18 февраля, с.г, Герою Советского Союза Ландику Ивану Ивановичу исполнилось бы 100 лет!
На его родине в Горьковском районе Омской области, в г.Карасук Новосибирской области (где Иван Иванович учился, работал) пройдут памятные мероприятия.
В ходе подготовки к этим мероприятиям, на меня вышел научный сотрудник МБУ "Карасукский краеведческий музей" Новосибирской области Александр Исаченко, с просьбой помочь установить точное место захоронения капитана Ландик И.И. После переписки выяснилось, что в фондах музея есть статья о Ландик И.И., но 50% текста не читаема Это статья "Один их четырнадцати", из журнала "Советский воин" №12 за 1965 год. После моего обращения в Омскую областную библиотеку им. А.С. Пушкина, сотрудники библиотеки предоставили отсканированые страницы.
ОДИН ИЗ ЧЕТЫРНАДЦАТИ
Он был отважным истребителем. В личном деле о его боевых делах написано скупо, протокольно. Но и эти короткие строки дают возможность представить облик героя, его несгибаемый упрямый характер, огромную волю, ничем неизмеримую любовь к Родине.
Иван Ландик начал воевать в небе Брянщины. Не густо было тогда в воз-духе наших самолетов. И Ландику с друзьями приходилось не раз вступать в сражения с численно превосходящими группами самолетов врага. Дрался он парой против четырех, против десяти. Вшестером — против двадцати четырех. И из каждого боя Ландик выходил с победой.
«Двадцать седьмого июля 1944 года, — читаем в представлении Ландика к очередной правительственной награде, — четыре «Ла-5» прикрывали наземные войска. Над полем боя появилось более двадцати фашистских самолетов. Капитан Ландик завязал бой с четверкой истребителей врага, а остальные — обрушились на бомбардиров¬щиков. Советские истребители уничтожили шесть вражеских самолетов. Два из них сбил капитан Ландик»».
Однажды в кабине самолета Ландика разорвался снаряд. Летчика ранило в лицо. Но об этом стало известно только тогда, когда вся группа вернулась на аэродром, выполнив задание, Ландика хотели положить в лазарет.
— Сейчас не время, — отмахнулся летчик. — Вот слетаю еще разок на сопровождение штурмовиков, а потом видно будет.
И он улетел. Как улетел и «потом»— рано утром следующего дня.
— Вы бы на перевязку зашли, — уговаривал полковой врач.
— Некогда, друг, некогда, — сердился Ландик. — Там такая сейчас «жара», — и он показывал рукой на запад, в сторону фронта.
Наступили решающие бои за Берлин. Все уже хорошо видели час окончательной победы над фашистами. Войска 1-го Белорусского фронта взламывали оборонительные рубежи на Зееловских высотах и берегах Шпрее. С воздуха их поддерживала авиация — штурмовики, пикирующие бомбардировщики, истребители.
В те дни «Правда» писала: «Три победы одержал за два дня прославленный летчик командир эскадрильи Иван Ландик». Подробно рассказывалось о победах Ландика и в военной газете.
Но не суждено было Ландику прочитать о себе очерк фронтового журналиста.
В день, когда почта доставила в полк газеты, капитан не вернулся с боевого задания. Через несколько дней в часть пришли документы И. И. Ландика. Их переслали пехотинцы. Они писали: капитан погиб на их глазах, все они были восхищены и потрясены его мужеством. «Мы похоронили его на окраине деревни, которую только что отбили у фашистов. Название деревни — Комптендорф».Командир тотчас снарядил в деревню несколько человек, чтобы отыскать могилу боевого друга. Однако авиаторы вернулись ни с чем. Пехотинцы ушли дальше, на Берлин. А могил на поле боя много. И большинство — безымянных. — Ну, горевать не время, — сказал командир хрипловатым голосом, — добьем гитлеровскую мразь, отыщем могилы товарищей наших. А теперь — по самолетам! Отомстим за Ваню Ландика как следует!
О гибели Ландика сообщили его матери. В извещении и специальном письме указали деревню, над которой ее сын провел свой последний героический бой.
Двадцать лет минуло с той поры. И все эти годы не давала покоя матери героя мысль — как бы узнать подробнее о месте, где лежит ее любимец. «Прошу вас, сынки, — писала она в редакцию, — побывайте в той деревне, может, что удастся отыскать...»
И вот наша машина, наматывая кило¬метры, мчится по накатанному до блеска асфальтированному тракту, уходящему от Берлина на юго-восток к Коттбусу. Именно здесь, недалеко от этого города, и находится интересующая нас деревня. Проезжаем Коттбус, Шпремберг. Внизу между сосен показались плесы. Река Шпрее течет тихо, почти незаметно.
Машина делает поворот, и мы въезжаем в Комптендорф. Улицы почти пустынны, Все взрослое население на по¬левых работах. Останавливаем женщину-почтальона.
— Как проехать к дому бургомистра?
— О, это совсем рядом, — и она показывает рукой на скромный старый особнячок.
О цели своего приезда рассказываем секретарю бургомистрата Марте Франке. Она сожалеет, что не может лично нам помочь: работает в селе недавно.
— Тут один старожил есть. Он все помнит, — говорит Марта. — Настоящее справочное бюро! Зовут его Бруно Розе.
—
Могила летчика? — старик вдруг преображается и становится, кажется, моложе своих восьмидесяти пяти лет.— Есть такая. Только он в ней не один...Нам трудно сдержать волнение. Мы идем вдоль березовой аллеи за Бруно Розе и нетерпеливо посматриваем по сторонам. И вот она, за березками, у подножия высоких золотистых сосен. Вся в цветах.
—
Их в ней лежит четырнадцать человек, — говорит Бруно, снимая с головы кепку, — летом сорок пятого я участвовал сам в их перезахоронении. С тех пор и ухаживаю за могилой.
Знаю, среди погибших советских воинов был и летчик.Старик вновь замолкает, о чем-то думая. Потом говорит тихо:
— Жаль, что неизвестны их фамилии.
—- А кто еще помнит то время? — задаю вопрос старику.
Бруно Розе называет имя Пауля Крона. Этот человек оставался тогда в деревне. Еще отец Ирмгзрдт Айхорн, местной жительницы. Он участвовал в перезахоронении советских воинов. Но его нет в живых. Ирмгардт Айхорн, уже седая женщина, ведет нас в сад. Здесь был похоронены два советских бойца. При ней извлекали их останки.
— Самолет за деревней падал. Есть даже свидетель воздушного боя — Отто Воссинг. Он сейчас в соседней деревне, — говорит женщина.
Едем туда, заходим в местный гастштет — это вроде нашей чайной. В глубине зала обедает группа мужчин. Знакомимся. Оказывается, это бригада по обработке сельскохозяйственных куль¬тур. Когда мы рассказали о целях при¬езда, бригадир Ганс Доктор поднял кверху брови:
— И я видел тот воздушный бой. А лучше вам расскажет о нем вот он. — Доктор указал на мужчину в белой рубашке.
— Ганс-Иоахим Фанке, — представился рабочий. — Да, я хорошо помню тот случай.
...
В апреле 1945 года, в полдень, Фанке увидел в небе советский самолет. Он шел к земле, а за ним тянулся хвост дыма. Между рекой и деревней — сосновый лес. Самолет падал туда. У самой земли он зацепился за высоковольтную линию. Когда Фанке с другими ребятишками прибежал в лес, летчик лежал рядом с обломками машины. Мы попросили Фанке показать то место. Он охотно согласился.
— Вот тут мы его и увидели, — говорит Фанке.
Яма так и осталась. На земле — спекшийся металл, ржавая обгорелая патронная лента.
Мы узнаем еще одну подробность: в этом районе был сбит еще один советский самолет. Но тот значительно позднее.
—
А этот, когда наше село освободили, восемнадцатого апреля, — говорит немец.
Да, это, несомненно, Иван Ландик. Именно он в этот день последний раз вылетал на задание. Это подтверждается и записью в личном деле. В левом углу наискосок листа двадцать лет назад в полку записали: героически погиб при выполнении боевого задания на р. Шпрее 18.4.1945 г.
Итак, место боя и время совпало. Нет сомнения, в братской могиле один из четырнадцати — Герой Советского Союза летчик-истребитель Иван Иванович Ландик А кто же остальные тринадцать спящих вечным сном рядом с ним в деревне Комптендорф?
Хочется верить, что и их имена будут названы.
Полковник С. АНДРИАНОВ
Журнал «Советский воин» №12 1965 год
