Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[Факил]

В захоронении п. Зашеек числятся захороненными 2 человека с неустановленными фамилиями.


http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?id=260707411&id1=5862bd305a86a2b0e081f4121979f5b7&path=%D0%97%D0%B0%D1%85%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F2/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D1%87%D0%B0_002/0039/69_%D0%9C%D1%83%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C/00000006.JPG



http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?id=260707412&id1=a7fb3b8dcccf969382372aeb324cf7de&path=%D0%97%D0%B0%D1%85%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F2/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D1%87%D0%B0_002/0039/69_%D0%9C%D1%83%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C/00000007.JPG

С большой вероятностью можно предполагать, что это
капитан Мельниченко Карп Васильевич, 1913 г и
сержант Карнаев Иван Иванович, 1921 г
погибшие вместе с кр-цем Зизетко Алексеем Зосимовичем, 1920



http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?id=51486419&id1=ec5ec0b48eac7401191daba2c5b82efb&path=Z/002/058-0818883-1655/00000016.jpg

Сейчас п. Зашеек входит в городской округ г. Полярные Зори. Раньше относился к Апатитскому р-ну, а Алтайского р-на в нашей области никогда не было, это ошибка ввода.

[cx]

Да, один точно Мельниченко Карп Васильевич.
Это мой дед. У нас в семье даже "похоронка" сохранилась.
Если кто-то будет там мимо проезжать, как говорится "не в службу, а в дружбу", сфотайте, пожалуйста, могилу и пришлите фотку.
Только насчет Карнаева И.И. я не уверен. С ними в тот день был Гребенцов П.Г. Насколько я помню, Карнаев И.И. входил в состав экипажа Белоусова Н.И. Их тоже подбили в этот день над Алакуртти. Самолет Белоусова Н.И. упал сразу, а самолет Головатенко В.А. дотянул до станции Зашеек.
Наверное при составлении учетной карточки захоронения что-то напутали. Хотя кто знает....

А вот ссылка на последнюю фотку экипажа в полном составе:
http://rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1806254447

В мемуарах Крылова А.И. "По приказу Ставки" (Воениздат, 1977) есть описание их последнего боевого вылета:

Вражеский аэродром Алакуртти находился в 120 километрах западнее города Кандалакша, он был сильно прикрыт зенитками среднего и крупного калибра, большим количеством зенитных пулеметов. Здесь гитлеровцы применили радиолокационные станции наведения для управления огнем зенитной артиллерии. С первых же налетов на Алакуртти наши самолеты подверглись точному по курсу и высоте обстрелу. Естественно, меткость бомбометания у нас резко снизилась, а бомбардировщики возвращались с задания с большим количеством пробоин. Как-то самолет старшего лейтенанта В. Д. Иконникова получил над Алакуртти несколько десятков мелких и крупных пробоин. К тому же на машине были перебиты подкосы правой стойки шасси. Летчику после многих попыток пришлось сажать бомбардировщик на одно колесо. Лишь благодаря высокому мастерству и исключительному хладнокровию командира самолет при посадке не был разбит. Уже на стоянке техник П. И. Касаткин, производя послеполетный осмотр матчасти, обнаружил в плоскости и в гондоле шасси два застрявших и неразорвавшихся зенитных снаряда. Пришлось немедленно звать на помощь специалистов, которые осторожно извлекли вражеские «гостинцы» и обезвредили их.

Следующей ночью тяжелый случай произошел и с экипажем командира эскадрильи В. А. Головатенко. Он поднялся в воздух первым. Идя с набором высоты, майор быстро преодолел сопки, лежащие вокруг аэродрома, и, развернувшись, взял курс на вражескую авиабазу.

Штурман капитан К. В. Мельниченко — один из опытнейших мастеров самолетовождения и бомбометания — точно по месту и времени вел корабль. Незадолго до подхода к цели Мельниченко уточнил силу и направление ветра, рассчитал данные для бомбометания и ввел их в прицел. Как только первый самолет-осветитель сбросил «люстры», капитан Мельниченко подал команду:

— Боевой двести восемьдесят!

— Понял! — отозвался летчик.

И в это время как-то разом ощетинился огнем вражеский аэродром. В воздух полетели светящиеся нити пулеметных очередей, рядом с самолетом вспыхнули разрывы снарядов. А когда бомбардировщик Головатенко подошел к кромке летного поля, небо вокруг буквально закипело. Шапки снарядов вставали все ближе и ближе. Вот один из них разорвался у правого борта. Самолет резко качнуло, однако майор выровнял машину и продолжал идти заданным курсом.

На освещенном аэродроме было видно много вражеских бомбардировщиков. Они стояли не рассредоточенными и без маскировки. Возможно, всего несколько часов назад, перед наступлением темноты, «юнкерсы» приземлились, чтоб с рассветом снова подняться на наши объекты. На них и повел Мельниченко нагруженный бомбами «ил». Прильнув к прицелу, он взял за точку прицеливания центральную стоянку.

— Впереди по курсу группа «юнкерсов». Буду бить по ней, — доложил он командиру.

— Добро! — ответил тот.

Шли томительные секунды. Пока штурман осуществлял прицеливание, зенитный огонь усилился. Всполохи и разрывы непрерывно сверкали у самолета. Ожидая привычной команды, летчик молчал, молчали и стрелки. Но вот Мельниченко громко произнес:

— Сброс!

Командир немедля перевел машину в пологое пикирование, стараясь как можно быстрее уйти от зениток. Подал голос стрелок-радист старшина Петр Гребенцов — опытнейший воздушный боец, неоднократно летавший на Берлин и другие важные цели:

— Подорвали «юнкерс», на стоянке два очага пожара.

— Вижу. Молодчина, Карп Васильевич, не промахнулся! — отозвался Головатенко.

— Половину успеха с удовольствием отдаю командиру, — весело произнес штурман.

Впереди и ниже разорвался снаряд, потом другой, третий... Затрещал, зашатался корабль. И тут же как-то странно вскрикнул Мельниченко.

— Что с тобой, Карп? — спросил летчик.

— Ранен я, Виктор Алексеевич, — тихо простонал штурман. — Курс домой восемьдесят пять, смотри на ориентиры, по ним выйдешь на аэродром...

— Крепись, дружище, и не беспокойся, домой дорогу всегда найду!

А вражеские зенитчики словно взбесились. Огненный вихрь продолжал сопровождать самолет. Снаряд взорвался в гондоле левого мотора, его тут же заклинило. Машина накренилась и быстро заскользила вниз. Летчик попробовал выбрать триммер, но его, видимо, перебило. Огромными усилиями командир вывел бомбардировщик в горизонтальный полет. Вскоре подал тревожный голос Гребенцов:

— Товарищ майор, тяжело ранен стрелок Микола Зизетко... Фюзеляж во многих местах пробит, сильно вибрирует хвост самолета.

— Понятно. Петя, надо продержаться в воздухе двадцать пять минут, чтобы доставить раненых друзей домой, — как можно спокойнее ответил Головатенко. И, помолчав, приказал: — Запроси радиопеленг, по нему точнее выйдем на аэродром.

Вскоре Гребенцов сообщил новую неприятность:

— Товарищ командир, повреждена рация. Земля нас не слышит.

— Час от часу не легче. Но отчаиваться не будем! Полетим по компасу, а там и свой ночной старт увидим.

— Обязательно увидим! — в тон командиру ответил старшина и добавил: — А сейчас вижу аэродром Алакуртти — он весь в огне. Так их, фашистских гадов! Молодцы, ребята!

Томительно тянется время. Самолет на одном моторе с трудом держится в воздухе. Несмотря на принятые летчиком меры, его сильно разворачивает. Продолжает вибрировать хвостовое оперение. Достаточно перегрелся правый двигатель, и от этого совсем упала скорость, терялась высота. И в довершение ко всему ухудшилась видимость. Летчик то и дело посматривал на приборы, стараясь выдержать нужный курс. «Что же со штурманом?.. Почему молчит?.. Жив ли?» — терзался в догадках командир. Тут же он вызвал Гребенцова и спросил:

— Как чувствует себя Микола?

— Лежит с перетянутой ногой возле меня, его беспокоит тряска, — ответил стрелок-радист.

— Пусть потерпит, скоро прилетим. Не прошло и пяти минут, как засигналил, закричал Гребенцов:

— Под нами железка. Впереди слева огни!

— Вижу, доворачиваю влево. Продолжай наблюдение, — спокойно сказал Головатенко.

Вокруг в дождевой дымке была незнакомая местность. А когда впереди слева показалась железнодорожная станция, старшина с досадой произнес:

— Это ж не та станция, черт!..

— Верно, станция не наша, — подтвердил командир. С небольшим креном майор стал разворачивать машину. И вдруг почувствовал, что правый двигатель дает перебои. Тяга его упала совсем, быстро терялась высота. Самолет трясет как в лихорадке. В эти критические секунды Головатенко искал выход из создавшегося положения: «Пока еще есть высота, может быть, выброситься с парашютами? — мелькнула мысль. — Нет! Губить людей нельзя! Штурман и стрелок не смогут выбраться из кабин. Надо садиться в поле. Но, может, надо покинуть самолет стрелку-радисту?»

— Петя! Сдает правый мотор, буду садиться возле станции на живот. Может быть, тебе лучше покинуть самолет с парашютом?

— Будем садиться вместе, командир! — твердо ответил старшина и добавил: — Мне тут Зизетко надо придержать...

Садиться... Но где? Вокруг темень, дождевая дымка. Включив посадочную фару, Головатенко с небольшим углом направил машину к земле. Увидев перед собой очертания довольно ровной площадки, покрытой тундровым кустарником, майор убрал газ, но в последний момент заметил прямо перед собой огромный валун, за ним другой. Он увеличил обороты правого движка, и самолет, взмыв, перескочил препятствие. Но за первыми валунами оказалось множество других, более мелких. Летчик снова убрал газ и успел выключить зажигание. Почти неуправляемая машина посыпалась на левое крыло, а затем мотогондолами и фюзеляжем с огромной силой ударилась о камни, с шумом и скрежетом проползла несколько метров вперед и замерла. Раненный над целью, капитан К. В. Мельниченко при ударе самолета о землю скончался. Погибли в своих кабинах старшина П. Н. Гребенцов и сержант Н. В. Зизетко.

К месту падения самолета вскоре прибежали железнодорожники, бойцы, расквартированные возле станции. Они вынесли из кабины тяжелораненого летчика, оказали ему первую медицинскую помощь и отправили в ближайший госпиталь, а его товарищей по экипажу похоронили. Более полугода врачи бились за жизнь Виктора Алексеевича. И сумели поставить его на ноги, вернуть к летной службе. Через восемь месяцев майор возвратился в часть и продолжал служить летчиком-инспектором нашего соединения. Он совершил еще не один десяток боевых вылетов в стан врага.

[Факил]

Здравствуйте, СХ! Приятно, что откликнулись и внесли некоторую ясность с этим захоронением. Получается, что вместо Гребенцова П.Г., погибшего в составе этого экипажа, в этом захоронении числится Карнаев И.И., погибший в составе другого экипажа и не вернувшийся из боевого задания.

Фотографию этого захоронения я видел в Центре воспитания молодежи, завтра схожу скачаю и перешлю на Ваш адрес, если скинете его мне в "личку".

С уважением, Факил.

[cx]

Еще обратил на себя внимание один факт - заполнение учетной карточки захоронения. Фамилия рядового Зизетко А.З. написана с искажением. Такое ощущение, что эту карточку заполняли по памяти. Одну фамилию вспомнили, а 2 другие не вспомнили. К тому же одного человека вообще перепутали (дата вылета на задание, маршрут и дата гибели одинаковые). Как было на самом деле неизвестно, но выглядит все так, что записи делали не из документов. Интересно, а на мраморной плите тоже у двоих человек нет фамилии?

Кстати говоря, у меня есть копия наградного листа Карнаева И.И. (он белорусс, проживал до войны в г.Минск), датированного 02.09.1942г.  Там тоже фигурирует информация, что он летал в составе экипажа Белоусова Н.И.
Если кого-то интересует - в интернете можно найти разные воспоминания Белоусова Н.И. в которых он описывает, кроме прочего, и тот последний полет (сам он выжил).

Если у кого есть фотки личного состава или просто фотки из жизни 455 АПДД - поделитесь пожалуйстта.

С уважением ко всем,
Мельниченко Спартак
 

[Факил]

Памятник сейчас обновлен и там фамилия Вашего деда есть, нет Гребенцова.