А вот и подробности:История до востребованияТАЙНА ФАШИСТСКОЙ ЗЕМЛЯНКИ
В ходе своего визита в Калининградский корпункт Объединенной редакции МВД России командир поискового отряда «Фридрихсбург», кавалер медали «200 лет МВД России» офицер запаса ВМФ Вальдас Рыжков был краток: «Прошу милицейских журналистов из газеты «Щит и меч» стать посредниками в акте передачи на хранение в фонды Центрального музея МВД России вот этого артефакта фронтовой поры». И на стол легло сильное деформированное от времени резиновое клише старой печати.
- А вот и оттиски с нее, - следом Вальдас Евгеньевич протянул лист бумаги. – Чтобы изображение «читалось», признаюсь, пришлось изрядно попотеть, «колдуя». Благо, что как выпускник университетского юрфака не понаслышке знаком с наукой криминалистикой…
Начинаю изучать и не верю глазам – гербовая печать 2-го отделения Рабоче-Крестьянской милиции южно-приморского города Таганрога: в центре - герб СССР, а сверху полуовалом вокруг него в две строки: «Управление НКВД СССР по Ростовской области» и «2-е Отделение РК Милиции г. Таганрога». Откуда у нас, на берегах седой Балтики, довоенный служебный атрибут Таганрогской милиции?!
- Наверняка гитлеровский трофей, - поясняет поисковик. – На днях «подняли» эту печать при расчистке фашистской землянки. Это в одном из глухих лесных квадратов печально знаменитой «Долины гнева». Гитлеровцы там упорно держались на протяжении почти двух месяцев, не позволяя советским войскам блокировать осажденный Кенигсберг со стороны стратегически важного для обеих сторон шоссе на город-порт Пиллау (ныне – Балтийск). Но это не был в привычном понимании слова тайник: милицейская печать, судя по всему, при поспешном отступлении немцев весной сорок пятого была просто в панике брошена на пол. И не она одна. Рядом в беспорядке валялись разнообразные служебные штампы и штампики и, в том числе, заготовительного предприятия «Союзтабаксырье» и Криворожскоготреста столовых и кафе. Последний – на украинском языке. Но нам, понятное дело, «достались» только резиновые клише, поскольку деревянная оснастка, как и в случае с милицейской печатью, давно уже сгнила…
Чтобы прояснить тайну фашистской землянки, пришлось засесть за изучение архивных документов, в том числе и ранее закрытых.
Палач Эрих Кох и грабежами не брезговалУкраинский и в целом южно-приморский «след» в немецких артефактах фронтовой поры, регулярно обнаруживаемых в Калининградской области на местах былых боев, – явление не столь уж редкое. И не мудрено, скажем, ибо достаточно вспомнить, что немецко-фашистский оккупационный режим на Украине в качестве нацистского рейхскомиссара возглавлял никто иной, как гауляйтор Восточной Пруссии Эрих Кох. В направлении Кенигсберга с Украины награбленное фашистами добро тогда уходило бесконечной вереницей железнодорожных эшелонов.
Конечно, служебные печати, даже если они украшены столь грозной аббревиатурой, как «НКВД», какой-либо материальной ценности для экономики Третьего рейха не представляли. В глазах немецких бюргеров они выглядели, пожалуй, не более, как военный сувенир-безделушка. Но это же обстоятельства с другой стороны практически отвергает рабочую версию и о том, что печать и штампы, «поднятые» в ходе полевой экспедиции соратниками Вальдаса Рыжкова, принадлежали какому-то фронтовому коллекционеру военных сувениров из числа военнослужащих вермахта: подобные коллекции хранят все же по месту жительства семьи, а не в условиях окопной жизни. К тому же среди «поднятого» «фридрихбуржцами» были и сделанные вручную полузаготовки под клише треугольных штампов военной почты Красной Армии, штампика в советский паспорт о приписке и печать какой-то фирмы нацистской Германии. В связи с этим обстоятельством вывод напрашивается совсем другой: а не имущество ли это одного из секретных подразделений Абвера? Засылаемую в советский тыл агентуру необходимо было легализовывать в районе оперирования с помощью документов прикрытия, а такие не изготовишь, не имея на руках как образец подлинников.
Абвер был вездесущНа территории Восточной Пруссии при нацистском режиме действовала разветвленная сеть разведшкол Абвера. Их выпускники с диверсионно-террористическими миссиями затем забрасывались, в том числе, и в южные регионы СССР, включая и примыкающие к Черноморскому побережью. Вот, например, цитата одного из архивных документов чекистского ведомства: «…В связи с начавшимся в июне 1942 г. наступлением немцев на Южном фронте и с оккупацией ряда районов Северного Кавказа оперативная обстановка в Чечено-Ингушетии резко изменилась. Скрывавшиеся националист Шерипов, Исраилов и Муртазалиев, называя себя агентами Гитлера и руководителями комитета якобы созданной ими Чечено-Горской национал-социалистической партии, значительно активизировали свою враждебную деятельность.
Росту и активизации бандитизма способствовала деятельность заброшенных в Чечено-Ингушетию нескольких групп немецких парашютистов, которые ставили своей задачей организацию вооруженного выступления против советской власти, используя для этой цели действующие банды».
Благодаря высокой бдительности и должному профессионализму сотрудников органов госбезопасности, милиции и личного состава служебных нарядов войск НКВД СССР основная масса вражеской агентуры в прифронтовых регионах своевременно выявлялась и обезвреживалась. Например, если вести разговор применительно к выше приведенной цитате, то, наряду с «идеологом бандповстанческого движения в Чечено-Ингушетии, организатором вооруженных выступлений в 1941 и 1942 гг.» Маирбеком Шериповым и его ближайшими кровавыми сподручными Баммат-Гиреевым, Дашаевым и Исмаиловым, в ходе череды тщательно спланированных чекистско-войсковых операций оказался уничтоженным и абверовский резидент по фамилии Реккерт, прибывший так сказать «на усиление» к тем самым бандитским лидерам во главе группы немецких парашютистов.
В данном случае, правда, достоверно неизвестно был ли Реккерт именно выпускником одной из восточнопрусских разведшкол Абвера, но не это в данном случае суть важно, а принцип в целом.
Однако чудом выжившие в советском тылу вражеские агенты после перехода в обратном направлении линии фронта чаще всего возвращались на свою «базу», и соответственно выпускники восточнопрусских разведшкол – на берега реки Прегель: чтобы, отдохнув, вновь готовится к очередной заброске в советский тыл. Двоих из таких особо опасных вражеских агентов, к слову, в ходе Восточно-Прусской стратегической наступательной операции удалось выявить и пленить подчиненным гвардии полковника Аркадия Захарьевича Хмелюка, командира 132-го пограничного Минского (впоследствии – вдобавок ордена Красной Звезды) полка войск НКВД по охране тыла 3-го Белорусского фронта (ныне это дислоцирующейся в Калининграде N-й отдельный специальный моторизованный Минский ордена Красной Звезды полк внутренних войск МВД России). Так, первый инцидент имел место 21 января 1945 года и произошел он на улицах накануне взятого штурмом войсками 28-й армии (3-го формирования) города Гумбиннена (ныне – Гусев).
«Зеленым фуражкам» тогда была поставлена задача произвести широкомасштабную зачистку всех городских кварталов от недобитков и диверсантов, что диктовалось не только сложившейся боевой обстановкой, но и повышенными мерами безопасности: в Гумбиннен вот-вот должны были быть передислоцированы управление и штаб 3-го Белорусского фронта во главе с дважды Героем Советского Союза генералом армии Иваном Даниловичем Черняховским.
Солдаты правопорядка поработали тогда на совесть. И, в частности, один из служебных нарядов 7-й пограничной заставы, возглавляемой старшим лейтенантом Меденцевым, в районе кирпичного завода выявил затаившегося там вражеского агента. Последний был облачен в маскхалат и вооружен автоматом и гранатами. Поняв, что обнаружен и от погони не уйти, занял огневую позицию на самой верхней точке 30-метровой эстакады, куда прытко забрался по узкой вертикальной лестнице.
От окруживших его сержанта Чувашева, красноармейцев Попова и Корогодина оборонялся с яростью обреченного. Разрывами сброшенных вниз двух гранат сумел даже легко ранить красноармейца Корогодина. И все же был схвачен живым: когда высунулся из-за укрытия, чтобы метнуть очередную гранату, получил прицельную очередь от сержанта Чувашева - пули из ППШ прошили ему руку и ногу…
В ходе допросов, произведенных военными контрразведками, выяснилось, что задержанный отнюдь не рядовой вражеский агент, а диверсант-профи с солидным послужным списком: на Восточном фронте с июня сорок первого; выполнял задания Абвера в Крыму, в предгорьях Северного Кавказа, в освобожденном советскими войсками 1 августа 1944 года литовском Каунасе; сейчас же в Гумбиннене он был оставлен с целью наведения фашистской авиации на разместившиеся здесь крупные воинские штабы русских…
Второй инцидент датируется последним днем штурма города и крепости Кенигсберг – 9 апреля 1945 года: на улицах поверженной столицы Восточной Пруссии воины 1-го стрелкового батальона в потоке освобожденных из фашистского рабства советских граждан, возвращавшихся теперь с чужбины на Родину, вычислили и задержали гитлеровского агента с 30-летним стажем шпионской деятельности. Русским языком он владел в совершенстве, поскольку долге годы своей жизни на нелегальном положении провел в Москве, Ленинграде и Харькове. По своему прямому предназначению использовался немецким командованием и сейчас – как разведчик-«нелегал» направлялся обратно на территорию Советского Союза.
Кстати сказать, в тот же день, 9 апреля 1945 года, в руки подчиненных гвардии полковника А. Хмелюка угодил и личный секретарь Эриха Коха, гауляйтера Восточной Пруссии и кровавого палача украинского народа. Произошло это при обследовании бойцами 13-й пограничной заставы подвалов кенигсбергского предместья Понарт (ныне – жилой массив Калининграда, примыкающий к ОАО «Прибалтийский судостроительный завод «Янтарь»). Нацист укрывался в большой группе мирных жителей, выдавая себя при общении с советскими солдатами за ярого антифашиста. Однако все эти уловки ему не помогли – был пограничниками изобличен и взят под стражу…
Диверсанты носили советскую формуЕще одна не лишенная оснований рабочая версия, но также указывающая на Абвер, однако в несколько ином ракурсе: не исключено, что немецкая землянка, вскрытая нынче активистами «Фридрихсбурга», - одно из тайных, но не выявленных при преследовании войсками НКВД СССР убежищ диверсионно-разведывательной группы противника, активно орудовавшей в боевых порядках осаждавших Кенигсберг с севера-запада 39-й (2-го формирования) и 43-й армий Земландской оперативной группы войск 3-го Белорусского фронта и состоявшей из десяти, как на подбор, вышколенных головорезов-террористов. По крайне мере, на это указывает район расположения той самой землянки – стык лесных массивов, именовавшихся на немецких картах, как «Штаатсфорст» и «Грайбен». Именно здесь, согласно ранее закрытым архивным источникам, 3-й стрелковый батальон 31-го пограничного ордена Красной Звезды (впоследствии – вдобавок Кенигсбергский) полка войск НКВД СССР, производя 26-30 марта 1945 года чистку прифронтовой территории, выявил ту вражескую самую ДРГ численностью в десять человек.
Итог спецоперации: трое вражеских лазутчиков были убиты, а остальные семеро пленены, причем произошло это, когда последние, переодевшись в советскую военную форму, пытались раствориться в окопах и траншеях державших здесь оборону красноармейцев.
Одновременно батальон выявил и уничтожил пять принадлежавших разгромленной группе диверсантов лесных бункеров, а также целиком захватил ее арсенал в виде сорока килограммов взрывчатки, тридцати мин, шестидесяти двух гранат (в том числе двенадцати противотанковых), двенадцати единиц огнестрельного оружия (шесть автоматов, пять винтовок и один пистолет), ящика с запалами и взрывателями, 5800 штук различных патронов, одной радиостанции.
У себя в оснащении данная ДРГ вполне могла иметь и набор «инструментов», предназначенных для изготовления необходимых для легализации на текущий момент в тылу Красной Армии документов, - печати, типографские бланки и т.д. И трофейная гербовая печать Таганрогской милиции вкупе со штампами и штампиками гражданских предприятий СССР в этом ряду выглядят вполне уместно, ибо, поясним, многие из вызволенных из немецко-фашистского рабства так называемых восточных рабочих имели на руках документы советского образца…
Город, что у южного моряВ Таганрог, прорвав мощным танковым клином жиденькую оборону советских войск, фашисты ворвались в 13.10 17 октября 1941 года. Немногочисленные защитники города, в том числе и остававшиеся в живых милиционеры, штыками и гранатами отбиваясь от наседающего на плечи противника, были вынуждены отойти в направлении областного центра - города Ростов-на-Дону. Видимо, создавшаяся боевая обстановка не позволила стражам правопорядка вопреки нормам секретности своевременно уничтожить предметы строгой отчетности канцелярии 2-го городского отделения милиции. Или, не исключено, что автоколонна, вывозившая такое имущество, была уже настигнута в приазовской степи моторизованными разведдозорами фашистов: с табельными наганами против пушек, пулеметов и лязгающей гусеницами брони долго не устоишь…
Кстати, вполне, наверное, будем уместным напомнить, что это именно через те трагические бои осени сорок первого пролегает родство современного Калининграда с Таганрогом: и оно – через боевую летопись 33-го пограничного Кенигсбергского ордена Красной Звезды полка войск НКВД по охране тыла 3-го Белорусского фронта. Данная прославленная в/ч была сформирована в июне 1941 года в Ростове-на-Дону как 33-й мотострелковый полк оперативных войск НКВД СССР. 9 октября 1941 года его танковое, два артиллерийских и большинство тыловых подразделений на правах боевого сводного отряда были брошены командованием Северо-Кавказского военного округа под донецкий Мариуполь. Задача: «Сдержать прорвавшегося противника до подхода частей 56-й Отдельной армии».
Как следует из сводки Политуправления войск НКВД СССР № 113 от ноября 1941 года «О боевой деятельности 33-го мотострелкового полка», «Отряд до 17.10 выполнял боевую задачу: двигаясь по маршруту Ростов – Таганрог – Ефремовка – Мариуполь, боем разведывал силы противника, имея дальнейшей задачей установление связи с частями 395 сд [стрелковой дивизии]. Весь этот период сводный отряд вел непрерывные бои с численно превосходящими силами противника, нанося ему большие потери…».
Освобождение жителям Таганрога принесли 30 августа 1943 года войска Южного фронта (2-го формирования) генерал-полковника Федора Ивановича Толбухина, штурмовавшие этот город во взаимодействии с местными партизанами и частью сил Черноморского флота. Разумеется, к этому времени довоенная гербовая печать 2-го городского отделения Рабоче-Крестьянской давно уже считалась безвозвратно утраченной…
«Возвращаем по принадлежности!»По словам Вальдаса Рыжкова, возглавляемый им отряд существует с конца 1990-х. Официальный статус – региональная историко-патриотическая общественная организация. Костяк коллектива активистов – это или действующие, или уже состоящие в запасе офицеры и мичманы Балтийского флота. Отсюда и название – «Фридрихсбург»: по имени бывшего кенигсбергского форта, где создатель Флота Российского Петр I в ходе Великого посольства изучал фортификацию и артиллерийское дело. Прочными нитями плодотворного сотрудничества отряд связан с Западным УВД на транспорте МВД России, а также с рядом подразделений милиции территориальной. Многие из бойцов «Фридрихсбурга» за заслуги на ниве Антитеррора удостоены милицейских наград, в том числе медали «200 лет МВД России».
К «Долине гнева» внимание у Вальдаса и его соратников особое: им как патриотам системы отечественного МВД небезынтересен боевой путь, которым прошла по Восточной Пруссии 192-я стрелковая Оршанско-Хинганская Краснознаменная дивизия (2-го формирования). В годы Второй Мировой, поясним в качестве комментария, это было соединение Красной Армии, а ныне оно - объединение внутренних войск в лице управления и штаба Московского округа ВВ МВД России. Регалии этого округа – по наследству от сто девяностой второй стрелковой: Оршанско-Хинганский Краснознаменный...
И на фашистскую землянку, со дна которой и была «поднята» таганрогская милицейская печать, «фридрихсбуржцы», кстати, наткнулись именно в ходе своей очередной полевой экспедиции, проводимой в районе боевых действий сто девяносто второй стрелковой.
- Полагаем, что лучшее место для хранения нашей уникальной находки как милицейского артифакта Великой Отечественной – фонды Центрального музея МВД России, - мотивирует свою позицию Вальдас Евгеньевич. – В любом случае та печать – утраченное в годы военного лихолетья имущество органов правопорядка и поэтому мы просто обязаны вернуть ее истинному хозяину – Министерству внутренних дел РФ…
Юрий РЖЕВЦЕВ.
НА СНИМКАХ: командир КРИПОО «Фридрихсбург» Вальдас Рыжков демонстрирует свои беспрецедентные находки;
от длительного пребывания в земле резиновые клише сильно деформировались, тем не менее нанесенный на них в зеркальном отображении текст вполне разборчив;
оттиск с той самой милицейской печати, обнаруженной в лесах под Калининградом.
Фото автора.
Фотоилюстрации здесь: