XXX-Супостаты и интернированные в СССР иностранные граждане > 3-й рейх и его страны-сателлиты
Ваня, Вася...и Генрих Гимлер. Арест рейхсфюрера СС.
Михаил Матвиенко:
Во многих самых авторитетных справочниках и энциклопедиях говорится, что Гиммлер был арестован 21 мая 1945 года британскими военными властями. Но, оказывается, Гиммлер вполне мог бы затеряться в толпах беженцев. И до сегодняшнего дня историки спорили бы, куда пропал после войны зловещий рейхсфюрер СС.
Иван Егорович СИДОРОВ — родился в мае 1920 года в селе Ключи Широко-Камышинского района Саратовской области. В Красную Армию был призван 7 июня 1941 года. Служил в минометной батарее стрелкового полка 154 сд. Той самой дивизии, которая участвовала в августе 1941 года в прорыве из окружения 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта ПЕТРОВСКОГО Л.Г.
10 августа гитлеровцы начали наступление, бросив против обескровленного 63-го корпуса семь дивизий: 134-ю, 260-ю, 267-ю, 255-ю, 52-ю, 31-ю и 167-ю. Ожесточенные бои не стихали ни днем, ни ночью. Но силы были слишком неравные. Обстановка ухудшалась с каждым часом. С большим трудом остаткам корпуса все же удалось переправиться через Днепр. Особенно досталось артиллерийским подразделениям. 15 августа гитлеровцы обошли части корпуса с флангов и замкнули кольцо окружения. Командный пункт корпуса в поселке Святое (ныне Кирово) оказался под угрозой. Петровский с генералом Казаковым организовали мощный удар по подходящим немецким автоматчикам и прорвались к станции Хальч, где тяжелый бой с фашистами вели части 154-й стрелковой дивизии.
Ровно в 3 часа 17 августа 1941 г после 15-минутного артиллерийского налета части корпуса ринулись на прорыв в общем направлении на Губичи. Внезапность и высокая точность огня обеспечили успех ночной атаки. Помогла и находчивость начальника артиллерии 154-й дивизии полковника Тимотиевича Ивана Ивановича, который повел в бой легкобронированные, вооруженные пулеметом гусеничные тягачи противотанковых пушек "Комсомолец". В темноте немцы приняли их за танки и начали в панике разбегаться. Южнее Скепни был захвачен большой немецкий обоз, а в Губичах разгромлен штаб немецкой 134-й дивизии и сожжено более 50 автомашин.
Иван Егорович Сидоров был взят в плен в плен 17 августа 1941 года на станции Хальч в Белоруссии.
Василий Ильич ГУБАРЕВ —родился в 1916 году в Сапожниковском районе на Рязанщине. В Красной Армии служил с 1939 года . С началом войны былл ездовым в 363-м артиллерийском полку в Тульчине (Винницкая обл.) в составе 130-й стрелковой дивизии.
130 сд в июле 1941 года участвовала в оборонительных боях в районе реки Днестр.
В июле-августе 1941 г. воевала в 18-й армии Южного фронта.
« … защищала села Чаусово (4.08) Первомайского р-на, пгт Кривое Озеро; Сырово, Шевченко Врадиевского р-на (6.08); Мариновка, Незаможное (ныне Жовтневое), Мостовое, Змунчилов (ныне Мостовое), Ляхово, Николаевка Доманевского р-на; Покровка, Нововоскресенское Веселиновского р-на. В р-не с. Белоусовка Вознесенского р-на переправилась на восточный берег р. Южный Буг и сражалась за села Красновладимировка, Иваницкий (ныне Новошмидтовка), Ульяновка, Воронцовка, Островое, Троицкое Новоодесского р-на; Лоцкино, Марьевка Баштанского р-на; Висунск, Петровское, пгт Березнеговатое Березнеговатского р-на; Васильевка, Павловка Снигиревского р-на»
В сентябре - октябре дивизия вела бои под Каховкой и Мелитополем, и была окружена противником. Части дивизии вышли из окружения в начале октября 1941 года
Василий Ильич Губарев в составе полка принимал участие в боях в Запорожье, где попал в плен 8 сентября 1941 года.
Сидоров И.Е. прошел концентрационные лагеря в Бобруйске, Барановичах, Острове, Торне, Мекленбурге, Эльбинге; 29 апреля 1945 года освобожден союзниками из лагеря Саппост, оказался на сборном пункте № 619 в Зеедорфе.
Губарев В.И. прошел через концлагеря в Днепропетровске, Дрогобыче, Оснаброке. Освобожден союзниками 4 мая 1945 года, оказался на сборном пункте № 619 в Зеедорфе.
По окончании войны заключенные фашистских концлагерей на территории Германии до отправки на родину находились во временных сборно-пересылочных пунктах как в советской оккупационной зоне, так и в зонах оккупации союзных войск. Бывшие военнопленные, которые не были больны или истощены до крайности, как правило, записывались в комендантские роты и принимали участие в патрулировании местности. В мае 1945 года в комендантскую роту сборного пункта №619 в городе Цевен, располагавшегося на территории английской зоны оккупации, записались рядовые Советской Армии Сидоров и Губарев.
ПРОШЛО 4 ГОДА ВОЙНЫ:
Гиммлер больше всего опасался встречи с советскими контрразведчиками и, предприняв необходимые меры маскировки (заготовил фальшивые документы, сбрил усы, наложил повязку на один глаз, переоделся в гражданскую одежду), стал пробираться в сопровождении двух телохранителей на запад Германии, подальше от советских войск. Для побега он завел себе новое имя - Генрих Хитценгер, фельдфебель. По иронии судьбы встреча Гиммлера с нашими солдатами все же состоялась.
20 мая Гиммлер направился к датской границе с чужим паспортом на имя Генриха Хицингера, незадолго до этого расстрелянного и немного похожего на Гиммлера. С собой он взял шефа III управления РСХА (СД) Отто Олендорфа, начальника своего секретариата Рудольфа Брандта, своего лечащего врача (он же — главный военный клинический врач при имперском враче СС и исполнительный президент Германского Красного Креста) Карла Гебхардта, а также адъютанта Гротмана. Им удалось переправиться через Эльбу.
В 9 часов утра 21 мая 1945 года Иван и Василий заступили в совместный патруль с шестью английскими солдатами под руководством капрала Морриса. Вооруженные винтовками, наши солдаты вдвоем патрулировали по окраине местечка Майнштадт. В 19 часов они зашли в дом, где английские солдаты разговаривали, курили и пили кофе. Капрал предложил русским отдохнуть или сделать еще один обход, так как машина за патрулем должна была прийти примерно через полчаса.
Наши солдаты решили еще раз пройтись по окраине Майнштадта и вскоре заметили, как из кустов, крадучись, вышли три немца, намереваясь пересечь дорогу и уйти в лес. Губарев с Сидоровым побежали за ними и, когда оставалось метров 200, скомандовали по-немецки: "Хальт!" - "Стой!". Один сразу остановился, двое других сделали вид, что не слышали окрика, и продолжали идти вперед. Тогда Губарев произвел предупредительный выстрел вверх, оба солдата взяли немцев на мушку.
Задержанные представились немецкими солдатами. Но Сидоров с Губаревым видели, что на них - офицерские плащи, а на двоих - офицерские брюки. Когда задержанных доставили к англичанам, немцы стали показывать знаками, что они больны. Гиммлер, у которого в руках была палка в виде костыля и повязка на глазу, симулировал последствия ранения. Английским солдатам не очень-то хотелось вместо казармы ехать в комендатуру, терять время на объяснение дежурному офицеру обстоятельств задержания.
Капралу Моррису не хотелось на ночь глядя с кем-то разбираться, он вообще был готов отпустить "больных" немцев, но бдительные Иван с Василием не только настояли на доставке подозрительных типов в Зеедорф, но и сами поехали сопровождать задержанных.
24 мая оба наших солдата снова заступали в патруль. На площади в ожидании машины собралось 16 русских, к которым подошли английский офицер и английский переводчик Ковачевич. Офицер спросил, кто задержал троих немцев. Когда вперед выступили Сидоров и Губарев, их подробно опросили об обстоятельствах задержания и приметах немцев. Затем записали их фамилии, и переводчик спросил: "Вы знаете, кого вы привели? Тот, у кого был перевязан глаз, - глава гестапо и ближайший помощник Гитлера - Генрих Гиммлер!".
За проявленную бдительность начальник сборного пункта №619 майор Годлевский объявил 26 мая 1945 года Губареву и Сидорову благодарность и наградил каждого "пакетом Красного Креста".
На гауптвахте лагеря №619 английские военнослужащие обыскали трех задержанных немцев и отобрали у них часы, компасы и карты. По свидетельству вышеупомянутого майора Годлевского, у того, кого впоследствии идентифицировали как Гиммлера, была найдена колбочка с каким-то раствором. Гиммлер заявил, что в ней лекарство от желудка, после чего колбу ему вернули.
Вместе с остальными немцами Гиммлера поместили в лагерь 031 близ Брамштедта (под Люнебургом.). Комендант лагеря капитан Том Сильвестр сразу обратил внимание на троих из новоприбывших арестантов: «двое были высокорослыми, а третий — маленький, невзрачный и убого одетый мужчина». Отправив первых двух в отдельные камеры, он решил побеседовать с третьим. Неожиданно он снял повязку с глаза, надел очки и сказал: «Я — Генрих Гиммлер». Сильвестр тут же позвонил в секретную службу, откуда пришли два офицера, одним из которых был Хаим Герцог. Вечером прибыл Майкл Мерфи — начальник секретной службы при штабе Монтгомери.
23 мая задержанных немцев доставили в разведывательную службу 2-й британской армии для идентификации личности Гиммлера, который, понимая, что сохранить инкогнито в лагере немецких военнопленных будет невозможно, назвал англичанам свое имя. По поведению Гиммлера было видно, что с этого момента он ждал к себе особого отношения как к одному из высших руководителей германского государства. На английских же офицеров имя рейхсфюрера не произвело никакого впечатления. Если дежурный офицер разведки достаточно корректно опросил Гиммлера о дате его рождения, партийном и эсэсовском номере, о прочих установочных данных для того, чтобы убедиться, что это не самозванец, то приехавший за Гиммлером полковник английской контрразведки просто приказал ему снять свою одежду и надеть привезенную для него. На слова Гиммлера, что он не подлежит подобному обращению, полковник Мерфи ответил, что либо тот переоденется сам, либо его разденут насильно. Очевидцы этой дискуссии отмечали, что Гиммлер в результате был совершенно подавлен. Он заявил, что из-за такого грубого принуждения он ни слова не скажет о том, о чем хотел рассказать.
В штабе контрразведки ему снова приказали раздеться и устроили тщательный личный осмотр с целью определить, нет ли на теле Гиммлера и "в отверстиях тела" каких-либо посторонних предметов. (Англичане имели уже печальный опыт, когда покончил с собой задержанный адмирал Фриденбург.)
Закончив осматривать туловище и конечности Гиммлера, капитан британской медслужбы Уэллс решил проверить, не спрятал ли рейхсфюрер что-нибудь во рту. Оттягивая щеки задержанного в стороны, офицер увидел в полости между нижней челюстью и щекой небольшой предмет с синей головкой. Попытка вытолкнуть этот предмет изо рта Гиммлера пальцем не удалась, тот быстро поместил ампулу между зубов и раскусил ее. По комнате распространился сильный запах миндаля, свойственный цианистому калию.
Двенадцать минут англичане боролись за его жизнь. Они пришили ему язык, засунули в живот капсулу, пытаясь выкачать яд. Через двенадцать минут он умер.
Все предпринятые меры для возвращения Гиммлера к жизни не дали результата...
Так, за полгода до вынесения нацистским преступникам приговора на Нюрнбергском процессе один из самых зловещих деятелей третьего рейха ушел от прямой ответственности.
После исследования тела, англичане погребли тело Гиммлера в парке г.Люнебурга. Однако, через некоторое время возникла необходимость повторного исследования тела, появились сомнения в идентичности личности Гиммлера. С этой целью тело было эксгумировано и повторно исследовано. Эксгумация трупа рейхсфюрера СС (или того, кто выдал себя за Гиммлера при аресте 23 мая 1945 года) все-таки была произведена зимой 1946 года. Один из офицеров, знавший место захоронения, майор Норман Уиттейкер, был направлен командованием в Люнебург в распоряжение Форин-офиса. В одном из лиц, присутствовавших при вскрытии могилы, майор с изумлением узнал Вальтера Шелленберга.
Труп доставили в Ганновер, где повторное вскрытие произвел самый квалифицированный патологоанатом британских вооруженных сил д-р Иан Моррис. На сей раз у него на руках были рентгеновские снимки челюстей Гиммлера. Но сравнивать их оказалось не с чем: зубов во рту покойника почти не осталось.
Труп кремировали, а прах развеяли по ветру.
А ДАЛЕЕ:
Для начала Иван и Василий допрашиваются сотрудниками «СМЕРШа» в Германии, затем их почему-то переводят в польский Щецин, но уже летит из Москвы грозное распоряжение наркома госбезопасности СССР генерал-полковника Виктора Абакумова: «Найти наших бойцов. Доложить». Конечно, нашли. Конечно, доложили. И упрятали, куда положено. Начались допросы, проверки, перепроверки. Любопытную деталь заметил уже цитировавшийся нами Борис Клейн. Протокол допроса Сидорова озаглавлен так: «Показание участника ареста Генриха Гиммлера, бывшего военно-пленного, освобожденного войсками союзников, красноармейца Сидорова Ивана Егоровича». У Губарева вроде бы то же самое, но почему-то он не назван красноармейцем. «Что скрывалось за этими нюансами, неизвестно», — отмечает профессор. Не зря отмечает: для контрразведки малозначительных деталей не существует. Может быть, обстоятельства пленения Василия Губарева вызывали сомнения? Может быть, это как-то связано с тем, что после 1946 года Василий Ильич просто исчезает, растворяется в неизвестности? Обстоятельства вроде бы складывались в пользу наших героев. Об их награждении ходатайствовал майор Годлевский, но он был фигурой малозначительной. В документе, направленном начальником политпросвет-отдела Управления уполномоченного СНК СССР по делам репатриации полковником Логуновым на имя его шефа генерал-полковника Ф. Голикова, прямо говорится: «За проявленную высокую бдительность Губарев Василий Ильич и Сидоров Иван Егорович, находящиеся сейчас в Москве, в Московском военно-пересыльном пункте, заслуживают награждения». В том же документе излагаются все подробности, которые полковнику Логунову удалось узнать относительно обстоятельств задержания и самоубийства Гиммлера. Кстати, генерал Голиков направил соответствующие сообщения высшему руководству — Молотову, Берии, Абакумову и Булганину. Кто из этих могущественных сатрапов сломал жизни Ивана и Василия? Ответа нет. Губарев, скорее всего, сменил немецкие лагеря на советские. Сидоров вернулся в родное село, но жена его не дождалась, вышла за другого (получила похоронку?). Сидоров перебирается в Саратов, находит себе вторую жену, затем третью, все у него как-то не ладится. В 1975 году Иван Егорович перенес инфаркт, а в 1979, даже не дотянув до пенсии, умер. Никаких наград за арест рейхсфюрера СС он так и не получил,еще и радовался, что сам жив остался.
Михаил Матвиенко:
ЗУБЫ РЕЙХСФЮРЕРА
Профессиональный патологоанатом англичанин Хью Томас, опубликовавший в прошлом году книгу «Странная смерть Генриха Гиммлера», тщательно изучил все доступные ему источники и материалы обоих вскрытий, а также встретился с некоторыми свидетелями. Томас пришел к однозначному выводу: человек, выдавший себя за рейхсфюрера, – не Гиммлер. Один из наиболее веских аргументов – отсутствие у трупа шрама на левой cкуле. Это след университетских занятий фехтованием, хорошо видный на фотографиях Гиммлера; рана была нанесена рапирой, клинок которой имел в сечении форму трилистника. Участник первого вскрытия, подполковник Браун, однозначно заявил Томасу, что никаких шрамов на лице покойника не было; соответственно, не упоминается он и в протоколе вскрытия. Томас пишет, что Браун был шокирован, когда увидел фотографию Гиммлера в профиль. Что касается второго вскрытия, то к этому времени кожа трупа пришла в такое состояние, что установить наличие или отсутствие шрама не представлялось возможным.
Еще одно важное несоответствие – описание зубов и челюстно-лицевой архитектуры. Атткинс и Браун составили отдельный стоматологический протокол и нарисовали подробную схему челюстей трупа. Они насчитали у него в общей сложности 27 зубов, одну золотую коронку и несколько серебряных пломб, а также один мертвый зуб. Цвет зубов описан как светло-серый. По сведениям Хью Томаса, это совершенно не соответствует состоянию зубов Гиммлера. Томас установил это, встретившись с ассистентом профессора Хуго Блашке, лечившего высших руководителей рейха, Кете Хейзерманн, которая, по ее словам, прекрасно помнит особенности зубов рейхсфюрера.
Хейзерманн подтвердила: медицинскую карту забрали из частного зубоврачебного кабинета Блашке русские офицеры. Русские, рассказала Хейзерманн, привезли ее затем в стоматологический кабинет имперской канцелярии, где она помогала отбирать оставшиеся документы. Рентгеновские снимки зубов Гитлера и Гиммлера отсутствовали. Хейзерманн говорит, что рейхсфюрер обращался к услугам Блашке всего несколько раз; лишь дважды ему были поставлены две пломбы, на нижний и верхний левые коренные зубы, в остальных случаях дело ограничивалось осмотром. По ее словам, Гиммлер не лечился у других дантистов. Хейзерманн утверждает, что рейхсфюрер имел прекрасные, здоровые, «почти идеальные» зубы необыкновенной белизны и не потерял ни одного – во всяком случае, при последнем его визите к Блашке в ноябре 1944 года все зубы до единого были на своем месте. Она совершенно определенно заявила Томасу, что у Гиммлера не было ни одной коронки, а на его вопрос, почему она говорит так уверенно, если рейхсфюрер бывал у дантиста редко, ответила, что это был не тот человек, визиты которого легко забыть. Взглянув на рисунок, сделанный Атткинсом и Брауном, Хейзерманн решительно заявила: это зубы другого человека. Когда Томас показал ей тот же рисунок, но с надписью «Зубы Гиммлера», она надолго замолчала и в конце концов отказалась отвечать на дальнейшие вопросы.
Кете Хейзерманн провела много лет в советской тюрьме без предъявления каких бы то ни было обвинений. О зубах Гиммлера ее никто никогда не спрашивал...
Выводы Хью Томаса небезупречны. Он, к примеру, считает важным доводом в пользу своей версии тот факт, что заключенный, назвавшийся Гиммлером, носил очки, тогда как рейхсфюрер, как всем известно, – пенсне. Между тем существуют фотографии, на которых Гиммлер запечатлен именно в очках. К недостаткам его исследования следует отнести и то, что все оно построено на интервью с участниками событий.
Документы по делу о самоубийстве Гиммлера засекречены на сто лет – до 2045 года.
исСЛЕДОВАТЕЛЬ:
Уважаемый Михаил!
Как некое дополнение для Вас - только что найденное мной в архиве письмо на тему описанного Вами эпизода. Его автор - Иван Иванович Логунцов, по состоянию на 14.01.1966 проживавший по адресу: "Брянская область, Трубчевский проезд, совхоз Брянск рабочий". Он адресовал это своё письмо так: "г.Москва, писателю Смирнову Серг.Серг., который собирает эпизоды 2-й Отечественной войны", и уже на 3-й день оно достигло адресата! (Вот бы нам сейчас такую почту, каковой она была в СССР в год моего рождения). Вот полный текст этого письма:
"С приветом дорогому писателю С.С.Смирнову от бывшего военнопленного И.Логунцова!
Я был освобождён союзниками-англичанами в 1945 г(ода), в мае м(еся)це из международного лагеря под названием Сан-Постон (очевидно, Зандбостель?). Он находился между городами Бременом и Гамбургом. Когда нас освободили, у нас организовался комендантский взвод самообороны.
Взвод самообороны охранял наш, уже свободный лагерь от какой-либо диверсии. Утром, во второй половине мая 1945 г(ода), в двух километрах от лагеря двое постовых, бывшие военнопленные (один - из Рязанской обл(асти), другой - из Саратовской обл(асти), оба - русские) задержали троих подозрительных (лиц). Все трое одеты были в гражданскую одежду. Их задержали и сдали в первую попавшуюся английскую комендатуру, и вскоре после задержания подозрительных нам всем, бывшим (в лагере), зачитали приказ: ""За бдительную службу из комендантского взвода объявляется благодарность, так как задержанные были опознаны: первый из задержанных - имперский министр Генрих Гиммлер, двое с ним - эсэсовские фанатики, сопровождавшие Гиммлера в подполье".
Так я хочу знать: известно ли Вам это и, если Вы (об этом) знаете, то я хотел бы узнать судьбу этих двоих человек, живы они или нет? К сожалению, имена и фамилии я их не знаю.
Хоть робко, но прошу ответ мне дать.
И.И.Логунцов".
(Источник: РГАЛИ. ф.2528, оп.4, д.207, л.39-40, рукописный оригинал).
С уважением - К.Б.Стрельбицкий
Михаил Матвиенко:
Спасибо, Константин Борисович, за интересную находку!
Отсюда:
http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/834
Гипотеза о том, что человек, назвавшийся при аресте 22 мая 1945 года рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером и покончивший с собой на следующий день во время допроса, был самозванцем, не имеет под собой веских оснований. Так считает писатель и историк Второй мировой войны Елена РЖЕВСКАЯ, лично участвовавшая в мае 1945 года в поисках останков главных нацистских преступников, в частности Гитлера.
Ржевская уверена: Гиммлер погиб в мае 1945-го, а не ушел, подобно многим преступникам, под чужим именем по «крысиной тропе» из Германии куда-нибудь в Южную Америку, под крыло одного из тогдашних профашистских режимов. По мнению Ржевской, главный аргумент в пользу «канонической» версии гибели рейхсфюрера СС – то обстоятельство, что на Нюрнбергском процессе его имя не фигурировало в списке разыскиваемых. В случае малейших сомнений в смерти Гиммлера союзники продолжали бы его розыски до последнего, как это было с нацистскими преступниками куда менее высокого ранга.
Анализируя конкретные положения публикации «Тень Гиммлера» в «Совершенно секретно», № 5/2002, Елена Моисеевна вспомнила, что ее начальник по поисково-идентификационной группе полковник Горбушин лично присутствовал при опознании трупа Гиммлера. Однако в деталях он об этом не рассказывал, ограничившись кратким: «Мы были приглашены на опознание трупа Гиммлера».
Ржевская категорически отрицает, что у Горбушина или у кого-то из советских офицеров, занимавшихся опознанием трупов Гитлера и Евы Браун, были «рентгеновские снимки зубов Гиммлера и его медицинская карта». Лейтенант Ржевская сама входила в эту крайне немногочисленную группу, которую на этом этапе, кроме нее, составляли еще двое – полковник Горбушин и майор Быстров. По ее словам, гиммлеровские бумаги их и не интересовали, так как целью поисков были исключительно медицинские документы, связанные с Гитлером.
Здесь и заключается самое интересное. Труп Гитлера, вспоминает Елена Ржевская, был стопроцентно идентифицирован по его зубам – поисковой группе чудом удалось найти 9 мая в разрушенном Берлине Кете Хейзерманн, асссистентку профессора Блашке, личного дантиста Гитлера. Это та самая Кете Хейзерманн, которая фигурирует и в нашем повествовании: именно на основании ее свидетельства автор книги «Странная смерть Генриха Гиммлера» Хью Томас пришел к выводу, что человек, покончивший с собой 23 мая 1945 года в лагере в Бремерверде, не Гиммлер.
Хейзерманн, рассказала Ржевская, действительно была блестящим профессионалом. Она и с неопровержимой точностью засвидетельствовала идентичность представленного ей «вещдока» зубам своего высокопоставленного пациента, которые она неоднократно помогала врачевать. «Я считала, что Кете заслуживает ордена», – говорит Ржевская. Вместо ордена победители наградили Кете Хейзерманн десятью годами тюрьмы. Через много лет после ее возвращения в Германию английский патологоанатом Хью Томас разыскал Хейзерманн. В предъявленном ей стоматологическом протоколе и схеме челюстей человека, покончившего с собой 23 мая 1945 года на допросе в лагере близ Бремерверде, Кете, как сказано в нашей публикации, категорически отказалась признать зубы рейхсфюрера СС.
Казалось бы, своим безошибочным опознанием гитлеровских зубов Хейзерманн заслужила право считаться непререкаемым авторитетом в такой специфической области, как челюстная анатомия высших нацистских преступников (все они лечили зубы в кабинете профессора Блашке). Однако Елена Ржевская считает, что случай с зубами Гиммлера – не чета гитлеровскому. Их опознание происходило через много лет после событий, по рисунку, а не по настоящим челюстям. К тому же сам Гиммлер, отличавшийся здоровыми зубами, был куда более редким посетителем кабинета доктора Блашке, нежели Гитлер, и вряд ли, считает Ржевская, Хейзерманн могла так досконально знать его зубы, как она знала гитлеровские.
При всей уязвимости новой гипотезы судьбы рейхсфюрера СС бесспорно одно. Сомнениями – иногда плодотворными, иногда праздными – окружены официальные версии едва ли не всех сколько-нибудь значимых событий Второй мировой войны. В ее истории нагромождено столько домыслов и вымыслов, спекуляций и откровенной лжи, столько раз все было «отредактировано» в угоду идеологической конъюнктуре, столько было проведено «ревизий» событий, фактов и статистических данных, что требовать безусловного доверия к официальной историографии – отечественной или западной – невозможно.
Это ни в малейшей степени не бросает тени на тех, кто, подобно Ржевской, занимался честными изысканиями. Наоборот, придает этим изысканиям дополнительное измерение Поступка. Но куда деться от того факта, что свои свидетельства – очевидца, присутствовавшего при опознании трупов Гитлера и Евы Браун и имевшего в своем распоряжении неопровержимые доказательства самоубийства фюрера, – Ржевской удалось полностью опубликовать лишь в год 20-летия Победы. А до этого – непонятно, с каким расчетом – публику два десятилетия держали в неведении, напуская искусственный туман вокруг обстоятельств смерти Гитлера и сея сомнения в самом факте этой смерти. Да что там публику: свидетельство Ржевской стало откровением для маршала Жукова, которого в свое время Сталин не счел нужным поставить в известность о том, что трупы Гитлера и Евы Браун обнаружены и со стопроцентной достоверностью идентифицированы. Как вспоминает Ржевская, Жуков позвонил ей после публикации ее мемуаров и при личной встрече рассказал, что Сталин не просто скрыл от него факт обнаружения останков Гитлера, но еще и спрашивал в июне 1945 года: «Где же Гитлер?»
Ржевская рассказывает, как руководитель поисково-идентификационной группы полковник Горбушин был вызван в мае 1945 года из Берлина в Москву для доклада Сталину и несколько дней провел безвыходно в гостинице, ожидая звонка из Кремля. В конце концов его вызвал Абакумов и сообщил, что необходимость в личном докладе Горбушина отпала: Сталин с материалами по делу о самоубийстве Гитлера ознакомился и признал их достоверными. Но вывод вождь сделал такой: «Оглашать результаты экспертизы не будем. Капиталистическое окружение остается».
Зачем это было нужно Сталину? Чтобы пугать «капиталистическое окружение» тенью Гитлера? Или, может быть, он подсознательно боялся раскрыть неприглядную и поучительную картину смерти диктатора и поэтому запретил выдать союзникам и миру неопровержимые доказательства самоубийства Гитлера, как когда-то запретил показывать в СССР сатиру на фюрера – чаплинского «Диктатора»? Чужая душа – потемки, а когда речь идет о Сталине, то не потемки даже, а беспросветная тьма.
И стоит ли удивляться после всего этого, что ревизия событий Второй мировой продолжается до сих пор?
Платунов Евгений:
У почтенного доктора Хью Уолтера Томаса тема двойников нацистских бонз - что-то вроде идеи фикс. Ранее выходили его книги о Гитлере с Борманом и о Гессе с похожими версиями.
Цитата: Платунов Евгений от 07 Мая 2012, 13:09:35>>>>*Книга "Двойники" - в английских изданиях 1995 года:
clentbooks.co.uk
s.ecrater.com
<<<<
Навигация