1941-й: Что это было? Ждали или не ждали?
А если ждали, то какую войну?
На днях я, разбирая сохраненные различные печатные материалы, наткнулся на любопытные статьи из “Еженедельного Журнала” №24 (21 июня – 27 июня 2004г.). Оцифрованные и сканированные статьи размещены ниже.
Думаю в предверии 22 июня стоит вернуться к обсуждению этого вопроса.
Для чего это нужно? Установить объективную правдивую историю, чтобы не допустить опасных промахов в будущем.
Давайте высветим все более или менее важные нюансы 41-го года.
Лично я соглашаюсь со следующими ниже приводимыми утверждениями, и считаю их с учетом знаний нашего времени отвечающими реалиям 77-летней давности.
1. СССР к войне готовился. В процессе этой подготовки в основном решил все поставленные задачи, которые в рамках подготовки же перед собой и ставил. Самолетов и танков произвели достаточно.
2. Накануне вторжения было проведено оперативное развертывание армий.
3. К чему готовились? Готовились не к той войне, которую пришлось вести — побеждать собирались количеством танков, самолетов и пушек, но при этом слабо подготовленных офицеров и солдат.
4. Чтобы противостоять немецкому блицкригу — маневренной войне, в которой ситуация меняется ежечасно, — нужны были профессиональные и инициативные командиры от генерала до лейтенанта.
У Германии был намного более качественный офицерский корпус. Их отличало — аналитические способности, инициатива, творческое мышление.
Маневренная война требовала высочайшей штабной культуры — у немцев она была.
Координацию действий наступавших германских соединений обеспечивала прекрасная связь (очень важный элемент войскового обеспечения).
5. К 3 июля в СССР была успешно проведена всеобщая мобилизация.
6. Впоследствии Красная Армия сама бессмысленно перемолола свое преимущество в технике и людях, которое у нее было в начале войны. Воевали в основном не умением, а числом.
7. В части организации боевых действий. В 1941-ом в штабах Красной Армии часто творилась неразбериха. Зачастую отсутствовали точные разведданные о противнике на оперативном уровне.
В подразделениях Красной Армии отсутствовали крупномасштабные карты европейской части территории СССР.
.
.
Итак, вот статьи из “Еженедельного Журнала” №24 (21 июня – 27 июня 2004г.):.
.
НЕ ЖДАЛИ?
В 1941-м СТРАНА БЫЛА ГОТОВА К ВОЙНЕ.
ТОЛЬКО НЕ К ТОЙ, КОТОРУЮ ПРИШЛОСЬ ВЕСТИ
Александр ГОЛЬЦ
.
Шестьдесят три года прошло с того страшного июня 1941-го. Но до сих пор он не стал частью истории. До сих пор он сидит занозой в сознании каждого из нас (независимо от того, отдаем мы себе в этом отчет или нет). До сих пор одно напоминание об окружениях и поражениях, об отступлении аж до Москвы — железный аргумент всех, кто настаивает на том, что страна в любой момент должна быть готова отразить внезапное нападение коварного врага, который тайно копит силы для захвата России. А стало быть, оборона должна оставаться главной национальной идеей, и страна должна быть готова в час опасности призвать и вооружить миллионы людей.
Но, удивительное дело, чем больше мы узнаем о той, самой главной в нашей истории войне, тем очевиднее становится: СССР готовился к ней и в принципе решил все задачи, которые в рамках этой подготовки перед собой ставил.
Только что рассекреченные документы из «Особой папки» Политбюро (обозреватель «Еженедельного Журнала» был первым прочитавшим их журналистом) лишь подтверждают то, что было известно раньше. Самолетов и танков произвели достаточно, уж во всяком случае не меньше, чем немцы. Полным ходом формировали новые соединения, перебрасывали их ближе к границе. Спешно приспосабливали под бомбоубежища станции московского метро. Накануне немецкого вторжения успели дать приказ об оперативном развертывании. Наконец, вполне успешно была проведена всеобщая мобилизация.
Беда в том, что готовились не к той войне, которую пришлось вести. Побеждать собирались количеством — танков, самолетов, пушек и кое-как подготовленных солдат и офицеров. Однако в начавшейся летом 41-го войне простого количественного превосходства было недостаточно. Чтобы противостоять немецкому блицкригу, маневренной войне, в которой ситуация меняется каждый час, нужны были профессиональные и инициативные командиры — от генерала до лейтенанта. А их сталинский режим воспитать не мог. Он воспитал других: идейных, бесстрашных, самоотверженных, но абсолютно неготовых принимать решения самостоятельно. Они были готовы погибнуть сами и сгубить подчиненных.
Сотни тысяч советских солдат погибли в бесчисленных попытках остановить немецкое наступление, стабилизировать линию фронта. Между тем остановить танки Гудериана и Готта можно было, если бы оказывавшиеся в окружении наши войска наносили удары по немецким бензовозам, которые шли по нескольким всего шоссейным дорогам.
Да, в конце концов мы победили. Но заплатили за эту победу 26 миллионами жизней. Куда проще объяснять поражения 41-го 1 коварством Гитлера и ошибками Сталина. Ведь и сегодня, уже в XXI веке, наши стратеги намерены защищать страну посредством всеобщей мобилизации. И сегодня в наших академиях учат военным действиям по опыту полувековой давности. До сих пор не написана сколько-нибудь правдивая история Великой Отечественной войны. Официальные военные историки, не говоря уже о профессиональных патриотах, любящих не столько Родину, сколько империю, рассуждать об этом не любят. Но без этой правды мы обречены повторять ошибки прошлого.*****
.
.
НАСТОЯЩАЯ ВОЕННАЯ ТАЙНА
Первые дни войны были не такими, как нас приучили думать
Игорь СТАДНИК.
Пал основной бастион секретности советской эпохи: наконец снят гриф с «Особой папки» Политбюро. Теперь можно читать и публиковать сведения из самого закрытого архива высшего органа управления страной. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) дал «Еженедельному Журналу» возможность ознакомиться с «Особой папкой» еще до того, как она была подготовлена для открытого доступа. Накануне 22 июня нас больше всего интересовали события лета 41-го года: казалось, «Особая папка» даст наконец ответ — к чему и как готовилась страна, в чем причины тяжелых поражений. Главное открытие: «Особая папка» Политбюро не скрывает «судьбоносных» решений. Их попросту нет. Даже Пакт о ненападении с Германией не выносился в августе 1939-го на обсуждение Политбюро. Теперь окончательно ясно: решения по крупным политическим вопросам принимались неформально и никак не документировались.
В то же время рутинные решения свидетельствуют о том, что страна полным ходом готовилась к войне. К примеру, 7 июня 1941 года решено изъять из дальнебомбардировочной авиации шесть полков бомбардировщиков ТБ-3 (360 самолетов. — «Еженедельный Журнал»), чтобы на их базе создать пять воздушно-десантных полков — по одному на усиление уже имеющихся десантных корпусов. А тремя днями ранее Политбюро выделило 120 млн рублей на строительство бомбоубежищ в московском метро и 45 млн — на строительство бомбоубежищ в Ленинграде.ДВИЖЕНИЕ НА ЗАПАД
Зато медленно, с трудом, но просачиваются ручейки из других архивов. В том числе из самых закрытых, военных. Многое открывается при их внимательном чтении.
Тринадцатого июня, в тот же день, когда ТАСС подготовил знаменитое заявление о прекрасных отношениях СССР и Германии, Наркомат обороны передал во все приграничные округа директиву: «Для повышения боевой готовности войск округа ВСЕ глубинные стрелковые дивизии и управления стр.корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО Западному округу №503859/сс/ов)».
Районы эти находились всего в 50-70 километрах от границы, идти туда следовало ночью, скрытным маршем. Всем предписывались одни и те же сроки: начать перемещение 18 июня, закончить — к 1 июля.
18 июня, кстати, по войскам пошли приказы об отмене отпусков.
В самом мощном, Юго-Западном, округе 18 июня двинулись к границе следующие части: 9-й механизированный корпус — мк (20-я и 35-я танковые дивизии — тд, 131-я мотострелковая дивизия — мд), 19-й мк (40-я и 43-я тд, 213-я мд), 15-й мк (10-я и 37-я тд, 212-я мд), 24-й мк (45-я и 49-я тд, 216-я мд), 31-й стрелковый корпус — ск (193-я, 195-я, 200-я стрелковые дивизии — сд), 36-й ск (140-я, 146-я, 228-я сд), 7-й ск (147-я, 196-я, 206-я сд), 55-й ск (130-я, 169-я, 189-я сд), 5-й кавалерийский корпус (14-я кавдивизия) и 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я [противотанковые] артбригады. Всего 25 дивизий.
Приказы по Прибалтийскому округу были почти боевые:
«СОВ. СЕКРЕТНО ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ
ПРИКАЗ 12-му МЕХАНИЗИРОВАННОМУ КОРПУСУ №00331
18 июня 1941 г. Елгава
1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя».
В Западном округе, согласно журналу боевыхдействий Западного фронта, была другая практика: «...Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями Генерального штаба Красной Армии. Письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось. Указания командиры дивизий получали устно от начальника штаба округа генерал-майора Климовских. Личному составу объяснялось, что они идут на большие учения».
Весьма показательно, что в справке Генштаба о состоянии Красной армии, подготовленной для руководства страны того же 13 июня, фигурируют уже не округа, а фронты, официально созданные только после начала войны.НА МИРНО СПЯЩИХ АЭРОДРОМАХ
Во второй половине июня
Красная армия развертывала свои основные силы.
А к 1 июля 1941 года превосходила противника
по всем основным показателям:
числу танков, самолетов, орудий, солдат.
Но использовать свое преимущество не умела
.
Непосредственно перед войной Германия имела на востоке 2600 боевых самолетов, СССР — 9900. Количество современных самолетов было примерно одинаковым у обеих сторон — около 1500. Правда, большинство новых моделей были еще не освоены советскими летчиками. Они в основном продолжали летать на И-16 и СБ.
Документы показывают: в отличие от устоявшегося мнения, что в первые дни почти вся наша авиация была потеряна на аэродромах, большие потери на земле понесла авиация только одного, Западного округа (позже — фронта), причем только в трех из шести авиадивизий (9-й, 10-й, 11-й). Округ находился на направлении главного вражеского удара и имел от 1500 до 1909 боевых самолетов (данные источников расходятся). Им противостояла основная группировка немецкой авиации примерно из 1200 самолетов (650 бомбардировщиков и 500-600 истребителей). В первый же день округ потерял 528 самолетов на земле, в основном на аэродромах указанных авиадивизий.
Однако в Юго-Западном округе-фронте в первый день потери на земле составили 204 самолета (из имевшихся 2003 машин), в Прибалтийском — 32 (из 1140), в Одесском — 23 (из 950).
Катастрофические потери понесли именно те авиадивизии Западного округа, аэродромы которых были всего в 15-70 километрах от границы. В первый же день войны они оказались в тылу наступавших немецких войск. Известны случаи, когда истребители улетали со своего аэродрома, а приземляясь, обнаруживали там немцев.
Следует иметь в виду, что пилотов было меньше, чем самолетов. Когда персонал аэродромов отступал, самолеты, в основном новые, неосвоенные, оставались противнику. Именно этим можно объяснить, что Юго-Западный фронт, на котором наступление немцев было не столь быстрым, но все же мощным, также потерял много авиации на земле. В Прибалтийском округе и на юге, где быстрого броска наступавших не было, наземные потери авиации несравнимо меньше.
На самом деле основные силы авиация потеряла в воздухе. Еще в 1940 году программы обучения летчиков сократили до минимума, стали выпускать из летных школ не офицеров, а сержантов: иначе было не набрать летчиков на 20 тысяч построенных самолетов. В результате пилоты, имевшие опыт Испании и Финляндии, на равных воевали с люфтваффе, а прочие гибли в воздушных боях.
Немецкий пилот Молдерс свидетельствует: «Упрямство русских пилотов вошло в поговорку: они не уклонялись от огня зенитной артиллерии и не делали никаких защитных маневров, когда на них пикировали немецкие истребители. Их потери были огромными. Часто не удавалось уцелеть ни одному самолету из группы, участвовавшей в налете. Но они прилетали снова и снова. Следует ли этим восхищаться как презрением к смерти или качать головой из-за бессмысленности их жертвы?»
В результате к концу июня в западных округах оставалось около трети первоначального состава, даже несмотря на поступление из тыловых округов сотен самолетов в первые же дни войны. От промышленности в первые два месяца войны войска получили более 1000 новых машин. С экипажами, наскоро подготовленными еще до войны, их быстро перемололи в боях немецкие летчики, имевшие по 450 часов только учебных полетов.«БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!»
Принято считать, что, выступив 3 июля по радио, Сталин решился наконец в тяжелый час обратиться к народу. Но диктатор не сделал бы этого, если бы не считал, что подходящий момент настал. К1 июля было призвано 5 млн 350 тыс. человек. 3 июля мобилизация была прекращена из-за переизбытка мобилизованных. По численности (примерно 8,5 млн человек) Красная армия превзошла немецкую. С этого дня Красная армия по всем основным показателям (количество танков, самолетов, орудий, живой силы) имела численное превосходство.
«В бой вступают главные силы Красной армии, вооруженные тысячами танков и самолетов», — сказал вождь. Через 10 дней под командованием наркома обороны Тимошенко 24 дивизии атаковали под Смоленском четыре дивизии группы Гудериана. Немецкие части не имели с 22 июня ни дня отдыха, к ним еще не подошли подкрепления. Однако успешным наступление не было. Немцы отражали беспрерывные атаки вплоть до начала августа, а потом, получив свежие силы, окружили наступавших. В Смоленский котел попало 350 тысяч советских солдат. Число погибших до сих пор точно неизвестно.
Вот как описывает тактику Красной армии информационный бюллетень немецкой разведки в январе 1942 года: «Атаки русских проходят, как правило, по раз и навсегда данной схеме — большими людскими массами, несколько раз без всяких изменений. Наступающая пехота компактными группами покидает свои позиции и с большого расстояния устремляется в атаку с криком «ура!». Офицеры и комиссары следуют сзади и стреляют по отстающим... Благодаря превосходству в численности этот метод позволил добиться многих крупных успехов».
Немецкий офицер в письме к родным так рассказал об атаках Красной армии в августе под Киевом: «С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю... Уцелевшие одиночки тупо шли вперед. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами своих товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей начали бежать. С их приближением доносилось нестройное раскатистое «ура-а-а!»... Первые три волны были уничтожены нашим огнем... Натиск четвертой волны был более медленный: люди прокладывали путь по ковру трупов... Не буду скрывать, они испугали нас... Если Советы могут позволить себе тратить столько людей, пытаясь ликвидировать даже незначительные результаты нашего наступления, то как же часто и каким числом людей они будут атаковать, если объект будет действительно очень важным?»
Красная армия сама бессмысленно перемолола то преимущество в технике и людях, которое у нее было в начале войны. И продолжала воевать не умением, а числом до самой Победы. Это — главная военная тайна, с которой до сих пор не хотят расстаться армия и власть.*****
.
.
МЫ ЗАВАЛИЛИ НЕМЦЕВ ТАНКАМИ
.
Советская экономика была более приспособлена к войне, чем немецкая.
Так считает известный военный эксперт Виталий Шлыков.
С ним беседовала корреспондент «Еженедельного Журнала»
Наталия Саркисова
.
— Виталий Васильевич, недавно стали известны документы «Особой папки» Политбюро, и они совсем не подтверждают тезис о том, что СССР не был готов к войне: было быстро увеличено производство военной техники, вовремя была проведена мобилизация...— Это хорошо, конечно, что наконец стали изучать историю войны по документам, а не по мемуарам и высказываниям ее участников, которые могли быть заинтересованы в искажении фактов.
Строго говоря, нет большой необходимости искать новые данные, чтобы увидеть, что СССР к войне был готов в гораздо большей степени, чем Германия.
Западные исследователи на базе советских архивных документов давно пришли к этому выводу.
Вот несколько лет назад издана книга Леннарта Самуэльсона «Красный колосс», посвященная становлению советского ВПК, и цифры в ней приведены очень красноречивые и убедительные.
Да, к концу 30-х СССР производил основных видов вооружения, (танки, самолеты, артиллерия) больше, чем все страны мира. Но даже не цифры здесь главное: основным была отмобилизованность экономики. Это значит, что вся экономика была направлена на подготовку к войне. Любое производство должно было обеспечивать военные предприятия в случае мобилизации.
Сталин никогда не считал Советскую армию сильной, зато считал главным оружием социалистическую систему как наиболее приспособленную к войне. Это и на самом деле была система для войны.
Что касается численности армии, то и здесь СССР был готов к войне больше: немцы начали военный призыв только в 1935 году. У нас к 22 июня 1941 года было 650 тысяч офицеров, и в первый же месяц мы призвали еще столько же из резерва. А у немцев к декабрю 41-го года — всего 148 тысяч...
— Тогда почему же при меньшей подготовленности Германия одерживала победу за победой летом-осенью 1941-го?
— У немцев был намного более качественный офицерский корпус. Он был крайне немногочисленный, но его хватило для больших побед. Что отличало этих офицеров? Аналитические способности, инициатива, творческое мышление. Немцы применили совершенно неожиданную и новую для своих противников стратегию и тактику, так называемый блицкриг: вместо позиционной войны — прорыв линии фронта танковыми клиньями при поддержке штурмовиков, координацию действий наступавших соединений обеспечивала прекрасная связь. Это требовало высочайшей штабной культуры. У них она была. Вот и весь секрет. Это, кстати, не заслуга Гитлера — это немецкая школа подготовки военных профессионалов.
Часто говорят об обескровленной в середине 30-х Красной армии, но надо помнить, что и эти маршалы, расстрелянные и брошенные в лагеря, не справились бы с немецкой армией. Они же не получили серьезной подготовки. По сути, это были номинальные маршалы, в основном бывшие прапорщики или унтер-офицеры. Наполеон производил двадцатилетних в маршалы, а тут гражданская война рождала полководцев, вела свой отбор лучших — тех, кто проявлял инициативу, отвагу, брал ответственность на себя. Но военная школа сильнее импровизации талантливых самоучек.
Мы выиграли войну техникой — завалили врага танками, самолетами, боеприпасами, а немцы не успели отмобилизовать экономику. Но если бы не удар с Запада, то, думаю, к 46-47-му году промышленное превосходство Германии (ее экономика, более мощная, к тому времени уже была бы отмобилизована) сказалось бы весьма неблагоприятно для Советского Союза.— А считаете ли вы доказательными утверждения, что Сталин готовился нанести первый удар и Гитлер просто опередил его?
— Абсурдная идея, хотя и популярная. Сталин не верил в свою армию, и идти с ней в наступление ему и в голову не приходило, я думаю. Он оттягивал начало войны, он тянул и с выдвижением войск к западным границам — думаю, он сделал это под давлением генералитета и Генштаба. И мы практически потеряли развернутую к началу войны армию. Катастрофы не произошло только потому, что стали действовать долговременные факторы: на немецкое качественное превосходство стало давить советское количественное — как в численности подготовленных резервистов, так и в военной технике.— Та армия, которую мы имеем сегодня, сложилась во время и после Второй мировой войны. Какие уроки этой войны, на ваш взгляд, надо учесть, приступая к реформированию армии?
— Ключ к модернизации армии — подготовка профессионального офицерского корпуса. Нельзя сказать, что сегодняшний его уровень катастрофический, нет, но принципиально он не отличается от того, какой был в 1941 году. А этого недостаточно для современной войны. Профессионализм офицеров не менее важен, чем техническая мощь.
Мы уже никогда не будем в такой ситуации превосходства над противником по подготовленности и экономики, и людских ресурсов к войне, как в конце 30-х.
В первую очередь необходимо не увеличение военных расходов, не поддержание и расширение специализированной промышленности, а, повторюсь, подготовка офицерского корпуса. Есть предложения по изменению системы военного образования, еще не вынесенные на обсуждение, но чрезвычайно интересные и многообещающие. Вот этим надо наконец заняться. Последние годы показали, что бесконечные разговоры о реформе, именно разговоры, пора свернуть, потому что при том уровне понимания проблем, какой сегодня существует, они нелепы, и вести их — едва ли не цинично: никто не верит уже.*****
Автор
Тема: 1941-й: Что это было? Ждали или не ждали? А если ждали, то какую войну? (Прочитано 995 раз)