Выражаю глубокую благодарность профессору Академии военных наук, редактору отдела редакции журнала "НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ" Российской академии наук Борису Львовичу Хавкину за разрешение мной публикаций из его научных работ и статей на нашем Форуме.
С личного разрешения Бориса Львовича, я размещу здесь выдержки из его научной работы "Немецкие военнопленные в СССР и советские военнопленные в Германии.Постановка проблемы. Источники и литература.", которые касаются ТОЛЬКО немецких военннопленных генералов...
Германские генералы в советском плену
Наряду с солдатами, унтер-офицерами и офицерами вермахта в советском плену
были и высшие чины, представители военной элиты рейха – германские генералы и адмиралы.
Источники ГУПВИ, содержащие информацию по истории генеральского плена, можно подразделить на три группы:
1) учетные дела военнопленных генералов, содержащие их личные данные [Buchführungsakte];
2) формуляры лагерей, содержащие сведения о лагерях, в которых содержались пленные генералы. Эти сведения содержат информацию по истории лагеря,
лагерном контингенте, охране, снабжении, медицинском обслуживании, другие
внутренние данные;
3) документы „оперативно-чекистского“ отдела ГУПВИ, содержащие сведения, отражающие специфику этого отдела, в частности материалы об антифашистской работе среди военнопленных.
Первые пленные генералы попали в ГУПВИ зимой 1942-1943 гг. Это были 32
пленника Сталинграда во главе с командующим 6-й армией генерал-фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом. В 1944 г. были пленены еще 44 генерала. Особенно удачным был для Красной Армии 1945 г., когда 300 германских генералов были захвачены в плен.
По сведениям, содержавшимся в справке начальника тюремного отдела МВД
полковника П.С.Буланова от 28 сентября 1956 г., всего в советском плену было
376 германских генералов, из которых 277 были освобождены из плена и репатриированы на родину, 99 умерли. 46 К числу умерших официальная статистика
ГУПВИ отнесла и тех 18 генералов, которые были приговорены по Указу от 19
апреля 1943 г. к смертной казни и повешены как военные преступники.(47)
В число пленных генералов и адмиралов вошли высшие чины сухопутных
войск, люфтваффе, военно-морского флота, СС, полиции, а также государствен-
ные чиновники, получившие генеральский чин за заслуги перед рейхом. Среди
пленных генералов больше всего было представителей сухопутных войск, а так же, как ни странно, отставников. На 22 ноября 1948 г. пленных генералов и адмиралов в отставке, как правило арестованных органами военной контрразведки СМЕРШ („смерть шпионам“) после 9 мая 1945 г. во время „чистки“ тыла, было 40 человек. Это были, как писал министр внутренних дел СССР С.Н.Круглов, „дряхлые и больные старики“, требующие „постоянного медицинского ухода и особой заботы в быту“.(48)
Пленные немецкие генералы были в большинстве своем размещены: в отделе-
нии №12 Лежнёво-Войково (лагеря №324 Ивановской области), лагерях №27 в
подмосковном Красногорске, №48 в Ивановской области, №74 в г. Оранки Горь-
ковской области, №97 в Елабуге, №160 в Спасо-Евфимьевом монастыре в Суздале, № 437 в Вологодской области, а также на „особых объектах“ – охраняемых и огороженных высокими заборами особняках и дачах НКВД-НКГБ-МВД, расположенных в подмосковных поселках: №4 Новогорск, №15 - в Лунёво, №20 – в Планёрное, №25 Ильинское, №25 -в Дуброво, №35- в Озеры и других.
Для примера несколько подробнее расскажем о крупнейшем из них – лагере №
48, основанном в июне 1943 г. в бывшем доме отдыха ЦК профсоюза железнодорожников в поселке Чернцы Лежнёвского района Ивановской области. В январе 1947 г. этом лагере находилось 223 пленных генерала, из них 175 немцев, 35 венгров, 8 австрийцев, 3 румын, 2 итальянца. (49)
Лагерь состоял из двух зон: первая – для генералов и вторая – для унтер-офицеров и солдат, обслуживавших лагерь и занимавшихся хозяйственными работами. В генеральской зоне было 38 комнат. В каждой комнате в зависимости от ее размеров размещались от 3 до 12 человек. Лагерь был расположен в парке, в котором росли липы, были пешеходные дорожки, летом на клумбах цвели цветы. В зоне также был огород, занимавший около 1 га земли, в котором по желанию работали генералы и овощи с которого шли на их стол в дополнение к существовавшим нормам питания. Таким образом питание генералов было улучшено. Больным был положен дополнительный паек, включавший мясо, молоко и масло. Однако в лагере бывали и голодовки, участники которых протестовали против плохого обслуживания в столовой,
недовыдаче продуктов, положенных по норме, отключения света и т.д. Попыток
к бегству среди генералов не было.
Антифашистское движение среди генералов.
Генерал-фельдмаршал Паулюс и генерал артиллерии Зайдлиц
12-13 июня 1943 г. в лагере № 27 в Красногорске был создан немецкий антифа-
шистский „Национальный комитет „Свободная Германия“„(НКСГ) (50) в состав которого вошли 38 человек: 13 политэмигрантов, 13 военнопленных солдат и 12
военнопленных офицеров чином не выше майора. Отсутствие в НКСГ старших
офицеров и генералов вермахта вызывали у большинства военнопленных сомне-
ния в авторитетности и значимости этой организации, призванной по замыслу
„Научно-исследовательского института № 99“, (так в целях конспирации имено-
валась комиссия Исполкома Коминтерна, а после его роспуска – ЦК ВКП(б) по
работе с военнопленными) заниматься разложением армий воюющих против
СССР государств.
В „Институте № 99“ и в ведомстве Берии было решено создать антифашисскую организацию генералов и старших офицеров – Союз немецких офицеров
(СНО). В августе 1943 г. наркомом внутренних дел и госбезопасности была
одобрена предложенная заместителем начальника ГУПВИ комиссаром госбезопасности Н.Д.Мельниковым кандидатура президента СНО – бывшего командира 51-го армейского корпуса 6-й армии генерала артиллерии Вальтера фон Зайдлица. Хотя Зайдлиц и занимал высокое положение в вермахте, фигура генерал-фельдмаршала Паулюса на посту главы СНО была бы для советской стороныпредпочтительнее. Но Паулюс возражал как против создания этой организации, так и против своего участия в ней.
О желании вступить в СНО заявили бывшие командиры: 389-й пехотной дивизии генерал-майор Мартин Латтманн, 295-й пехотной дивизии генерал-майор д-р
Отто Корфес, 376-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Александр фон Даниэльс.
Однако 17 генералов во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом, а также первый адъютант Паулюса полковник Адам 1 сентября 1943 г. в заявлении советскому правительству осудили своих коллег:
„Военнопленные германские офицеры, среди которых генерал артиллерии фон Зайдлиц, генерал-майор Латтманн и генерал-майор Корфес, выразили свою готовность создать ‚Союз германских офицеров’, чтобы действовать для заключения мира между Германией и Россией [...] Они хотят выступить с воззванием к германскому народу и к германской армии, требуя смещения немецкого руководства и гитлеровского правительства, так как только отстранение руководства делает возможным заключение такого ...] После этих разговоров с Паулюсом генерал Латтманн заявил нашему оперативному работнику [ В.С.Штерну – Б.Х.], что он намерен вопрос об участии Паулюса в офицерском союзе поставить перед ним в категорической форме и что, если Паулюс будет продолжать колебаться, прекратить с ним всякие отношения. Генерал фон Даниэльс, не разделяя этих выводов генерала Латтманна, сообщил: «Паулюс все равно к нам придет, но это только вопрос времени. Сейчас он еще надеется на то, что с Германией еще не все потеряно, и поэтому боится сказать свое окончательное слово»“.(58)
Однако Паулюс признал цели СНО честными и согласился убедить генералов,
подписавших 1 сентября 1943 г. меморандум советскому правительству, отозвать этот документ. 17 октября 1943 г. появилось следующее заявление: „Как нам сообщили, наше коллективное заявление от 1 сентября 1943 г. рассматривается как поступок, направленный против Советского Союза. Т.к. наш поступок ни в коем случае таких намерений не предусматривал, то мы, не изменяя своих взглядов на законы нашей родины, берем свое заявление, сделанное правительству Советского Союза, назад. Лагерь для военнопленных № 48“. (59)
Это заявление подписали все генералы, ранее поставившие свои подписи под заявлением от 1 сентября 1943 г., кроме Шлеммера, за несколько дней до того тайно вступившего в СНО. Практическая работа СНО, ставшего частью движения „Свободная Германия“ на платформе НКСГ, свелась в основном к пропаганде, которая велась как на фронте, так и в лагерях военнопленных. Однако Паулюс, более публично не осуждая Зайдлица и его единомышленников, участия в работе СНО не принимал.
Опасения Гитлера, что в „крысоловке“ (так он называл внутреннюю тюрьму
НКВД на Лубянке -Б.Х.) Паулюс непременно заговорит, выступит по радио с по-
рочащим фюрера воззванием, не оправдались. (60)
Может быть потому, что обращение с Паулюсом было по советским понятиям весьма корректным. Да и в „крысоловке“ его не держали. Фельдмаршал находился в хороших условиях в лагерях и специальных объектах НКВД в Красногорске, Суздале, Чернцы, Войково, Лунёво, Дуброво и Томилино, получал сытную пищу и папиросы, квалифицированную медицинскую помощь.(61) Паулюс много читал, вел переписку. (62)
Благоразумное молчание пленного фельдмаршала было оценено Берлином.
Гитлер, который в ночь на 31 января 1943 г. произвел Паулюса в фельдмаршалы
в надежде, что Паулюс предпочтет героическую смерть плену, 1 февраля поносил его последними словами „за трусость, отсутствие характера и чести“. Однако 3 февраля 1943 г. Гитлер символически похоронил „павшего смертью храбрых вместе с геройскими солдатами 6-й армии“ фельдмаршала Паулюса, а в мае 1943г. наградил главного пленника Сталинграда „Дубовой ветвью“(регистрационный№ 187) к ранее врученному „Рыцарскому ордену Железного Креста“.(63)
Москва, в свою очередь, не оставляла попыток включить Паулюса в антифашистскую работу. „Обработка“ Паулюса проводилась по специальному плану, разработанному Кругловым и утвержденному Берией. Важную роль в привлечении Паулюса к СНО должен был сыграть Зайдлиц. Однако со времени создания СНО прошел почти год и более полутора лет со времени пленения фельдмаршала, прежде чем Паулюс открыто заявил о своем переходе на антигитлеровскую позицию. Решающую роль в этом сыграли успехи Красной Армии на фронтах в 1943-1944гг., ее приближение к границам Германии, и, конечно же, события в Берлине 20 июля 1944 г.(64)
Реакция пленных генералов на предпринятое их коллегами покушение на Гит-
лера была противоречивой и нервозной .“До чего докатилась наша армия! Поку-
шаться на главнокомандующего – это какие-то балканские методы“,- не сдержал
своих эмоций Зайдлиц. (65)
Остро переживал события Паулюс: „Если сведения о выступлении Браухича соответствуют действительности, то положение в Германии чрезвычайно тяжелое, так как Браухич пользуется огромным влиянием. Но этого не может быть. Я хорошо знаю Браухича и не допускаю мысли, чтобы он сделал такой шаг“. В беседе с начальником оперативного отдела лагеря №48, состоявшейся 24 июля 1944 г., фельдмаршал был осторожен. „Мне трудно высказать свое отношение к событиям в Германии, так как я не располагаю достаточной информацией. Если Браухич, фон Бок и Кейтель действительно участвуют в
восстании против Гитлера, то им виднее, как там поступать. Я с самого начала
принял твердое решение не принимать никакого участия в политической жизни,
пока я являюсь военнопленным. Это решение я не намерен пересматривать и в
данный момент“, – заявил он. В то же время, как отмечали в отчете на имя Круглова генерал Петров и полковник Швец,
„руководящие генералы офицерского союза фон Зайдлиц, Латтманн и Ленски безгра-
нично рады выступлениям против Гитлера в Германии. Независимо от программных
вопросов Браухича, Кейтеля и фон Бока, совместные действия генералов из ‚Союза не-
мецких офицеров' возможны и крайне желательны по двум вопросам: а) свержение
Гитлера; б) заключение мира [...] Для организованного выступления против Гитлера
всех военнопленных немецких генералов, находящихся в СССР, и привлечения к этому
фельдмаршала Паулюса генералы из Офицерского Союза считают целесообразным [...]
немедленно взять Паулюса на объект 25-в, где начать обработку его вместе с новыми
военнопленными генералами, выступившими в печати против Гитлера и готовыми к
выступлениям в дальнейшем (Гофмейстер, Мюллер, Фелькерс и др.)“.(66)
8 августа 1944 г., в тот день, когда в Берлине по приказу Гитлера был повешен
его друг генерал-фельдмаршал фон Витцлебен, Паулюс заявил о своем вступлении в борьбу с Гитлером:
„События последнего времени, – говорил Паулюс по радио ‚Freies Deutschland’, – сде-
лали для Германии продолжение войны равнозначным бессмысленной жертве. Для
Германии война проиграна. В таком положении страна оказалась в результате государ-
ственного и военного руководства Адольфа Гитлера [...] Методы обращения с населе-
нием в занятых областях со стороны части уполномоченных Гитлера преисполняют от-
вращением каждого настоящего немца и вызывают во всем мире гневные упреки в наш
адрес. Если немецкий народ сам не отречется от этих действий, он будет вынужден не-
сти за них полную ответственность. Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и
установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему
народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных
отношений с нашими теперешними противниками“.(67)
В тот же день, 8 августа 1944 г., Берия доложил Сталину об обращении Паулюса
„К немецкому народу и военнопленным офицерам и солдатам, находящимся в
СССР“ и представил Сталину немецкий подлинник и русский перевод документа (68)
„Развитие военных событий до лета 1944 г. позволило мне осознать, что Гитлер не намерен сделать вывод из ставшего бесперспективным положения и что поэтому он ввергает немецкий народ в невообразимую катастрофу, – писал впоследствии Паулюс. – К тому же я получил возможность составить более полное представление о систематических зверствах и мероприятиях по истреблению населения оккупированных областей, которые проводились по приказу Гитлера. Мне стало ясно: Гитлер не только не мог выиграть войну, но и не должен ее выиграть, что было бы в интересах человечества и в интересах германского народа. Так я пришел к выводу, что теперь уже важно было [...] поощрять враждебные нацизму силы и разложением фронта добиться прекращения борьбы и тем самым избегнуть ужасной окончательной катастрофы“.(69)
Выступление Паулюса получило широкий отклик в Германии. В рапорте о важнейших политических событиях начальник Главного управления имперской
безопасности (RSHA) Кальтенбруннер немедленно доложил об этом рейхсляйтеру Борману. На нацистское руководство заявление Паулюса произвело столь сильное впечатление, что внешнеполитической разведке Шелленберга было поручено произвести идентификацию его подписи под обращением о присоединении к движению „Свободная Германия“, как и подписей других немецких генералов, присоединившихся к этому движению. Экспертиза установила безусловную подлинность подписей.(70)
Семье Паулюса было предложено публично осудить поступок своего мужа и
отца, отречься от него и сменить фамилию. Когда они решительно отказались
выполнить эти требования, то были подвергнуты „ограничению в правах“: сын
фельдмаршала капитан вермахта Александр Паулюс был заточен в крепость Кю-
стрин, а жена фельдмаршала Елена Констанция Паулюс, урожденная румынская
графиня Розетти-Золеску, была заключена в концлагерь Дахау.(71)
14 августа 1944 г. фельдмаршал Паулюс вступил в СНО, о чем Берия немедленно доложил Сталину.(72)
На следующий день Паулюс и 29 пленных немецких
генералов подписали обращение к генералам и офицерам армейской группы
„Норд“, отрезанной в Прибалтике, о чем 21 августа Берия сообщил Сталину и
Молотову.(73) Для Паулюса началась активная антинацистская работа, о ходе которой был подробно информирован Кремль. Сталин мог быть доволен своим пленником: по инициативе Паулюса 8 января 1945 г. было принято составленное по его проекту обращение 50 пленных генералов к немецкому народу и вермахту. В то время, как советские войска сражались на Висле, а англо-американские – на Рейне, Паулюс признал, что война проиграна и призвал немецкий народ покончить с Гитлером и войной:
„Наш народ не должен погибнуть! [...] Конечно, наше будущее будет не легким, мы бу-
дем работать, восстанавливать, но перед нами снова откроется дорога подъема. Вместо
террора, произвола и расовой ненависти восторжествует право, порядок и гуманность.
Вместо бесконечных бедствий и ужасов наступит мир. Наше усердие и добрая воля бу-
дут с каждым шагом по новому пути приближать нас к тому дню, когда свободный и
равноправный немецкий народ займет свое место среди других народов [...] Немцы!
Мужественной борьбой восстановите перед всем миром честь немецкого имени и сде-
лайте первый шаг к лучшему будущему!“(74)
Этот документ стал этапом на пути мировоззренческой эволюции подписавших
его немецких генералов. (75)
Как справедливо отмечает западногерманский военный историк F. Uhle-Wetter, „большинство генералов, и в их числе Паулюс, решились на сотрудничество с русскими, стремясь к поражению свастики, а не во имя Сталина и коммунистов России“. (76)
Для нового мировоззрения Паулюса, в основном сформировавшегося к этому
времени, было характерно то, что он, в отличие от других активистов НКСГ и
СНО, ориентировался не столько на историческую традицию барона фон Штай-
на, во время борьбы против Наполеона возглавившего в России немецкий освободительный комитет, и генерала Йорка фон Вартенбурга, вопреки воле Прусского короля заключившего с Россией конвенцию о сотрудничестве в войне против Наполеона, сколько на пример генералов Гинденбурга и Людендорфа, которые потребовали от кайзера в конце сентября 1918 г. для спасения Германии начать мирные переговоры с Антантой. (77)
Тем не менее следует признать, что эволюция мировоззрения Паулюса произошла не только в результате внутреннего переосмысления и переоценки им национал-социализма и германо-советской войны. На Паулюса оказало существенное влияние давление со стороны руководства ГУПВИ (генералов Петрова и Мельникова), спецпропагандистов Швеца и Штерна. Советским офицерам в работе с Паулюсом активно помогали немецкие военачальники, взятые в плен в июне 1944 г. в результате разгрома группы армий Центр, активисты НКСГ и СНО – генералы Зайдлиц, Сикст фон Армин, Гофмейстер, Винценц Мюллер.
Давление на Паулюса сочеталось с посулами. Как отмечал в докладной записке
от 2 августа 1944 г. старший оперуполномоченный Штерн,
„мне сказал Паулюс, что метод беспрерывного нажима, применяемый в отношении к
нему, вызывает только упрямство и он под таким ежедневным нажимом не может
прийти к решению. Предложения, которые ему сделал генерал Петров, для него неприемлемы. Единственный вопрос, над которым он хочет подумать, это вопрос его участия в органах самоуправления на освобожденной территории Германии. Хотя и этот вопрос для него является трудным [...] В результате всего разговора мне было ясно, что Паулюс отходит уже от позиции, занимаемой им в беседе с генералом Петровым и полковником Швец вечером 1.VIII.44 г. Поэтому я счел нужным наступать на него. Я сказал ему, что выступление 17 генералов дает нам право требовать от него определить свою позицию: считает ли он себя маршалом немецкого народа или маршалом Гитлера, ибо как с маршалом Гитлера мы имеем право расправиться с ним политически, т.е. представить его перед миром как врага будущей демократической Германии, который должен делить судьбу гитлеровской клики. В этом случае сами немцы постараются, чтобы его имя не было покрыто ореолом мученика – так что позорная смерть, по-моему, для него более неприемлемая, чем предложения, которые ему сделал генерал Петров, т.е. стать маршалом немецкого народа“. (78)
В разговоре со Штерном 4 августа 1944 г. Паулюс поинтересовался позицией советского руководства относительно формирования немецкой освободительной
армии из числа военнопленных и был „очень доволен“ ответом Штерна, что Москва не заинтересована в том, чтобы немцы стреляли в немцев.(79)
Отметим, что проекты создания немецких антинацистских боевых частей НКСГ („армии Зайдлица“) разрабатывались президентом СНО начиная с осени 1943 г., (80) однако дальше создания небольших диверсионно-разведывательных и пропагандистских групп дело не пошло.(81)
Через шесть недель после своего вступления в СНО Паулюс обратился с лич-
ным письмом к Сталину. Излагая „как маршал маршалу“ свои „глубокие сообра-
жения и надежды“ Паулюс просил Сталина принять его.(82) Сталин никогда не
встречался со своим „персональным пленником“, однако могущественное покро-
вительство кремлевского хозяина и после войны продолжало защищать Паулюса
от обвинения в военных преступлениях. Хотя в СССР и были собраны все необ-
ходимые для судебного процесса над Паулюсом материалы, суд над ним так и не
состоялся. В этом его судьба выгодно отличалась от участи многих его коллег,(83)в том числе и генерал-фельдмаршалов Клейста и Шёрнера, брошенных в застенки МГБ.(84)
Все же Паулюсу пришлось выступить перед судом. Но не в роли обвиняемого,
а в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе над главными не-
мецкими военными преступниками. Поездке в Нюрнберг предшествовало заяв-
ление Паулюса правительству СССР от 9 января 1946 г., содержавшее подробный рассказ о вкладе германского генералитета в подготовку войны.(85) Причем Паулюс признавал и свою вину: „Я сам несу тяжелую ответственность за то, что я тогда, под Сталинградом, вполне добровольно выполнял приказы военных руководителей, действовавших сознательно преступно [...] Как оставшийся в живых под Сталинградом, я считаю себя обязанным дать удовлетворение русскому народу“.(86)
11 и 12 февраля 1946 г. свидетель Паулюс был допрошен международным военным трибуналом. Особое значение в устах Паулюса, непосредственно
участвовавшего в разработке плана „Барбаросса“, приобрели обвинения, выдвинутые им против подсудимых Кейтеля и Йодля. В Нюрнберге, вспоминая Сталинград, „где погибли от холода, голода и снега сто тысяч немецких солдат“,
Паулюс подчеркнул, что инициатива антифашистского движения среди пленных
не была привнесена русскими, но „исходила из рядов армии“, которую он привел
к Сталинграду.(87)
Выступления Паулюса и генерала Бушенхагена в Нюрнберге, активную роль в
подготовке которых сыграло МВД СССР, были полной неожиданностью не только для подсудимых, защиты и прессы, но и для их ближайшего окружения из числа военнопленных. Осведомители зафиксировали заявление Зайдлица, о котором министр внутренних дел Круглов доложил Сталину, Молотову и Берия:
„Все это отдает сенсацией, испытываешь какое-то странное чувство. Пару лет
тому назад мы предлагали Паулюсу самому сделать русским заявление [...] о том, чтобы помочь вскрыть действительных виновников войны. Паулюс [...] отказался от этого. Он колеблющийся человек“.88 Были и более резкие оценки. Генерал-лейтенант Альфонс Хиттер: „Паулюс выступает свидетелем советского обвинения в Нюрнберге. Ну и пусть выступает, если он хочет заслужить презрение всех немцев“.(89) Были и положительные отзывы: „Выступление Паулюса [...] это настоящая и очень приятная сенсация. В особенности это приятно для генералов, взятых в плен в Сталинграде. Паулюс умный человек и он понимает, что фашизм довел Германию до катастрофы, а поэтому фашистское руководство надо не защищать, а обвинять и этим самым помогать немецкому народу находить новый путь своего развития,“ – сказал генерал-майор Мориц Дреббер.(90)
Паулюс надеялся в Нюрнберге встретиться с женой, которую не видел с 1942
г., но семье так и не суждено было соединиться: по окончании заседания суда
фельдмаршал сразу же был вновь отправлен в Советский Союз. Елена Констан-
ция Паулюс умерла в 1949 г. в Баден-Бадене, так больше не увидев своего мужа.
Правда, по возвращении из Нюрнберга Паулюс получил письмо от сына, из которого узнал, что его жена была заключена гестаповцами в концлагерь. Прочтя письмо, он сказал:
„Если бы я раньше знал все, я бы использовал процесс и выступил бы более
резко. Разве я не имел права выступать против этих свиней?!“(91)
После возвращения из Нюрнберга Паулюс жил на подмосковной даче МВД в
Томилино. Там же находились генералы Винценц Мюллер, которого Круглов назвал „нашим агентом“, и Вальтер Шрейбер. Круглов так заботился о своем главном подопечном, что даже, с разрешения Сталина и Молотова, отправил Паулюса, а за кампанию Мюллера и Шрайбера, на двухмесячный отдых и лечение в Крым.(92)
30 сентября 1945 г. Берия обратился к Сталину с предложением ликвидировать
ставшие после войны не нужными НКСГ и СНО. Ведомством Берии военно-
пленные-активисты этих организаций были поставлены на „специальный учет“.
26 сентября 1945 г. бывший Генсек Исполкома Коминтерна, затем заведующий
отделом международной информации ЦК ВКП (б) Георгий Димитров и Кобулов
представили Берии свои предложения о процедуре роспуска НКСГ и СНО. 30
сентября 1945 г. Берия направил Сталину сообщение, в котором ссылаясь на решения Берлинской конференции просил согласия на ликвидацию НКСГ и СНО.
Через месяц, 30 октября 1945 г. „закрытым“ решением политбюро ЦК ВКП(б)
эти организации были распущены, политическая и культурно-просветительская
работа с пленными возложена на ГУПВИ, а президенту НКСГ Эриху Вайнерту
было предложено созвать объединенный пленум „с участием руководящих лиц
НКСГ и СНО“ и объявить о самороспуске этих организаций, что и было сделано
2 ноября 1945 г.(93)
Не прошло и года после роспуска НКСГ и СНО, как Берия и Кобулов поняли
свою ошибку: они лишились важного инструмента политического воздействия
на пленных немцев с помощью самих немцев. Возникла идея создания Центра
пропагандистской работы среди пленных. Зайдлиц на главную роль в этом Цен-
тре не годился: информаторы все чаще приводили его высказывания, вызывав-
шие неудовольствие Кремля и Лубянки.(94)
11 июня 1946 г. в к Паулюсу в Томилино с предложениями подготовить проект
новой организации немецких военнопленных приехал представитель ГУПВИ
подполковник Л.Ф.Парпаров. Уже на следующий день фельдмаршал представил.
свой проект, предусматривавший создание среди военнопленных регулярной
секции, входящей в состав СЕПГ – „Демократического союза“.(95)
Когда Паулюсу было указано на несоответствие его проекта и сделанного ему предложения, фельдмаршал, как отмечал Кобулов в письме Круглову, „принял наш вариант“.(96)
16 июня 1946 г. готовый документ, названный Паулюсом „Дополнениями к моему предложению от 12.VI.1946 г.“ был передан Кобулову. Паулюс, признавая, что произошло недоразумение, писал о необходимости создания среди военнопленных „Движения СЕПГ“, включающего „кадры“, „сторонников“ и „сочувствующих“.(97) Однако ни „Движение СЕПГ“, ни „Демократический союз“ во главе с Паулюсом так и не были созданы: очевидно, на Лубянке поняли всю утопичность этой затеи.
Фельдмаршал переключился на научную работу. На даче в подмосковном по-
селке Томилино, где вместе с Паулюсом, которого обслуживали личный ордина-
рец Шультэ и личный повар Жорж. (98) жили генералы Зайдлиц и Мюллер и полковник Адам,(99) шла работа по консультированию фильма „Сталинградская битва“. По заданию военно-исторического управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР Паулюс и Зайдлиц независимо друг от друга написали воспоминания о ходе боев на германо-советском фронте.(100)
Среди рукописей Паулюса, опубликованных в СССР, но оставшихся вне поля
зрения ученых как России, так и ФРГ – критический анализ вышедшей в 1949 г.
в Западной Германии брошюры генерал-полковника Ф.Гальдера „Hitler als
Feldherr“.(101)
После возвращения из Нюрнберга Паулюс, всегда лояльный по отношению к
советским властям, все чаще думал о своей работе в советской зоне оккупации
Германии. „Я вам скажу, – говорил он генералу Бушенхагену 30 марта 1946 г., –
какие должности русские могут предложить нам: 1) главный начальник полиции
в советской зоне; 2) президент ‚Красного Креста’; 3) русско-немецкое общество“.(102)Однако поддержанные Кругловым неоднократные заявления Паулюса советскому правительству с просьбой „рассмотреть вопрос о возможности своего использования в восточной зоне при восстановлении Германии“ Сталин оставлял без ответа.(103) Не помогло и поздравительное письмо Паулюса и генерал-лейтенанта Бамлера по случаю 70-летия „господина генералиссимуса“, в котором Сталин был назван „великодушным другом немецкого народа“.(104) Отметим, что Зайдлиц от подписания этого письма уклонился.
Лишь после смерти Сталина Паулюс смог навсегда покинуть СССР. „Прежде,
чем я покину Советский Союз,- писал он в заявлении советскому правительству
от 24 октября 1953 г., – я хотел бы сказать советским людям, что некогда я пришел в их страну в слепом послушании как враг, теперь же я покидаю эту страну как ее друг“. Свой главный вывод, выстраданный им за долгие годы войны и плена, „генерал-фельдмаршал бывшей германской армии“ сформулировал так: „судьбу германского народа нельзя строить на базе идеи господства, а только лишь на базе длительной дружбы с Советским Союзом и всеми другими миролюбивыми народами“.(105) На следующий день, 25 октября 1953 г., он уже был в восточном Берлине.
Паулюс, „почетный гость немецкого социалистического государства“, сразу же
попавший в ГДР под негласное наблюдение МГБ СССР.(106) поселился в дачном пригороде Дрездена „Weißer Hirsch“, где и умер 1 февраля 1957 г.
По иному сложилась судьба Зайдлица, роковую роль в которой сыграл его бывший командарм.
В январе 1949 г. Зайдлиц подал заявление с просьбой о репатриации в восточную зону, чтобы „работать там на хозяйственной работе, предпочтительно по коневодству“ и выразил желание взять туда свою семью, проживавшую в английской зоне в городе Ферден в районе Ганновера. Главнокомандующий СВАГ генерал армии Чуйков и руководство СЕПГ дали свое согласие. 12 ноября 1949 г., когда перед Зайдлицем, как писал Кобулов, „был конкретно поставлен вопрос о репатриации его в ближайшее время в Германскую Демократическую Республику при условии переезда туда его семьи, он выразил явное нежелание поселиться в восточной зоне“.(107) Кобулову донесли о недопустимых высказываниях бывшего президента СНО:
„Это невыносимое требование! Что это все значит? Если нам не доверяют, пусть нам
это прямо скажут. Без гарантии в отношении участи моих детей мне никогда не удастся
убедить свою жену. Почему я должен верить, что для нас действительно сделают все
возможное? [...] Я – не политический деятель; я выступал против Гитлера как генерал.
Это же было и в интересах англичан и американцев. Я не могу согласиться, что за это
англичане могут причинить зло мне или моей семье [...] Я же не шахматная фигура, ко-
торую можно переставлять как угодно“.(108)
После этих высказываний своего товарища по фронту и плену, Паулюс, отношения которого с Зайдлицем всегда складывались сложно и противоречиво, выразил Кобулову сомнения в политической устойчивости Зайдлица. 15 ноября 1949г. германский фельдмаршал направил начальнику „оперативно-чекистского“ отдела ГУПВИ следующее письмо:
„Глубокоуважаемый господин генерал! [...] В ходе [...] беседы и связанных с ней разго-
воров с генералом фон Зайдлиц у меня создалось впечатление, что при репатриации его
в восточную зону могут возникнуть такие затруднения, которые поставят под вопрос
целесообразность этого мероприятия. Согласно неоднократным заявлениям генерала
фон Зайдлица, его семья настолько связана с тем городом, в котором она в настоящее
время проживает (гор.Ферден - английская зона), и со своими родственниками и друзь-
ями, находящимися исключительно в западной зоне, что ему (Зайдлицу) будет исклю-
чительно трудно склонить свою семью к переезду в восточную зону. Сможет ли Зайдлиц [...] при любых условиях остаться в восточной зоне, убедить свою жену в правильности этого решения, представляется мне [...] мало вероятным. Между тем человек с разладом в душе [...] не в состоянии продолжительное время делать плодотворную работу. Это должно рано или поздно привести к срыву. Если я до сих пор старался влиять на генерала фон Зайдлица с тем, чтобы укрепить в нем желание работать в восточной зоне, то я также исходил из того соображения, что при возвращении в западные зоны с ним, как с политически уязвимым лицом, могут произойти нежелательные осложнения.
Такая опасность, конечно, существует; но я считаю ее гораздо менее значительной, чем
вред, который будет причинен в случае, если работа фон Зайдлица в восточной зоне
кончится срывом, то есть, если он в один прекрасный день заявит: ‚Я больше не могу
здесь оставаться’. Я считаю своей обязанностью ознакомить Вас с этим положением
вещей как в интересах дела, так и в интересах самого моего товарища“.(109)
В результате бывший президент СНО был внесен в список „реваншистски на-
строенных генералов“.(110) „Реваншистски настроенные генералы“ обязательно
фигурировали среди кандидатов на предание суду военного трибунала.(111) Суд
военного трибунала ожидал и Зайдлица. Оставалось лишь найти его вину.
Было известно, что еще в 1943 г. Зайдлица, как и многих военнопленных,
встревожили решения Московской конференции министров иностранных дел
СССР, Великобритании и США о привлечении к ответственности военных пре-
Ступников.(112) 8 ноября 1943 г. он обратился к генералу Мельникову с просьбой „в виде исключения предоставить смягчающие обстоятельства тем виновникам преступлений, которые присоединятся к движению „Свободная Германия“ и искупят свою вину путем особенно активной борьбы с гитлеровским режимом“.(113)
Когда в 1944 г. виновниками зверств были названы генералы Траут и Клямт,(114) Зайдлиц обратился в ГУПВИ с просьбой ускорить расследование, т.к. деятельность НКСГ и СНО будет сильно скомпрометирована, если его члены, объявленые гитлеровским правительством преступниками, будут обвинены также и в СССР.(115)
Но такая же участь ждала самого Зайдлица. Президент СНО в „Третьем рейхе“
был объявлен вне закона, а 25-25 апреля 1944 г. нацистский военный суд в городке люфтваффе в Дрездене заочно приговорил его „за предательство интересов Германии, подлую измену Родине и фюреру“ к смертной казни. Госпожа Зайдлиц была вынуждена в интересах детей заочно оформить развод с мужем, но и она, и их дочери были арестованы гестапо и посажены в концлагерь.
24 мая 1950 г. Зайдлиц был арестован в Красногорске и помещен в москов-
скую Бутырскую тюрьму. Он был обвинен в преступлениях, предусмотренных 1-й статьей Указа от 19 апреля 1943 г.116 Основными свидетелями по делу Зайдлица были пленные генералы фон Коллани и Бек-Беренс. Показания Бек-Беренса сводились к тому, что он как начальник штаба 16-й армии отдавал преступные приказы, а командир 12-й пехотной дивизии Зайдлиц их преступно выполнял.(117) Ни следствие, ни суд не приняли во внимание то обстоятельство, что Бек-Беренс был назначен начальником штаба 16-й армии уже после того, как Зайдлиц сдал командование 12-й пехотной дивизией и, следовательно, никак не мог выполнять приказы Бек-Беренса. После знакомства с обвинительным заключением Зайдлиц сказал сокарменику-немецкому офицеру: „На суде я скажу всю правду, выступлю как Георгий Димитров“. Узнав об этом из доноса сокамерника, Кобулов приказал ускорить „расследование“. Вместе с тем сокамерник отмечал ненормальное поведение Зайдлица. Позже врачи поставили диагноз: реактивный психоз. „Дело“ Зайдлица было рассмотрено 8 июля 1950 г. на закрытом судебном заседании военного трибунала войск МВД Московского военного округа без участия защиты и свидетелей. Заседание началось в 11 часов 35 минут, а в 15 часов 55 минут был оглашен приговор: 25 лет тюремного заключения. Выслушав его, генерал сказал: „Лучше бы я сразу умер“.(118)
В Новочеркасской тюрьме, куда поместили осужденного Зайдлица, условия
содержания были намного хуже лагерных: холодная камера, без продовольствен-
ных передач и денежных переводов.
Вскоре после смерти Сталина режим содержания осужденных – бывших воен-
нопленных изменился к лучшему: с 6 июня 1953 г. все осужденные специальным
постановлением Совета Министров СССР получили право получать посылки,
письма, денежные переводы.
26 сентября 1955 г. Президиум ЦК КПСС утвердил проект Указа Президиума
Верховного Совета СССР о досрочном освобождении немецких граждан, осуж-
денных судебными органами СССР за совершенные ими преступления против
народов СССР.
4 октября 1955 г. осужденный гитлеровской и сталинской юстицией, бывший
вице-президент НКСГ и президент СНО Вальтер фон Зайдлиц был выдворен за
пределы СССР. Перед тем как навсегда покинуть Советский Союз, он обратился
к Председателю Президиума Верховного Совета СССР маршалу К.Е.Ворошило-
ву с благодарственным письмом: „Завтра, покидая территорию Советского Сою-
за, я испытываю глубокую потребность выразить свою сердечную благодарность
Верховному Совету СССР за все то хорошее, что я здесь пережил и узнал за вре-
мя моего более чем 12-летнего пребывания“.(119)
Вальтер фон Зайдлиц жил в ФРГ, где и умер в 1976 г. Смертный приговор, вы-
несенный ему нацистским судом в 1944 г., был отменен в ФРГ в 1956 г. Но лишь
через 20 лет после смерти, 23 апреля 1996 г., он был реабилитирован в России.(120)
Примечания автора и ссылки на источники:
46. См. Конасов В.Б. Указ. соч, с.257; Галицкий В.П. Указ.соч, с. 101.
47. Немецкий перевод текста Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943
г.“O мерах наказания для немецко-фашистских злодеев“ см.: Karner S. Im Archipel GUP VI, S.
172.
48. Письмо Н.С.Круглова Л.П.Берии от 22 ноября 1948 г. – ГАРФ, ф.Р.-9401, оп.2, д.204, л.363-
405.
49. Список военнопленных, содержащихся в лагере МВД №48 по состоянию на 1 января 1947 г. – ЦХИДК, ф.1/п, оп.16е, д.48, л.19-23.
50. В российских архивах не обнаружено документов, отвечающих на вопрос: кем, когда и как с советской стороны было принято решение о создании НКСГ ? Согласно гипотезе А. С.Бланка,команду об организации комитета, в котором усматривался прообраз будущего антигитлеровского правительства Германии, мог дать только один человек в СССР – Сталин. Эта гипотеза основана на устных воспоминаниях бывшего сотрудника аппарата ЦК ВКП(б) И.Г.Кабина, который в годы войны ведал германскими проблемами. Кабин рассказал Бланку о том, что в июне1943 г. он, находясь в кабинете секретаря ЦК ВКП(б) начальника Главного политического управления Красной Армии А.С.Щербакова, был свидетелем телефонного разговора Щербакова со Сталиным. Сталин сказал: «Товарищ Щербаков, немцам пора создать свой антифашистский комитет на широкой основе. Уже пора. Дайте указания и предоставьте необходимые средства для этого». Но ни в одном документе устное распоряжение Сталина зафиксировано не было. ( Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса, с. 161). Интересно отметить, что в немецкую историографию эта гипотеза попала в пересказе Г. графа фон Айнзиделя,
который ссылаясь на исследования H.Müller-Enbergs (Müller-Enbergs H. Ein Aspekt zur
Vorgeschichte des NKFD. In: „НКСГ – 50 лет“, S. 64-72) развил ее: „In Ausführung dieser
Anordnung (von Stalin – B.Ch.) bestellte Manuilski (Sekretär des IKKI- B.Ch.) zwei deutsche
Kommunisten, Alfred Kurella und Rudolf Hermstadt, die...für die politische Hauptverwaltung der
Roten Armee arbeiteten, zu sich und verlangte von ihnen innerhalb weniger Stunden ein Manifest... zu
entwerfen ... Manuilski erklärte den beiden: Wenn wir gut arbeiten treffen wir mit einem Schuß
fünfmal ins Schwarze: 1.Hitler wird durch seine Truppen gestürzt. 2.der Roten Armee werden Ströme
von Blut erspart. 3.Deutschland kommt zu einer echten fortschrittlichen Repräsentation. 4. die
deutsche Arbeiterklasse spielt wieder die ihr gebührende Rolle und 5. allen Beneschs wird das
Handwerk gelegt.“(Graf v. Einsiedel H. Das Nationalkomitee – 50 Jahre danach. In: „НКСГ – 50
лет“, S. 11-12). Отметим, что российский историк А.А.Крупенников, пересказывая эту гипотезу без упоминания имен Кабина и Бланка и ссылаясь не на российский источник, а на немецкую литературу (Graf v. Einsiedel H. Nach fünfzig Jahren. In : Stalingrad. Mythos und Wirklichkeit einer Schlacht. Hrsg. von G.Ueberschar und W.Wette, Frankfurt a.M.1992, S. 263-264) , пишет о версии Бланка как о „достоверном свидетельстве очевидца“. – Крупенников А. А. Политическая обстановка как мотивация патриотической борьбы НКСГ и СНО против Гитлера // Национальный комитет «Свободная Германия» и Союз немецких офицеров. Красногорск, 1996, с.97.
51. Заявление подписали: генерал-фельдмаршал Паулюс, генерал-полковник Хейц, генерал пехоты Штреккер, генерал-лейтенант Сикст фон Армии, генерал-лейтенант Шлеммер, генерал-майор Фассоль, генерал-лейтенант Дебуа, генерал-майор Вульц, генерал-майор Лейзер, генерал-майор Роске, генерал артиллерии Пфеффер, генерал-лейтенант Занне, генерал-лейтенант Роденбург, генерал-майор Магнус, генерал-штабс-врач Ренольди, генерал-майор фон Ленски, генерал-майор фон Дреббер, полковник Адам. – „Союз немецких офицеров“. Немецкие военнопленные на советско-германском фронте // Источник, № 0, 1993, с.88-89.
52. Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса, с. 167.
53. Подробнее о А.Я.Гуральском см.: Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Указ.соч., с. 115-117; Костырченко
Г.В. В плену у красного фараона. М.,1994, с. 108.
54. Там же, с. 167-168. См. также: Военно-исторический журнал, 1960, №3,с.95-97.
55. Freies Deutschland. № 10, 18.09.1943.
56. Die Gründung des Bundes deutscher Offiziere. Protokoll der Gründungstagung. 12-13. September
1943; см. также: За Германию – против Гитлера! Документы и материалы осоздании и деятельности Национального комитета „Свободная Германия“ и Союза немецких офицеров. М.,1993
57. „Союз немецких офицеров“. Немецкие военнопленные на советско-германском фронте // Источник, № 0, 1993, с.89-90
58 Там же, с.92-93. См. также: ЦХИДК, ф.454, оп.2, д.б, л.120-121.
59. „Союз немецких офицеров“. Немецкие военнопленные на советско-германском фронте // Источник, 0, 1993, с. 93.
60. „Совершенно секретно! Только для командования!“ Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М., 1967, 462-463.
61. Пленного фельдмаршала в лагере №48 оперировал в связи с воспалением лучевого нерва
предплечья вследствие ранения, полученного в первую мировую войну, ведущий нейрохирург
Ивановского медицинского института профессор П.А.Карташов.-Учетное дело военнопленного Паулюса. ЦХИДК, ф.463/п, д. 17, л.8.
62. Весной 1943 г. в Суздальском лагере Паулюс, по воспоминаниям работавшего с ним переводчика Александра Бланка, впервые познакомился с трудами К.Маркса и Ф.Энгельса. По его просьбе ему принесли „Капитал“К.Маркса на немецком и на французском языках. Долгие часы фельдмаршал занимался тем, что переводил Маркса с французского на немецкий, а затем сличал свой перевод с оригиналом и очень радовался, когда ему удавалось добиться совпадения текстов. – Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Указ. соч., с. 149.
63. Учетное дело военнопленного генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса.- ЦХИДК, ф.463/п,д. 17, л.Зоб; личный фонд генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса № 372 в военном архиве ФРГ (Bundesarchiv/Militärarchiv).
64. Как отмечает G.Ueberschär, прямые контакты между НКСГ и СНО с одной стороны и группами Сопротивления вокруг Штауффенберга с другой стороны так и не были установлены. За действиями НКСГ и СНО из круга заговорщиков велось пристальное наблюдение. Более того, существуют доказательства, что один из участников заговора Штауффенберга Trott zu Solz в июле 1944 г. безуспешно пытался установить связи с НКСГ через советского полпреда в Стокгольме Александру Коллонтай. Советские власти сознательно не подпускали к НКСГ и СНО связанного с германским Сопротивлением майора Иоахима Куна, перешедшего после событий 20 июля 1944 г. на советскую сторону фронта. – Ueberschär G. Das NKFD und der BDO im Kampf gegen Hitler. In: Das Nationalkomitee „Freies Deutschland“ und der Bund der Deutscher Offiziere. Hrsg. von G.Ueberschär. Frankfurt a.M., 1995, S.42.
65. Решин. Л.Е.Генерал артиллерии Вальтер Александр фон Зайдлиц в советском плену //НКСГ-50 лет, с. 179.
66. „Союз немецких офицеров“. Немецкие военнопленные на советско-германском фронте// Источник, № 0, 1993, с.101-102.
67. Цит. по русскому переводу радиообращения Паулюса, опубликованному в газете Правда
15.12.1944г.
68. АП РФ, ф.З, оп.58, д.498, л.73.
69. Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Указ.соч., с. 178. См. также: Военно-исторический журнал, 1960,
№3,с.94.
70. Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Указ.соч., с. 179.
71. Там же.
72. Решин Л.Е. Усилия по привлечению генерал-фельдмаршала Паулюса к работе НКСГ и СНО в зеркале московских документов // Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с.233.
73. ГА РФ, ф.Р-9401, оп.2, д.66, л.241.
74. Цит.по: Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Указ.соч., с.180-181.
75. В то же время, несмотря на призывы 50 генералов приблизить поражение гитлеровской Германии, в сообщении руководства ГУПВИ Сталину и Молотову от 27 января 1945 г. отмечалось подавленное психическое состояние и нервозность пленных немецких генералов в связи с ухудшением военного положения рейха и предстоявшим решением пограничного вопроса с Польшей. – ГАРФ, ф.Р.-9401, оп.1, д.92, л.264-268. Uhle-Wetter F. Höhe- und Wendepunkte deutscher Militärgeschichte. Mainz, 1984, S.342.
76. Uhle-Wetter F. Höhe- und Wendepunkte deutscher Militärgeschichte. Mainz, 1984, S.342.__
77. См. об этом: Борозняк А.И. Генерал-фельдмаршал _______Паулюс: эволюция мировоззрения // НКСГ– 50 лет, с. 76.
78. Решин Л.Е. Усилия по привлечению генерал-фельдмаршала Паулюса к работе НГСГ и СНО в зеркале московских документов // Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с.232-233.
79. Там же, с.233.
80. См.: документы № 5-7 // Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких
офицеров, с.214-221. См. также: ЦХИДК, ф.451/п, оп.2, д.6, л.126-129; там же, оп.2, д.7, л. 174;
там же, о п.3,д.7, л. 12-15.
81. В литературе ФРГ до сих пор идут поиски следов этой никогда не существовавшей армии.(См.: Le Tisser T. Deutsche gegen Deutsche. Spuren bewaffneter „Seydlitz-Truppen“ im Einsatz 1945// Militärgeschichte, 1995, H.4). За „армию Зайдлица“ выдаются действия советских диверсионно-разведывательных групп численностью 10-15 человек. Некоторые из этих групп формировались из числа активистов НКСГ и СНО, но подчинялись не Зайдлицу, а начальнику 4-го управления НКВД-НКГБ генералу П.А.Судоплатову. (Судоплатов П. А. Разведка и кремль. Записки нежелательного свидетеля. М.,1996, с.153-154, 198-200). Последний раз вопрос о создании „армии Зайдлица“ был поднят советским руководством 4 марта 1944 г. , когда Берия направил Сталину „Меморандум Зайдлица“ (см. «Новая Германия не сможет существовать без помощи СССР».Публикация Л. Г. Бабиченко // Источник, 1996, №1, с.51-61), суть которого сводилась к предложению признать НКСГ как германское правительство за рубежом и сформировать германские освободительные войска. Вскоре после представления Сталину „Меморандума Зайдлица“ застрелился замначальника 4-го управления НКВД-НКГБ и начальник оперативно-чекистского отдела ГУПВИ генерал Мельников, который очевидно, и был „идейным вдохновителем“ „Меморандума“ и проекта создания“армии Зайдлица“. См.: Reschin L. General zwischen den Fronten. Berlin, 1995, S. 108-124 : „Deutsche Befreiungsarmee“.
82. АП РФ, ф.3, оп.58, д.498, л.80-82.
83. В 1950 г. в СССР отбывали наказание осужденные на 17 показательных процессах 211 немецких военнослужащих, в числе которых был 41 генерал. 9 генералов находились под следствием.– ГА РФ, оп.ф.Р-9401, оп.2, д. 170, л.373-374; там же, д.235,л.130.
84. Petrov N. Deutsche Kriegsgefangene unter der Justiz Stalins // „Gefangen in Rußland“, S.212
85. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. М., 1958, т.2,
с.592.
86. Там же, с. 599.
87. Там же, с. 611 – 620. См. так же: Бланк А.С., Хавкин Б.Л. Указ.соч., с. 183-194.
88. Письмо Круглова Сталину, Молотову, Берия от 3 апреля 1946 г. – ГА РФ, Ф.Р.-9401, оп.2,
д.200, л. 198-201.
89. Там же.
90. Там же.
91. Там же.
92. Письмо Круглова Сталину и Молотову от 8 июля 1946 г.- ГА РФ, Ф.Р.-9401, оп.2, д. 170, л.
160.
93. Предложения по распоряжению московского руководства о самороспуске НКСГ и СНО, ад-
ресованные Димитровым и Кобуловым Берия и Молотову от 26 октября 1945 г. // Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с.271.
См. также: ЦХИДК, ф.451, оп.4, д. 10, л. 12; Benser G. Zur Auflösung des NKFD 1945 // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft, 1990, H.38, S. 907-914; Fischer A. Vergebliches Ringen um das deutsche Ostheer. NKFD und BDO. Antrag auf Auflösung // Kriegsgefangene- военнопленные, S. 69-70.
94. Недоверие советских властей к Зайдлицу нарастало постепенно. 19 мая 1944 г. выступая на совещании начальников седьмых отделов фронтов генерал-полковник Щербаков потребовал внимательно следить за руководителями НКСГ, потому что у них свои планы. Некоторые из них хотят противопоставить Советский Союз союзникам, столкнуть их. „Генерал Зайдлиц представил нам несколько документов. В них предлагалось объявить Национальный комитет немецким правительством и дать тем самым ему возможность вести работу как временному правительству или полуправительству. Нужно работать так, чтобы мы их использовали..., а не они нас“(Центральный архив министерства обороны РФ, ф.32, оп.65607,д.30,л. 146-147).
25 мая1944 г. Мануильский сообщил Щербакову, что „составление „Меморандума Зайдлица“ было провокационным действием фашистской группы внутри СНО“ (там же, д.9, л. 123). В дальнейшем информаторы фиксировали негативные высказывания Зайдлица о Крымской конференции: „По-видимому, Германия будет поделена межу США, Англией, СССР и Францией. СНО больше ничего не может сказать немецкому народу, а немцам остается только покориться ... От Германии останутся одни только клочки, лучшим исходом для Германии было бы присоединение к СССР в качестве 17-й советской союзной республики“ (ГА РФ, ф.Р-9401, оп.2, д.92,л.322-324). Решения Потсдамской конференции о восточных границах Германии он оценивал как „холодный Майданек“ для немецкого народа, который обязан Советскому Союзу тем, что у немцев „отнимут все области на восток от Одера и Нейсе... Где тут справедливость?...Красный империализм принимает чрезвычайные меры“. По поводу затянувшегося решения вопроса о репатриации генералов из СНО Зайдлиц говорил, что „когда пребывание в этой стране станет пройденным этапом, можно будет трижды перекреститься. Здесь мы переживаем одни разочарования“ (ЦХИДК, ф.451, оп.5, д.22,л.96-101).__
95. „Большая часть военнопленных пополнит ряды Социалистической единой партии Германии. Неизвестный проект фельдмаршала Паулюса // Источник, 1994, № 3, с. 102-107.
96. Там же, с. 103-104.
97. Там же, с. 103-106.
98. ГА РФ, ф.Р-9401, оп.2, д.337, л.26.
99. Adam W. Der schwere Entschluß. Berlin, 1965, S.466-468: Bei Paulus in Turmilino.-Так ошибоч-
но Адам называет поселок Томилино.
100. См.: Паулюс Ф. Принципиальные вопросы операции 6-й армии под Сталинградом // Сталинград : уроки истории. М., 1980, с.290-291; О написании Зайдлицем военно-исторических заметок о действиях ударной группы „Зайдлиц“ по прорыву Демянского котла в марте – апреле 1942 г. , над которыми автор работал „охотно и добросовестно“, упоминается в справке, подписанной Кобуловым 30 ноября 1949 г. -ЦХИДК, ф.451, оп.5, д.22, л.96-101. Эти заметки Зайдлица не опубликованы.
101. Паулюс был первым немецким исследователем, который убедительно доказал ошибочность основных тезисов консервативных германских историков и бывших военачальников вермахта об „ошибках Гитлера, которые не позволили выиграть войну“. Паулюс развенчал ставший в настоящее время вновь популярным миф о „превентивном“ характере войны против СССР: «Не Восток угрожал Гитлеру, а Гитлер угрожал Востоку». – Военно-исторический журнал, 1962,
№5, с.98-102.
102. ГАРФ, ф.Р.-9401, оп.2, д.200, л.198-201.
103. Сопроводительная записка Круглова от 16 июля 1948 г. , направленная Сталину, Молотову, Берия и Заявление Паулюса от 29 июня 1948 г. советскому правительству – ГА РФ, ф.Р.-9401,оп.2, д.200, л.373-377; Письмо Вышинского и Круглова Сталину от 29 марта 1950 г. „о возможности репатриации Паулюса“ и подготовленный ими проект распоряжения правительства СССР „О репатриации генерал-фельдмаршала бывшей германской армии Фридриха Паулюса“ – ГА РФ, ф.Р.-9401, оп.2, д.269, л.2б8-269 ; Письмо Круглова от 29 февраля 1952 г. Сталину,
Молотов у, Маленкову, Берия о возможности репатриации Паулюса в ГДР“ – ГА РФ, ф.Р.-9401,оп.2, д.337, л.26.
104. Сопроводительное письмо Круглова Сталину от 24 декабря 1949 г. и поздравительное письмо Паулюса и Бамлера Сталину от 20 декабря 1949 г. -ГА РФ, ф.Р.-9401, оп.2, д.236, л.322-323.
105. Правда, 1 .11.1953 .
106. 2-й и 3-й пункты распоряжения Совета Министров СССР о репатриации Паулюса гласили:
„2. Обязать уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации (тов.Голикова)
принять от МВД СССР Фридриха Паулюса и направить его в распоряжение Председателя Советской контрольной Комиссии в Германии генерала армии Чуйкова для использования на работе в одном из провинциальных городов Германской демократической республики. 3.Обязать МГБ СССР (тов.Абакумова) установить за Паулюсом в Германии соответствующее наблюдение“ – ГА РФ, ф.Р.-9401, оп.2, д.269, л.269.
107. Справка на военнопленного генерала артиллерии бывшей германской армии фон Зайдлиц Вальтера. – ЦХИДК, ф.451, оп.5, д.22,л.96-101. См. также: Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с.240-243, документ № 4.
108. Документальная коллекция ЦА ФСБ РФ, документ №2. – Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с. 237-238.
109. Письмо Паулюса Кобулову от 15 ноября 1949 г. в переводе с немецкого см.:
Национальный комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с. 239-240, доку-
мент № 3. Немецкий текст документа см.: Reschin L. General zwischen den Fronten, S.246-247,факсимиле – S.244-245.
110. 17 марта 1950 г. были утверждены два строго секретных Постановления Совета Министров СССР №1108-396сс и № 1109-397сс, которые предписывали освободить из плена и репатриировать 23 генерала, а остальных привлечь к уголовной ответственности по Указу от 19 апреля 1943 г., разделив их на три группы, каждая из которых была включена в отдельный список. Список № 1- „военные преступники, совершившие зверства на временно оккупированной территории СССР“- 51 человек, список № 2 – „генералы, реакционно реваншистски настроенные“- 59 человек, список № 3 – «сотрудники карательных, разведывательных, полицейских органов и частей СС»-9 человек. 3 генерала должны были быть переданы властям Чехословакии. Зайдлиц был внесен в список № 2. – ГА РФ, ф. 9492, on.9, д.49, л. 17. Директива № 00201 от22.03.1950.
111. ГА РФ, ф.Р-9401, оп.2, д.269, л.32-34.
112. В Московской декларации от 30 октября 1943 г. говорилось, что военные преступники будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран“. – Внешняя политика Советского союза в период Отечественной войны, T.I, M., 1946, с. 418.
113. ЦХИДК,ф.451,оп.2,д.7,л.151.
114. В 1945-1947 гг. в СССР на процессах над военными преступниками 18 немецких генералов были приговорены к смертной казни, а 23 генерала – к 25 годам каторжных работ. – ЦХИДК, ф. I/II, оп.21 а, д.4, л.44.
115. Решин Л.Е. Генерал артиллерии Вальтер Александр фон Зайдлиц в советском плену //НКСГ- 50 лет, с. 178-179.
116. Обвинительное заключение на Зайдлица см.: ЦХИДК,ф.451, оп.5, д.225, л.117-122.
117. Бек-Беренс, надеясь облегчить свою участь, по настоянию следователей дал показания против Зайдлица. Однако „чистосердечное признание“ не помогло ему освободиться из плена. Бек-Беренс, так и не дождавшись репатриации, скончался в лагере № 48 в январе 1955 г.
118. Решин Л.Е. Генерал артиллерии Вальтер Александр фон Зайдлиц в советском плену //НКСГ- 50 лет, с. 181-183.
119. Письмо Зайдлица Ворошилову от 3. 10.1955 г. см.: ЦХИДК, ф.451, оп.1, д.19, л.265-266.
120. Письмо главной военной прокуратуры РФ о реабилитации Зайдлица см.: Национальный Комитет „Свободная Германия“ и Союз немецких офицеров, с.247.
