VII-Несокрушимая и легендарная > 317-я сд (I ф)
Тумаров Абдрахман Якубович(1902-03.05.1942) тех.-интендант 2 р. 165 ОАР 317 СД
(1/1)
unifex:
Тумаров Абдрахман Якубович Место рождения г. Баку
Дата и место призыва Ленинский РВК, Азербайджанская ССР, г. Баку, Ленинский р-н
техник-интендант 2 ранга зав.дел.казначей 165-й Отдельной Авто Роты Подвоза 317-й Стрелковой Дивизии 165 ОАР 317 СД 57 Арм.
Причина выбытия погиб Дата выбытия 03.05.1942
Адрес родственников: Жена Тумарова Мария Антоновна Азербайджанская ССР, г. Баку, Ленинский р-н, ул. Октябрьская 692 кв. 11
Донесения о безвозвратных потерях № 7701 штаб 317 сд от 15.05.1942 стр 6 из 6
Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 818883 Номер дела источника информации 1227
Приказ об исключении из списков № 396 ГУФ и УВ КА от 21.06.1942 стр 6 из 18
Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 56
Номер описи источника информации 12220 Номер дела источника информации 31
http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/001/058-0818883-1227/00000044.jpg&id=51323017&id=51323017&id1=51946db5ccbb8390382fefd41130c991
http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=TV/005/056-0012220-0031/00000294.jpg&id=77839701&id=77839701&id1=6f1ffe9bee9f418d460c3ece5f63c67b
unifex:
Цитировать>>>>«Барвенковский выступ, Изюм-Барвенковское направление,» Эти строки из сообщений Советского информбюро навсегда остались в моей памяти. Мне было десять лет, когда началась Великая Отечественная. Наша небольшая семья (папа, мама и я) проживала тогда в далеком от полыхавших сражений тыловом городе Баку. Через месяц после начала войны моего отца, поволжского татарина, Тумарова Абдрахмана Якубовича, главного бухгалтера йодо-бромного завода, призвали в ряды Красной Армии. Ему было 39 лет. Из призывников-резервистов городов Баку и Махачкалы сформировали 317-ю стрелковую дивизию (командир - полковник Середкин Иван Владимирович) и начали готовить ее к отправке на фронт. Отцу после пересмотра штатов окончательно присвоили звание техник-интендант 2 ранга (два «кубаря» рубинового цвета в петлицы — лейтенант) и назначили начфином-делопроизводителем 165-й автороты подвоза боеприпасов Отдельного автомобильного батальона, входившего в состав этой дивизии.
Пока новобранцы проходили военную подготовку, отцу удавалось изредка приезжать из казарм домой. Наш «нобелевский» 18-квартирный трехэтажный дом, построенный добротно еще нефтепромышленником Нобелем, находился недалеко от остановки электрички на нефтепромысле в 12 километрах от центра города. В глубоком тылу мое детское мировоззрение еще не осознало всего трагизма произошедших перемен. Я гордился, что мой папа — командир, и восхищался новеньким обмундированием, ладно сидевшем на его похудевшей стати бывшего футболиста невысокого роста. Папины густые и черные, как смоль, без единой проседи и залысин волосы были аккуратно забраны под пилоткой с красной звездочкой. Главным же предметом мальчишеского восторга являлся папин револьвер.
— Папа, папа, покажи мне твой наган, — с нетерпением приставал я к нему каждый раз, когда он снимал портупею и широкий командирский ремень с висевшей на нем кобурой. -Ты уже стрелял из него? Можно мне его подержать? - забрасывал я уставшего отца
вопросами.
— Можно, — улыбаясь, отвечал мне он, — наган еще не заряжен, И я приходил в неописуемый восторг от того, что держу в руках настоящий, а не игрушечный, револьвер, каких много хранилось в моем детском «арсенале». Мне тогда было невдомек, что именно это оружие потом, в непредвиденных обстоятельствах, навсегда лишит меня отца.
— Скоро, сынок, у нас предстоят стрельбы на полигоне, и тогда я принесу тебе кое-что, — заинтриговал меня отец.
И действительно, вскоре он принес любопытные для нас, пацанов, предметы: ребристую рукоятку светло-зеленого цвета от разорвавшейся ручной гранаты РГД, металлический чехол от этой гранаты с ромбовидными насечками для лучшего образования осколков, стреляные гильзы от нагана и винтовки и еще какую-то разность. Все мальчишки нашего двора с интересом и нескрываемой завистью рассматривали мое «богатство». Благодатная бакинская осень 1941 года еще хранила тепло летних солнечных дней. Папа
приехал домой засветло в гимнастерке с противогазом в сумке через плечо и сказал: «Все, в увольнение больше не приеду, скоро отправят на фронт», а фронт в то время приближался уже к Ростову-на-Дону. Вечером он подарил мне свои карманные часы Кировского завода в оправе из белого нержавеющего металла. Они стали для меня предметом особой гордости, и я долго бережно хранил их.
Утром в последний папин приезд домой мама, отпросившись, не пошла на работу, а я — в школу. Мы с ней отправились на остановку электрички провожать папу. Мама бодрилась, не плакала. Они говорили о чем-то своем, а я шел рядом, держась за сильную папину
руку, еще не зная, что вижу его в последний раз. На станционной платформе папа обнял нас, крепко расцеловал каждого и сказал: «Теперь ждите писем». Подошел электропоезд,
папа вошел в вагон и встал у открытых дверей. Мы махали друг другу руками на прощанье до тех пор, пока электричка не скрылась за поворотом высокого придорожного бугра.
С ноября 1941 года от папы стали приходить письма с фронта. В декабре он писал, что их дивизия принимала участие в освобождении Ростова-на-Дону, занятого врагом 23 ноября. Запомнилось из его письма: «...холодно, дует ветер, метет снежная поземка,
некоторые дома в городе смотрят на нас разбитыми глазницами окон...»
Папа писал с фронта маме часто и отдельно - мне. В январе 1942 года он даже прислал фронтовую новогоднюю газету. В ней были карикатуры на главарей Третьего рейха, сообщалось о том, что фюрер снял с поста главнокомандующего сухопутными войсками
Германии фельдмаршала Браухича за неудачи на Восточном фронте. Интересно было читать очерки о тех бойцах и командирах, которые отличились в боях с фашистами. В этой газете я впервые прочитал проникновенные слова фронтовой песни «Давай закурим...». Ее всегда душевно исполняла известная певица Клавдия Шульженко. В конце весны 1942 года письма от папы перестали приходить. В наших с мамой сердцах поселилась тревога. Мама меня успокаивала, она даже ходила к гадалкам, которые всегда предсказывали благополучный исход.
.. .Утром, как всегда, мама ушла на работу. Я, будучи на школьных каникулах, сидел за столом в кухне у окна и читал книгу.
Около полудня вдруг открылась дверь, и мама в сопровождении своей сослуживицы, рыдая, вошла в квартиру. Она, обессилев, села на стул и сквозь слезы тихо проговорила: «Сынок, нет у нас больше папы! Он погиб!» Мама, еще молодая женщина, не смолкая, долго плакала от такого неимоверного горя. Заревел, залившись горючими слезами, и я, 11-летний мальчуган.
В извещении, которое мама положила передо мной на стол, говорилось: «Ваш муж техник-интендант 2 ранга Тумаров Абдрахман Якубович, уроженец АзССР г. Баку... в бою за Социалистическую Родину, верный военной присяге, проявив геройство и мужество, был
убит в ночь с 3 на 4 мая 1942 года. Похоронен УССР Близнецовский р-н, Кировский с/с хутор Шевченко». Подписали «похоронку»
командир 165-го Отдельного автомобильного батальона Б. Цитрин(*) и военный комиссар С. Копадзе.(**) Внимательный и чуткий комбат, бакинец, майор Борис Яковлевич Цитрин вслед за «похоронками» посылал вдовам воинов письма, в которых рассказывал подробности гибели бойцов и командиров, как мог утешал убитую горем семью. Такое письмо получила и моя мама. Комбат писал: «...Дорогая Мария Антоновна, ваш муж погиб геройски, выполняя долг гражданина Советского Союза, защищая себя до последнего патрона.
Обстоятельства его смерти чрезвычайно важны для вас и вашего сына, о котором часто говорил ваш муж. Его мы нашли недалеко от станции (зачеркнуто военной цензурой. - Авт.). Он лежал, крепко прижимая левой рукой важные документы, которые не отдал врагу, из нагана были выпущены все 7 патронов. По данным следствия, он стал жертвой группы фашистских разведчиков. Он, выполняя данную ранее присягу, предпочел смерть позорной сдаче врагу. Этот момент вы разъясните своему сыну, который всю свою последующую жизнь может гордиться жизнью и смертью своего отца... Он похоронен в коммуне им. Шевченко у разъезда Рудаево, его могила отмечена. 5 мая 1942 года».
Из письма комбата и дополнительных сведений, полученных мною позже, можно описать вероятную версию гибели отца. В ночь с 3 на 4 мая 1942 года он после сдачи отчета возвращался из штаба дивизии (из Лозовой) в свою автороту, стоявшую в хуторе Шевченко, шел вдоль полотна железной дороги. Ночь была темной, поднялся сильный ветер, и пошел дождь. Где-то недалеко от разъезда Рудаево за посадками возле железной дороги в поле отец наткнулся на группу фашистских разведчиков. Отстреливаясь от них из нагана, последнюю пулю он оставил себе.
А 12 мая 1942 года началось наступление советских войск из Барвенковского выступа и из района города Волчанска в общем направлении на Харьков с целью освобождения его от фашистов. Это и обусловило интенсивные засылки групп немецких разведчиков в
прифронтовую полосу наших войск. Немецкое командование стремилось узнать все, что замышляют русские, и преуспело в этом.
Валентин Пикуль в своем романе «Барбаросса» пишет: «Немецкая разведка даром хлеб не ела, и в тот же день, первый день нашего наступления, Паулюс (командующий 6-й немецкой армией. - Авт.) был извещен, что Тимошенко (маршал Советского Союза, командующий Юго-Западным фронтом) на один километр фронта имеет лишь до 19 орудий и не более пяти танков... чаще — старых модификаций...
317-я стрелковая дивизия развернула боевые действия на западной стороне Барвенковского выступа. Сначала даже наметился четкий успех советских войск, которые пробили оборону врага и шагнули вглубь от 25 до 50 километров. Но 16 мая стало последним днем нашего неподготовленного наступления. 23 мая войска армейской группы «Клейст» ударом своей танковой армады с юга соединились с частями 6-й немецкой армии, наступавшей с севера. Весь Барвенковский выступ был отсечен. В кольце окружения «оказались все армии маршала Тимошенко...» Но окруженные советские войска не сдавались. Отрядами и поодиночке люди прорывались на восток. В.
Пикуль пишет: «Случалось, выходили из котла целыми дивизиями...» Так, потрепанная в боях, сильно поредевшая, пробилась из окружения и 317-я стрелковая дивизия, которую отправили на переформирование. Майора Б. Я. Цитрина среди уцелевших не было. Он
пропал без вести. Комиссару Копадзе Сергею Михайловичу повезло: он вырвался из окружения, продолжал воевать и в 1945 году был уволен в запас. А сослуживец отца, техник-интендант 2 ранга, бакинец Комаров(***), игравший в молодости вместе с отцом в струнном оркестре (Абдрахман Якубович был весельчаком, душой товарищеской компании, искусным и заядлым балалаечником), попал в плен.
После освобождения из плена его разжаловали в рядовые. Он до конца прошел войну и, к счастью, вернулся в Баку невредимым.
Комаров написал мне: «.„о судьбе 165-й отдельной роты мне говорили, что пропала полностью, часть погибла во время боев, а часть оказалась в окружении».
... Минули годы. Время сровняло могильный холмик с землей. Еще раньше истлел деревянный столбик с фанерной звездой и доской с надписью о погребенном лейтенанте -А. Тумарове. Как потом оказалось, кое-кто из сельчан запомнил эту фамилию. Первая моя попытка найти могилу отца в 1954 году окончилась неудачей. Долгое время мама (пока была здорова) вместе со мной и со своей невесткой возлагала цветы 9 Мая, в День Победы, к братским могилам воинов в Севастополе. А помогли мне «похоронка» и письмо
комбата. После моих многочисленных запросов в разные инстанции . Близнюковского района Харьковской области в октябре 1967 года мне написал бригадир 2-й бригады села Шевченко Дмитрий Давыдович Карпенко: «...9 мая 1967 года, в День Победы, нашими колхозниками была разыскана могила на территории нашего села, собраны останки, а 10 мая по указанию Близнюковского райвоенкома Михаила Михайловича Ланина отправлены в Близнкжи для захоронения в братской могиле, и, как мне сообщили, в настоящее время покоятся в Близнюковском парке культуры... Люди нашего села знали его личность и фамилию, по которой мы отправили прах. Приглашаем посетить эти места».
Следом за письмом бригадира пришло письмо от Екатерины Леонтьевны Калшшченко, жительницы этого же села. В 1942 году ей было 27 лет. Она, сердобольная, простая отзывчивая женщина, перемежая украинские и русские слова, написала: «... как раз у нас на квартире стояли ваш отец и два бойца-писаря. В нашей хате была их контора. Вашего отца я хорошо помню: среднего роста, чернявый был, веселый... Тем вечером ваш отец сказал хлопцам: «Я отнесу сведения в штаб» и пошел сам. Хлопцы его ждали ужинать до 11 часов вечера, но его не было. Тогда они еще посидели, поработали и легли спать. Но отца вашего не было и ночью. Утром пошли в штаб, там сказали, что был, отчитался и ушел обратно. Тогда его стали искать и нашли всего в полукилометре от разъезда, за посадками возле железной дороги, в поле, где были копчики неубранной люцерны. Он был убит, застрелен в голову, в висок. Его привезли машиной. Бойцы выкопали могилу возле ставка на целине и похоронили его... И еще я вам скажу, что до 1967 года ваш отец был похоронен возле ставка, ну не знали, где могилка. А один из хлопцев, который был тогда малым и помнил, где, начал искать, стали копать и нашли...» В 1972 году я со своей двоюродной сестрой Адилей Абдулловной Горбуновой (в девичестве Тумаровой) поехал в Близнюки. Там нас встретили райвоенком М. М, Ланин и председатель правления районного общества охраны памятников К. Ф. Стригуненко. В их присутствии мы возложили поминальный венок к подножию памятника на братской могиле. Поблагодарив за внимание районных представителей, мы с сестрой поехали в село Шевченко, где нас радушно приняли сельские труженики. Несмотря на жаркую страдную пору, они уделили нам максимум внимания. Василий Пономаренко, который шестилетним мальчиком со своей мамой был на похоронах командира, повел нас на место, где долгое время покоился прах отца. Его детская цепкая память не подвела. И однажды, когда сельчане проводили перезахоронение воинов из одиночных могил в братскую, вспомнил: «А ведь у нас есть еще один не найденный...» Василий решительно сказал: «Берите лопаты, пойдем, я покажу».
... Я взял горсть земли с этого священного для меня места и бережно положил ее на мамину могилу в Севастополе.
— А где же ставок? — спросил я нашего провожатого. - Писали, что отца похоронили возле него.
— Да высох он, и рыба в нем погибла в одночасье, - промолвил с сожалением Пономаренко.
— Скажи, Василий, а помнишь ли ты фамилию погибшего? - не унимался я, желая удостовериться, чьи же останки обнаружили колхозники.
— Тамаров, - без запинки ответил он.
— Откуда же ты ее узнал? - с удивлением посмотрел я на него.
— А мне моя мама сказала, - удовлетворил он мое любопытство, и все мои сомнения развеялись, ведь за столько лет забыть одну букву в фамилии вполне возможно.
Потом все собрались в хате у Дмитрия Давыдовича и, как принято на Украине, помянули отца - достойного сына татарского народа. Я сердечно поблагодарил отзывчивых людей за то благородное дело, которре они совершили для нашей семьи. Когда моему сыну исполнилось 10 лет, мы с ним 9 Мая поехали в Близнюки и вместе с майором Михаилом Ланиным приняли участие в торжественном митинге, посвященном Дню Победы, Внук лейтенанта впервые на мемориальной доске увидел фамилию своего деда, которого он знал
только по фотографии. Тогда мальчик возложил живые цветы к подножию монумента.
Лейтенант А. Я. Тумаров погиб, оставив после себя сына, капитана дальнего плавания, и внука Антона Тумарова, капитана 3 ранга, подводника.
Уже 55 лет я живу и работаю в Севастополе. И с тех пор, как нашел могилу отца, по возможности я и мои родные стараемся приезжать в Близнюки, чтобы почтить память тех, кто погиб за свободу и независимость нашей Родины.
... Три родных брата Тумаровых (Сулейман, Ахмед и Абдрахман) сложили свои головы на полях брани в Великую Отечественную. За старшими братьями отправили бы на фронт и самого младшего из них — 35-летнего Абдуллу. Но как высококвалифицированного специалиста-нефтяника его с семьей в 1941 году направили в командировку государственной важности - на нефтеразработки в китайскую провинцию Синьцзян. Тудаже СССР поставил свое оборудование и технику для бурения скважин. Когда женаметился успех в поисках нефти, то внутриполитическая обстановка в провинции обострилась. Много других охотников оказалось до прибыльной добычи лакомого кусочка. Тогда даже гражданскому советскому персоналу раздали оружие на случай вооруженного посягательства иностранных компаний на объекты и советское оборудование, а семьи работников эвакуировали в Алма-Ату. Так Абдулле Тумарову в гражданском ведомстве пришлось постоять с оружием в руках за интересы советского государства,
В 1944 году Абдулла Якубович с семьей вернулся в Баку и продолжил работу по добыче так необходимого для фронта «черного золота».
Когда нашлась могила его брата, дядя Абдулла со своей семьей поехал в Близнюки. Они поклонились братской могиле и возложили на нее поминальный венок. Потом Абдулла Якубович осторожно приложил свою ладонь к родной фамилии на мемориальной доске.
Обычно малоразговорчивый, он в задумчивости на татарском языке тихо произнес: «Ну, здравствуй, Абдрахман, вот мы и встретились с тобой, А где другие братья, я не знаю. Искал их, но не нашел. Они пропали без вести». И скупые мужские слезы затуманили его глаза. Так за год до безвременной своей кончины Абдулла Якубович попрощался со своим братом.
... Давным-давно, еще юношей, было написано стихотворение, посвященное отцу, строфы которого органично стали завершением этого очерка.
Да, отец страны героем не был,
На страницы книги не попал,
Просто он свое родное небо,
Мать, меня, Отчизну защищал.
«Верный слову воинской присяги
Он погиб», - писал тогда комбат,
Это лишь частица той отваги,
Что вела в сражения солдат,
Но и в ней жила решимость силы,
Что народ на подвиги звала
И победы знамя водрузила,
Совершив бессмертные дела.
Скрыла ночь в потемках тайну встречи,
Без вести пропал потом комбат...
Только слава павшим будет вечна,
Только вечна будет боль утрат!
<<<<
Член Союза писателей России, капитан дальнего плавания Адиль Тумаров
Бессмертный полк:
http://nashpolk.dp.ua/stories.php?story=2111#we-are
(*)Цитрин Борис Яковлевич Дата рождения __.__.1906
воентехник 2 ранга зам.командира 165-й Отдельной Авто Роты Подвоза 317-й Стрелковой Дивизии 165 ОАР 317 СД 57 Арм.
Причина выбытия пропал без вести Дата выбытия 25.05.1942
Приказ об исключении из списков № 659 ГУФ и УВ КА от стр 13 из 39
Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 56
Номер описи источника информации 12220 Номер дела источника информации 49
http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=TV/005/056-0012220-0049/00000188.jpg&id=9173965&id=9173965&id1=157af30c995a7c83d7efefd275c53800
(**) Копадзе Сергей Михайлович Дата рождения__.__.1906 Место рожденияГрузинская ССР, г. Тбилиси
политрук военком 165-й Отдельной Авто Роты Подвоза 317-й Стрелковой Дивизии 165 ОАР 317 СД 57 Арм.
Причина выбытия пропал без вести | попал в плен 1942|освобожден
Приказ об исключении из списков № 2224 ГУК НКО от 24.08.1945 стр 13 из 30
Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 33
Номер описи источника информации 11458 Номер дела источника информации 664
Название источника информации 81 Источник информации РГВА
http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/011/033-0011458-0664/00000527.jpg&id=74766218&id=74766218&id1=6289a575c863c920d9ed0c0640236765
Навигация