Состав стрелковых, горнострелковых, мотострелковых, моторизованных дивизий и бригад РККА
и их дислокация на 22 июня 1941 г.
49-я стрелковая дивизия.
Состав – 15-й, 212-й и 222-й сп, 31-й легко-артиллерийский полк, 166-й гаубичный артиллерийский полк, 121-й отдельный противотанковый дивизион (оптдн) , 291 озадн, 91 орб, 1-й осапб, 79 обс, 85 оатб и отб, 85 мсб, 132 орхз.
ЕГОРОВ Д.Н. 30 ИЮНЯ 1941. РАЗГРОМ ЗАПАДНОГО ФРОНТА.
(выдержки из книги)
22 июня 1941 года.
Из 49-й дивизии поступали отрывочные и противоречивые сведения; информацию дополнил офицер связи, возвратившийся из Высокого. По его словам, от вражеского артогня там пострадали главным образом стрелковый полк и некоторые спецподразделения, дислоцированные в районе НЕМИРУВА (не путать с украинским местечком НЕМИРОВ).
Командир 49-й СД полковник К.Ф. Васильев был занят тем, что собирал части дивизии под артиллерийским огнем и должен был выступить к границе для занятия предполья 62-го укрепленного района. Комендант укрепрайона генерал Пузырев заверил его, что все доты приведены в боевую готовность. Делегат связи из МАЛОРИТЫ доложил, что два полка 75-й дивизии выдвигаются на позиции к Бугу.
С получением информации, что противник, прорвавшись между ВЫСОКИМ и БРЕСТОМ, распространяется на ВИДОМЛЬ, командующий 4-й армией А.А. Коробков направил в 49-ю стрелковую дивизию начальника штарма полковника Л.М. Сандалова.
По прибытии на командный пункт командира дивизии было установлено, что 49-я СД продолжает удерживать рубеж по линии укрепрайона, но за ее левым флангом, где оборонялись разрозненные батальоны дивизии 28-го корпуса, противник значительными силами прорвался на МОТЫКАЛЫ.
Ознакомив К.Ф. Васильева с обстановкой и дав координты 30-й ТД, начальник штаба направился в левофланговый 15-й стрелковый полк. Полк держал оборону на рубеже НЕМИРУВ - ВОЛЧИН - МОТЫКАЛЫ (иск) и понес уже серьезные потери. Командир полка майор К.Б. Нищенков доложил, что его безуспешно атакуют части двух вражеских дивизий.
Как вспоминал лейтенант Н.З. Хайруллин, для поддержки подразделений 15-го СП командир 121-го противотанкового дивизиона (оптдн) капитан С.А. Никифоров направил 1-ю и 2-ю батареи старших лейтенантов Сиповича и Карандашова.
Также майор Нищенков [15 сп] подтвердил, что час тому назад в двух пунктах между ВОЛЧИНОМ и БРЕСТОМ немцам удалось прорвать оборону соседей, захватить МОТЫКАЛЫ и продвинуться на восток.
Главные силы дивизии [49-й СД] продолжали выдвигаться на северо-запад, в южную оконечность белостокского выступа.
Как вспоминал бывший начальник штаба дивизии майор С.И. Гуров, в ходе следования по маршруту НУЖЕЦ, СЕМЯТИЧЕ 212-й стрелковый (командир - майор Н.И. Коваленко) и 166-й гаубично-артиллерийский полки вошли в соприкосновение с противником в 25-30 км западнее НУЖЕЦ и приняли бой, не имея связи с соседями и штабом дивизии. 222-й СП (командир - полковник И.М. Яшин) подходил к лесам севернее СЕМЯТИЧЕЙ.
По прибытии двух батарей ПТО [121-го оптдн 49-й СД] положение 15-го стрелкового полка стабилизировалось, и артиллерия переместилась на рубеж ВОЛЧИН - ВИДОМЛЬ, чтобы закрыть разрыв между 30-й танковой дивизией и стрелковыми подразделениями и поддержать контратаки на прорвавшиеся войска противника. Прорыв был временно локализован, противотанкисты вывели из строя пять танков и до десятка автомашин и артиллерийских тягачей.
Кроме артиллерии, в бою принимали активное участие арттягачи Т-18 "Комсомолец", вооруженные танковыми пулеметами.
Возвращаясь из полка, Л.М. Сандалов вновь заехал на КП полковника Васильева [49-я СД] ; там уже был офицер связи из 30-й танковой дивизии. Последний сообщил, что около 11 часов танки противника прорвались от МОТЫКАЛ к ВИДОМЛЮ и вступили в бой с передовыми частями 30-й ТД.
Сандалов посоветовал командиру 49-й дивизии направить несколько подразделений с противотанковой артиллерией на рубеж ВОЛЧИН - ВИДОМЛЬ, закрыть разрыв между его и танковой дивизиями и поддержать последнюю [30-ю танковую дивизию] при контратаке прорвавшихся войск противника.
В ходе завязавшегося встречного боя противник занял ВИДОМЛЬ, бои шли на подступах к д. ПИЛИЩИ. Передний край отчетливо обозначался немецкими пикирующими бомбардировщиками: они кружили над полем боя и пикированием показывали, где находятся танки 30-й дивизии.
После полудня 30-я танковая дивизия развернулась западнее ПЕЛИШЕЙ для атаки против передовых частей 17-й и 18-й танковых дивизий 47-го моторизованного корпуса противника и отбросила их к ВИДОМЛЕ, потеряв, правда, до 50 танков.
К исходу дня [22 июня] командование 4-й армии окончательно утратило связь с правофланговой 49-й стрелковой дивизией и 62-м УРом; о том, что происходило в районе ДРОГИЧИН, СЕМЯТИЧЕ, ВОЛЧИЙ, никаких сведений не имелось.
В этом районе, кроме гарнизонов 17-го и 18-го батальонов спецвойск УРа, находились 212-й и 222-й СП и 166-й ГАП [49-й СД] , не дававшие немцам возможности продвинуться в глубь советской территории и занять станцию ЧЕРЕМХА. Железнодорожный мост у СЕМЯТИЧЕЙ находился под постоянным обстрелом, что не давало противнику возможности использовать его.
Вечером в район СЕМЯТИЧЕЙ по приказу начальника штаба 121-го ОПТД капитана Метелицы прибыли 1-я и 2-я батареи ПТО, в СЕМЯТИЧАХ они пополнили свои запасы боеприпасов, ГСМ и продовольствия.
15-й СП и остатки 31-го артполка [49-й СД] сдерживали продвижение противника на рубеже ВЕРПОЛЬ - ТОКАРЫ.
Быстрому продвижению противника на стыке 4-й и 10-й армий также способствовало то обстоятельство, что севернее Бреста имелся весьма протяженный участок границы, вовсе не прикрытый полевыми войсками. Там планировалось создание района прикрытия № 3 (РП-3) из войск 13-й армии. Она должна была включить в себя управление 2-го стрелкового корпуса (командир - генерал-майор А. Н. Ермаков), чтобы объединить под своим началом 49-ю и 113-ю дивизии из соседних армий, и 13-й механизированный корпус.
Ни одно из вышеназванных решений не было выполнено. Управление 13-й армии под Бельск не прибыло, управление 2-го корпуса с началом войны эвакуировалось к Минску получив 100-ю и 161-ю стрелковые дивизии, оно приняло участие в обороне белорусской столицы. 13-й мехкорпус подчинил себе и поставил в оборону командующий 10-й армией Голубев.
Что касается 49-й и 113-й дивизий, то они под непрерывными ударами авиации и наземных войск попытались согласно своим планам прикрытия закрыть разрыв, но были смяты и оттеснены от границы в сторону БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩИ.
Занятие стрелковыми частями 10-й армии нового рубежа обороны
К вечеру 23 июня центр и частично левый фланг 10-й армии были организованно отведены на рубеж рек БОБР, НАРЕВ И ОРЛЯНКА. Это была та самая линия, на которой осенью 1939 г. первоначально планировалось строительство новых укрепленных районов: с предпольем в 25-50 км глубиной и включением в систему обороны уцелевших сооружений крепости ОСОВЕЦ.
Однако этот разумный план принят не был, возобладал принцип из известной песни о танкистах: "Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим". Строительство началось почти вплотную к линии границы и к началу войны завершено не было.
Теперь дивизиям 1-го и 5-го корпусов, оставившим недостроенные укрепления, приходилось в спешном порядке возводить оборону на этом выгодном, но совершенно не подготовленном в инженерном отношении рубеже, терявшемся на юге в БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩЕ. Положение в районе пущи было для командования армии неясным.
113-я дивизия понесла огромные потери и была небоеспособна. Потеряв много личного состава при утреннем артобстреле, в тот же день, 22 июня, она была на марше атакована во фланг частями 9-го армейского корпуса противника и к исходу дня фактически разгромлена. Сейчас ее разрозненные группы вели тяжелые бои на рубеже ЛУНЕВО – МЕРЖИНОВКА - КИРПЕ (северо-восточнее СЕМЯТИЧЕ).
На южных опушках БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩИ действовали части 49-й стрелковой дивизии 4-й армии. Формально она 22-го июня была передана в состав 10-й армии (приказ по радио получил в 16 часов начальник штаба генерал-майор П.И. Ляпин), но связь с ней установить не удалось.
В боевом донесении штаба 4-й армии № 6 от 23 июня указывалось аналогичное: «О 49-й сд данных нет».
Следовательно, командир дивизии полковник К.Ф. Васильев в принятии решений мог полагаться только на самого себя, что и делал. Его решением части дивизии к утру 23 июня были отведены на рубеж ЖУРОБЧИЦА - НУЖЕЦ - МИЛЕЙЧИЦЫ, где приняли бой с 252-й пехотной дивизией 43-й АК противника. Их соседом оказался 725-й стрелковый полк (без 1-го батальона), утративший связь со штабом своей 113-й стрелковой дивизии.
[Вероятно, к вечеру 23.06.41 г.]
По действиям 31-й дивизии 13-го мехкорпуса и уж тем более 113-й и 49-й, данные за этот день практически отсутствуют.
Между тем головные колонны тыловых частей 10-й армии, еще 22 июня начавших эвакуацию на восток, в этот день (и даже за день до этого) вышли к реке ЗЕЛЬВЯНКЕ, но переправы на ей уже были захвачены немцами. Этого командование армии никак не ожидало, не ожидали и сами тыловики.
Продолжались, несмотря на прорванный фронт, тяжелые бои на левом фланге армии. Остатки 31-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса, уже не имевшие матчасти, отдельными отрядами продолжали сдерживать противника в районе БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩИ.
Н.С. Степутенко писал: "Спешно устремились на север: девочка нас [предупредила - выйти на] ПРУЖАНЫ невозможно. Немцы, немцы, немцы... везде.
Из д. КАМЕНЮКИ один из старших офицеров направлял всех на г. ВОЛКОВЫСК. Через БОЛЬШОЕ ПОПЕЛЕВО, Д. БОРКИ, ПОРОЗОВО достигли горяший, но без немцев, город ЗЕЛЬВА.
Волковыск гремел артиллерией и горел. Из Зельвы я был направлен на р. Неман, где в районе г. МОСТЫ собирались остатки наших разбитых подразделений".
Соседняя с частями 31-й ТД 49-я стрелковая дивизия 4-й армии после жестоких боев распалась и разделилась на четыре отряда, которые вне связи друг с другом отходили через БЕЛОВЕЖСКУЮ ПУШУ. Один отряд повел лично командир дивизии К.Ф. Васильев, второй - начальник штаба майор С.И. Гуров. Два других отряда возглавляли командиры 212-го и 222-го стрелковых полков майор Н.И. Коваленко и полковник И.М. Яшин.
27.06.41 г.
Южнее ЗАБЛУДОВА И БЕРЕСТОВИЦЫ - у Беловежской пущи и в ней самой - действовали понесшие большие потери части еще четырех советских дивизий (разгромленной днем 22 июня 113-й стрелковой, утратившей связь со своей 4-й армией 49-й стрелковой, недоформированных 31-й танковой и 208-й моторизованной).
Какие-либо подробности и факты, касающиеся их действий, не известны либо пока, либо уже навсегда, но зато сами немцы дают нам пищу для размышлений и повод не терять надежду, а искать дальше.
Бои в районах Беловежской пущи и Волковыска.
После прорыва противником обороны 13-го мехкорпуса остатки 208-й моторизованной дивизии отошли от БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩИ к ВОЛКОВЫСКУ.
Как вспоминал генерал Гейер, части его корпуса заняли ВОЛКОВЫСК и двинулись дальше, на Зельву, на помощь 29-й мотодивизии из группы Гудериана. Однако в тылу у противника осталось громадное скопление советских войск, также спешивших на восток и еще не утративших боеспособности, и почти сразу же ВОЛКОВЫСК был взят обратно. Фактически к югу и северу от ВОЛКОВЫСКА образовался такой же "слоеный пирог", как в полосе 4-й армии.
31-я танковая дивизия после распада корпуса разделилась на две группы и отошла в глубь БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩИ, выставив отряд прикрытия. Одну группу повел сам командир дивизии С.А. Колихович, вторую - начальник штаба подполковник В.В. Лебедев. Командовать отрядом прикрытия вызвался батальонный комиссар Д.И. Кочетков. Впоследствии заслон соединился с одной из групп, но после сильного обстрела они вновь распались.
Полковнику Колиховичу удалось со своими людьми оторваться от противника и уйти в глубь пущи. Здесь он начал подчинять себе всех, кто еще был способен сражаться. Из остаточных групп 49-й и 113-й стрелковых дивизий вскоре было собрано разношерстное, но многочисленное воинство.
28.06.41 г.
Комдив предпринял отчаянную попытку прорваться на юго-восток, в ПИНСКИЕ БОЛОТА, через бывший район прикрытия разгромленной 4-й армии. Возглавив первую волну атакующих, он повел их в бой "за Родину, за Сталина" (этот лозунг не легенда, что бы ни говорили нынешние квазиборцы с "тоталитаризмом"). Тогда, на 7-й день войны, этих слов хватило, чтобы бросить голодных измученных людей на шквальный огонь шрапнелью поставленных на прямую наводку орудий и на скорострельные пулеметы МГ.
Немцы, не выдержав ярости рукопашного боя, бежали, оставив на месте прорыва три артиллерийские батареи, более ста автомашин, много минометов и мотоциклов. ПОРОЗОВО было ими оставлено. Казалось, еще немного, еще один натиск, и путь свободен.
Германское командование предусматривало возможность прорыва советских войск в этих местах, но такого исхода все же не ожидало. В их штабах возникло некоторое замешательство. Атаки частей, стремившихся пробиться из окружения в районе южнее ПОРОЗОВО и НОВОГО ДВОРА, а также севернее ЛЫСКОВО (здесь, как показалось самим немцам, они были атакованы при поддержке большого количества артиллерии) вынудили части 43-го армейского корпуса 4-й полевой армии вермахта отойти. Отступив от ПОДОРОСИ и ПОРОЗОВО на высоты севернее ЛЫСКОВО и НОВОГО ДВОРА, они перешли к обороне.
Район прорыва группы Колиховича был подвергнут массированной бомбежке с воздуха и артиллерийскому обстрелу.
Вечером 28 июня командир 31-й ТД полковник С.А. Колихович был тяжело ранен, его вытащил на себе из боя уполномоченный 3-го отделения Горенин. Руководство группой взял на себя командир 62-го танкового полка полковник И.А. Шаповалов, к этому времени уже трижды раненный.
Прорыв не удался, атакующие понесли большие потери убитыми и ранеными, остатки вернулись на исходные позиции. Тогда было принято решение: разбиться на мелкие группы и выходить на восток через РУЖАНСКУЮ ПУЩУ.
Вместе с Шаповаловым оказался танкист В.И. Орехов. Он вспоминал:
«Техники никакой не было, шли пешком. В лесу подобрали раненого командира дивизии Колиховича, а нас выводил командир полка Шаповалов. Оба они два друга, кончали академию имени Сталина до войны. Было 23 командира, и нас, рядовых, было 23, только проверенных взяли с собой.
Продвигались по лесам, кое-где принимали бои, у Барановичей, на реке Березине, переплывали. Самоотверженно дрались сразу за Минском с большим немецким десантом, где были даже танкетки... пришли в Вязьму, откуда поездом привезли в Москву на Белорусский вокзал, где все командиры поехали в штаб армии.
Расставались, плакали все. Мы, рядовые, поехали под Москву, на формировочный пункт. Попал я в 122-ю танковую бригаду, которая формировалась под Наро-Фоминском».
Командир 49-й дивизии полковник К.Ф. Васильев во главе своего отряда дошел до района Барановичей, где был тяжело ранен и пленен.
Раненый командир 113-й дивизии Х.Н. Алавердов 1 июля был взят в плен разъездом 167-й пехотной дивизии вермахта на одной из южных опушек БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩИ.
