Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос  (Прочитано 22181 раз)

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
« Последнее редактирование: 29 Июня 2013, 17:14:23 от Sobkor »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович
« Reply #1 : 23 Сентября 2011, 22:44:31 »
  http://117sd.nsknet.ru/info/glava-xiii-boi-v-okruzhenii/135-general-polkovnik-kirponos-mihail/

Ниже приведу три свидетельских рассказа последних часов жизни командующего фронта, по которым возникает ряд вопросов.

Автор первого - свидетель гибели генерала М.П.Кирпоноса, состоявший для особых поручений при члене Военного совета Юго-Западного фронта дивизионного комиссара Рыкова старший политрук (подполковник запаса) В.С.Жадовский.

А вот второй и третий рассказы принадлежат генерал-полковнику Глебову Ивану Семеновичу, который был в то время подполковником, заместителем начальника оперативного отдела штаба фронта.

ЖАДОВСКИЙ В.С.
…В ночь на 20 сентября мы отходили на восток. Шли пешком, так как свои автомашины бросили ещё в районе Вороньки. Шли с намерением дойти до Сенчи и там переправиться по моту на восточный берег реки Сулы. В течение ночи мы с боями прошли Вороньки и взяли направление на Лохвицу.

     Около 8 часов утра 20 сентября наша колонна, не доходя 12 км до Лохвицы, укрылась в глубокой лощине юго-восточнее и восточнее хутора Дрюковщина, заросшей густым кустарником, дубняком, орешником, клёном, липами. Длина её примерно 700 - 800 м, ширина 300 - 400 м и глубина метров 25.

     Как мне известно, решение командования фронта было таково: зайти на день в овраг, а с наступлением темноты сделать бросок и прорвать кольцо окружения. Тут же была организована круговая оборона, выставлено наблюдение, выслана разведка. Вскоре разведчики доложили, что все дороги вокруг рощи Шумейково заняты немцами.

     К 10 часам утра со стороны Лохвицы немцы открыли по роще сильный миномётный огонь. Одновременно к оврагу вышло до 20 автомашин с автоматчиками под прикрытием 10 - 12 танков. Они плотным кольцом окружили овраг, ведя по нему ураганный огонь. В роще сразу появилось много убитых и раненых. В этой обстановке Военный совет принял решение: контратакой и рукопашной схваткой пробить брешь, вырваться из кольца окружения и уйти из оврага. Генералы с винтовками, гранатами и бутылками с горючей смесью вместе со всеми шли в атаку. Но силы были неравны. Под уничтожающим огнём немцев несколько раз приходилось отходить назад в овраг. Таких атак было три или четыре.

     Во время одной из них генерал-полковник М.П.Кирпонос был ранен в левую ногу - ему перебило берцовую кость ниже колена. Его пришлось оттащить в овраг. Там мы вместе с порученцем Кирпоноса майором Гненным разрезали ему сапог, сняли его с ноги и рану перевязали. Двигаться сам он уже не мог и вынужден был сидеть в густом кустарнике у щели, выкопанной в скате оврага.

     "Эх, и не везёт же мне на левую ногу", - сказал тогда генерал-полковник. (Незадолго до этого, во время автомобильной аварии в районе Борисполя, М.П.Кирпонос повредил тоже левую ногу.)

     Будучи раненым, М.П.Кирпонос получал сведения об обстановке и давал соответствующие указания. Гитлеровцы не прекращали огонь до наступления сумерек.

     Около 7 часов вечера у родника вблизи щели, на краю которой сидел М.П.Кирпонос, примерно в 3 - 4 метрах от него разорвалась вражеская мина. Михаил Петрович схватился за голову и упал на грудь. Один осколок пробил каску с левой стороны головы, второй ударил в грудь около левого кармана кителя. Раны оказались смертельными. Через 1 - 1,5 минуты он умер. В этот момент около него находились член Военного совета фронта секретарь ЦК КП(б) Украины М.А.Бурмистенко с охраной из трёх человек, порученец М.П.Кирпоноса майор А.Н.Гненный и я.

     Чтобы немцы не смогли опознать труп и установить факт гибели командующего фронтом, мы с майором Гненным сняли с Михаила Петровича драповую шинель, изрезали её и сожгли, срезали с кителя петлицы со знаками различия, сняли звезду Героя Советского Союза № 91, вынули из кармана документы, расчёску, платок, письма, а труп захоронили в канаве на дне оврага. Могилу копали я, майор Гненный и три офицера из охраны тов. Бурмистенко в его присутствии. Точнее это была не могила, а углублённая небольшая ямка, находившаяся слева от тропы, ведущей по дну оврага.

     На другой день, 21 сентября, мы с майором Гненным собрали группу офицеров, сержантов и солдат и начали с ними пробиваться на восток. Вышли мы из окружения 23 октября в районе города Фатеж Курской области при оружии, с личными документами и партбилетами, в военном обмундировании, со знаками различия.

     26 октября 1941 года мы с майором Гненным 4 прибыли в штаб фронта, в горд Валуйки и устно доложили командованию Юго-Западного фронта (нового формирования) обстоятельства гибели Военного совета и М.П.Кирпоноса. Командованию фронта мы передали документы, Золотую Звезду Героя Советского Союза и личные вещи, принадлежавшие М.П.Кирпоносу. В докладной записке, которую написали на другой день, мы доложили, где захоронен труп М.П.Кирпоноса, в чём он одет и какие имеет ранения….



Члену Военного Совета Юго-Западного направления
тов. Хрущеву
Объяснение
Майора Гненного А.Н. и ст. политрука Жадовского В.С. по поводу смерти генерал-полковника тов. Кирпонос М.П. 19.9.41 г.


Военный Совет и Штаб ЮЗФ 17 сентября начал походное движение из г. Пирятина на восток и 19 сентября к 11.00 (примерно) колонна остановилась на отдых в лесу юго-восточнее с. Дрюковщина (юго-западное Лохвица).

К 12.00 было замечено сосредоточение танков, машин с пехотой, минометов и орудий противника в районе выс. 160.

Немцы начали свое наступление на район леса Дрюковщина около 15.00 19.9.41. В наступлении приняли участие до 9 танков, мотопехота, артиллерия и минометы.

Военный Совет и, в частности, генерал-полковник т. Кирпонос лично организовал контратаку, в результате которой наступление немцев было приостановлено, но значительно усилился огонь всех видов вооружения противника. Подразделения, участвовавшие в контратаке,отошли в лес, где впервые тов. Кирпонос был ранен в левую ногу. Организуя вторично контратаку и по возвращении после нее в лощину леса тов. Кирпонос был ранен осколком мины в грудь и при последующих разрывах мин ранен в левую переднюю часть головы, после чего скончался, примерно в 18.30 19.9.41 г.

Кроме нас двоих, свидетелями его кончины были: Член Военного Совета ЮЗФ тов. Бурмистенко со своим аппаратом работников, Военком ВВС ЮЗФ – дивизионный комиссар т. Гольцев, ст. политрук Савельев и ряд других товарищей, фамилий которых сейчас не помним.

Из-за сильного минометного и пулеметного огня противника и вскоре – появления в непосредственной близости от группы тов. Кирпонос немецкой пехоты, нам пришлось отойти в сторону, чем мы были лишены возможности похоронить тов. Кирпонос немедленно. На следующий день, т.е. 20.9.41 г., примерно в 7.30 мы прошли к месту гибели тов. Кирпоноса, причем нашли его труп уже перевернутым на спину, с обысканными кем-то до нас карманами. Нам удалось найти у него небольшой блокнот с личными записями, очки, 6 штук носовых платков, фотоаппарат «ФЭД» и на гимнастерке медаль «Золотая Звезда» за № 91, которая нами была снята и передана 27.Х.41 г. Вам. Других документов и предметов при тов. Кирпонос не было.

Кроме того, для того, чтобы не дать возможности противнику опознать труп тов. Кирпоноса, мы срезали с его обмундирования петлицы и знаки различия.

Похоронен тов. Кирпонос, по нашим предположениям вместе с другими нашими бойцами и командирами 22 - 23 сентября местным населением ближайших сел здесь же в лесу в районе Дрюковщина.


Для особых поручений командующего ЮЗФ
Майор(подпись)Гненный
 
Для особых поручений член ВС ЮЗФ
Старший политрук(подпись) Жадовский


ГЛЕБОВ И.С. версия №1
Военный совет и штаб фронта должны были выходить под прикрытием 289-й стрелковой дивизии в направлении Пирятин, Чернухи, Лохвица, но выйти к Чернухам они не смогли, так как дороги уже были перехвачены пехотой и танками противника. Пришлось отходить южнее - на Куреньки, Писки, Городище. Но и там переправы оказались занятыми противником.

19 сентября в Городище Военный совет фронта принял решение: с наступлением темноты выходить в направлении Вороньки, Лохвица, куда с северо-востока должны были нанести контрудар войска Брянского фронта. Связь с армиями и Генеральным штабом была потеряна.

По решению генерала Кирпоноса было создано несколько групп под командованием генерал-майора И.Х.Баграмяна, полковника Рогачёва (или Рогатина) и других, которые должны были прорвать вражеское окружение в сторону Сенчи 2.

С наступлением темноты началось движение колонны, которая имела в своём составе примерно до 800 человек, 5 - 7 бронемашин, 3 - 4 орудия ПТО, 4 - 5 станковых пулемётов.

К утру 20 сентября колонна стала подходить к хутору Дрюковщина юго-западнее Лохвицы. В это время дважды над колонной пролетал немецкий самолёт. Генерал-полковник М.П.Кирпонос решил днём не двигаться, а дождаться темноты в овраге с рощицей, что юго-восточнее и восточнее Дрюковщины. На южных и восточных склонах оврага была организована оборона силами, которые находились в моём распоряжении. Наша разведка установила, что в Дрюковщине расположилась небольшая группа немецких пехотинцев. Потом с юга туда прибыло ещё несколько автомашин с пехотой и группа мотоциклистов.

Около 10 часов утра показались идущие с востока и северо-востока к оврагу немецкие танки. Сначала их было десять, потом подошли ещё шесть. Простояв минут 40 на удалении двух - трёх километров от нас, они развернулись на широком фронте и двинулись на средней скорости к оврагу, ведя огонь по его скатам и опушке рощи, по противотанковым пушкам и бронемашинам. В течение 20 - 30 минут наши орудия ПТО и бронемашины были разбиты. Все мы, в том числе Кирпонос, Рыков и Бурмистенко, скрылись в роще. Во время обстрела разрывом снаряда был тяжело ранен М.И.Потапов.

Уничтожив наши бронемашины, орудия ПТО и часть людей, немецкие танки отошли от оврага на 800 - 1000 м. Около них группировались немецкие автоматчики.

Член Военного совета дивизионный комиссар Е.П.Рыков, считая, что у немцев нет горючего и боеприпасов, предложил немедленно атаковать их, прорваться и уходить на восток. Генерал-полковник М.П.Кирпонос и М.А.Бурмистенко не возражали.

Е.П.Рыков приказал мне поднять людей и атаковать танки.

Примерно около 13 часов все, кто мог, выдвинулись на юго-восточную и восточную кромку оврага и, ведя огонь, стали продвигаться на восток. Нам удалось пройти лишь метров 300 - 400. Видя, что мы несём большие потери, Е.П.Рыков приказал отойти назад в овраг. Отдав приказание на отход, я поднялся и хотел тоже отходить вслед за Рыковым, но был ранен в ногу.

Во время этого боя генерал-полковник М.П.Кирпонос и член Военного совета М.А.Бурмистенко находились на юго-восточной опушке и наблюдали за результатами боя.

Мы все отошли в овраг. Меня на опушке рощи встретил фельдшер и стал перевязывать. В это время мимо прошли генерал-полковник М.П.Кирпонос, члены Военного совета Рыков, Бурмистенко и группа офицеров, в том числе порученец Кирпоноса майор Гненный и порученец дивизионного комиссара Рыкова старший политрук Жадовский. Спросив меня, как я себя чувствую, М.П.Кирпонос сказал, что они будут на другой стороне оврага. Вскоре к оврагу опять подошли танки противника, а за ними пехота с миномётами и орудиями. Началось новое прочёсывание оврага и рощи огнём всех видов.

После этого я уже не встречал ни членов Военного совета, ни командующего фронтом.

Через два дня танки противника ушли от урочища и осталось лишь пехотное оцепление. Воспользовавшись этим, мы с группой командиров до 30 человек вырвались из оврага, стали выходить ночами на восток, минуя населённые пункты и большие дороги. Вышли мы к своим войскам у Млинцы...




ГЛЕБОВ И.С.   версия №2 - 1968 год

Я исполнял в те дни обязанности начальника оперативного отдела, так как мой начальник И.Х. Баграмян находился по указанию М.Кирпоноса у главнокомандующего войсками Юго-Западного направления Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко со специальным заданием.

Должность начальника оперативного отдела штаба фронта - высокая, ответственная, генеральная. Но ведь и я был не лыком шит: окончил Военную академию Генерального штаба (второго набора), до академии командовал артиллерийским полком, войну начал заместителем начальника артиллерии, а затем начальником штаба 6-го стрелкового корпуса. После расформирования корпусных управлений меня назначили заместителем начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта. Начальник мой И.Х. Баграмян почти в один день с моим назначением получил воинское звание генерал-майор. Так что новая должность меня не пугала.

14 сентября 1941 г., где-то часов в 9-10 утра, меня вызвал к себе в кабинет начальник штаба фронта генерал-майор Тупиков Василий Иванович - умнейший человек, уважаемый всеми офицерами Управления. Тот самый В.И. Тупиков, который накануне войны был советским военным атташе в Германии и много раз докладывал в Разведывательное управление Генерального штаба о военных приготовлениях и подготовке к войне Германии против СССР, о возможном нападении Гитлера на нашу страну в 20-х числах июня 1941 г. Его информацию начальник Разведуправления Ф.И. Голиков докладывал Сталину. Василий Иванович вспоминал о том, как он получил "выволочку" от Ф.И. Голикова за "излишнюю самоуверенность". Таким же "самоуверенным" и решительным оставался он и на должности начальника штаба фронта.

Прибыв к нему в кабинет, я обратил внимание, что он быстро подписал какой-то документ и стал внимательно рассматривать лежащую перед ним на столе карту. Затем встал из-за стола, подошел ко мне, молча поздоровался за руку и твердо произнес:

- Или сейчас, или никогда! Вам, Иван Семенович, обстановка на фронте известна. Прошу Вас, прочитать этот документ. Садитесь за стол и читайте его внимательно.

Взяв в руки документ, я сразу увидел: "Товарищу И.В. Сталину. Срочно. Особой важности".

Далее излагалась тяжелейшая обстановка, в которой оказался Юго-Западный фронт, возможные действия немцев в ближайшие один-два дня. Делался вывод, что если войска не будут отведены на левый берег Днепра, то катастрофа ЮЗФ неизбежна, никто и ничто не может ее предотвратить.

В конце документа Тупиков просил Сталина разрешить фронту оставить Киев, и сегодня же, то есть 14 сентября, начать отвод войск за Днепр, на его левый берег. Завтра будет поздно.

Подпись: В.Тупиков. 14.9.41 г.

Прочитав документ, я поднял голову и посмотрел на начальника штаба. Он ходил по кабинету, руки за спину, в глубоком раздумье. Затем, остановившись, спросил:

- Согласен ли ты, товарищ Глебов, с моим письмом? Или есть сомнения?

Не колеблясь, я ответил:

- Согласен. Нужна подпись командующего.

- Командующий отказался подписать. Если Вы, Иван Семенович, согласны с содержанием документа, то я прошу Вас забирайте его, идите в аппаратную и срочно, немедленно передайте в Москву, Сталину. Проследите за отправкой документа. Я с другим экземпляром иду к командующему и члену Военного совета.

Отправляясь в аппаратную с документом, я понимал всю ответственность происходящего: и сложившуюся критическую обстановку на Юго-Западном направлении, и, как оказалось, разногласия в руководстве фронта в ее оценке, а значит, и в характере наших дальнейших действий. Лично я поддерживал в этих вопросах генерала Тупикова. Телеграмма была отправлена в Москву незамедлительно.

Примерно через пару часов к аппарату "Бодо" Стали вызвал М.П. Кирпоноса, М.А. Бурмистенко и В.И. Тупикова. Присутствовал и я, Глебов И.С.

У аппарата Сталин. Согласен ли товарищ Кирпонос с содержанием телеграммы Тупикова, его выводами и предложением? Отвечайте.

Бурмистенко. У аппарата член Военного совета, здравствуйте, товарищ Сталин. Командующий и я не согласны с паническими настроениями Тупикова. Мы не разделяем его необъективной оценки обстановки и готовы удерживать Киев любой ценой.

Сталин. Я требую ответа у Кирпоноса, командующего. Кто командует фронтом - Кирпонос или Бурмистенко? Почему за командующего отвечает член Военного совета, он что - больше всех знает? У Кирпоноса разве нет своего мнения? Что у вас случилось после нашего с Вами разговора 8 августа? Отвечайте.

Кирпонос. Фронтом командую я, товарищ Сталин. С оценкой обстановки и предложениями Тупикова не согласен. Разделяю мнение Бурмистенко. Примем все меры, чтобы Киев удержать. Соображения на этот счет сегодня направляю в Генштаб. Верьте нам, товарищ Сталин. Я Вам докладывал и повторяю вновь: все, что имеется в нашем распоряжении, будет использовано для обороны Киева. Вашу задачу выполним - Киев врагу не сдадим.

(В это время Тупиков побледнел, но сдержал себя.)

Сталин. Почему Тупиков паникует? Попросите его к аппарату. Вы, товарищ Тупиков, по-прежнему настаиваете на своих выводах или изменили свое мнение? Отвечайте честно, без паники.

Тупиков. Товарищ Сталин, я по-прежнему настаиваю на своем мнении. Войска фронта на грани катастрофы. Отвод войск на левый берег Днепра требуется начать сегодня, 14 сентября. Завтра будет поздно. План отвода войск и дальнейших действий разработан и направлен в Генштаб. Прошу Вас, товарищ Сталин, разрешить отвод войск сегодня. У меня все.

Сталин. Ждите ответа…

Однако ответ из Москвы запоздал. Только в ночь на 18 сентября мы получили приказ от начальника Генерального штаба на отвод войск.

Как развивались события после разговора со Сталиным? Вернувшись в свой кабинет, В.И. Тупиков, глядя на карту, задумчиво сказал:

- Не пойму, неужели в Генштабе не понимают всего трагизма ситуации вокруг нашего фронта? Ведь мы фактически находимся в мышеловке. Судьба войск фронта исчисляется не сутками, а часами.

Прошу Вас, Иван Семенович, срочно свяжитесь с маршалом Тимошенко и передайте ему содержание нашего разговора со Сталиным. Передайте Баграмяну, чтобы он не позднее 16 сентября был в штабе фронта с любым письменным решением маршала Тимошенко. Доведите до командующих армий их задачи по плану отвода войск за Днепр, исполнение - по приказу командующего фронтом М.П. Кирпоноса. Проверьте лично работу средств связи и всю систему управления. Все, исполняйте. Начальника разведки прошу ко мне!

Вечером 16 сентября в штаб фронта вернулся И.Х. Баграмян из штаба Юго-Западного направления и привез устный приказ маршала Тимошенко: "Юго-Западному фронту разрешается оставить Киевский укрепрайон и незамедлительно начать отвод войск на тыловой оборонительный рубеж".

После бурных разговоров Кирпоноса, Бурмистенко, Тупикова и других генералов Управления командующий твердо сказал: "Без письменного приказа маршала Тимошенко или Москвы я ничего не могу предпринять. Разговор со Сталиным вы все помните и знаете. Вопрос слишком серьезный. Ждем ответа из Москвы. Устное решение Тимошенко срочно передать в Генштаб и запросить, что делать? Все. На этом закончим".

В ночь на 18 сентября пришел ответ из Москвы. Начальник Генерального штаба сообщил: "Сталин разрешает оставить Киев и переправить войска фронта на левый берег Днепра".

Все армии к этому времени знали свои задачи и порядок отхода. Управление фронта (Военный совет и штаб фронта) двинулось в путь отдельной колонной в ночь на 18 сентября. В колонне находились командующий войсками фронта генерал-полковник М.П. Кирпонос, члены Военного совета М.А. Бурмистенко, Е.П. Рыков, начальник штаба генерал-майор В.И. Тупиков, штабы, командующий 5-й армией генерал-майор М.И. Потапов, многие другие генералы и офицеры.

Шли всю ночь. Шум моторов самолетов, рокот танков, грохот взрывов, трескотня зенитных орудий сопровождали нас, но нападений противника на колонну не было. Видимо, нас пока не обнаружили.

Утром 19 сентября добрались до села Городищи, красивое такое село, расположенное при слиянии рек Удай и Многа. Сделали остановку: двигаться дальше днем было опасно. К тому же появились одиночные вражеские самолеты, особенно надоедала опасная "рама". Похоже, что нас обнаружили. Значит, жди бомбежки, а то и того хуже.

Подсчитали людей и все, что было в колонне. Оказалось не густо: около трех тысяч человек, шесть бронемашин полка охраны, восемь зенитных пулеметов и, к сожалению, всего одна радиостанция, которая при первой же бомбежке была разбита взрывом бомбы. Мы остались без связи и с армиями, и со штабом главкома. Это очень беспокоило и тревожило. Генерал Тупиков доложил обстановку. Опасность была очевидной: авиация все чаще бомбила колонну, противник нас обнаружил и начал окружать. Связи нет. Надо решать: в каком направлении и как прорываться из кольца?

М.П. Кирпонос спросил:

- Что будем делать?

Тупиков и Потапов предлагали осуществить прорыв у Чернух, кто-то настаивал идти на Лохвице. Командующий приказал Баграмяну возглавить роту НКВД и двигаться на Сенчу. Одна разведывательная группа получила задачу вести разведку в направлении Лохвице. Баграмян отправился со своим отрядом немедленно. Встретился с ним дня через два-три уже после трагедии в Шумейково.

С наступлением темноты наша колонна двинулась в общем направлении на Лохвице. Ночь двигались в основном без происшествий.

На рассвете 20 сентября остановились на дневку в роще Шумейково (в 12 км от Лохвице). В колонне осталось около тысячи человек, в основном офицеры. Роща Шумейково - шириной 100-150 м, в длину до 1,5 км. Рощу рассекал овраг, на дне которого был родник.

Часов в девять утра 20 сентября разведчики доложили, что все дороги вокруг Шумейково заняты немцами. Наш отряд обнаружили фашисты-мотоциклисты, пехота на машинах, несколько танков - и окружили рощу. Мы без команды заняли оборону по опушке рощи. Тупиков приказал мне организовать охрану Военного совета фронта.

Первый огневой удар обрушился по всей роще - стреляли из орудий, минометов, танков, стрекотали пулеметы. Огонь продолжался минут сорок. Затем показались танки, ведя огонь на ходу из пушек и пулеметов, за ними шли автоматчики. С нашей стороны был открыт ответный огонь. Два танка немцев прорвались вплотную к опушке рощи, но были подбиты и загорелись, остальные отошли назад вместе с автоматчиками.

Вторую атаку немецкой пехоты с танками также отразили огнем из пулеметов, автоматов и орудий. А дальше пошли атаки одна за другой, которые отражались контратаками врукопашную. В одной из таких контратак, в которой участвовали почти все генералы и офицеры, был ранен в левую ногу командующий Кирпонос. Вместе с его адъютантом майором Гненным и двумя другими товарищами, фамилии которых не помню, мы на руках перенесли командующего в овраг, к роднику.

Около 19 часов вечера 20 сентября немцы открыли по роще минометный огонь. Одна из мин разорвалась возле командующего, он был ранен в грудь и в голову. Кирпонос обхватил обеими руками свою голову, покрытую каской, и без стона приник к земле. Через 1-2 минуты он скончался. Все это было на моих глазах.

Майор Гненный со слезами на глазах снял с кителя Золотую звезду Героя Советского Союза, ордена, забрал из карманов документы, срезал погоны, петлицы и другие знаки различия. После этого труп Кирпоноса мы спрятали в кустах, замаскировав его ветвями и листьями. Доложили о проделанной работе Бурмистенко.

Член Военного совета М.А. Бурмистенко, посмотрев на часы, сказал: "Через 40-50 минут стемнеет, мы будем спасены. Соберем группу и пойдем на прорыв, пробьемся к своим". Но замысел не удался. Когда я и майор Гненный пришли в условленное место и время (21:00), Бурмистенко там не оказалось. Перед этим он участвовал в отражении еще одной контратаки и, видимо, погиб. Труп его мы не нашли, так как Михаил Алексеевич был одет в военную форму без знаков различия, да и искать было опасно. В руки гитлеровцев попали тяжело раненные дивизионный комиссар Евгений Павлович Рыков и в бессознательном состоянии командующий 5-й армией генерал Михаил Иванович Потапов.

Ночью 21 сентября немцы полностью окружили рощу и простреливали ее насквозь. Тупиков собрал группу офицеров и бойцов, всех, кто еще остался в живых.

- Идем на прорыв без шума, - сказал Василий Иванович. - Следуйте за мной тихо.

Внезапно, без выстрела мы бросились за генералом на врага. Немцы этого не ожидали и немного растерялись. А когда пришли в себя, многие командиры и бойцы группы вырвались из плотного кольца фрицев и пробили себе дорогу. Среди счастливчиков оказался и я. В рубашке родился.

Но генерала Тупикова Василия Ивановича среди нас не оказалось - он погиб в перестрелке у хутора Овдиевка, в 2 км от рощи Шумейково. Труп его, как потом стало известно, обнаружили и опознали при экспертизе лишь в 1943 г. Причина запоздалого розыска трупа Тупикова состояла в том, что его могила находилась в поле, которое дважды запахивалось и засевалось.

Ныне над братской могилой в Шумейково стоит памятник - величественная фигура советского солдата-фронтовика в атаке на врага в распахнутой шинели и с винтовкой в поднятой руке. Рядом с ним на бетонной площадке стоит уцелевший в бою броневик. А в овраге у родника мемориальная доска в виде тумбы высотой примерно 80 см из бордового мрамора с надписью: "На этом месте 20 сентября 1941 года погиб командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос М.П.".

18-19 декабря 1943 г. останки генералов Кирпоноса и Тупикова были перезахоронены в Киеве. Сейчас они покоятся в Парке Вечной Славы возле могилы неизвестного солдата, над которой пылает Вечный Огонь.






Большое сомнение вызывают слова генерал-полковника Глебова И.С., а если точнее, то его воспоминания уже в 1968 году - видимо всё-таки это уже часть фантазии, навеянной прошлым. Хотя стоить заметить, что всё это он рассказывал другому генерал-полковнику , а именно Н.ЧЕРВОВУ, тоже участнику войны, который  работал тогда в 1968 году на кафедре оперативного искусства военной академии Генштаба, начальником которой и был Глебов.

   Как видно из двух рассказов, они совершенно разные в одном, а именно в присутствии Глебова в момент гибедли Командующего ЮЗФ. Да и Жадовский в своих воспоминаниях тоже никак не упоминает о присутствии заместителя начальника оперативного отдела штаба фронта Глебова.
   Исходя из всего за истину следует принимать слова Жадовского, как единственного оставшегося после войны живого свидетеля гибели командующего фронтом.
   Но и здесь тоже не все ясно. Если при Кирпоносе не было документов, то как тогда понимать следующий документ. Он написан красноармейцем 91 Погранполка войск НКВД Качалиным в октябре1941 года начальнику войск НКВД и охраны войскового тыла Юго-Западного фронта полковнику Рогатину.


Докладная записка

21 сентября 1941 года на второй день после боя в перелеске около с.Авдивка, я, оставшись один в окопе, в 12.00 пошел искать своих пограничников. При поиске я нашел убитым генерала высокого роста, полного телосложения,одетого в темно-серую драповую шинель, знаки различия – четыре звездочки, в голове с левой стороны височной части у него была огнестрельная рана, с правой стороны голова была пробита, видимо, крупным осколком.

Осматривая труп убитого генерала, я увидел двух красноармейцев РККА во главе с лейтенантом, которому доложил об обнаружении трупа убитого генерала. Лейтенант поручил мне просмотреть у убитого наличие документов. В боковом кармане френча я обнаружил партбилет, прочитал фамилию убитого – Кирпонос. Партбилет я передал лейтенанту РККА, фамилию которого я не знаю, только сказал в присутствии всей группы, что он из 21 армии.

При передаче мною партбилета, начали подходить немцы, с которыми у нас завязалась перестрелка, во время которой я был ранен в ногу. Когда немцы бежали, лейтенант предложил посмотреть ордена у убитого. Так как я не мог идти, лейтенант пошел сам. По возвращению он не сказал, снял ли он ордена, а предложил нам приготовиться к выходу из этого места. Всю ночь мы двигались вместе: я, лейтенант, один старший политрук и 2 красноармейца, фамилии и из каких они частей я не знаю.

На рассвете мы расположились в копнах. Лейтенант вскоре заявил, что он сходит в ближайший хутор и принесет чего-либо покушать. Из этого хутора он к нам не возвратился...

По прибытию в Ахтырку 2 октября 1941 года я написал начальнику комплектования 21-й Армии рапорт с указанием об обнаружении убитого генерал-полковника Кирпонос...


Как видно из докладной записки лейтенант ушел на хутор и не вернулся. А ведь у него оставался партийный билет М.П. Кирпоноса. И если предположить, что он попал в плен, то вполне вероятно, что немецкому командованию стало известно, где находиться труп командующего Юго-Западным фронтом.

Можно ли верить показаниям пограничника Качалина? Ответ- да!!! Хотя бы потому, что в войсках Юго-Западного фронта в этот период был только один генерал с 4 звездами, а именно генерал-полковник М.П. Кирпонос. И в кармане убитого генерала был найден партийный билет на имя Кирпонос. Как видно из ранее приведенной объяснительной записки Гненного и Жадовского труп генерала Кирпонос был кем-то обыскан и документов при нем не было. Не группой ли Качалина был обыскан труп Кирпоноса?

В газете «Лохвицкое слово» № 9 от 3 декабря 1941 года,издававшейся немцами на оккупированной территории, была опубликована заметка «В долине смерти», в которой говорится: «Не было (среди убитых в «Шумейково» - примечание автора) и командующего фронтом генерала КИРПОНОС – его убило еще перед тем осколком артиллерийского снаряда».

Откуда автор статьи мог знать от чего погиб генерал Кирпонос, если по официальным советским данным труп генерала не был обнаружен немцами?


А знал ли Сталин как погиб и где похоронен генерал-полковник Кирпонос? Знал, ему об этом докладывал Н.С. Хрущев.

 

«ЦК ВКП (б)
Товарищу Сталину
Посылаю дополнительные материалы о гибели генерал-полковника тов. КИРПОНОС М.П. …
Прилагаю:

1. Объяснительную записку т.т. ГНЕННОГО и ЖАДОВСКОГО.
2. Докладную записку Особого Отдела ЮЗФ

4. Золотую Звезду Героя Советского Союза, снятую т. Гненным с трупа т. Кирпоноса. 

(Н. Хрущев)
«10» ноября 1941 г.

Внизу приписка:
Послано т. Сталину
10/ХII-41 через т. Воробьева.
»


После освобождения Полтавской области были проведены поиски места захоронения Кирпоноса.

В акте комиссии от 6 ноября 1943 года отмечено:
«На основании объяснений майора Жадовского, лично присутствовавшего при смерти товарища Кирпонос, и акта судебно-медицинской эксгумации осмотренного трупа, комиссия установила, что обнаруженный в могиле труп есть труп бывшего командующего войсками Юго-Западного фронта Героя Советского Союза генерал-полковника товарища Кирпонос.

Труп товарища Кирпонос М.П. из могилы изъят, уложен в гроб и сдан на хранение Сенчанскому районному отделу НКВД до получения распоряженийо порядке и месте похорон
».
 
Согласно справки комиссии Главного управления кадров Наркомата обороны СССР, труп генерала в Кирпонос был доставлен с места погребения на станцию Сенчи, а отсюда специальным поездом в г. Киев, где и похоронен с воинскими почестями 18 декабря 1943 года. Похороны засняты кинооператорами кинобригады Политуправления 1-го Украинского фронта.

В энциклопедическом справочнике г. Киева (Киев, 1981 г.) о месте захоронения генерал-полковника Кирпоноса сказано, что после войны прах М.П. Кирпоноса был перенесен в Киев и похоронен в университетском ботаническом саду имени академика А.В. Фомина, а в 1958 году его прах перезахоронен в парке Вечной Славы.

Из всех приведенных выше объяснений и выводов комиссий не ясно, как майор В.С. Жадовский мог указать приблизительное место захоронения генерала М.П. Кирпонос, если в объяснительной от 27 сентября 1941 года он указал, что генерал М.П. Кирпонос оставлен на месте гибели и возможно похоронен местным население близлежащих сел. Путается порученец и в деталях: в объяснительной Н.С. Хрущеву дата смерти генерала Кирпонос19 сентября, а в объяснении 1943 года дата уже 20 сентября.

Так когда же на самом деле был убит генерал-полковник М.П. Кирпонос? До сих пор не ясно где он был первоначально похоронен и кто его похоронил: местное население и немецкое командование?

На эти вопросы и сегодня нет однозначного ответа.


В газете «Киевская правда» № 80 от 27 июля 2006 года опубликована статья доктора философских наук, профессора Н.Т. Костюк «Правда и выдумки про оборону Киева». В этой статье она ссылается на книгу генерал-полковника внутренних войск В. Алидана«Опаленная земля» (М. 1993 г.),в которой он поднял вопрос о месте захоронения генерала Кирпонос.

До войны В. Алидан работал ответственным работником в Киевском обкоме партии, брал участие в обороне Киева и, выйдя из окружения, возглавил работу по комплектованию и сохранению архивов, поступавших с оккупированных территорий Украины. В своей книге В. Алидан утверждает, что немцы перевезли остатки Кирпоноса с места гибели в Киев и похоронили в ботаническом саду рядом с университетом.

Далее Н. Костюк пишет, что через некоторое время она ознакомилась с материалами еще одного свидетеля – женщины, которая утверждала, что присутствовала при похоронах Кирпоноса немцами в ботаническом саду. Эта женщина как будто бы видела его в гробу с открытым лицом. Немцы – рассказывала она - начали снимать хронику, но в это время начал рваться от взрывов заминированный Крещатик, и ритуал похорон был быстро стиснут и завершен.

28 сентября 1941 года газета «Украинское слово», которая выходила во время оккупации в Киеве, опубликовала сообщение из главной квартиры фюрера о том, что в сентябре 1941 года при очищении поля боя найдено труп главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса, который погиб в бою. Также сообщалась, что его штаб, также как и штабы 5-го и 21-й Советских армий были уничтожены.

Почему советским правительством замалчивался факт похорон генерала М.П. Кипоноса немецким командованием? Видимо, честь мундира для командования Красной Армии было дороже правды.

И в дальнейшем, все материалы по этому вопросу были засекречены. Это привело к искажению истории и рождению всевозможных слухов.
До сих пор остается открытым вопрос, где на самом деле похоронен главнокомандующий Юго-Западным фронтом Герой Советского Союза генерал-полковник М.П. Кирпонос.

« Последнее редактирование: 01 Января 2012, 15:29:41 от Михаил Матвиенко »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #2 : 01 Января 2012, 15:32:09 »
Генерал-полковник Ерёменко Андрей Иванович, командующий Брянским фронтом, в своей книге «Вначале войны» писал:

…Под покровом ночи на 21 сентября, когда неприятель полностью окружил рощу, группа наших командиров попыталась вырваться из вражеского кольца или погибнуть в неравном бою с врагом. Эту группу возглавлял генерал-майор Тупиков. Группа сделала попытку прорваться к хутору Авдеевка, что в 3 км от рощи Шумейково. На пути к этому хутору имеется глубокий овраг, поросший дубами, липами, кустарником. Но попытка, по-видимому, не удалась. Враг плотным кольцом охватил рощу. Лишь отдельным командирам удалось добраться до хутора Авдеевка и спастись.
     Житель этого хутора П. А. Примоленный рассказывал, что в ночь на 21 сентября к нему постучался, а затем вошел в хату молодой командир. Он рассказал Примоленному, что вышел из рощи Шумейково с «большим начальником». Они пробирались под сильным огнем противника. Условились передвигаться по очереди, ползти 20 м, а затем сигналом «Вперед!» давать о себе знать. Но когда до лесочка осталось метров 150 — 200, рассказывал молодой командир колхознику Примоленному, «большой начальник» на условленный сигнал не откликнулся, значит погиб. [337]
     На поле, в нескошенном горохе, невдалеке от лесочка, через несколько дней колхозники хутора Авдеевка Нецко, Мокиенко, Гринько и др. нашли труп генерал-майора Тупикова и похоронили его здесь же. Вероятно, это и был «большой начальник», о котором колхознику рассказывал молодой командир…
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #3 : 01 Января 2012, 15:36:03 »
Пробившийся из окружения лейтенант Василий Степанович Петров, ставший дважды Героем Советского Союза и генерал-лейтенантом артиллерии, лишившийся в боях обеих рук, но продолжавший воевать, вспоминал после войны о судьбе бойцов и командиров, оказавшихся в Киевском котле.
 

… Система оперативного руководства войсками исчерпала свои возможности. Сопротивление пошло на убыль. Прекратилось снабжение. Моторы глохли. Останавливались танки, автотранспорт, орудия. Ни частей, ни соединений не существовало. Пылали бесчисленные колонны на дорогах, а мимо брели толпой тысячи, десятки тысяч людей. Никто не ставил им задач, не торопил, не назначал срок. Они предоставлены сами себе. Хочешь - иди, хочешь - оставайся в деревушке, во дворе, который приглянулся. Кольцо окружения с каждым днем сжималось. Войска Юго-Западного фронта сделали свое дело в великий час войны и сошли со сцены...
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #4 : 01 Января 2012, 15:41:17 »
старший лейтенант ГБ Белоусов Михаил Артемьевич, в 1941-м старший оперуполномоченного особого отдела НКВД, с июля 1941 г. — начальник информационного отделения Особого отдела Н КВД Юго-Западного фронта..
 


     14 сентября после соединения немецких танковых войск вблизи станции Ромодан штаб фронта, Военный совет и Особый отдел оказались в окружении. В этой ситуации Михеев приказал сформировать из сотрудников отдела, находящихся в Прилуках, и одной роты батальона охраны три боевые группы. Первая - семь человек во главе с ним самим - оставалась с Военным советом фронта; вторая - весь оперсостав отдела - должна следовать со штабом; третья - вспомогательные подразделения отдела - с остальными войсками. Инструктируя подчиненных, Михеев напомнил требования приказа Наркома обороны выходить из окружения не в одиночку, а большими отрядами, с боями, в результате которых противнику наносились бы потери в живой силе и технике.
     Вторая группа, переправившись через реку Многа, выдвинулась в село Городище, где, как оказалось, уже находился Военный совет.
     Вечером 19 сентября по распоряжению Михеева оперработники собрались в кленовой роще на южной окраине села. Вышедший к строю из 62 чекистов начальник Особого отдела объявил следующее:

- Военный совет решил использовать последнюю возможность для выхода из создавшегося положения. Для этого он организует отряд прорыва в составе двух взводов: первого - из вас, чекистов, и второго - из красноармейцев комендантской роты штаба и пограничников, охраняющих Военный совет. Командиром взвода особистов я назначаю старшего лейтенанта госбезопасности Оксеня. Командиром второго взвода назначен пограничник майор Ширяев, а всем отрядом будет командовать начальник войск охраны тыла полковник Рогатин.
     Боевую задачу взводу особистов ставил лично начальник штаба фронта генерал Тупиков, закончивший инструктаж словами:

- Если вам удастся прорвать немецкое окружение села, то Военный совет пойдет за вами, а если здесь сложите головы, то Родина не забудет вас.

     Взвод Оксени атаковал немецких автоматчиков, расположившихся на склоне высоты, и минут через двадцать уничтожил их. Примерно через час, переправившись через Многу и продвинувшись еще на три километра до села Мелехи, взвод особистов соединился со взводом майора Ширяева. Подсчитали потери. Оба подразделения потеряли по десять человек убитыми, вышли из строя оба приданных броневика. В Военный совет были посланы два пограничника с донесением о том, что путь из Городища свободен. Вечером отряд продолжил движение в направлении села Сенча.
     26 сентября, измотанный переходами и многочисленными стычками с отдельными немецкими заслонами и колоннами, взвод из 18 чекистов после переправы через реку Псел вышел в расположение 5-го кавалерийского корпуса.

     После получения донесений о том, что маршрут свободен, Военный совет вскоре убыл из Городища, но был вынужден из-за неисправности мостов до полуночи задержаться на переправах в селах Загребелье, Вороньки. Но затем генерал Кирпонос несколько изменил направление движения, отклонившись на запад от того маршрута, которым проследовали особисты. Почему было принято такое решение, доподлинно неизвестно. Можно лишь предполагать, что командующий при этом учитывал задачи, поставленные им еще двум большим отрядам - генерала Потапова и генерала (будущего маршала) Баграмяна - прорвать и захватить мосты через реку Сула.
     Быстро догнав колонну штаба и тыловых подразделений 5-й армии во главе с генералом Потаповым, группа Военного совета застала рассвет 20 сентября западнее хутора Дрюковщина. На светлое время суток Кирпонос приказал отряду, имевшему в составе порядка 800 человек, укрыться в урочище Шумейково, чтобы ночью продолжить прорыв. Но, как только начал рассеиваться утренний туман, над урочищем появился немецкий самолет-разведчик, а часа через полтора со стороны Лохвицы подошло с десяток немецких танков и десятка два автомашин с пехотой. Немцы плотным кольцом окружили урочище и открыли по нему пулеметный и артиллерийско-минометный огонь. По приказу Кирпоноса находившиеся с ним штабные командиры, политработники и чекисты стали перегруппировывать подразделения для отражения атаки фашистов.
     Те, кто повели в контратаку свои подразделения первыми - адъютант Михеева лейтенант госбезопасности Пятков, младший лейтенант госбезопасности Горюшко, начальник Особого отдела 5-й армии капитан госбезопасности Белоцерковский, начальник штаба этой армии генерал Писаревский - погибли. Горюшко замахнулся на танк гранатой, но не успел ее бросить, так как был скошен пулеметной очередью. Пятков был тяжело ранен в живот и некоторое время оставался на поле боя, но при угрозе захвата его немцами застрелился. Личным примером поднимали людей в бой и комиссар госбезопасности Михеев, дивизионные комиссары Рыков и Никишев, генералы Потапов, Тупиков и Кирпонос. Начальник Особого отдела фронта был ранен, а командующий фронтом - убит.
     Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, к вечеру противник прекратил атаки. Ночью оставшиеся в живых, не теряя надежды на прорыв, организовались в несколько небольших групп и выбрались из урочища. Группа генерала Тупикова двинулась в северном направлении, но, пройдя лишь километр, у хутора Овдиевка напоролась в темноте на засаду немцев. В ходе завязавшейся перестрелки начальник штаба фронта также был убит. Группа Михеева в составе Якунчикова, члена Военного совета 5-й армии дивизионного комиссара Никишева, начальника Особого отдела одной из дивизий этой армии старшего лейтенанта государственной безопасности Стороженко и трех красноармейцев из взвода охраны направилась на восток. Шли очень медленно. Михеев опирался на палку, волоча раненую ногу. Голова была забинтована. Якунчиков уже несколько дней страдал сильными болями в области сердца. Его хотели понести, но он отказался и шел сам.
     Утро 21 сентября застало эту группу в двух километрах юго-западнее села Исковцы Сенчанского района. Здесь на поле, в копнах, и решено было дождаться вечера. Но вскоре на этом поле появились немецкие танки и стали утюжить копны. Танки гонялись за выбегавшими из-под копен людьми и расстреливали их. Гранат ни у кого не было. Михеев со своими товарищами пытался укрыться в соседнем овраге, но танк преследовал их до самого обрыва... Начальнику особого отдела фронта было тридцать лет.

Справка: Анатолий Николаевич Михеев родился в 1911 г. В РККА – с 1928 г. В 1931 г. окончил военно-инженерную школу в Ленинградском военном округе. В 1931–1935 гг. командовал взводом, саперной ротой. Затем опять учился – сначала в 4-й пограничной школе  НКВД , затем в Военно-инженерной академии им. Куйбышева. В 1939 г. с четвертого курса академии А.Н. Михеев был откомандирован в распоряжение НКВД и после ускоренной учебы на высших курсах работников контрразведки назначен начальником Особого отдела Орловского военного округа. Через несколько месяцев он стал начальником Особого отдела Киевского особого военного округа.
     В ту пору военные контрразведчики занимались пересмотром следственных дел на бывших военнослужащих, и Михеев отличался напористостью в реабилитации невинно пострадавших, чем обратил на себя внимание Тимошенко, командующего округом и будущего наркома обороны.
 Осенью 1940 г. 29-летний полковник Михеев был переведен в Москву и назначен на должность начальника Особого отдела Главного управления госбезопасности НКВД, а с февраля 1941 года он – начальник 3-го управления Наркомата обороны (военная контрразведка). Сразу после начала войны Михееву было присвоено звание комиссара госбезопасности 3-го ранга. В июле 1941-го он добился назначения на должность начальника Особого отдела Юго-Западного фронта, где мужественно принял смерть 21 сентября 1941 года, пробиваясь из окружения.


« Последнее редактирование: 14 Января 2012, 18:19:51 от Михаил Матвиенко »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Sobkor

  • Новичок
  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 61 145
  • Ржевцев Юрий Петрович
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #5 : 01 Января 2012, 15:50:42 »
старший лейтенант Белоусов Михаил Артемьевич, в 1941-м старший оперуполномоченного особого отдела НКВД, с июля 1941 г. — начальник информационного отделения Особого отдела Н КВД Юго-Западного фронта..

Правильно, очевидно, - "старший лейтенант ГБ", что условно равнялось армейскому майору...
Записан

Sobkor

  • Новичок
  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 61 145
  • Ржевцев Юрий Петрович
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #6 : 01 Января 2012, 15:51:22 »
Отсюда - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=323.195

   К 100-летию со дня рождения комиссара госбезопасности Анатолия Михеева.
   Придавая важное значение деятельности органов контрразведки в военное время и в связи нарастанием военной опасности на Западных границах СССР, придерживаясь  лозунгу «Кадры решают все!», на заседании Политбюро Центрального Комитета ВКП(б) 14 августа 1940 года (протокол №48 пункт 172-гс – РГАСПИ Ф.17, Оп.3 Д.1026, ЛЛ. 87-88, подлинник) был рассмотрен вопрос об освобождении Бочкова В.М. от должности начальника Особого отдела НКВД в связи с назначением на должность Прокурора Союза ССР. Новым руководителем военной контрразведки был утвержден Михеев А.Н., до этого работавший начальником Особого отдела Киевского Особого военного округа (в КОВО ЦК начальником Особого отдела НКВД был назначен Якунчиков Н.А.).
   Прежний руководитель военной контрразведки комиссар государственной безопасности 3 Ранга  Виктор Михайлович Бочков начал свою военную карьеру в эскадроне конной разведки Особой кавбригады 15-й армии Западного фронта, где воевал с белополяками. После Гражданской войны стал красным командиром, вскоре направлен на охрану государственной границы, был начальником заставы и маневренной группы в 23 и 24 пограничных отрядах, начальником штаба кавполка войск НКВД, командовал дивизионом в 1-й Пограничной школе, три года учился в Военной Академии Красной Армии им. М.В. Фрунзе, после окончания учебы, два месяца возглавлял Главное тюремное управление НКВД, а с декабря 1938 года возглавлял Особый отдел НКВД (орган военной контрразведки). БочковВ.М. имел опыт войны – участвовал в боях с японцами на Халхин-Голе, а также с Финляндией 1939—1940.
   Сменивший Бочкова В.М. на этом посту майор государственной безопасности Михеев Анатолий Николаевич, также до этого назначения прошел интересную военную карьеру. Несмотря на то, что официально его биография до сих пор не опубликована, известно, что родился Михеев А.Н. в 1911 году в Кемь Кемского уезда Архангельской губернии в семье сторожа железнодорожной ремонтной артели, русский, член ВЛКСМ с 1927 по 1933 годы, член ВКП(б) с 1932 года. Трудовую деятельность начал в сентябре 1927 года чернорабочим на лесопильном заводе № 1 топливного отделения Управления Северных железных дорог на станции Перминово, где работал один год до призыва на военную службу в РККА.
Образование: общее - окончил школу 2 ступени в Архангельске в 1927 году, военно-инженерную школу им. Коминтерна в Ленинградском военном округе в 1931 году (сентябрь 1928 - март 1931 года) и 4 курса Военной инженерной Академии им. Куйбышева (декабрь 1935 - февраль 1939 года). Особо следует отметить, что за период обучения в академии ему трижды (!!!) были присвоены военные звания: старший лейтенант в 1936 году, капитан в 1938 году, майор в 1939 году.
   В мае 1931 года младший лейтенант Михеев А.Н. назначается командиром саперного взвода Отдельного саперного батальона 7-го стрелкового корпуса в Украинский Военный округ. В мае 1932 года был повышен до командира роты этой же воинской части. В ноябре 1933 года лейтенант Михеев А.Н. откомандирован для прохождения дальнейшей службы в 4-ю Саратовскую пограничную школу войск ОГПУ-НКВД на должность курсового командира светомаскировочного дивизиона. С апреля 1935 года здесь же в Саратовском училище войск НКВД, становится командиром - руководителем учебного цикла оборонительных и необоронительных построек.
В феврале 1939 года майор РККА (это звание присвоено 04.02.1939 года, а звание капитан г/б в сентябре 1939 года, что соответствовало армейскому "полковнику") Михеев А.Н. был назначен на должность начальника Особого отдела НКВД Орловского военного округа, а в августе т.г. начальником Особого отдела НКВД Киевского особого военного округа. 07 сентября 1939 года 28 летнему капитану госбезопасности Михееву А.Н. было присвоено внеочередное специальное звание «Майор государственной безопасности». 26 апреля 1940 года, Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР  он был удостоен ордена Красная Звезда, которым были отмечены его особые заслуги в период «зимней войны».
В апреле 1940 года  очередное повышение, Михеев А.Н. переводится в Москву, в центральный аппарат НКВД СССР на должность начальника Особого отдела. А с 8 февраля 1941 года в связи с реорганизацией, майор государственной безопасности Михеев А.Н. переназначен на должность начальника 3 Управления НКО СССР и ему было присвоено внеочередное военное звание «Дивизионный комиссар», что соответствовало воинскому званию высшего командного состава РККА «Генерал-лейтенант». Особый отдел НКВД, а затем 3 Управление НКО СССР осуществляли контрразведывательное обеспечение РККА и ВМФ.
Я не случайно, столь подробно изложил, ставшие известными к настоящему времени  вехи из жизненного пути офицера-чекиста Михеева Анатолия Николаевича. Надо понять на каком этапе своей военной карьеры еще достаточно молодой и незаурядный средний командир Михеев А.Н. овладел военными и специальными знаниями для того, чтобы руководить деятельностью органов военной контрразведки военных округов и в целом всей военной контрразведкой. Можно понять, когда в войсках нередко из числа офицерского состава на оперативную работу выдвигаются подобранные руководством особых отделов кандидаты. Они проходят специальную подготовку и назначаются, как правили на рядовые должности. Назначение выпускника академии имеющего в своем запасе должность командира-руководителя военного училища НКВД, соответствующую должности командира учебного батальона на генеральскую должность, назначение на которую производится на основании решения Политбюро ЦК, из ряда исключительных!
В качестве версии позволю предположить, что многие годы своей военной карьеры офицер Михеев А.Н. занимался деятельностью, которая была связана с деятельностью органов государственной безопасности. Возможно тайна этого назначения скрывается за службой Михеева А.Н. в качестве командира специального подразделения в составе Отдельного саперного батальона. Следует также обратить внимание на светомаскировочный дивизион Саратовского училища пограничных и внутренних войск НКВД.
Служба лейтенанта Михеева А.Н. в качестве командира саперного взвода и саперной роты вполне могла быть связана с проведением мероприятий о которых описывал в своих воспоминаниях И.Г.Старинов,  в 1925-1928 года он обучал диверсантов, именовавшихся для непосвященных загражденцами, а в 1929-1931 годах готовил диверсантов в Украинском военном округе. В 1932-1933 года он руководил разведпунктом (литер «А») в Тирасполе, а с 1933 года являлся сотрудником специального диверсионного отдела РУ РККА. Вот что он писал: …в конце 1929 года подготовка к устройству заграждений на границе была завершена. В округе (имеется в виду Украинский ВО – прим. авт.) подготовлено было 60 специальных подрывных команд общей численностью 1400 чел. Заложены десятки складов с минно-взрывными средствами.»
В 1932-1933 годах формируется специальное подразделение ТОС (техника особой секретности), на вооружение которой состояли мины, оснащенные радиоуправляемыми взрывателями «БЕМИ, решение о применение таких зарядов находилось в компетенции военных от командира дивизии и выше.
Чтобы не быть голословным обращусь к воспоминаниям офицера, чей служебный путь и биография в чем-то были схожи. Генерал-майор Н.К. Патрахальцев вот как напишет об этом после войны: «В моем личном деле указано, что в 1935 и 1936 г.г. я  был по приказу НКО командиром взвода и командиром роты отдельного саперного батальона 51-й стрелковой дивизии. В действительности я не был на этих должностях, а командовал так называемым саперно-маскировочным взводом, созданным IV Управлением РККА (Разведывательным Управлением). Мое назначение командиром взвода, роты и само название «сапмасквзвод» являлось прикрытием для выполнения спецзадания IV Управлением РККА и 4-го отдела штаба Киевского особого военного округа. …. (Архивное дело 11 Управления ГУ №2648 «Общие директивы и переписка с ГШ» лл.38-48, 73 и 81). Саперно-маскировочный взвод готовили для выполнения особых диверсионных задач. В архивном деле №595 д.№2 КОВО стр.105 и 109 имеется приказ о моей работе в «сапмасквзводе». Личный состав армейского спецназа отбирали из бойцов, прослуживших не менее 2 лет и имеющих соответствующие данные после тщательной проверки органами госбезопасности. ….В 1935 году взводы были во всех дивизиях на границе с Прибалтикой, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке. Оружие и снаряжение для них хранилось в ближайшей воинской части, на территории сопредельных государств агенты РУ РККА (коминтерновцы) создавали опорные (особые) базы для диверсантов.
Пограничные и внутренние войска НКВД, судя по известным данным, занимали особое место в формировании линии «Д» разведывательных органов войск НКВД. Так, например, в 1932 году под Москвой в Бронницах, прошли секретные маневры войск НКВД с участием командного состава партизанских соединений и парашютистов под командованием С.А.Ваупшасова. Роль условного противника выполняли бойцы Дивизии Особого Назначения ОГПУ, курсанты ВПШ, а также слушатели ряда академий и училищ Московского военного округа.
Например, в Белоруссии действовало специальное бюро ГПУ БССР, с 1930 по 1936 годы осуществлявшее подготовку кадров к партизанской борьбе по своей линии. Уполномоченным спецбюро Артур Карлович Спрогис служил в тот период в качестве начальника спецшколы ГПУ. «…В 1928 году – вспоминал Спрогис, - меня направили на учебу в Высшую пограничную школу (ВПШ). Там проходили подготовку командные кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников ВПШ, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике – в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов….. Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирали кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были такие товарищи ка Ваупшасов, Орловский и др., ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения)….. В начале 1930 года небольшая группа слушателей ВПШ ОГПУ (в том числе и я) была вызвана в особый отдел Центра, где имела соответствующий разговор с руководящими лицами….Из нашей группы было отобрано 30 чел., в том числе и я. После прохождения месячных специальных курсов нас направили в три пограничных округа – Ленинградский, Украинский и Белорусский для организации и подготовки диверсионно-партизанской работы…. (Бояринов В.И. Партизаны и армия. История утерянных возможностей. Минск, 2003, с.54, 61-62).
   Осуществлялась подготовка специальных диверсионно-разведывательных групп пограничных отрядов войск НКВД, где согласно мобилизационным планам предусматривалось иметь несколько агентурно-боевых групп (АБГ) на особый период и с началом военных действий. Для создания такой сложной и надежной разведывательно-диверсионной сети в войсках НКВД, требовалась постояннодействующая учебная база, иначе говоря, разведывательно-диверсионная школа. Таковой по сути дела и являлся учебный светомаскировочный дивизион 4-й пограничной школы войск НКВД. Как я полагаю, именно здесь лейтенант Михеев А.Н. получил первые уроки оперативной работы, особенно в части работы с кадрами, их подбору, проверке и подготовке к работе в условиях диверсионно-разведывательных резидентур. Кроме этого, имелось Сабежское специальное военное училище НКВД, которое с 20-30-годов готовило специальные кадры для линии «Д». В новой книге Иосифа Борисовича Линдера и Сергея Александровича Чуркина «Легенда-Лубянки. Яков Серебрянский». Москва, 2011 г. на странице 584 сообщается, что начиная с 20-30-х гг. в Себежской школе, а затем военном училище НКВД готовили партизан и диверсантов….
Период службы лейтенанта Михеева А.Н., обозначенный как «учеба в Военно-инженерной академии им. Куйбышева», также вызывает немало вопросов в части трехкратного повышения в воинском звании офицера Михеева от лейтенанта до майора, раньше мне такое не приходилось встречать. Да и действующий в то время порядок досрочного присвоения офицерскому составу внеочередных званий ограничивал командиров и начальников в их праве применять такое поощрение. Производилось это только в исключительных случаях и ни чаще одного раза за период офицерской службы. Значит для этого, имелось достаточно таких исключительных оснований, чтобы отметить заслуги Анатолия Николаевича. 
   Таким образом, майор Михеев А.Н. совершенно не случайно после учебы в академии был выдвинут на должность начальника Особого отдела НКВД Орловского военного округа. Совершенно очевидно, что не было случайным и его выдвижение на должность начальника Особого отдела НКВД Киевского особого военного округа. Здесь, совершенно ясно, что деятельность чекиста Михеева А.Н., несмотря на непродолжительный период руководства деятельностью контрразведкой важнейшего стратегического формирования, получила высокую оценку. Иначе бы его кандидатура не была бы внесена для выдвижения на высокий пост начальника Особого отдела НКВД СССР и начальника 3 Управления НКО СССР.
   Не стал искать себе тепленького места дивизионный комиссар Михеев А.Н. в тяжелую годину, сознательным было его прошение руководству ГКО направить его на фронт. С 19 июля 1941 года комиссар государственной безопасности 3 Ранга Михеев А.Н.  руководил Особым отделом НКВД Юго-Западного фронта.  Этот фронт находился на главном стратегическом направлении. В исключительно сложных условиях, в которых оказались армии фронта, руководитель военной контрразведки Михеев А.Н. находился со своими подчиненными, осуществлял деятельностью чекистов непосредственно в боевых условиях и там где решался исход боя или операции.
Будучи еще в ранге начальника 3 Управления НКО СССР он руководил расследованием фактов, изложенных в известном докладе начальника особого отдела 10-й армии полкового комиссара Лось в отношении маршала Г.И. Кулика, вырвавшегося из Белостокской «мясорубки». Судя по принятому решению, он был ни из «робкого десятка» - материалы с выводом «Считаю необходимым Кулика арестовать…» были переданы секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову.
     Безвременно оборвалась жизнь верного сына своей Родины, крупного организатора и руководителя органов военной контрразведки, комиссара государственной безопасности 3 Ранга Михеева Анатолия Николаевича.
Совершенно несправедливо, что до настоящего времени его подвиг не был отмечен правительственной наградой. Но имя его не забыто, подвиг, совершенный им в боях с немецко-фашистскими захватчиками, бессмертен. Совершенно справедливо, что уполномоченными органами Военной контрразведки ФСБ РФ инициирован вопрос о посмертном награждении Героя.
Примечание:
Ви́ктор Миха́йлович Бочко́в (1900—1981) — советский государственный деятель, Прокурор СССР в 1940—1943, генерал-лейтенант (1944). Родился 29 октября (11 ноября н. ст.) 1900 в деревне Казимирова Слобода Смоленской губернии в семье крестьянина, русский. В 1919 призван в РККА, служил в отдельном эскадроне конной разведки Особой кавалерийской бригады 15-й армии, в составе бригады попал на Западный фронт, где воевал с белополяками. В ноябре — декабре 1921 года воевал в составе отдельного кавалерийского эскадрона 6-й стрелковой дивизии, после чего был направлен командованием Западного фронта на 43-е Полоцкие командные курсы Западного военного округа, после окончания которых в 1922 получил звание краскома. В Гомеле командовал взводом 3-го кавалерийского дивизиона войск ВЧК. В феврале 1923 направлен на охрану государственной границы, служил командиром взвода 9-го пограничного батальона Западного военного округа. В 1924—1932 занимал должности начальника заставы, маневренной группы 23 и 24 погранотрядов, начальника штаба 8-го кавалерийского полка. С 1932 по 1935 командовал дивизионом 1-й школы погранохраны и войск ОГПУ. В 1935 −1938 учился в Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. После окончания академии — начальник Главного тюремного управления НКВД (ноябрь -декабрь 1938), начальник 4-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД (декабрь 1938 -август 1940). Участник боев с японцами на Халхин-Голе, а также войны с Финляндией 1939—1940. 7 августа 1940 Указом Президиума Верховного Совета СССР назначен Прокурором СССР и находился на этом посту до ноября 1943. В начале Великой Отечественной войны, 5 июля 1941 В. М. Бочков решением Ставки был назначен членом Военного Совета Северо-Западного фронта и непосредственно возглавил Особый отдел фронта. С этого времени и до начала января 1942 года обязанности Прокурора Союза ССР исполнял Г. Н. Сафонов. По инициативе В. М. Бочкова в 1943 с целью укрепления трудовой и исполнительской дисциплины были введены классные чины и форменная одежда для сотрудников прокуратуры. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 сентября 1943 года «Об установлении классных чинов для прокурорско-следственных работников органов прокуратуры» предусматривал введение классных чинов, а постановлением Совнаркома СССР от 16 сентября 1943 года была введена форменная одежда для прокурорско-следственных работников. 22 сентября 1943 года Бочков издал приказ «О порядке аттестования прокурорско-следственных работников органов Прокуратуры Союза ССР». Мероприятие предполагалось провести с 1 октября 1943 года по 1 апреля 1944 года. Но в ноябре 1943 Бочков подал заявление в ЦК ВКП(б) с просьбой об освобождении его от занимаемой должности, и 13 ноября 1943 Указом Президиума Верховного Совета СССР он был освобождён от должности Прокурора СССР и вернулся на службу в наркомат внутренних дел. В 1944 −1951 — начальник Управления конвойных войск НКВД (с 1946 — МВД) СССР. В 1951—1959 — заместитель начальника ГУЛАГ МВД СССР, с мая 1959 — в отставке. В 1961—1963 — начальник сектора Всесоюзного проектно-технологического института «Стройдормаш» Московского СНХ, в 1963 −1969 — заместитель начальника отдела Проектно-конструкторского технологического института машиностроения Московского СНХ. Умер в в Москве 2 августа 1981, похоронен на Новодевичьем кладбище.   Литература - Н.В. Петров, К.В. Скоркин Кто руководил НКВД. 1934-1941.Справочник — Москва: Звенья, 1999.   (прим. авт. – при работе с архивными документами по 256-му полку Конвойных войск, который формировался деревне Котово, что в районе станции Долгопрудная Краснополянского района Московской области, под личным руководством начальника войск генерала Бочкова. Я имел возможность убедится как он вникал во все вопросы будущей боевой работы этой части. По его инициативе были сформированы оперативно-разведывательные отделения в каждой стрелковой роте полка, без которых невозможно было бы вести оперативную работу в условиях борьбы с националистическим бандитским подпольем, нештатная рота автоматчиков, сформированы заштатные разведывательные подразделения, руководители которых прошли специальную подготовку и др.)
Рабочая версия, возможны уточнения.
22.12.2011 г. Александр Слободянюк (продолжение следует)
Записан

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #7 : 12 Января 2012, 10:18:20 »
полковник запаса
И. Д. ВАКУРОВ,
Г. И. АНДРЕЕВ.
полковник

В первые месяцы битвы с гитлеровскими захватчиками Юго-Западным фронтом командовал Герой Советского Союза генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос. Жизнь этого человека — образец беззаветного служения своему народу, Комму-нистической партии, высоким идеалам коммунизма.
АД. П. Кирпонос родился в семье крестьянина-бедняка в Вертеевке на Чернигов-щине. В 1915 году его призвали в армию и направили на фронт. В период феврало-ской революции 1917 года был председателем полкового солдатского комитета, а в ноябре — председателем совета 26-го стрелкового корпуса. В мае 1918 года вступил е партию большевиков.
В период гражданской войны М. П. Кирпонос прославился как один из органи¬заторов повстанческих отрядов, которые вели борьбу с немецкими оккупантами и гайдамаками на Украине. В сентябре 1918 года отряд М. П. Кирпоноса влился в состав 1-й Советской Украинской повстанческой дивизии. После этого он назначает¬ся комендантом города Стародуба и формирует 22-й Советский Украинский  полк.
С 1927 года, после окончания Военной академии имени М. В. Фрунзе, до 1934 года М. П. Кирпонос был начальником штаба 51-й Перекопской стрелковой дивизии, а с 1934 по 1939 год — начальником Казанского пехотного училища.
Во время финской кампании М. П. Кирпонос по личной просьбе — на фронте, командует 70-й стрелковой дивизией. За отличие в боях дивизия была награждена орденом Ленина. М. П. Кирпоносу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года было присвоено звание Героя Советского Союза.
В апреле 1940 года М. П. Кирпонос стал командиром 49-го стрелкового корпуса, а еще через два месяца — командующим войсками Ленинградского военного округа.
В январе 1941 года М. П. Кирпоноса назначили командующим войсками Киевского Особого  военного  округа, который   22 июня был преобразован в Юго-Западный фронт.
В опубликованном ниже очерке рассказывается о действиях командующего Юго-Западным фронтом М. П. Кирпоноса во время обороны Киева, при выходе наших войск из окружения.
300
Осажденный Киев героически сражался. Неприступным бастионом встал он на пути гитлеровской группы армий «Юг». Партийная органи¬зация, все коммунисты города встали на защиту столицы республики.
Около ста шестидесяти тысяч киевлян трудились на оборонительных рубежах — рыли траншеи, противотанковые рвы, сооружали эскарпы, баррикады. Город ощетинился стальными ежами, противотанковыми пушками и зенитными орудиями, пулеметами и штыками.
В первых числах августа около четырех пехотных дивизий врага с танками при огневой поддержке артиллерии и авиации беспрерывно атаковали южный фас укрепленного района. Днем небо над Киевом было темным от дыма м пыли, а ночью освещалось тысячами ракет, осветительных бомб и заревом пожарищ.
Генерал Кирпонос с тревогой следил за развитием событий и спеш¬но подтягивал к району боевых действий резервы.
7 августа по вклинившемуся врагу был нанесен сильный контрудар. В нем приняли участие 206-я, 147-я и 175-я стрелковые дивизии, 2-я и 6-я воздушно-десантные бригады.
Противник, не выдержав яростного натиска, стал медленно откаты¬ваться назад. Тогда фашистское командование ввело в бой свежие силы и, не считаясь с потерями, возобновило ожесточенные атаки. Населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Напря¬жение боя нарастало с каждым часом. Захваченные пленные утверж¬дали, что на 8 августа Гитлер назначил в Киеве парад своих войск.
С утра 8 августа Кирпонос, видя нарастающий натиск противника, ввел в сражение 212-ю воздушно-десантную бригаду. Десантники с ходу бросились в атаку. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка, в ходе которой фашисты, пользуясь численным превосходством, захватили Го-лосеевский лес и сельскохозяйственный институт.
Кирпонос приказал любой ценой вышвырнуть врага из занятых им населенных пунктов и ввел в бой свой последний резерв — 5-ю воз¬душно-десантную бригаду под командованием Героя Советского Союза подполковника А. И. Родимцева.
На помощь войскам пришли ополченцы Московского, Железнодо¬рожного, Октябрьского и других районов Киева.
10 августа из всех войск, оборонявших Киев, была образована 37-я армия. В этот же день войсковые части, ополченцы, железнодорожные, строительные и охранные подразделения — все, кто мог держать в ру¬ках оружие, перешли в контрнаступление.
К 16 августа противник был отброшен почти на тот же рубеж, с ко¬торого он начал штурм Киева.
Все эти дни генерал-полковник М. П. Кирпонос находился на самых ответственных участках и в критические моменты немедленно принимал необходимые меры.
Еще 8 августа, выехав на наблюдательный пункт коменданта Киев¬ского укрепленного района, он видел, с какой отчаянной решимостью
301 дерутся с врагом защитники Киева. Особенно его взволновала стойкость бойцов, оставшихся в тылу противника в осажденных дотах.
К вечеру огонь из дотов стал заметно слабеть. Когда совсем стем¬нело, поднялись в атаку бойцы 175-й стрелковой дивизии. Какое-то вре¬мя они шли с' винтовками наперевес без единого выстрела, потом над цепями с нарастающей силой загремело «ура!» Этот призывный возглас заглушил все остальные звуки. Бойцы ринулись в штыковую атаку.
Противник был отброшен. Наши войска заняли Юровку и Тарасовку.
Примерно через час генерал Мартьянов доложил о судьбе гарни¬зонов, обороняющих доты. В 206-м и 207-м часть бойцов погибла, а оставшиеся в живых с началом боя вышли из дотов и участвовали в атаке вместе с частями 175-й стрелковой дивизии. Гарнизон дота № 205 в полном составе оказался на месте.
— Люди падают от усталости и нервного напряжения. Последние трое суток жили без пищи и воды,— рассказал Мартьянов.
Командующий знал о мужестве воинов дота № 205 лейтенанта Вет¬рова, знал, что этому маленькому гарнизону угрожает опасность. Он дап указание послать разведчиков, чтобы они передали бы Ветрову разрешение оставить дот. Такую группу разведчиков возглавил лейте¬нант А. Жуковец. С большим трудом и риском разведчики в ночное время пробились через вражеское расположение. Жуковец очутился в доте и сообщил о приказании свыше. Ветров спросил:
— А как Киев?
— Стоит неприступной крепостью,— прозвучал спокойный голос Жуковца.
— Значит, и мы будем стоять. Дота врагу не сдадим,— таким был ответ лейтенанта Ветрова.
М. П. Кирпонос все эти дни не забывал о героическом гарнизоне дота № 205.
Более месяца гитлеровцы с тупым упорством атаковали позиции Киевского укрепленного района. Они потеряли под стенами Киева гро¬мадное количество войск и боевой техники, но решающего успеха так и не достигли. К 16 августа немецко-фашистские войска выдохнулись и на ближайших подступах к Киеву уже не могли больше продвинуться ни на шаг.

...Войска Юго-Западного фронта героически отбивали сильные ата¬ки противника. Вражеские дивизии, наступавшие с севера, заняли Глу-хов, Конотоп, Бахмач. 3-я танковая дивизия из группы Гудериана 10 сентября овладела городом Ромны. На левом крыле фронта в райо¬не Кременчуга сосредоточивались танковая группа Клейста и 17-я армия.
Для предотвращения нависшей угрозы окружения требовались круп¬ные резервы. А их не было. Только стойкость и упорство бойцов и командиров во многом восполняли недостаток сил и средств сражаю¬щихся войск Юго-Западного фронта. Советские воины в этих тяжелей¬ших условиях проявляли чудеса героизма.
ЗС2

12 сентября танковая группа Клейста, как и предполагал Кирпонос, этрорвав оборону 38-й армии, устремилась на север в направлении Хо-рола, то есть навстречу войскам Гудериана.
Военный совет принял решение: за счет сил 37-й и 26-й армий создать подвижные группы и использовать их против охватывающих группировок противника. Создавались группы в чрезвычайно сложной обстановке под непрерывным воздействием вражеской авиации.

14 сентября вражеское кольцо вокруг войск фронта замкнулось. Передовые части танковой группировки Гудериана, наступавшие с се¬вера, в районе населенного пункта Лохвицы соединились с танковыми отрядами Клейста, прорвавшимися с юга.
Командование Юго-Западного направления отдало приказ войскам, находившимся восточнее участков прорыва вражеских танков, воспре¬пятствовать окружению Юго-Западного фронта и не допустить про¬фдвижения противника за реку Псел.

Между тем противник тоже наращивал силы. К вечеру 15 сентября его танковые дивизии плотно закрыли все выходы для наших войск. Попытки помочь окруженным войскам извне оказались безуспешными.

На рассвете 16 сентября в Пирятине и его окрестностях скопилось около десяти тысяч бойцов и командиров.
Генерал-полковник Кирпонос с группой командиров находился у развилки дорог на северной окраине города и формировал из отхо¬дивших подразделений части, назначал командиров, ставил задачи.
На трофейной машине подъехал командир 31-го стрелкового кор¬пуса генерал Н. В. Калинин.
— Где ваши дивизии? — спросил его Кирпонос.
— Отходят за реку Сулу.
— Здесь что имеете?
— Управление корпуса.
— Вот что, товарищ Калинин,— охрипшим голосом приказал коман¬дующий,— отдаю в ваше распоряжение полк НКВД. Прикройте отход 21-й армии.
Генерал Калинин приступил к выполнению приказа. Из отходивших подразделений он сформировал дивизию и отдельный отряд и выдви¬нул их севернее Пирятина навстречу наступавшему противнику.
В это время командование Юго-Западного направления тоже при¬водило в порядок войска, отходившие из района Кременчуга.
Члены Военного совета, еще раз взвесив все возможности, пришли к выводу, что, пока фронт противника на реке Псел еще не прочен, необходимо оставить Киев и вывести войска из окружения.

17 сентября в 23.40 начальник Генерального штаба Б. М. Шапош¬ников по поручению Ставки сообщил решение Верховного Главноко¬мандования оставить Киев.
Тотчас же Военный совет и штаб фронта приступили к разработке плана выхода из окружения.  Под  утро  Кирпонос  подписал  приказ.
Военный совет и штаб фронта решили отходить вместе с 289-й стрел¬ковой дивизией.
После того, как все указания войскам о порядке выхода из окруже¬ния были даны, к Кирпоносу подошел генерал Астахов.
— Товарищ командующий, что будем делать с самолетами?.
— Сколько их у вас осталось?
— Два. Мы посоветовались с Тупиковым и считаем, что прежде всего вам следовало бы перелететь через линию фронта и руководить выходом войск из окружения с той стороны.
Кирпонос потер ладонями виски и с недоумением посмотрел на генерала.
— К тому же вы нездоровы,— добавил Астахов, чувствуя, что раз¬говор предстоит нелегкий.
— Товарищ Астахов, вы обижаете меня,— с укоризной произнес Кирпонос.
Тогда генерал привел еще один довод:
— Вы обязаны командовать не только теми войсками, которые ока¬зались здесь, но и теми, что действуют вне окружения. Они могли бы оказать нам существенную помощь.
Кирпонос опустил ладони на стол.
— Хватит, прекратим этот разговор. Будем пробиваться вместе. А на самолеты погрузите раненых и посадите командира связи.
— Есть, товарищ командующий!—ответил Астахов, в душе доволь¬ный решением Кирпоноса.— Но мы думали, как лучше.
— Вот так и будет лучше.
Рано утром самолеты перелетели линию фронта и приземлились в Ахтырке, куда перебазировался штаб Юго-Западного направления. Прилет командира связи был очень кстати. После разговора с ним на¬чальник штаба Юго-Западного направления генерал-майор А. П. По¬кровский тотчас же вызвал Ставку.
«...Кольцо вокруг Пирятина сжимается быстрым темпом,— доклады¬вал он.— Офицер, прилетевший от Кирпоноса, говорит, что в четыре часа утра сегодня, когда он улетал оттуда, район, непосредственно при¬мыкающий к Пирятину, простреливался минометным огнем...»
Ставка потребовала принять все меры для обеспечения окруженных войск самолетами и оказания им помощи.
Штаб фронта между тем отходил на восток. Вместе с ним отходили штаб 5-й армии, тылы 37-й армии, отдельные части и подразделения.
Путь пролегал по пересеченной местности. Справа, в широкой бо¬лотистой пойме, извивалась река Удай. Она же, делая большую петлю, была и сзади, и слева. Неширокая, спокойная, с низкими берегами, для пехоты она не представляла преграды, но для танков была серьезным препятствием. Учитывая все это, штаб и разработал маршрут отхода.
Проселочная дорога, по которой передвигался штаб фронта, то под¬нималась  на  открытые  взгорья,  то  спускалась  в  тенистые  балки.
304
Крупных лесных массивов на пути не было. Зеленые рощи, раскинув¬шиеся вдоль балок, сменялись неубранными полями. В притаившихся хуторах и селах стояла тишина.
Отход прикрывала 7-я мотострелковая дивизия. Она занимала обо¬рону по скатам высот севернее и западнее села Пески. Руководил при¬крытием командир 31-го корпуса генерал-майор Н. В. Калинин.
Из командиров и солдат штаба фронта был сформирован батальон прорыва. Его возглавил начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков^ Генерал-майору И. X. Баграмяну командующий войсками фронта поручил охрану Военного совета. В его подчинение выделялись комендантская рота и отдельный взвод.
Военный совет поставил задачу в ночь на 19 сентября ударом в на¬правлении Вороньки, Сенча прорвать кольцо окружения и соединиться со своими войсками.
В белой мазанке на берегу реки Многи командующий и начальник штаба по карте уточняли порядок выхода из окружения.
По плану прорыва за ударной группировкой должны были двигаться Военный совет, штаб, тылы. В арьергарде, прикрывая отход,— сводная рота под командованием генерала Баграмяна. Но тот план Кирпонос вдруг изменил. На высотах, которые предстояло преодолеть нашим войскам, появились немцы. Пока их было мало и они еще не успели оборудовать огневые позиции, он приказал Баграмяну прорываться в общем направлении на Сенчу.
До высот было около двух километров, местность открытая. Насту¬пать предстояло на виду у противника.
На восточный берег реки ^\ноги рота перешла в колонне. Быстрым шагом она пошла на сближение. На ходу к ней присоединялись бойцы других подразделений.
Гитлеровцы открыли огонь. В гуще бойцов рвались мины, падали убитые, а живые шли и шли, ускоряя шаг.
Кто-то пронзительным голосом закричал:
— Ура-а-а!
Этот крик подхватили сотни голосов. Бойцы ринулись на высоты, смяли противника и, не задерживаясь, устремились дальше. Фашисты в панике побросали оружие, оставили свои минометы, повозки, машины и разбежались. Но не прошло и десяти минут, как к месту прорыва по¬дошли танки с крестами на бортах. Часть их стала теснить прорвав¬шуюся группу Баграмяна к болоту, другая — отбросила колонну штаба фронта к селу Городищу.
В течение трех суток группа генерал-майора И. X. Баграмяна про¬бивалась на восток и 23 сентября соединилась со своими войсками.
Утром 24 сентября линию фронта перешло и управление 31-го стрел¬кового корпуса во главе с генерал-майором Н. В. Калининым.
Каждый день из окружения выходили бойцы и командиры. Они про¬бивались небольшими группами и даже в одиночку. Несли с собой
305 оружие, знамена, раненых. И страшная ненависть к фашистским захват¬чикам переполняла сердца воинов.
Героически бились с врагом зажатые со всех сторон фашистскими танками бойцы и командиры, возглавляемые М. П. Кирпоносом. Заняв круговую оборону в роще Шумейково близ хутора Дрюковщина, они поклялись или победить и выбраться из вражеского кольца, или с честью погибнуть в неравном бою, до конца выполнив свой воинский долг перед Родиной. Всего с Кирпоносом было около тысячи бойцов и командиров.
Генералы Тупиков и Потапов расставили по опушкам рощи огневые средства, распределили по секторам людей.
Часов в десять с востока и севера-востока послышался шум танко¬вых моторов. Разведчики доложили: идут танки. Развернувшись в линию и ведя огонь на ходу, они устремились на рощу. За танками перебега¬ла пехота. Не доходя до рощи, танки остановились и продолжали вести огонь с места. С высот ударили минометы.
— Пора,— тихо проговорил Кирпонос. Тупиков подал знак сержанту.
Тот выстрелил в сторону противника из ракетницы. Тотчас ударили противотанковые пушки. Заговорили счетверенные пулеметы. Взревели моторы бронемашин. Опушка рощи осветилась тисячами огоньков.
— В атаку! Вперед! — крикнул Кирпонос.
Все, кто был в этот момент на опушке рощи, устремились навстречу врагу. Каждый дрался, чем мог: пулей, штыком, прикладом.
На пшеничном поле черными кострами горели танки, валялись уби¬тые фашисты. Около часа продолжалась ожесточенная схватка. Гитле¬ровцы не выдержали и отошли. На открытой местности преследовать их не было смысла, и Кирпонос дал команду отходить.
Через два часа фашисты возобновили атаку. На этот раз их было вдвое больше. Кирпонос снова повел людей в контратаку. Во время одной из контратак он был ранен, но остался в строю. Атаки гитлеров¬цев следовали одна за другой до самого вечера. В этом неравном еди¬ноборстве погибли М. П. Кирпонос, В. И. Тупиков, М. А. Бурмистенко и большая часть командиров из штаба фронта, но многим бойцам и ко-мандирам с наступлением темноты все же удалось вырваться из окру¬жения и пробиться к своим.
Советский народ помнит и чтит своего верного сына Героя Совет¬ского Союза генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса. 6 мая 1965 года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был на¬гражден посмертно орденом Отечественной войны I степени. В роще Шумейково, на месте гибели этого выдающегося военачальника, воз¬двигнут памятник. В селе Вертеевке, на родине М. П. Кирпоноса, возле школы установлен бронзовый бюст героя.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #8 : 12 Января 2012, 10:19:01 »
ИЗ ФРОНТОВЫХ ПИСЕМ
ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА М. П. КИРПОНОСА РОДНЫМ И БЛИЗКИМ

«...Мировой негодяй и подлец Гитлер, как бандит, напал на нашу Советскую Ро¬дину, не имея к том/ абсолютно никаких оснований. Мы сейчас бьем немцев и до* вольно крепко. Все мы уверены, что гитлеризм будет разгромлен и разгромлен так, что уже больше никогда не поднимется».
30 июня 1941 г.

«...Что я могу сказать о себе? Только то, что приходится работать с большим напряжением. Фашистских бандитов, которые осмелились топтать своим грязным са¬погом нашу священную советскую землю, мы бьем и очень крепко. Мы имеем це¬лый ряд дневников и писем, взятых у убитых и пленных, из которых видно, что они крепко разочарованы. Они думали, что им так же легко будет воевать, как во Франции и в других странах, а оказалось иначе, и на них нападает уныние, без¬надежность, они трепещут от страха перед нашей славной Рабоче-Крестьянской Крас¬ной Армией».
24 июля 1941 г.

«Продолжаем драться с противником. Бьем его основательно. Гитлер рассчитывал на молниеносную войну, но мы все его расчеты и планы сломали, нанеся гитлеровским бандам большое поражение как в живой силе, так и в технике.
   Фашистская нечисть еще 28.7 объявила по радио, что взят Киев, однако это наглая ложь - Киев по-прежнему в наших руках, и мы его прочно удерживаем».
4 августа 1941 г.

«...Все свои силы и способности я направлю на то, чтобы как можно чувстви¬тельнее бить фашистские банды. Уже не одна тысяча гитлеровских солдат, офицеров и генералов уничтожена частями нашего фронта».
10 августа 1941 г.

«Милая женушка, у меня такое желание, как у тебя и детей,— как можно скорее разгромить бандитские фашистские  полчища  и зажить  опять спокойной жизнью».
26 августа 1941 г.

"Доброго утра, Неля, Нина и Женя! Простите, что пишу одно письмо на всех, но уже поздно, и я устал - нужно отдыхать.
   Я жив и здоров и выполняю ваш наказ - ежедневно бью фашистских гадов и бью крепко.
   Как вы живете, как себя чувствуете, что нового у вас?
   Поделитесь всем этим со своим папочкой. Напишите мне, как чувствует себя наша милая мамочка. Сегодня были в Киеве, город живет нормальной жизнью, вернее, не сегодня, а вчера были, т. к. сейчас уже 3-й час ночи. Я уже сказал, что ваш наказ я выполняю, как вы выполняете мой наказ в отношении
   мамочки?
   Сейч ас даю вам еще наказ - все разом, в том числе и Людочка, крепко поцелуйте за меня маму. Маму же прошу поцеловать за меня вас.
   Ну, будьте здоровы. Пишите мне чаще. Целую вас всех крепко. Ваш папочка. Целую крепко внучку - "Детица".
   2.9.41 г. 3 ч. ночи".

"Добрый день, моя любимая женушка!
   Сегодня я получил сразу от вас всех письма, которые вы мне посылали по почте, от 27.8, и письма, переданные через представителя т. Бурмистенко. Я был исключительно рад твоим письмам, моя любимая, т. к. сравнительно долгое время не получал от тебя ничего.
   Милая, твое требование и детей наших ко мне бить крепко фашистские банды, чтобы скорее их окончательно разгромить и уничтожить, я стараюсь выполнить всеми силами, средствами и моим деянием. Я так же, как и вы, всем своим существом ненавижу гитлеровские банды, которые топчут своими звериными ногами нашу социалистическую землю и издеваются над нашими советскими людьми. Недалеко то время, когда вся эта фашистская сволочь будет стерта с лица земли нашей славной Рабоче-Крестьянской Армией.
   Все мы, от рядового бойца до самого большого командира, готовы не задумываясь отдать не только кровь, но и жизнь нашу за нашу Советскую Родину. Я очень рад, моя любимая, что и в твоем сердце горит презрение и ненависть к гитлеровским бандам.
   Наша Родина, наш народ может быть уверен в том, что фашистские банды будут уничтожены героической РККА.
   Милая, ты пишешь, что соскучилась по мне. Я также соскучился по тебе, но это ничего. Придет время, мы опять будем вместе с тобой жить и трудиться на благо нашей социалистической Родины.
   Я очень рад, что Женя устроилась учиться в университет. Аттестат я Жене передал вместе с книгой - думаю, что вы получили уже его.
   Если для тебя тяжело жить на 5 этаже, то напиши мне об этом, если захочешь переменить квартиру, и я напишу т. Власову или, если будет возможность, переговорю с ним по телефону, чтобы он помог тебе в этом отношении.
   Вчера я получил письмо от Максима, он находится в Ленинграде. От Меркурия пока ничего не получил, если будет от него письмо, то я напишу тебе об этом. Неля пусть не волнуется и живет спокойно.
   В предыдущем письме я написал тебе об автомобильной катастрофе, а затем подумал, что напрасно это сделал, т. к. ты еще будешь взволнована этим. Но, моя дорогая, волноваться нечего, все прошло благополучно, и я чувствую себя прекрасно, но сделал для себя вывод, что ночью на машине ездить нельзя. Сегодня, примерно с полдня, у нас погода улучшилась - светило солнце, но грязи пока много.
   Как тебе понравился Кобзарь? Бываешь ли ты где-нибудь? Как проводите дома вечера - что делаете? В скором времени я пришлю тебе опять свои карточки по почте или же если кто-нибудь опять поедет в Саратов. Может быть, ты укажешь свой адрес, чтобы не затруднять секретаря обкома передавать тебе письма? Ну вот, как будто бы и все.
   Передай от меня детям сердечный привет и поцелуй их за меня. Поцелуй внучку за "Детицу". Если родные Меркурия там, передай им от меня сердечный привет. Будь здорова, моя любимая женушка. Целую тебя крепко и много раз. Пиши чаще. Любящий тебя - твой Миша.
   6 сентября 1941 г."».
6 сентября 1941 г.

"Добрый день, моя дорогая дочурка! Письмо твое от 27.8 я получил 8 сентября, но сразу не мог тебе на него ответить, так как не имел времени... Сейчас у меня внешность несколько изменилась, так как после автомобильной катастрофы обрил голову. Рана на голове зажила хорошо, и я думаю, что большого следа не останется".
10 сентября 1941 г.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

МВладимир

  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 434
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #9 : 12 Января 2012, 13:06:57 »
Мне кажется, что такое событие, как гибель командующего фронта должно было широко освещаться немецкой пропагандой, если бы тело Кирпоноса Михаила Петровича попало им в руки. Есть ли по этому поводу что-то в немецких архивах?
Записан

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #10 : 12 Января 2012, 13:50:44 »
Мне кажется, что такое событие, как гибель командующего фронта должно было широко освещаться немецкой пропагандой, если бы тело Кирпоноса Михаила Петровича попало им в руки. Есть ли по этому поводу что-то в немецких архивах?

Возможно и есть, да где ж искать это?
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #11 : 14 Января 2012, 18:21:32 »
Начальник особого отдела ЮЗФ МИХЕЕВ Анатолий Николаевич



Видеосюжет - эфир 19.12.2011 телеканал "Звезда"  http://warhistory.livejournal.com/2147312.html
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #12 : 14 Января 2012, 20:25:37 »
                                                       Из докладной записки об обстоятельствах гибели
                                                                          Генерал-полковника М.П.Кирпоноса.
                                                       
                                                                                                 14 декабря 1943г.

     …Осколком разорвавшейся мины был ранен в голову начальник особого отдела Юго-Западного фронта, комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов.МИХЕЕВ. Крикнув РЫКОВУ Е.П. «Женя, меня, кажется, ранило!», он побежал к санитарному пункту, но в этот момент немецкий автоматчик  длинной очередью прострелил  тов.МИХЕЕВУ обе ноги и он упал…


      Фашисты так и не рискнули спуститься в лощину – слишком упорное сопротивление оказывали её защитники. Весь день немцы обстреливали лощину, прекратив огонь только с наступлением темноты. Для немногих выживших это был единственный шанс вырваться из этой западни. Тяжелораненый Михеев организовал несколько групп прорыва. Со своей, преимущественно из особистов, он решил пробиваться не прямо на восток, а чуть южнее, в сторону села Жданы, надеясь тем самым сбить преследователей со следа. И даже вроде получилось – отряд успешно избежал встречи с неприятельскими заслонами.
     Ночью прошли километра 2 по степи в сторону села Жданы, на день укрылись в стогах сена – где ещё спрятаться в степи. Однако, немцы эту уловку знали и часто устраивали охоту на красноармейцев, которые группами и поодиночке пробирались к своим.
     Так произошло и в этот раз. Немецкий танк поджог скирду. Михеев бросил гранату, но она не причинила танку вреда. Не помог и маузер. Комиссар и его помощники кинулись к ближайшему оврагу.

                                                                         Из докладной записки батальонного
                                                                                           комиссара ПАРФЕНОВА
                                                                                     25 октября 1941 года.

    …В этом овраге были тов.МИХЕЕВ, ЯКУНЧИКОВ, НИКИШЕВ, СТОЛБОВ, я и другие, всего человек 9.танк подошёл к оврагу и начал проходить по краю и бросать гранаты, ибо спуститься туда он не мог. Тов.МИХЕЕВ, ЯКУНЧИКОВ и НИКИШЕВ от нас отбежали и укрылись в конце оврага в небольшой ложбине и были убиты…

     Павших накрыли их кожаными пальто, документы уничтожили. Орден Красной Звезды, наградные часы с гравировкой « 20 лет РККА и ВМФ за отличную работу тов.МИХЕЕВУ» забрал один из уцелевших особистов, но из окружения он так и не вышел.

Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #13 : 15 Января 2012, 14:50:55 »
                                                   ДОКЛАД О СОБЫТИЯХ В ПЕРИОД                             

                                                              с 15 по 25.9.41г.

                                                     От Пом.Нач.Разведотдела 5 Армии

                                                           Майора БАННОГО.


 

     Штаб 5 армии 15.9.41 г. во главе с Военным Советом находился в РОВНЫЙ

/5 клм. зап.ПИРЯТИН/. Утром 16.9 Штаб начал движение через ПИРЯТИН в БЕЛОЦЕРКОВЦЫ. При проезде ПИРЯТИН, колонна была подвергнута авиабомбардировке, и в то же время восточная окраина ПИРЯТИН обстреливалась минометным огнем.

     Большинство автотранспорта Штаба Армии было уничтожено. В ПИРЯТИНЕ был убит Нач.Шифровального Отдела.

     С ПИРЯТИНА большинство командного состава и красноармейцев следовало пешим порядком в направлении ГОРОДИЩЕ. О месте пребывании Военного Совета ЮЗФ Штаб Армии не знал и только 18.9.41 было установлено его место пребывания

в лесу зап. ГОРОДИЩЕ.

     В ночь на 20.9 в ГОРОДИЩЕ был предпринят прорыв группы, состоящей из Военного Совета Фронта, Военного Совета 5 армии и отряд пограничников  под командой  подполковника ШУЛЬЖЕНКО.

     Состав этого отряда общей численностью около 600 чел. в 5.00 под  прикрытием зенпулемётов и нескольких орудий перешли мост в ГОРОДИЩЕ, и колонна направилась в направлении СЕНЧА, западнее ГОРОДИЩЕ. Осталось большое количество автомашин и людей.

     К 11.00 20.9  группа Военного Совета ЮЗФ и 5 А остановилась в небольшой роще с-в Г0Р0ДИЩЕ, где, видимо по решению, группа Военного Совета должна была оставаться до ночи.

     Примерно с 11.00 до 13.00 охрана и разведка непрерывно доносили о появлении противника, охрана вела бой с противником,  бронемашина также отражала огонь по танкам. В расположение группы начали носить раненных, таким образом место пребывания группы не было тщательно замаскировано, и примерно в 15.00 к лесу подошли средние и малые танки и начали обстрел леса с пулеметов и пушек.

     В первые же минуты боя среди людского состава произошли большие потери, был убит Нач.Штаба 5 А генерал-майор ПИСАРЕВСКИЙ, Член Военного Совета 5 армии дивизионный комиссар НИКИШЕВ, и нач.политотдела бригадный  комиссар .............

(Начальник отдела политической пропаганды — бригадный комиссар Е.М. Кальченко - прим.)

     К вечеру люди начали группами самостоятельно пробираться в разных направлениях в основном на восток к переправе сев.СЕНЧА, где в лесу сев. собралось большое количество бойцов, переправились через р.СУЛА в брод и на лодках.

     Военный Совет ЮЗФ из леса, по словам очевидцев, ушел в другой лес, с ним был БУРМИСТЕНКО и РЫКОВ, о дальнейшей судьбе Военного Совета ЮЗФ установить не удалось.

     Есть основания предполагать, что к р.СУЛА они могут прийти, но переправа через р.СУДА весьма затруднительна, что может задержать своевременную их переправу.

                             

                         26.9.41                               МАЙОР              / БАННЫЙ /
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #14 : 15 Января 2012, 19:45:31 »
 

                                                                                          ДОКЛАД

                                                        О ВЫХОДЕ ИЗ ОКРУЖЕНИЯ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА АРТИЛЛЕРИИ ВОЛКОТРУБЕНКО И.И.


     С Артуправлением ЮЗФ выступил из СОСИНОВКА с.з. ПИРЯТИН 10 км в 20.00 17.9.41 по маршруту ПИРЯТИН-УСОВКА и далее на восток.
     Все дороги были забиты машинами, обозами 5 и 21 армий и Штаба  фронта, машины стояли на дороге в два три ряда.
     В ПИРЯТИН пришли в 3.00 18.9.41, все было также забито машинами и кон.транспортом.
     В 6.00 18,9.41 вся масса машин и людей в строю и без строя /5 и 21 армия/ беспорядочно хлынули на восток.
     Артуправление за колонной Опер.Отдела пошло на ДЕЙМАНОВКУ и дальше на КУРЕНЬКИ, кроме авиации противника никого не было.
     В 11.00 пришли в КУРЕНЬКИ, под МАНЕЕВКОЙ завязался бой частями
289 сд.
     Около 13.00 прибежал ко мне воентехник из КАРПИЛОВКА и доложил, что туда ворвалась колонна танков и пехоты и разогнала 1 зап.артполк. Воентехник был направлен в Штаб 289 сд..
      В это время начался обстрел  КУРЕНЕВКА артиллерией противника. Дороги опять все забили, и проехать было не возможно. Получил  приказание Члена Военного Совета РЫКОВА, весь состав, кроме шоферов, вести вперед.
     Машины оставили, пошли, после этого артогонь был перенесен по машинам и большая часть их сгорела.
     Двинулись в направлении ПЕСКИ и обошли их с юга, к утру вышли ПОСТАВНИКИ и двинулись на ГОРОДИЩЕ. В ГОРОДИЩЕ пришли около 10.00 остановились на привал.
     В ГОРОДИЩЕ сосредоточилось большое количество машин и людей организованных и неорганизованных.
     Начались непрерывные налеты авиации, и переправа у моста обстре¬ливалась V моста минометным огнем с севера.
     Около 12.00 19.9.41 находился возле радиостанции Штаба фронта, налетела авиация, успел спрятаться в маленькой щели. По этому месту было сброшено 3 бомбы, разбито 2 хаты, радиостанция и убито 5 человек, все это в радиусе 10 метров от щели, получил сильную контузию в голову разрывами бомб и доской с хаты, ударившей мне по голове, потерял совер¬шенно слух, и началось кровоизлияние из носа.
     Артуправление в это время было выше на горе, подошедшими коман¬дирами был доставлен на гору.
     Комиссар Артуправления т.МАЦКО и полковник ГАВРИЛОВ-Нач. Штаба Артиллерии приказали майорам ВОРОНОВУ и ИЛЬЯШЕНКО взять меня, достать перевязочные средства и переправить через реку, сами же они решили форсировать река  вплавь.
     В сопровождении майоров я спустился вниз по реке южнее ГОРОДИЩЕ и переправлен по одному руслу на подводе и по другому верхом. Никакого противника там не было, только изредка падали мины, тут же пере¬правилось масса отдельных красноармейцев.
     После переправы взял направление на клх.Серп и Молот, был посажен моими спутниками на подводу, но только тронулся, подвергся миномётному обстрелу, ранило лошадь, подводу пришлось бросать и идти пешком, было около 17.00 19.9.41.
     Двинулись на ЖДАНЫ, пришли в 20.00, противника там не было, проехали по мосту, вышли в поле.
     Сделали короткий отдых и пошли без дорог на ХИТЦЫ, куде подошли в 03.00,  противника также не было. Взяли проводника, нашли лодку, но проводник сказал, «что против ХИТЦЫ на том берегу есть немцы» и порекомендовали идти в ЛУЧКИ, куда мы и пошли, там нашли лодку и в 6.00 20.9.41 переправились на восточный берег р.СУЛА.
     В это время начался обстрел танками противника не дороги СЕНЧИ, ХИТЦЫ.
     Просидев в лесу до темноты, двинулись по азимуту на восток, подойдя к ст.СЕНЧА были обстреляны беспорядочным огнем противника,  склонились на юг, снова наткнулись на цепь, опять уклонились и перешли жел.дорогу южнее ст.СЕНЧА и к 4.00 21.0.41 вышли  ЧЕРКАШИНО, где против пика не было.
     Отдохнув в поле в снопах в 11.00 присоединились к колонне пограничников и разных красноармейцев, двинулись на ОСТАПОВКА. У хут.САВИЦКОГО наткнулись на небольшую колонну немцев, разварнулись 5 смельчаков, а таковали танкетку, подорвали ее, уклонились на север /а немцы пешком пошли на юг/ и втянулись в лес у ОТАПОВКА, сделали отдых до темноты, взяли проводника и по дороге пошли на    МЕЛЕШКИ, РАШЕВКА и утром были в ЛИСОВКА, никакого противника больше не встречали.
     Утром 22.9.41 председателем колхоза ЛИСОВКА были пере¬правлены через р.ПСЕЛ и встретили часть 99 кп 3 кд.

ВЫВОД:
     По всему пройденному маршруту противник оказался только на ст.СЕНЧА силою не более взвода, возможно ,с танкеткой или танками.
     На переправах р.СУЛА были посажены отдельное очаги и то только на гостах.
То же вдоль железной дороги РОМНЫ-ЛУБНЫ, патрулирование бронемашин и танков по дорогам, идущим параллельно р.СУЛА и ж.дороге.
     В пространстве между р.СУЛА и р.ПСЕЛ отдельные группы и патрулировние.

                     ГЕНЕАРЛ –МАЙОР АРТИЛЛЕРИИИ /ВОЛКОТРУБЕНКО/
25.9.41.
« Последнее редактирование: 15 Января 2012, 21:16:28 от Михаил Матвиенко »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #15 : 20 Января 2012, 17:02:54 »
СОВ.СЕКРЕТНО
ВОЕННОМУ СОВЕТУ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

            Доклад о выходах из окружений 31 ск в период 8 – 22.9-41 года.

1.31 ск являлся основной боевой единицей 5 А, имея в своём составе до 10.09 пять сд (193, 195, 200, 228, 215 сд), и с 14.09 в состав корпуса дополнительно вошли 295, 124 сд, и последние дни, - 16.09 подчинили себе 135 сд, как потерявшие связь со своим 15 ск.
     До 8.09 все дивизии корпуса имели в наличии до 50 % своей артиллерии, кроме того корпус имел полностью сохранившийся 543 ак, 331 гап, а с 14.09 корпусу был придан 3/368 кап.
     Из средств управления  до 08.09 корпус совершенно не имел проволочной связи, имея на каждую дивизию по одной рации 5АК.
     До 08.09, несмотря на свой малочисленный личный состав / в штыках/, все дивизии и корпуса были вполне боеспособны, могли решать все задачи, которые ставились командованием 5А.

2.К 08.09 обстановка на фронте корпуса сложилась так, что корпус в течение предыдущих дней вел бои в полуокружении, на фронте Шибириновка, Довжик, Сорокошичи, Смолино / протяжение фронта 90 клм/
    Об угрожающем положении корпуса, для доклада обстановки, мною был выслан в штаб 5А, - Наштакор и НАК с предложением своевременного отвода корпуса на рубеж р.Десны. Тем не менее 7.9 мною получен приказ из Штарма о наступлении большей половины корпуса 215, 195, 228 сд/ в южном направлении /Сорокошичи/.
     В результате в течение 7-8.09 окружение корпуса противником было завершено /17, 45 и 262 пд, усиленные танками/.
     В течение 9-11.09 части корпуса пробивались из окружения на восточный берег р.Десна в районе Лодннка, Надиновка,Красиловка, одновременно попадая в новое окру¬жение противника, наступающим с фронта Чернигов, Ковчин, с юга с направлением Моровск.
     Из окружения западнее р.Десна корпус вышел с большими потерями, полностью потеряв полковую и дивизионную артиллерию, полковые обозы в 215, 195, 193 сд. В относитель¬ном порядке вышла из окружения, сохранив матчасть 200 и 228 сд.
     Полностью была спасена корпусная и АРГК артиллерии.
     В ночь 11.09 на 12.09 корпус прорывался  из нового окружения восточнее р.Десна /Красиловка, Слабино, Максим/ и вышел на рубеж - /Мрин, Адамовна, Казари/.
     В боях этих 2-х окружений части корпуса полностью потеряли все технические средства управления, в дальнейшем руководство боем осуществлялось непосредственным выездом в части, тоже работников штаба и делегатской службой. Следует отметить, что штабы ди¬визии после выхода из окружения на р. Десна имели огромные потери в своем личном составе, кроме того были убиты или ранены командование 195, 215 сд и  через па¬ру дней 300сд. Командиры полков были выведены из строя во всех дивизиях.
     Боевой состав дивизий к 13.09 представлял из себя следующее:
200 сд – до 450 штыков
195 сд – 500 штыков /считая всех специалистов/
193 сд – 200 штыков
215 сд – 150 штыков
228 сд – 300 штыков
295 сд – 500 штыков
124 сд – 100 штыков
     С этим личным составом корпус продолжал вести упорные оборонительные бои на фронте Володьково –Девица, Мрин, Козари, Кобыжчи.
     В связи с тем, что 15 ск, действующий справа, не представлял из себя организованной силы и не мог сдерживать противника на правом фланге корпуса, а сосед слева, -37 А, были далеко отброшены и никакого взаимодействия с корпусом не имели, к 17.09 31 ск попал в третье окружение западнее Прилуки, Пирятин.
     Тяжелое положение корпуса усугублялось тем, что корпус был отрезан от всех баз снабжения, особенно острый недостаток чувствовался в снарядах, горючем, не было также продовольствия. Средств связи не было никаких, штабы несли большие потери по делегатской службе.
     Противник непрерывно атаковывал танками, причём в глубоком тылу корпуса, в районе Яготин, сосредоточились крупные танковые части противника.

3. В ночь с 17 на 18.09  в штабе корпуса был получен радиоприказ Штарма 5 на выход из окружения в направлении Пирятин, Белоцерковцы.
     Решение на отход корпуса штабом армии, по-существу, опоздало по меньшей мере на 2 дня.
     Приказ на отход Штармом был дан без учета того, что предполагаемый район сосредоточения корпуса, вос¬точнее Пирятин, уже был занят противником, о чём не знал я и мой штаб, так как в приказе армии говорилось, что рубеж Озеряне, Дащинки, Капринцы с севера обеспечиваются частями 21 А и 15 ск.
     В 2 часа ночи 18.09 мною были собраны командиры дивизий и лично поставлен им приказ на выход из окружения с планом обеспечения этого выхода. Район сосредоточения корпуса мною намечался согласно приказа армии – Деймоновка, Макеевка, Белоцерковцы, Харьковцы.
     Из-за отсутствия горючего была взорвана тяжёлая артиллерия и уничтожен автотранспорт.
     В 4-00 17.09 части корпуса начали отход с рубежа НВ.Тарновщина, Пирятин, Туров, имея задачи совершить марш 50-55 км.
     По маршруту, указанному для корпуса, части 31ск и 5А, управление фронта и армии. В Пирятине образовалась невообразимая пробка автообозов, войск и артиллерии.
     К 8-00 18.09 управление корпуса стало прорываться в район Белоцерковцы – район согласно приказа КП Штарма  и Штакора.
     К этому времени противник занял Приходьки, Харьковцы и к 12-00 части противника начали занимать Пирятин. Одновременно весь этот район бомбился не менее 30 самолетами противника, части корпуса стали уходить в город, вели уличный бой за прорыв на восток.
     В 15-00 корпусные батальоны связи и саперные были окружены противником и разбиты в районе Приходьки при выдвижении этих батальонов в район Белоцерковцы.
     Штаб корпуса, управление фронта, Штарм 5 были окружены в Куреньки, дивизии корпуса с боем прорывались в районы, назначенные им для сосредоточения.
     Связь с дивизиями в этот период была потеряна, так как ни один командир штаба корпуса не мог пробиться к дивизиям и наоборот. Здесь потеряно больше половины командиров штаба корпуса. Радиосредств в дивизиях не было, и к этому времени они были уничтожены и в штабе корпуса.
     Вечером 18.09 и по следующий день остатки моего штаба выполняли личное указание командующего фронтом и 5А по обеспечению дальнейшего выхода частей из окружения.
     Мною, используя штабы 62 и 289 сд, к утру 19.09, из числа беспорядочно отходящих бойцов и командиров, были сформированы 2 дивизии, которые в течение 19 и 20.09 вели оборонительные бои на фронте восточнее Логовинка, Макеевка, Куреньки, прикрывая сосредоточение частей армии фронта в районе восточнее Городище и последующую попытку организовать  переправы в районе Городище, Вороньки, Чернухи.
     Вечером 19.09 блестяше отбили атаку противника у Городище, Мелихи.
     На рубеже Городище , Мелихи, Вороньки была потеряна связь с дивизиями и опять восстановлена с 193, 228, 389 сд в районе Жданы, где им была поставлена задача на прорыв в направлении Сенча.
     В 16-00 20.09 после огневого налета артиллерии и танковой атаки противника в районе Жданы, Хитцы, Сенча, части корпуса были рассеяны, так же, как и все остальные наспех организованные части 5А, 21А  и другие. Связь с дивизиями была окончательно потеряна.
     Дальнейший выход из окружения происходил небольшими группами, одиночными бойцами, под непрерывным воздействием танков и артиллерии противника.
     С командованием фронта имел связь непосредственно в виде личных приказов командующего фронтом и 5А в Городище и командующего 5А в Вороньки.
     Остатки штаба корпуса с некоторыми командирами штаба фронта /нач. ОБП  фронта генерал-майор Панюхов и другие / пробивались отдельной группой через Жданов, Христановка, Черевки. В районе Черевки я был вынужден группу штаба рассредоточить, так как дальнейшее продвижение в таком составе было невозможно.
     К утру 25.09 я с небольшой группой /Наштакор, врач ППГ армии, пом.нач. отдела Штакора, мой адъютант/ вышел на переправу Савинцы, где и встретил передовые части 3 кд, установив связь с ее командиром и командиром корпуса генерал-майором Комковым. В последующем прибыл в оперативную группу штаба фронта – Ахтырка.     
                   
                                        В Ы В О Д Ы:

1.   Разгром корпуса и 5А явился следствием несвоевременного отвода с рубежа р.Днепр и последующего - Мрин, Адамовка, Козари, Кобыжча. Корпус всё время был в окружении, отходя по приказу армии уже тогда, когда все фланги корпуса охватывались на 30-40 км, после отходя соседей.
2.   В боях восточнее Прилуки, Пирятин корпус был отре¬зан от баз снабжения, что обусловило резкий недостаток бое¬припасов и горючего, в результате чего артиллерия была не полностью использована, а в последующем вынужден ее уничтожить.
3.   Отсутствие средств связи затрудняло использование артиллерии и самого руководства боем.
4.   Отсутствие в частях корпуса противотанковой артиллерии, давало успех всякой танковой атаке противника.
5.   Полное отсутствие в частях корпуса танков и слабая поддержка или даже ее отсутствие со стороны авиации.
6.   Части корпуса совершенно не получали за период войны пополнение материальной частью и только частично имели пополнение личным составом, далеко необеспечивающими потребности корпуса.


КОМАНДИР 31 СК  генерал-майор                                 /КАЛИНИН/
НАЧАЛЬНИК ШТАБА КОРПУСА полковник                      /БАЕРСКИЙ/ - будущий "власовец"
« Последнее редактирование: 20 Января 2012, 17:35:34 от Михаил Матвиенко »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #16 : 20 Января 2012, 19:41:49 »
Калинин, Николай Васильевич
Это в сердце моем навсегда

     К 5 сентября гитлеровцы пробились к Десне в районе восточное Чернигова. Однако все их попытки преодолеть реку были сорваны. Фронт нашей обороны изогнулся подковой. Отбивать вражеские атаки становилось все трудней. Соединения несли значительные потери, быстро таяли боеприпасы, особенно снаряды. Начальник артиллерии корпуса полковник Кушнир предпринимал невероятные усилия, чтобы пополнить боезапасы. Переправляться через Десну приходилось под непрерывным огнем неприятеля. За ночь с помощью моряков на левый берег удалось перебросить 193-ю и 200-ю дивизии, некоторые армейские и корпусные части, два дивизиона PC.
     Последней к реке подошла 195-я стрелковая дивизия. Командир ее генерал-майор Виталий Николаевич Несмелов и комиссар Иван Власович Кузнецов делали все возможное, чтобы спасти части. Переправы уже были выведены из. строя, и подразделениям пришлось преодолевать Десну на подручных средствах.
     Враг висел буквально на плечах. Арьергарды вели ожесточенные бои. Здесь, у Десны, был тяжело ранен генерал Несмелов. Бойцы вынесли его из-под огня на руках и с медсестрой отправили в госпиталь.
     На восточном берегу реки наши войска приступили к оборудованию нового рубежа. Я поехал в 15-й корпус, чтобы наладить с ним взаимодействие. Но командир его ошарашил меня сообщением:

— А мы получили распоряжение штаба фронта отходить на Нежин... 

     Наш корпус остался на Десне один. Держались мы там до 11 сентября. В корпусе насчитывалось всего около 2500 активных бойцов. Артиллерия почти совсем осталась без боеприпасов, танки и тягачи — без горючего. Сплошной линии обороны к этому времени уже не было, и противник зашел нам в тыл.
     Связь со штабом 5-й армии прервалась. Попытки восстановить ее успеха не имели.
     Я принял решение идти через Козелец в сторону Пирятина. В деревне Смотрики провел совещание с командирами дивизий и отдельных частей. Они доложили, что люди изнурены, уцелевшая техника требует ремонта.
     Обстановка сложилась крайне тяжелая. Весь Юго-Западный фронт фактически попал в окружение. Командующий фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос отходил с 21-й армией. Мы направились к Пирятину, чтобы соединиться с правым соседом на восточном берегу реки Удай. Ожесточенные удары вражеской авиации расстраивали наши порядки. В частях полностью иссякли боеприпасы, отбиваться от наседающего неприятеля стало нечем. Мы несли большие потери. Связи не было даже с дивизиями.
     16 сентября полковник Кушнир (Исаак Иосифович – начарт 31 ск – прим.) вынужден был отдать распоряжение уничтожить всю материальную часть корпусного артполка, оставшегося без снарядов и горючего. Артиллеристы отражали вражеские атаки, как пехотинцы, — вступали в рукопашные схватки. Во время одной из них погиб полковник Кушнир (похоронен Чернухинский р-н, с. Лисовая Слобидка, центр села).

     Когда штаб корпуса прибыл в Пирятин, город уже горел. Противник усиленно бомбил единственный пока еще целый мост через Удай.
     Переправившись на восточный берег реки, мы встретили в ближайшем селе офицеров штаба Юго-Западного фронта. Через генерал-майора И. X. Баграмяна (ныне Маршала Советского Союза) я получил приказ генерал-полковника М.П. Кирпоноса из разрозненных групп сформировать боеспособные части и прикрыть ими отход 21-й армии.
     Уничтожив оставшиеся без горючего штабные машины, мы пешком начали выбираться из мелехского кольца. В районе села Чернухи отыскали КП 228-й дивизии полковника В. Г. Чернова.
     С утра следующего дня из остатков соединений начали комплектовать батальоны и полки. Оборону они заняли в основном у дорог.
     Ночью в Чернухи прибыли командующий 5-й армией М. И. Потапов, начальник штаба Д. С. Писаревский и член Военного совета М. С. Никишин. Они только что вырвались из немецких клещей. Не задерживаясь у нас, армейское руководство на грузовике выехало в село Лохвица, где находился генерал-полковник М. П. Кирпонос. Наспех скомплектованные нами части и подразделения вместе с остатками дивизии полковника Чернова удерживали рубеж, проходивший через Чернухи, до 18 сентября. Затем под давлением противника начали пятиться к Городищу.
     В северной части этого села нам встретился кавалерийский полк НКВД. Он стоял здесь на позициях. С его помощью дивизии Чернова удалось на какое-то время остановить противника,
     В Городище теперь располагались штаб фронта и штаб 5-й армии. Я доложил Кирпоносу, что положение наше катастрофическое.

— Мы окружены, — сообщил я и высказался за то, чтобы переместить фронтовой командный пункт в другое место.

     Кирпонос вопросительно посмотрел на своего начальника штаба. У того сведения были несколько иные. Тогда я попросил Михаила Петровича послать со мной кого-нибудь, чтобы вместе уточнить обстановку.
     Командующий выделил для этой миссии заместителя начальника тыла фронта генерал-майора Александра Ивановича Ковалева и одного из офицеров оперативного отдела. Сели в «пикап», поехали. Когда вернулись, доложили М. П. Кирпоносу, что действительно находимся в окружении. Он решил перевести фронтовой управленческий аппарат в село Вороньки. Там же находился и штаб 5-й армии.
     Генерал-полковник Кирпонос приказал всему личному составу, находящемуся здесь, вооружиться автоматами, винтовками, пулеметами и гранатами и в ночь на 19 сентября пробиваться к Воронькам (5—8 километров северо-западнее Городища). Туда из-под Городища отошли остатки нашего корпуса.
     В Вороньках состоялся Военный совет фронта. Присутствовавшие на нем командарм 5А  М. И. Потапов и начальник штаба Д.С.Писаревский сказали мне, что принято решение о выходе из окружения мелкими группами. Я должен был идти со штабами корпуса и дивизии по маршруту Жданы — Сенчаны — Хорошки. Выйдя к Суле, занять на восточном ее берегу оборону.
     Под утро противник атаковал Вороньки. Завязался ожесточенный бой. Штаб фронта переместился в рощу восточнее села. Оборонявшиеся в Вероньках подразделения были не в силах сдержать натиск гитлеровцев и ушли из селения в разных направлениях. Управление 31-го корпуса отходило с одним из них и утром 20 сентября подошло к Жданам. Через этот населенный пункт проходили и сохранившие боеспособность части, и разрозненные мелкие группы, и даже одиночки. Я решил организовать в этом районе хотя бы временную оборону. На перекрестках дорог были расставлены штабные офицеры. Они останавливали всех проходивших через Жданы, формировали из них команды, ставили задачи. Вскоре от командующего к нам прибыли три генерала и несколько полковников. Они стали энергично нам помогать.
     Вместе со штабными подразделениями управление корпуса расположилось в большом котловане, в трех километрах южнее Ждан. Я запретил кому бы то ни было выходить из него, потребовал от всех ничем не выдавать себя противнику. Танки и пехота гитлеровцев были совсем рядом. Наши наблюдатели видели, как они жгли занятое село, кричали: «Рус, выходи!» Мы выжидали. С наступлением темноты они ушли дальше. Все, кто находился в котловане, перебрались в ближайшую рощу, а затем пешим порядком двинулись на Хрисановку.
     Утром 21 сентября расположились в лесу восточнее Хрисановки. Сюда прибыл представитель командующего фронтом и передал нам приказ пробиваться из окружения в направлении на Зеньков.
     Переночевать решили в Хрисановке. В дома не заходили, устроились в сараях, в скирдах, под навесами. С рассветом послал группу бойцов в колхоз с просьбой накормить нас. Колхозники приготовили обед, принесли его в ведрах, дали продуктов на дорогу. Утром 22 сентября нас атаковали неприятельские танки. Мы скрылись от них в лесу. Шли на Черевки.
     В одной из рощ наткнулись на трупы красноармейцев. Их было много. Женщина, полоскавшая в Короле  бельё, предупредила нас:

— Не ходите в село, там немцы. Идите направо...

— Откуда здесь столько убитых? — спросил я.

— Фашисты лес прочесывали, — ответила молодка.

— А где тут можно перейти реку?

     Женщина показала. Мы переправились, нашли проводника. Камышами он вывел нас к северо-восточной окраине села Черевки. Там передохнули, поели. Затем направились к Савинцам. На рассвете 24 сентября услышали стрельбу артиллерийских батарей с восточного берега реки Псел. Выслали разведку. Она установила, что мы находимся в расположении 3-й кавалерийской дивизии генерал-майора М. Ф. Малеева.
     Как я потом узнал, разведчики сообщили конникам, что из окружения выходит управление 31-го стрелкового корпуса во главе с генералом Калининым.

— Он, случаем, не из кавалеристов? — спросил командир одного из эскадронов.

— Да, — подтвердили разведчики, — он рассказывал, что служил у Котовского.

— Так мы же с ним вместе были в шестнадцатом кавполку!

Кавалерист подозвал коновода и распорядился:

— Возьми моего коня и отведи генералу...

Я до слез обрадовался встрече со старым товарищем. Мы крепко обнялись.

— Дорогой мой, — говорил я при этом, — вот как нам пришлось повстречаться...

     Затем всех нас принял командир дивизии. Он расспросил о наших злоключениях, поздравил с выходом из окружения и распорядился накормить. После краткого отдыха мы на грузовых машинах поехали в Харьков. Там прошли проверку и были направлены в резерв.
     Здесь мне удалось кое-что узнать о выходе из окружения штаба Юго-Западного фронта. Многие генералы и офицеры из его состава погибли. Эту участь разделили и генерал-полковник М. П. Кирпонос и мой старый сослуживец по коннице генерал-майор Д. С. Писаревский.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #17 : 21 Января 2012, 21:27:26 »
   
 С большой стойкостью дрались наши части, попавшие в окружение в районе Умани. Группа командующего фронтом генерала М.П.Кирпоноса занимала оборону в роще Шумейково, что близ хутора Дрюковщина. В этой группе оказался из медработников военфельдшер батальона 37-й танковой дивизии Грицай Владимир Фёдорович. Помнит он тот летний, напоенный пороховым дымом день, когда погиб командующий. Рощу гитлеровцы обстреливали с утра и до позднего вечера. Жара и жажда мучила наших бойцов и командиров. Грицай пошёл к роднику, хотел принести студёной воды генералу Кирпоносу, но, возвратясь с наполненными флягами, застал его уже мёртвым: командующий скончался от осколочной раны…
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #18 : 22 Января 2012, 20:16:11 »


Остапенко П.Д. - водитель Кирпоноса М.П.
« Последнее редактирование: 26 Января 2012, 23:18:20 от Михаил Матвиенко »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 849
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #19 : 28 Января 2012, 20:04:26 »
Отсюда - http://allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/publ/ryazanov/11.dat

     13 сентября был оставлен Нежин, несколько дней спустя - Прилуки. 5-я армия отходила на Пирятин. Части армии бомбила вражеская авиация. К этому моменту, 13 сентября, в ВВС 5-й армии остался всего 31 исправный самолет: 2 бомбардировщика (СУ-2 и СБ) и 29 истребителей, в том числе 5 устаревших И-16 и 3 И-153. Работали всеми исправными самолетами: наносили удары по прорвавшимся танковым и моторизованным частям немцев, вели воздушную разведку.
     На первой стадии перебазирования авиационные дивизии перемещались на небольшие расстояния в полосах отходивших армий. Это перебазирование было нарушено наступавшим противником на второй-третий день. Авиадивизии еще не успели устроиться на аэродромах, как им надо было улетать. Вторая стадия перебазирования - это перелет всей авиации, кроме 36-й авиадивизии ПВО, задержавшейся на киевских аэродромах, за линию вновь восстанавливаемого фронта. Это окончательное перебазирование произошло после 15 сентября.
     2-я танковая группа Гудериана разбила войска Брянского фронта, затем - правого крыла Юго-Западного фронта и, пройдя с боями 300 км, замкнула 15-17 сентября кольцо окружения "киевского котла". КП командарма генерала М.И. Потапова находился на хуторе севернее Пирятина. 15 сентября сюда прибыли командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.II. Кирпонос со штабом, командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Ф.А. Астахов. Поблизости расположился и КП ВВС 5-й армии. Угроза окружения становилась все более реальной. Однако решение на отход своевременно не было принято. Танковые группировки противника, продвигавшиеся с севера и юга, соединились в районе Лохвицы. Значительная часть войск Юго-Западного фронта, в том числе и остатки нашей 5-й армии, оказалась в кольце.
     С 16 по 20 сентября произошло расчленение войск фронта на различные группы (очаги) ввиду вклинения на различных направлениях сильных группировок противника. Два очага No. 3 и No. 4 – из остатков 5-й, 21-й армий, это была так называемая «Пирятинская группа», которая вела борьбу до 23.9 в районе 20-30 км к юго-востоку и востоку от Пирятина, в непосредственной близости от кольца окружения.
     Уже у большей части летчиков и экипажей в авиаполках 62-й бомбардировочной и 16-й смешанной авиадивизий не было самолетов. Но летчиков не успели отправить в тыл. Командующий ВВС 5-й армии полковник Н.С. Скрипко обратился к генералу Ф.А. Астахову с просьбой запросить у командующего ВВС Юго-Западного направления генерала Ф.Я. Фалалеева 4-5 транспортных самолетов для вывозки летчиков из окружения. Все грунтовые дороги были перерезаны фашистскими танками. Должность командующим ВВС Юго-Западного направления была учреждена в июле 1941 года. На нее был назначен генерал-майор авиации Ф.Я. Фалалеев. Это мероприятие оказалось очень своевременным. Командующий и штаб ВВС Юго-Западного фронта, оказались в окружении, не могли управлять соединениями и частями авиации, вылетевшими из котла. Авиачасти из резерва Ставки прибывали на аэродромы в тыловую зону. Командующий ВВС направления обеспечивал организованные действия авиации для поддержки войск, занявших новые рубежи обороны.
     Из Харькова, где размещался Фалалеев, получили ответ, что самолеты будут на полевом аэродроме Гребенка, юго-западнее Пирятина. Были отданы приказания командирам авиадивизий об отборе и своевременной переброске людей. Руководство приемом транспортных самолетов поручили командиру 16-й авиадивизии генералу В.И. Шевченко.
     Генерал Потапов сообщил, что Ставка Верховного Главнокомандования разрешила оставить Киев и что предстоит дальнейший отход на восток. Днем 17 сентября севернее Пирятина послышалась артиллерийско-минометная стрельба. Вылетевший на разведку пилот У-2 вернулся и доложил, что их обстреляли немецкие мотоциклисты. Экипаж летел низко и огнем с земли был тяжело ранен штурман. Второй самолет, вылетевший в северо-восточном направлении, не вернулся - очевидно, его сбили. Скрипко предложил генералу Астахову использовать, пока не поздно, четыре исправных У-2 и на них ночью вывезти из окружения Военный совет Юго-Западного фронта. Астахов ответил, что командующий фронтом генерал Кирпонос и члены Военного совета решили остаться с войсками и разделить с ними их судьбу. Летчики вместе с техническим составом перелетели на аэродром Ахтырка. Скрипко вместе со штабами 5-й армии и Юго-Западного фронта остался в окружении.
     Так протекал заключительный эпизод сражения под Киевом в отношении действий войск 21-й, 5-й, 37-й и 26-й армий, оказавшихся в окружении. Остатки армий сохраняли организованность недолгое время, устойчивого сопротивления противнику не смогли оказать. Их действия заключались в попытках выйти из окружения разрозненными группами. Часть личного состава штаба Юго-Западного фронта, штабов 21-й и 5-й армий выходила отдельными группами, состоявшими из офицеров и присоединившихся солдат.
     Громоздкий аппарат штаба Юго-Западного фронта, оказавшийся в районе Пирятина, штабы двух армий, сгрудившиеся в этом же районе, самые различные тыловые учреждения, бесчисленные автоколонны, закупорившие дороги, - вся эта масса людей и техники, не прикрытая от противника, стала метаться в районе Пирятина в поисках переправы через реку Удай.

Примерно в этот момент произошел эпизод с участием Рязанова, так описанный Хрущевым:
     «Баграмян правильно понял наш приказ и понимал также, что ему нужно возвратиться в штаб. Он сказал: "Штаб находится там, и я как начальник оперативного отдела должен быть вместе со штабом". Но в это время командующий войсками Юго-Западного фронта Кирпонос получил из Генерального штаба приказ вернуться в Киев и там организовать оборону. Иными словами, ему приказали не пробиваться из окружения, а, наоборот, идти в тыл противнику. Штаб фронта располагался в это время километрах в 150, если не больше, к востоку от Киева. Это был очень длинный путь для штаба с его хозяйством при отсутствии горючего и боеприпасов и невозможности получить их по воздуху. Такие обстоятельства игнорировались наверху. Кирпонос отдал приказ, и штаб двинулся на запад. Не знаю, какое расстояние они успели пройти, как получили из Москвы новый приказ - пробиваться на восток. Баграмян уже после выхода из окружения докладывал нам, что в штабе было принято решение повернуть назад. Но штаб был всем этим дезорганизован. Решили, что группы штабных работников должны пробиваться на восток разными путями севернее Полтавы. Была организована группа, которая будет идти впереди работников штаба и ломать сопротивление противника. У противника войск там было мало, он не рассчитывал столкнуться в своем тылу с нашими воинами, поэтому у командующего имелась надежда пробиться. Началось движение. Однако вырваться из окружения всему штабу не удалось, а Баграмян с группой бойцов вышел.
     Возник разрыв. Штаб фронта отстал от своей передовой группы, которой командовал Баграмян. А мы тогда уже потеряли связь со штабом фронта. Ранее того Бурмистенко послал своего помощника на самолете У-2 к нам с секретными партийными документами, в которых упоминалось о том, где заложены тайники с вооружением, обмундированием, питанием и боеприпасами для партизанского движения. Так прилетел от него Шуйский. Потом он стал моим помощником и оставался им до конца моей партийной, политической и государственной деятельности. Очень честный, исполнительный и добропорядочный человек. Шуйский рассказал, что вылетел перед рассветом, под пулеметным огнем, вместе с летчиком, полковником Рязановым (тот потом командовал авиакорпусом). Немцы уже сжимали кольцо вокруг штаба со всех сторон. Вот и все скудные сведения».


     Очевидцев этой истории давно не осталось. Кроме воспоминаний Хрущева, нигде о ней не упоминается. Это понятно. Никто, кроме очень узкого круга лиц, об этом не знал и не должен был знать. Неизвестно, какие были другие документы, но от секретных партийных документов, в которых упоминалось о том, где заложены тайники с вооружением, обмундированием, питанием и боеприпасами для партизанского движения, во многом зависела судьба этого движения на Украине. Хрущев узнал об этом, скорее всего, от Шуйского, который потом был его помощником. Хотя нет, должен был знать, он же занял должности Бурмистренко. И тот, выходит, перед своим исчезновением ему посылал послание. Рязанов потом не раз вспоминал об этом эпизоде, но очень сдержанно. Он сам, видимо, не знал, какие документы вывозил, и говорил о секретных документах ЦК. Эти трагические события 41-го ему крепко запомнились. В сходной ситуации он оказался в 45-м под Берлином. Там, хотя знак наступления был противоположным, он тоже оказался в окружении.
     Бурмистренко Михаил Александрович был секретарем ЦК и членом военного совета фронта. До войны он несколько лет был председателем Совета министров Украины. В начале войны ему было поручено организовать партизанское движение на Украине. Поэтому и были с ним эти документы. Хрущев вспоминал, как в начале августа «Бурмистенко же был в ЦК партии в Киеве. Он тогда по решению ЦК занимался закладкой боеприпасов, продовольствия и подбирал подпольных партийных руководителей. Одним словом, закладывал технические и материальные средства будущего подполья в лесах, там, где считалось более надежным. Были созданы школы, в которых обучались подрывники - люди, которые умели бы минировать железные дороги, шоссейные дороги и здания». Видимо, когда уже стало ясно, что окружение реально и выбраться будет очень сложно, он, как человек ответственный, и побеспокоился о судьбе бумаг. Радиостанции вышли из строя 19 сентября. Документы важнейшие, которые нельзя уничтожать, но и в руки врага они попасть не могут ни в коем случае. Неизвестно, Бурмистренко или кто-то другой приказал лететь Рязанову, или он сам вызвался. Полет был очень уж важным. Как пишет Хрущев, вылетел перед рассветом (из приведенного ниже документа – в 4 утра), под пулеметным огнем. Вероятно, были предусмотрены гарантии уничтожения документов в случае, если самолет будет подбит. Этим, видимо, должен был заняться Шуйский. Рязанов ведет самолет, ему некогда.
     Сам Бурмистренко пропал без вести через считанные часы. Почти со стопроцентной вероятностью можно предполагать, что он погиб в бою. Но тело его не нашли. На его должности назначили Хрущева.
     Этот полет Рязанова произошел 18 сентября. Вот записанный с телеграфной ленты доклад начальника штаба главного командования Юго-Западного направления генерала Покровского оперативному управлению Генерального штаба об оперативной обстановке на фронте направления (18 сентября 1941 г.):

     Подождите одну минуту, поговорим с т. Покровским. Здравствуйте, т. генерал Покровский. Здравствуйте, т. Громов (офицер оперативного управления Генерального штаба). Говорит Покровский.
     Прошу вас доложить т. Василевскому, что сегодня от Кирпоноса прилетел на самолете полковник Рязанов. На карте полковник изобразил примерно следующее:
     Противник проник в районе следующих пунктов: Лубны, Лазорьки, 20 км северо-западнее Лубны, Яблонево 30 км северо-западнее Лубны, Бубны 30 км северо-западнее Лубны, Башенки 40 км северо-западнее Лубны, Варва 50 км северо-западнее Лубны, Грабаровка 20 км северо-западнее Пирятин, Бубнувшина 25 км северо-западнее Пирятин, Крячковка 15 км северо-западнее Пирятин. По докладу полковника Рязанова кольцо вокруг Пирятина сжимается быстрым темпом и будто бы, когда он улетал в 4 часа сегодня, район, непосредственно прилегающий Пирятин, обстреливался минометным огнем. Пирятин забит беспорядочными толпами людей. Дальше, по данным Рязанова, противник проник Прилуки, Пасковщина 30 км юго-западнее Прилуки, Нв. Басань 35 км северо-западнее Яготин, Бобрик 45 км северо-восточней на Киев, Яготин. По словам полковника Рязанова Военсовет Юго-Западного фронта организует удар восточном направлении. У меня все.

- Т. Покровский, получены ли ими указания относительно КИУР?

 - Этих данных я не имею, но, по словам полковника Рязанова Военный совет ЮЗФ приказ о выводе войск из КИУРа отдал.

 - Работала ли сегодня авиация?

 - Да, работала. Сейчас штаб ВВС занят подведением итогов. Погода была удовлетворительна, сейчас портится, моросит дождь. Ночью все-таки задачи авиации оставлены. Все.

 - Положение на стыке с Южным?

 - Новых данных по сравнению с тем, что вам уже донесено, нет. Все.

18.9.41 г.
(Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 40).

      Из этого доклада видно, что даже в штабе главного командования Юго-Западного направления, не говоря о Генеральном штабе, очень смутно представляли сложившуюся ситуацию, и сведения Рязанова оказались важным источником информации. Еще этот доклад демонстрирует важность и ценность воздушной разведки. Недаром Рязанов руководил воздушной разведкой на финской войне, хотя цель этого полета была другой.
     К 12 часам 18 сентября, через восемь часов после отлета Рязанова, колонна штаба 5-й армии достигла юго-восточной окраины Пирятина, где находился мост, по которому предстояло перейти на левый берег реки Удай. Участок дороги, прилегающий непосредственно к мосту, пролегал по дамбе, пересекавшей сильно заболоченную пойму реки Удай. По этой дамбе и мосту вражеская авиация группами в 3-5 бомбардировщиков совершала частые налеты. Подбитые и горевшие автомашины создали на дамбе заторы и пробки, мешавшие движению по ней транспорта. А к Пирятину уже подошли части противника. С северной и западной окраин города уже доносились автоматные очереди.
     Генерал Потапов приказал личному составу штабной колонны перейти по дамбе и мосту на левый берег Удая пешим порядком, что и было выполнено. Сентябрь в этих местах обычно теплый, ласковый. Но хорошая погода в этот раз сыграла на руку врагу.
     На другой день, 19 сентября, основная часть штабной колонны 5-й армии стала подтягиваться к Городище, где уже находился штаб Юго-Западного фронта. Штабная колонна Юго-Западного фронта и 5-й армии выступила вечером 19 сентября. Перед рассветом 20 сентября она достигла урочища Шумейково, представляющего собой небольшую рощу (протяженностью до 700 м и шириной до 200 м), тянущуюся по южной стороне и дну глубокого (до 12 м) и широкого (до 300 м) оврага. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Кирпонос решил на весь день 20 сентября укрыть личный состав обоих штабов в этой роще, а с наступлением темноты продолжать движение на восток. Но противник обнаружил место пребывания штабов Юго-Западного фронта и 5-й армии и с 10 часов 20 сентября начал окружать урочище Шумейково мотопехотой и танками, ведя по нему сильный артиллерийско-минометный огонь, продолжавшийся весь день, и предпринял ряд атак. Атаки отбивались защитниками урочища. Многочисленные мелкие группы командиров и красноармейцев, шли врассыпную в общем направлении на восток, к реке Сула.
     В ходе ожесточенного боя 20 сентября много генералов и офицеров обоих штабов погибло, в том числе командующий фронтом генерал Кирпонос, начальник штаба фронта генерал Тупиков, члены Военного совета Бурмистенко и Рыков, начальник штаба 5-й армии генерал Писаревский, член Военного совета армии Никишев и многие другие генералы, офицеры и бойцы. Генерал Потапов, будучи тяжело раненным и контуженным, попал в плен.
     Генерал армии С.М. Штеменко писал: «5-я армия держалась до второй половины сентября 1941 года. На ее же долю выпали и тяжкие бои к востоку от Киева. Но жертвы, понесенные в этих боях, оказались не напрасными. Здесь была положена одна из первых прочных плит в основание наших последующих побед». Баграмян впоследствии вспоминал: "Несмотря на удар огромной мощи, который нанесли по 5-й армии войска Рейхенау и Клейста, она продолжала оставаться наиболее боеспособной армией Юго-Западного фронта". Боевые действия 5-й армии были богаты примерами героизма и стойкости, проявленных ее личным составом, что свидетельствует о высоком патриотизме и твердом сознании своего воинского долга.
     Рязанов был свидетелем и участником этих боев. Участь солдат разделяли и высшие офицеры. Погибали, но не сдавались, как «Варяг». Эти примеры беззаветного мужества, самоотверженности и стойкости остались с ним до конца его дней. Ведь он вполне мог бы разделить участь или попавшего в плен Потапова (и сотен тысяч также плененных) или многих тысяч погибших. Не раз вспоминал он об этих тяжелых боях. Картины гибели наших армий стояли у него перед глазами.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/
Страниц: [1] 2   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »