VII-Несокрушимая и легендарная > Днепровская воздушно-десантная операция
Ветераны о Днепровском десанте
Татьяна Калябина:
http://va-archive.narod.ru/100_018.htm
-На Букринский плацдарм правобережного Днепра 18-летний Коля Абалмасов
был выброшен в составе десанта в ночь на 24 сентября 1943-го. Полвека
минуло с тех пор, но память ветерана сохранила в деталях события тех
дней.
Противник хорошо подготовился к встрече, вел ураганный огонь с земли из
пулеметов и зенитных орудий. Один десантный самолет загорелся. «Когда
выбрасывались, - вспоминает Николай Петрович, – шла сплошная лента огня.
Трассирующей пулей разорвало купол моего парашюта. Приземлился с большим
трудом. К счастью, под ногами оказалась скирда соломы. Не будь ее,
сильно бы изуродовало».
Собралось той ночью около села Медведевки Киевской области 37
десантников. Вокруг чистое поле, приближался рассвет. Окопались. Утром
немецкая пехота с танками двинулась на их группу с трех направлений.
Завязался неравный бой, длившийся с 9 утра до 2 ночи. В живых осталось
11 человек, окруженных гитлеровцами со всех сторон... Вырвавшись из
окружения, десантники шли по Украине почти 2 недели. Снимали вражеских
часовых, завязывали бой.
10 октября возле деревни Потапцы Черкасской области их атаковала
большая группа немцев. Николай получил ранение и попал в плен. Помнит,
что его ударило по голове и засыпало землей. Он потерял сознание,
очнулся в сарае.
Николая переправили в Мироновку, где немцы собирали пленных
десантников. Три дня продержали их в погребе, затем – лагерь в Умани. В
затопленном подвале старых казарм сидели на досках над водой…
Позже привезли пленных в Хелм (Польша). Прошли санобработку, 25 человек
попали в газовые камеры, остальных повезли дальше – в Германию. И вот
326-й лагерь в Рурско-Вестфальской области. За 12 дней пребывания в
лагере Николай Абалмасов обессилел, тяжело заболел, не мог двигаться.
Его перенесли в тифозный блок. Он лежал рядом с парнем из Челябинской
области с металлургического завода, вскоре тот умер.
Как-то пришел немецкий врач и обнаружил, что у Абалмасова тифа нет.
Несмотря на болезнь, его поставили в строй для отправки в Баварию на
угольные шахты, втолкнули в вагон, где уже находилось 70 человек.
Николай потерял сознание.
При подъезде к Нюрнбергу, где размещался международный госпиталь под
эгидой Красного Креста, немцы провели генеральную уборку в вагонах.
Умерших сбрасывали в кучу для сожжения. Там оказался и Абалмасов.
На каждого пленного имелась карточка, на спине – лагерный номер. Прежде
чем сжечь, главный врач госпиталя должен расписаться в карточке. Взяв
карточку Николая, врач обратил внимание на то, что тот – его земляк…
Главным врачом этого госпиталя оказался полковник медицинской службы
Анатолий Иванович Кузьмин, бывший офицер царской армии. Служил он как
раз в тех местах, где родился Абалмасов. В первую мировую войну Кузьмин
попал в плен к немцам, затем переехал в Югославию, служил там в армии,
работал в госпитале в Сербии. Во время оккупации Югославии Кузьмин вновь
попал в плен к немцам. И вот он – главный врач госпиталя в Нюрнберге.
Он вылечил Николая, хотел оставить его работать санитаром. Но
гестаповцы не согласились, потому что партизаны и десантники считались у
них бандитами.
В мае 1944-го Николая перевозят в Бамберг, где находилась кавалерийская
школа. Здесь он работает на корморезке. Все шло нормально, но однажды
чердак, на котором трудился Абалмасов, загорелся. Сгорело все
оборудование. Николаем снова занялось гестапо: допросы, пытки и
…смертный приговор.
Но судьба и в третий раз осталась к нему благосклонной. Его не
расстреляли, а направили в лагерь смертников в Графенвер. Здесь
строились площадки для запуска реактивных снарядов.
Над смертниками был жесткий надзор, на каждые 10 пленных – 7 конвоиров.
Конвоиром Николая был немец, который уже воевал на фронте, был ранен,
имел троих детей. К пленным он относился хорошо. Поводом для побега
стала бомбардировка лагеря американской авиацией… Переодевшись в
гражданскую одежду, бежали на запад, где вела наступление американская
армия. В районе Швайнфурта они встретились с американцами и были
зачислены в американскую часть. В составе ее освободили Бамберг,
Вюнцберг, Нюрнберг, Регенсбург.
После окончания войны Николай сопровождал эшелоны до Франции. В Вердене
встретился с полковником советской армии по репартации наших граждан.
Было получено разрешение вернуться на Родину.
В Нейзальце прошел сортировочный лагерь. Николай был зачислен в
советскую воинскую часть и служил до 1950 года.
Такая вот военная судьба выпала Николаю Петровичу Абалмасову.
Алексей77:
Час добрый! Статья взводного 3-й Гв. ВДБр. напечатанная в одной из украинских газет. Но вот в какой я не знаю.
Парашютный десант над Днепром
Эта боевая операция - малоизвестная страница Великой Отечественной. Причина проста: десант потерпел крупное поражение. Произошло это после первых торжественных салютов в честь победы на Курской дуге. Этот воздушный десант долго замалчивали. Погибших не вернуть, но рассказать правду о десант нужно.
ЗАДАЧИ ПОСТАВИЛИ, НО ...
Фашисты спешили укрыться за Восточным валом, трудно доступную часть которого составляли крутые берега Днепра. Здесь они хотели отсидеться, собраны силы для очередного наступа.
Теперь для Красной Армии было решающим - побыстрее форсировать Днепр, прочно закрепиться на правом берегу и, удерживаясь, продолжить широкомасштабное наступление.
Ответственная роль при этом отводилась парашютному десанта. Он должен был захватить плацдарм в Букринском выгибе Днепра и удерживать его до подхода главных сил на границе Ржищева, Междуречья, Мошен, Черкасс. Это составило около 110 км по фронту и 25 27 километров в глубину.
План боевой операции разрабатывался в штабах Воронежского фронта, воздушно-десантных войск и авиации дальнего действия. За подготовку и боевые действия десанта нес ответственность командующий фронтом М.В.Ватутин. 19 сентября план операции после существенных поправок утвердил представитель ставки Верховного главнокомандования Г.К Жуков. Три воздушно-десантные бригады, которые базировались в Подмосковье, поднятые по тревоге, уже разместились в эшелоны. Они составили корпус - более 10 тысяч отборных, отлично подготовленных солдат и офицеров.
К сожалению, с самого начала подготовки к десантированию произошло ряд серьезных препятствий. Оказалось, что не хватает инженерных устройств, средств связи, другого снаряжения. Через перегрузку только что отстроеных дорог бригады на место десантирования прибыли с опозданием на три дня. Времени для окончательного решения многих вопросов, связанных с высадкой десанта, фактически не оставалось. Военно-транспортная авиация с ряду причин прибывала свободно, с нарушением установленных сроков. Каждый самолет должен был поднять 16-18 парашютистов и несколько грузовых контейнеров. Но многие командиры экипажей заявили, что взять столько грузов не могут. Это внесло путанину в сделанные ранее расчеты.
... Ровно в 18.30 24 сентября группа самолетов взлетела с аэродрома в г. Лебедине. В ней находился передовой отряд 3-й Гвардейской воздушно-десантной бригады. Вскоре взревели двигатели самолетов Ли-2 еще на трех аэродромах. У них была основная часть гвардейцев 5-й воздушно-десантной бригады.
С неба в бой
Над Днепром, еще на подлете к цели, самолеты попавшиеся в зону сильного зенитного огня. По небу беспрестанно скользили лучи прожекторов, огни зенитных снарядов перекрывали путь воздушным кораблям. Летчики поднимали их все выше и выше, потом бросали вниз. Поэтому высадка парашютистов происходила в сложных условиях и с большой высоты.
... На этот раз динамический удар в воздухе был очень сильным. Из моих глаз буквально посыпались искры. Вместе с тем сознание обожгла мысль: парашют раскрылся, значит, я живой. Земля освещена заревом пожаров, вспышками взрывов, везде мелькают разноцветные полосы трассирующих пуль. По всему видно: внизу разгорается жаркий бой.
Справа из ночной темноты появляются самолет. Из него кучей вываливаются парашютисты им через минуту над ними раскрываются белые купола и сразу же к ним потянулись огненные стрелы: фашисты бьют зажигательными пулями. Часть куполов загорается, скорость падения тех, кто под ними, резко увеличивается. Страшная, не забываемая картина ...
Взимаею стропы, стараясь в сторону. Вдруг вижу: по полю медленно едет мотоцикл. Гитлеровцы посматривают вверх, возможно, рассчитывают взять живым. Рядом с мотоциклом бежит овчарка. Вынимаю из карманов гранаты, вставляю запали и бросаю вниз. Немцы остановились, что-то кричат.
Мне повезло: приземлился по другую сторону узкоколейки. Несколько раз фашисты пытаются подорвать ее, но очереди из автомата останавливают их. Уползаю в невысокие кусты. Куда идти дальше? Красные ракеты - сигналы сбора - взлетают в разных местах. Пытаюсь найти своих: сигнал фонариком. В ответ - выстрелы, крики "Хальт!". Немцы рядом.
Наконец встречаю группу бойцов. Перебежками подходим в окрестности села. Нужно "зацепиться" хотя бы за первые дома, занять оборону. Гитлеровцы медленно, но отступают. Где-то неподалеку раздается команда: «Вперед, десантники, вперед!". Узнаю голос родного брата-близнеца Виктора, тоже офицера бригады. Его группа атакует.
После той ночи я никогда больше не слышал и не видел брата. Сообщение из Москвы было коротким: пропал без вести, причем за одними данными - в октябре 1943, по другим - в январе 1944 года. Настоящая дата так и осталась тайной ...
Перекрестный огонь врага становится все сильнее. Несколько бойцов ранены. Мы вынуждены отходить. Бой вокруг все еще был хаотичным. Вот как через четверть века после войны генерал-лейтенант И.И.Лисов, участник тех событий на Днепре, описал обстановку на месте высадки десанта: "Местность хорошо освещалась прожекторами, ракетами, зарево пожаров. Разгадав наши сигналы, которые обозначали для самолетов точки высадки, а парашютистам - места сбора подразделений, немцы начали взрывать их, дезориентирующие парашютистов и летчиков. Большое количество очагов, пожарищ и ракет разных цветов своих и противника - облегчала гитлеровцам борьбу с парашютистами на земле и в воздухе. Парашютисты различных частей и подразделений после приземления смешивались и вступали в бой в составе смешанных групп под командой неизвестных им офицеров. Многие факты подтверждают: гитлеровцы знали о предстоящем десант. И после его высадки сразу же перешли к активных действий. Механизированные группы атаковали парашютистов, которые только спустились. На перекрестках устроены принципы с автоматчиков и танков. Везде началось прочесывание оврагов. Из схваченными парашютистами поступали жестоко и беспощадно.
Роковые ошибки
И все же надо признать: главная причина провала Днепровской воздушной операции - в плохой подготовке и недостатках в руководстве десантом. Примеров этому можно привести много. Например, из-за потери ориентации экипажами самолетов часть парашютистов попала в расположение своих войск, часть - в воды Днепра, а последние оказались над вражескими дивизиями. Бывший начальник оперативного управления Генштаба С.М. Штеменко в своих мемуарах "Генеральный штаб в годы войны", изданных в 1981 году, назвал это "серией фатальных ошибок".
В первую ночь самолета сделали 296 вылетов вместо 500, забросили в тыл врага 4575 десантников. 2050 воинов 5-й бригады из-за недостатка самолетов и горючего остались на аэродромах. Неподготовленность к вылету заставила полностью отменить высадку 1-й бригады. Такая же судьба ожидала и 45-миллиметровым орудиям. Противотанковые мины не были приняты. Десант оказался ослабленым по численности, без средств борьбы с вражескими танками. Даже глубоко окопаться, создать инженерную оборону было фактически нечем: часть парашютистов получила лишь малые саперные лопатки, другие - саперные топорика. Вот и долби ними твердую землю. А масштаб поставленного боевого задания оставался прежним.
А как расценить такие "фатальные ошибки"? В одни самолеты взяли рации, в другие - аккумуляторы, в третьих летели офицеры-связисты с переговорными таблицами. На земле все это потерялось. Результат - плачевный: 10 первых дней штаб Воронежского фронта не имел связи с десантом. Здесь ничего не знали, что происходит там, в тылу врага!
Кстати, разведку наперед, как планировали, не послали. Командующий фронтом М.В. Ватутин и его штаб не знали, что за три дня до высадки парашютистов немецкое командование стремительно передислоцировали на Букринский плацдарм крупные группировки в составе 24-го и 48-го танковых корпусов и до пяти пехотных дивизий. Они создали узлы обороны и опорные пункты как-то там, где намечалось десантирования бригад, пытались сбросить советские войска в Днепр. Кроме того, к Букринскому изгибу спешно подходили две вражеские дивизии.
Остался на бумаге и план авиационного обеспечение десанта. Ни разведки, ни бомбардировки, ни штурмовых ударов по местам, где враг мог сосредоточить свои силы, сделано не было. Бездействовал также артиллерийский корпус, который должен был поддержать парашютистов. Для корректировки действий авиации и артиллерии вместе с десантом за линию фронта были исправлены специальные группы, но организовать помощь ему они так и не смогли.
К тому же, парашютисты рассеялись на площади в несколько раз превышающей ту, что намечалась. Группа парашютистов оказалась даже на территории станции Мироновка. Разве можно было в таких условиях держать оборону, остановить и задержать ререзервы врага? Да еще десанту, который был не в полном составе и с ограниченным запасом боеприпасов ...
Стойкость и героизм
И все же, несмотря ни на что, десантники с самого начала показали: они воины особой закалки, отваги и мужества. В селе Черныши рядовой Дроздов приземлился прямо на немецкую полевую кухню. Еще находясь в воздухе, он удачно бросил гранату, убрав поваров. Затем перекинул котла с кашей, захватил автоматы убитых и скрылся.
Один десантник - капитан Шлычкать - зацепился куполом парашюта за крест церкви в селе Грушев, повис между небом и землей. Поранен, истекая кровью, он успел уничтожить несколько гитлеровцев, пока был поражен вражеской пулей. Таких примеров храбрости десантников можно привести немало.
Однако, даже героизм и стойкость десантников не смогли изменить общую обстановку. В бой вступали разрозненные группы, общее руководство отсутствовало. Ситуация в северной части боевых действий десанта изменилась только на третий день Здесь появилось около 20 групп общей численностью около 1000 человек. Но они все еще воевали изолированно друг от друга, враг теснил их со всех сторон. Быстро боевые действия парашютистов переместились в основном в район Канева. Местность здесь очень перерубленная, есть густые леса, где можно скрыться. Сюда и прорывались, кто смог.
В начале октября только в Каневском лесу сосредоточились несколько отрядов парашютистов. Их было объединено в большой подразделение. Под командованием командира 5-й бригады П.М.Сидорчука десантники нападали на гарнизоны немцев, совершали диверсии, постоянно держали врага в напряжении. 23 октября фашисты решили расправиться с парашютистами. Таганчанський лес гудел от взрывов. Вечером гитлеровцы пошли в пятую атаку. Но окруженные десантники выдержали натиск, а затем прорвались в Черкасский лес.
Смело и слаженно воевал отряд под командованием старшего лейтенанта С.Г.Петросяна с 5-й бригады. Например, в селе Поток советские воины розгромили штаб зенитно-артиллерийского дивизиона, убив до 100 гитлеровцев, 30 автомашин с боеприпасами.
Десантники южнее Канева действовали до конца ноября. Установив связь с советским командованием, они провели ряд успешных боев.
Но ее целом парашютный десант на Днепре не выполнил своего главного задания, поставленного Ставкой. Как пишет в своих мемуарах С.М.Штеменко, Сталина очень огорчило поражение с использованием военно-десантных войск.
Однако никто из военачальника, которые готовили и руководили боевыми действиями десанта, не был наказан за этот провал, за тысячи напрасных жертв войны. Рядовой солдат для сталинского режима ничего не стоил ...
Память живет, герои неизвестные
О десанте помнят в окрестных селах Букринского плацдарма. М.А. Боцманова, жительница с. Грушев, к сожалению, покойная, рассказала:
- Темной осенней ночью вдруг началась непрерывная стрельба. Мы бросились к окнам и увидели страшную картину. До села подлетали все новые самолеты, из них буквально сыпались парашютисты. Немцы били по ним с пулеметов. Многие парашютистов камнем падали вниз, на освещенное пожарами поле. С ужасом смотрели мы на гибель наших воинов, спрашивали друг друга, зачем их послали на верную смерть ...
Рассказ Марии Антоновны дополняет ее соседка Фекла Ульяновна Гончар:
- В ту ночь произошел такой случай. Где-то неподалеку приземлился парашютист. Немцы подъехали на мотоциклах, но найти его так и не смогли. Тогда вывели из одного дома жителя Дмитрия Руденко и давай выспрашивать, где он спрятал десантника. Тот молчал. Дмитрия поставили к стене, решения ¬ шили расстрелять. И вдруг из ближних кустов вышел советский солдат в маскхалате, молодой совсем. Не выдержал, не захотел, чтобы через него убили невинного человека. Фашисты сразу же убили парашютиста.
Герой-десантник, что пожертвовал собой ради спасения других, так и остался неизвестным. В его одежде не нашли никаких документов, писем, фотографий. О том, что у погибших десантников отсутствовали любые документы, которые помогли бы установить их личность, рассказывали и другие жители прежних деревень. Так вышло не случайно. Всех, кто вылетал в тыл врага, особисты заставили выверну все карманы, забрали их содержание. "Вернетесь, получите все назад, - уверяли они. - Так нужно для секретности операции". Результат печален: павшие в боях десантники остались неизвестными, лежат в безымянных могилах.
Нет фактических ведомостей и в краеведческом школьном музее, созданному в Грушевской восьмилетке. Здесь, благодаря стараниям ее директора, действительного энтузиаста своего дела и чуткого педагога С.М.Балабана, собрано много интересных материалов о боях на Букринском плацдарме, об освобождении села и района от немецких захватчиков. Но среди экспонатов -. только фото одного десантника, что пал смертью храбрых, - капитана Е.А.Зимика с 3-й воздушно-десантной бригады. К сожалению, место его похорон также неизвестно.
С тех бурных огненных дней прошли десятилетия, но народ свято чтит память героев-освободителей. Вот только больно на сердце, что мы так и не знаем, где покоятся наши фронтовые побратимы - герои-десантники Букринского плацдарма ...
В.КАЗАК, бывший командир взвода 3-й Гвардейской воздушно-десантной бригады, кандидат исторических наук.
Татьяна Калябина:
http://tov-sergeant.livejournal.com/24818.html
"Эшелон привез нас на ...Лебединский аэродром. Нам предложили набрать побольше боеприпасов, и, нагруженные до предела, мы лежали под плоскостями самолетов, ожидая команды на посадку", - пишет Чухрай. 3-й и 5-й воздушно-десантным бригадам предстояла высадка на Букрине, рассматривавшемся как плацдарм для освобождения Киева и Правобережной Украины. Десантников должны были выбросить километров за сорок от Днепра. Им предстояло не допустить отхода противника на запад и блокировать подход новых сил на помощь вражеской группировке.
"Едва стемнело, раздалась команда «по самолетам!». Мы вошли в самолеты, и каждый занял на скамейках свое место. Команда распределялась так, чтобы командир прыгал в середине расчета. Это было необходимо, чтобы десанту было легче собраться. Самолет летит быстро, и каждая секунда задержки увеличивает разброс парашютистов. А для того чтобы представлять собой силу, надо как можно быстрее собраться. Мы были к этому готовы. Но все получилось не так, как было задумано.
Когда пролетали над линией фронта, по нам вела интенсивный огонь зенитная артиллерия противника. Наш самолет содрогался от близких разрывов, и по фюзеляжу барабанили осколки. К счастью, никто из нашей команды не пострадал. В самолете стояла напряженная тишина. Но вот сигнал — «приготовиться!». Все собрались у люка в том порядке, в каком должны были прыгать. Команда «пошел!» — и солдаты стали покидать самолет, стараясь прыгать как можно более кучно. Передо мной должен был прыгнуть солдат Титов. На нем была тяжелая, мощная рация. Да и сам он был мощный парень, спортсмен по поднятию тяжестей. Он глянул вниз и уперся руками в края люка.
- Не пойду! Днепр!
Медлить было нельзя. Я уперся ногой в спину Титова и вытолкнул его из самолета, а сам устремился за ним. Оказавшись в воздухе, я сначала ничего не понял: Внизу пылал огонь. Горели крестьянские хаты. В свете пожаров белые купола парашютов были отчетливо видны на фоне темного неба. Немцы открыли по десанту огонь чудовищной силы. Трассирующие пули роем вились вокруг каждого нас. Многие наши товарищи погибали, еще не долетев до земли. Я натянул стропы, купол парашюта перекосился и я камнем полетел к земле. Но не рассчитал: слишком поздно отпустил стропы. Купол парашюта снова наполнился воздухом, но не смог погасить скорость. Удар о землю был очень сильный. Потеряв сознание, я покатился вниз по крутой круче вниз. Очнувшись, я хотел освободиться от парашюта, но не смог. Я был, как в кокон, замотан в купол, ничего не видел и был совершенно беспомощен.
Стал искать финку (мы все прыгали с финками), но амуниция на мне перекрутилась, руки запутались в стропы, и финку я никак не мог достать. Я слышал собачий лай и картавые крики немцев и представил себе, как немцы обнаружат меня, беспомощного, запутавшегося в стропах, и будут смеяться... И я заплакал... Заплакал от обиды. Я готов был умереть, но не мог допустить, чтобы враг смеялся. Собрав все свои силы, я сделал еще одно отчаянное усилие и, исцарапав в кровь руки, каким-то странным способом добрался до финки. Распоров «кокон», я выскочил наружу и спрятался за ближайшую копну сена. В это время на круче показались два немца. Я видел их на фоне неба. Один из них дал длинную автоматную очередь по моему парашюту. Он, очевидно, предполагал, что парашютист еще там. И только затем оба осторожно стали подходить к оставленной мной куче из строп, купола и вещмешка. Как только они оказались ко мне боком, я открыл огонь и уложил их обоих. А сам бросился наутек. Скоро ко мне присоединились сержант Толокнов и гв. рядовой Якубов с рацией РБ, а потом гв. рядовой Краснов с упаковкой питания к рации".
Десантников из второй волны постигла та же участь. Но к утру вокруг лейтенанта Чухрая собралась группа человек в тридцать, занявшая оборону на высотке с крутыми подходами. Благо букринский рельеф – это сплошные высотки да глубокие яры.
"Когда рассвело, немцы предприняли попытку нас захватить, но мы яростно сопротивлялись. Они удалились, но часа через полтора, силами, значительно превышающим прежние, предприняли новую попытку. Бой был жаркий. Немцы лезли напролом. Вперед всех карабкался по склону широкомордый ефрейтор. Ахияр Якшиметов сидел за деревом, скрестив по-турецки ноги. В руках у него было противотанковое ружье. Когда ефрейтор был уже близко, Ахияр выстрелил - и головы ефрейтора как не бывало. Немцы опешили и стали быстро уходить. В этом бою мы потеряли одного человека убитым и одного раненым. Убитого похоронили, а раненого положили в ямку и забросали опавшими листьями. Жди, парень. Мы скоро вернемся".
Оставаться на прежнем месте было опасно. Решено было добраться до указанного в плане сборного пункта. Местная женщина сказала, что до него 17 километров и там десантники рассчитывали встретить остатки своей бригады. Но, придя туда, нашли только несколько обезображенных трупов, повешенных на телеграфных столбах, да надпись углем на листе фанеры, прикрепленной к одному из казненных: "Сталинским десантникам от власовцев привет!". Просмотрев все, что было возможно, вокруг и не найдя ни единой живой души, бойцы решили возвратиться на старую высотку: там оставался раненый. Но по пути задержали человека в форме полицая. Он назвал себя Василем, партизаном из отряда Ильи Морозенко и ему поверили. Это решение определило дальнейшую судьбу Чухрая.
Василь рассказал, что недалеко от сел Глинча, Пшеничники и Бучак действует группа лейтенанта Здельника, с которой десантники вскоре объединились. Через несколько дней к ним присоединилось 27 человек под командованием майора Льва, это было 29 сентября. Начальник политотдела 5 вдбр херсонец Леонид Лев дрался как лев. Свою Красную Звезду он получил на Сталинградском фронте за то, что в критический момент немецкой контратаки 24 августа 1942 года лично возглавил противотанковую оборону, в ходе которой бойцы подбили четыре танка. Теперь же объединившиеся группы начали активные диверсионные действия в тылу немецких соединений, одновременно принимая меры к установлению связи с другими группами.
Группа Льва провела ряд нападений на коммуникации, вражеские гарнизоны, в результате которых истребила более 30 гитлеровцев, уничтожила четыре автомобиля, три зенитные установки, подожгла склад боевого имущества, захватила оружие и боеприпасы. 4 октября майор Лев решил продолжить выход к линии фронта и попытаться установить связь с наступающими войсками. Отправиться через линию фронта было поручено Чухраю и еще нескольким бойцам.
"В том месте, о котором было условлено, переход оказался невозможным. Нашли другое место. Там тоже должны были нас встретить. Дождались темноты, не без приключений перешли через немецкие порядки, прошли через нейтральную территорию, в темноте разглядели нашего часового. Пошли на него. Идем, а часовой стоит и не двигается. Странно. Подходим ближе — часовой не двигается. Уж не манекен ли это? Когда подошли совсем близко, разглядели лицо часового. Глаза испуганные и удивленные одновременно
- Ты чего испугался, солдат?
- Товарищ, ты минное поле ходил!
Оказалось, что боец-азербайджанец ожидал нашего появления, чтобы показать нам, где есть проход через минное поле, но задремал, а когда открыл глаза, то увидел, что мы идем по минному полю. Он остолбенел и ждал самого страшного.
- Товарищ, не скажи командир, что я спать!
Мы обещали и выполнили его просьбу. Мы были благодарны ему, что он молчал. Если бы он предупредил нас, мы, безусловно бы подорвались".
В штабе 47 армии десантники доложили о положении за линией фронта и получили приказ выходить из вражеского тыла. В наградном листе на орден Красной Звезды написано, что Чухрай еще раз перешел через линию фронта в обратном направлении. Однако на самом деле ушли солдаты, сопровождавшие его. К этому времени стало известно, что группа майора Льва разгромлена, и наши бойцы по одному выходили из вражеского тыла. Поэтому опытного офицера оставили на узле связи, где он должен был принимать сообщения от ушедших с радиостанцией и опознавать выходящих из тыла десантников. Кстати, в разных источниках о судьбе Льва ничего не говорится и по боевым донесениям он проходит как пропавший без вести. Однако политрук, наверняка среди солдат носивший прозвище "Царь зверей", прошел всю войну. Наградной лист на заместителя командира второго стрелкового батальона 349 Гв. полка 105 Гв. стрелковой дивизии майора Льва от 17 мая 1945 года сообщает, что он "лично ходил в наступление в составе роты. 13.4.1945 г. в боях за населенный пункт был ранен, но не ушел с поля боя до момента взятия населенного пункта".
"Свободного времени у меня было больше чем достаточно. На мне была ручная граната, которую мы носили на ремне под сердцем. От нас никто этого не требовал. Это придумали сами десантники, чтобы в критическую минуту подорвать себя и прихватить с собой несколько противников. Сейчас в этой гранате не было надобности. Но куда ее деть? Отдать какому-нибудь солдату - он ее не возьмет, выбросить - кто-нибудь может подорваться. Я вышел из узла связи в поле, вытянул предохранительную чеку и бросил гранату. А она не взорвалась. Меня охватил ужас. Я представил себе, что могло бы случиться, если бы граната не взорвалась там, во вражеском тылу. Ноги стали ватными, я осел на землю и просидел так с полчаса, уговаривая себя, что ничего не случилось: граната отказала мне не там, а на своей территории.
Возвратившись на узел связи, я, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, взял лежащую на столе брошюру и стал читать. Это был рассказ писательницы Ванды Василевской "Просто любовь".
Рассказ был о том, как в неком госпитале работает молодая доктор, умница и красавица. Она нравится молодому хирургу, тоже красавцу и «надежде отечественной хирургии». Он объясняется ей в любви, но она отвергает его предложение. Но вот в госпиталь прибывает новая партия раненых, и среди других героиня видит своего любимого парня. Он искалечен, он ампутант. Но героиня счастлива. Она ходит по госпиталю со светящимся от радости ликом, и, когда у нее спрашивают, что с ней происходит, отвечает: "Просто любовь!.."
Прочитав эту святочную историю, я подумал: "Какая бессердечная баба написала эту ерунду! Она понятия не имеет, что должна чувствовать женщина при виде своего любимого парня калекой. Это не художественное произведение, а грубая, бесчувственная агитка! Я уже писал, как ненавидели мы щелкоперов, украшающих выдуманными завитушками кровь и страдания народа. Только вчера я видел изорванных, искалеченных, убитых людей. А сегодня читаю эту лживо-оптимистическую манную кашку. "Просто любовь" возмутила меня до крайности. Я возненавидел не знакомую мне Василевскую. Вышел в поле, разорвал в клочья брошюру и пустил по ветру листы".
Григорий Чухрай участвовал в подготовке Словацкого национального восстания. Дважды тяжело ранен. Последнее ранение получил в Венгрии, 24 марта 1945 года. Как говорится в наградном листе, "в бою под Бакончернье в котором полк имел задачу взять шоссе и отрезать отход противника, Гвардии старший лейтенант Чухрай с группой бойцов первым вырвался на шоссе и лично застрелили из автомата 6 немцев. Воспользовавшись ручным пулеметом одного из убитых немцев, открыл огонь по врагам. Лично захватил и доставил командиру полка одного контрольного пленного". За этот бой начальник связи 332 гв. стрелкового полка ст. лейтенант Чухрай представлен к ордену Великой Отечественной войны II ст.
После выздоровления, в декабре 1945 года Григорий Наумович был уволен в запас. И тот опыт, те переживания, что дала ему война, воплотил в фильмах, на которых выросли несколько поколений людей, для которых такие понятия, как патриотизм, честь, готовность бороться за то, во что веришь - не просто слова, а часть характера.
А закончить хотелось бы еще одной цитатой из книги украинца Чухрая "Моя война", как нельзя более актуальной для нас, живущих:
"Из вражеского тыла вышли далеко не все. Многие умные, смелые, красивые ребята навсегда остались лежать в земле, которую защищали. Это были не только украинцы, но и казахи, и туркмены, и армяне, и азербайджанцы - сыны многих советских народов. Они погибли за Украину. Сегодня она забыла их".
Татьяна Калябина:
Интервью с Жуковым Леонидом Степановичем, ветераном 3 ГВДБ.
http://www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage&v=WuZAo4z7ASI
Татьяна Калябина:
Сахаров Валерий Николаевич ( http://ugvim.ru/fonds/nauka/vospominaniya-veteranov-desantnikov.html)
Родился в 1925 г. Призван в армию в феврале 1943 г. Службу проходил в 3-й гардейской воздушно-десантной бригаде и в 317-м гвардейском стрелковом полку. Гвардии рядовой. Был разведчиком. Участник Днепровской воздушно-десантной операции.
В сентябре 1943 г. в составе десанта был выброшен в тыл врага под город Черкассы.
Участвовал в освобождении Венгрии и Австрии. Получил ранение в голову.
Награжден орденами Отечественной войны I степени и Славы III степени,
медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта» и др. Уволился со службы в 1948 г.
После окончания войны окончил Московский станкостроительный техникум и работал на Нижне-Тагильском комбинате им. В.И. Ленина. Проводил общественную работу, был членом совета ветеранов войны комбината.
На правом берегу Днепра
Боевая биография моя началась 18 февраля 1943 г. (в 17 с половиной лет). после призыва Кунцевским военкоматом Московской области был направлен во Фрязино, где формировалась 3-я гвардейская воздушно-десантная бригада. Жили в землянках. Занимались боевой подготовкой. Учились стрелять, отрабатывали приемы борьбы, ориентировались на местности, овладевали боевой техникой, прыгали с парашютом.
В сентябре 1943 г. передислоцировались в Лебедин (в 10 километрах от г. Сумы). Был орудийным номером 45-мм пушки.
Десантирование за линию фронта на правый берег Днепра осуществлялось ночью на транспортных самолетах, по 40 человек в каждом. В период посадки в самолеты над аэродромом появились немецкие самолеты, которые сбросили на нас бомбы. Пушки наши были разбиты. Самолеты быстро поднялись в воздух. Сопровождавшие нас истребители вели воздушный бой. Сбросили нас в лес, на болото в районе реки Ирдынь. Я повис на дереве. Срезал стропы, спрятал парашют и начал оглядываться. Прислушался. Вдали шла стрельба. Побродил в темноте. Через полчаса или час увидел человека, спрятавшегося за деревом. Им оказался наш старшина. Обрадовался: нас стало уже двое. А под утро собралось восемь-десять человек. Обосновались на болотах в лесах. Спали на кочках, примерзали к земле. Пищу доставали в деревнях. Воду пили речную или болотную, желтую. Днем шли непрерывные дожди. Сушились у бездымных костров. Перед нами была поставлена задача: сгруппировать диверсионно-подрывную группу, отвлекать противника, осуществлять диверсии, способствовать успешной переправе наших войск через Днепр. Я был разведчиком.
14 октября 1943 г. с группой из восьми человек в районе деревни Дубиевка подорвал дивизионную радиостанцию.
29 октября в составе этой же группы участвовал в подрыве железнодорожного моста через реку Ирдынь.
8 ноября в районе г.Черкассы подорвали в пяти местах железнодорожное полотно, в шести местах – телефонную связь.
13 ноября 1943 г. в ходе наступления на деревню Свидовок в составе разведгруппы из 12 человек первыми ворвались в расположение противника и забросали гранатами здание школы. Был захвачен продовольственный склад и убито 15 гитлеровцев.
21 ноября мы соединились с частями 52-й армии под Черкассами (село Свидовок), а 23 ноября пошли в наступление на противника, брать Черкассы. Во время боя 21 ноября 1943 г. на мой окоп двигался немецкий танк. Я бросил противотанковую гранату. Танк остановился и загорелся. Из него выскочили немцы. Один из них бросил гранату в мой окоп. Я был ранен. Потерял сознание. Ночью очнулся. Было тихо. Подняться не могу. Вдруг услышал: «Раненые есть?» Так я оказался в госпитале, после которого вернулся в свою часть в г. Тейково. Встретился со своим командиром Н.И. Прохоренко, с которым вместе десантировался.
Получил я 50 рублей за десантирование и 50 рублей за подбитый танк и отпуск
домой на 10 суток. После отпуска был назначен связным к Н.И. Прохоренко, а затем к капитану М.Н. Федорову.
Из Тейково наша часть была переброшена в Быхов Могилевской области, а затем в г. Сандомир (Польша). Участвовал в освобождении Польши, столицы Венгрии г.Будапешта. Войну закончил в Австрии.
В бою ранило командира батальона капитана М.Федорова. Вынес его с поля боя. Я был зачислен в 303-й артиллерийский полк, номером орудийного расчета 76-мм пушки по подноске снарядов. Полком командовал подполковник Файнштейн.
Награжден медалями «За взятие Будапешта», «За отвагу», в послевоенные годы – орденом Отечественной войны I степени, медалью «За победу над Германией».
Навигация