Структура диверсионно-разведывательных формирований (ДРФ)
в СССР в предвоенный период и накануне Отечественной войны
Диверсия – разрушение или повреждение путем взрыва, поджога тли иным способом предприятий, сооружений, путей сообщения, транспортных средств, боевой техники и связи врага, распространение эпидемий и др. с целью нарушения коммуникаций противника и вывода из строя объектов, имеющих важное оборонное значение, вызвать панику и подрывать моральный дух личного состава вражеских частей и подразделений, дезорганизовать их оборону в период военных действий. В целях ликвидации наиболее важных лидеров военно-политического руководства и командного состава частей и соединений вражеских войск, а также предателей, изменников родины и других лиц используется терроризм.
На заседании Политбюро ЦК РКП(б), которое состоялось 25 декабря 1925 года были рассмотрены материалы расследования инцидента, произошедшего на государственной границе с 7 на 8 января 1925 года. Тогда один из наших отрядов по подготовке вооруженного восстания по свержению польского правительства был прижат польскими войсками к советской границе и с боем прорвался на территорию СССР. При этом партизаны разгромили советскую пограничную заставу у местечка Ямполь, поскольку многие бойцы отряда были в польской военной форме, инцидент вызвал резкое недовольство военно-политического руководства страны. В представленном специальной комиссией во главе с В.В. Куйбышевым заключении содержались конкретные меры по разрешению возникших вопросов в связи с данным чрезвычайным происшествием. Существовавшие групп активной разведки, а также диверсионных групп не вошедших в подчинение партийных организаций не допускалось и они ликвидировались.
С 1925 года ОГПУ является главным центром по подготовке разведчиков и диверсантов. Подготовка и проведение специальных операций активной разведки за рубежом возлагалась на Иностранный отдел и Особу группу при председателе ОГПУ. Для военных целей СССР в соседних государствах с соблюдением самых строгих мер конспирации организовывались особые пункты (группы) для диверсионно-разведывательной работы во время войны в тылу у противника. Им вменялось изучение военных объектов, установление связи с нужными людьми, заготовка снаряжения и т.д. На базе этих «спящих» в мирное время пунктов предполагалось в особый (предвоенный) период разворачивать боевые структуры. В целях конспирации опорным пунктам и группам запрещалось поддерживать связи с компартиями. Боевики и оперативники «официально» не имели права состоять в компартии.
Изменялся порядок подготовки внутренней территории СССР на случай войны для развертывания партизанского движения. Здесь организовывались строго законспирированные небольшие группы с необходимым вооружением, которые в случае вражеского вторжения на советскую территорию приступали к партизанской войне. ЦК возложил на ГПУ ответственность за состояние границ и перехода через них партизан. Им предписывалось очистить пограничную зону на советской территории от бойцов формирований активной разведки, которые надлежало эвакуировать во внутренние военные округа и законсервировать на случай войны, поставив там на особый учет.
Особая группа, созданная председателем ОГПУ В.Р. Меньжинским во второй половине 1926 года первоначально должна была стать параллельным (независимым от ИНО) разведывательным центром, предназначенным для выполнения специальных операций стратегического характера. К примеру, операция «Утка» по ликвидации Л.Троцкого. Для её воплощения Особая группа приняла решение о привлечении к её проведению третьего эшелона (законсервированной) резидентуры нелегальной разведки НКВД. Несколько слов о формировании этого интереснейшего разведывательного центра. Его созданием занимался опытный чекист Я.И.Серебрянский резидент ИНО в Бельгии и во Франции. 1 апреля 1929 года его назначают начальником 1-го отделения ИНО ОГПУ (нелегальная разведка, активные операции). О глубине конспирации этого подразделения и мероприятий по его созданию свидетельствует то, что штата этого отделения формально не существовало, как формально не существует (т.е. функционирует нелегально даже внутри ИНО) и получившая наименование Особая группа. («группа Яши»). В июне 1941 года этот опыт окажется востребованным для развертывания диверсионно-разведывательной работы в тылу врага с началом Отечественной войны.
В целях усиления подготовки командных кадров для нелегальных военных организаций иностранных компартий на должность начальника Центральной военно-политической школы ИККИ был выдвинут инструктор Орготдела Коминтерна «красный финн» тов. Лехен. По рекомендациям Коминтерна в мобилизационные планы ЦК компартий включались пункты, имеющие особое значение в деле подготовки к возможной войне. Предусматривалось создание подразделений: информационного аппарата по изучению военных планов противника (разведка); технического отделения для развертыванию специальных пунктов на случай войны; школ по подготовке инструкторов-боевиков и др.
В1929 году IV Управлением (Разведывательным) штаба РККА было издано открытым тиражом трехтомное исследование К.К. Звонарева, посвященное проблемам агентурной разведки. Вопросы соотношения разведки и диверсий в России также затрагивались автором. В первом томе «Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914–1918 г.г.» К.К. Звонарев рассматривал активную разведку (диверсионную деятельность) в качестве составной части агентурной разведки (Пономаренко П.К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков 1941–1944 гг. М., 1982, с. 31.) . Кроме этого были подготовлены несколько уникальных учебных пособий по вооруженному восстанию – Акулов Ф. «Вооруженное восстание» (1930 г.), Найбер А.Ю. «Вооруженное восстание» (1931 г.), Дробов М.А. «Малая война. Партизанство и диверсии» (1931 г.) и др. Под «малой войной» М.А.Добров понимал активные действия небольших отрядов, организованных партией, правительством, армией или населением для нанесения противнику непосредственного ущерба всеми доступными средствами. Диверсии, представлялись им, как одна из форм «малой войны», являющимися необходимым элементом подготовки к обороне страны и ведению войны (Добров М.А. «Малая война. Партизанство и диверсии. М.1931, с.19).
В соответствии с секретным планом Штаба РККА вначале 1930 года вдоль западных границ СССР были оборудованы десятки тайников с оружием (в том числе автоматами), боеприпасами, взрывчаткой.
Начиная с 1929 года на территории Белорусского, Украинского, Ленинградского и Московского военных округов работали специальные школы по подготовке партийных кадров. Наряду с базовой военно-политической подготовкой слушатели получали подготовку и по конкретной военной профессии: сапера, разведчика, снайпера, радиста). Вот как это описывал в своих воспоминаниях И.Г.Старинов, который в 1925-1928 года обучал загражденцев, а в 1929-1931 годах занимался подготовкой диверсантов в Украинском военном округе. В 1932-1933 года руководил разведпунктом (литер «А») в Тирасполе, а с 1933 года являлся сотрудником специального отдела РУ РККА – в конце 1929 года подготовка к устройству заграждений на границе была завершена. В округе (имеется в виду Украинский ВО – прим. авт.) подготовлено было 60 специальных подрывных команд общей численностью 1400 чел. Заложены десятки складов с минно-взрывными средствами. На всех значительных мостах приграничной полосы отремонтировали минные трубы, колодцы, ниши и камеры. Припасли 1640 готовых сложных зарядов и десятки тысяч зажигательных трубок, которые можно было ввести в действие буквально немедленно….Не знаю, как это конкретно делалось, но мне известно, что заблаговременно подготовка к устройству заграждений (разрушений) на железных дорогах в приграничной полосе проводилась и в других приграничных военных округах. Для этой цели были изданы специальные наставления ( «Красная книга») и положение «Зеленая книга»). (И.Г.Старинов. «Записки диверсанта» М.1997, с.20-23, 26-27).
В качестве справки: Если за все время своего существования Центральным штабом партизанского движения в годы Великой Отечественной войны было переброшено в тыл противника 98,5 тысяч единиц стрелкового оружия, то на территории Белоруссии только в 100-километровой приграничной полосе в начальном периоде войны было тайно заскладировано свыше 50 тысяч винтовок, 150 пулеметов, десятки тонн минно-взрывных средств. Приблизительно такое же количество оружия и боеприпасов, в том числе минно-взрывных средств было подготовлено для применения с началом войны в Ленинградском военном округе. Разведывательным управлением Украинского военного округа в тайники было заложено, кроме отечественного оружия, 10 тысяч японских карабинов, около 100 пулеметов, множество мин, гранат, различных боеприпасов. Некоторые базы были подготовлены вне СССР.
В приграничных областях параллельно с IV Управлением (Разведывательным) управлением Штаба РККА ОГПУ также создавал свою боевую и агентурную сеть на случай вторжения иностранных войск. Вернемся снова к воспоминаниям легендарного И.Г.Старинова, занимавшегося в 1929 году подготовкой диверсантов в киевской спецшколе, «…Я включился в подготовку партийных кадров в 1929-м году, но в 1932 году я только понял, что подготовка к партизанской войне не прекращалась с Гражданской войны. При этом подготовку вели как по линии ОГПУ, так и по линии ГРУ. ОГПУ готовило в основном диверсантов подпольщиков, сильно законспирированных. По линии НКО готовили командиров, которые попав с подразделением в тыл противника, могли перейти к сопротивлению. С этой целью в Западной Украине и Молдавии создавались скрытые партизанские базы с большими запасами минно-подрывных средств. Склады на побережье Дуная создавались даже в подводных резервуарах в непортящейся упаковке. …Базы закладывались и вне СССР. Очень важно было то, что готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать как на своей, так и на чужой территориях. О размахе подготовки этих приготовлений можно судить по следующему факту – работали три партизанских школы. Две в РУ РККА и одна в ОГПУ. Большая школа на Холодной горе в Харькове, находилась в ведении ОГПУ. Школа в Купянске готовила людей, перешедших на нашу сторону из районов Западной Украины и Белоруссии. В каждой школе одновременно обучались 10-12 чел., хорошо законспирированных. Они готовились около шести месяцев. Большая школа была в Киеве. Она готовила офицеров, которые уже имели опыт партизанской войны. Школа подчинялась непосредственно командующему войсками УВО и находилась в местечке Грушки. Курсанты там даже обучались лететь на самолетах…Работу школ держали под контролем секретарь ЦК КП(б) Украины С.В. Косиор и командующий войсками УВО И.Э.Якир. Начальниками спецшкол в Харькове, Купянске и Киеве были М.К.Кочегаров, И.Я.Лисицын и М.П.Мельников. В спецшколах одновременно готовили до 30-35 чел.» (И.Г.Старинов там же с.28-29, 36-38).
С 1930 года организация обучения нелегальных партизанских диверсионных кадров (линия «Д») в РККА и Коминтерне получили новое качественное развитие. В 1932 году руководителем Центральной военно-политической школы ИККИ стал поляк Кароль Сверчевский (Вальтер). Справка - Кароль Карлович Сверчевский (родился 22.02.1897 года в Варшаве, погиб 28 марта 1947 года под Яблонками вблизи Балигруда) государственный и военный деятель ПНР, генерал.Кароль родился 22 февраля 1897 года в семье рабочего. С 1909 года работал на фабрике Герляха учеником токаря. Во время Первой мировой войны в сентябре 1915 года эвакуировался сначала в Казань, а после переехал в Москву. Участник Октябрьской революции 1917 года. Был бойцом Лефортовского отряда Красной гвардии в Москве. Член РКП(б) с 1918 года. Сражался в рядах Красной Армии на фронтах гражданской войны. С 1924 по 1927 год Сверчевский учился в военной академии имени М. В. Фрунзе, после успешного окончания которой был назначен на должность начальника штаба полка, затем с 1932 года являлся руководителем Центральной военно-политической школы ИККИ, а позднее начальником штаба дивизии. В годы гражданской войны в Испании под именем генерал Вальтер командовал 14-й интернациональной бригадой, а затем 35-й интернациональной дивизией. Принимал участие в обороне Мадрида. В начале Великой Отечественной войны старший преподаватель военной академии имени М. В. Фрунзе, генерал-майор Сверчевский по личной просьбе был направлен на фронт. Он был назначен на должность командира 248-й стрелковой дивизии. В боях под Харьковом он получил тяжёлое ранение и попал в госпиталь. Сверчевский был одним из организаторов польской армии на территории СССР. В августе 1943 года он стал заместителем командира 1-го польского армейского корпуса. В августе 1944 года Кароль был избран членом ЦК Польской рабочей партии и депутатом Крайовой Рады Народовой. В сентябре 1944 года генерал-лейтенанта Сверчевского назначили командующим 2-й армией Войска Польского, которая под его командованием участвовала в освобождении от немецких войск западных польских земель и ряда других территорий. После окончания войны генерал-полковник К. Сверчевский занимал ответственные посты. С февраля 1946 года — заместитель министра национальной обороны Польши, с января 1947 года — депутат Законодательного сейма. Выполнял ряд дипломатических миссий, в частности на переговорах с международной Контрольной комиссией относительно репатриации поляков из Германии и западных стран, а также в США, Канаде и странах Латинской Америки. В 1947 году будучи заместителем министра обороны командовал операцией, направленной против Украинской повстанческой армии (УПА), во время которой 28 марта был убит бойцами из сотен УПА под командованием «Хрена» и «Стаха». Смерть Сверчевского стала поводом для начала заранее спланированной правительством Польши и одобренной СССР операции по депортации украинского населения с мест постоянного проживания на северо-западные земли Польши, так называемая «Операция Висла». Награжден: Орден «Строитель Народной Польши» (посмертно), Командор ордена «За воинскую доблесть»,Орден «Крест Грюнвальда» I степени, советские: Два ордена Ленина, Три ордена Красного Знамени, испанские: Орден Освобождения Испании (посмертно), Placa Laureada de Madrid, чехословацкие: Орден Освобождения Чехословакии Именем генерала Сверчевского был назван проспект в Варшаве, завод, академия Генерального штаба ПНР. В 1952, 1962 и 1963 годах в Польше были изданы почтовые марки с портретом К. Сверчевского.
Школа Сверчевского имела тесные связи с РУ РККА, в рамках которых существовал (засекреченный даже от аппарата РУ) Спецотдел по подготовке диверсантов, партизанских и специальных военных кадров Коминтерна которым руководила М.Ф.Сахновская. «В это период (1933), вспоминает И.Г.Старинов, - я работал в Москве в отделе Марины Сахновской. Это была опытная, энергичная, мужественная женщина. Награждена в числе первых орденом Красного Знамени. За это сравнительно небольшой промежуток времени мне удалось подготовить две группы китайцев и ознакомить партийное руководство некоторых зарубежных стан – Пальмиро, Тольятти, Вильгельма Пика и других с применением минной техники (И.Г.Старинов там же с.40).
На уровне военных округов подготовкой к партизанской войне занимались специально созданные Четвертые отделы штабов военных округов. Они взаимодействовали с соответствующими подразделениями и отделами республиканских и территориальных органов ОГПУ. Например, в Белоруссии действовало специальное бюро ГПУ БССР, с 1930 по 1936 годы осуществлявшее подготовку кадров к партизанской борьбе по своей линии. Уполномоченным спецбюро Артур Карлович Спрогис служил в тот период в качестве начальника спецшколы ГПУ. «..В 1928 году – вспоминал Спрогис, - меня направили на учебу в Высшую пограничную школу (ВПШ). Там проходили подготовку командные кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников ВПШ, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике – в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов….. Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирали кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были такие товарищи ка Ваупшасов, Орловский и др., ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения)….. В начале 1930 года небольшая группа слушателей ВПШ ОГПУ ( в том числе и я) была вызвана в особый отдел Центра, где имела соответствующий разговор с руководящими лицами….Из нашей группы было отобрано 30 чел., в том числе и я. После прохождения месячных специальных курсов нас направили в три пограничных округа – Ленинградский, Украинский и Белорусский для организации и подготовки диверсионно-партизанской работы…. (Бояринов В.И. Партизаны и армия. История утерянных возможностей. Минск, 2003, с.54, 61-62).
Осуществлялась подготовка специальных диверсионно-разведывательных групп пограничных отрядах войск НКВД.
В 1932-1933 годах формируется специальное подразделение ТОС (техника особой секретности), на вооружение которой состояли мины, оснащенные радиоуправляемыми взрывателями «БЕМИ», а в последствие «Ф-10». Они были созданы в особом техническом бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро) под руководством В.И.Бекаури. И.Г.Старинов вспоминал, что именно Бекаури впервые познакомил его с конструкцией радиоуправляемой мины.
На маневрах в Ленинградском военном округе осенью 1932 года, - писал Старинов, - перед нами, партизанами, ставились в качестве главной задачи захват штабов и разрушение транспортных средств «врага». Я, конечно, не упустил случая и добился разрешения устроить «крушение» поездов с применением замыкателей и взрывателей. Участок отведенный для наших операций, тщательно охранялся. Охрана «противника» успешно срывала нападения на железнодорожные станции и крупные мосты, но обеспечить безопасность движения поездов она все же не смогла. На десятикилометровом отрезке железнодорожного пути установили десять мин. Девять из них сработали очень эффективно под учебными составами. А ВТО с десятой получился конфуз. Мы не успели снять его до начала нормального пассажирского движения и она грохнула под проходящим поездом.» (И.Г.Старинов там же с.36).
В 1932 году под Москвой в Бронницах, прошли секретные маневры войск НКВД с участием командного состава партизанских соединений и парашютистов под командованием С.А.Ваупшасова. Роль условного противника выполняли бойцы Дивизии Особого Назначения ОГПУ, курсанты ВПШ, а также слушатели ряда академий и училищ Московского военного округа.
В 1933 году в ходе командно-штабных учений под Киевом оценивалась возможность скоординированных действий диверсионных отрядов и авиации. По итогам учений сделали вывод: заранее подготовленные подразделения при надежном управлении из единого центра в состоянии парализовать все коммуникации условного противника на территории Белоруссии и Украины.
В составе Красной Армии появилось уникальная воинская часть – Карельская егерский батальон, который курировали специалисты Коминтерна. Бойцы батальона готовились стать основой для создания Красногвардейцев Финляндии. В 1931 году руководством РККА и ИККИ было принято решение о реорганизации батальона в Отдельную бригаду. Формирование бригады было завершено 25 декабря 1931 года. Командиром бригады был назначен Эйолф Игнеус-Маттсон. Отдельная Карельская егерская бригада вошла в подчинение командующего войсками Ленинградского военного округа. В состав бригады входили Петрозаводский и Олонецкий стрелковые батальоны, артиллерийский дивизион 76-мм горных пушек, саперная рота и рота связи, а также другие подразделения боевого обеспечения и обслуживания. Бригада являлась территориальной воинской частью – солдаты проходили в ней пятилетнюю службу по месту жительства путме постепенного прохождения военных сборов продолжительностью от 8 до 12 месяцев. В случае объявления мобилизации в составе бригады формировались Заонежский и Вепсский стрелковые батальоны.
До 1934 года в Красной Армии не существовало подразделений специальной разведки в составе оперативно-тактических войсковых соединений (дивизия-корпус).
Директивой начальника штаба РККА № 1371сс от 25 января 1934 года предусматривалось создание разведывательно-диверсионных подразделений. В целях маскировки директивой предписывалось эти взводы размещать при саперных батальонах и называть "саперно-маскировочными взводами" дивизии. В них отбирались только военнослужащие второго года службы. Диверсионные взводы численностью по 40 человек дислоцировались вдоль западной границы и подчинялись начальникам разведки приграничных дивизий.
После годичной подготовки в этом взводе разведчики-диверсанты поселялись в населенных пунктах вдоль границы, компактно. Они вступали в колхозы, в органы милиции и т.д. В ближайшей воинской части для них хранилось вооружение и снаряжение. Одновременно были созданы специальные курсы командиров этих взводов.
Задачи этих взводов сводились к следующему: переход через государственную границу; выход в назначенный район; проведение специальных мероприятий (подрыв железных дорог, вывод из строя средств связи, мостов, перехват связных и т.п.), создание в тылу противника паники, срыв отмобилизования, дезорганизация работы ближайшего тыла. При этом разведывательные задачи им ставились как попутные. Способ перехода государственной границы - пеший. Срок пребывания в тылу противника - как можно продолжительнее. Предпочтение отдавалось действиям мелких (по 6-7 человек) групп. Связь с высланными группами не предусматривалась. Однако в случае крайней необходимости разрешалось ее осуществлять посыльными. Базами питания частично являлись "опорные точки". В последующем предполагалось изыскивать продовольствие, боеприпасы и другие средства материально-технического обеспечения из местных ресурсов. Планировалась также доставка крайне необходимого для групп имущества и снаряжения воздушным путем.
Участник этих событий полковник Н.К.Патрахальцев вот как напишет об этом после войны: «В моем личном деле указано, что в 1935 и 1936 г.г. я был по приказу НКО командиром взвода и командиром роты отдельного саперного батальона 51-й стрелковой дивизии. В действительности я не был на этих должностях, а командовал так называемым саперно-маскировочным взводом, созданным IV Управлением РККА (Разведывательным Управлением). Мое назначение командиром взвода, роты и само название «сапмасквзвод» являлось прикрытием для выполнения спецзадания IV Управлением РККА и 4-го отдела штаба Киевского особого военного округа. В 1937 г., в мае месяце, я был вызван в ГРУ и направлен в командировку в Испанию, таким образом, получается. Что моя служба в системе разведывательного управления засчитана мне не с 1935 года, а с мая 1937 года (Архивное дело 11 Управления ГУ №2648 «Общие директивы и переписка с ГШ» лл.38-48, 73 и 81). Сапмасвзвод готовили для выполнения особых диверсионных задач. В архивном деле №595 д.№2 КОВО стр.105 и 109 имеется приказ о моей работе в «сапмасквзводе». Личный состав армейского спеназа отбирали из бойцов, прослуживших не менее 2 лет и имеющих соответствующие данные после тщательной проверки органами госбезопасности. Обучение диверсантов велось по самым высоким стандартам физической и специальной подготовки того времени. После прохождения службы в составе взвода диверсанты увольнялись и компактно располагались вдоль границы. Эти подразделения имели двойное назначение, могли действовать в наступление и обороне, в составе взвода и мелкими группами. В 1935 году взводы были во всех дивизиях на границе с Прибалтикой, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке. Оружие и снаряжение для них хранилось в ближайшей воинской части, на территории сопредельных государств агенты РУ РККА (коминтерновцы) создавали опорные (особые) базы для диверсантов. «Сапмасквзвод» Патрахальцева имел численность 44 чел. Ориентировочное количество диверсантов в таких формированиях в 1935-1936 годах может составлять не менее двух тысяч человек. Именно они, надо полагать, стали мобилизационным резервом органов военной разведки для разворачивания диверсионно-разведывательных формирований с началом войны в Белоруссии и на Украине в июле-августе 1941 года.
В 1934 году правительство приняло ряд важных мер по укреплению органов разведки. Было введено в действие "Положение о прохождении службы в разведке". Разведчики получили ряд льгот, улучшилось их правовое и материальное положение.
Уже в 1935 году наиболее дальновидные руководители отечественной военной разведки пришли к выводу о необходимости тесного взаимодействия специальной и агентурной разведки ("Опорные точки" для подразделений специального назначения, создаваемые силами агентуры разведывательного управления штаба РККА) в интересах эффективного выполнения разведывательно-боевых задач.
В РУ штаба РККА были первоначально организованы курсы - сборы, на которых было подготовлено всего 8 офицеров специальной разведки, но и эти курсы вскоре закрылись.
В 1937-1938 гг. работа по совершенствованию специальной разведки была не только прекращена, но и ликвидированы те начинания, которые были проведены в 1934-1935 гг. "Саперно-маскировочные взводы" были расформированы, а "опорные точки" ликвидированы. Эта работа стала считаться второстепенной. А.К.Спрогис так написал об этом времени: «…До 1937 года систематически, из года в год, уменьшались средства, отпускаемые на работу «Д». Она свертывалась..» (Боярский. Партизаны и армия. С 62-63).
Эта непродуманная мера серьезно затормозила создание советских частей и соединений специального назначения.
Уже финская война показала ошибочность такого решения. Отсутствие в структуре Красной Армии разведывательно-диверсионных подразделений отразилось на ходе боевых действий.
Только в конце января 1940 года по инициативе начальника 5-го управления РККА комкора И.И. Проскурова было создано несколько диверсионных отрядов.
Один из них - Особый лыжный (диверсионный) отряд был сформирован под командованием полковника Х.Мамсурова начальника спецотдела «А» (активная разведка) РУ РККА. «Я докладывал Мамсуров на совещании в ЦК ВКП(б) в своем отряде – имел человек 10 лейтенантов из Тамбовского училища. Должен сказать, что эти люди не были командирами. Они даже бойцами не могли быть…Хотя они были хорошо вымуштрованы, добровольцам ленинградским физкультурникам далеко было до них, но в боевой обстановке они даже не знали хорошо компас, не знали карты. В бою они боялись, а в тылу были хорошими командирами. Послали группу в 50 чел. восточнее Кухмо на помощь 54-й дивизии. Эта группа в 50 чел. погибла (общие потери бригады полковника Мамсурова – только убитыми 70 чел.), причем должен сказать, что эта группа была целиком из красноармейцев». (Соколов Б.В. Тайны финской войны. М.2000, с.173, 175). Трагедия вокруг разблокирования 54-й дивизии была куда более трагичной. Советское командование пробовало вводить в бой более крупные лыжные соединения, но результат оказался неутешительным. Объединив 9-й , 13-й , 34-й отдельные лыжные батальоны в сводную лыжную бригаду полковника Долина, командование 9-й армии 11 февраля 1940 г. бросило эту бригаду на деблокирование окруженных советских частей 54-й СД в районе Кухмо. Поначалу наступление было успешным, но связь с опергруппой прервалась. Позднее выяснилось: бригада попала в засаду. В самом начале боя был убит полковник Долин, ранены комиссар и начальник штаба. Бригада была обезглавлена. К 21 февраля из трех тысяч бойцов к своим вышли 240 человек, пятьдесят было вывезено транспортными самолетами
Начальником штаба отряда был назначен полковник К. Н. Деревянко (в 1938 г. награжден орденом Ленина за спецоперацию в Китае, в 1939 г. занимал должность начальника АХО РУ ГШ РККА). Оперативный отдел возглавил капитан Харитоненко, участник боев в Испании, кавалер двух орденов Красного Знамени. Специалистом по финским вопросам в отряде был бывший помощник военного атташе в Финляндии майор Васильев. Личный состав отряда формировался из добровольцев-ленинградцев и из студентов Института физкультуры им. Лесгафта. Кроме того, в отряд получили назначение несколько лейтенантов-выпускников Тамбовского пехотного училища и около 20 младших командиров срочной службы. При отряде находились военврач, санинструкторы, медсестры и девушки-карелки в качестве переводчиц. Отдельный отряд дислоцировался в 10 км от границы в поселке Бабья Губа, население которого было эвакуировано в начале войны. Отряд был одет форму финской армии. Состоял он из пяти взводов общей численностью 300 человек. В целом действия отряда были высоко оценены командованием.
Принимал участие в боях в составе 9-й армии, которой командовал комкор В.И. Чуйков, действовал отряд особого назначения НКВД под командованием комдива П.А. Артемьева численностью 6857 чел. (ф.34980, оп. 14, д.555, л.1-2), политинспекцией охраны тыла 9 армии руководил бригадный комиссар К.Ф.Телегин(РГВА, ф.34980, оп. 14, д.555, л.5) и 7-й отдельный лыжный полк под командованием известного чекиста И.М.Петрова (Тойво Вяхя).
Однако, несмотря на определенные успехи диверсионных отрядов (в первую очередь пограничных) цельной системы для оперативных задач в начале 1940 года еще не было. Советские войска в результате несли неоправданно высокие потери личного состава и техники.
В апреле 1940 года на совещании начсостава полковник Мамсуров доложил о действиях отряда и недостатках в подготовке. Он заявил: "Считаю необходимым остановиться на одном вопросе, который необходимо будет решать, - о создании специальных частей в нашей армии, в округах. Эти части я должен прямо назвать. Это диверсионно-партизанские отряды, поскольку они этим путем действовали… Я считаю, что необходимо решить вопрос о создании таких специальных частей в ряде округов, чтобы их начать готовить. В руках начальников штабов армий или командования армий эти части принесут пользу, выполняя помимо специальной работы также и задачи более дальней разведки, чем ведут войска".
Литература: И.Б.Линдер, С.А.Чуркин, Н.Н.Абин «Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов». М.РИПОЛ классик, 2008.
Вячеслав Боярский «Диверсанты Западного фронта. Артур Спрогис и другие. Страницы памяти.» М.ИД «Красная звезда» 2007 г.
Информация из Российской Армии:
Инструкторы по физподготовке в военное время станут диверсантами
Из инструкторов по физической подготовке, которых начинают готовить для бригад Минобороны, в военное время будут сформированы разведывательно-диверсионные и контрдиверсионные подразделения. Об этом заявил начальник управления физической подготовки Вооруженных сил РФ полковник Алесандр Щепелев.
В соответствии с новым штатным расписанием, в каждой бригаде Минобороны будет от 10 до 15 инструкторов по физподготовке (в настоящее время в каждом полку имеется одна должность начальника физической подготовки). Кандидатов в инструкторы планируется набирать из числа сержантов, а профильное среднее специальное образование они будут получать при институте физической подготовки в Санкт-Петербурге.
Щепелев подчеркнул, что требования по физподготовке будут прописаны в контрактах, которые заключают военнослужащие с Минобороны. "При невыполнении требований по физподготовке начальники и командиры будут давать дополнительное время таким военнослужащим для исправления нормативов по физподготовке", - уточнил полковник.
Источник: Lenta.ru
15 августа 2011 года Александр Слободянюк