Форум Поисковых Движений

VII-Несокрушимая и легендарная => Номера гв. сд с 1 по 49 => 71-"Царица полей" - пехота => 47-я гвардейская стрелковая Нижнеднепровская Краснознамённая ордена Богдана Хмельницкого дивизия/бывшая 154 сд (I ф) => Тема начата: Михаил Матвиенко от 01 Сентября 2013, 15:02:06



Название: Баталов Фёдор Алексеевич, Герой Советского Союза
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Сентября 2013, 15:02:06
Майор Фёдор Алексеевич БАТАЛОВ, участник трёх войн, в первых боях Великой Отечественной – командир 2-го стрелкового батальона 437-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии (I ф). Впоследствии – майор, командир полка. Будучи тяжело раненым, погиб 17 августа 1941 года при выходе дивизии из окружения.
Награждён орденом Красного Знамени, орденом Ленина, Золотой Звездой Героя Советского Союза.

(http://s020.radikal.ru/i710/1309/2c/93c4b1161bb4.jpg)
Баталов Фёдор Алексеевич родился 11.09.1900 года в г. Казани в семье рабочего. Русский. Член КПСС с 1927 года. Окончил начальную школу. Работал на фабрике. В Советской Армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. В августе 1925 года зачислен курсантом Объединённой татаро-башкирской военной школы имени ЦИК Советов Татреспублики, которую окончил в 1929 году. Служил в войсках, в 1939 году окончил курсы «Выстрел». Участник советско-финляндской войны 1939-40 гг.
Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Командовал 2-м батальоном 437-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии 21-й армии (Западный фронт). Во время наступательных боёв в районе городов Жлобин и Рогачев в середине июля 1941 года батальон по командованием Ф.А. Баталова сломил упорное сопротивление противника и занял депо железнодорожной станции Жлобин и ряд населённых пунктов.
(http://s018.radikal.ru/i519/1309/f5/4a653b8f7731.jpg)
(http://s018.radikal.ru/i524/1309/46/8d29ca8003b2.jpg)

"В первых числах августа 1941 Фёдор Баталов вступил в командование 473-м стрелковым полком… "- вспоминает Вайнтрауб Б.Г., начштаба 437-го сп 154 сд.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1941 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и геройство капитану Баталову Фёдору Алексеевичу присвоено звание Героя Советского Союза.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1941 года
Указ о награждении
Указ Президиума Верховного Совета СССР
О присвоении звания Героя Советского Союза начальствующему составу Красной армии
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:
1. Капитану Баталову Федору Алексеевичу
2. Лейтенанту Каменьщикову Владимиру Григорьевичу
3. Младшему лейтенанту Ридному Степану Григорьевичу.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН.
Москва, Кремль. 9 августа 1941 года.[/color]

Получить высшие награды Родины комбат не успел. Майор Ф.А.  Баталов погиб в бою 17 августа 1941 года в районе села Скепня Гомельской области Белоруссии...


Название: Re: Баталов Фёдор Алексеевич, Герой Советского Союза
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Сентября 2013, 15:03:46
http://s019.radikal.ru/i600/1309/77/3cb701aa3809.jpg
(http://s019.radikal.ru/i600/1309/77/3cb701aa3809.jpg)


Название: Re: Баталов Фёдор Алексеевич, Герой Советского Союза
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Сентября 2013, 15:37:26
СЛУШАЮТ ОТРЯДЫ ПЕСНЮ ФРОНТОВУЮ

Авторы стихов и музыки неизвестны

Слушают отряды песню фронтовую —
Сдвинутые брови, крепкие сердца.
Родина послала в бурю огневую,
К бою снарядила верного бойца.

На прощанье сына мать поцеловала,
На прощанье мужа обняла жена,
Долго не сходила с мостика вокзала,
Взглядом провожала милого она.

Враг уж недалеко — что нам суждено?
У бойца на сердце спрятано письмо.
Лучше смерть на поле, чем позор в неволе,
Лучше злая пуля, чем раба клеймо.

Бомба разорвется — почва растрясется,
Но дрожать от страха смелым не к лицу.
Бомба разорвется — сердце захлебнется,
Перейдет винтовка к новому бойцу.

Но пока что пуля мимо пролетела,
И пока что подступ к смерти отдален,
И пока в атаку капитан Баталов
На геройский подвиг поднял батальон
.

Шел боец в атаку, показал отвагу,—
На гранатной ручке не дрожит рука.
Приходилось туго гитлеровским слугам
От его стального острого клинка.

Почтальон приходит, письмецо приносит —
И знакомый почерк узнает семья:
«Расскажите людям, если кто вас спросит,
Что не зря послала Родина меня».

Эх, какая встреча будет на вокзале
В день, когда победой кончится война!
И письмо родная мать поцеловала
И над самым сердцем спрятала жена.


Название: Re: Баталов Фёдор Алексеевич, Герой Советского Союза
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Сентября 2013, 15:42:07
Газета "В бой за Родину", №12, 1941 год

БАТАЛОВ Ф.
...Свой район укрепляю. Могу сказать точно: ничто здесь не пройдёт - ни танк, ни машина. Много слов произносить не стану, но долг свой выполним. А прикажет командование - двинемся на запад. Очень хочется в Германию попасть...


Название: Re: Баталов Фёдор Алексеевич, Герой Советского Союза
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Сентября 2013, 15:51:03
Из повести Александра Капустина
"Солёная роса".
В штабе дивизии собрались командиры и комиссары полков и батальонов. Баталов пожалел, что не было его комиссара: надо же ему в такое время заболеть!
В новой, пахнущей смолистыми бревнами хате расселись вдоль стен: на скамейках из белых, аккуратно выструганных досок, на табуретках и венских стульях. Те, что попроворнее, устроились на мягком диване, обтянутом черным блестящим дерматином.
Баталов отвернул рукав гимнастерки, взглянул на часы: ровно семнадцать. Открылась дверь — на пороге второй половины хаты появилась хорошо знакомая фигура командира корпуса Петровского. За ним показался командир дивизии Фоканов. Все присутствующие поднялись, вытянулись по стойке смирно. Широко ступив через порог, комкор прошел к столу, стоявшему у затянутого белой занавеской окна, быстрым взглядом обвел собравшихся.
-  Садитесь, товарищи, – сказал негромким, но выразительным голосом.
Был он в серой коверкотовой гимнастерке с прикрепленными к ней орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Среднего роста, плечистый, он показался Баталову выше обычного.
Вместе с Фокановым они сели за стол.
- Начнем.
Докладывали командиры полков. Где, какие подразделения будут действовать, какими огневыми средствами они обеспечены, как предполагается организовать взаимодействие на случай контрнаступления немцев. Показывали на карте направления ударов.
Петровский сидел, слегка склонив голову набок. Баталову казалось, что он мысленно повторял сообщения командиров, будто хотел лучше запомнить их. Незаметно для себя и Баталов стал повторять все, что касалось второго батальона. Поймал себя на этом, спохватился. Словно в оправдание подумал: «Чтобы хорошо запомнилось, а то в бою всякое случается...»
Какая-то неодолимая сила магнитом притягивала взгляд Баталова к командиру корпуса. Ему уже приходилось много слушать о нем: «исключительных военных способностей, волевой, добрый и чуткий к людям...» Теперь он старался отыскать хоть какие-то признаки этих качеств во внешнем облике комкора. Глубокие глаза Петровского смотрели задумчиво и с затаенной грустью. Смугловатое лицо с правильными чертами, черной щеточкой усов было спокойным.
Петровский сделал какие-то пометки на развернутой на столе карте. Поднял глаза.
- Командир второго батальона!
Баталов быстро встал.
- Слушаю, товарищ комкор! – перед совещанием от командира полка он узнал, что их полк намечалось оставить в корпусном резерве. А тут вдруг... Может, имелись в виду какие-то изменения?
- Второй батальон, насколько мне известно, отличается высокой выучкой, а его командир во время войны с белофиннами удостоен ордена Красного Знамени. Мне кажется, товарищ капитан, такая аттестация ко многому обязывает. – Петровский слегка прищурился.
- Так точно, товарищ комкор, обязывает!
- Вам в наступлении не нужны будут дополнительные огневые средства? Как считаете?
Комбат на мгновение задумался.
- Видимо, нет. Из чего вы исходите? – выяснял комкор.
- Из донесений нашей разведки и разведчиков местного истребительного батальона мы получили сведения о системе обороны противника. Знаем, как й в какой мере она насыщена пулеметами и минометами. Разве только...
Что – «разве только?»
Баталов молчал.
С начала совещания в его душе настырно пробивались не утихавшие тревога и грусть. Было мгновение, когда усилием воли он ненадолго отключился от совещания, хотел разобраться, что его тревожит. В голове сразу же, словно порыв ветра, пронеслась горькая и навязчивая мысль: «Где наши самолеты?»
Впервые эта мысль больно ударила его, когда однажды пришлось наблюдать, как безнаказанно разбойничала в небе немецкая авиация...
По большаку на восток отходила довольно потрепанная в боях воинская часть. Шли уставшие, изможденные пехотинцы. Исхудавшие, измученные лошади тянули сорокапятки. В середине этой колонны были повозки с тяжелоранеными. Держась за боковины, еле переставляли ноги те, кто мог еще сам передвигаться.
Из-за леса вынырнули три «мессер-шмитта». Тонкие и злые, они, словно осы, неслись низко, пронзительным гулом моторов прижимая к земле все живое. Со скорострельных пулеметов хлынул свинцовый ливень. Красно¬армейцы бросились врассыпную. Падали, ползли, поднимались, снова падали.
«Мессеры» сделали один заход, второй, потом исчезли за лесом, откуда и появились. На большаке и по обе его стороны лежали убитые, стонали и просили помощи раненые, валялись перевернутые тачанки, повозки, ящики, оружие... Тогда-то Баталову и ударила мысль: «Где же наши Самолеты? Почему их нет?..»
Назавтра три «мессера» снова обстреливали передовую, в том числе и позиции его батальона. Но события уже повернулись иначе. Никто и не заметил, как на «мессеров» коршунами налетели два зеленых «ястребка» с ярко-красными звездами на крыльях. Откуда только взялись! Бой был горячий. Самолеты то гонялись один за другим, то бросались навстречу, слетаясь так близко, что чуть не сталкивались моторами.
Но вот «мессеры» беспорядочно заметались. Один, затянув «штопор», чуть было не нырнул в Днепр, но у самой воды успел выровняться. Однако в бой уже не вступил, а как-то замедленно, точно подранок, по¬дался на запад. За ним и остальные два пустились к своим.
«Что, гады, страшно стало? — Баталов долго смотрел им вслед.— Погодите, не то еще будет».
Теперь, сказав комкору свое неопределенное «разве только», комбат вдруг поймал себя на той самой мысли о самолетах.
- Что вы не договариваете, капитан? - прервал его паузу Петровский. Он ждал ответа ровно столь¬ко, сколько считал нужным, чтобы собраться с мыслями.
- Надо, чтобы наши летчики чаще вспоминали о нас...
Комкор улыбнулся, пошутил:
- Просите в распоряжение батальона дополнительные огневые средства – самолеты?
Баталов понял: в шутке спрятано то, чего комкор не мог решить сам, что было выше его возможностей.
- В штабе армии решается вопрос о резервах авиации, – добавил Петровский, пристально посмотрев на Баталова.
Потом сделал сообщение командир дивизии комбриг Фоканов. Он обратил внимание, что в западной части города, как выяснили разведчики, немало танков. Противник в своем контрударе постарается использовать их не на узких и кривых переулках, а на магистралях. И в первую очередь – на главной улице – Первомайской. По ней они пойдут, чтобы пробиться к Днепру, а там рассредоточиться по берегу и отрезать наши наступающие части от тылов и резервов. Значит одна из главных задач – подбить на магистралях побольше танков, не пропустить их к реке.
- Улица Первомайская тянется через весь город более чем на три километра, – заметил Петровский.
- Понял вас, товарищ комкор. В каком конкретно- месте и как мы сможем это  сделать? — сразу уловил его мысль Фоканов.
- Да.
- Примерно за километр от Днепра Первомайскую пересекает мелкая, но с высокими берегами, речка Чорначка. Вот там, на мосту. Немцы будут стираться использовать момент стремительности. Пойдут прямиком. Часть танков мы пропустим. А потом из пушек разрушим мост.
Петровский смотрел на Фоканова спокойно и внимательно.
Командир дивизии высказывал свои соображения лаконично и четко.
- Танки, скопившиеся по ту сторону моста, накроем из орудий. На улице им не так просто повернуть обратно. Тех, которые окажутся по эту сторону, будем уничтожать прямой наводкой из сорокапяток, противотанковых ружей, гранатами, бутылками с зажигательной смесью.
- Логично, однако... – Пальцы Петровского приподнялись, тихонько стукнули по столу.
Фоканов прочитал в его глазах: «Однако немцы могут легко перечеркнуть этот хороший план – сделать переправы через Чорначку в других местах. Речка небольшая». А вслух с уверенностью сказал:
- В случае «однако» нам, товарищ комкор, тоже будет неплохо: если противник пустит танки в обход, потеряет время. А мы сумеем больше артиллерии переправить. Она и встретит их.
За окном застрекотала сорока. Ей сразу отозвалась вторая.
Петровский повернул голову к окну. То ли слушал птиц, то ли думал свою нелегкую думу. Потом заговорил. Изложил обстановку на участке фронта, который занимал его шестьдесят третий корпус.
Двадцать четвертый моторизованный корпус гитлеровцев собирал за Днепром мощный бронированный кулак. Он получал пополнение в людях, технике, вооружении. Основные силы его концентрировались в районе Жлобина – Бобруйска и Рогачева.
Все выкладки и требования комкора сводились к тому, что главная задача в предстоящем наступлении — окружать и уничтожать врага по частям, громить его штабы, перерезать коммуникации. Выполнение ее будет зависеть от смелости бойцов, оперативной организации взаимодействия и маневренности частей и подразделений.
Напряженно думая о том, что говорил Петровский Баталов не заметил, как в его сознание вошли последний слова комкора, сказанные твердо и уверенно: «Подвиги каждого героя, каждого нашего бойца заметят не только в округе, но и повсеместно, даже, в Москве».
С совещания расходились возбужденные и оживленные. Баталов заспешил в батальон, К тому времени Кореневич привел к штабу лошадей. Комбат легко вскочил в седло и рысью пустил коня по мокрой дороге…
Дождь перестал. Небо снова просветлело, очистилось от туч. По-прежнему ярко сияло солнце.  Высоко в прозрачной голубизне кругами ходил коршун, неизвестно откуда взявшийся в прифронтовой полосе. Взмахнет два-три раза крыльями и кружит, кружит, широко, расправив их.
Дорога свернула к ломаной линии траншеи, вырытой вдоль поляны. Баталов натянул поводья, придержал лошадь. Ему вдруг захотелось остановиться здесь, послушать таинственные шорохи леса, чтобы хоть на минуту отвлечься от нелегких военных забот.   Захотелось насладиться тем состоянием уравновешенности, которое
на войне давало душе покой. Лес всегда вызывал в нем безмятежные мысли и чувства. Вот и теперь Баталов с упоением смотрел на стройные березы и сосны, на яркий ковер из трав, цветов и мха.
Потом он подумал: с годами траншея эта тоже зарастет. Покроется травой, цветами, земляникой. Кто-то молодой и жизнерадостный придет сюда собирать душистые ягоды, крепкие боровики, лисички, будет слу¬шать переливы птичьих голосов, и ему не придет. в голову, что когда-то здесь шли кровопролитные бои с фашистами, что здесь воевали генерал Петровский, сержант Головченя-Шакирзянов, народный ополченец Ткачевич. Возможно, их и не вспомнят. Пусть, разве это так важно — кто воевал? Важно, чтобы знали и не забывали, что они сражались не ради славы – ради жизни на земле...
Ну вот, а хотел отвлечься от войны, лес послушать... Он глубоко вздохнул полной грудью густой лесной воз¬дух, тронул лошадь.
В штабе вместе с капитаном Садовниковым находился незнакомый Баталову человек в полувоенной одежде. Они сидели за столом, разговаривали. Комбат сразу догадался: Ткачев. Подошел к нему, протянул руку. Ткачев по-военному представился, отдал честь и крепко сжал шершавую ладонь Баталова.
- Я почему-то именно таким вас и представлял, – сказал капитан, с явным интересом рассматривая дерзкого разведчика. Таким рослым, стройным. А, может, мы встречались? Не припомните?
- Встречались. Три дня назад я выходил из штаба вашего полка, а вы туда; заходили.
- Припоминаю... Присядем, Антон Петрович... Значит, вы говорите, немцы новую пулеметную точку оборудовали? Вот я и думаю: одну ли? Может, и еще новые появились, а мы о них не знаем?
Ткачев внимательно посмотрел на комбата:
- Понимаю вас.
Я не хочу сказать, чтобы ваши разведчики снова в город шли. Я только хотел попросить, чтобы они помогли нашим переправиться через речку. Здешние хорошо знают удобные для переправы места. А времени у нас совсем мало. Всего до рассвета.
- Мои разведчики сейчас на том берегу. Часть должна в полночь вернуться. Если будет что новое – сразу дам знать.