Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)  (Прочитано 72366 раз)

исСЛЕДОВАТЕЛЬ

  • Модератор
  • Участник
  • ****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 39 493
  • Константин Борисович Стрельбицкий
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #100 : 15 Сентября 2011, 16:25:54 »
Уважаемые коллеги!
"По многочисленным просьбам трудящихся" :) ищу на нашем Форуме места, где можно было бы выкладывать в электронном виде тексты ранее опубликованных "на бумаге" моих работ, приведённых здесь - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=19361.0
Для нынешней темы подходят сразу две моих публикации:
В первые дни войны: Трагическая история балтийской подводной лодки М-83. - «Тайны подводной войны-19: Малоизвестные страницы подводной войны ХХ века», Львов, 2005. - С. 23 - 35.
Подводники «Тюленя» и «Русалки» в боях за Родину, или «Ronis» и «Spidola» защищают Либаву. - «Тайны подводной войны-20: Малоизвестные страницы подводной войны ХХ века», Львов, 2006. - С. 39 - 51.
Начну их публикацию здесь со следующего своего сообщения.
С уважением - К.Б.Стрельбицкий
Записан
"Я не мальчик, чтобы в архивы ходить!" © А.Б.Широкорад.
Значит я - МАЛЬЧИК!!!

исСЛЕДОВАТЕЛЬ

  • Модератор
  • Участник
  • ****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 39 493
  • Константин Борисович Стрельбицкий
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #101 : 15 Сентября 2011, 16:29:10 »
Уважаемаые коллеги!
Вашему вниманию предлагается текст первой из указанных в предыдущем сообщении моих публикаций:

2005 - 2011 © К.Б.Стрельбицкий (Московский Клуб истории флота (МКИФ), Москва)

В   ПЕРВЫЕ   ДНИ   ВОЙНЫ   :
ТРАГИЧЕСКАЯ   ИСТОРИЯ   БАЛТИЙСКОЙ   ПОДВОДНОЙ   ЛОДКИ   М-83

«Героиня» нашего нынешнего повествования - подводная лодка М-83 относилась к типу «Малютка» VI-бис серии. Она была заложена под стапельным номером «С-59» на верфи Ленинградского судостроительного завода «Судомех» 10 февраля 1934 года. 1 июня следующего, 1935 года она была спущена на воду реки Нева, а уже 6 ноября, после окончания всех испытаний приёмный акт по М-83 был подписан Государственной комиссией и ровно через 20 дней, 26-го числа утверждён флотским начальством. К этому времени, ещё с 8 сентября всё того же, 1935 года эта подводная лодка уже числилась официально в списках балтийского подплава. День 22 июня 1941 года М-83 встретила в Либаве (ныне - Лиепая, Латвия), официально входя в состав 4-го дивизиона 1-й бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота (4 ДПЛ 1 БПЛ КБФ), а фактически являлась одним из кораблей «нештатной» Либавской группы подводных лодок.
К этому времени кораблём командовал 27-летний старший лейтенант Павел Михайлович Шалаев. Он родился 13 декабря 1903 года в марийской крестьянской семье в деревне Шукандер (ошибочно - Шунашер), которая находится ныне на территории Мало-сундырского сельского совета Горно-Марийского района Республики Марий-Эл (Россия). Его служба на флоте началась 12 ноября 1925 года, когда бывший рабочий-водник П.М.Шалаев был зачислен краснофлотцем в списки Балтийского флотского экипажа, откуда направлен затем в Учебный отряд подводного плавания (УОПП), по окончании которого по специальности «рулевой» 6 мая 1927 года списан на БПЛ КБФ. В том же году Шалаев, имевший до этого лишь начальное образование (окончил в 1916-м сельскую школу), завершил в Ленинграде курс обучения в подготовительной школе, продолжив его, параллельно со службой в подплаве, на вечерних общеобразовательных курсах в Кронштадте. Менее года понадобилось штатному рулевому Шалаеву, чтобы 1 апреля 1928 года стать младшим командиром (командиром отделения) группы рулевых подводной лодки № 1 «Коммунар» (бывшая «Тигр»), а спустя два с половиной года, 1 декабря 1930-го он назначается старшиной этой группы. В том же, 1930-м Шалаев вступает в ряды ВКП(б), а в октябре 1931 года остаётся на сверхсрочную службу с переводом на аналогичную должность на новый корабль - подводный минный заградитель «Фрунзевец» (впоследствие - Л-3), где служит последующие пять лет. 30 ноября 1935 года П.М.Шалаев зачисляется слушателем (курсантом) переменного состава Военно-морского училища имени М.В.Фрунзе, которое оканчивает 23 августа 1938 года с присвоением первичного офицерского звания «младший лейтенант». Уже вскоре, 27 декабря того же года, после окончания Краткосрочных курсов подводного плавания при УОПП он становится лейтенантом и через месяц, 31 января 1939-го назначается помощником командира подводной лодки Л-2 («Сталинец»). Вскоре, 22 мая того же года лейтенант П.М.Шалаев получает под своё командование малую подводную лодку М-97. Его вторым (и последним) кораблём стала «героиня» нашего повествования - М-83, которой П.М.Шалаев командовал с 13 октября всё того же, 1939 года. 14 января 1941 года ему было присвоено очередное воинское звание - «старший лейтенант», в котором он и встретил войну в Либаве.
По состоянию на 22 июня 1941 года, как свидетельствуют отчётные документы той поры, подводная лодка М-83 «находилась в организационном периоде» (по ошибочным данным - «числилась во 2-й линии»). Согласно донесению командира подводной лодки М-77 старшего лейтенанта Н.А.Хлюпина командиру 1 БПЛ капитану 1-го ранга Н.П.Египко от 24 июня 1941 года, ещё «20/VI в 23 h [часа] с минутами ... было отдано приказание К. 4 ДПЛ [командиром 4-го дивизиона капитан-лейтенантом С.И.Матвеевым] ... п/л М 83 принимать торпеды». Поэтому М-83 встретила начало войны, уже имея на борту обе штатных торпеды «53-27-Л» с боевыми зарядными отделениями. Кроме того, в боекомплект лодки входили 100 снарядов для 45-мм полуавтоматического лодочного орудия «21-К» (из них 70 фугасно-осколочных и 30 осколочно-фугасных гранат), 3000 винтовочных патронов в лентах к 7,62-мм штатному пулемёту М-1 («Максим»), ещё 600 таких же патронов в обоймах к трём винтовкам, а так же некоторое число 9-мм патронов к трём пистолетам ТТ и одному револьверу «Наган», состоящим на вооружении экипажа «малютки».
Теперь мы обратимся к тексту другого донесения, адресованного комбригу Египко - на этот раз дивизионным штурманом 4 ДПЛ старшим лейтенантом Третьяком: «Сигнал готовности № 1 [был] получен [в] 00 часов 09 минут 22.06.[1941.] После чего [на дивизионе] сразу-же приступили к окончательной подготовке ПЛ М-83 ... к выходу в море. Приказание о [её] высылке ... на позицию поступило в 03 часа 30 ,]  удифферентовавшись в :] был раздавлен глушитель [так в оригинале] и вода стала поступать в дизельный отсек. [Мы] Отлёживались днём на грунте, а ночью пытались зарядить севшие аккумуляторные батареи. 26 июня под вечер [мы] всплыли с грунта и стали возвращаться в военную гавань июня в Либаву] вернулась М-83 - была атакована ТКА [немецкими торпедными катерами] (случайно всё обошлось хорошо)». Нам неизвестны данные немецкой стороны о встречах их надводных и подводных кораблей с М-83, нет никаких данных о подробностях её первого и последнего боевого похода и в советских архивных документах. В последних имеется лишь одна-единственная запись на это счёт. Так в «Журнале боевых действий п.л С-102 К.Б.Ф» за период с 22 июня по 17 июля 1941 года, в 20.10 24-го числа была сделана следующая запись: «По флоту. Моё место [-] ,] находящимся в -]то зашла 25 июня в Либаву». Хотя ни текст данной радиограммы, ни сам факт её отправки на борт М-83 ни в одном из документов не зафиксирован, сам факт нахождения к вечеру 24 июня этой «малютки» в районе Виндавы свидетельствует о получении Шалаевым соответствующего приказания Египко. То, что «восемьдесят третья» находилась в это время примерно в 50 милях севернее своей позиции, опровергает обвинения авторов послевоенных публикаций в адрес Клевенского, согласно которым «24 июня командир Либавской ВМБ приказал лодке возвратиться в базу» (об этом безосновательно сообщают своим читателям, например, А.В.Платонов - «24 июня была отозвана с позиции в Либаву» и А.Б.Широкорад - «24.06.1941 г. получила приказ возвратиться в базу»). Очевидно этим авторам неизвестно вышедшее в свет более 50 лет назад, в 1952 году исследование П.Д.Грищенко «Боевая деятельность подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота в Балтийском море в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.». В этой работе бывший командир Л-3 дважды сообщает об отсутствии у лодок, высланных в море 22 июня 1941 года командованием ЛВМБ, связи с Либавой: «... уже на следующий день [то есть 23 июня] связь подводных лодок связь со штабом [Либавской военно-морской] базы была потеряна и в дальнейшем они действовали согласно приказаниям командира бригады [1 БПЛ КБФ]. ... Подводные лодки, находившиеся в дозоре у Либавы, потеряв связь со штабом Либавской военно-морской базы, имели надёжную связь с командиром бригады. Последний отдал приказание подводным лодкам М-79, М-81 и М-83 возвращаться в Усть-Двинск». Нам трудно объяснить, почему автор мемуаров «Всю войну на «малютках» контр-адмирал Ю.С.Руссин, приводя в своей книге рассказ помощника командира М-83 лейтенанта Е.Т.Антипова, цитирует его слова о том, что М-83 «получив приказ, 26 июня 1941 года возвратилась в базу». Впрочем, официальные советские историки нашли возвращению М-83 в Либаву следующее «приемлимое» объяснение: «Короткие [летние] ночи исключали приём [радистами подводных лодок, находящихся на позициях,] сводок Совинформбюро; не давалась [на лодки и] обстановка на сухопутном фронте. Поэтому подводные лодки до прибытия в базу не знали истинной обстановки на сухопутном фронте, что приводило нередко к печальным последствиям. Так, М-83, не получив от штаба бригады [1 БПЛ] сообщения об оставлении нашими войсками Либавы, вошла в базу».
Очевидно, что М-83 вернулась в Либаву в первые часы нового дня, 25 июня. Она встала у правого берега Либавского портового канала, сразу за разводным (так называемым «воздушным») мостом. О дальнейшем пребывании М-83 в Либаве в отечественной литературе имеются следующие данные: лодка оказалась в базе в тот момент, когда ожесточённые бои с противником шли уже в городе в непосредственной близости от Военной гавани, в районе военного городка. Во время исправления повреждений в базе М-83 «выполняла задачи артиллерийской поддержки сухопутных войск, отражавших яростные атаки врага на Либаву». Ведя огонь прямой наводкой из 45-миллиметровой пушки, подводники «расстреляли по врагу весь свой боезапас и боезапас, подвозимый на автомашинах и подносимый экипажем», но «от артиллерийско-миномётного огня противника», «от попаданий снарядов полевой артиллерии противника», а так же «от взрыва авиабомбы» М-83 получила «тяжёлые повреждения», из-за которых выйти в море больше не смогла. В опубликованном в 1942 году в газете «Красный Балтийский флот» стихотворении Всеволода Азарова «Мы вернёмся!», посвящённом М-83 и её командиру, действиям этой «малютки» в Либаве посвящены следующие строки: « ... Слава смелой лодке-невеличке, преградившей гитлеровцам путь! ... Как береговая батарея, лодка за снарядом шлёт снаряд ...».
Однако обратимся к историческим фактам. Вот что вспоминает о возвращении в Либаву Евстигнеев: « ... придя в Военную гавань, мы обнаружили, что Гидро-отдел разбомблен и смену перископа мы произвести не сможем. А потому все [мы] сильно помогали подошедшему фронту, ведя огонь по наступающему врагу и авиации противника из орудия и пулемёта». Более подробно о боевой деятельности М-83, фактически превратившейся из подводной лодки в канонерскую, сообщили в своих воспоминаниях два невольных свидетеля этого - тогдашние защитники Либавы. Бывший начальник Топливного отдела Тыла ЛВМБ Павел Васильевич Рощин, командовавший развёрнутым на берегу канала пехотным подразделением из своих недавних подчинённых, вспоминал, что М-83 «была поставлена к берегу в канале, немного притоплена и замаскирована кустарником. Эта лодка имела орудие [калибром] 45 мм и этой пушкой она успешно все последующие дни отгоняла немецкие самолёты, которые пытались наносить удары по окопам наших бойцов... Мои люди привели [ко мне] армейского офицера, который просил пропустить его к командиру этой лодки, он очень его просил, чтобы пушка этой «малютки» шрапнелью поддержала контратаку его части. И это было выполнено: эта пушчонка шрапнелью беглым огнём заставила немцев отойти... Об этом мне стало известно, когда опять прибыл этот же офицер, восхищаясь тем неожиданным эффектом, который произвела эта пушка на немцев, которые считали, что [наше] сопротивление уже сломлено». О том, что М-83 огнём своих орудия и пулемёта «не только отгоняла самолёты», свидетельствует следующий фрагмент воспоминаний торпедиста подводной лодки М-71 старшины 2-й статьи Ивана Семёновича Грабовского, где он говорит, очевидно, о дне 25 июня: « ... в 14 часов при массированном налёте вражеской авиации подвергся бомбардировке аэродром связи, который находился между морским каналом и по нему] был открыт огонь зенитки с подводной лодки [М-83]. Самолёт сделал несколько качков [крыльями] и пошёл на снижение в сторону моря; очевидцы подтверждали, что самолёт упал в море». Как уже говорилось выше, в отечественных публикациях постоянно пишется о том, что, расстреляв свой собственный штатный лодочный боезапас (напомним, это была  сотня 45-мм снарядов - 70 фугасно-осколочных и 30 осколочно-фугасных), подводники начали использовать «боезапас, подвозимый на автомашинах и подносимый экипажем». Очевидно, что именно после израсходования своего боезапаса подводники стали вести огонь «чужой» шрапнелью, о чём вспоминал Рощин. Он говорил так же о том, что « ... комендоры (артиллеристы) подводной лодки ходили на затопленный корабль «Ленин» за боезапасом для своей 45 мм пушки», добавляя при этом: «Я не помню, был ли успех в этом, этих поисков?». Увы, на вооружении эскадренного миноносца «Ленин», взорванного своим экипажем в последние минуты 23 июня, 45-мм артиллерии не было. Помощник командира М-83 лейтенант Евгений Тихонович Антипов впоследствие вспоминал, что «подводники доставляли снаряды и гранаты с базового арсенала» и добавлял: «Интенсивность стрельбы была настолько высокой, что ствол пушки накалился и моряки охлаждали его мокрыми тельняшками».
... М-83 уже находилась в Либаве, когда о ней вспомнили на борту другой подводной лодки, также вышедшей из этой базы в море в первый день войны - Л-3 «Фрунзевец» (на которой, напомним, в 30-е годы долгое время служил старшиной рулевых П.М.Шалаев). В «Журнале боевых действий п.л - Л-3» за период с 22 по 30 июня 1941 года мы находим две последовательные записи командира корабля капитана 3-го ранга П.Д.Грищенко, посвящённые М-83. Согласно им, в 09.36 25 июня с «Фрунзевца» «обнаружили шум винтов» и «погрузились на глубину 15 но] командир их не выполнял». Несомненно, что приказы о затоплении лодки поступали непосредственно от Командира ЛВМБ, а одной из причин их невыполнения стало отданное по радио в 13.45 25 июня комбригом Египко следующее приказание Шалаеву: ;] при невозможности погружения добиться боевого обеспечения [перехода]» (в уже цитировавшемся выше «Журнале боевых действий п.л С-102...» этот текст был зафиксирован в 19.20). В качестве возможного «боевого обеспечения» перехода М-83 в распоряжении командира ЛВМБ ещё оставалось несколько торпедных катеров типа Г-5, но, как показали последующие события, Клевенский имел на них свои собственные планы...
В конце концов Шалаеву пришлось выполнить приказание командования ЛВМБ и уничтожить свой корабль. В качестве причин указываются уже приведённые выше «тяжёлые повреждения» «от артиллерийско-миномётного огня противника», «от попаданий снарядов полевой артиллерии противника», а так же «от взрыва авиабомбы», из-за которых М-83, якобы, выйти в море больше не смогла. Тот же Ю.С.Руссин, цитируя Е.Т.Антипова, сообщает, что «выйти в море «малютка» не могла из-за интенсивного артиллерийского обстрела и непрекращающихся атак фашистской авиации», но, главное, «в ходе боя подводная лодка получила тяжёлые повреждения, лишилась хода и возможности погружаться». Однако в используемых нами неопубликованных воспоминаниях трёх непосредственных свидетелей действий М-83 в Либаве после 25 июня - уже цитировавшихся выше С.Н.Евстигнеева, И.С.Грабовского и П.В.Рощина - в принципе нет никаких упоминаний о повреждениях «малютки» в неком «бою» с противником. Не мог помешать выходу М-83 в аванпорт Либавы, а оттуда - в море и «воздушный» мост через канал, за которым лодка, напомним, имела свою стоянку. По воспоминания других советских военнослужащих, несших службу в районе этого моста, в случае необходимости он несколько раз беспрепятственно разводился и сводился в течение всей обороны Либавы. Причину уничтожения своей лодки кратко объясняет тот же С.Н.Евстигнеев: «готовился прорыв [защитников Либавы] на поэтому] и мы затопили п/л [М]-83 в канале около гидро-отдела и пошли на наземный фронт». Ставший невольным свидетелем затопления М-83 И.С.Грабовский вспоминал: «Подводная лодка была затоплена. Команда продолжала находиться на пирсе, у каждого члена команды из глаз лились слёзы, некоторые пытались себя от слёз удержать, но не могли. Это была трогательная драма»...
Данное наблюдение очевидца опровергает многочисленные пропагандистские утверждения послевоенных и современных авторов, которые утверждают, что М-83, якобы, «была взорвана личным составом на виду у противника», «прямо на глазах противника», а сами подводники «взорвав лодку, бросились в рукопашный бой с врагом»! Кстати, здесь же следует уточнить, что лодка не взрывалась, а именно была затоплена своим экипажем, не исключая при этом, что затопление могло быть произведено частично путём подрыва корпуса. Авторы различных документов и печатных работ расходятся в дате затопления М-83: она варьируется у них от 24 до 28 июня 1941 года. На основании анализа документов и свидетельств мы можем сделать однозначный вывод о том, что подводная лодка М-83 была затоплена в Морском канале Либавы, у правого его берега, перед разводным мостом в 2 часа 30 минут ночи 27 июня 1941 года. Здесь она и была обнаружена спустя три дня занявшими Либаву немцами, а вскоре, 5 августа 1941 года сапёры вермахта подняли корпус «малютки» и сдали его на слом (по ошибочным данным А.Б.Широкорада, это произошло только в 1942 году, однако одного взгляда на карту Либавы и на обозначенное на ней место затопления М-83 должно было бы хватить этому автору, чтобы оценить спешность для немцев судоподъёмных работ в Либавском канале). Ровно через месяц после своей гибели, 27 июля 1941 года подводная лодка М-83 была официально исключена из состава Советского ВМФ...
... М-83 уже лежала на дне Либавского канала, но в различных штабных документах КБФ она всё ещё продолжала упоминаться как действующий корабль. Так в день её уничтожения в Либаве комбриг Египко сообщил адмиралу Пантелееву, что М-83 находится ... на своей позиции! Получив столь «достоверные» сведения, Начальник Штаба флота в 21.25 направил Египко следующий ответ: «Командиру 1 БПЛ ... [В] вашем № 18.00 М-83 [указана как находящаяся] на Мухувяйн (Моонзунд) с] севера в] Таллин через Соэлозунд и Финский залив. Вход в Муховейн [пролив Мухувяйн] с севера минирован [противником]» и далее приводил рекомендуемые «фарватеры прохода». После этого он ещё двое суток продолжал «информировать» Штаб КБФ о том, что М-83 находится «на переходе [в] Таллин», и лишь со 2 июля «малютка» старшего лейтенанта П.М.Шалаева, наконец, перестала фигурировать в вечерних сводках 1 БПЛ КБФ.
... В различных печатных источниках постоянно упоминается о том, что после уничтожения М-83, «оставшаяся в живых часть личного состава перешла на берег, где влилась в сухопутные части защитников города, вместе с которыми продолжала сражаться с врагом», что моряки «взорвав лодку, бросились в рукопашный бой с врагом и практически все погибли», что «оставшийся в живых личный состав во главе со своим командиром ушёл на прорыв кольца фашистского окружения». Однако на самом деле неизвестно, в состав какого из подразделений защитников Либавы вошли подводники с М-83, чем они занимались в течение целых двух суток с момента уничтожения своего корабля до реального вступления в бой с противником при прорыве вражеского кольца утром 29 июня. Удивляет фраза «оставшиеся в живых», так как, насколько нам известно, за время пребывания на позиции и после возвращения в Либаву экипаж М-83 вообще не имел никаких потерь (в том числе - и безвозвратных) в личном составе.
Хотя список членов последнего экипажа М-83 не сохранился (точно неизвестно даже количество его членов), в результате поисково-исследовательской работы в архивных и музейных фондах нам удалось восстановить его примерно наполовину. Таким образом, на сегодняшний день нам известны следующие имена последних членов экипажа М-83:
1.    Шалаев Павел Михайлович - старший лейтенант, командир корабля
2.    Антипов Евгений Тихонович - лейтенант, помощник командира корабля-командир штурманско-связной боевой части (БЧ-1-4) корабля
3.    Козлов Михаил Сергеевич - старший инженер-лейтенант, командир электромеханической боевой части (БЧ-5) корабля
4.    Бумажкин Борис Дмитриевич - старшина 2-й статьи, торпедист
5.    Евстигнеев Сергей Николаевич - старшина группы мотористов БЧ-5
6.    Анархов (ошибочно - Апрахов) Алексей Васильевич - старший краснофлотец, моторист БЧ-5
7.    Тараканов (ошибочно - Тарабанов) П. - штатный специалист-электрик БЧ-5
8.    Алейник - краснофлотец.
Судьба их после уничтожения своего корабля 27 июня 1941 года сложилась весьма различно. Так, уже цитировавшийся выше торпедист с М-71 И.С.Грабовский вспоминал, что командир М-83 старший лейтенант П.М.Шалаев «на северном направлении от Либавы на побережье моря в жестокой схватке с врагом был смертельно ранен». В качестве даты его гибели Грабовский ошибочно называет день 24 июня, что как-либо комментировать ввиду всего описанного нами выше не имеет смысла, равно как и 26-е число, указанное в качестве даты гибели Шалаева составителями «Книги памяти подводников...». В справочнике по командному составу Советского ВМФ 1941 - 1945 годов весьма абстрактно говорится о том, что старший лейтенант П.М.Шалаев «сражался на сухопутном фронте» и погиб «в июле 1941 года». Ныне мы можем однозначно констатировать тот факт, что упоминаемый Грабовским прорыв из Либавы в северном направлении - на Вентспилс, вдоль берега Балтийского моря состоялся в конкретный день конца июня 1941 года - 29-го числа, и именно его следует принять за дату гибели П.М.Шалаева. К сожалению, точные места гибели последнего командира М-83 и последующего захоронения его тела установить ныне не представляется возможным... Согласно записи, содержащейся в личном деле № 5451 старшего лейтенанта П.М.Шалаева, он был «исключён из списков начсостава ВМФ, как погибший в борьбе с германским фашизмом» 4 октября 1941 года. Проживавшие в Ленинграде вдова командира М-83 Антонина Николаевна Шалаева и их сын Владимир получили извещение за № 17/0669 о гибели Павла Михайловича Шалаева из Штаба 1 БПЛ КБФ, датированное 26 сентября 1941 года.
В одном из итоговых отчётных документов балтийского подплава периода войны говорилось о том, что из Либавы удалось вырваться только двум бывшим членам последнего экипажа М-83 - Антипову и Тарабанову (правильно - Тараканову), и практически все послевоенные авторы, писавшие об этой «малютке», сообщали своим читателям именно это число и эти фамилии уцелевших. На самом деле, кроме Антипова и Тараканова, на балтийский подплав в том же 1941-м удалось вернуться ещё двум морякам с М-83 - Козлову и Алейнику. Пробирались они по охваченной войной Прибалтике разными путями и прибывали в разные базы. Вот как описывает путь из Либавы Е.Т.Антипова Ю.С.Руссин: «Лейтенант Евгений Антипов, будучи раненым в живот, потерял сознание и длительное время пролежал в кювете у просёлочной дороги. Когда очнулся, увидел перед собой человека в красноармейской форме, с раскосыми глазами и скуластым лицом. Это был казах артиллерист, отставший от своей части [защищавшей Либаву 67-й стрелковой дивизии, укомплектованной рядовым составом, в основном, с Кавказа и Средней Азии], но сохранивший орудие и лошадей. Он перебинтовал раненого Антипова, уложил его на зарядный ящик и отправился на поиски своей части. Лесами и перелесками подводник и артиллерист добрались до города Валга - железнодорожного узла на границе Латвии и Эстонии [ныне - Эстония]. Там попутчики расстались. Антипова перевезли в медсанбат, прооперировали и отправили в Псков, в армейский госпиталь, где он пролежал недолго. Враг приближался к Пскову. Антипов последним поездом покинул город и выехал в Ленинград», откуда прибыл в Кронштадт. Туда же смог добраться из Либавы и краснофлотец Алейник с М-83, но по неизвестным нам причинам он не был оставлен на Балтике, а направлен для продолжения службы на Северный флот, где «со слов моряков-подводников, - как свидетельствует документ, - он простудился и вскоре умер». Оба уцелевших офицера с М-83 получили новые назначения на другие «малютки», в составе экипажей которых и погибли: М.С.Козлов на М-103 в августе 1941-го (Подробнее об этом см.: К.Б.Стрельбицкий «Последний поход М-103». - В: «Тайны подводной войны-13». -  Львов, 2002. - С. 21 - 30), а Е.Т.Антипов - на М-96 в сентябре 1944-го. Бывший электрик с М-83 П.Тараканов, так же, как и М.С.Козлов добравшийся до Таллина, был сначала направлен для продолжения службы на подводный минный заградитель Л-3, но уже вскоре «с группой других подводников послан в морскую пехоту», где следы его теряются. Уже цитировавшийся выше С.Н.Евстигнеев при попытке прорыва из Либавы 29 июня 1941 года, по его воспоминаниям, «получил ранение пулевое в грудь и миномётные [то есть осколочные ранения от миномётного обстрела] в район позвоночника и ягодицы и т.д. - всего около 20 осколков», был доставлен в Либавский военно-морской госпиталь, на следующий день захваченный немцами, и до конца войны находился в плену в Германии. Вернувшись в Москву, он в послевоенные годы встречался здесь ещё с двумя бывшими членами последнего экипажа М-83 - А.В.Анарховым и Б.Д.Бумажкиным, очевидно, так же побывавшими в немецком плену (второй из них до сих пор почему-то продолжает числиться в «Книги Памяти Москвы» как «пропавший без вести в 1941 г.»). К сожалению, более нами не обнаружено каких-либо данных о других старшинах и краснофлотцах, входивших в конце июня 1941 года в состав последнего экипажа подводной лодки М-83. Поиск в этом направлении будет продолжаться, но уже сейчас очевидно, что все они погибли при попытке прорыва из Либавы 29 июня 1941 года, в последующие дни первого военного лета в ходе партизанских действий на территории Латвии или в дальнейшем в немецком плену...
... Закончить нынешнее повествование нам хотелось бы словами уже неоднократно цитировавшегося выше бывшего члена экипажа «малютки» С.Н.Евстигнеева: «История должна знать, что подводная лодка М-83 под командованием старшего лейтенанта П.М.Шалаева выполнила свой долг».

При написании данной работы автором были использованы следующие документы:
Архивный отдел Центрального военно-морского архива Министерства обороны Российской Федерации (АО ЦВМА МО РФ, Москва), ф. 9, д. 10280, лл. 6, 13 об.; Там же, д. 10290, лл. 8, 26; Там же, ф. 18, д. 732, 2 об. - 9 об; Там же, д. 740, лл. 78 - 80; Там же, д. 741, л. 34; Там же, д. 743, лл. 93 - 94; Там же, д. 7370, лл. 71 - 75; Там же, д. 10287, лл. 2 - 37; Там же, д. 7372, лл. 55 - 56; Там же, д. 34007, лл. 3 - 4; Там же, ф. 28, д. 670, л. 2; Там же, ф.101, д. 7511, л. 17.
Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ, Москва), ф. 2528, оп. 1, д. 6, лл. 2, 34; Там же, д. 150, л. 4  - 6; Там же, д. 179, лл. 1 - 2 об.; Там же, д. 433, л. 1 - 31; Там же, д. 577, лл. 40 - 42; Там же, д. 637, л. 24.
Центральный военно-морской музей Министерства обороны Российской Федерации (ЦВММ МО РФ, Санкт-Петербург), Фонд хранения рукописей и документов, инв. № В-27037, л. 1 - 2.

С уважением - К.Б.Стрельбицкий
Записан
"Я не мальчик, чтобы в архивы ходить!" © А.Б.Широкорад.
Значит я - МАЛЬЧИК!!!

исСЛЕДОВАТЕЛЬ

  • Модератор
  • Участник
  • ****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 39 493
  • Константин Борисович Стрельбицкий
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #102 : 15 Сентября 2011, 16:31:08 »
Уважаемаые коллеги!
Вашему вниманию предлагается текст первой из указанных в предыдущем сообщении моих публикаций:

2005 - 2011 © К.Б.Стрельбицкий (Московский Клуб истории флота (МКИФ), Москва)

ПОДВОДНИКИ   « ТЮЛЕНЯ »   И   « РУСАЛКИ »   В   БОЯХ   ЗА   РОДИНУ ,   
ИЛИ   « RONIS »   И   « SPIDOLA »   ЗАЩИЩАЮТ   ЛИБАВУ

... Автор данной публикации специально дал ей столь длинное название, в котором вторая часть дополняет и поясняет первую, чтобы у знатоков истории отечественного подводного флота не возникло сразу недоумённых вопросов о существовании в действительности субмарины под именем «Русалка». Нет, такое название в вековую летопись отечественного подплава никогда вписано не было, однако именно так в вольном переводе с латышского на русский язык звучало имя бывшей латвийской субмарины «Спидола», в 1940 - 1941 годах служившей под советским флагом. Название же второго из двух - первых и последних в истории Латвии - подводных кораблей этой прибалтийской страны - «Ронис» - однозначно звучит по-русски как «Тюлень». Именно об этих двух подводных лодках, менее года прослуживших в составе подводных сил Отечества, точнее - о последних страницах их истории и о судьбах служивших на них моряков-балтийцев и пойдёт речь в предлагаемом вниманию читателей «Тайн подводной войны» документальном материале.
... По состоянию на день начала Великой Отечественной войны обе бывшие латвийские подводные лодки, сохранившие свои прежние названия, писавшиеся, правда, уже кириллицей, организационно входили в состав 3-го дивизиона 1-й бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота (1 БПЛ КБФ). 22 июня 1941 года они встретили в своей «родной» базе, на которую базировались со времени своего вступления в состав ВМФ Латвии - в Лиепае, ставшей передовой базой КБФ и, несмотря на усилия советских политорганов по пропаганде «туземных» прибалтийских названий, именовавшуюся моряками-балтийцами вновь по-русски только Либавой. Фактически обе лодки числились в составе так называемой «Либавской группы» 1 БПЛ КБФ, во главе которой стоял списанный к этому времени по состоянию здоровья «на берег» со стоящей здесь в ремонте Краснознамённой подводной лодки С-1 её бывший командир капитан 3-го ранга Иван Тихонович Морской (Могила).
Различные источники по своему говорят о реальном техническом состоянии этих лодок к утру первого дня войны: так, например, по данным М.Э.Морозова, обе бывшие латвийские субмарины находились в это время «в среднем ремонте» и «из-за отсутствия аккумуляторов не могли быть использованы в боевых действиях»; согласно же С.С.Бережному, «Ронис» и «Спидола» «находились на капитальном ремонте ... с разобранными корпусом и механизмами». Столь же разноречивы и, одновременно, скудны данные о их скорой гибели, что, конечно, на первый взгляд вполне объяснимо обстановкой, сложившейся в те дни войны на Балтике в целом и в Либаве в частности, и ссылками на гибель тогдашних оперативных документов. Однако, настойчивый архивный поиск позволил автору не только выявить таковые, но и найти письменные свидетельства непосредственных участников описываемых нами сегодня событий, напрямую связанных с последними страницами истории «Рониса» и «Либавы». Так ещё спустя 20 лет после Великой Победы были живы по меньшей мере два члена экипажа одной из бывших латвийских подводных лодок - «Спидолы», которые оставили выявленные в архивных фондах автором нынешней публикации свои рукописные воспоминания на русском языке. Это были старшина моторной группы (группы движения) электромеханической боевой части (БЧ-5) главный старшина Станислав Донатович Кучинский и штатный специалист отделения группы торпедистов объединённой минно-торпедной боевой части (БЧ-2-3) Павел Васильевич Ермолаев. Первый из них, проживавший к 1966 году на территории тогдашней Латвийской ССР, служил на «Спидоле» ещё во времена «буржуазной» Латвии и, несмотря на это и на своё происхождение (был по национальности поляком и носил русифицированную польскую фамилию), оказался единственным оставленным служить на ней в Советском ВМФ. Краткие устные воспоминания С.Д.Кучинского были обработаны и включены редакцией в 1-й том  сборника воспоминаний «Героическая оборона города Лиепая в первые дни Великой Отечественной войны», подготовленного в машинописном виде к изданию в 1966 году на русском и латвийском языках, но в виде книги свет так почему-то и не увидевшего. Более объёмные воспоминания П.В.Ермолаева были записаны им самим в 1965 - 1966 годах в азовском городе Жданове (ныне - Мариуполе), где он тогда проживал, впоследствие не подвергались никакому редактированию и поэтому так и остались в первоначальной, рукописной форме.
В «латвийский» период истории «Рониса» и «Спидолы» штатная численность их экипажей равнялась 27 человекам. Каждой лодке полагалось по штату 4 офицера (командир, штурман, минный офицер и инженер-механик), 22 старшины-сверхсрочнослужащих, которые составляли основу экипажа, и 1 рядовой матрос-вестовой. Точное советское штатное расписание «Рониса» и «Спидолы» нами не установлено, но известно, что положенное на каждую лодку количество офицеров возросло до шести человек: командир корабля, его помощник (он же - командир объединённой штурманско-связной боевой части (БЧ-1-4) корабля), ещё два командира боевых частей - электро-механической  (БЧ-5) и объединённой артиллерийско-минно-торпедной (БЧ-2-3), а так же обязательный для того времени политработник - военный комиссар корабля. В реальности же ни на «Ронисе», ни на «Спидоле» полного комплекта офицеров к началу войны так и не было...
Автору нынешней публикации удалось по большей части восстановить списки членов последних экипажей «Рониса» и «Спидолы» с помощью занимающейся поиском балтийских подводников дочери погибшего в 1941 году командира БЧ-5 подлодки С-8 Людмилы Александровны Дергачёвой. Хотя, по нашему общему с ней мнению, данные списки не являются полностью исчерпывающими и окончательными, мы посчитали возможным предложить их ниже вниманию наших читателей.
Последний экипаж подводной лодки «Ронис»:
1.    МАДИССОН Александр Иванович - капитан-лейтенант, командир корабля
2.    ОЛЕЙНИК Фёдор Михайлович - инженер-капитан-лейтенант, командир электро-механической боевой части (БЧ-5) корабля, одновременно исполняющий должность заместителя флагманского механика 1-й бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота
3.    ТОТОНКИН Григорий Иванович - политрук, военный комиссар корабля
4.    БАЛАКИН Иван Павлович - помощник командира корабля-командир объединённой штурманско-связной боевой части (БЧ-1-4) корабля
5.    СЕРГЕЕВ Василий Константинович - лейтенант, командир объединённой артиллерийско-минно-торпедной части (БЧ-2-3) корабля
6.    КОНДРАТЬЕВ Николай Михайлович - сверхсрочнослужащий, корабельный боцман-старшина группы рулевых БЧ-1-4
7.    ЗАВАЛЬНЫЙ Александр Михайлович - главный старшина, старшина группы движения (моторной группы) БЧ-5
8.    ШАЛКА Фриц Александрович - старшина группы торпедистов БЧ-2-3
9.    ЯГУШКИН Иван Фёдорович - командир отделения группы рулевых БЧ-1-4
10.    ВАЖНОВ Лев Петрович - командир отделения мотористов группы движения БЧ-5
11.    СТАРКОВ ... ... - командир отделения группы торпедистов БЧ-2-3
12.    ГОНЧАРУК Константин Калинович - старший специалист отделения мотористов группы движения БЧ-5
13.    ЛЕОНОВ Василий Дмитриевич - старший специалист отделения группы торпедистов БЧ-2-3
14.    СЕРГИЕНКОВ Александр Андреевич - старший специалист отделения группы рулевых БЧ-1-4
15.    ГАВРИКОВ Анатолий Степанович - штатный специалист отделения электриков группы движения БЧ-5
16.    МЕТЛИН Трофим Иванович - штатный специалист отделения электриков группы движения БЧ-5
17.    ЧИЖАНОВ Владимир Михайлович - штатный специалист отделения электриков группы движения БЧ-5
18.    НЕФЁДОВ Алексей Авиф(м)ович - штатный специалист отделения группы рулевых БЧ-1-4
19.    ПОЛИТАНСКИЙ Василий Николаевич - штатный специалист-трюмный машинист БЧ-5
20.    САЗОНОВ Николай Александрович - штатный специалист отделения группы торпедистов БЧ-2-3
21.    СМИРНОВ Виталий Александрович - штатный специалист отделения мотористов группы движения БЧ-5
22.    ШАРКОВ Григорий Иванович - штатный специалист отделения комендоров БЧ-2-3
23.    ЮШКИН Александр Кириллович - штатный специалист отделения комендоров БЧ-2-3
24.    - ...
Последний экипаж подводной лодки «Спидола»:
1.    БОЙЦОВ Вячеслав Иванович - старший лейтенант, командир корабля
2.    ЩЕРБАКОВ Пётр Алексеевич (ошибочно - Щербатов А.) - политрук, военный комиссар корабля
3.    МЕНЬШОВ Михаил Степанович - старший инженер-лейтенант, командир электро-механической боевой части (БЧ-5) корабля
4.    БАХТИН Иван Филатович - лейтенант, помощник командира корабля-командир объединённой штурманско-связной боевой части (БЧ-1-4) корабля
5.    КУЧИНСКИЙ Станислав Донатович - главный старшина, старшина моторной группы (группы движения) БЧ-5
6.    КУЗЬМИЧЁВ Павел Александрович - корабельный боцман-старшина группы рулевых БЧ-1-4
7.    БОЙКО Иван Макарович - старшина 1-й (2-й?) статьи, командир отделения группы торпедистов БЧ-2-3
8.    СМАГИН Василий Павлович - командир отделения группы торпедистов БЧ-2-3
9.    ГОРЕЛОВ Николай Семёнович - командир отделения штурманских электриков БЧ-1-4
10.    ГУРЬЯНОВ Михаил Иванович - командир отделения мотористов группы движения БЧ-5
11.    МАКЕЕНКОВ Иван Александрович - командир отделения комендоров БЧ-2-3
12.    МАРКАЧЁВ (Маркичев) Алексей Васильевич - старшина 2-й статьи, командир отделения электриков группы движения БЧ-5
13.    СТАШЕВСКИЙ Григорий Романович - старший краснофлотец, штатный специалист отделения электриков группы движения БЧ-5
14.    АНДРЕЕВ Василий Андреевич - старший специалист отделения группы торпедистов БЧ-2-3
15.    БАБИЧ Константин Селифанович - штатный специалист отделения мотористов группы движения БЧ-5
16.    ГАМАЮНОВ Валентин Иванович - штатный специалист отделения мотористов группы движения БЧ-5
17.    СОКОЛОВ Арсений Васильевич - штатный специалист отделения мотористов группы движения БЧ-5
18.    ГУЛИУС Семён Мелентьевич - краснофлотец, штатный специалист отделения комендоров БЧ-2-3
19.    ЕРМОЛАЕВ Павел Васильевич - штатный специалист отделения группы торпедистов БЧ-2-3
20.    ЗАРАНКО Василий Васильевич - штатный специалист отделения группы торпедистов БЧ-2-3
21.    ЖДАНОВ Михаил Григорьевич - штатный специалист отделения электриков группы движения БЧ-5
22.    ЗАЙЧЕНКО Илья Иванович - штатный специалист отделения электриков группы движения БЧ-5
23.    ЖУКОВ Григорий Иванович - штатный специалист отделения группы рулевых БЧ-1-4
24.    СУРЖЕНКО Пётр Матвеевич - штатный специалист отделения группы рулевых БЧ-1-4
25.    САВЧЕНКО Павел Никитович - штатный специалист-трюмный машинист БЧ-5
26.    АБАКИН Алексей (Анатолий?) ... - ...
27.    СЛОБОДЯНЮК Иосиф Иванович - ...
28.    ... .
Автор считает необходимым обратить внимание на незначительное количество бывших латвийских подводников, оставленных служить на своих кораблях после их включения в состав КБФ. Так из 27 членов экипажа «Рониса» на нём после 1940 года продолжил службу лишь старшина группы торпедистов БЧ-2-3 Фриц Алексеевич Шалка, плававший подводником ещё с 1933-го. На «Спидоле» продолжали служить два бывших военнослужащих ВМФ Латвии - уже упоминавшийся выше старшина моторной группы (группы движения) БЧ-5 главный старшина Станислав Донатович Кучинский и штатный специалист отделения комендоров БЧ-2-3 краснофлотец Семён Мелентьевич Гулиус, но подводником из них двоих ранее был лишь первый, а второй был переведён на «Спидолу» уже советским командованием. 
Истинное состояние «Рониса» и «Спидолы» к 22 июня 1941 года мы сможем понять, обратившись к воспоминаниям того же Кучинского, который однозначно сообщает следующее: «Во второй половине месяца [июня 1941 года] было решено командованием ... произвести ,] хотя обстановка и атмосфера последних дней в душе каждого заставляла к - началась] подготовка [к ним]. ... Во время подрыва кораблей подводная лодка С-3[,] которой командовал »,] подорвали [свои] лодки и эсминец «Ленин» ...».
Так в первые часы нового дня, 24 июня 1941 года закончилась история первых и последних латвийских подводных лодок - «Рониса» и «Спидолы». Под Советским Военно-Морским Флагом они успели прослужить менее года, с 19 августа 1940-го...  Спустя месяц после гибели, 27 июля 1941 года секретным приказом Народного Комиссара ВМФ Союза ССР адмирала Н.Г.Кузнецова обе подлодки были исключены из состава флота как «погибшие в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Однако, в то время, как эти корабли уже действительно погибли, ещё оставались живы члены их экипажей, вступившие в бой с врагом на суше...   
«...Наша команда вместе с другими частями пошла на защиту как уже указывалось выше, в списки её БЧ-2-3 входило 5 торпедистов: командиры отделений группы торпедистов старшина И.М.Бойко и В.П.Смагин, специалисты отделений - старший В.А.Андреев, штатные В.В.Заранко и П.В.Ермолаев - оставшийся в живых автор уже цитировавшихся выше воспоминаний], одному бойцу были оторваны обе ноги по туловище. Когда мы подбежали [к нему] и приподняли [ему] голову, он ещё попросил [у нас] закурить, наверное уже почувствовал [безнадёжность] своего положения, дали [мы ему] закурить и [он] тут же скончался».
А вот как о том же вспоминает Ермолаев: «Нас всех повели лесом, ночью. ... русскому] доту или ,] в кого километров,] а может и меньше, но нас уже оказалось немного, много отстало, кто вернулся, отошли в сторону. Боевого порядка не мы] ещё [само],] человек 20 или 25 на оборону моста разводного с города через вход в бухту. ... там были стычки с немецкой разведкой. ... Мост и нас часто бомбили, лес обстреливали буквально каждый куст с пулемётов, но моста они не повредили, при налёте его разводили. Военный городок был пуст, только у ворот в порту] судно. Как его называли [-] не помню, но [оно было] большое [Речь идёт о каботажном грузо-пассажирском судне Латвийского государственного морского пароходства НКМФ СССР «Виениба» 1884 года постройки тоннажем 288 брутто-регистровых тонн]. Нам тоже пришлось участвовать в этой нелёгкой работе. Носили [раненых] на плечах, на спинах, и водили под руки, ведь были всё же и тяжёлые раненые. Там был наш командир, старший лейтенант Бойцов, это был молодой, бравый, боевой, довольно выдержанный моряк. Он нас просил не помещать его [на судно], ведь это же верная ,] где и был убит, или он сам покончил [с собой] наш -] в Ригу, - продолжает свой рассказ Кучинский. - Примерно на 8-ом километре враг оказался впереди [нас] и [дальнейшая] дорога [нам была] отрезана. [Мы] Сформировали боевую группу, но проломать путь [пробиться через противника] не могли. По пути вражеские самолёты обстреливали нашу колону. [Нам] Пришлось вернуться опять в госпиталь. На обратном пути из укрытия [немцы] обстреливали наши машины, в том числе и наша машина осталась на дороге, кто мог, выпрыгнул [из неё], а я и ещё пара раненых остались в машине. Нас подобрала и привезла в госпиталь ещё одна отставшая машина». В прорыве из Либавы участвовал и Ермолаев, который подробно вспоминает об этом так: «Когда мы почувствовали, что нас оставалось совсем мало, и нас не стали беспокоить [немцы], мы сгруппировались и пошли на соединение с другими группами. У северного моста ... мы начали -] ,] ,] в лес малыми группами, по 10 по кличке «]к нему было -] только 2[,] потом всё кончилось. ... Лесом около [шоссейной] дороги мы резали связь. Снимали посты у железнодорожной станции, [которую] охраняли латыши ... Мы ещё долго пробирались лесами, ... крепились от голода и холода, шли дожди, и мы надеялись, ждали, что вот придут наши. ... Так мы пиратствовали до 11-го или 12-го августа. ... уставшие, защитники] го
Записан
"Я не мальчик, чтобы в архивы ходить!" © А.Б.Широкорад.
Значит я - МАЛЬЧИК!!!

Борис С.

  • Участник
  • **
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 15
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #103 : 19 Сентября 2011, 14:24:03 »
Замечательная информация! Ближайшее время постараюсь её дополнить из моей коллекции фото тех времён на эту тему.
С уважением.
Записан

velizarij

  • Участник
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 4
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #104 : 21 Декабря 2011, 13:48:15 »
Уважаемые коллеги.
Как говорится, раз пошла такая пьянка - режь последний огурец. Для журнала Балтфорт (веренее -Baltfort) со старшими товарищами подготовил небольшой материал. После замечательных публикаций Константина Борисовича не могу удержаться, чтобы не закинуть его в общую копилку. В журнальном варианте редактором были внесены некоторые изменения - Красная армия, вместо Красная Армия. Было и ещё несколько нюансов. Вроде пустяк, но здесь лучше выложу вариант, не журнальный. а рукописный, но вырезаю научный аппарат, который сохранён в журнальной публикации.

2011 © Э.А.Жагарс, О.Н.Пухляк, В.И.Савченко

Действия 94 лёгкого артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии в предвоенный период и при обороне Лиепаи в июне 1941 года.


К постановке вопроса.
Трагические события лета 1941-го года навсегда связали 94 лёгкий артиллерийский полк 67-й стрелковой дивизии с Лиепаей, которую полк, как и прочие подразделения дивизии, оборонял от наступающего противника в первую неделю войны. После войны, благодаря поискам писателя Сергея Сергеевича Смирнова, в 1965-1966 гг. воскресившего память о защитниках Бреста, активизировались сборы материала по истории борьбы за Лиепаю. Всё чаще и чаще в республиканской прессе Лиепаю стали называть Брестом Балтийского моря.
В 1966 году была заложена традиция собирать в Лиепае ее защитников с разных городов Советского Союза. Для записи и систематизации их воспоминаний Институтом истории АН ЛССР была организована экспедиция, которую возглавил в то время еще молодой историк Э.А.Жагарс.
К 70-м-80-м года в Лиепае сложилось три крупных центра, занимавшихся изучением обороны Лиепаи. Это лиепайский краеведческий художественный музей (сейчас – просто лиепайский), где исследование обороны города вела Жанна (Жаннетта) Федоровна Попова. Во второй средней школе под руководством Лиги Карловны Удрини действовал кружок следопытов. Экспозиция и материалы, рассказывающие об обороне Лиепаи были собраны также в музее боевой славы при существовавшем в то время лиепайском Доме офицеров флота. Кроме того, в Лиепае было большое число исследователей, не связанных с теми или иными центрами, самостоятельно ведущих сбор воспоминаний участников боев, восстанавливающих хронику тех суровых дней.
Довести свою работу до публикации посчастливилось лишь рижанину Василию Ивановичу Савченко. До сих пор монография «Семь огненных дней Лиепаи», при написании которой Василий Иванович опирался как на собственные многолетние исследования, так и на исследования лиепайских историков, остаётся главным трудом о происходившем в Лиепае в первые дни войны.
В 1986-м году лиепайским энтузиастам удалось выпустить сборник статей, после чего работа над изучением обороны Лиепаи резко затормозилась в результате политических событий конца прошлого века.
Лишь в последнее время стали появляться новые работы, в числе которых следует отметить публикации М.Э. Морозова
В 2009 и 1010 гг. латвийским историкам Э.А.Жагарсу и О.Н.Пухляку в Лиепае удалось выявить несколько сотен воспоминаний очевидцев и участников обороны города, а материалы, собранные учителем, а позже - директором 2-й лиепайской средней школы Л.К.Удриней, получить на хранение и изучение. В результате, опираясь на уже известные данные, удалось значительно расширить представление о том, какие задачи ставились перед подразделениями 67-й стрелковой дивизии накануне войны, что в летом 1941 года происходило в Лиепае.
Данный очерк - лишь малая часть исследования обороны Лиепаи в июне 1941-го года.
Собранный материал позволяет утвержать, что
1)   94 лёгкий артиллерийский полк 67-й стрелковой дивизии с момента ввода на территорию Лиепаи (Либавы) готовился исключительно к оборонительным действиям, ни о каком участии в наступательных операциях речи не было даже умозрительно,
2)   Полк как и все остальные подразделения дивизии готовился исключительно к отражению морских и воздушных десантов в районе Лиепаи (Либавы). Задача по обороне города никогда не ставилась и не рассматривалась, а в реальных условиях войны дивизии пришлось решать именно эту задачу.
3)   Нападение Германии на СССР 22 июня не было полной неожиданностью. Начиная с 1940 года были даты, когда ожидалось нападение германии. К этим датам назначались учения или иные подобные действия. Такая же картина на примере действий 94 лёгкого артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии наблюдается и накануне 22 июня.
4)   Несмотря на развитие событий, не предусмотренное довоенным планированием, командиры и красноармейцы проявили мужество, волю к победе, готовность защищать Родину в любых условиях.
Анализ действий полка, как представляется, вполне может быть экстраполироавн на предвоенную ситуацию вцелом.


94-й лёгкий артиллерийский полк 67-й стрелковой дивизии перед войной.
Вместе с другими подразделениями дивизии полк был введён на территорию Латвии осенью 1939 года после подписания 5 октября 1939 г. советско-латвийского договора о взаимопомощи. Договор подписывался сроком на 10 лет и предусматривал ввод в Латвию 25-тысячного контингента советских войск. Одним из центров сосредоточения в Латвии советских войск стала Лиепая.
Договор от 5 октября 1939 года стал следствием так называемого пакта Молотого-Риббентропа, в соответствии с которым Восточная Европа была поделена между Германией и Союзом ССР. Тогда, в 1939 году, СССР стремился отвести войну от своих границ точно так же, как в 1938 году в Мюнхене за счёт Чехословакии избежали войны Великобритания и Франция.
После подписания 28 сентября 1939 года германо-советского договора «О дружбе и границе» были уточнены сферы влияния. Германия, до этого планировавшая превратить Литву в свой протекторат и ужеприсоединившая к себе Мемель (Клайпеду), пошла на уступки Москве.
При этом к 1939 году было очевидно, что в качестве одного из главных аргументов для расширение своих границ Германия использует значительные анклавы немецкого населения, проживающего в различных странах. Странами со значительным числом немецкого населения, еще не включёнными в состав Германии, были Латвия и Эстония. Чтобы не дать Германии использовать эту карту с прибалтийскими государствами и были подписаны договоры о взаимопомощи, которые обычно назвают договорами о базах. Собственно, размещение советских баз на территории Эстони, Латвии и было главным в этих договорах. Контингенты Красной Армии, размещённые в этих странах, должны были воспрепятствовать тому, что происходило в той же Клайпеде (или Мемеле, смотря с чьих позиций смотреть) в марте 1939 года.
После этого 6 октября 1939 года Гитлер призвал немцев Латвии и Эстонии переселиться во владения Третьего Рейха. Вскоре началось переселение, завершившееся в декабре, после чего немцев в Латвии и Эстонии практически не осталось.
Лиепая (Либава) стала одним из главных пунктов сосредоточения советских войск. Во первых, она находилась близко максимально близко к латвийско-германской границе. Во-вторых, здесь ещё с конца XIX века была создана значительная военная инфрастркутура, известная как порт и крепость Александра III. В течение XX века комплекс этих построек, получивший название военый городок, не использовался в полном объеме латвийской армией, и, по сравнению с первоначальным состоянием, приходил в упадок. Однако для того, чтобы использовать его как базу для размещения крупного воинского контингента он подходил наиболее хорошо. Тем более, что он располагался от самой Лиепаи обособленно, был «огорожен» от нее военным каналом и сравнительно нешироким каналом бывшей крепости, в городе более известнвм как Чёрная речка.Таким образом, размещённый в лиепайском военном городке контингент советских войск оказывался вне тесных контактов с населением Латвийской Республики, что максимально устраивало как Ригу, так и Москву.
В Латвии пунктами базирования стали Лиепая, Вентспилс, Приекуле и Питрагс. 23 октября 1939 г. в Лиепаю прибыл крейсер «Киров» в сопровождении эсминцев «Сметливый» и «Стремительный». 29 октября начался ввод частей 2-го особого стрелкового корпуса и 18-й авиабригады.
Так и оказалось, что в ноябре 1939 года в составе второго особого стрелкового корпуса (ком корпуса – ген-лейтенант Морозов) 67-я дивизия, а в ёё составе и 94-й лёгкий артиллерийский полк оказались в Лиепае.
Командиром дивизии тогда был генерал-майор К.В.Комиссаров, командиром 94-го ЛАП - полковник Минин.
Основные части 67-й дивизи (281 и 56 стрелковые полки, 94 и 242 артиллерийскте полки и 99 противотанковый дивизион дислоцировались в военном городке Лиепаи, а 114 стрелковый полк и приданный ему 3-й дивизион 94 артиллерийского полка – в Вентспилсе.
В связи с формированием новых воинских частей в ПрибОВО в дивизии происходило и масштабное движение командного состава с одной должности на другую. В мае 1941 года командира дивизии генерал-майора К.В.Комиссарова в должности сменил генерал-майор Н.А.Дедаев. Командиром 94-го лёгкого артиллерийского полка стал вместо полковника Минина майор Н.Ф. Индиенков.
В полку как и во всей 67-й стрелковой дивизии накануне войны был большой недокомплект личного состава. С 1939 года в Красной Армии шла напряженная работа по переформированию старых и формированию новых частей. Так как 67-я дивизия стояла не у границы, а ее личный сотав показывал высокий уровень боевой и политической подготовки, из дивизии щедро брали людей для комплектования других частей ПрибОВО. А пополнение к началу войны прибыть не успело. Более наглядно это видно по воспоминананиям бойцов и лиц командного состава 291-го стрелкового полка, но и в остальных подразделениях дивизии была подобная картина.
Постепенно, войска расположенные наспех, с главной задачей – лишь бы опередить немцев, обустраивались. Перед каждым подразделением ставилась конкретная задача на случай войны с Германией. То, что этой войнв не избежать, никто не сомневался. Никто, правда, не мог ожидать, что война Германии с Францией и Великобританией закончится так быстро, едва начавшись. Это заставляло наращивать темпы перевооружения Красной Армии и наращивания её численности.
Непосредственная оборона Лиепаи в задачи дивизии не входила. Дивизия отвечала за борьбу с морским десантом на латвийском побережье от границы с Германией до Вентспилса. Кроме того, дивизия должна была бороться с воздушными десантами на значительной территории Курземе – западной области Латвии. Задача сама по себе непростая, но она ещё усложнялась тем, что так как дивизия располагалась не у границы, её подразделения щедро использовались для того, чтобы из них черпать личный сотав для формирования новых подразделений и частей 27-й армии, управление которой было сформировано лишь в мае 1941 г.
Дивизия поначалу входила в сотав 8-й армии, но эта армия концентрировалась на удержании границы. Поэтому 67-ю дивизию было решено передать 27-й армии, главной задачей которой было обеспечение тылов. Однако, развитие событий в начальный период заставило командование вновь подчинить дивизию 8-й армии. Разумеется, это не лучшим образом влияло на координацию действий командования 67-й дивизии и понимание им общих масштабов событий, происходивших в первую неделю войны.
Так или иначе, но перед войной дивизии была поставлена чётко сформулированная задача: охрана балтийского побережья и тыла 8-й армии от возможного воздушного или морского десанта противника. В соответствии с этим перед войной и отрабатывалось различные ситуации. Перед войной ни разу не ставился вопрос о возможности прорыва немецких войскк по суше от границы к Лиепае. Не обсуждались и не отрабатывались действия по обороне города с суши. Предполагалось, что при начале войны сдерживать наступающего противника будут подразделения приграничной 8-й армии.
За сам город отвечало командование Либавской военно-морской базы (ЛибВМБ). Безусловно, командование 67-й дивизии и командование ЛибВМБ должны были наладить контакты для координации действи, но, эта задача откладывалась в долгий ящик, и тому было несколько причин.
Во-первых, исходя из задач, поставленных перед дивизией и ЛибВМБ, достижение координации не казалось задачей принципиальной и первоочередной. Каждый просто должен был делать своё дело: дивизия на побережье к северу и к югу от города, и на территории вглуби материка, а ВМБ – в самом городе.
Во-вторых, дивизия подчинялась командованию армии, а та – командованию ПрибОВО. В то же время ЛибВМБ подчинялась командованию Краснознаменного Балтийского флота. Верные ведомственным принципам высшие руководители не могли решить, кто кому должен подчиняться: командир базы командиру дивизии или наоборот.
В результате, «... до 2 час. 22 июня такое взаимодействие организовано не было. Только за два часа до нападения фашистской авиации командир дивизии генерал-майор Н. А.Дедаев встретился в штабе базы с ее командиром капитаном 1 ранга М.С.Клевенским и договорился о некоторых принципиальных вопросах взаимодействия. Было решено: командир военно-морской базы, подчиняясь командиру 67-й дивизии как старшему по званию, будет руководить внутренней обороной Либавы и обороной ее с моря, а командир дивизии - обороной базы с суши. Само собой разумеется, запоздалый контакт командира дивизии с командиром базы, а также расположение сил дивизии в районе Руцавы, в 40 км от Либавы, отрицательно повлияли на организацию совместных действий с началом обороны».
В соответствии с задачей, поставленной дивизии, 94 лёгкий артиллерийский полк должен был в случае войны выдвигаться к северу и северо-востоку от Лиепаи и поддерживать подразделения 56 с.п., в задачу которых входило не допустить высадку десанта с моря.
Весной-летом 1941 года регулярно проводились многочисленные учения, часто приходившиеся на даты вероятного вторжения Германии на советскую территорию. Как сейчас известно, таких дат было несколько, и относились к ним серьёзно.
В том числе и перед вероятным нападением Германии 22 июня предпринимались соответственные меры. Начальник отдела войск связи Прибалтийского ОВО П. М. Курочкин писал, что к 22 июня из-за нехватки ресурсов и времени для обустройства связи по всему округу, «пришлось наш большой план считать перспективным и отложить его исполнение на более благоприятное время. Мы разработали второй — минимальный план, предусматривающий жизненно необходимые мероприятия на случай внезапного возникновения войны.
Сделали мы по этому плану до начала войны не так уж и много. В 20 км к востоку от г. Паневежис в лесу был подготовлен район для размещения в нем с началом войны штаба Северо-Западного фронта, создаваемого за счет управления Прибалтийского особого военного округа. <…>.за несколько дней до начала войны. В штабе округа каждый день ожидали возможности ее возникновения. <…>.20 июня в район Паневежиса стали прибывать управления и отделы штаба. Окружное командование превратилось фактически во фронтовое, хотя формально до начала войны именовалось окружным».
Занимавший на 22 июня 1941 года должность командира 1-й батареи 1-го дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин вспоминал, что «район огневых позиций 94 АП занял 20 июня 1941 года. В это время подразделенияпроводили учения и инженерное оборудование огневых позиций.
Огневые позиции 1-го дивизиона располагались в районе севернее военного городка. Моя 1-я батарея занимала ОП у моста через канал. Приморское шоссе, идущее на Павилосту.
21 июня 1941 года 1941 г. к-р дивизиона Хромеев Н.В. поставил мне боевую задачу на случай начала войны, поддерживать подразделения 56 с.п., в задачу которых входило не допустить высадку десанта с моря».
Об этом же говорил и участник боёв за Лиепаю командира l-го взвода l-й батареи лейтенант С.И.Попов, воспоминания которого хранились в музее при Лиепайском Доме Офицеров Флота.
3-й дивизион 94 артиллерийского полка, приданный 114-му стрелковому полку 67-й дивизии в течение всех дней обороны Лиепаи находился в соответсвии с поставленной перед ним задачей в Вентспилсе.

22 июня
Как вспоминал командир 1-й батареи 1-го дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин, «22 июня 1941 года около 4-х часов утра, находясь на НП, я услышал нарастающий гул моторов со стороны моря. Через считаные минуты над военным городком и позициями зенитчиков береговой обороны появились немецкие самолеты и сбросили первые бомбы. Находясь недалеко от моего НП зенитчики береговой обороны в первое время не поняли, что происходит. Старший сержант зенитчиков обратился ко мне с вопросом, что это все значит. Что мы должны делать?. У них в это время на позициях не было среднего командного состава. Я ему приказал немедленно вызвать командиров, а самим открывать огонь по немецким самолетам. Вскоре на огневые позиции прибыли командиры батарей зенитного дивизиона и начался бой с авиацией фашистов. Налёты следовали один за другим. Бомбардировали город, военный городок, завод Тосмаре, расположение войск и т. д. Бой с авиацией противника продолжался в течение всего дня. Зенитчики вели бой с предельной напряжённостью и небезуспешно. В первые часы боя было сбито и повреждено несколько фашистских самолётов.
Во второй половине дня моя батарея несколько раз была атакована пикирующими бомбардировщиками.
Дело в том, что пушки батареи, 76 мм, были приспособлены для борьбы по воздушным целям. Они имели угол возвышения 85 градусов. Мы эти качества орудий полностью использовали и наравне с зенитчиками целый день вели бой с авиацией противника.
Я, как командир батареи, не прекращал наблюдать за морем и держал связь с поддерживаемыми подразделениями. 22 и 23 июня на Лиепайском рейде появиилсь боевые корабли противника. Вели обстрел берега и нашей военно-морской базы. Наши военные корабли вступили с ними в бой. Немцы получили значительное поражение и не смогли приблизиться к лиепайскому порту. Стремительно, смело действовали наши торпедные катера. Высадка морского десанта в Лиепае у фашистов сорвалась.
Тогда они решили высадить морской десант в районе Павилоста. Наше командованиедля предупреждения высадки десанта в район Павилосты направило отряд пехоты, усиленный 2-м дивизионом (командир – капитан Копейкин) 94 АП и артдивизион 242 АП. И здесь немцы не смогли высадиться. Таким образом, к исходу 23 июня в северном районе Лиепаи остались 56 с.п., 1-й дивизион 94 АП, 3 батареи 99 противотанкового дивизиона, рабочий батальон тосмарцев, подразделения береговой обороны».
Остальные батареи полка в начале войны разместились рядом с опушкой леса у дороги на Шкеде, что позволяло им в зависимости от обстановки маневрировать огнем.
Следует заметить, что ряд фактов упомянутых в воспоминаниях, напрямую не затрагивающих действия 94-го ЛАП, нуждается в серьезной проверке. Это и рассказ о кораблях противника на рейде Лиепаи в первые дни войны, и сообщение о высадке вражеского десанта на побережье. О немецком десанте еще бдет сказано ниже.


23 июня
Утром 23 июня соединения немецких войск начать атаку на город с южной стороны, где оборону заняли два батальона 281-го стрелкового полка 67-й дивизии и некоторые приданные им подразделения. При поддержке артиллеристов 67-ой стрелковой дивизии и дальнобойных орудий 27-й батареи береговой обороны флота, открывших интенсивный огонь по нападавшим, батальонам 281-го полка удалось отбить немцев, которые отказавшись от дальнейших попыток прорвать линию обороны у южных подступах к городу предприняли попытку прорваться к городу в юго-восточном направлении. Главные силы немцев - 504-й и 505-й полки - начали движение в направлении Приекуле. Этот небольшой населённый пункт, находившийся на пути подразделений вермахта, обходивших Лиепаю с восточного направления, был взят немецкими частями во второй половине дня 23 июня. После эого открывалась прямая дорога на лежащий западнее город Гробини. Под вечер 23 июня группа мотоциклистов, как представляется, при поддержке других немецких подразделений, захватила Гробиню. Нависла угроза немецкого вторжения в Лиепаю с северо-востока, на участке между Лиепайским и тосмарским озёрами. К 23-му июня этот участок ещё не был надёжно прикрыт. С 22 июня здесь находился батальон курсантов лиепайского училища ПВО, в течение дня стали прибывать рабочие отряды, сводные отряды моряков. В этом же направлении командование 67-й дивизии стягивает свои подразделения, расположенные до этого, в соответствии с поставленной перед войной задачей, значительно севернее.
Вечером 23 июня батарейцы обстреляли гитлеровцев у Гробини. Снарядов было достаточно и их не жалели. При поддержке артогня, противника удалось выбить из Гробини. Ползуясь моментом был усилен северо-восточный рубеж обороны Лиепаи.
24 батарейцы были втянуты в жаркий бой. Вскоре прибыло пополнение из стройбата, которое по ходу дела обучалось артиллерийскому делу. Командир l-го взвода l-й батареи лейтенант С.И.Попов в самые ответственные моменты занимал место наводчика


24 июня
24-го июня немцы продолжили борьбу за Гробини. Их появление в Приекуле и Гробини было настолько неожиданным, в всё происходившее настолько отличалось от предвоенных представлений о том, как будут разворачиваться события, что все, от красноармейцев и краснофлотцев, до командования 67-й дивизии и ЛибВМБ считали, что это – высадившиеся немецкие десантники, к борьбе с которыми, собственно, и готовили дивизию.
Даже после войны командывавший первой батареей первого дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин вспоминал о происходившем в этот день в следующих словах: «24 июня фашисты высадили воздушный десант в районе Гробиня. Мне была поставлена задача поддержать огнём батареи подразделения 56 с.п. по уничтожению десанта. Решительными действиями наших воинов десант был уничтожен.
В этом бою проявил себя героически командир взвода управлениямоей батареи лейтенант Яроцкий Иван. Он вовремя и точно передавал мне на НП целеуказание, благодаря чему артогонь был эффективным.
Яроцкий захватил немецкий мотоцикл, пленил эсесовца и доставил его в наше расположение».
Определение пленного в качестве «эсесовца», было, очевидно, навеяно послевоенной литературой. При этом, следует отметить, что это был далеко не единственный пленный, захваченный красноармейцами при обороне Лиепаи. Нельзя, также, не заметить и то, что даже захват мотоцикла не заставил В.М.Манохина сомневаться в том, что это был именно десант, а не просто прорвавшиеся немецкие части. Слишком часто и методично перед войной говорилось о том, что государственная граница в случае войны будет перекрыта дивизиями 8-й армии, а 67-й дивизии предстоит бороться лишь с десантами, воздушными и морскими.
Уверенность в том, что события разворачиваются в соответствии с отрабатывавшемся до войны сценарием, добавили данные, в соответствии с которыми противник то ли намечал совершить, то ли уже совершил морской десант у Павилосты, расположенной между Лиепаей и Вентспилсом.
Для отражения десанта в район павилосты были направлены стрелковые подразделения, а для их поддержки –второй дивизион 94 лёгкого артиллерийского полка вместе со штабом полка. Колонну возглавляли начальник штаба полка капитан Пётр Булаев и командир 2-го дивизиона капитан Степан Петрович Копейкин. С ними был и лейтенант Головачёв.
Итак, в результате действий защитников Лиепаи в середине дня 24 июня про рыв противника к предместьям города был при остановлен. Контратакующим подразделениям моряков и стрелков при поддержке артиллерии удалось отбросить противника в сторону Гробини. К сожалению, для развития наметившегося успеха не было необходимых сил, и атакующие вынуждены были вернуться на исходные рубежи.
Бои 24 июня, проходили и в других местах,
26-м июня в своих воспоминаниях В.М.Манохин датирует событие, которое обычно принято связывать с другим днём или вообще отрицать, что оно имело место. В.М.Манохин писал: «26 июня к железнодорожной станции Крустоюмс подошёл фашистский бронепоезд и начал вести огонь по нашим позициям. Совместным огнём железнодорожных орудий береговой обороны и нашего артиллерийского дивизиона фашистский бронепоезд был разбит».
Об уничтожении 23-го июня советскими артиллеристами немецкого бронепоезда (в других работах - эшелона с войсками противника), который прорвался к разъезду Крустоюмс говорится в ряде послевоенных изданий.
В других работах говорится, что это произошло 24 июня, а уничтожение бронепоезда связывается с действиями береговой батареи: «Так как ожидался свой бронепоезд из Виндавы, то к его уничтожению было приступлено после тщательного опознания (была обнаружена свастика на бронеплатформах, паровозе), кроме того, телефонный разговор с Виндавой подтвердил, что из Виндавы бронепоезд не выходил. Бронепоезд был уничтожен несколькими залпами централизованным огнем батарей 23 и 27. Корректировал огонь командир 503-й зенитной батареи лейтенант Рябухин. Стрельба была блестяща».
Сомнения существовании немецкого бронепоезда были развеяны калининградским писателем Ю.Н.Ивановым, который работая над книгой «Огненные каникулы», побывал в берлинских архивах, где изучил ряд документов по 291 пехотной дивизии, наступавшей на Лиепаю, знакомился с публикациями в газете «Кенигсбергише альгемайне» за июнь 1941 года. На ее страницах ему удалось обнаружить репортажи корреспондента газеты Вилли Рауса из-под Лиепаи с бронепоезда «Хорст Вессель».
Однако, когда немецким командованием была сделана попытка использовать его для прорыва обороны Лиепаи на северо-восточном участке обороны? Сегодня стали доступны отчёты о потерях по 291-й немецкой дивизии, наступавшей на Лиепаю, а также приданных дивизии подразделений. За июнь месяц отмечены потери личного состава бронепоезда. Отмеченв они 24-м июня. Очевидно это и было следствием интенсивного обстрела этого бронепоезда. Рассазы о полном его уничтожении – это преувеличение, однако после полученных повреждений этот бронепоезд в боях за Лиепаю его уже больше не использлвался. Вопрос, использовался ли он в дальнейшем вообще, остаётся пока открытым.


25 июня
По распоряжению начальника штаба 94-го легкого артиллерийского полка капитана Булаева командир взвода полковой разведки лейтенант А. Л. Литвиненко вместе с командиром взвода топографической разведки мл. лейтенантом С. С. Колинцевым и тремя бойцами взобрались на купол собора, расположенного на территории военного городка.
Оттуда хорошо просматривалась местность в сторону Гробини. Командиры смогли подготовить данные для стрельбы по врагу расчетами 4-й и 6-й батарей полка, а также передать необходимые сведения 130-миллиметровой батарее береговой обороны.
Как вспоминал об этом командир 1-й батареи 1-го дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин, «25 июня мне была поставлена задача поддержать огнём отряд рабочих завода Тосмаре, которые вели огонь с фашистами на подступах Лиепаи. Наблюдательный пункт у меня был в это время на соборе в военном городке.
Бои были упорными, ожесточёнными. <…> В этот день противник прорвался к Гробине, где оказались окружёнными 2 батальона 56 с.п. С батальонами находился и командир полка майор Кожевников. На помощь окружённым командир дивизии генерал Дедаев повёл отряд бойцов и моряков. Мне и командиру 2-ой батареи ст. лейтенанту Гомыреву Павлу Васильевичу была поставлена боевая задача обеспечить огнём батарей выход из окружения наших частей. Задача была выполнена. Маневрирование огнём батареи приходилось <делать> очень часто. По выполнении одной задачи немедленно переносишь огонь на другой участок по фронту. Были случаи, когда орудия приходилось разворачивать на 180 градусов.
Огонь вели настолько интенсивно, что орудийные стволы накалялись докрасна. Орудийные расчёты работали с полной отдачей физических сил. Огонь вели без гимнастёрок, обливаясь потом и кровью, т.к. многие были ранены.
Бои ни минуту не прекращались.Фашисты, неся большие потери, упорно наступали, вводя в бой новые силы. К этому времени у защитников городатоже были  большие потери в живой силе и технике. С каждым часом уменьшались боеприпасы.
Были смертельно ранены командир дивизии генерал Дедаев, комисар дивизии Котомин, погиб командир 56 с.п. майор Кожевников, тяжело ранен начальник артиллерии дивизии полковник Корнеев Василий Ильич, тяделоранен командир 3 батареи ст. л.-т. Дивеев Сергей Васильевич, мл. Л.-т Левченко. Погибли к-р 1-го дивизиона капитан Хромеев Николай Васильевич, нач-к штаба 1-го дивизиона ст. л.-т Викторов Александр, политрук моей батареи Королёв Николай Иванович, командир взвода моей батареи л.-т Яроцкий Иван, секретарь парторганизации 94 АП ст. политрук Ильин Николай, к-р штатной батареи ст. л.-т Попонин Иван, командир 99 противотанкового дивизиона капитан Кузнецов Александр и много других командиров и красноармейцев. Многие из раненых рядовых, сержантов и командиров не покидая позиций продолжали сражаться с лютым врагом. В их числе был и я.
25 июня 1941 г. приказом командира полка майора Индиенкова я был назначен исполнять обязанности командира 1-го дивизиона. <…>.25 июня к вечеру в силу сложившейся обстановки было приказано дивизиону сменить огневые позиции и занять в районе моста через канал по шоссе на Шкеду»..
В ходе боев 25 июня защитники Лиепаи понесли большие потери, особенно от минометного и артиллерийского обстрела фашистов. Погибли многие командиры, бойцы, матросы. Чтобы восполнить потери, командование дивизии и базы наскоро комплектовало подразделения из обслуживающего персонала и направляло их на передовую линию. И. Г. Зюзин, боец хозяйственного взвода 94-го легкого артиллерийского полка, вспоминает: 25 июня 1941 г. прибыл комиссар с четырьмя «шпалами» и всех построил. Каждый получил оружие, боеприпасы, были сколочены подразделения и направлены на передовую. Взвод держал оборону у дороги на Гробиню.
Упомянутый «комиссар с четырьмя шпалами», очевидно - полковой комиссар П.И.Поручиков .начальник отдела политической пропаганды ЛибВМБ, активные действия которого по организации противодействия немецкому напору со стороны Гробини в этот день отмечали и другие участники обороны города.
С прояснением оперативной обстановки деятельность артиллеристов принимала все более организованный характер. Были выдвинуты наблюдательные пункты, и враг ощутимо почувствовал удары артиллерийских залпов.
В своих воспоминаниях об обороне Лиепаи Василий Матвеевич Манохин отмечал, что 25-го июня у него на НП был тяжело ранен ком взвода ИПВ штатной батареи Константин Лебедев, сильно ранен в живот «командир 3-й батареи гаубичной» Сергей Васильевич Дивеев, тяжело ранен командир взвода полковой школы младший лейтенант Анатолий Левченко, смертельно ранен Дивеев С.В. – командир 3-й батареи.


26 июня
26 июня защитники города окончательно осознали, что помощи извне ждать не следует. Все попытки наладить связь с Вентспилсом или получить помощь из Риги успехом не увенчались. В.М.Манохин вспоминал, что в этот день погибли командир 94 ЛАП майор Индиенков исекретарь парторганизации полка старший политрк Николай Ильи, у Шкеде погиб командир 2-й батареи ст лейтенант Павел Васильевич Гомырев,  здесь же погибли его жена Мария и дочка Галя.
Боеприпасы были исходе. Тем не менее, защитники города с прежней энергией отстаивали свои позиции от наступающего врага.
«В ночь с 25 на 26 июня и весь день 26 июня фашисты безрезультатно атаковали наши позиции наземными войсками и с воздуха, - вспоминал Василий Матвеевич Манохин, - Бои были упорны и кровопролитны. Наши войска неоднократно переходили в контратаку. Штыкового рукопашного боя фашисты не выдерживали. Все атаки успешно отбивались с большими потерями противника.
В этих боях героически сражался сводный отряд моряков, которых я поддерживал артогнём в направлении Шкеда.
Батареи неоднократно выводились на открытые позиции и прямой наводкой уничтожали пехоту и бронечасти противника. В этих боях много было уничтожено живой силы, броневиков и танков фашистских войск нашими славными артиллеристами».


27 июня
«К 27 июня 1941 г. <…> получен приказ на выход из окружения дивизии. Выход из окружения планировался следующим образом:
1. 281 с.п. с поддерживающими его частями должен прорваться по примоскому шоссе в направление Павилоста и на Кулдигу.
2. 56 .с.п., 1-й дивизион 94 а.п., зенитный дивизион, отряд моряков и рабочий батальон – по шоссе на Шкеду и дальше на Кулдигу, куда из Вентспилса должен подойти 114 с.п. 67 с.д.
Прорыв начался с артиллерийской подготовки и стремительной атакой стрелковых частей.
Во время прорыва погибли: начальник штаба 67 с.д. полковник Бобович, командир 94 а.п. майор Индиенков, заместитель нач-ка штаба артиллерии дивизии ст. л.-т Свидент, ст. л.-т Львов-Белов Николай Васильевич, смертельно ранен командир 2-й батареи ст. л.-т Гомырев Павел Васильевич.
На реке Венте погибли начальник штаба 94 а.п. капитан Булаев, начальник полковой школы капитан Левченко, командир 114 с.п. полковник Муравьев. <…>
Я не раз былбыл свидетелем беспощадности и варварства фашистов, которые они творили.Пароход заполненный ранеными, детьми и женщинами под флагом Красного Креста был потоплен в море авиацией. Единицам удалось спастись. В числе спсшихся был мой солдат из орудийного расчёта Посудевский Иван. Жаль, что мне неизвестна его дальнейшая судьба, так как после этого он снова попал под беспощадную бомбардировку, когда колонна машин госпиталя с ранеными, детьми, женщинами во время выхода из окружения была почти полностью уничтожена. Здесь же находилась и моя жена с 1 ½ годичной дочкой. Этот чудовищный акт фашисты совершили в лесу у населённого пункта Аспазияс-Бирзе. <…>
Когда наши войска сосредотачивались на исходные рубежи для выхода из окружения, немцам из населённого пункта Аспазияс были поданы сигналы ракетами и результатом этого явилось то, что войска подверглись миномётному и артиллерийскому обстрелу. Сигнальщик был пойман. Оказалась им жешщина, латышка».
Так описывал прорыв из окружённой Лиепаи уже неоднократно упоминавшийся и цитируемый выше Василий Матвеевич Манохин
Как видно из документов противника, гитлеровцы не ожидали в этот день прорыва. Видимо, они считали, что судьба защитников Лиепаи предрешена. Со всех сторон город был окружен плотным огневым кольцом, про рыв которого казался невозможным. Да и быстро менявшаяся линия фронта отодвинулась более чем на сотню километров.
Авторы воспоминаний указывают разное время начала наступления на прорыв. Однако большинство их сходятся в том, что оно развернулось между 9 и 10 часами утра. Очевидно, это более всего соответствует действительности, ибо за короткую ночь необходимо было оповестить людей о принятом решении, провести перегруппировку боевых сил; бойцы нуждались хотя бы в коротком отдыхе.
Бой за прорыв из окружения явился, пожалуй, самым тяжелым испытанием для защитников Лиепаи. Пробиваться приходилось через обстреливаемую вражеской артиллерией, минометами и пулеметами местность под интенсивной бомбежкой самолетов противника.
С тяжёлыми боями проходил прорыв немецких позиций в северо-восточном (шкедском) направлении. Вскоре место прорыва было перекрыто выдвинутыми сюда дополнительными силами противника. В результате бой принял затяжной характер и вылился в медленное преодоление вражеской обороны. Гитлеровцы вызвали авиацию, которая бомбила скопление советских бойцов, продвигавшихся на Шкедском направлении. Все кругом содрогалось от взрывов мин, снарядов и бомб, но в бой продолжали втягиваться все новые подразделения. От вражеских снарядов и мин погибли лошади, и артиллеристы 94-го легкого артиллерийского полка бьли вынуждены оставить орудия, действуя в дальнейшем только стрелковым оружием.
Кавалерийская разведка 94-го легкого артиллерийского полка, находившаяся у восточного форта, во главе с начальником полковой школы капитаном Левченко устремилась на врага с обнаженными шашками и дружным криком «ура!». За ними поднялись находившиеся здесь стрелки. Прижимаясь к довольно мелкому восточному берегу оз. Тосмарес (в тот год стояла жаркая, сухая погода и озеро обмелело), бойцы смяли находившихся здесь гитлеровцев и вышли из окружения.
После войны предпринимались попытки найти знамя 94-го лёгкого артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии. «Я слышал от офицеров нашего полка, что со знаменем в р-не г.Кулдига на переправе через р. Даугаву погиб капитан Булаев».
Было и второе предположение. В июне 1966 года, когда мы были первый раз в Лиепае, я там встретил солдата из штаба связи Мирошникова Ивана Евдокимовича, который показал место, где, по его словам, были зарыты документы штаба вместе со знаменем. Для зарытия места захоронения нам выделили группу матровов. Провели раскопки, обнаружили несколько металлических коробок, но пустых».

« Последнее редактирование: 21 Декабря 2011, 20:44:12 от velizarij »
Записан

исСЛЕДОВАТЕЛЬ

  • Модератор
  • Участник
  • ****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 39 493
  • Константин Борисович Стрельбицкий
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #105 : 21 Декабря 2011, 22:25:13 »
Уважаемый velizarij!
Спасибо Вам за размещённый здесь интересный материал! Сейчас буду с ним подробно знакомиться, но сразу же - несколько вопросов к авторам:
- почему именно этот полк заинтересовал вас?
- составляли ли вы поимённый список извуестных вам военнослужащих полка (Ф.И.О., звание, должность, судьба)?
- будете ли вы продолжать развивать эту тему дальше или это - "крайняя точка" по ней?
С уважением - К.Б.Стрельбицкий
Записан
"Я не мальчик, чтобы в архивы ходить!" © А.Б.Широкорад.
Значит я - МАЛЬЧИК!!!

velizarij

  • Участник
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 4
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #106 : 31 Декабря 2011, 00:48:28 »
Всех форумчан - с наступающим Новым годом.
Уважаемый Константин Борисович! Спасибо за добрые слова. В самом начале статьи о 94-м ЛАП 67-й СД коротенько писал, откуда растут ноги материала. Возможно, Ваш вопрос связан с теи, как появилась сама статья.
Так получилось, что в университете все послеармейские курсовые и дипломную я писал у Эрика Адольфовича Жагарса. Кстати говоря, Э.А.Жагарс в своё время тесно общался с С.С.Смирновым. Дипломная моя не всязана с войной, касается темы истории русских Латвии. С Лиепаей же меня связывает то, что родился и школу закончил в этом городе. Поэтому обороной Лиепаи в 1941 интересовался всегда. Через Эрика Адольфовича Жагарса познакомился с Василием Ивановичем Савченко. К 65-летию победы мы решили сделать системный максимально подробный рассказ об обороне города. Частой гребёнкой прошлись практически по всем материалам, которые можно было обнаружить в Латвии - в Риге и Лиепае, по базе, дивизии, гражданским, и различным военным структурам, бывшим в городе и его окрестностях. Российские архивы, к сожалению, по финансовым причинам, оказались недоступны, но даже собранные в Латвии материалы оказались достаточно объемны. Поиск средств для издания монографии успехом не увенчался. Ни бизнес, ни различные фонды заинтересованности не проявили. Все обращения в посольство РФ проходили под лозунгом - вам же сказали завтра приходить, а вы все сегодня, да сегодня. В итоге мы решили "надергать" единый материал на небольшие тематические повествования. Повествование о 94-м ЛАП 67-й СД оказалось одним из наиболее кратких, приемлемым для журнальной публикации. Планируем и далее "выпускать в свет" отдельные материалы.
Что касается именного списка участников боёв за город - в материалах Л.К.Удрини есть картотека, которую она составляла по упоминанию тех или иных фамилий в письмах участников боёв, различных публикациях. Эта картотека далеко не полная, тем более, что в 90 -годы эти материалы жизнь достаточно серьёзно "перетряхнула". Стараемся продолжать эту работу, но, к сожалению, удаётся заниматься ей лишь от случая к случаю, в свободное время, которого не так уж много выдаётся.
Кажется. на все заданные вопросы ответил.
С уважением и самыми тёплыми новогодними пожеланиями,
выпускник лиепайской 4-й средней школы Пухляк Олег Николаевич
Записан

Шамиль Халипаев

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 112
  • скайп halipaev
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #107 : 31 Декабря 2011, 19:35:55 »
Друзья, всех с Новым Годом!!!
 
скажите пожалуйста, не встречали ли вы фамилию КВЕТАЛИЕВ Ахмед? КВЕТАЛИЕВ Ахмед, 1919 пр., с. Корода Гунибского р-на. Призван Гунибским РВК. Рядовой. Пропал без вести в сентябре 1941. последнее письмо от него пришло именноиз Лиепаи...
Записан
Шамиль " Кородинский" Халипаев

исСЛЕДОВАТЕЛЬ

  • Модератор
  • Участник
  • ****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 39 493
  • Константин Борисович Стрельбицкий
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #108 : 01 Января 2012, 01:22:35 »
Уважаемый Шамиль!
В составленные мной списки защитников Либавы/Лиепаи загляну позднее, а пока задам Вам несколько вопросов:
Был ли в том письме от Ахмеда Кветалиева указан какой-либо обратный адрес?
Что Вам известно о его военно-учётной специальности, о возможном месте службы?
С уважением - К.Б.Стрельбицкий
Записан
"Я не мальчик, чтобы в архивы ходить!" © А.Б.Широкорад.
Значит я - МАЛЬЧИК!!!

Шамиль Халипаев

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 112
  • скайп halipaev
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #109 : 01 Января 2012, 12:57:58 »
Уважаемый Константин Борисович!
в списках розыскиваемых сельчан невернувшихся с ВОВ указано что от Кветалиева Ахмеда последнее письмо получиноиз Лиепаи п.я 19/41 - более нет ни какой информации...
с ним могли служить и другие односельчане... может Вы встречали фамилии уроженцев села Корода Гунибского района?

с уважением, Шамиль
Записан
Шамиль " Кородинский" Халипаев

velizarij

  • Участник
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 4
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #110 : 01 Января 2012, 17:56:51 »
К сожалению, в своей картотеке фамилии Кветалиев не нашёл
Записан

Борис С.

  • Участник
  • **
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 15
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #111 : 06 Февраля 2012, 23:45:31 »
Уважаемые, коллеги! Извините, что долго отсутствовал на ФОРУМЕ.
Подскажите, пожалуйста, как "выставляются" ЗДЕСЬ фотографии? Никак не могу исполнить давно обещанное... Право забыл.
С уважением.
Записан

исСЛЕДОВАТЕЛЬ

  • Модератор
  • Участник
  • ****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 39 493
  • Константин Борисович Стрельбицкий
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #112 : 15 Февраля 2012, 00:54:19 »
Уважаемые коллеги!
Вот здесь вот на нашем Форуме - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=22070.0 - отдельной темой разместил свой материал "22 ИЮНЯ 1941 ГОДА, ЛИБАВА, 148-Й ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЙ АВИАЦИОННЫЙ ПОЛК В РУКОПИСНЫХ ВОСПОМИНАНИЯХ ЕГО ВЕТЕРАНОВ".
С уважением - К.Б.Стрельбицкий

Записан
"Я не мальчик, чтобы в архивы ходить!" © А.Б.Широкорад.
Значит я - МАЛЬЧИК!!!

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #113 : 02 Июля 2012, 20:09:23 »
Записан

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #114 : 03 Июля 2012, 11:54:51 »
Продолжение


Записан

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #115 : 04 Июля 2012, 20:02:44 »


Записан

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #116 : 05 Июля 2012, 19:50:51 »


Записан

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #117 : 06 Июля 2012, 13:20:56 »


Записан

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #118 : 10 Июля 2012, 19:17:21 »


Записан

прибалт

  • Гость
Re: Героическая оборона Лиепаи (1941г. 22-27.6)
« Reply #119 : 13 Июля 2012, 17:49:21 »
Продолжу


Записан
Страниц: 1 2 3 4 5 [6] 7 8 9 10   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »