VIII-Спецслужбы - досье > 401б-Пограничники Белоруссии
Прикрытие госграницы частями РККА на участке ПВ НКВД БССР
Александр Слободянюк:
Дмитрий добрый вечер!
1. Из воспоминаний майора Здорного:
"Возвратившись в свой штаб около 18 часов 21 июня, я позвонил в город Белосток и доложил о своей встрече с генералом Кузнецовым заместителю начальника погранвойск БССР комбригу Курлыкину. Комбриг Курлыкин, в свою очередь, мне сообщил, что в городе Ломже на участке 87 погранотряда находится начальник погранвойск СССР генерал-лейтенант Соколов и с ним начальник погранвойск нашего пограничного округа генерал-лейтенант Богданов. Они собираются выехать из города Ломжи ко мне, и что я должен быстрее прибыть на свой левый стык на шоссе Ломжа-Граево...
Оценив эти происшествия как попытку фашистов захватить языка и возможность более крупной провокации, я приказал усилить наряды. Примерно в 3 часа 40 минут к месту моего ожидания подъехали три легковые автомашины с генералами Соколовым и Богдановым и командиром 87 погранотряда. Тут же на месте я стал докладывать обстановку.
Примерно через 5 минут, находясь у автомашин, мы все услышали нарастающий гул самолетов, а затем увидели большую группу самолетов, приближающуюся со стороны Восточной Пруссии к нашей территории. Мы сели в автомашины и поехали в Граево.
В 4 часа 10 минут мы были уже в Граеве в штабе 5-й комендатуры. Я связался по телефону с начальником штаба отряда капитаном Янчуком. От него я узнал, что на участке 1-й и 2-й комендатур прорвались через границу большие колонны танков и моторизованная группа. Все заставы вступили в бой. Город Августов подвергся налету авиации противника. Сильная ружейная и пулеметная стрельба и разрывы снарядов были слышны на подступах к Августову. Связь на этом оборвалась. Пока я говорил по телефону с капитаном Янчуком, началась бомбежка Граево, а затем артиллерийский обстрел города и вокзала.
Что называется на ходу, я отдал распоряжение коменданту 5-го участка включиться в оборону города и совместно со стрелковым полком, дислоцировавшимся в городе Граево, вступить в бой. Сюда же отвести все погранзаставы, ведущие бой в районе своих жилых городков.
В 4 часа 40 минут вместе с генералами мы выехали из Граево в Августов. Проехав 7-8 км от Граево, мы попали под артобстрел (с. 82:) противники. По решению генерала Соколова, свернули на проселочную дорогу, идущую по заболоченной местности на северо-восток от Граево. Автомашины наши застряли в болоте, и мы были вынуждены продолжать движение пешим порядком. Только к 12 часам дня мы подошли к местечку Гонендза, что в 12-15 км на северо-восток от крепости Осовец. Здесь я расстался со своим начальством. Генералы выехали на автомашине строительного батальона укрепрайона на Белосток. Когда они прибыли в Белосток, и что они докладывали в Москву, мне неизвестно.
Об этой поездке начальника Пограничных войск НКВД СССР генерал-лейтенанта Соколова в пограничные отряды в город Ломжу и в город Августов не упоминается ни в одном документе и ни в чьих-либо мемуарах.
Управление Погранвойск СССР никогда не сообщало, что по приказу тов. Сталина генерал-лейтенант Соколов перед самой войной в июне 1941 года выезжал на границу (или вылетал) в Белосток для личной проверки обстановки...."Журнал "ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ", N: 6, 2002
Рубрика "ПОГРАНИЧНЫЕ ВОЙСКА В ВОВ"
2.С П Р А В К А
о военных действиях 86 Августовского погранотряда в начальный период войны с 22 июня 1941 года.
21 июня 1941 года утром заступил дежурным по отряду. Все шло нормально, тревожных сигналов с границы не было. В 2 часа дня в отряд прибыли начальник Главного Управления погранвойск НКВД СССР генерал-лейтенант Соколов и начальник погранвойск Белорусского округа генерал-лейтенант Богданов. Я доложил Соколову, что за время моего дежурства происшествий не произошло, а начальник отряда и начальник штаба на обеде и попросил разрешения их вызвать. Соколов сказал: «Не надо вызывать, пусть отдыхают, после обеда придут в штаб отряда без вызова»....
После проверки подразделения они собрались в штабе. В 4 часа по приказу генерала Соколова весь офицерский состав управления отряда и подразделений собрали в кабинете начальника отряда для совещания. С докладам выступил начальник штаба капитан Янчук. Он сказал, что обстановка на границе тревожная: днем немецкие самолеты нарушают границу, много их солдат сидят на деревьях и ведут усиленное наблюдение за нашей стороной. За последнее время было переброшено на нашу сторону 3 диверсионные группы по 15 – 20 человек поляков и белорусов, которые показали, что немцы готовятся к войне и скоро нападут на нашу страну. Задержанные бандиты имеют задание с началом войны разрушать связь, поднимать панику среди населения, совершать диверсии, убийства советских работников и взрывать мосты. С наступлением темноты на германской стороне был слышен непрерывный шум моторов танков, тракторов, грохот колес конных повозок и даже разговор немцев. Когда капитан Янчук закончил доклад, генерал Соколов спросил начальника отряда майора Здорного, что он может добавить, и согласен ли он с докладом Янчука. Здорный заявил, что нового он ничего не имеет и с докладом Янчука полностью согласен. Обстановка на границе очень тревожная и опасная.
Генерал Соколов в своем выступлении заявил, что вы обстановку на границе сами очень усложняете, никакой войны пока не предвидится, вы просто проявляете трусость и шлете донесения от которых несет паникой, мы их направляем в ЦК партии, в Генштаб и правительство. От ЦК партии, правительства и Генерального штаба получаем замечания по вашим донесениям, поэтому мы и приехали к вам и поедем на границу и проверим, какая обстановка на самом деле ночью и днем на заставах.
В 6 часов вечера 21 июня 1941 года генералы Соколов, Богданов и начальник отряда майор Здорный на легковой машине МКе выехали на границу на левый фланг погранучастка отряда в м. Граево, где дислоцировалась пятая комендатура, там же в Граево дислоцировался кавалерийский корпус советской армии. На участке пятой комендатуры было спокойно, в этот день тревожных сигналов с границы не поступало.
В 2 часа ночи я вышел из дежурной комнаты во двор штаба и заметил, что большие группы немецких самолетов летят в нашу сторону. С границы слышна артиллерийская стрельба. От штаба отряда до границы было всего 4 километра. Я немедленно позвонил на квартиру капитану Янчуку и доложил о происходящей обстановке на границе. Он немедленно прибыл в штаб. Замполит – батальонный комиссар Герасименко находился во второй комендатуре в м. Липске, майор Здорный в м. Граево. Так началась война. Капитан Янчук дал мне указание позвонить во все подразделения и дать командирам приказание привести в боевую готовность все подразделения, быть готовыми занять оборону и вести боевые действия, так как война уже началась. ...
На этом я закончил перепечатку воспоминаний. Далее идут лишь хронологические этапы войны и послевоенной службы. Могу лишь добавить, что автор – Аврамчук Дмитрий Сергеевич был награжден 10 боевыми орденами (в том числе 3(!) орденами Красной Звезды, я думаю вы знаете, что это далеко не «блатной» орден) и 13 медалями, двумя иностранными орденами и медалью (Польша, Чехославкия).
Источник: http://forum.pogranichnik.ru/index.php?showtopic=5668
Два источника - оперативный дежурный и начальник пограничного отряда. Два разных взгляда на события одного дня. Что это?
Не начиная полемики об этих разночтениях, следует обратить внимание на то, что с учетом дорожных условий Западной Белоруссии не исключаю, что в перерыве между поездки из одного пограничного отряда в другой генералы Богданов и Соколов за период времени с 18.00. 21.6.41 (87 ПО) до 3.40 22.6.41 (86 ПО) успели заехать на КП Западного фронта, куда с 19.06.1941 г. был также перемещен ВКП ВВС Западного фронта.
10.02.2011 г. Александр Слободянюк
сергей Вологда:
Цитата: Александр Слободянюк от 09 Февраля 2011, 11:57:19>>>>В своих мемуарах «Воспоминания и размышления» Маршал Советского Союза Г.К Жуков пишет: « При изучение весной 1941 года положения дел выяснилось, что у Генерального Штаба, так же как и наркома обороны и у командующих видами и родами войск, не подготовлены на случай войны Командные пункты, откуда можно было бы осуществлять управление Вооруженными Силами, быстро передавать в войска директивы Ставки, получать и обрабатывать донесения от войск. В предвоенные годы время на строительство Командных пунктов было упущено. (стр. 218-219). Так ли это было на самом деле?
Вот о чем поведал читателям газеты «Красная Звезда» 21 апреля 2010 года в статье «Объекты глубинного заложения» Николай ПАЛЬЧИКОВ: «С так называемыми «бункерами Сталина» связано множество мифов. Впервые о них попытались рассказать в 1992 году «АиФ» и «Огонек». Однако до сих пор многие «тайны подземелья» до конца не раскрыты. У корреспондентов «Красной звезды» появилась возможность побывать в одном из таких бункеров, и рассказ экскурсовода В.В. Лукина нам показался интересным. Как это начиналось,
...В 1930-х годах Москва заканчивалась сразу за Московской окружной железной дорогой. И если бы вы имели возможность облететь столицу вдоль МОЖД, то в районе огромного Измайловского лесопарка увидели бы разве что подмосковные деревушки - Измайлово и Черкизово. Однако вскоре там появилась станция метрополитена «Измайловский парк», ныне «Партизанская». А еще там проложили две дороги (ныне шоссе), ведущие из столицы на восток, - Измайловскую и Щелковскую. В те же годы в районе нынешних 5-й и 15-й Парковых улиц были построены два аэродрома - Дальней авиации и ПВО. Несколько дальше находились аэродромы Чкаловский и в Монино. На восток уходила и железнодорожная ветка, которая обнаруживалась только после станции метро «Измайловский парк» перед нынешней «Измайловской». Это и была известная сотням тысяч пассажиров столичного метро средняя линия на нынешней станции «Партизанская».
С 1936 года весь район Измайлова стал запретной зоной. Как и почти все, что строилось в предвоенное десятилетие: там создавался объект двойного назначения. Тракторные заводы в те годы по сигналу могли переходить на выпуск танков, даже макаронные цеха были способны сразу переключаться на выпуск пороховых «макарон» для артснарядов.
Официально объект назывался «Центральный стадион СССР имени И.В.Сталина» - самый большой в стране - на 200 тысяч зрителей со 142 тысячами пронумерованных мест. Спортивный комплекс по плану включал в себя, кроме спортивной арены, здание для спортивно-тренировочной подготовки и общежитие. Все это располагалось метрах в 500 от уже построенной станции метро. Но в 1939-м строительство заморозили: во-первых, уже началась Вторая мировая война и все средства были направлены на подготовку к обороне от возможного нападения немцев. А во-вторых, главный объект, прикрытием которого служил стадион и особенно его третий, недостроенный, ярус трибун, был уже завершен. Это был запасной командный пункт - сначала ГКО (Государственного Комитета Обороны), а с началом Великой Отечественной – Защищенный КП Ставки Верховного Главнокомандования..
Как сообщает писатель-историк В.М. Жухрай (Мироненко), который изучал жизнь Сталина буквально по дням и часам, вождь ознакомился с объектом в апреле 1940-го.». Достоверно известно, что в ноябре - начале декабря 1941 года в самые тяжелые дни наступления на Москву И.В. Сталин действительно работал в бункере. Начальник Генштаба КА генерал армии Г.К. Жуков думаю, что не один раз побывал здесь.
Будем считать, что Георгий Константинович был ограничен рамками секретности, ведь во время, когда, он опубликовал свои мемуары, этот объект 15-го Управления КГБ СССР еще использовался по предназначению…
Видимо не случайно, в феврале 1941 года Военным Советам приграничных округов НКО СССР и Генштабом КА были направлены указания о немедленном оборудовании фронтовых командных пунктов. (Военно-исторический журнал №4 1978 года, С 86). С этого момента в глубокой тайне на территории округа начинается строительство защищенных объектов, предназначенных для этих целей. По известной причине сведения об этих объектах скупые. Официально до сих пор ничего не опубликовано и можем воспользоваться только отрывочными воспоминаниями на эту тему, оставленными в мемуарах.
Например, для Юго-Западного фронта, под руководством знаменитого военного инженера генерал-лейтенанта Карбышева Дмитрия Михайловича (накануне войны был командирован в штаб 3 армии, где его застала война. С 25 июня в штабе 10 армии, при выходе из окружения в августе 1941 года попал в плен, замучен фашистами 18 февраля 1945 года, посмертно присвоено звание Героя Советского Союза) был построен мощный защищенный командный пункт фронтового звена управления в центре г.Коростеня (объект «СКАЛА»). Для этого были использованы природные гранитные пещеры.
А вот еще. Назначенный на должность командующего Южным фронтом генерал И.В.Тюленев с обидой вспоминает, что о существовании командного пункта под Винницей он узнал только по прилету в этот город, где по решению Ставки размещался защищенный командный пункт фронтового управления. «24 июня 1941 года Управление Южного фронта прибыло в Винницу, (формирование фронта было возложено Решением Политбюро ЦК партии на командующего Московским военным округом генерала Тюленева И.В., назначенного командующим фронтом), где по указанию Ставки развернуло Командный пункт. Его размещение в этом районе (в полосе Юго-Западного фронта) затрудняло связь с войсками и было вызвано тем, что здесь еще в 1939-1940 гг. был оборудован фронтовой Командный пункт управления. (Полковник В.В. Киселев, полковник И.Х. Романичев «Действия войск Южного фронта в начальном периоде Великой Отечественной войны».
Судя по всему, подобные меры предпринимались наркоматом обороны и генштабом во всем звене управления армия-корпус-дивизия. В этом плане можно в качестве подтверждения привести упоминания генерал-майора Ляпина, бывшего начальника штаба 10-й армии Западного фронта: « В этих условиях мы самостоятельно успели подготовить лишь два полевых командных пункта (в лесу, в 18 км западнее Белостока, между станциями Жедня и Валилы), а также перевести штабы стрелковых корпусов: 1-го - в Визну, 5-го - в Замбров.» . Штаб 10 армии пробыл на своем КП мене одни суток и покинул его по приказу командующего Западным фронтом 23 июня 1941 года. Именно на КП фронта вблизи Белостока генерал армии Павлов Д.Г. около 22 часов 21 июня 1941 года принимал доклад командующего авиацией Западного фронта генерала И.И.Кобец по результатам проведенной его самолетами авиационной разведки противника…Присутствовали начальник УНКВД Белостокской области майор государственной безопасности Бельченко, командование 10-й армии и предположительно начальник ПВ НКВД СССР генерал-лейтенант Соколов. Так, что с версией о пребывании генерала армии Д.Г.Павлова командующего Западным фронтом в театре г.Минска вечером 21 июня 1941 года не очень то вяжется.
Для того чтобы войти в тему думаю, что будет правильным сделать некоторые теоретические заметки. Вопросы деятельности командных пунктов управления фронтов регламентировались Наставлением по полевой службе штабов РККА.
Под командным пунктом управления фронта следует понимать специально оборудованное или приспособленное место нахождения командующего фронтом с основной частью штаба и средствами связи, оборудованным для управления операцией.
Каждый фронт имел на конкретную операцию один Командный пункт (КП), два-три запасных командный пункта и один вспомогательный командный пункт. Командный пункт (основной, где находится командующий фронтом) располагается на удалении от передовой до 100 км, а запасные командные пункты в 25-40 км от КП в сторону тыла или флангов, причем последние планируются для управления войсками в случае массированных бомбардировок и артобстрелов. Вспомогательные пункты управления (ПВУ) как правило, располагаются в 10-15 км от переднего края.
При каждом командном пункте управлении штаба фронта с использованием частей войск связи центрального подчинения создавались фронтовые Приемо-передающие узлы связи. Соответственно фронтовые узлы связи находились при командных пунктах армий и т.д. Связь была организована сверху вниз: (Ставка ВК(ВГК) –НКО;ГенШтаб - фронт – армия – корпус - дивизия – бригада - полк – батальон(дивизион) – рота(батарея) и от правого соседа к левому).
На вооружение войск направлялись технические средства связи. Промышленность стала производить радиостанции коротковолнового диапазона 6ПК, (конструктор А. С. Верещагин), 5АК, 11АК, 14СК (конструкторы И. С. Рябов и П. Я. Пашев).
Начиная с 1937 г. в стрелковые подразделения стали поступать ротные радиостанции ультракоротковолнового диапазона РРУ (конструктор В. И. Немцов). В эти же годы промышленность освоила основные образцы новой проводной телефонно-телеграфной аппаратуры полевого тыла, это унифицированные телефонные аппараты УНА-Ф-28, УНА-И-31, телефонные коммутаторы КОФ-28, РЭ-12, индукторный коммутатор на 60 абонентов — Р-60Д1, (конструктора И. М. Растокин и А. Г. Эльсниц), телефонные аппараты ТАМ, УНА-ФИ, стартстопные, с пятизначным кодом, телеграфные аппараты НОТА и СТ-35 (конструкторы А. Ф. Шорин, Л. И, Тремль). Телеграфный аппарат СТ-35 на многие годы стал основным образцом телеграфной аппаратуры в частях и соединениях Красной Армии.
Скрытое управление войсками имело решающее значение для скрытия от противника планов командования по ведению операции. Для организации шифрованной связи в звене армия-корпус-дивизия накануне войны использовались кодировочные машины К-37 «Кристалл» весом 19 кг свыше 150 комплектов и 96 комплектов кодировочных маши марки М-100 весом около 160 кг. Для конспирации шифровальной техники и их перевозки в распоряжение шифрорганов было поставлено свыше 100 автобусов. В июне 1941 года 8-е Управление РККА (шифровальное) имело 1857 чел., распределенных при всех штабах РККА. Войска имели значительное количество технических средств для организации фронтовых и армейских сетей проводной и радиосвязи. Достаточно сказать, что несмотря на все хитросплетения Директива №1 Западным фронтом была получена по каналам именно шифровальной связи в 1час 45 мин. 22.6.41 г., а в армиях фронта после 3.00 22.6.41 г.
Увлечение организацией проводной связи между войсками сыграло злую шутку и с началом войны, когда диверсионные группы противника, действуя на коммуникациях Западного фронта, смогли с первых часов нарушить связь между войсками. В свою очередь недооценка в организации, как основной, радиосвязи в войсках фронта оказала негативное влияние на обеспечение связи в звене «фронт-армия», «армия-корпус-дивизия». В результате чего было нарушено управление войсками Западного фронта на оперативно-стратегическом уровне. В тактическом звене «дивизия-полк», «полк-батальон-рота» к началу войны радиосвязь еще не получила должного развития. О масштабах строительных работ, направленных на осуществление комплекса мероприятий по подготовке театра военных действий на Западном направлении, указывает состав войск для этих целей: 84 строительных батальона, 25 отдельных строительных рот, 17 автотранспортных рот, 167 инженерных и 131 отдельный саперный батальон дивизий и 41 саперный батальон внутренних отрядов и по одному стрелковому батальону от каждого стрелкового полка РККА.
На государственной границе только в полосе 10 армии вначале 1941 года находилось на оборонительных работах до 70 батальонов и рот общей численностью 40 тысяч человек. Разбросанные по 150-км фронту и на большую глубину, плохо или вообще невооруженные, они не могли представлять реальной силы для обороны государственной границы. Напротив, личный состав строительных, саперных и стрелковых батальонов при первых же ударах авиации противника, не имея вооружения и поддержки артиллерии, начал отход на восток, создавая панику в тылу.
Не вдаваясь в перечисление многочисленных сведений о результатах строительства аэродромов, укрепленных районов, дорог и т.д., есть все основания утверждать, что усилиями этих строительных частей накануне войны для Штаба Западного фронта, также были подготовлены и оборудованы защищенные командные пункты. Места их расположения были определены и утверждены штабом вышестоящим. Так, в Плане Генерального Штаба Красной Армии от 15 мая 1941 года было указано место нахождения штаба фронта в районе станции Обуз-Лесьна на юго-западе Барановичей.
В апреле 1941 года командующий Западным Особым военным округом генерал армии Г.Д.Павлов получил директиву наркома Обороны СССР и начальника ГШ КА в которой содержался приказ приступить к разработке Плана оперативного развертывания Западного военного округа с учетом сложившейся обстановки и происходящими событиями в Европе – заключение пактов о ненападении между СССР и Германией, между СССР и Италией, предполагая, что это обеспечивает мирное положение на наших западных границах. Однако следует учитывать обострение обстановки, вызванные оккупацией германской армией Болгарии, объявление войны Югославии и Греции, подозрительное поведение немцев в Финляндии и Румынии, сосредоточение Германией к границам СССР значительных сил и заключение Германо-Итало-Японского военного союза, острие которого, при наличии перечисленных выше обстоятельств может быть направлено против СССР... оборона западных границ СССР приобретает исключительное значение.
Далее указывается направление возможного главного удара - Развертывание главных сил немецкой армии наиболее вероятно на Юго-Востоке, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.
Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу, или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи. ….
Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении с тем, чтобы через Литовскую ССР нанести и развить удар на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных, сильных ударов со стороны Ломжа и Брест, с последующим стремлением развить их в направлении Барановичи, Минск.
Далее излагаются конкретные задачи войскам Западного фронта на период отмобилизования и сосредоточения – упорной обороной, опираясь на укрепленные районы, прочно прикрывать наши границы и не допустить вторжения противника на нашу территорию… Военному Совету и штабу Западного особого военного округа предписывалось к 1941 году (прим. авт. - ?, так в документе) разработать в Генеральном штабе КА разработать: а) план прикрытия и обороны на весь период сосредоточения; б) план сосредоточения и развертывания войск фронта; в) план выполнения первой операции 13 и 4 армий и план обороны 3 и 10 армий; план использования и боевых действий авиации; план устройства тыла и материального обеспечения, санитарной и ветеринарной эвакуации на первый месяц войны; е) план устройства связи на период прикрытия и развертывания войск фронта; ж) план ПВО; з) план инженерного обеспечения.
К разработке плана допускается только строго определенный круг должностных лиц – в полном объеме только командующий войсками, член Военного совета, начальник штаба и начальник Оперативного отдела, остальные в части их ответственности. Начальник родов войск и служб вообще к разработке плана не допускаются и могут привлекаться только как консультанты по специальности!
Документы плана пишутся только от руки или печатаются на машинке лично командирами, допущенными к разработке плана. По окончании разработки все материалы при описи сдаются начальнику Оперативного управления Генерального штаба КА. …(прим. авт. – выделено мною).
Документ подписали - Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза (С. Тимошенко) и Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии (Г. Жуков) (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.237. Лл.48-64. Рукопись на типографском бланке: “Народный комиссар обороны СССР”. Незаверенная копия. ).
На самом деле это выглядело так, командующий генерал армии Павлов и начальник штаба генерал-майор Климовских были вызваны в Москву и там генерал армии Г.К. Жукова довел до них требования директивы под роспись. Директива была заранее подготовлена, оформлена в виде рукописи на бланке НКО СССР офицером в ранге не ниже начальника Оперативного Управления Генштаба КА и согласована с наркомом обороны СССР Маршалом Советского Союза С.К.Тимошенко. Никто из генералов, допущенных к документам плана Стратегического развертывания ВС СССР и его приложением в полном объеме (Маршал Тимошенко, генерал армии Жуков и генерал-майор Василевский), скорее всего не мог пользоваться печатной машинкой и готовили эти документы исключительно в виде рукописей!
Ровно в точности тоже проделал и генерал армии Павлов, при доведении требований полученной директивы, в части их касающейся, до непосредственных исполнителей в подчиненных ему войсках – до командующих и начальников штабов армий. В ходе собеседований, проведенных по отдельности с командованием каждой из армий, командующему армией и начальнику штаба армии были выданы для записей рабочие тетради, которые по окончанию совещания, были ими послушно возвращены обратно. Несмотря на все последующие их просьбы направить эти тетради в штабы их армий, они их так, в конечном счете, и не дождались.
Почему я так подробно остановился на этом документе. Его содержание дает ответы на многие вопросы, ответы на которые вызывают полемику. Но, что написано «пером, не вырубить топором…». Несмотря на то, что направление возможного главного удара нарком маршал Тимошенко и начальник генштаба КА генерал армии Жуков определи на Украине, они предусмотрительно (вот налицо проявление отличительной черты командира – предвидение) обратили внимание генерала армии Д.Г.Павлова на возможность обрушения мощного немецкого удара в полосе его ответственности! Знал об этом и командующий Западным фронтом еще накануне начала войны 21 июня 1941 года генерал И.И. Кобец, его заместитель по ВВС докладывал, что по состоянию на 21 час 21.6.41 г. на прифронтовом аэродроме с немецкой стороны вскрыто увеличение количества бомбардировщиков с 30 единиц до 200!!!
И еще хотелось бы отреагировать на одно замечание. Марк Солонин в одной из своих книг обращает внимание на указание М.А. Гареева в труде «Неоднозначные страницы войны» (М., Воениздат, 1995 г., стр. 93): « …в Докладе от 11 марта 1941 года (в той части, которая не опубликована) рукой Ватутина вписана фаза: «Наступление начать 12.6…». Сенсация! А что мешало провести экспертизу подлинности вписанной фразы, и тогда историкам было бы действительно предметно о чем то и поговорить!
Уважаемый господин М.Солонин, Вы правильно ставите под сомнение возможность такой надписи. Только уж больно неубедительно и осторожно в кавычках указываете на эти свои сомнения. Это явный вымысел, не имеющий ничего общего с действительностью. Варианты Планов Стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР согласно требованиям наставления по мобилизационной работе, утвержденных НКО СССР исполнялись в двух экземплярах (прим. авт. – в отличие от этого планы прикрытия границы в целях обеспечения секретности оформлялись в одном экземпляре), один из которых хранился в Генштабе, а другой в Ставке. Для ведения рабочих карт, прилагаемых к плану Стратегического развертывания ВС СССР при Верховном Главнокомандующем определялась группа старших офицеров и генералов Генштаба КА.
НЕ было никакой необходимости перевозить эти документы каждый раз из Генштаба в Ставку и обратно. И все это преднамеренные выдумки, что генералы Жуков или Василевский брали «под мышку» эти документы и ехали в Кремль…Общий вес всех документов - Плана Стратегического развертывания ВС СССР с приложениями превышал 80 кг.
Более того, генерал-полковник М.А.Гареев многие годы отдавший службе в Генштабе, непосредственно связанной с оформлением оперативных документов высшей степени секретности, прекрасно осведомлен о том, что такие документы изготовляются без машинописи и других технических средств и с соблюдением строжайших мер секретности. В штабах рядовые операторы имеют рабочие блокноты и собственноручно готовят с использованием их документы боевого управления. Одним из важнейших требований в штабе любого уровня – строгое соблюдение правил скрытого управления войсками. Поэтому не надо зря бросать тень на светлую память Маршала Советского Союза Александра Михайловича Васильевского и погибшего 17 апреля 1944 года на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками генерал армии Николая Федоровича Ватутина.
Сегодня известно, когда в ходе Отечественной войны даже командующие фронтами не уведомлялись Ставкой о планируемой дате начала наступления их фронта. Непосредственно перед началом наступления в войска решением Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, направлялся представитель Ставки. Одной из главной задач которого было лично (из уст в уста) довести до командующего фронтом, утвержденную Верховным Главнокомандующим, дату и точное время перехода войск фронта в наступление.
Подобные ляпы происходят от того, что этим занимаются люди, не имеющие военного образования. Было бы правильно, чтобы рассуждениями на тему о Дне «М», занимались исследователи после того когда они твердо уяснят для себя понятие - Время «Ч»!
19 июня нарком обороны Маршал Советского Союза Тимошенко С.К. приказал командующему Западным Особым военным округом генералу армии Павлову Г.Д. к 22 – 23 июня вывести Полевое управление Западного фронта, сформированное на базе управления ЗапОВО, на полевой командный пункт в район Обуз-Лесна [78. Хорьков А.Г. Грозовой июнь. Трагедия и подвиг войск приграничных военных округов в начальном периоде Великой Отечественной войны. М., 1991. С. 169].
Из Доклад командира 7-й танковой дивизии генерал-майора С.В. Борзилова в Главное автобронетанковое управление РККА от 4 августа 1941 г.:»… 4. 20 июня 1941 г. командиром корпуса было проведено совещание с командованием дивизий, на котором была поставлена задача о повышении боевой готовности, т.е. было приказано окончательно снарядить снаряды и магазины, уложить в танки, усилить охрану парков и складов, проверить еще раз районы сбора частей по боевой тревоге, установить радиосвязь со штабом корпуса. Причем командир корпуса предупредил, что эти мероприятия проводить без шумихи, никому об этом не говорить, учебу продолжать по плану. Все эти указания были выполнены в срок….».( "Военно-исторический журнал", № 11/1988).
Борзи́лов Семён Васи́льевич (1893—28 сентября 1941) — Герой Советского Союза, советский военачальник, комбриг (16.08.1938), генерал-майор танковых войск (04.06.1940). Участник Первой Мировой, Гражданской, Советско-финской и Великой Отечественной войн.
"21 июня Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании на базе западных приграничных военных округов фронтовых объединений" (Генерал-лейтенант П. А. Жилин, член-корреспондент Академии наук СССР. Великая Отечественная война (1941-1945). С. 64).
Поздним вечером 21 июня 1941 года командующий Западным фронтом генерал армии Г.Д.Павлов находился на рабочем месте, я теперь просто уверен, на Командном пункте фронта и ожидал поступления важной шифрованной телеграммы за подписью Наркома Обороны СССР Маршала Советского Союза Тимошенко и Начальника Генштаба Красной Армии генерала армии Жукова, текст ниже:
ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ
22 июня 1941 г.
Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:
1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
ПРИКАЗЫВАЮ:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточение и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко Жуков
Павлов Фоминых Климовских
(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник, автограф.)…»
Директива Генерального Штаба по таким вопросам имела гриф «Совершенно секретно Особой важности». Директиву составили и отослали с фельдъегерской службой НКВД в Генштаб, который зашифровал её и затем разослал по военным округам. Текст шифрованной директивы передавали по телеграфным сетям связи в соответствии с приказом о передаче совершенно секретных документов особой важности. Для шифрования документов такой степени секретности использовались только ручные документы кодирования.
Теперь подсчитаем, сколько знаков составляла эта директива. Директива состояла из 1190 знаков, включая пробелы. Чтобы зашифровать такое сообщение с использование ручных документов кодирования образца 1941 года нужно было не менее 1 часа 20 минут.
Шифрование директивы в Генеральном штабе закончилось в 00:30 22 июня 1941 года. Эта шифрованная директива поступила в штаб ЗапОВО в 00:45. После получения срочной шифровки из Москвы Павлов прибыл в штаб ЗапОВО около часа ночи и стал ожидать её расшифровки. В это время Павлов имел несколько разговоров по ВЧ с Генштабом и подробно объяснял обстановку в своем округе, что позволяло немцам оперативно контролировать ситуацию накануне войны.
Чтобы разослать эту директиву подчиненным штабам, необходимо было её расшифровать и зашифровать на других ручных документах кодирования. Естественно, ручные документы кодирования, которые применялись для шифрования информации между Генеральным штабом и штабом округом, были совершенно другие, чем те, которые использовались для шифрования информации между штабом военного округа и штабами армий, расположенных в округе.
Таким образом, даже если рассчитывать на идеальную работу телеграфных линий связи, которые не вносят искажений в передаваемые шифрованные сообщения, то минимальный срок рассылки этого приказа мог начаться только не раньше 03:20 мин. Таким образом, директива могла быть расшифрована непосредственно в войсках только в 04:40 минут 22 июня 1941 года, уже после начала военных действий. Если она вообще дошла.
В соответствии с докладом командующего ВВС Западного фронта генерал-лейтенанта авиации Н. Ф. Науменко: «В результате действий германских диверсантов и польских белогвардейцев с 23:00 21.06.41 г. вся проволочная связь штаба военно-воздушных сил Западного особого военного округа со штабами дивизий и штабов дивизий со своими полками была прервана, и каждый аэродром был предоставлен самому себе. В таких условиях началась Великая Отечественная Война». (Из отчета командующего военно-воздушными войсками Западного фронта за 1941 г. о состоянии военно-воздушных сил фронта и боевых действий за восемь дней войны. (СБД ВОВ, Выпуск № 35 стр. 130). По оценкам многих исследователей именно в первый день войны немцам удалось захватить шифровальные документы, а также прослушивать Правительственные линии «ВЧ-связи» штаба фронта и других абонентов.
Когда текст телеграммы передавался из штаба фронта в штабы, подчиненных армий, фашистские самолеты уже встали на боевой курс, а саперы передовых частей Вермахта приближались к инженерным заграждениям на нашей западной границе…Теперь многое зависело от умения командующего и его штаба управлять подчиненными войсками в условиях самого сложного времени – начального периода войны. Ошибки, допущенные, командующим и его штабом в этом период грозили катастрофой и вероятным поражением войск в первых операциях начавшейся войны.
Из тех документов, которые мне довелось увидеть до настоящего времени этот наиболее полно показывает обстановку, которая сложилась в первые часы фашистского вторжения: Докладная записка секретаря Брестского обкома КП(6)Белоруссии Т. И. Новиковой секретарю ЦК КП(б)Белоруссии Г. Б. Эйдинову о положении в Брестской области г. Гомель 19 июля 1941 г.
22 июня в 4 часа утра немцы начали обстреливать гор. Брест артиллерийским огнем. В 4 ч. 10 мин. мы вместе с т. Бессоновым пришли в обком КП(б) Белоруссии. Тов. Тупицын и другие были уже там. Телефонная связь в обкоме (городской телефон, ВЧ) была прервана, созвониться с ЦК КП(б)Белоруссии, РК КП(б) Белоруссии и городами мы не могли. В 4 ч. 30 м. в подвале обкома КП(б) Белоруссии собралось около 100 коммунистов. Часть коммунистов направлена была в горвоенкомат, часть коммунистов находилась на своих предприятиях и в учреждениях. Связи с предприятиями и учреждениями у обкома не было.
Немецких самолетов в городе было очень мало, немцы артиллерийским огнем бомбардировали крепость, военные северные и южные городки, здания обкома КП(б) Белоруссии, исполкома облсовета, областной конторы Госбанка, обл. управления НКГБ, больницы. Здания в Бресте почти не разрушены, за исключением вокзала и спиртоводочного завода, горевших в первые часы бомбардировки. Как получилось так, что в ночь на 22 июня 1941 г., еще до начала артподготовки, германский спецназ захватил неповрежденными все пять мостов в районе Бреста?
Немцы с самолетов сбросили большое количество антисоветских листовок в городе и за городом; многие, поднимавшие листовки, тут же их уничтожали.
В течение 3-х часов обком не имел связи ни с начальником гарнизона, ни со штабом 4-й армии, ни с погранотрядом. Несмотря на розыски начальника и зам. нач. гарнизона, их в городе не нашли. 2 раза собирались секретари обкома с тем, чтобы решить, что делать, но так ничего и не решили. Мы рассчитывали на то, что наши советские самолеты, воинские части вступят в бой. Мысли об уходе из города не было. Но в 7 ч.—7 ч. 30 м. утра в обком зашел т. (в тексте фамилия не указана. — Ред.) и заявил т. Тупицыну, что немцы вошли в город. Тов. Тупицын дал указание всем выйти из города. Примерно на расстоянии 6 км от города я видела т. Тупицына, потом его потеряла из виду и направилась вместе с тт. Марченко, Лахей, Морозовым по направлению к Жабинке, оттуда — Кобрин, Антополь, Пинск.
Перед уходом из обкома была уничтожена вся секретная переписка в несгораемых шкафах тт. Тупицына, Бессонова и моем. Зав. особым сектором т. Малашенко уничтожил решения бюро «особая папка», решения ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии за 1941 г., шифр, не успел уничтожить решения ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)Б за 1940 г. Я не видела зав. учетом т. Копкова, но мне передавали, что он не нашел ключи от комнаты, следовательно, все дела учетного отдела не уничтожены. Не уничтожены учетные карточки коммунистов Брестским ГК и Брестским РК КП(б)Б, так как т. Коротков (2-й секретарь ГК КП(б)Б) не нашел зав. учетом Литвинову, у которой находились ключи, т. Коротков заявил, что она была убита у себя во дворе. Зав. орг.-инстр. [отделом] Брестского РК КП(б)Белоруссии т. Клюйко два раза прибегал в обком, искал зав. учетом и т. Дядева, искал их также на квартирах, но не нашел, поэтому партдокументы не уничтожены.
Из города отступали неорганизованно. Население с первых же выстрелов бежало за город, в 7—7 1/2 ч. утра уходили коммунисты из обкома партии, причем коммунистов, находящихся на предприятиях и в учреждениях, в известность не поставили о выходе из города, следовательно, часть коммунистов осталась в городе. <…>
В дороге под Слуцком застрелены члены ВКП(б) т. Трофимов — нач. отдела обл. управления НКГБ, сотрудник т. Курусь и нач. Брестского РО НКГБ т. Ершов; они были приняты за диверсантов и застрелены нашим отрядом.
Никто из Брестской организации не видел в пути депутатов Верховных Советов тт. Савчук, Побудей и Борщевскую, по-видимому, остались в Бресте. <…>
Депутат Верховного Совета БССР т. Ширинга (зав. райсобесом Порозовского р-на) и Фунт Мария — депутат облсовета остались в Порозовском районе, выезжать отказались (по сообщению т. Драница).
Об остальных активистах из местных товарищей ничего неизвестно.
В городе до 22.VI шли усиленные слухи, что немцы в ближайшее время начнут войну с СССР, называлась дата наступления — 10, 15, 25 июня. Но официально никто из руководителей обл. управлений НКГБ, НКВД, погранотряда, 4-й армии, насколько мне известно, ни обком партии, ни т. Тупицына об этом не ставили в известность. 22.VI около 2 час. ночи, между прочим, в беседе нач. обл. управления НКВД т. Овчинников сказал мне, что он 21.VI получил распоряжение из наркомата и дал сам распоряжение всем нач. объектов спец. строительства очистить посадочные площадки, а в Гомеле полковник т. Белов говорил мне, что он такое указание дал т. Овчинникову 20.VI.
Неприглядно выглядит руководство 4-й армии. Нам передавали, что штаб 4-й армии получил шифровку в 2 часа ночи 22.VI. Член реввоенсовета т. Шлыков после звонка выехал из Бреста в Кобрин, но оттуда в обком никто не звонил. Какое указание было дано командующим дивизиями и нач. гарнизона и было ли оно дано — обкому неизвестно. Когда началась война, многие командиры, политработники, красноармейцы уходили из города почти без всякого оружия, полуодетые, командиры в пути заявляли, что в крепости сосредоточено большое количество орудий, но боеприпасы не были подвезены. Большинство командиров жило в городе, красноармейцы крепости оставались без всякого руководства, причем в ночь на 22.VI якобы комсостав был собран на учение. Этот факт требует дополнительной проверки.
О руководстве 4-й армии обкомом КП(б)Б 26.VI послано спецсообщение т. Пономаренко. По-моему, неправильно вел себя нач. погранотряда т. Кузнецов, имевший сигналы и не поставивший обком в известность. Нам передавали, что наш осведомитель 21.VI заявил т. Кузнецову, что на границе большое скопление немецких войск, усиленно подвозятся орудия и боеприпасы, т. Кузнецов об этом сообщил в Минск т. Богданову или дежурному по штабу, но ничего не сообщил обкому. <…> Прилагаю две докладные записки тт. Богданова и Иоффе, характеризующие положение дел в районах, занятых немцами.
Секретарь Брестского обкома КП(б)Б Т. Новикова (НАРБ, ф. 4п, оп. 29, д. 3, л. 54–59. Подлинник.)
Примечание: Эйдинов Григорий Борисович [28.8 (10.9). 1908, Баку,-2.5.1977, Минск], советский партийный и государственный деятель, один из руководителей партизанского движения в Белоруссии в годы Великой Отечеств, войны 1941-45. Член КПСС с 1927. Родился в семье рабочего. Окончил ВПШ при ЦК КПСС (1958). С 1928 на комсомольской и партийной работе в Москве, БССР. В 1940-44 секретарь ЦК КП(б)Белоруссии; в 1942 возглавлял Северо-Западную оперативную группу ЦК КП(б)Белоруссии и CHK БССР по организации партийного подполья и партизанских отрядов на оккупированной территории БССР, в 1942-44 1-й заместитель начальника Белорусского штаба партизанского движения. С 1944 заместитель председателя CHK (с 1946 - Совета Министров) и председатель Госплана БССР. С 1948 на руководящей работе в Совете Министров РСФСР. Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва. Награждён орденом Ленина, 3 другими орденами, а также медалями.
Следовательно, в полосе Западного фронта с первых часов войны сложилось весьма тяжелое положение. Штаб, не имея твердого управления войсками из-за отсутствия связи обстановкой на фронте и в войсках не располагал. Решения командующего принимались без оценки обстановки, в свою очередь разведка также еще не смогла получить какие-либо достоверные сведения, крайне необходимые и важные для принятия обоснованных решений. Командование Западного фронта за весь первый день войны не получило ни одного донесения из подчиненных армий. Начальник штаба фронта генерал Климовских, не имея достаточных сведений о положении в армиях, сделал ошибочный вывод об отходе с занимаемых рубежей 3-й и 10-й армий, а также предполагал, что 4-я армия продолжает удерживать свой рубеж на границе. Это было заблуждением, преднамеренным или нет, но не соответствовало действительному положению – армия была уже отброшена от границы на 25-30 км, а передовые танковые части врага прорвались на глубину до 60 км.
Выводы были доложены Генеральному штабу в 22.00 22.6.41 г…..Не зная обстановки, командование фронта не предвидело угрозы, нависшей над его войсками на брестском направлении. Кроме того о сложившейся ситуации под Гродно, где к концу дня определился глубокий охват белостокского выступа с севера, командование фронта вообще не владело.
Ставка, встревоженная обстановкой в Белоруссии направила на Западный фронт во второй половине 22 июня 1941 года заместителей наркома обороны СССР Маршалов Советского Союза Б.М. Шапашникова и И.Г. Кулика, заместителя начальника Генштаба генерала В.Д.Соколовского и начальника оперативного управления генерала Г.К. Маландина. Сталин потребовал разобраться с обстановкой на месте и оказать помощь генералу армии Г.Д. Павлову. Позже туда же прибыл Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов и Маршал Советского Союза Буденный.
Реальной помощи эта группа оказать не смогла, и в обстановке, так же не разобралась. По приказу И.В. Сталина Маршал И.Г. Кулик убыл в Белосток, где вместе с генералом Болдиным заместителем командующего Западным фронтом возглавил рейд конно-механизированной группы, а Маршал Б.М. Шапашников продолжил свою оперативную деятельность на Запасном Командном пункте управления Генштаба КА, расположенном под Могилевом. Сюда же 24 июня 1941 года на защищенные пункты управления прибыло руководство партийных и государственных органов Белорусской ССР во главе с секретарем ЦК Компартии Пономаренко. 29 июня 1941 года здесь же побывали и провели оперативные совещания с командованием Западного фронта Маршалы Советского Союза Тимошенко и Ворошилов.
Вот вывод, сделанный генерал-полковником Ю. А. Горьковым (С 1988 года — генерал-полковник в отставке — консультант Историко-архивного и военно-мемориального центра Генерального штаба) о причинах поражения Западного фронта: «Самой главной причиной, которая сыграла важнейшую роль в поражении Западного фронта, была потеря управления войсками, вызванная не противником, а самим командованием округа. На основной КП фронта, утвержденный Генеральным штабом в районе Обус-Лесна, вместо полевого управления прибыла оперативная группа во главе с заместителем командующего генерал-лейтенантом В. Н. Курдюмовым. В то же время командующий войсками Д. Г. Павлов со всем штабом прибыл в район Боровая в восьми километрах северо-западнее Минска. Там его никто не ждал, потому и связь командующего с войсками фронта оказалась неподготовленной. Утром 26 июня, получив ложную информацию о прорыве танков противника на Заславль и Минск, Д. Г. Павлов принял решение переместить штаб в район Бобруйска, но на марше изменил направление движения на Могилев, где к утру 27 июня сосредоточились все штабные службы. Штабы армий и корпусов об этом не были осведомлены и тщетно искали штаб фронта под Бобруйском. Такое необоснованное перемещение штабного управления привело к полной дезорганизации войск.».
В целом нельзя, не согласится, с такой оценкой. Вместе с тем и здесь возникают разночтения относительно расположения Командных пунктов управления штаба Западного фронта.
Продолжая исследования судьбы Западного фронта в начале войны, совершенно неожиданно для себя наткнулся на это интересный документы, указанный в мемуарах генералом армии С.Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»: КОМАНДИРУ 7-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА О ЗАНЯТИИ ОБОРОНЫ В РАЙОНЕ ОРШИ 26 июня 1941 г.
1. Танки противника прорвали оборону наших частей и в 06. 00 26.6 подходили к Минску. Предположительно танки противника будут пытаться выйти на магистраль Минск — Москва, чтобы овладеть районом Орши.
2.7 мк подчиняется командующему войсками Западного фронта Штаб фронта — Бобруйск (прим. авт. – город Бобруйск районный административный центр, расположен в 110 км к юго-западу от областного центра Могилева на реке Березине (бассейн Днепра).
Железнодорожные эшелоны корпуса выгружаются в Орше. Моторизованные части до 22 00 26.6 сосредоточить в Орше. Общую задачу корпусу поставит командующий.
3. Ближайшая задача — отрекогносцировать, подготовить и занять противотанковый район на линии Славное, Толочин с целью не допустить прорыва танков противника на Оршу. Теперь же организуйте разведку на Минск.
4. Ищите связи со штабом фронта, связь с Москвой держите всем и средствам и o получения связи штафронта.
5. Прибытие в Смоленск и Оршу доносить. АНИСОВ
№ 604/знгш (ЦАМО Ф. 48а Оп. 3408 Д. 22 Л. 457 Подлинник)
Примечание: Анисов А.Ф. (1899—1942) — в 1940 г. помощник начальника, в 1940—1941гг. замести¬тель начальника Оперативного управления Генштаба РККА, с октября 1941 г. начальник штаба Центрального фронта, затем снова в Генштабе РККА, с апреля 1942 г. начальник штаба 57-й армии, погиб смертью храбрых в мае 1942 года в Харьковском сражении.
Таким образом, Генштаб указывает, что 26 июня 1941 года штаб фронта находится в Бобруйске. И сомнений здесь быть не может. Идентичная шифрограмма поступила одновременно и на имя генерала армии Павлова Д.Г. Генштаб получил подтверждение о том, что командующий фронтом ознакомлен с ней и все это было сопровождено ключевым словом и «квитанцией». Да, в части того, что командный пункт управления Западного фронта был перемещен из Бобруйска генералом армии Д.Г. Павловым без санкции Ставки, ему в вину ни в обвинение, ни в Решение суда Военного Трибунала, не вменяется.
Вот что пишет генерал-полковник Сандалов Л.М. в опубликованных в 2010 году мемуарах «1941. На Московском направлении» (Москва, издательство «Вече», 2010 г.). Вспомогательный пункт управления фронта находился в Обуз-Лесну с 19 июня 1941 года. Здесь до 23 июня 1941 года находился генерал-лейтенант Курдюмов заместитель командующего Западным Особым военным округом, генерал-майор Семенов начальник Оперативного управления, заместитель начальника штаба фронта и генерал-майор Григорьев начальник войск связи, другие офицеры. ВПУ связи с армиями не имел и войсками не управлял.(стр.471). Таким образом, в Обуз-Лесну не КП фронта, а Вспомогательный командный пункт и это совершенно меняет картину.
Полковник Сандалов Леонид Михайлович в период описываемых событий являлся начальником штаба 4 армии, чудом избежал судьбы своего командующего и других генералов. Умер генерал-полковник Л.М. Сандалов в 1987 году, так и не опубликовав свои мемуары, имеющие особую ценность для нас. Вот, что он пишет далее. Командующий фронтом в эти дни с большими перебоями осуществлял управление войсками. Перемещение штаба фронта из Боровой (прим. авт. - 6-8 км севернее Минска, скорее здесь располагался, подготовленный до войны защищенный Командный пункт управления фронта и Передающий центр фронтового узла связи) в Уречье (городской посёлок в Любанском районе Минской области Белоруссии. Расположен в 18 км на северо-запад от Любани, в 140 км от Минска.), из Уречья в Могилев еще более усложнило организацию управления войсками. Решения, принятые командующим фронта об отводе войск группы Болдина с большим опозданием поступило в 10 и 3 армии, до большинства частей войск вообще не доходило.
Более того, с большой вероятностью можно утверждать, что немцы используя захваченные ими советские шифры и контролировали переписку штабов войск между собой и с вышестоящими штабами, вели дезинформацию и полностью расстроили систему управления войсками Западного фронта.
Таким образом, с 22 июня 1941 года и по 2 июля 1941 года командные пункты Западного фронта на период оборонительной операции с началом войны располагались по дням:
I. 22 июня 1941 года
А) Основной командный пункт Западного фронта, где находился генерал армии Д.Г. Павлов, генерал-майор Климовских и корпусной комиссар Я.А. Фомин, располагался в Боровой в 6-8 км от Минска;
Б) Вспомогательный КП в 15 км от станции Обуз-Лесьне генерал-лейтенант Курдюмов, генерал Семенов и генерал Григорьев;
В) Передовой КП под Белостоком во главе с первым заместителем командующего фронтом, командующим конно-механизированной группой генерал-лейтенантом Болдиным, здесь же находился Маршал Советского Союза Кулик;
Г) Запасной КП в 25 км от Барановичей;
Д) Запасной КП вблизи от Бобруйска.
Вот, что продолжает докладывать в АБТУ КА генерал-майор Борзилов Семен Васильевич:
«5. 22 июня в 2 часа был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием "красного пакета" ( этим термином в Красной Армии обозначался пакет с оперативным планом боевых действий части или соединения, вскрыть который командир имел право только по приказу вышестоящего командования - М.С.). Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога и в 4ч.30 мин. части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге.
6. Боевые действия 7-й тд. 22 июня 1941 г. по приказу командира корпуса дивизия вела разведку разведывательным батальоном по варшавскому шоссе на запад, разведка работала хорошо. Кроме этого, она имела задачу восстановить связь с частями 1 СК. Первый день войны дивизия больше задач не имела до 22 часов.
7. В 22 часа 22 июня дивизия получила приказ о переходе в новый район сосредоточения - ст. Валпа (вост. Белостока) и последующую задачу: уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в район Белостока. Дивизия, выполняя приказ, столкнулась с созданными на всех дорогах пробками из-за беспорядочного отступления тылов армии из Белостока (дорожная служба не была налажена).. ….».( "Военно-исторический журнал", № 11/1988).
II.23 июня 1941 года
Командные пункты находятся в указанных выше местах дислокации, за исключением Командного пунктом по главе с заместителем командующего Западным фронтом генерал-лейтенантом Болдиным, выполняющим боевую задачу во главе конно-механизированной группы фронта в полосе 10 армии. Вспомогательный КП фронта прекратил свое функционирование, а оперативная группа в составе генералов Курдюмова, Семенова, Григорьева и других офицеров направилась на основной КП фронта.
Снова возьмем в помощники слова генерал-майора Борзилова Семена Васильевича: «….Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4 до 9 часов и с 11 до 14 часов 23 июня, все время находилась под ударами авиации противника. За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14 часов дивизия имела потери: подбито танков - 63, разбиты все тылы полков, в особенности пострадал тыл 13-го полка»
8. Танковой дивизии противника не оказалось в районе Бельска, благодаря чему дивизия не была использована. Поступили новые сведения : танковая дивизия противника прорвалась между Гродно и Сокулка. В 14 часов 23 июня дивизия получила новую задачу - двигаться в направление Сокулка-Кузница, уничтожить прорвавшуюся танковую дивизию с выходом в район сбора южнее Гродно ( примерно 140 км ). Выполняя задачу, дивизия в первой половине дня 24 июня сосредоточилась на рубеже для атаки южнее Сокулка и Старое Дубно. Разведкой было установлено, что танковой дивизии противника нет, а были мелкие группы танков, взаимодействующих с пехотой и конницей....». ( "Военно-исторический журнал", № 11/1988).
III.24 июня 1941 года
С 3.00 до 4.00 24 июня 1941 года по решению, принятому командующим Западным фронтом генералом армии Д.Г. Павловым, основной командный пункт перемещается из Боровой в Уречье. Передовой и запасные командные пункты без изменений.
Генерал-майор Борзилов Семен Васильевич: « …. 24-25 июня дивизия, выполняя приказ командира корпуса и маршала т.Кулика, наносила удар 14 тп Старое Дубно и далее Гродно, 13 тп Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено до двух батальонов пехоты и до двух артиллерийских батарей. После выполнения задачи части дивизии сосредоточились в районе Кузница и Старое Дубно, при этом части дивизии потеряли танков 18 штук сгоревшими и завязшими в болотах….».( "Военно-исторический журнал", № 11/1988).
IV.25 июня 1941 года
Основной Командный пункт Западного фронта из Уречье перемещался в район Несвиж (Несвиж город в Минской области, расположен в 50 км северо-восточнее г.Барановичи, на берегах р.Уша). Данные о месте нахождения Запасных командных пунктах фронта, отсутствуют.
Снова обратимся к воспоминаниям генерал-полковника Л.М.Сандалова, по докладам посланных нами делегатов связи, отыскать штаб фронта им не удалось. Но у коменданта г.Минска, я встретил двух знакомых командиров из штаба фронта и они мне сообщили, что штаб на рассвете (26.6.41) уехал в район Могилева.(стр.425)
Генерал-майор Борзилов Семен Васильевич: «…25-26 июня до 21 часа дивизия вела оборонительный бой во взаимодействии с 29 мсд и 36 кд ( одна из двух кавалерийских дивизий 6 КК ), наносила удары перед фронтом 128 мсп 29 мсд и 36 кд..». ….».( "Военно-исторический журнал", № 11/1988).
V.26 июня 1941 года
Основной Командный пункт Западного фронта к утру находился вблизи Бобруйска. Сведения о Запасных командных пунктах фронта отсутствуют. Утром 26 июня, командующий фронтом генерал армии Д.Павлов получил информацию о прорыве танков противника на Заславль и Минск, принял решение переместить свой штаб в район Могилева, где к утру 27 июня сосредоточились все штабные службы. Районы, где ранее располагались командные пункты управления фронта в Обуз-Лесьне, Боровой, Уречье, Несвиж, вблизи Бобруйска и Барановичей подготовленные в мирное время оказались на территории либо уже захваченной или под непосредственной угрозой захвата противником.
VI.27 июня 1941 года
КП Западного фронта расположился вблизи Могилева (прим. авт. - (д.Новый Любуж, расположенная в 12 км севернее от г.Могилева между Днепром и железнодорожной станцией Чаусы). Сведений о наличии Запасных КП фронта не имеется.
Из воспоминаний генерал-полковника Л.М. Сандалова, 28.6. 41 г. по поручению командующего армией генерала Коробкова я направился в Могилев для доклада об обстановке и действиях 4 армии командующему Западным фронтом генералу армии Д.Г.Павлову. Командный пункт Западного фронта находился в лесу, в районе Могилева, на восточном берегу Днепра. На КП было многолюдно и шумно. Для каждого управления и отдела был отведен участок, где стояли столы с разложенными на них картами и паками. Все отделы и управления были связаны между собой внутренней связью. Установленная техника связи в штабе обеспечивала поддержание связи с Москвой и 4 армией.
VII.28 июня -1 июля 1941 года
В ночь на 2 июля 1941 года фронтовое управление Западного фронта переместилось из района Могилева в район Смоленска (в Гнездово - деревня в Смоленском районе Смоленской области, расположена в западной области в 14 км к западу от Смоленска на Витебском шоссе, на правом берегу реки Днепр. Одноимённая железнодорожная станция на линии Смоленск –Витебск. В довоенное время здесь располагался санаторий для начсостава штаба Западного Особого военного округа).
09.02.2011 г. Александр Слободянюк (окончание следует)
<<<<
Спрашивается кто не обеспечил борьбу с диверсантами в погран полосе?
С радиосвязью в ВВС вообще непонятно, это же не танковые войска, где рации только на командирских машинах были. Любой аэродром с самолетами имел возможность связаться.
То есть с авиаразведкой и на основании её докладами далее ,проблем быть не должно было.
Может дело в насыщенности раиосредстави в красной армии. Точнее в ненасыщенности.
Дмитрий Егоров:
А есть ли точное название места в районе Белостока, где якобы был фронтовой КП?
"Якобы" пишу потому, что в качестве места фронтового КП неоднократно фигурирует Обуз-Лесьна.
Александр Слободянюк:
Цитата: Дмитрий Егоров от 11 Февраля 2011, 11:20:04>>>>А есть ли точное название места в районе Белостока, где якобы был фронтовой КП?
"Якобы" пишу потому, что в качестве места фронтового КП неоднократно фигурирует Обуз-Лесьна.
<<<<Добрый день!
Обуз-Лесьна новый фронтовой КП строительство закончено в апреле 1941 года, расположен в 12-18 км от одноименной железнодорожной станции нежалеко от Барановичей. С 25 июня 1941 года находился под воздействием войск проивника.
КП под белостоком, по требованиям Наставления по полевой службе штабов РККА на тот момнт времени должен был называться - Вспомогательный КП Западного фронта.
После проверки окргуа генералом армии Мерецковым на этом КП из Обуз-Лесьны был перемещен КП ВВС Западного фронта. Точное место до сих пор не расшифровано, есть упоминание в 18 км от Белостока, в других данных в 15 км.
Кроме этого, по всем существовавшим и существующим требованиям КП на который прибывает старший начальник меняет статус и становится КП ного уровня. Не исключаю, что в качестве КП фронта Павлов мог пользоваться КП 10-армии в 12 км от Белостока.
Дело в том, что плано первой оборонительной операции, разработанный в рамках Плана прикрытия границы думаю будет раскрыт не скоро, одним из приложений к нему был перечнь задачи и место расположения КП фронта и армий. Место располоежения КП фронта утверждает Ставка, а армий соответственно командующий фронтом и т.д. Сечас заканчиваю и об этом уточнение, назову и Населенные пункты. Александр Слободянюк
Александр Слободянюк:
Для Сергея из Вологды. Добрый день. В окончании об этом будет обязательно написано. Александр Слободянюк
Навигация