В 1928 году на месте бывших полей крестьян-единоличников стали строить аэродром, а примерно через два года – аэродром Боровское. При них находились небольшие гарнизоны, водокачки, столовые, бункера, складские помещения, 2-х и 3-х этажные кирпичные дома для военнослужащих и их семей. В строительстве участвовали жители Алексина, Шаталова и других близлежащих деревень.
Перед Великой Отечественной войной в Боровском находился 207-й полк, который имел на вооружении самолёты ДБ–3Ф (дальние бомбардировщики третьей модификации с форсированным двигателем). По рассказам старожилов, в Шаталове (официально аэродром назывался Энгельгардтовский) находились истребители И-16.
В ночь с 24 на 25 июня 1941 года Смоленск подвергся первой крупной бомбёжке. Через несколько дней бомбили уже наши аэродромы. Первым был захвачен Энгельгардтовский аэродром. Несколько наших самолётов немцы уничтожили с воздуха, а часть самолётов не успели даже взлететь – топливные баки оказались без горючего.
Из двух аэродромов немцы создали крупную авиабазу. Возле Васькова они построили ложный аэродром с электростанцией, прожекторами и муляжами самолётов. По этой причине довольно продолжительное время нашим авиаторам не удавалось выполнять боевые задачи – сброшенные бомбы не достигали цели.
В Шаталове немцы не сожгли ни одной хаты. Объяснялось это тем, что здесь стоял достаточно большой немецкий гарнизон.
В самом центре деревни, где сейчас находится сельский магазин райпо, немцы создали концлагерь для военнопленных, другой располагался недалеко от Алексина. В домах местных жителей размещались немецкие офицеры и солдаты. Кроме немцев, здесь были чехи, австрийцы и даже финны, о которых у шаталовцев остались самые мрачные воспоминания. Если они занимали хату, то хозяев выгоняли даже со двора, из хлевов и бань, у кого имелись. Приходилось ютиться в вырытых землянках на огородах и пустырях.
Женщины и подростки из Шаталова и близлежащих деревень укладывали булыжником дороги, рыли траншеи, котлованы, утрамбовывали взлётные полосы, а зимой расчищали снег. Немцы их не кормили. Люди довольствовались тем, что брали с собой, обычно несколько отваренных картофелин и кусочек хлеба.
На строительстве крупной авиационной базы трудились привезённые сюда поляки, а также военнопленные из концлагерей. Военнопленные жили в бараках, которых в Шаталове было около десяти, кормили варевом из брюквы, капусты, картошки с заправкой соевой мукой. Да и этой баланды доставалось очень мало. Пленные выполняли самую тяжёлую работу. Часто умирали от голода, холода, изнурительного труда. Пытались не раз бежать. Были удачные и неудачные побеги. Для поимки бежавших, а также тех, кто помогал партизанам, привлекались эсэсовские отряды. В деревне Дирижабль (недалеко от Митюлей) находился штаб СС.
Однажды из концлагеря совершили побег сразу 28 человек. Особую роль в этом событии сыграла Екатерина Семёновна Синайко.
Вот её рассказ:
«Из нашей деревни староста отправлял людей на лошадях работать на аэродром в Шаталово. Я тоже ездила и знала, что в концлагере есть врач, который принимает гражданских. Это был военнопленный Ф.К. Савченков, немцам представился врачом, и они разрешали ему оказывать помощь военнопленным и гражданским, которых принимал в бане в деревне Алексино под наблюдением конвоира. Во время одной из бомбёжек нашими самолётами Васькова я была ранена. Обратилась за медицинской помощью. Сначала Савченков попросил принести, подложив под бинты, листовки, которые сбрасывали наши лётчики. Когда приходила на лечение, он говорил конвоиру: «Эта паненка по женскому заболеванию и вам нужно выйти…».
Конвоир выходил, врач снимал повязку, а листовки прятал под пол. Со временем по просьбе Савченкова были доставлены топографическая карта, компас (Е.С. Синайко – учительница географии), а затем уже и пистолет.
Встретившись с Савченковым после войны, Екатерина Семёновна узнала подробности побега. Имея пистолет, пленные убили постовых, а один немец из Поволжья отключил ток от колючей проволоки. Шли они по указанному на карте пути. Небольшими группами через Хиславичи добрались до Белоруссии, где были приняты в отряд имени Чапаева, который входил в бригаду имени Щорса. Ф.К. Савченков стоял у руководства партизанского отряда.
В Шаталове был медпункт для гражданских, где работал русский врач Григорий Васильевич Рожок. Он подготовил побег 11 военнопленным из местного концлагеря. Им даже удалось уехать на немецкой машине, прихватив с собой боеприпасы и продовольствие, но, по рассказам очевидцев, немцы их поймали в Белоруссии.
В бывшей почтовой станции Шаталово располагалась немецкая комендатура. На месте, где сейчас школа-интернат, немцы установили несколько виселиц. Сюда они сгоняли жителей, перед которыми устраивали показательные расправы над пойманными партизанами, бежавшими военнопленными, над теми, кто оказывал помощь партизанам.
В 1943 году нашу первую воздушную армию принял под своё командование генерал-полковник авиации Михаил Михайлович Громов – известный всей стране лётчик-полярник, Герой Советского Союза. Он поставил задачу: разгромить авиацию врага на его наиболее крупных аэродромах. Первым на очереди был аэродром Боровское. Сбор разведданных об этом аэродроме был поручен лётчику бомбардировочной авиадивизии лейтенанту Анисимову.
Вот что сообщает Герой Советского Союза В. Барсуков в книге «Крылом к крылу»:
«Получив задание, Анисимов поднялся в воздух. К обеду он вернулся, сдал снимки и улетел снова... Боровское, по тем сведениям, которыми мы располагали, хорошо прикрывалось зенитным огнём и истребителями. Последовал запрос штаба фронта в штаб партизанского движения, чтобы там проверили сведения, собранные Анисимовым. Вскоре оттуда пришло подтверждение (мы думали, что это
подтвердили бежавшие из шаталовских концлагерей партизаны). Было принято решение произвести налёт на Боровское...».
... В один из дней августа 1942-го на Энгельгардтовском аэродроме царило особое оживление. На лётном поле – немецкое командование, операторы кинохроники. Событие-то действительно невиданное: на самолёте советского производства летит бомбить Москву советский лётчик, находившийся в плену в местном концлагере. Гитлеровцы были уверены, что сумели его склонить на свою сторону. Самолёт загрузили бомбами...
Но то, что случилось, не мог предположить никто. Преж¬де чем лечь на заданный курс, бомбовый груз был сброшен на ... этот же аэродром. Результат такой работы -кучи бесформенного металла от немецких самолётов, других машин и сооружений.
После публикации в «Сельской жизни» очерка «Побег» Д. Просеков получил письмо от Александра Демьяновича Ефремова, шахтёра из города Дзержинска Донецкой области. Родом он из Смоленской области. В письме сообщалось:
«Я очевидец всей этой истории. Видел, что там произошло, что сделал этот лётчик, который улетел с немецкого аэродрома. Только в Вашей неточность: улетел он не с Шаталовского, а с Боровского аэродрома».
В письме названы две даты: август 1942 или август 1943 года.
Этот подвиг приписывают (?) Василию Андреевичу Ляменкову из Корогодова нашего района. Но никаких документальных подтверждений в архиве Министерства обороны России (г. Подольск) не имеется. Не подтвердила этот факт и вдова Василия Ляменкова. Если кто может уточнить этот факт, буду чрезвычайно благодарен.
Что известно о В.А. Ляменкове? До войны он преподавал в Яцковской школе. Окончил лётные курсы. В одном из боёв его «ястребок» был подбит под деревней Кня¬жое - совсем недалеко от родного дома. Начались допросы. Вскоре фашисты нагрянули к его матери Агафье Прохоровне, требовали уговорить сына служить фюреру. Обещали большие деньги, роскошный особняк под Берлином. Ляменкову угрожали расстрелом. Ничего не помогло. Отправили его в Шаталовский лагерь для военнопленных. Вскоре под покровом глубокой дождливой ночи он бежал. Несколько суток немцы сидели в Корогодове в засаде – надеялись, что хоть на минутку вернётся к матери. Этого не случилось.
Более месяца Василий Андреевич пробирался в Брянский лес к партизанам. В музей Даньковской средней школы жена Ляменкова прислала очень редкий экспонат - его записную книжку военных лет с подробным дневником с 26 июля по 4 сентября 1942 года о боевых вылетах в Брянск, Вязьму, Смоленск, Варшаву, Будапешт. После освобождения Смоленщины он побывал у матери (в то время имел ранение). До Победы отважный лётчик не дожил. На запрос в Центральный архив Мини¬стерства обороны об обстоятельствах гибели экипажа получен такой ответ:
«При возвращении с боевого задания в ночь с 14 на 15 апреля 1944 года в трудных метеусловиях, ночью, 2 км. севернее аэродрома Борисполь, потер¬пел катастрофу самолёт А-20-Ж, пилотируемый лётчиком капитаном Кочневым. Вместе с ним погибли: штурман звена гвардии лейтенант Ляменков, воздуш¬ный стрелок-радист гвардии старшина Кузнецов.
Гвардии лейтенант Ляменков Василий Андреевич 1919 г. рождения, русский, член ВЛКСМ с 1939 года. В 1942 году окончил Рязанскую школу штурманов. В Красной Армии и ВВС с 1939 года».
Похоронен В.А. Ляменков в с. Новая Александровка Бориспольского района Киевской области (Украина).
http://admin.smolensk.ru/~potch/Shatalovo/images/Ocherk.rtfСПЕЦСООБЩЕНИЕ ОСОБОГО ОТДЕЛА НКВД ЗАПАДНОГО ФРОНТА О ПОЛОЖЕНИИ В РАЙОНАХ, ОККУПИРОВАННЫХ ПРОТИВНИКОМ
10 декабря 1941 г.Совершенно секретно
НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ ОСОБЫХ ОТДЕЛОВ НКВД СОЮЗА ССР КОМИССАРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА товарищу АБАКУМОВУ
Особым отделом НКВД 50 армии от агентуры и военнослужащих, вышедших из окружения, получены следующие сведения о состоянии территории, временно оккупированной противником:
...
В колхозе Никулыиино Починковского района Смоленской области немцы подвергли порке председателя колхоза и бригадира за медленную уборку картофеля и льна с полей колхоза. В этом же селе подвергли порке 13 колхозников за опоздание на работу.
...
Через село Починка следовало 2 эшелона поляков со связанными руками, которые отправлялись в глубь Германии за отказ воевать против СССР.
Во всех селах Починковского района имеется много оружия (пулеметы, винтовки, гранаты, патроны и даже пушки), которое тщательно скрывается от немцев.
ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА ОО НКВД ЗАПАДНОГО ФРОНТА МАЙОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОРГОНОВ
ЦА ФСБ РФ, ф. 14, on. 4, д. 589, л. 248-250. Опубликовано: Лубянка в дни битвы за Москву. По рассекреченным документам ФСБ РФ. М., 2002. С. 383-384.