Сафронов Петр Григорьевич
Сводная информация о человеке
Номер записи 67896398
Фамилия Сафронов
Имя Петр
Отчество Григорьевич
Место рождения Украинская ССР, Харьковская обл., Барвенковский р-н, Курульский с/с
Дата и место призыва 06.08.1941 Барвенковский РВК, Украинская ССР, Харьковская обл., Барвенковский р-н
Воинское звание красноармеец
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.__.1943
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 18004
Номер дела источника информации 1289
Информация о военнопленном
Номер записи 300828179
Фамилия Сафронов
Имя Петр
Отчество Григорьевич
Дата рождения __.03.1914
Место рождения район Барвенково, Пашково
Воинское звание солдат (рядовой)
Лагерный номер 93118
Дата пленения 23.07.1942
Место пленения Ростов
Лагерь шталаг VI K (326)
Судьба Погиб в плену
Дата смерти 09.02.1943
Место захоронения Больхен
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977521
Номер дела источника информации 2114
http://obd-memorial.ru/Image2/getimage?id=300828178http://obd-memorial.ru/Image2/getimage?id=300828180
Его сын Сафронов Виктор Петрович с ребятами
Воспоминания Сафронова Виктора Петровича (сына военнопленного Сафронова Петра Григорьевича).
Родился в 1938 году в селе Пашково Барвенковоского района Харьковской области.
Было светло, солнечно. Мама надела короткие штанишки, кепку и намазала кусочек хлеба подсолнечным маслом, масло текло по пальцам, он пальцы облизывал, голодно очень тогда было. Потом слышу немец такой здоровый , молодой в коротких кованых сапогах у мамы спрашивает «Киндер партизано?» и на меня показывает. И как толкнет меня, а рядом стояла машина, я ударился об нее, из носа, рта кровь потекла, я плакать стал, больно было очень, но больше всего мне было жалко тот кусочек хлеба. Я лазил долго , но хлебушек так и не нашел. Когда я сейчас вижу машины - «газели», они мне напоминают ту немецкую машину, и все опять возвращается. Детская память самая цепкая. Мама на него налетела, на украинском языке его ругает, мол, паразит ты такой, зачем ребенка бьешь. Люди уже перестали бояться их, такая ненависть к ним была, в открытую ругались на них. Помню, собирали всех женщин, детей, показывали как будут вешать, подтаскивали табуретки, петлю на шею накидывали и вешали а сами улыбались. Нас фотографировали около повешенных и сами фотографировались. Перекладины газовых труб на улице мне напоминают эти виселицы.
Прятались всем селом от самолетов в большом подвале бывшего поповского дома. Подвал очень глубокий, там хранили продукты зимой, очень холодно было. Печку сложили там, набивались так, что шевельнуться нельзя было. Но если бы снаряд попал, никто бы не выжил.
Мама собирала желуди, чтобы смолоть, хлеба пополам с землей травой испечь и поесть. А мы патроны таскали, собирали ленты винтовочные, конечно по затылку получали. Поля были заминированы, много детей подрывались, поля потом долго не пахали. До сих пор могу отличить немецкую каску от советской. Они после боев везде валялись и ботинки. В немецких касках гнезда для кур делали. А когда в село входили наши войска, мама и все женщины входили их встречать, а мы между ног пролазили и бежали к трупам немецким, мы их не боялись, знали, что у них в сумке есть галеты, баночка с шоколадом, очень вкусный был, а галеты я не любил.
Еще помню, как угоняли коров, рев стоял, до сих пор в ушах стоит. Гнали их в Германию, на консервы для питания немецкой армии. Зимой выгоняли немцы нас из домов на мороз, зимы 41-42 годов были очень морозные , а в наши дома заводили лошадей, да еще одеялами их покрывали.
Отца я не помню почти, маленький был. Запомнил, как пришел он домой с тремя товарищами в белых масхалатах, дал мне патронами поиграться. Попили они из кастрюли молоко, посидели немного, а когда собрались уходить, стали забирать патроны. Патроны забирает, а сам плачет, ко мне лезет обнять, проститься. А я маленький был, не понимал ничего. стою на кованом сундуке, отпихиваюсь, обиделся я , что патроны у меня забрали и как мама потом говорила еще и пальцем отцу в глаз ткнул. Больше он не вернулся, сгинул в фашистком плену. Сестра после войны писала, что о нем писали в небольшой брошюре, которая называлась «Донские мстители».
