Трагедия линкора "Новороссийск"Виктор ВОВЕНКО. Донбасс,N 200 (21059), 29 октября 2005 год Матрос Костенко Илья Григорьевич служил уже пятый год, на линкоре был заряжающим 100-мм зенитки. Накануне трагедии корабль возвратился с моря и стал в бухте напротив военно-морского госпиталя.- После швартовки, - продолжает
Илья Григорьевич, - на корабле был ужин, часть экипажа съехала в увольнение на берег, оставшиеся занимались помывкой и стиркой, словом, все шло своим чередом. На борту оставались более полутора тысяч человек - часть экипажа и новое пополнение, 200 человек - курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор, их, кажется, из Австрии сюда направили. Я дежурил на камбузе, после отбоя пришел в свой кубрик (это вторая палуба) и лег спать. Это было вечером 28 октября.
А в 1 час 30 минут 46 секунд (так зафиксировали самописцы Крымской обсерватории) огромной силы взрыв всколыхнул линкор, огненный смерч прорвался через все восемь палуб "Новороссийска", насквозь пробив их и бронированный корпус, разворотил верхнюю палубу почти от борта до борта. Из пробоин фонтаном вырвался столб воды и донного ила, полетели клочья матросских тел, раздались стоны и крики раненых. Как стало известно позже, в носу корабля образовалась гигантская - более 150 квадратных метров - пробоина, сквозь которую, сметая все на пути, ринулась перемешанная с мазутом и кровью холодная октябрьская вода. Потом подсчитают: в одночасье в самой заселенной части корабля (в кубриках в три яруса в подвесных койках спали матросы) погибло почти 250 человек. На всех палубах пропало освещение, отключилась сигнализация и радиотрансляция, а погрузившийся во тьму корабль стал медленно оседать в воду.
Спустя минуту на "Новороссийске" пробили аварийную тревогу, вскоре тревогу объявили и на стоявших рядом кораблях, затем - по всему Черноморскому флоту.
Первым пришел "Карабах"
-
Я был электриком на спасательном судне "Карабах", - рассказывает
Жорж Яковлевич Коротков, с которым неделю назад мы встретились в Димитрове. - Когда мы первыми подошли к гибнувшему линкору >, глазам предстала жуткая картина: в свете прожекторов пожарных катеров "Бештау" и "Скалистый" в воде барахтались десятки людей, на палубе "< Новороссийска >" лежал погибший < матрос >. Мы встали с его левой стороны у пробоины, и командир отправил водолаза. По его докладу, в огромную дыру с загнутыми вовнутрь краями мог бы войти наш "Карабах", только без мачт и труб.
Спустя несколько минут, когда пришвартовались к борту линкора, я в составе аварийной группы перетащил туда мощную мотопомпу - 100 тонн воды в час откачивала - и мы приступили к работе. Качаем ее, треклятую, а корабль продолжает тонуть, вода все прибывает. Аварийная команда выносила раненых, но мы этого не замечаем. Сколько так продолжалось, не помню. Вдруг крен "Новороссийска" резко увеличился, и мотопомпа поехала по палубе, заскользили и мы. С "Карабаха" командир что-то кричит нам, но за шумом и криками ничего не слышно. Когда смотрим - там рубят швартовы и отходят, трап летит в воду, на линкоре кто-то командует перейти всем на правый борт. Только начали перебегать, как корабль начал переворачиваться, и мы буквально посыпались вниз. Трое
(С "Карабаха" ) из нашей команды погибли - матросы Володя Балабко,
Бобровский и
Фарберов.Оказавшись за бортом, Жорж (друзья называли его Георгием) ушел глубоко под воду, стал барахтаться среди множества тел, а вынырнув, сильно ударился головой, как потом оказалось, о дно баржи. Перед глазами все поплыло. Ну, подумал матрос, тут мне и конец, но продолжал энергично работать руками и ногами. Мешали ботинки и комбинезон с инструментами в карманах, но он упорно плыл к берегу вместе с двумя оказавшимися рядом офицерами, пока их не подобрал гражданский буксир.
.....