Горница > 04-Проблематика
Проблематика поискового движения
Sobkor:
А ПОКА ЧТО ПРАВЯТ БАЛ МАРОДЕРЫВоенная археология как сфера деятельности до сих пор во многом вне правового поля, чем беззастенчиво и себе в наживу пользуются мародеры из числа черных археологов. При этом легально работающие поисковые отряды красных следопытов в правом поле как на поле… минном. Почему? В этом и попытался разобраться наш специальный корреспондент.
«Сусанинские» тропы… правосудия
На что может рассчитывать законопослушный гражданин, обнаружив где-либо незаконно хранимый арсенал и сделав об этом незамедлительно соответствующее заявление в милицию или чекистское ведомство? Ответ, казалось бы, напрашивается сам по себе: конечно же, на благодарность со стороны государства, причем оформленную, как минимум, в виде благодарственного письма от руководства местных правоохранительных органов. Человек все-таки как-никак честно выполнил свой гражданский долг, причем выполнил его, если оценивать по самому высокому критерию, именно на ниве противодействия угрозе терроризма! Но не спешите с выводами. Раздача благодарностей по данному поводу даже пусть и устных никакими законами и должностными инструкциями, оказывается, не прописана. А бумагу на руки, спустя некоторое время, вам все же выдадут, причем в обязательном порядке, но вот только она вас, полагаю, не очень-то порадует, ибо речь идет о копии… постановления об отказе в возбуждении в отношении вас уголовного дела. Причем, как принято говорить, добавим, «со всеми вытекающими отсюда последствиями» в придачу. И, например, ваша фамилия как, мягко говоря, человека не совсем благонадежного теперь бессрочно будет пребывать в базе информационного центра местного регионального УВД. Выходит, выдал подпольный арсенал – запятнал свою репутацию перед законом?! И это даже при условии, что тот самый арсенал на момент обнаружения являлся отнюдь не вашим, а так называемым бесхозным!
Но это еще цветочки по сравнению с процедурой пристрастного дознания. По себе знаю. Осенью 2005 года, отдыхая в отпуске на малой родине в Смоленской области, пошел как-то в окрестный лес по грибы, да неудачно: вместо поздних опят случайно наткнулся на оставшейся еще с войны в тех местах схрон из семи минометных выстрелов среднего калибра, двух ручных осколочных гранат марки «РГД-33» (а боевая «начинка» каждой – до двухсот граммов литого прессованного тротила!), шести гранатных детонаторов и свыше двух десятков винтовочных и пистолетных патронов россыпью. И это почти все нетронутое ржавчиной, хоть сейчас применяй по боевому предназначению. Но самое страшное, что, судя по «перепаханным» в метрах десяти в стороне окопам, здесь буквально несколькими считанными днями раньше уже прошли «черные» археологии. То, что они не наткнулись именно на этот арсенал, – чудо. Обязательно бы изъяли как наживу для сбыта на нелегальном «оружейном» рынке. И уж совсем, слава Богу, что не рыскали здесь потенциальные террористы: от лесного схрона рукой подать сразу до трех стратегических важных объектов – высоковольтной линии, Варшавского шоссе и железнодорожной магистрали…
Само собой, закинув лукошко, напрямую через лес поспешил в райотдел. Свои слова, поскольку являюсь офицером милиции, подкрепил в дежурной части соответствующим рапортом. Претензий в целом к местным коллегам не имею: те сработали оперативно и четко. Так, лесной схрон, несмотря на вечерние сумерки, незамедлительно был взят под охрану, а следующим утром обезврежен специально вызванными для этого из Смоленска саперами МЧС.
Однако это оказалось только началом истории, а не ее концом: в течение последующей недели буквально был взят в осаду участковым уполномоченным, поскольку ему в силу должностных обязанностей выпало проводить проверку. Он меня навещал, если не каждый день, то через день точно. И мне, должен заметить, еще повезло, что я полковник милиции, а он только майор. А то это мне пришлось бы на попутном транспорте всякий раз добираться по его вызову со своей родной деревеньки не в столь уж близкий райцентр.
А причины частых и изнурительных для меня визитов местного Аниськина были вот в чем: надзирающему прокурору многое почему-то не понравилось в моем рапорте, в том числе данные мною на военном языке и привязанные к топографической карте координаты того самого злосчастного арсенала. Прокурор, судя по всему, не имел ни малейшего представления о такой науке, как военная топография и поэтому, например, потребовал сделать привязку к обычной административной карте-схеме и это при всем том, что на ней никакой тебе географической сетки координат, а вместо границ лесных массивов - размытые зеленые пятна, а посему и ни на намека на наличие в тех относительно глухих местах проселочных дорог и просек. Слава Богу, что теперь бумаги заполнял уже сам участковый, а я лишь давал устные пояснения. Но в любом случае для меня это все обернулось потерянным временем (а я ведь, напомню, находился в отпуске) и расшатанными вконец нервами: каково это, словно даешь изнурительный диктант, изо дня в день, по нескольку часов кряду талдычить одно и тоже!? По-настоящему развеселило лишь, как участковый в угоду прокурору изложил на бумаге в своей конечной версии координаты того давно уже уничтоженного саперами МЧС лесного схрона: Сусанин, поверьте, отдыхает! Жаль, не было возможности сделать ксерокопию! И именно этот вариант, судя по всему, прокурору и понравился.
Вместо того, чтобы направить свои усилия на пресечение деятельности мародеров от черной археологии, которые давно, почти в открытую, а главное совершенно безнаказанно орудуют в местных лесах, прокурор через участкового вновь и вновь почему-то пытался отыскать «изъяны» именно в моем, основанном на уважении к Букве Закона, поступке, придираясь в моем рапорте к каждому слову и едва ли не к каждой запятой. В конце концов этот мой рапорт был им все-таки признан недействительным, что повлекло за собой очередной сеанс моего вынужденного общения с участковым на предмет повторной дачи с моей стороны устных показаний. Как я понимаю, такая «эквилибристика», потребовалась прокурору только для того, чтобы вымарать из материалов дознания факт моего письменного упоминания о нашествии на местные леса мародеров от черной археологии.
- Вот теперь вам, Юрии Петрович, совершенно несложно будет понять, почему мы, красные следопыты, предпочитаем «поднятые» в ходе полевых экспедиций оружие и боеприпасы уничтожать на месте (например, топить в болотах), но только лишь бы избавить себя от необходимости идти в милицию, чтобы сделать здесь очередное заявление об этих опасных находках, - назидательно пояснил мне потом командир одного из официальных поисковых отрядов Смоленщины Сергей Федотов. – Нет заявления – нет и процедуры дознания в отношения тебя. Да и в момент, когда тебя «награждают» постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, чувствуешь себя под прицелом глаз милицейских начальников не иначе, как преступником, но пока еще непонятно почему пребывающим на воле. Ощущение, поверьте, не из приятных: ты сделал благое дело – внес личный вклад в профилактику угрозы терроризма, а тебя берут вдруг в разработку, как потенциального пособника террористов. А ведь мы работаем на поисковой ниве легально, то есть в рамках действующего законодательства, и не меньше, чем правоохранители обеспокоены криминальной деятельностью черных археологов, которые мародерствуют на местах былых боев, в том числе и в поисках оружия, боеприпасов и взрывчатки…
Равнение – на Западное УВДТ!
А есть ли в России положительные, носящие сугубо конструктивный характер примеры заинтересованного сотрудничества милиции с легальными поисковиками? В принципе «да», хотя, если честно, и не много. Вот «адреса»-«маяки», которые удалось добыть, через личное общение с активистами поисковых объединений Северо-Западного региона, центральной полосы России и Поволжья: ОВД Сухиничского района Калужской области, ОВД Зубцовского района Тверской области, целый ряд райотделов Брянской и Ленинградской областей. Здесь сотрудники милиции не только корректны (но в рамках, разумеется, закона) по отношению к прибывающим к ним в район для проведения официальных полевых экспедиций красным следопытам, но и сами нередко в часы досуга присоединяются к ним на правах поисковиков. При этом оформление по акту сдаваемого поисковыми формированиями смертоносных находок происходит без излишних и надуманных формальностей и, следовательно, бюрократических проволочек.
И, тем не менее, наличие у себя награды со стороны милиции за личное участие в профилактике угрозы терроризма для поисковиков из «большой» России – скорее исключение из правил, чем правило. И в этом отношении по-настоящему показателен как уникальный опыт, накопленный Западным УВД на транспорте МВД России: с конца 1990-х калининградские поисковики – заинтересованные партнеры транспортной милиции региона. При их содействии, например, из незаконного оборота изъято несколько десятков «стволов» и штык-ножей времен Второй мировой, большое количество взрывчатых веществ, а счет боеприпасам, включая ручные гранаты, вообще идет на тысячи. В этом списке даже советский штурмовик, сбитый в небе над Кенигсбергом весной 1945 года. И речь не только о «поднятом» самими поисковиками, но и о нелегальной добыче черных археологов, на пути которых, работая в тесном содружестве с сыщиками отделения по борьбе с терроризмом, негласно в ряде конкретных случаев и встали поисковики.
В результате грудь двух наиболее ярко отличившихся на ниве Антитеррора красных следопытов из Калининграда – мичмана запаса Вальдаса Рыжкова и журналиста Алексея Попова - сегодня украшает медаль «200 лет МВД России», а еще с десяток активистов поискового движения – кавалеры нагрудных знаков служебной доблести российской милиции! Многие из них в довесок были награждены за это (но, специально уточним, награждены именно перед строем сотрудников Западного УВДТ!) еще также медалями от командования Балтийского отдельного казачьего округа и почетными грамотами от Союза работников правоохранительных органов.
Со своей стороны милиционеры-«западники» всячески помогают поисковикам в случае, когда в отношении ряда находок, сделанных теми в ходе полевых экспедиций, требуется проведение квалифицированной криминалистической экспертизы. Нередко милицейские эксперты-криминалисты выступают даже в роли реставраторов. Например, когда какой-то редкий, но, увы, донельзя проржавевшей образец раритетного оружия в силу своей уникальности достоин стать экспонатом музейной коллекции.
Заслуги перед поисковым движением имеет и само управление: дважды его сыщики, будучи внедренными в преступные сообщества, спасали от варварского уничтожения со стороны мародеров останки павших смертью героев в боях за Восточную Пруссию советских солдат. И не просто, уточним, спасли тогда те останки, а еще через архивы воскресили имена тех погибших, разыскали их родственников, проживающих в «большой» России, и совместно с командованием дважды Краснознаменного Балтийского флота провели затем воинский ритуал передачи останков для захоронения на малой родине павших. В одном случае, поясним, речь идет об уроженце Архангельской области красноармейце-автоматчике Михаиле Маркове, который с февраля сорок пятого официально числился без вести пропавшим, а во втором - об уроженце Белгородской области красноармейце-минометчике Григории Дудинских…
Насколько опасны мародеры?!
Чтобы ответить на этот вопрос достаточно вооружиться милицейскими сводками. Вот, к примеру, наиболее громкие операции последних лет сыщиков уже озвученного выше отделения по борьбе с терроризмом Западного УВДТ.
Сентябрь 2000 года. С поличным задержан один из наиболее активных представителей черного «оружейного» рынка региона, в прошлом, кстати, уже дважды судимый. Его оптовый «товар» целиком был добыт в калининградских лесах: 267 снарядов, включая крупнокалиберные для орудий корабельной артиллерии, 1,64 кг взрывчатки и 29 капсюлей-детонаторов.
Февраль 2001 года. В лесном схроне, принадлежавшем незаконному сбытчику взрывчатки, обнаружено три тысячи (!) зенитных снарядов калибра от 23 до 88 миллиметров. Но это только то, что он еще не успел демонтировать. А 5,1 кг гексогенотротиловой смеси и 378 капсюлей-детонаторов – это уже содержимое «выпотрошенных» снарядов, которое делец от «ржавой» смерти как свой криминальный товар поставил на черный «оружейный» рынок, где и был взят с поличным.
Декабрь 2001 года. В городе Гусеве был обезврежен подпольный владелец крупного арсенала – некий 44-летний пастор одной из нетрадиционных для России христианских церквей. Вещдоки уголовного дела: 32 самодельные «адские машинки», замаскированные под пивные банки и начиненные 24,78 кг гексогенотротилового сплава, а также 230 ржавых артиллерийских снарядов калибра 85 и 100 миллиметров, килограмм пороха, два ружья, 199 различных патронов и охотничий нож.
Снаряды, к слову сказать, пастор добывал в окрестных лесах с помощью металлоискателя и шанцевого инструмента, а хранил в самом центре города в собственном гараже. Там же, в гараже производил, и демонтаж: просверлив в корпусе дрелью две дырки, зажимал снаряд в тисках, после чего вооружался паяльной лампой. Вытекающий расплавленный тротил стекал в заботливо подставляемые им одну за другой порожние пивные банки…
Ноябрь 2003 года. В поселке Логвино Зеленоградского района была изобличена хорошо организованная преступная группа нелегальных оптовых поставщиков «ржавой смерти» из числа черных археологов. В результате представители криминальных структур недополучили в свои руки порядка 150 кг уже упакованной в обычные хозяйственные мешки взрывчатки, шесть ручных осколочных гранат, четыре самодельные «адские машинки» общим весом в 2,1 кг тротилового заряда, два снаряда, два детонатора и девять патронов от пистолета ТТ.
Изъятие у черных археологов в больших количествах взрывчатки и артиллерийских боеприпасов, а также гранат и оружия имело место и во все последующие годы, включая и прошедшие месяцы начавшегося 2008-го...
А вот из «стволов», добываемых мародерами, на черном «оружейном» рынке особой популярностью в силу своей безупречной надежности при производстве выстрела старыми боеприпасами пользуются обрезы, сделанные из 7,92-мм немецкой боевой винтовки системы Маузера. Эта винтовка в отличие от нашей трехлинейки, легко поддается реставрации даже в условиях примитивной кустарной мастерской. По крайней мере, из нескольких сильно проржавевших при желании всегда можно собрать одну, в том числе и при условии необходимости замены ствола: в «маузерах» он легко выкручивается из ствольной коробки…
Лучше, чем советские калибра 7,62 мм, сохраняются в земле и немецкие винтовочные патроны: как правило, никакой ржавчины на стальной гильзе и гнили в порохе! Криминальные умельцы производят потом лишь замену капсюля: штатный высверливают дрелью, а на его место ставят охотничий «Жевело» и - при нормальной работе бойка всякая осечка исключена уже изначально!
К сожалению, на скользкую дорожку наживы за счет «военных трофеев» поисковиков порой толкает сама… милиция, хотя и косвенно, конечно. Вот одно из доказательств тому – вырезки из тверских газет приблизительно двухгодичной давности. Заголовки сенсационно-кричащие: «Взрывной рекордсмен», «Поисковик принес в милицию почти 300 кг тротила», «Собирать снаряды гораздо выгоднее, чем картошку». Содержание: командир поискового отряда «Бельский рубеж» из города Белый Сергей Жаров в ходе милицейской операции «Оружие-2» «побил, кажется, все рекорды. Он добровольно сдал в милицию 280 кг тротила. За взрывчатку он получил от государства больше 2 тыс. долларов».
Но в действительности-то, если вдуматься, факт сам по себе откровенно вопиющий: поисковик да вдруг опустился до торговли снарядами, пусть и, откликнувшись на объявление милиции! И было бы полбеды, если бы человек по собственному почину наплевал на закон, но так ведь - с подачи стражей правопорядка: «Раньше находки сдавали для уничтожения в областной департамент по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям. Сейчас отряд сменил «пункт приема». Второй год подряд милиция проводит операцию, обещая за «разоружение» немалые денежные вознаграждения. В прошлом году Сергей и его коллеги по увлечению заработали больше 150 тыс. руб. В этом – 75 тысяч».
Странно, но сотрудники Тверской милиции выплачивали ему деньги «за добровольную выдачу», зная, что он официальный поисковик, а последние, поясним, обязаны делать такую выдачу милиции незамедлительно по факту обнаружения и, вдобавок, ко всему прочему еще и по специальному акту, утвержденному соответствующей Директивой Генштаба Вооруженных Сил РФ. И ни в той Директиве, и ни в самом Федеральном законе «Об увековечении памяти павших при защите Отечества», подзаконным актом к которому она и является, возможность денежного вознаграждения за подобное даже не оговаривается, ибо это долг всякого официального поисковика: если вдруг обнаружил предметы боевого применения - сдай их в милицию по описи или же сделай заявление о них, если те в силу своей повышенной взрывоопасности не подлежат транспортировке.
Но и это тоже почти ничто на фоне следующего факта: в конце октября прошлого года командир поискового отряда «Бельский рубеж» Сергей Жаров, отравившись в очередной раз в окрестные леса за своими смертоносными трофеями, подорвался. Да, подорвался насмерть. Вот свидетельства людей осведомленных (цитата по материалам http://www.soldat.ru/forum), «после взрыва боеприпаса двое москвичей дали дёру с места происшествия. Сейчас трясутся, сканируя Интернет и отключив мобильники. С. Жаров истек кровью и умер, не дождавшись помощи…».
Как надо полагать, сотрудники Тверской милиции как «косвенно не причастные» каких-либо угрызений совести по поводу описанного выше трагического происшествия не испытывают…
Поисковики – не в законе?
Это непреложное правило, прописанное в Федеральном законе от 14 января 1993 года № 4292-I «Об увековечении памяти павших при защите Отечества» и принятых к нему подзаконных актах: все земляные работы в ходе полевых экспедиций поисковики обязаны осуществлять в России только при наличии у себя на руках соответствующих и оформленных на бумаге административных разрешений и в тесном контакте не только с военными властями, но и с муниципалитетами, и местной милицией. В противном случае речь уже идет не о красных следопытах о мародерах из числа черных археологов.
Однако, к сожалению, закон не совершенен. И не совершенен хотя бы уже в силу того, что основный подзаконный акт к нему – соответствующая Директива Генштаба, которая как документ не имеет никакой юридической силы по отношению к местным властям и органам правопорядка. И это при всем том, что именно в ней относительно подробно прописан основной механизм проведения полевых экспедиций и условия взаимодействия в ходе них поисковиков с муниципальными структурами и милицией. На практике это приводит к не столь уж редким конфликтам поисковиков с чиновниками, в ходе которых аргумент силы в лице ОМОНа, конечно же и разумеется, всегда на стороне чиновников, даже если те вдруг в какой-то конкретной ситуации откровенно и не правы.
Еще большую сумятицу в силу нерасторопности правительственных чиновников внес и Президентский Указ № 37 от 22 января 2006 года. На основании него (пункт первый Указа) Министерство обороны РФ теперь - уполномоченный федеральный орган исполнительной власти в сфере увековечения памяти павших при защите Отечества. В связи с этим Правительство РФ обязано было в трехмесячный срок со дня выхода в свет данного Указа «подготовить и внести в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект федерального закона о внесении изменений в Закон Российской Федерации от 14 января 1993 г. № 4292-I «Об увековечении памяти павших при защите Отечества», связанных с реализацией пункта 1 настоящего Указа». Однако воз, как говорится, и поныне там. В результате - искусственно созданный правовой вакуум: старый порядок, когда административные разрешения на проведение полевых работ выдавались поисковикам со стороны всех заинтересованных ведомств, включая муниципалитеты, как бы уже не совсем легитимен, а вот новый, когда эти полномочия провозглашены в пользу Министерства обороны РФ в лице подразделений Военно-мемориального центра при начальнике Тыла Вооруженных Сил, еще, увы, на законодательном уровне должным образом детально не прописан. А прямое следствие возникшей ситуации – деятельность и даже отчасти уже сам факт существования сегодня официальных поисковиков во многом как бы за гранью закона: в условиях, когда в большинстве российских регионов пока отсутствуют территориальные структуры Военно-мемориального центра, а во многих сельских районах в силу проведенных ранее сокращений - военные органы управления в лице райвоенкоматов, у них зачастую нет не просто «локтевой», а всякой иной связи с уполномоченными на то военными властями. То есть, говоря по-другому, они и сами бы рады взаимодействовать с оборонным ведомством как со своим новым куратором, но каким образом, если уполномоченные на то от Министерства обороны органы на местах зачастую просто напросто отсутствуют как таковые?!
- По большому счету нам сегодня, как воздух, нужен закон о военной археологии, - это точка зрения такого крайне авторитетного не только в России, но далеко за ею пределами нашего «государственного поисковика», как А. Овсянов из Калининграда. Все последние десятилетия по линии государственных органов Минкультуры по сохранению памятников Авенир Петрович, напомним, профессионально занимается поиском укрытых нацистами в земле и прочих потаенных тайниках предметов культурного и исторического наследия. - Ведь те же самые мародеры в меньшей степени разграбляют безымянные захоронения советских воинов, ибо их основной шкурный интерес – в поиске и последующем сбыте с целью наживы военной атрибутике вермахта и вообще германского нацизма, а также, если они действуют по заказу криминальных структур, - оружие, взрывчатка и боеприпасы. Узкая специализация многих калининградских мародеров к тому же – материальные ценности, включая, прежде всего, изделия из драгметаллов, спрятанные немецкими войсками и населением в ходе отступления вглубь Восточной Пруссии под ударами наших войск лета-осени 1914 года и осени 1944-весны 1945 годов…
От себя добавим, что военная археология давно уже де-факто, но только вот до сих пор пока еще не де-юре является непреложным прикладным атрибутом к такой науке, как военная история. Большинство мародеров – асы по линии военной археологии, а вот поисковики зачастую, к своему стыду, даже такого термина и не слышали и вообще многие из них должным набором военно-исторических и военно-специальных знаний и практических навыков, без которых немыслимо в принципе заниматься военной археологией, чаще всего не владеют. Так - любители себе по принципу: «Могу копать, а могу – не копать». В результате инициатива, в том числе и по причине правового вакуума (а это – гарантия безнаказанности), всецело на стороне мародеров. Кстати, именно потому последние не особенно-то уж боятся пристрастного внимания к себе со стороны правоохранительных органов, если конечно не промышляют «добычей» оружия боеприпасов и взрывчатых веществ. На своих сходках, к слову сказать, любят, похохатывая, бахвалятся друг перед другом как вновь «опростоволосили» нагрянувших к ним домой с очередной проверкой (читай – обыском) оперативником. По секрету расскажем, что самый ходовой прием забавы ради поиздеваться над стражами правопорядка в ходе таких их визитов – рассыпать по всей площади дома (а лучше палаточного городка, если проверка проходит в полевых условиях) измельченный в мелкую крошку тротил: служебная собака запах слышит и реагирует, а тайника при этом со взрывчаткой в принципе не существует. Случается, что неопытные оперативники начинают в поисках тайника со взрывчаткой копать одну за другой ямы или даже взламывать в доме полы или стены, что впоследствии дает мародерам потенциальную возможность с удовольствием «вкатить» милиции в судебном порядке денежный счет на кругленькую сумму…
«Мальчик в овраге нашел пулемет»…
Совсем недавно, 4 апреля, в Калуге состоялась торжественная церемония открытия Международной Вахты Памяти 2008 года. Около сотни делегатов, собравшихся за казенный счет со всей страны, включая Камчатку и Ханты-Мансийский автономный округ, а также из ряда бывших союзных республик, как активистов поискового движения принимали и чествовали здесь высокопоставленные чиновники, причем чиновники не только в лице местного губернатора, но и представителей целого ряда заинтересованных федеральных министерств и ведомств, включая оборонное. Безусловно, это все прямое доказательство признания нашим государством всей важности той благородной деятельности, которой занимаются красные следопыты и поисковики в целом. И это одновременно его государства, косвенный ответ всем тем должностным лицам структур правопорядка, Минобороны и местных органов власти, которые, утомленные неравной борьбой с мародерами, все громче и чаще начинают настаивать сегодня на введении официального и полного запрета для «неформалов» в России впредь заниматься военной археологией.
Казалось, только б радоваться теперь от такого столь высокого внимания со стороны государства к проблематике поискового движения, однако присутствует одно принципиальное «но», которое в данном случае во многом как ложка дегтя в бочке с медом: большинство делегатов – отнюдь не профессионалы от военной археологии, а руководители школьных самодеятельных отрядов красных следопытов. И каждое лето они, мотивируя это якобы некоей неотъемлемой спецификой военно-патриотического воспитания, вывозят подшефную ребятню для производства раскопок на… местах былых боев. То есть, переходя на казенный язык, несовершеннолетние получают таким образом несанкционированный никакими законами доступ к работе со взрывоопасными предметами. А это уже, по сути, за всякой гранью.
За гранью закона, добавим, и участие юных следопытов в «подъеме» останков советских солдат, ибо все работы, связанные с эксгумацией, в России разрешено проводить лишь лицам не моложе восемнадцати лет.
И хорошо, если очередная вахта детско-юношескими поисковыми отрядами проводится совместно с саперами специализированного поискового батальона Минобороны, но ведь чаще всего – отдельно и автономно и самое страшное – без предварительной зачистки военными саперами (а подобное – вообще исключение из правил, чем правило!) квадрата, где юным красным следопытам предстоит вгрызаться в землю лопатами.
Кстати сказать, в Калуге с высокой трибуны ни разу не прозвучали слова предупреждения к поисковикам о необходимости безусловного соблюдения строжайших мер личной и коллективной безопасности в местах производства полевых работ, а также никакого правового «ликбеза» на предмет особенностей организации взаимодействия в районах проведения полевых экспедиций с местными муниципалитетами и милицией. И это лично меня неприятно шокировало: получается, государство, объявившее себя правовым, не хочет считаться с собственными законами!?
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.
НА СНИМКАХ: о заслугах на ниве Антитеррора поискового отряда «Звезда» из Смоленской области «Щит и меч» на своих страницах уже рассказывал неоднократно. И, тем не менее, эти заслуги до сих пор не укрепили доверие местной милиции к его бойцам как к своим добровольным помощникам. И это несмотря даже на то, что костяк отряда – люди в районе авторитетные и с не запятнанной репутацией: руководители-производственники и таможенные служащие;
осенью 2006 войска Калининградского гарнизона Балтийского флота в ходе торжественного построения отдали дань памяти красноармейцу Ивану Дудинских, останки которого были спасены от разграбления мародерами сыщиками Западного УВДТ;
вот так гуртом рядом с запасами картошки хранил в подвале своего гаража ржавые снаряды гусевский пастор-«оружейник»;
мародеры из Логвино в момент задержания с поличным: у ног – хозяйственные мешки, полные тротила;
это вооружение с погибшего в небе над Кенигсбергом советского штурмовика Ил-2 было выдано калининградскими поисковиками Западному УВДТ.
Фото автора и из материалов уголовных дел.
Иллюстрации здесь:
AnnaTallinn:
Юрий Петрович, я внимательно прочитала вашу статью. Тронуло. Задело за живое.
Мне не безразличная судьба тех, кто умирает в мирное время...
... продолжится процесс по делу Мярта Рингмаа. обвиняемого в организации взрывов в Таллинне, унесших семь жизней
1. Взрыв в Таллинне, на улице Паэ
... и заглянула в тот злополучный пакет. Прогремел взрыв. Женщине оторвало пальцы, она и получила и другие тяжелые...
... из-за которого в ночь на четверг произошел взрыв в Таллинне, унесший две жизни, в том числе и сотрудницы...
... мог быть причастен к изготовлению самодельных бомб, чьи взрывы терроризируют Таллинн в течение последних 10 лет, сообщил ИА REGNUM
Улица Паэ в городе считается «невезучей»: по данным местной полиции, за последние десять лет взрывов здесь было не меньше 15-ти.
« ... И МАЛЬЧИКИ КРОВАВЫЕ В ГЛАЗАХ».
Я могла бы сказать о том, что я, в принципе, не трус, но я, как говорится, все-таки боюсь. А именно – взрывов. Так вышло, что я поселилась на улице, которая считается «невезучей», ибо за последние 10 лет здесь было не меньше 15-ти взрывов.Погибло 9 человек. Можете себе представить чувства жителей, которые находились в постоянном ожидании очередного взрыва? Падает со стола пульт от телевизора – сердце уходит в пятки. С громким стуком хлопнет дверцей машины нерадивый владелец авто под окном – вздрогнешь . Видишь в коридоре у двери пакет или на скамейке под окном сумку – перекрестишься, и трясущимися руками достаешь мобильный телефон и звонишь в полицию... Потом ходишь кругами и ждешь сотрудников, которые (к их чести приезжают быстро) и плачешь, когда они благодарят за бдительность.
10 лет в кошмаре и ужасе. Слава Богу, поймали бомбиста и жизнь потекла нормальная. Только нет-нет, да и заплачешь, когда за окном канонада. Потом успокоишься и подумаешь « Ах, да это же салют, или гостей заморских в порту встречают».
Почему я вдруг вспомнила о взрывах? Потому, что я сама живу в доме, который взорвали в декабре 1998 года. И еще потому, что последние 10 лет я занимаюсь поисками. Нет, я не выезжаю на полевые работы с поисковыми отрядами, и я не нахожу останки бойцов, погибших во время войны. Я ищу оставшихся родственников тех самых павших бойцов, и эти поиски, прямо скажу, не очень простые, так как потомки разъехались кто куда, и на поиски уходит не один день, а недели и даже годы. Люди по-разному воспринимают извести о том, что где-то каким-то отрядом найдены останки и медальон их родственников. Кто-то плачет, говорит «Дай вам Бог здоровья» и тотчас начинает собираться в дальнюю дорогу, не смотря на границы, визы, финансовые затраты; а кто-то отмахивается, говоря «Да нам это и не нужно, хороните, где хотите». Именно отношением к памяти и отличаются люди от нелюдей.Кому же нужно находить останки и медальоны, кому нужно и важно найти детей, внуков-правнуков, братьев-сестёр тех солдат и офицеров, которые более 60-ти лет назад сложили свои головы на полях сражений? Нам, живым, не им, ушедшим так давно, и так недавно...
Что тянет поисковиков туда: в болота, в леса, на поля? Стремление отдать долг тем, кто жизни не пожалел? Чувство благодарной памяти к их подвигам? Чувство важности своего существования, чтоб «гореть, а не тлеть?» Жить по приниципу «Это нужно мне, потому, что я дал слово матери – найти место последнего упокоения отца?» Потому, что «... спать не могу спокойно, я ищу уже несколько десятилетий, искал мой отец, но он умер, а если я не найду, то искать будет мой сын».
Я не уважаю «черных копателей». Не люблю бывать на их форумах, ибо очень мало тем с достойным названием «Ищу родственников солдата», как правило, заголовки тем пестрят словами «куплю, продам, обменяю», «выкопал, наткнулся, череп, под ногой хрустнула кость, гнилой, разложился» - вот далеко не все слова, встречающиеся в их (чернокопателей) переписке. Ухитряются даже выставлять «черные» списки недобросовестных продавцов «... деньги выслал, а посылку не получил», «братва, мужики, не имейте дел с ... из города... – он вас киданёт», «народ, не связывайтесь с... – он ищет лохов». Противно и обидно. Скажете, а ты не ходи на такие форумы и не читай таких тем. Отвечу: приходится ходить, так как иной раз ищешь того, кто сам просил найти родственников солдата, чей медальон был найден...
Не всем бойцам судьба лежать в братской могиле, не над всеми останками стоят памятники, не все холмики усыпаны цветами... И не во всех домах портреты отцов или дедов украшают центральное место, многие даже не знают имен-отчеств своих прадедов, но таким «малым» можно найти оправдание – то бабушки-прабабушки поумирали, то мамы-папы и сами толком не знают ничего. И слава тем внукам-правнукам и дочерям-сынам, которые ищут сведения и места захоронений. Пока жива память – жив и боец.
Но что тянет подростков на места боёв? Каждый мужчина ( за редким исключением) любит военную технику, любит играть в войну, неважно, каким способом: в компьютерной ли игре стать Рэмбо, побороть или «замочить» всех врагов; в ролевой ли игре надеть латы и взять в руки меч – главное « сразиться». Или даже просто пойти и найти снаряд, тут же бои шли, значит и автомат можно найти... И собираются в группки и идут, а потом вой и слёзы матерей над их окровавленными телами. Сплошь и рядом взрывы.
Но это неорганизованные походы... Как же дела обстоят с организаторами-руководителями поисковых отрядов? Как они справляюися со своими обязанностями? В достаточной ли степени они соблюдают требования к полевым работам? Не нарушаются ли элементарные «Помнить, что к поисковым работам допускаются лица, достигшие 18-ти лет.
К вспомогательной работе привлекать подростков старше 14-ти лет.» ?
И еще как нарушаются!
Пример – читайте после моего нелирического отступления.
«НЕЛИРИЧЕСКОЕ» ОТСТУПЛЕНИЕ
Несколько лет я хотела увидеть человека, который производил взрывы в Таллинне, и всем уже известно его имя:, имя «паеского бомбиста» - Мярт Рингмаа. Заглянуть бы в его глаза, есть ли там «мальчики кровавые»? Спит ли он спокойно после того, что сотворил с людьми? Волей судьбы я живу в доме, реновированном после страшного взрыва. Приглашала священника в квартиру, ну спать-есть не могла, постоянно смотрела на потолок и ждала новых взрывов. Мой дом стоит в эпицентре взрывов, в так называемом «паеском треугольнике» - ПАЕ 17, 23,23 » а»,25, 48, 74, 78 – сзади дома, впереди дома, слева от дома, недалеко от дома... Как я вообще выжила и не стала сумасшедшей – одному Богу известно... До поимки бомбиста соседки гадали, говоря «Давненько уже тихо живем, сколько месяцев прошло с последнего взрыва? Наверное, скоро...»
После того, как арестовали Рингмаа, жизнь не сразу вошла в «мирную» колею, всё равно, тревожились и ждали...
Не увидела я в глазах Рингмаа ни раскаяния, ни сочувствия к погибшим. Пустые глаза. Как стекляшки. Только, пожалуй, ненависть была, как у зверя в клетке.
ГИБЕЛЬ ПОДРОСТКОВ В МИРНОЕ ВРЕМЯ.
Выше я уже упомянула о пострадавших детях, которые самовольно выходили на места боёв и находили нечто, что потом взрывалось в их руках...
А хочу остановиться на случаях «подрывов» в официально зарегистрированных отрядах.
Могу прочитать слова, типа «... зачем прошлое ворошить?», «... нечего грязное бельё выворачивать», « а зачем нам нужно ПРО ЭТО знать?» и т.д.
Нужно знать, друзья, нельзя забывать такое...
Несмотря на скудное финансирование отрядов (или не все отряды бедствуют?); несмотря на сложности и трудности (дожди, снега, грязь); несмотря на ... (причин много), тем не менее –
поисковое движение набирает силу, поисковых отрядов много, но всё ли в них благополучно?
Отнюдь...
http://www.pravda.ru/society/2003/8/27/84/12805_.html
Эхо войны: виновники в гибели северных поисковиков найдены
Главная / Жизнь
09.08.2003 Источник:
Руководитель отряда 34-летний Лев Пастухов и 16-летний Василий Попов погибли на месте. Еще четверо ребят, находившихся в двух-трех метрах от эпицентра взрыва, получили осколочные ранения различной степени тяжести. Как сообщила ПРАВДЕ.Ру сегодня, год спустя после трагедии, сотрудница пресс-службы управления судебного департамента в Архангельской области Виктория Вахрушева, тогда по факту подрыва было заведено уголовное дело. Льва Пастухова признали виновным по ст. 109 ч. 2 УК РФ - “Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей”, ст. 118 ч. 2, п. 4 - “Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности”. Было доказано, что руководитель отряда нарушил пп. 1, 2, 3, 4 Инструкции по мерам предосторожности при выполнении работ на местах бывших боевых сражений, допустил скученность личного состава при обнаружении неразорвавшегося боеприпаса, вынул мину из грунта и стал обезвреживать путем извлечения взрывателей. Уголовное дело было прекращено в связи со смертью Льва Пастухова. Родители Василия Попова предъявили иск к архангельскому региональному общественному фонду “Поиск”, чьим подразделением является отряд “Патриот”: 350 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. “Мы никогда не возражали против посещения Василием патриотического клуба, - говорят родители Васи, - считали, что поиск останков солдат - это нужное и благородное дело”. Как говорят Поповы, главной причиной, побудившей их подать иск, стало желание привлечь внимание общественности к проблеме легитимности поискового движения не только в нашей области, но и в России. Фонд “Поиск” в лице руководителя Игоря Ивлева из трех судебных заседаний посетил одно, на котором он заявил о своей отставке. Последнее заседание суда представители “Поиска” также проигнорировали. Как было установлено в процессе судебного разбирательства, при подготовке летней поисковой экспедиции 18 июня 2002 года “Поиск” направил заявку на проведение поисковых работ в адрес Лоухской районной администрации, военкомата и РОВД. При этом были определены три группы поисковиков: “Возвращение” (под руководством А. Сумина), “Патриот” (под руководством Л. Пастухова), “Разведка” (под руководством И. Ивлева). На момент выезда группы “Возвращение”, 10 июля, из указанных выше органов каких-либо ответов не поступало. Но Ивлев решение о выезде принял. В материалах уголовного дела имеется протокол допроса свидетеля А. Силич, занимающего должность заместителя военного комиссара Военного комиссариата Лоухского района Республики Карелия. Он в ходе предварительного следствия пояснил следующее: “АРОФ “Поиск” 27 июля 2002 года прислал заявку на проведение полевых поисковых работ, каких-либо приложений к ней не было. В связи с чем в Военный комиссариат Республики Карелия 28 июля 2002 года был сделан запрос о наличии разрешения на проведение поисковых работ (согласно п. 8 “Положения о порядке организации и проведения поисковых работ”: “Выдача разрешений на осуществление поисковых работ осуществляется Военным комиссариатом Республики Карелии”. На запрос поступил ответ, что хотя отряд “Поиск” и включен в план работы по Лоухскому району на полевой сезон 2002 года, однако каких-либо документов, подтверждающих проведение таких работ от АРОФ “Поиск”, не поступало, разрешения на проведение поисковых работ не выдавалось”. Ответ на заявку “Поиска” Лоухскиий военкомат не направил, поскольку сроки заезда в заявке были указаны с 10 по 25 июля 2002 года, тогда как заявка получена лишь 27 июля 2002 года. И. Ивлев посетил военкомат Лоухского района лишь 5 августа 2002 года с просьбой оказать содействие в захоронении погибших во время Великой Отечественной войны. В ходе беседы Силич напоминал Ивлеву о том, что поисковые отряды АРОФ “Поиск” не вправе осуществлять какие-либо полевые работы на территории Республики Карелия ввиду отсутствия соответствующего разрешения. При этом был разъяснен порядок получения такого разрешения. Итак, Ивлев как руководитель АРОФ “Поиск” уже 5 августа знал о том, что проведение поисковых полевых работ отрядами “Поиска” на территории Республики Карелия незаконно. Однако не довел данной информации до сведения руководителей других отрядов - Пастухова и Сумина, уже действующих на территории Лоухского района. Хотя расположение групп поисковых отрядов позволяло это сделать. Свидетель В. Кичко, заведующий отделом по военно-мобилизационной работе и ГО администрации местного самоуправления Лоухского района, показал, что при получении заявки от АРОФ “Поиск” на проведение полевых поисковых работ в Лоухском районе связался с военным комиссариатом Лоухского района. Там ему пояснили, что ими сделан запрос о наличии соответствующего разрешения на проведение таких работ в Военный комиссариат Республики Карелия. В связи с чем им было дано распоряжение управляющей поселковой администрации пос. Сосновый Т. Корнеевой о том, чтобы при появлении представителей отряда “Поиск” они были направлены со всеми надлежаще оформленными разрешениями в пос. Лоухи. В ходе предварительного следствия были установлены и другие нарушения в деятельности “Патриота”: в состав отряда входили несовершеннолетние, в том числе и Василий Попов, которые производили работы по поиску погибших солдат, что прямо запрещено Положением, утвержденным постановлением правительства Республики Карелия № 339 - несовершеннолетние могут привлекаться только к вспомогательным поисковым работам. Более того, в расположении лагеря были обнаружены толовые шашки и гранаты, которые создавали угрозу жизни и здоровью участников экспедиции. Отрядом “Патриот” полевые работы производились на минном поле времен ВОВ. В ходе осмотра места происшествия установлено, что мины и гранаты в большом количестве лежали на земле и не были обозначены. Суд пришел к выводу о том, что действия И. Ивлева как председателя правления АРОФ “Поиск”, обязанного координировать деятельность поисковых групп, явились одной из причин трагедии. Судья Октябрьского районного суда г. Архангельска Ирина Рогова постановила: взыскать с регионального общественного фонда “Поиск” в качестве компенсации морального вреда в пользу Поповых 50 тысяч рублей. Поповых не удовлетворило такое решение, они подали кассационную жалобу в Архангельский областной суд. Жалоба была рассмотрена 2 июня 2003 года и оставлена без удовлетворения. Родители Василия Попова решили оставить решение Архангельского областного суда без обжалования…
Андрей Михайлов
Благодарим за помощь в подготовке публикации Викторию Вахрушеву из пресс-службы управле6ния судебного департамента в Архангельской области
На снимках: погибший руководитель “поиска” Лев Пастухов; еще живые поисковики (в анонсе)
Фото www.nworker.ru
ПОИСК - ЭТО ДЕЛО ИЛИ ИГРА В ПАТРИОТОВ?
Прошлогодняя трагедия с отрядом "Патриот" оставила много вопросов
Про войну написано много, но пока ты к ней не прикоснешься, не почувствуешь ее дыхания, по-настоящему не поймешь, какой она была. Я не читаю про нее книг, не смотрю фильмов и редко рассказываю о ней друзьям. Нет, я не воевала, но знаю, что оставляет после себя война. Заросшие мхом окопы, гильзы и пустые глазницы черепов. А ведь поднятый из земли солдат полвека назад, возможно, был чуть старше меня ...
Люди не понимают, что тянет молодых ребят в лес на места былых боев. На самом деле настоящие поисковики не только сбегают от городских будней, но и обретают в своей работе смысл жизни. Поднимая из небытия другого человека, отдавая ему почести, пусть и через много лет, они ощущают себя полезными обществу, приобщаются к большому и нужному делу.
За круглым столом газеты "Лицей" 3 апреля встретились Александр Дзимин, руководитель группы разминирования республиканской поисково-спасательной службы, Василий Гордеев, специалист четвертого отдела Республиканского военкомата, Наталья Рогожина, координатор КРОМО "Поиск", Кирилл Ратников, студент Железнодорожного колледжа, командир поискового отряда "Медведи", Виталий Бобин, руководитель группы "Поиск" в Питкяранте, Любовь Нифантьева, учитель русского языка и литературы, руководитель поискового клуба "Север". Разговор шел о проблемах поискового движения в республике и о том, извлечены ли уроки из той трагедии, которая случилась в Лоухском районе минувшим летом. Вела беседу Мария Отрепина, корреспондент газеты "Лицей".
- Прошлым летом в Карелии работал северодвинский отряд Льва Пастухова "Патриот" из десяти человек. Седьмого августа в результате подрыва Лев Пастухов и Вася Попов погибли, четверо получили серьезнейшие травмы и были доставлены в Республиканскую больницу. До сих пор в этой трагедии много неясного ...
Александр Дзимин:
- Восьмого августа мне позвонил домой оперативный дежурный и сообщил, что седьмого вечером в пяти километрах от поселка Сосновый произошел подрыв поисковиков. Уже девятого утром мы были на месте. Лагерь отряда "Патриот" из Северодвинска располагался недалеко от места поиска. Совсем рядом были найденные ими останки примерно 30-ти бойцов. Когда мы приехали в лагерь, ребята спали у горящего костра. Мы ожидали увидеть организатора экспедиции и руководителя фонда "Поиск" Игоря Ивлева, в состав которого входил отряд "Патриот". Он работал в двадцати километрах от лагеря отряда "Патриот", но до семи утра Ивлев так и не появился. Тогда мы взяли провожатых и пошли на место трагедии. Там увидели, что тела двух погибших вынесены с места взрыва. Только спустя сутки их доставили в поселок Чупа! Рядом с местом гибели поисковиков мы обнаружили 11 противопехотных, четыре минометных и одну противотанковую мины, 10 гранат "Ф-1" и три "РГД-5". Увидели кровь, взорвавшуюся мину-"лягушку" Smi-35. Видимо, ребята сбивали взрыватели топором или саперной лопаткой. Тремя взрывами мы уничтожили найденный арсенал.
Василий Гордеев:
- Республиканский военкомат узнал о трагедии в этот же день из доклада военного комиссара Лоухского района. По технике безопасности категорически запрещено извлекать и транспортировать взрывоопасные предметы с мест обнаружения. К тому же ребята пытались эту мину вскрыть. Военком республики сообщил о ЧП во все районы республики и поисковикам.
Наталья Рогожина:
- В это время в Олонецком районе проходила большая межрегиональная экспедиция семи отрядов Карелии и России. Узнав о трагедии, я сразу выехала в Петрозаводск. Нужно было узнать о состоянии здоровья четырех пострадавших ребят, встретить их родителей.
А своим ребятам мы еще раз напомнили о технике безопасности. Для новичков у нас существует базовая образовательная программа. С 2000 года работает лагерь "Школа поисковика". По этому проекту ребята живут в полевых условиях 7-10 дней, на практике закрепляют знания и слушают расширенный курс подготовки поисковика.
Кирилл Ратников:
- Мы продолжали работу, но произошедшее не могло не чувствоваться. Очень сложно поверить в гибель людей, особенно если ты лично знаком с ними. Мы до последнего были уверены, что Лев Пастухов будет участвовать в нашей экспедиции.
- Какие неточности были при освещении этого события?
Наталья Рогожина:
- Для поисковиков подобные трагедии даже в других регионах воспринимаются близко к сердцу. Любая опечатка, допущенная журналистом, может вызвать серьезные последствия. К примеру, по "Радио России" прозвучала информация о подрыве поисковиков в Карелии во время проведения экспедиции. Но конкретного места не сообщили. В это время поисковики работали в Лоухах, Олонецком и Медвежьегорском районах. А теперь представьте реакцию родителей, которые все это слышат! Для них существует одна Карелия - та, куда поехал их ребенок. Поэтому мне приходилось отвечать на множество звонков из Архангельска, Свердловска, Челябинска.
Александр Дзимин:
- В двух номерах архангельской газеты "Северный рабочий" за 24 и 28 августа вышла статья под общим названием - "Поиск" продолжит поиск", автор Игорь Ивлев. В ней участники трагедии представлены героями. Высказывается мнение, что Олег Чухраля достоин ордена Мужества. На мой взгляд, это неправильно. Да, Олег, цитирую, "вывел троих раненых", "вернулся за тяжелораненым четвертым ". Но как он позволил своим друзьям приблизиться к взрывоопасным предметам? Существует Положение "О порядке организации и проведения поисковых работ в местах боевых действий и порядке использования объектов, обнаруженных в ходе поисковых работ на территории РК", утвержденное Председателем Правительства 28 июня 1999 года. Согласно пункту 13 раздела 3 данного документа в список лиц, производящих поисковые работы, могут быть включены только совершеннолетние граждане. В отряде "Патриот" на троих взрослых было семеро ребят младше 18-ти лет! Сам Олег остался жив по счастливой случайности, хотя и находился близко от места взрыва.
Группа разминирования республиканской Поисково-спасательной службы контролирует работу поисковиков с января 2000 года. О группе Игоря Ивлева я случайно узнал в 2001 году, поэтому и обратился в военкомат. Там сказали, что данных о взрывоопасных предметах отряд не сдавал. Но зато несколько лет назад наряд транспортной милиции Кеми задержал группу Льва Пастухова из Северодвинска после очередных раскопок в Лоухском районе. Поезд на ближайшей станции остановили. Из рюкзаков поисковиков сняли трофеи: боевые патроны, части гранат и оружия. Тогда ограничились изъятием найденного, уголовное дело закрыли. В Архангельске знали о случившемся, но должным образом не отреагировали. Об этом Ивлев не пишет. Зато упоминает о местном трофейщике, который обнаружил место с большим количеством боеприпасов. Подтверждением тому был трактор, взорвавшийся на мине за год до лоухской трагедии. Отряд пришел туда 21 июля, и только пятого августа появился в районном военкомате с сообщением о готовящемся захоронении! Но о нахождении взрывоопасных предметов не известили ни главу администрации, ни участкового, не позвонили и в военкомат. И самое главное - у группы не было разрешения для работы в Карелии! В архангельской газете написано, что 18 июня общественный фонд "Поиск" направил заявку на проведение поисковых работ. По закону она подается до первого апреля, и в течение 30 дней военкомат принимает решение. Группа не дождалась ответа и уже 10 июля приехала в Лоухский район.
- Кто сейчас контролирует поисковую деятельность?
Наталья Рогожина:
- До сих пор неясно, кто будет заниматься организацией и проведением экспедиций. По данным Республиканского военкомата на 2002 год существовали пять общественных юридически зарегистрированных организаций. Достоверной информации по количеству поисковых отрядов - официальных и неофициальных - нет, только приблизительные сведения.
Василий Гордеев:
- По территории нашей республики война прошла дважды - с запада на восток и с востока на запад. С 44-го по 51-й годы шло сплошное разминирование, но многое еще осталось в земле. В этой ситуации военкомат может только подсказать, где работать поисковикам. По Положению на нас возложена лишь координирующая функция. Мы можем также выдавать или нет разрешение на поисковую деятельность.
- Какие сложности возникают при подготовке экспедиции?
Кирилл Ратников:
- Я пришел в поиск восемь лет назад, школьником. Тогда всю поисковую деятельность курировал Республиканский центр патриотического воспитания молодежи. Он был создан в июне 1995 года, возглавил его Семен Либман. Благодаря финансированию, с организацией экспедиций проблем возникало меньше. Отряды были заинтересованы в регистрации, так как получали на своих участников необходимое снаряжение. Сегодня мы должны сами себя обеспечивать. Спонсоры находятся редко.
Наталья Рогожина:
- Многие не понимают смысла поиска. Считают, что война давно закончилась, незачем о ней вспоминать. Отзываются те, кто сам пережил войну или потерял на ней близких. Почти все ребята-поисковики вынуждены подрабатывать в межсезонье, чтобы летом выехать в экспедицию. Иногда навстречу идут администрации местного самоуправления. Так в Олонце в наше распоряжение всегда дают транспорт, снабжают продуктами, организуют достойное захоронение солдат.
Виталий Бобин:
- Я в поиске с 1994 года. Сейчас наша группа состоит из десяти человек. Летом исполнится год, как мы получили разрешение на работу. В апреле придется его подтверждать в КРОМО "Поиск" и военкомате. Членство в "Поиске" дает возможность совместных экспедиций, обмена опытом и общения с отрядами других регионов. Весь прошлый сезон работали на спонсорские деньги - ни копейки не получили от администрации города. Мы надеялись на помощь КРОМО "Поиск", но финансовой поддержки нам не оказали. Не пригласили нас и в совместную экспедицию, которая прошла в августе, в Олонецком районе. Главная проблема - деньги. Под угрозой срыва предстоящий сезон.
Наталья Рогожина:
- Мы не можем оказывать финансовую помощь отрядам. В прошедшем сезоне по разрешению военкомата в республике работали до 20 групп из республики и России. В этом году в Министерстве образования и по делам молодежи выделено 40 тысяч рублей на акцию "Жизнь для России". Это комплекс мероприятий по гражданскому и патриотическому воспитанию, где поиск - одна из составляющих Республиканской Вахты памяти.
Василий Гордеев:
- Для полноценной работы нужно около 300 тысяч. Пока таких средств у правительства нет. Поэтому военкомат не раз выступал с инициативой создания мемориальных зон в Лоухском, Муезерском, Питкярантском, Медвежьегорском районах и Суоярви. Их нужно оградить от вырубки леса и землеустроительных работ, чтобы не подвергать риску жизни людей.
Наталья Рогожина:
- Мы сами ищем средства на задачу государственной важности, хотя вопрос нужно решать на уровне администраций городов, районов, чтобы территория Карелии была освобождена от взрывоопасных предметов, останков. Последний раз целевое финансирование поисковых работ было в 1995 году. За 10 лет снаряжение, полученное от Центра патриотического воспитания, пришло в негодность. По нашим подсчетам на каждого участника экспедиции необходимо восемь тысяч для снаряжения, инструментов и обмундирования. Я могу привести данные из Краснодара - пять миллионов выделяется только на деятельность Центра патриотического воспитания и поисковую работу.
Василий Гордеев:
- Нельзя забывать о гражданском и патриотическом воспитании молодежи. Наши дети не помнят о прошедшей войне. Роль СССР постоянно преуменьшается. Скоро станут говорить, что вторую мировую войну выиграла Америка. Но в поиске существует и еще одна проблема - это мародеры.
Наталья Рогожина:
- Так называемые "копатели" существовали всегда. Люди таким образом зарабатывают. Очень часто мы сталкиваемся с их следами. Они уносят все ценное, а останки оставляют на земле. И если для поисковиков оставалась возможность отыскать медальон солдата, именные вещи, то после копателей ее нет. К тому же они, иногда совсем молодые ребята, не понимают всю меру ответственности. Там, где взрывоопасные предметы, они копают, будто на грядке с картошкой. Самое сложное - привлечь таких людей к ответственности.
- В чем же вы все-таки видите смысл поиска?
Любовь Нифантьева:
- Чем больше проходит времени, тем призрачней становится его идея. Главное - отыскать родственников погибшего. Иногда за экспедицию не находишь ни одного медальона. Случается, он рассыпается прямо у тебя в руках. Я не знаю, стоит ли тревожить прах тех, кого приняла к себе земля. Есть куда более простые и безопасные формы воспитания патриотизма. Одним из ведущих направлений деятельности нашего клуба стало краеведение. Уверена, когда человек делает добро для других, вкладывает свои силы, то душа его не может остаться безучастной. Одна знакомая канадка, которая однажды оказалась с нами в поисковой экспедиции, сказала: "Это дело государства, а не любителей." Пусть поиском занимаются взрослые люди и не подвергают риску детей.
Наталья Рогожина:
- Но есть долг перед теми, кто защищал нас в войну. Самое тяжелое для меня - это пренебрежение памятью тех людей. Порой дороги у нас строят на человеческих костях. Не раз приходилось поднимать останки бойцов, а следом за нами шли экскаваторы. И те, кого мы не успевали поднять, навсегда смешивались с землей. Разве это по-человечески?
Кирилл Ратников:
- В поиске остается только тот, кому это нужно. Разочаровавшиеся уходят обычно после первой экспедиции. Поиск меня изменил, я стал взрослеть раньше сверстников. Это больше, чем увлечение и хобби, это уже стиль жизни. Я не боюсь службы в армии, если придется, отдам свой долг Родине.
Василий Гордеев:
- Фразу Суворова об окончании войны помнят все. Но с такими темпами и государственным подходом она может быть не закончена никогда. Работы в Карелии для поисковиков лет на 25. Хорошо, что у нас еще есть надежные отряды, которым можно доверить эту работу.
Чтобы экспедиция прошла удачно, нужно:
* Подготовить все документы отряда, пройти перерегистрацию.
* До первого апреля представить их в Республиканский военкомат.
* Получить разрешение на поисковую деятельность.
* Вести постоянную разъяснительную и воспитательную работу с детьми.
* Помнить, что к поисковым работам допускаются лица, достигшие 18-ти лет.
* К вспомогательной работе привлекать подростков старше 14-ти лет.
* Знать правила техники безопасности, правила оказания первой медицинской помощи.
* Не разбирать проволочные заграждения.
* При обнаружении взрывоопасных предметов обеспечить ограждение и запретить вокруг него сбор группы.
* Сообщить о находке военному комиссару района, в органы УВД.
* Не вести поиск рядом с взрывоопасными предметами.
* Делать постоянную разведку территории и помнить об осторожности.
Полезные телефоны:
КРОМО "Поиск", Наталья Рогожина 55-03-88
РВК, четвертый отдел, Василий Гордеев 76-59-37
Республиканская ПСС, группа разминирования, Александр Дзимин 55-29-60
http://licey.onego.ru/2003-05/L-5-11-5.html
ВЫВОДЫ СДЕЛАЙТЕ САМИ. В ЧЬИХ РУКАХ БЫЛИ ЖИЗНИ УЧАСТНИКОВ ЭКСПЕДИЦИЙ?
ВСЕ ЛИ РУКОВОДИТЕЛИ ЧИСТЫ ПЕРЕД БОГОМ И СОБОЙ? ВСЕ ЛИ РУКОВОДИТЕЛИ ИМЕЮТ ПРАВО СКАЗАТЬ О СЕБЕ «У МЕНЯ НЕТ МАЛЬЧИКОВ КРОВАВЫХ В ГЛАЗАХ И РУКИ МОИ НЕ В КРОВИ»?
Я взглянула недавно еще в одни глаза, правда, смотрели они на меня с маленькой фотографии. Жаль, фото плохого качества, не разглядеть ничего.
Примечание: статьи пятилетней давности.
Тем не менее – актуальны?
И вот еще, уважаемые мои читатели, стих моего друга.
В Таллинне не всё спокойно, в том числе и с памятниками, и с их защитой. Я имею в виду события Бронзовой ночи. В моих руках были цветы, не автомат, и, тем не менее, дубинкой в живот я получила. В мирное время. В столице, претендующей на звание «культурной». В городе, в котором есть Музей оккупации. В республике, которую теперь смачно называют «ЭSSтония», не обращая внимания на чувства простых жителей, которым стыдно за действия правителей.
Много «анктиков», а там на витринах – военные награды за ратные подвиги. Обидно, что рядом.
Обидно, что их покупают и продают. Хотя и купить, и продать награды не всем легко.
ПАМЯТЬ
Марат Моисеев (Таллинн)
Меня как бритвой полоснуло
Соседство воинских наград:
Немецкий крест прижал вплотную
Медаль за город Сталинград.
Торговцу антиквариатом
Похоже, было всё равно,
Чем торговать: дерьмом иль златом.
А совесть? Спит уже давно...
Не знал барыга, что лежали
Вплотную два земных лица:
Одно – с змеиным ядом в жале,
Второе – с мужеством бойца!
Седой старик, шагавший рядом,
Вдруг встал, как штык, вблизи наград.
Взглянув на них, сказал « Ведь адом
Тогда был город Сталинград...»
Он постоял в глубокой думе,
Направив вдаль куда-то взгляд,
Потом продолжил мысль угрюмо:
«Я защищал наш Сталинград...
нет, не позволим нашу память
о тех, кто спас в беде страну,
предать забвению и ранить
сердца, прошедшие войну».
Может быть, стихотворение «не в тему», но когда я всматриваюсь в записи на вкладышах из медальонов, то всегда представляю и боевые награды, которые кто-то находит и сдает в антикварный магазин. Или предлагает их, как товар, на форумах «черных копателей».
*****
и, чтобы и вам передать мои чувства страха и опасности, вот небольшая подборка о взрывах на МОЕЙ УЛИЦЕ
Полиция безопасности установила, что первый взрыв Рингмаа организовал 5 декабря 1994 года. В результате взрыва в деревне Кийу волости Куусалу обрушилась внешняя стена и крыша бани .
18 декабря 1998 года взрыв прогремел в Таллинне на лестничной клетке дома нр. 48 по улице Паэ . Погибли 46-летняя Нина и ее двухлетний ребенок, пострадали два человека.
В ночь на 22 сентября 2000 года Рингмаа организовал взрыв возле банкомата Hansapank на бульваре Сыпрузе в Таллинне .
4 января 2001 года взрыв прогремел возле банкомата у дома нр. 23 по улице Викерлазе .
11 апреля 2001 года сотрудники полиции обнаружили возле пункта приема стеклотары на улице Пунане несработавшее взрывное устройство . Следствию удалось доказать, что бомбу подложил Рингмаа.
11 мая 2003 года взрыв прогремел в жилом доме по адресу Паэ, 23 а. Погибла 56-летняя Валентина.
19 ноября 2003 года ночью на лестничной клетке дома нр. 23 по улице Паэ было обнаружено взрывное устройство, которое установил Рингмаа.
17 мая 2004 года ночью бомба взорвалась в квартире первого этажа дома нр. 23а на улице Паэ. Легкие повреждения получил 57-летний мужчина. По данным Полиции безопасности, взрыв организовал Рингмаа.
3 сентября 2004 года бомба взорвалась в телефонной будке возле дома нр. 68/78 по улице Паэ. Погибли 55-летние Петр и Людмила.
6 апреля 2005 года взрыв прогремел неподалеку от дома нр. 17а по улице Пунане, пострадал один человек.
9 сентября 2005 года бомба взорвалась под балконом расположенной на первом этаже квартиры в доме нр. 56 по улице Паэ. Погиб 66-летний Витаутас и пострадал подросток.
3 ноября того же года в результате взрыва возле дома нр. 19 по улице Паэ погиб 27-летний Александр.
Полиция безопасности арестовала Рингмаа 11 ноября 2005 года.
http://estoniaonline.ru/news/151/ARTICLE/4711/2007-01-22.html?action=results&poll_ident=19
С УВАЖЕНИЕМ
Анна Рахманова
Sobkor:
Боже мой, какой позор: на руках факира с оскандалившего форума ещё оказывается и кровь одного невинно убиенного и нескольких покалеченных мальчиков-поисковиков! Чего не ведал - того не ведал. О многих его низостных поступках знал непонаслышке (в том числе, как говорится, и на своей шкуре), но этот - за гранью всякого моего понимания и прощения.
И эта персона на сегодняшний момент, пыжась изо всех сил, ещё пытается что-то из себя являть в поисковом движении?!
AnnaTallinn:
Ну, получается - так.
Фонд “Поиск” в лице руководителя Игоря Ивлева из трех судебных заседаний посетил одно, на котором он заявил о своей отставке. Последнее заседание суда представители “Поиска” также проигнорировали. Как было установлено в процессе судебного разбирательства, при подготовке летней поисковой экспедиции 18 июня 2002 года “Поиск” направил заявку на проведение поисковых работ в адрес Лоухской районной администрации, военкомата и РОВД. При этом были определены три группы поисковиков: “Возвращение” (под руководством А. Сумина), “Патриот” (под руководством Л. Пастухова), “Разведка” (под руководством И. Ивлева). На момент выезда группы “Возвращение”, 10 июля, из указанных выше органов каких-либо ответов не поступало. Но Ивлев решение о выезде принял.
***
***
В ходе беседы Силич напоминал Ивлеву о том, что поисковые отряды АРОФ “Поиск” не вправе осуществлять какие-либо полевые работы на территории Республики Карелия ввиду отсутствия соответствующего разрешения. При этом был разъяснен порядок получения такого разрешения. Итак, Ивлев как руководитель АРОФ “Поиск” уже 5 августа знал о том, что проведение поисковых полевых работ отрядами “Поиска” на территории Республики Карелия незаконно. Однако не довел данной информации до сведения руководителей других отрядов - Пастухова и Сумина, уже действующих на территории Лоухского района. Хотя расположение групп поисковых отрядов позволяло это сделать.
***
Мы ожидали увидеть организатора экспедиции и руководителя фонда "Поиск" Игоря Ивлева, в состав которого входил отряд "Патриот". Он работал в двадцати километрах от лагеря отряда "Патриот", но до семи утра Ивлев так и не появился.
***
вот если выделить некоторые цитаты - из общего текста моих воспоминаний о взрывах в Таллинне, о покалеченных детях, о стихах и медалях, о копателях и пр. нечисти - то, вот.. да, так и выходит, что оскандалившийся И.И.И. - и есть человек, подавший в отставку (или ???)
получается, что и у него, как у паеского бомбиста - мальчики кровавые в глазах, получается, что и уважать его не за что. Разве что за предоставление площадки солдат ру для общего пользования на единоличных началах с правом ЗАКОН ЧТО ДЫШЛО - так я хочу - по-моему и вышло.
так что позволю себе сделать выписку из его обращения
" Для вящего хранения, чтобы память не отшибло.
До чего же неблагодарные оказались! Скольким из вас за 5 лет помог наш Форум и его безкорыстные участники, у скольких скрипучих перлов углы вы обкатали на нем, сколько "дыр" своих информационных по полной халяве - будем называть вещи своими именами - со ссылками на источники и дотошным их цитированием иными участниками закрыли?!? Разве счесть? Как вы "умудрились" так прошляпиться, граждане?... "
(взято с сайта солдат точка ру)
и задать вопрос КАК ЖЕ ТАК УМУДРИЛСЯ ПРОШЛЯПИТЬСЯ, ГРАЖДАНИН?
ps
да, прошу прощения, не сочтите мой отклик в теме о проблематике как (не дай бОг) попытку возродить закрытую администратором тему в Горнице. А то получится, что я очень быстро научилась плохому у кое у кого - там тоже "сим-сим откройся" или "закройте рот... откройте рот" - из фильма "Формула любви") - я просто комментарием к теме. А, впрочем, кто как прочитает и кто хочет прочесть - тот и найдет зерно,
с уважением
Eva:
Здравствуйте!
Приятно, что на этом форуме умные, думающие люди!
О том, что написано выше поисковики Архангельской области "кричали" с 2002 года! И были услышаны только сейчас!!! После подрыва наших, Ивлев не только не ушел в отставку, но и был назначен на пост директора гос.учреждения!!!!! А как он подло "открестился" на суде от погибших ребят! И это только малая капля всего!
С уважением
Навигация