Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос  (Прочитано 22830 раз)

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #20 : 28 Января 2012, 20:07:39 »
Хрущёв Никита Сергеевич
Время. Люди. Власть
Воспоминания

В конце августа (16) или в начале сентября соединения противника ударами с юга и с севера соединились восточное Киева. Наша группировка оказалась в окружении (17). В том числе в окружении оказался штаб Юго-Западного фронта во главе с командующим войсками фронта Кирпоносом и первым членом Военного совета Бурмистенко. Кроме Бурмистенко, были еще два члена Военного совета. Один из них - молодой комиссар Рыков, очень хороший товарищ и очень деятельный человек. Он все время мотался по войскам и делал все, что было в его силах, для улучшения обстановки. Начальник оперативного отдела штаба фронта полковник Баграмян в это время находился в районе Кременчуга и избежал окружения. Мы вызвали его в штаб Юго-Западного направления, разобрались в обстановке, предложили ему немедленно вылететь в расположение штаба Юго-Западного фронта к Кирпоносу и дали устные указания (так как он мог попасть в руки противника). Никаких письменных документов при нем не было. Указания были: пробиваться из окружения!

Баграмян правильно понял наш приказ и понимал также, что ему нужно возвратиться в штаб. Он сказал: "Штаб находится там, и я как начальник оперативного отдела должен быть вместе со штабом". Но в это время командующий войсками Юго-Западного фронта Кирпонос получил из Генерального штаба приказ вернуться в Киев и там организовать оборону. Иными словами, ему приказали не пробиваться из окружения, а, наоборот, идти в тыл противнику. Штаб фронта располагался в это время километрах в 150, если не больше, к востоку от Киева. Это был очень длинный путь для штаба с его хозяйством при отсутствии горючего и боеприпасов и невозможности получить их по воздуху. Такие обстоятельства игнорировались наверху. Кирпонос отдал приказ, и штаб двинулся на запад (18).

Не знаю, какое расстояние они успели пройти, как получили из Москвы новый приказ - пробиваться на восток. Баграмян уже после выхода из окружения докладывал нам, что в штабе было принято решение повернуть назад. Но штаб был всем этим дезорганизован. Решили, что группы штабных работников должны пробиваться на восток разными путями севернее Полтавы. Была организована группа, которая будет идти впереди работников штаба и ломать сопротивление противника. У противника войск там было мало, он не рассчитывал столкнуться в своем тылу с нашими воинами, поэтому у командующего имелась надежда пробиться. Началось движение. Однако вырваться из окружения всему штабу не удалось, а Баграмян с группой бойцов вышел.

Возник разрыв. Штаб фронта отстал от своей передовой группы, которой командовал Баграмян. А мы тогда уже потеряли связь со штабом фронта. Ранее того Бурмистенко послал своего помощника на самолете У-2 к нам с секретными партийными документами, в которых упоминалось о том, где заложены тайники с вооружением, обмундированием, питанием и боеприпасами для партизанского движения. Так прилетел от него Шуйский (19). Потом он стал моим помощником и оставался им до конца моей партийной, политической и государственной деятельности. Очень честный, исполнительный и добропорядочный человек. Шуйский рассказал, что вылетел перед рассветом, под пулеметным огнем, вместе с летчиком, полковником Рязановым (тот потом командовал авиакорпусом). Немцы уже сжимали кольцо вокруг штаба со всех сторон. Вот и все скудные сведения.

Затем стали выходить оттуда, поодиночке и группами, из окружения генералы, офицеры и бойцы. Каждый выносил свои личные впечатления и давал потом свою информацию об обстановке, в которой непосредственно сам находился. Спустя какое-то время мы получили сведения, что Кирпонос погиб. Какой-то работник особого отдела штаба фронта докладывал мне, что видел труп Кирпоноса и даже принес его личные вещи: расческу, зеркальце. Я не сомневался в его правдивости. Он рассказал, что есть возможность еще раз проникнуть в те места. И я попросил его, если есть такая возможность, вернуться и снять с френча Кирпоноса Золотую Звезду Героя Советского Союза. Он всегда носил ее. И этот человек пошел! Там были болота, труднопроходимые для техники. А человек их преодолел, вернулся и принес Золотую Звезду. Когда он передавал ее мне, я спросил: "Как же так? Там, наверное, действуют мародеры?". Он ответил, что френч командующего был залит кровью, клапан нагрудного кармана отвернулся и прикрыл Звезду так, что ее не было видно. "Я, - говорит, - как Вы мне сказали, отодрал от френча Звезду".

Совершенно бесследно исчез Бурмистенко, секретарь ЦК КП(б) Украины и член Военного совета Юго-Западного фронта. Мы предприняли очень много усилий, чтобы найти его следы. От людей из охраны Бурмистенко стало известно только одно: они ночевали последнюю ночь в копнах сена. Вечером они заметили, как Бурмистенко уничтожал все документы, которые у него были, - рвал их и закапывал. Зарылись в копны на ночь и расположились спать. Утром, когда они подошли к той копне, в которой ночевал Бурмистенко, его там не было. Потом они нашли закопанные им документы, включая удостоверение личности. Секретные же документы он отправил со своим помощником Шуйским, и мы их получили. Я сделал такой вывод: Бурмистенко уничтожал документы, удостоверявшие его личность. Он считал, что если попадет в руки немцев, то будет установлено, кто он и какое занимает положение. Все такие следы он уничтожил. Мы думали, что он все-таки выйдет из окружения. Много ведь генералов вышло, но Бурмистенко не появился. Думаю, что он или сам застрелился, чтобы не попасть в руки врага, или был убит при попытке выйти из окружения. Никаких документов, удостоверявших его личность, при нем не было. Поэтому он и погиб бесследно. Долго мы ждали его, но наши ожидания, к сожалению, оказались напрасными.

Многие вышли тогда из окружения. Вышел из окружения генерал Костенко (20) с группой войск. Вышел в одиночку начальник связи фронта (21). Пришел Попель. Попель вернулся недели через две или через три. Он прошел лесами Полесья, там немцев еще не было, они шли большими дорогами. Попель даже вывез раненого полковника и вывел из окружения небольшое количество войск. Вышел генерал Москаленко (прежде он командовал, по-моему, противотанковой бригадой) (22). Мы со штабом располагались севернее центра Харькова, в Померках (23). Это когда-то было дачное место, любимое харьковчанами. Там произошел неприятный эпизод с генералом Москаленко. Он был очень злобно настроен в отношении своих же украинцев, ругал их, что все они предатели, что всех их надо выслать в Сибирь. Мне, конечно, неприятно было слушать, как он говорит несуразные вещи о народе, о целой нации в результате пережитого им потрясения. Народ не может быть предателем. Отдельные его личности - да, но никак не весь народ! И я спросил его: "А как же тогда поступить с вами? Вы, по-моему, тоже украинец? Ваша фамилия - Москаленко?". "Да, я украинец, из Гришино". - "Я-то знаю Гришине, это в Донбассе (24). Я совсем не такой".

"А какой же вы? Вы же Москаленко, тоже украинец. Вы неправильно думаете и неправильно говорите".

Тогда я первый раз в жизни увидел разъяренного Тимошенко. Они, видно, хорошо знали друг друга. Тимошенко обрушился на Москаленко и довольно грубо обошелся с ним (с моей точки зрения): "Что же ты ругаешь украинцев? Что они, предатели? Что они, против Красной Армии? Что они, плохо с тобой поступили?". А Москаленко, ругая их, приводил такой довод: он спрятался в коровнике, пришла крестьянка-колхозница, заметила его и выгнала из сарая, не дала укрыться. Тимошенко реагировал очень остро: "Да, она правильно сделала. Ведь если бы ты залез в коровник в генеральских штанах и в генеральском мундире. А ты туда каким-то оборванцем залез. Она разве думала, что в ее коровнике прячется генерал Красной Армии? Она думала, что залез какой-то воришка. А если бы ты был в генеральской форме, она бы поступила с тобой по-другому". Мне это понравилось. И я сказал Москаленко: "Сейчас в окружении находится генерал Костенко с группой войск. Я убежден, что он выйдет из окружения. Послушаем, что он расскажет об отношении украинских колхозников к тем нашим войскам, которые остались в окружении в таком бедственном положении".

Часто приходилось тогда слышать, что украинцы проявляют недружелюбие к отступавшей Красной Армии. Я разъяснял: "Вы поймите: почему это крестьяне-украинцы должны приветствовать наше отступление? Они огорчены. Сколько труда затрачено. Ничего не жалели для укрепления армии, для укрепления нашей страны. И вдруг разразилась такая катастрофа. Армия отступает, бросает население, бросает территорию. Естественно, они проявляют недовольство по отношению к тем, кто оставляет их в беде. Это не предательство, а большое огорчение".

Прошло несколько дней. Я заболел и лежал в том домике в Харькове, где располагались члены украинского правительства, когда столицей Украины был Харьков. Этот дом (25) занимал в то время и первый секретарь ЦК КП(б) Украины Косиор. Очень хороший особняк, со всеми службами и гаражом, окруженный железобетонным забором. Там-то мне и сообщили, что Костенко вышел из окружения. Я попросил передать Костенко, чтобы он немедленно приехал ко мне и доложил о событиях. Я знал Костенко и с большим уважением относился к нему. Он приехал, и я его спросил: "Ну, как дела?". Он говорил всегда с юмором. "Да, ничего, - отвечает, - люди плакали, когда мы отступали". Спрашиваю его дальше: "А как люди, охотно ли вам помогали, когда нужно было кормить вашу конную группу?" "Да что вы! Только скажи, так резали кур, и телят, и свиней, и овес давали для лошадей. Все отдавали. Люди, как люди. Сильно плакали, жалели, что так вот сложилось, что Красная Армия вынуждена отступать".

Мне очень приятно было слышать, как он развенчивал заявления некоторых людей, у которых под влиянием личных переживаний сложилось неправильное представление об украинцах. Это тоже были честные люди, я ни капли не сомневаюсь в преданности товарища Москаленко и других лиц. Я только сравниваю, как в тот момент реагировал украинец Москаленко и как реагировал украинец Костенко. И тот, и другой основывались на фактах. Только один основывался на том, что украинская крестьянка выгнала его из коровника, а другой - на том, как он выходил из окружения с группой войск в форме советского воина. Украинцы все делали для того, чтобы способствовать выходу из окружения группы, которую вел генерал Костенко!

Когда мы стояли под Полтавой (еще до окончательного окружения Киевской группировки), у нас был подготовлен командный пункт в районе Ахтырки, между Харьковом и Сумами. Поэтому когда мы потом вынуждены были оставить Полтаву, то перебазировали свой штаб в Ахтырку. Ахтырка находилась в таком географическом пункте, что бойцы, офицеры и генералы, выходившие из окружения от течения Сулы на Псел и Ворсклу, попадали потом как раз в район Ахтырки. Позднее создали командный пункт в Померках. Часть людей, которая выходила из окружения на Харьков, попадала теперь в Померки. Сюда пришел Москаленко, сюда же пришел и Костенко.

Не знаю сейчас, сколько дней прошло после того, когда закончилась эта катастрофа и наши войска были пленены или перебиты. Мне доложили, что член Военного совета Рыков (26) был ранен и попал в госпиталь, который остался на территории, занятой противником. Но туда можно проникнуть, потому что там работают советские врачи и медсестры. Я хотел выручить Рыкова, но понимал, что, если кто-нибудь проговорится насчет него, он будет врагом уничтожен. И я послал людей выкрасть Рыкова и переправить его на территорию, занятую советскими войсками. Они ушли, однако скоро вернулись, сказав, что Рыков скончался в госпитале и был похоронен.

Сейчас я хотел бы вернуться к главной мысли - к итогам борьбы на Киевском направлении. Мы с Буденным предложили тогда произвести перегруппировку: взять артиллерию с Киевского направления и использовать для предупреждения главной опасности на левом фланге, на Кременчугском направлении. Северное направление, откуда противник двинулся на окружение наших войск, лежало на территории вне нашего влияния, влияния Юго-Западного направления. Там командовал войсками генерал Еременко (27). Противник прорвался от Гомеля на юго-восток. А мы не получили разрешения на перегруппировку. Приехал Тимошенко удерживать те позиции, на которых были расположены наши войска. Не прошло и недели (28), как противник отрезал их. Наши предположения, как показала история, были правильными.

Я не могу сейчас сказать, что если бы мы провели эту перегруппировку, то катастрофы не случилось бы. Нет, наверное, она тоже произошла бы. Но, во всяком случае, может быть, не столь сильная, потому что мы кое-что вытащили бы из киевской артиллерии и усилили свой левый фланг в направлении Кременчуга. Там завязались бы тяжелые для противника бои и, может быть, у него не хватило бы войск для завершения операции. Даже когда он уже окружил наши войска, их группы довольно свободно проникали через линию фронта туда и сюда. Это свидетельствует о том, что линия наступления противника была очень жиденькой.

В результате ложного понимания лозунга "Ни шагу назад!" войска часто оставались на невыгодных рубежах и в конце концов погибали, не принеся ощутимой пользы. Если вернуться ко Львовской операции, то ведь и тогда 6-ю и 12-ю армии мы хотели отвести с тем, чтобы использовать в нужных нам направлениях. Нам запретили. В результате эти войска потом были окружены и попали в плен.

Мы отступили к Киеву, штаб наш располагался в Броварах. Вдруг приезжает к нам генерал Тупиков (я его до этого не знал) и привозит предписание вступить ему в должность начальника штаба КОВО, а Пуркаеву сдать дела и прибыть в распоряжение Генерального штаба. Так и было сделано. Познакомился я с генералом Тупиковым. К нам он попал из Турции, в которой оказался после начала Великой Отечественной войны как наш военный атташе в Берлине (29). Когда Гитлер напал на СССР, все советские дипломаты были переправлены в закрытых вагонах из Германии в Турцию. Тупиков произвел на меня хорошее впечатление. Хотя я был очень хорошего мнения и о Пуркаеве. Новый начштаба был помоложе (30) и позадористей. Не знаю, кто из них более достойный. Сейчас я об этом не хочу говорить, потому что я и того, и другого высоко ценил и уважал.

Приступил Тупиков к работе. Мне нравились его четкость и оперативность. С ним произошел такой случай. Мне рассказал об этом Баграмян, который был его заместителем, начальником оперативного отдела. Когда однажды налетели немецкие бомбардировщики на расположение нашего штаба (а это повторялось каждый день), Баграмян, очень уставший, прилег на кушетке и закрыл глаза, но не уснул. Спать было невозможно, потому что земля дрожала и гудела. Тупиков же в это время расхаживал по комнате и напевал себе под нос: "Паду ли я, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она?". Доставал бутылку из-под стола с чем-то, наливал себе бокальчик, выпивал и опять продолжал расхаживать, видимо, обдумывая какие-то вопросы. Так потом происходило не раз. Не трус был Тупиков. Увы, когда штаб фронта попал в окружение. Тупиков не возвратился. По-моему, даже и трупа его не нашли. Для нас он остался без вести пропавшим. А вот вам еще один пример такого же характера - о Киевской группировке. Штаб 37-й армии, которая обороняла Киев, тоже попал в окружение со многими генералами, офицерами и бойцами. Часть их осталась в плену, часть вышла.

Командующим 37-й армии был Власов, который стал потом предателем Родины и которого заслуженно повесили после разгрома Гитлера. Он вышел тогда из окружения (не знаю, спустя какое время). Мы с Тимошенко, конечно, рады были встретить его. Он пришел в крестьянском одеянии и доложил, что вышел с палочкой под видом крестьянина. И мы готовили ему тогда новый пост. Он приобрел славу хорошего генерала, умеющего командовать войсками, строить оборону и наносить удары по противнику. Но нам не дали его использовать. Как только узнали, что Власов вышел, немедленно позвонил лично Сталин и приказал отправить его в Москву. Мы не знали, что тогда готовилось контрнаступление на немцев под Москвой (31). Потом уже мы узнали, что в этой операции Власов командовал одной из армий. Сталин его очень хвалил. Этот генерал был награжден и считался одним из самых боевых генералов, которые показали свое умение на фронте в наступлении против немецких войск под Москвой.

Но вернусь к вражескому прорыву на Киевском направлении, к окружению этой группировки и гибели 37-й армии (32). Потом погибла и 5-я армия (33), которой командовал генерал Потапов. Он попал в плен. Там погибли и другие войска, включая штаб фронта со всеми тылами. Тылы были отрезаны противником, так как он довольно глубоко охватил окруженную группу, восточное Киева километров на 200. Можете себе представить, какую боевую технику мы там потеряли! Все это было неразумно, безграмотно с военной точки зрения. Мне трудно подобрать нужное слово. Существовало неправильное, ложное понимание "Ни шагу назад!". Вот вам и ни шагу назад. Мы не спасли эти войска, не отвели их и в результате просто лишились. Лишились боевой техники и образовали огромную дыру в линии фронта, которую не смогли заткнуть. У нас не стало ни живой силы, ни техники - боевой, хозяйственной, транспортной. А ведь этого можно было не допустить.

Напрашивается некоторая аналогия с фашистами. Посмотрите документы, которые опубликованы в книге "Совершенно секретно! Только для командования!". Методы обороны сильно перекликаются. Когда немцы под конец войны попали в такое же положение, то допускали такие же глупости. Как наша нераспорядительность содействовала нашему врагу, так и Гитлер потом как бы содействовал нам, облегчая наши усилия по разгрому его войск. Работники штаба Юго-Западного направления напрягали в ту пору все усилия для обороны Харькова. Люди трудились героически и делали все, лишь бы не допустить дальнейшего продвижения противника на восток. Харьковский завод № 75, где до войны изготовлялись танки Т-34, теперь ремонтировал их. Дело было поставлено хорошо, и танки быстро восстанавливались. Имелись запасные части, работали квалифицированные специалисты.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #21 : 05 Февраля 2012, 01:06:49 »
Из докладной записки начальника войск по охране тыла Юго-Западного фронта о прорыве немецкого окружения у с. Городище пограничными частями 19—22 сентября 1941 г.

7 октября 1941 г.

     Обстановка, сложившаяся в с. Городище (что 18 км северо-восточнее Лубны), характеризовалась 19 сентября 1941 г. в 17—00 следующим образом:
     Противник, продолжая свое окружение с. Городище, к указанному времени окружил с. Городище и своими мелкими мотоциклетными и пешими группами выдвинулся непосредственно к выходам из с. Городище.
     Выдвижение отдельных групп противника с пулеметами и минометами дало ему возможность держать под прицельным огнем весь населенный пункт с. Городище, а занятие высот непосредственно у с. Городище и появление немцев на последних внесли некоторое смятение и панику в большое количество разрозненных команд и одиночек разных частей...
     Появление в третий раз за этот день 12 двухмоторных бомбардировщиков в сопровождении 4 истребителей с бомбежкой плохо замаскированных обозов, а также усиление огня артиллерии и минометов и, главное, появление немцев на городищенских высотах увеличили общую растерянность и панику.
     Большое количество транспорта, подвергшись обстрелу минометов и бомбежке с воздуха, бросилось вдоль улицы по дороге на одну из переправ, выходящую из с. Городище на Лубны.
     Эти массовые действия происходят стихийно, безрассудно, так как эта переправа, во-первых, находилась под сильным прицельным огнем пулеметов и минометов противника, и, во-вторых, эта переправа имела в своей глубине узкую и к тому же разрушенную дамбу, исключающую продвижение всех видов транспорта, кроме прохода пешим порядком. Ринувшийся поток увеличивался с молниеносной быстротой не только на дороге, идущей непосредственно к выходу на лубненскую переправу, но и на задворках и огородах.
     Экстренные меры, принятые охраной тыла Юго-Западного фронта путем выставления сильных вооруженных заслонов с решительными мерами — угроза расстрела всякого паникера на месте — удержали поток транспорта на середине села, не допустив последний дальше по дороге в организованную немцами ловушку за так называемой лубненской переправой.
     К этому времени в с. Городище находилось много командиров частей без своих частей, отдельные штабы дивизий, Военный совет 5-й армии, штаб и Военный совет Юго-Западного фронта. Решением командования фронта оборона и обеспечение переправ в районе с. Городище возлагались на командарма 5-й генерал-майора Потапова.
     19 сентября 1941 г. в 17—30 командарм 5-й, видя мое движение с группой пограничного резерва в сторону Военного совета Юго-Западного фронта, от имени Военного совета приказал мне восстановить положение в с. Городище, сбить немцев, занять высоты, не дав противнику распространиться в глубь с. Городище, подчинив себе все, что идет отдельными группами, а также группу начсостава управлений Юго-Западного фронта и 5-й армии.
     Решив, что командарм 5-й не имеет, кроме моей группы, ничего в резерве и что действительно восстановить положение может только эта группа, немедленно повернул ее для выполнения приказа и ликвидации создавшегося тяжелого положения в с. Городище.
     Подчинив собравшихся одиночек и откатывающиеся две группы красноармейцев — около 200 человек, а также группу командиров управлений Юго-Западного фронта под командой генерал-майора Потапова, вышел к подножью городищенских высот, где всем трем группам был дан приказ о наступлении на высоты.

     19 сентября в 18—30, сбив немцев с городищенских высот, заняв эти высоты, восстановил положение в с. Городище, ликвидировал возможность ведения прицельного огня противником по с. Городище как из минометов, так и из пулеметов, тем самым выполнил задачу, поставленную командармом 5-й.
     19 сентября в 20—00 ко мне на командный пункт на городищенских высотах прибыл начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Тупиков и здесь же в поле в присутствии командиров и бойцов поставил мне дальнейшую задачу: наступать на Загребелье с выходом на Сенча. Здесь же немедленно было организовано дальнейшее наступление на Загребелье. Выбив мелкие группы противника из Загребелья, захватил незначительные трофеи и пленных, вышел на дорогу Жданы - Сенча.
     После боя зa Загребелье соприкосновение с противником было потеряно включительно до Сенча (предположительно: противник, понеся значительные потери в бою под Загребелье, видя наше интенсивное наступление, решил с наступлением темноты оторваться от передовых наступающих групп, пользуясь автотранспортом).
     После отхода противника и потери с ним соприкосновения решил собрать группы в колонны, организовав разведку в сторону Жданы — Сенча; с мерами непосредственного охранения, сначала по азимуту, а затем прямо по дороге сделал ночной переход — Загребелье — Жданы — Сенча.
     В первой лощине после городищенских высот к группе присоединилась колонна под командой генерал-майора Баграмяна, вышедшая из с. Городище на Сенчу. С этого времени движение через Жданы на Сенча было продолжено в общей колонне.
     Проделав 35-километровый ночной марш после боя на городищенских переправах к рассвету 20 сентября 1941 г. отряды сосредоточились на подступах юго-западнее окраины с. Сенча.
     Не имея возможности отдыхать в связи с наступлением рассвета, решили с хода овладеть всей западной стороной Сенчи, а также овладеть сенчанской переправой.     Первое, т. е. занятие западной стороны Сенчи было выполнено до наступления большого рассвета. Одиночки автоматчиков были быстро выбиты на восточную окраину Сенчи. Что же касается сенчанской переправы, куда наступление было организовано с трех сторон, то первая атака успеха не имела: противник на переправе встретил нас организованным пулеметно-минометным и артиллерийским огнем. Атака, понеся большие потери непосредственно у моста, захлебнулась. Повторная атака сенчанского моста, проведенная вскоре после первой, достигнув переправы (овладев дамбой и частью моста — мост с дамбой в с. Сенча около 300 м), дальше успеха не имела, так как не могла быть поддержана артиллерией и минометами, за неимением последних. В результате боевой разведки и второй атаки сенчанского моста установлено, что сенчанский мост был заминирован немцами в готовности для взрыва. Наблюдением также установлено, что сенчанскую переправу обороняли до двух батальонов пехоты немцев, поддержанные двумя 75-мм орудиями и пятью средними танками при большом количестве минометов и автоматов.
     Не имея артиллерии и минометов, а также учитывая, что немцы в любую минуту могут взорвать эту переправу, а светлое время исключает всякую возможность разминировать мост, решил отвести группу в район с. Лучки, что 3,5 км южнее Сенчи, с целью построить переправу из подручных средств, пробиваясь выводить личный состав на восток.
     К исходу дня противник, определив отход группы из Сенчи, организовал наступление с запада с охватом леса и с. Лучки, стремясь не дать возможности организовать переправу в с. Лучки.
     Принятыми мерами для организации и обеспечения переправы было организовано в западном направлении контрнаступление, которое увенчалось успехом, в ночь на 21 сентября 1941 г. и на рассвете 22 сентября было переправлено около 5 тыс. бойцов и командиров с оружием и боеприпасами. На противоположном берегу р. Сула группы организовывались по 100—200 человек для дальнейшего движения вперед с общим направлением — лес севернее и южнее Камышня — Обуховка — Савинцы. Оставшийся в незначительном количестве автотранспорт, не могущий быть переправленным на восточный берег р. Сула, приказал путем порчи вывести из строя, оставив на западном берегу, что и было сделано. Переправа была организована из подручных средств: две лодки, срубы деревьев, плоты из тары горючего, плоты из камер, переброшенные веревки и т. п.
     Группы с винтовками, автоматами, гранатами, пулеметами ДП и бутылками переправлены на восточный берег р. Сула с готовностью пробиваться с боем дальше на восток.
     В течение всего дня и вечера 20-го, 21-го, а также с рассвета 22 сентября никаких данных о движении штабов Юго-Западного фронта и 5-й армии, а также Военных советов не имелось.
     Во время боя за переправу в с. Сенча активную помощь оказал мне генерал-майор Алексеев.
     Во время боя за переправы в с. Сенча и Лучки также оказал мне помощь начальник оперотдела штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Баграмян.
     Прорыв немецкого окружения у с. Городище и успешное контрнаступление у с. Лучки — главные и основные операции, обеспечившие выход и вывод большого количества личного состава различных частей Юго-Западного фронта. Что же касается дальнейшей операции — движения групп на восток, то последнее следует рассматривать как операцию второстепенного значения, так как отдельные группы, переправленные в Лучках, до встречи с разведчастями Красной Армии (3-я кавдивизия) противника не встречали и боев с противником не вели, хотя для этого были в готовности.
     В боях у с. Городище, Сенча и Лучки было разбито до батальона пехоты немцев, подбито четыре средних танка, взято и уничтожено два противотанковых орудия, взято два миномета и 80 штук мин, сожжены две грузовые машины, захвачено и уничтожено два склада в скирдах боеприпасов к автоматам, захвачено четыре мотоцикла и 17 человек немецких солдат и офицеров...

Начальник войск НКВД
 по охране тыла Юго-Западного фронта
 полковник Рогатин


Источник: Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941г. Сборник документов и материалов. М., “Наука”,- 1976г
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

АПО Память

  • Администратор
  • Участник
  • *****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 25 063
  • Будаев Александр Валерьевич
    • WWW
« Последнее редактирование: 19 Марта 2012, 08:24:29 от АПО Память »
Записан
С уважением,  Александр

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
« Reply #23 : 22 Марта 2012, 23:59:38 »
     Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, к вечеру противник прекратил атаки. Ночью оставшиеся в живых, не теряя надежды на прорыв, организовались в несколько небольших групп и выбрались из урочища. Группа генерала Тупикова двинулась в северном направлении, но, пройдя лишь километр, у хутора Овдиевка напоролась в темноте на засаду немцев. В ходе завязавшейся перестрелки начальник штаба фронта также был убит. Группа Михеева в составе Якунчикова, члена Военного совета 5-й армии дивизионного комиссара Никишева, начальника Особого отдела одной из дивизий этой армии старшего лейтенанта государственной безопасности Стороженко и трех красноармейцев из взвода охраны направилась на восток. Шли очень медленно. Михеев опирался на палку, волоча раненую ногу. Голова была забинтована. Якунчиков уже несколько дней страдал сильными болями в области сердца. Его хотели понести, но он отказался и шел сам.
     Утро 21 сентября застало эту группу в двух километрах юго-западнее села Исковцы Сенчанского района. Здесь на поле, в копнах, и решено было дождаться вечера. Но вскоре на этом поле появились немецкие танки и стали утюжить копны. Танки гонялись за выбегавшими из-под копен людьми и расстреливали их. Гранат ни у кого не было. Михеев со своими товарищами пытался укрыться в соседнем овраге, но танк преследовал их до самого обрыва... Начальнику особого отдела фронта было тридцать лет.

[



Юрий Семёнов
КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ.
Всю ночь капитан госбезопасности Боженко и семь красноармейцев с Капитонычем впереди посменно несли тяжело раненного Михеева. Не оставлял комиссара и обессиленный Ярунчиков ( ст.майор ГБ Якунчиков Николай Алексеевич – зам.начальника Особого отдела ЮЗФ – прим.). Прошли немного, километров шесть, когда начало светать. Впереди за леском разглядели село.
— Жданы! — определил Боженко.
— Давайте к стогу, вон к тому, на отшибе, переднюем,— распорядился Ярунчиков.
— Заловят нас тут, шагать надо,— попробовал возразить Боженко.— К реке надо пробираться.
— Идите,— разрешил Ярунчиков, располагаясь у стога.— Капитоныч с красноармейцем пусть останутся, остальным нечего толпиться.
Боженко предлагал другое — идти всем вместе — и сейчас колебался в нерешительности.
— Выполняйте! — поторопил Ярунчиков.
Присев возле Михеева, капитан госбезопасности сказал:
— Пойду к Жданам, организую переправу и вернусь. Нельзя тут дневать.
Анатолий Николаевич приподнялся на локте, посмотрел в сторону села.
— Иди. Наткнетесь на немцев, не давайте взять се¬бя,— предупредил он.
     Но не успел Боженко с пограничниками пройти и ки¬лометра, как увидел позади на поле три вражеских танка. Они давили копны, поджигали стога, расстреливали убегающих. Вспыхнул и одинокий, на отшибе, стог, под которым остался Михеев.    Густой дым, растекся по убранному полю, и стало невозможно что-либо разглядеть.
— Погибли! Я же говорил...— горестно вырвалось у Боженко.
     Укрываясь за кустарником, он кинулся е бойцами обратно.
     Впереди возникла перестрелка. Потом все стихло, раз¬веялся дым. Танки куда-то исчезли, только вдалеке маячила реденькая цепь гитлеровцев. Они удалялись, проче-сывая местность.
     Боженко подбежал к тому месту, где догорал стог, походил вокруг — никого рядом не было. И вдруг из ов¬ражка вылез Капитоныч. Он был растерян и не сразу заговорил.
— Пошли в укрытие, пока не заметили нас,— пота¬щил его за руку капитан госбезопасности.— Где Михеев?
— Погиб комиссар... там они,— упавшим голосом сказал Капитоныч, показывая на овраг.— Только вы отошли, смотрим, немцы летят. Мы к оврагу... Танки бы ничего — автоматчики наскочили. Мы — отстреливаться. Смя¬ли они нас... Михеев с Ярунчиковым полегли рядышком...
— Понаблюдай там, наверху,— приказал Боженко од¬ному из красноармейцев, сам спустился вниз, пошел по извилистому дну оврага. Убитых отыскал за бугром. Ми¬хеев полулежал, прислонясь спиной к земляной стенке, и казалось, крепко уснул, склонив голову набок. Отки¬нутая рука его зажала маузер.
     Ярунчиков лежал рядом, лицом к земле. Боженко перевернул его на спину, увидел кровавое пятно на левой стороне груди, перевел взгляд на Михеева, склонился над ним.
     В планшетке комиссара госбезопасности Боженко на¬шел циркуль, штабную линейку и письмо жене. Письмо он сразу закопал, остальное сунул себе в планшетку. С трудом выпростал маузер, но в нем не было ни одного патрона, и Боженко положил оружие обратно, в окостеневшую ладонь комиссара.
Сверху донесся голос наблюдателя:
— Немцы! Повернули! Назад идут! Боженко распрямился, постоял мгновение.
— Прощайте, товарищи! Мы отомстим, за вас! — сказал он тихо, чувствуя, как подступивший к горлу комок мешает ему говорить.— Мы еще вернемся! Придем, товарищ комиссар госбезопасности!

Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

МВладимир

  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 434
В конце июля мне довелось побывать в районе урочища Шумейково. Представляю некоторые фотографии с этих мест.







Записан

МВладимир

  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 434
Записан

МВладимир

  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 434
Записан

МВладимир

  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 434
Приятно поразил тот факт, что за мемориалом ухаживают. Везде чисто и аккуратно. Звучат песни военной поры. Хотя посетителей практически не было (воскресенье, середина дня). Первый встречный человек, которого я спросил как мне доехать до Шумейково, очень подробно все рассказал (хотя от трассы Полтава-Киев это 45 км).
На дальней окраине рощи, слева находится озеро. Рядом с ним остатки заброшенной деревни.



Указатель на урочище встречался мне два раза, превый около Лубны, второй -  около Пирятина.
Записан

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Владимир, спасибо за отличные фото! :)
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Из воспоминаний Овецкого Бориса Михайловича, 235-й гаубичный артполк 75-й стрелковой дивизии:

     Районный центр Борзна мы, артиллеристы 235-го гап без орудий, проскочили, чтобы не быть отрезанными от своих. Многие подразделения, шедшие параллельно с нами, как единая боевая часть перестали существовать, все шли дальше на восток ротами, батареями и взводами. Большое «Киевское окружение» завершалось, но малые окружения вырастали повсеместно. Причем огневые окружения, «мешки» на уничтожение.
     Мы хорошо понимали, что в такой обстановке орудия нам не доставят, и чувствовали себя от этого очень плохо. Ждали, что в любую минуту нам прикажут: стать пехотинцами и занять рубеж обороны. А в пехоту, которая несла колоссальные потери, по своей воле мало кто шел. Но на небольшой станции Ичня мы наткнулись на высокую железнодорожную насыпь, а на ней стояли замаскированные орудия, калибра 107-мм. По обеим сторонам насыпи были вырыты несколько индивидуальных окопчиков .
     Сразу по прекращении движения, Николай Миронов собрал командиров взводов и приказал сделать для орудий дополнительную маскировку, вырыть отдельные окопы- ячейки для каждого бойца батареи и приготовиться к бою. Взяв с собой трех разведчиков и двух связистов, он ушел на НП 115-го Стрелкового Полка. Мне было поручено «привязать» огневые позиции , как говорится, к карте, и по ней провести подготовку данных для стрельбы по некоторым пунктам, с учетом, что мы занимаем круговую оборону. Огневики под командой Ивана Тихонова начали готовить орудия к стрельбе. Работали так, как голодный нападет на пищу, злоба и мат перемешивались, создавалась такая обстановка, которая бывает у тех людей, которые идут в атаку со штыком наперевес... Когда я закончил подготовку данных для стрельбы , то еще раз посмотрел на карту, и тут до меня дошло, в каком отчаянном положении мы находимся.
     У нас была простая задача - остановить немцев, не дать им прорваться в Прилуки.
     Через некоторое время меня вызвал к телефону Миронов, сверились с ним, уточнили команды для стрельбы, закодировали их. И он отдал приказ, что делать, если связь будет отсутствовать. В насыпях бойцы вырыли для себя окопчики с двух сторон, ведь обстрелы были и с противоположной стороны. В этих окопчиках можно было сидеть, в них спали сидя, подстелив под себя сухой травы или соломы. Со стороны это выглядело, как здание в несколько этажей. Канонада гремела вокруг, и нас это угнетало, значит, мы окружены.
У каждого в голове была только одна мысль - выйдем ли мы из окружения?...
     Снаряды нам подвозили на дрезине, и тогда все, кто был на батарее, занимались выгрузкой и складированием боезапаса, для чего в той же насыпи были сделаны специальные ниши. Жили, как на пороховой бочке.
     А когда снаряды подвозили на подводах, то на помощь приходила пехота и местное население - те выстраивались цепочкой и шла подача снарядов из рук в руки.
     Всегда руководил этой работой по-хозяйски спокойный , Иван Тихонов, рыжий мужик с горбатым носом. Он был добрый человек, неторопливый, и его степенность и неторопливость очень помогли нам в дальнейшем в окружении...
     И на этих позициях мы держались, отбивая немецкие атаки. В воздухе появлялась «рама», которая корректировала огонь немецких батарей, а однажды нас разбомбила немецкая авиация. Потери у нас были большими, мы с трудом спасались в крохотных окопчиках , вырытых возле орудий.
     А потом мы отходили на Прилуки, несколько раз занимая позиции и вступая в бой. Бои шли непрерывно уже десятые сутки.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Как-то Миронов объявил нам, что мы охраняем командный пункт большого начальника ( позже я узнал, что это был КП командующего ЮЗФ генерал -полковника Кирпоноса). Миронов в этот момент был очень суров, он больше всех нас знал обстановку и понимал, что проход на восток заблокирован...
     Мы вели непрерывный заградительный огонь (НЗО) и подвижный заградительный огонь(ПЗО) по направлениям на Лохвицы, Лубны, Пирятин. Практически и фактически - круговая оборона. Настроение у всех тяжелое, подавленное. Старшина еще откуда-то привозил кухню с горячей пищей, но и это не прибавляло нам надежд. Людей на батарее осталось мало, я выполнял обязанности и разведчика, и топо-вычислителя , и подносчика снарядов. Все это происходило примерно в период 18-20 сентября.
     Последний день на огневой позиции был для нас самым тягостным и тревожным. Мы ожидали лобовой атаки немецких танков, прямо на нас, но они не появились, обошли стороной, в воздухе « рама» висела над нами, иногда удаляясь, наверное, этот самолет -разведчик, заметив наши приготовления к отражению атаки , и направил свои танки в обход.. Через какое-то время по проволочной связи мы получили команду открыть огонь по схемам НЗО и ПЗО , расстрелять все снаряды и сниматься с позиций. Но израсходовать снаряды нам не удалось Только мы открыли огонь , как по нашим позициям стали бить из тяжелых минометов, минометный налет продолжался долго.. После этого обстрела нас собралось всего 15 человек.
     Двоих раненых мы положили на повозки, а сами направились к «Великому хутору», согласно приказа из штаба, который получил комбат старший сержант Миронов.
«Великий хутор» - возможно, это условное название, но как мне после войны написал Куделин, это место находилось в нескольких километрах от железнодорожной станции Золотоноша Черкасской области, а у меня в памяти «числился» район города Лубны. (После войны я не нашел такого названия на карте - «Большой хутор» или «Великий хутор», на ней были отмечены Великие крынки, Великая Буромка и так далее, изменило карту и Кременчугское водохранилище, потопив под собой следы той кровавой трагедии).
Большинство оставшихся бойцов, как и Миронов с Тихоновым, были вологодцы.
     Среди нас был еще один солдат - украинец, и Миша, бывший вор - домушник, который вышел из тюрьмы, когда подходили немцы, и добровольно пошел воевать против гитлеровцев. Миша был незаурядным человеком, сидел до войны за воровство и квартирные кражи, и на батарее он служил разведчиком в моем взводе управления, стал для нас незаменимым человеком, отличался особой преданностью взводу, батарее, и его «специфический профессионализм» очень помогал нам. В тяжелые дни боев на Украине, когда снабжение прекратилось, лучшего доставалы, чем он, не было. Был случай, что он пригнал на батарею полуторку, на ней была почти полная бочка спирта. Миша научил нас, как пользоваться таким спиртом.
     Украинец, фамилии не помню, заявил, что его дом где-то рядом в Киевской области, и он уходит домой, чтобы защищать своих стариков. Реакция на эти слова была разная, некоторые даже сказали, что его надо отдать под трибунал. Но трибуналов уже не было, и мы сами были судьями. Потом отпустили его домой, даже с карабином и несколькими десятками патронов... Нужно сказать, что наше положение было просто отчаянное, мы чувствовали себя как смертники, согнанные к месту бойни. Мозг искал выхода, но выхода нельзя было найти...
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
И мы пошли к «Великому хутору», так называлось большое длинное село в лощине. Туда шли пешком, ехали на подводах и машинах многие тысячи красноармейцев, людская река, которая надеялась на команды, на спасение, на прорыв из окружения к своим. Многие из них были одиночки, которые потеряли свои части и командиров, и, в основном , именно они, распускали слухи, что в этом селе нас покормят, там все будет хорошо. Шли и более или менее организованные части.
     А немцы как-будто забыли про этот район, они даже не заходили в близлежащие села. Кругом гремела канонада, а в этом районе было относительно тихо, спокойно.
     Сентябрь месяц, урожай не собран, жито в копнах... И в это село вошли десятки тысяч бойцов и командиров ЮЗФ. Наша батарея - 14 человек, двигалась к «Великому хутору» не спеша, мы давали себя обогнать непрерывному потоку повозок и пеших.
     Некоторые подразделения сворачивали с большака и уходили в неизвестность по проселочным дорогам. Каждая отдельная группа держалась обособленно, иногда переговаривались, советовались, какой путь следования надежный. Многие поглядывали на наши подводы, нет ли у нас там патронов или автоматов, предлагали обмен. Но нам практически нечего было менять, наш уход с последней огневой позиции был настолько поспешным, что мы сами себе искали оружие и патроны.
     До этого «Хутора» оставалось километров 10-12 , как наша батарея свернула на проселок. У нас было четыре подводы. Выехали мы на бугор на окраину большого поля, хлеб скошен, все поле в копнах. Эти копны и стали для нас убежищем на ближайшие 10-12 дней. Долго судили - рядили, идти ли нам в этот «Хутор»...Но какая-то подозрительная тишина была вокруг этой местности. Очень подозрительная. Миронов часто меня спрашивал - как быть?, ведь я один из всех раньше был в окружении. И весь мой опыт подсказывал, в это село идти нельзя.
     Меня поддержал Миша, он также считал, что здесь что-то странное происходит.
Он пообещал, что смотается в ближайшее село, раздобудет нам пищу, и исчез. Так было принято решение  остаться в этих копнах.
     Хоть наша группа была и малочисленна, но мы готовились к какой-то обороне: выставили дозор, приготовили карабины для стрельбы, раздобыли ручной пулемет. А лошадей и повозки мы вскоре обменяли на питание. Запаслись водой во флягах. В копнах разместились по два человека. Миша вернулся, сказал, что поле большое, несколько километров по периметру, до села далековато.
     Когда он ходил, то наблюдал движение к большой деревне, куда шло начальство и рядовые бойцы, и даже проехало несколько танков. Он снова сказал: «Надо переждать, пока все не прояснится».
     У нас было два артиллерийских бинокля - обзор был хороший. «Дежурство» и наблюдение велось беспрерывно, хорошо, что у нас были карты района , мы изучали и пути возможного отхода. Паники не было, но в сердцах щемило, не было никакой уверенности в том, что мы когда-нибудь выберемся из этого «котла», из «мешка» окружения, который завязывался все туже и туже.
     Так мы просидели в копнах два -три дня, жевали зерна пшеницы, закусывали арбузами, рядом была бахча. Немец в эти дни молчал. Канонада слышалась только на востоке и на западе, обстановка была такой, что казалось, уже нигде не воюют.
     А на следующий день на рассвете немцы обрушили на «Великий хутор» шквальный огонь из всевозможных видов оружия, которые они подтянули к этому месту за время затишья. Потом по дороге пошли танки, а за ними пехота в машинах. Сама артподготовка длилась минут тридцать. К десяти часам утра все было закончено, только редкие винтовочные и автоматные выстрелы доносились из этого «Хутора». А еще через несколько часов, на запад погнали колонну пленных, и казалось что этим рядам красноармейцев, попавших в плен, нет конца. Колонна за колонной.
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
     Мы молча лежали, горем и страхом вдавленные в землю. Тот, кто был с биноклем, шепотом передавал, что делается на дороге. Несколько верховых и колонна пленных, несколько верховых и тысяча безоружных людей. Было это все где-то между 23-25 сентября 1941 года. Ночью тогда немец не воевал, и колонны пленных регулярно выходили из села, начиная с шести утра и до вечера...
     Мы снова стали совещаться, что делать, как выйти из окружения. Я считал, что надо еще немного переждать, а потом двигаться на север. Все бойцы нашей группы, вологодские ребята, понимали, что мы обязаны воевать дальше, и честно, до конца, выполнять свой долг перед Родиной, никто о сдаче в плен и не заикался, а я был солдатом, который на плен не имел права.
     Отсидев несколько дней в копнах на голодном пайке, мы по ночам стали двигаться на север .Собирая все данные, куда нам лучше идти, в итоге, мы отправились в сторону Лохвицы. Нам часто помогали немецкие дорожные указатели, немцы, где побывали, там сразу устанавливали дорожные знаки. Окружение имело свои законы и правила.   
     Двигаться можно было только ночью. Был еще один знак, который нас здорово выручал. Немцы, находясь в каком-то населенном пункте, серьезно заботились об охране своих подразделений, почти непрерывно в воздух взлетали осветительные ракеты, и, не жалея патронов, немцы из пулеметов периодически обстреливали окрестности, заботясь о безопасности ночующих частей. Мы это учитывали, и ракеты в небе стали для нас ориентиром - куда не надо идти, там точно расположены немецкие части.
     Особая забота была с питанием, мы долго наблюдали, что делается в селах, и если все казалось спокойным, заходили в село, нас приглашали в хаты, давали еду на дорогу.
     Разные были встречи. Где-то в районе большого села Сенча ночью мы нарвались на группу гитлеровцев и вступили с ними в перестрелку. Немцы, после того как «затарабанил» наш ручной пулемет, решили отойти, но в этой стычке мы потратили много патронов, и весь дальнейший свой путь искали возможность пополнить запас боеприпасов..
     Я когда после войны прочел воспоминания маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна «Так начиналась война», где на страницах 354-361 он описывает выход его группы (больше тысячи вооруженных бойцов) из «Киевского окружения», то был удивлен. Оказывается, наша группа шла по немецким тылам тем же маршрутом, что и бойцы Баграмяна. Шел ли он впереди нашей группы, или мы шли вслед за ними - я не могу сказать. На Лохвицу Баграмян идти не захотел, пошел южнее, взял Сенчу штурмом, напал на немецкую засаду. Речку Сулу переплыли на лодках, а через реку Хорол перешли вброд. И на рубеже реки Псел, Баграмян вышел на «ничейную полосу», нашел разрыв между немецкими частями и соединился в районе города Гадяч, (который не был занят немцами), с частями Красной Армии, вне кольца окружения. И когда я сверил наш путь, то получилось, что наш маленький отряд продвигался практически параллельно сводной группой штаба ЮЗФ, которую вел  будущий маршал, а тогда полковник Баграмян.
     Наш поход по немецким тылам длился где-то дней двадцать, начиная примерно с 14-15 -го сентября и до 4-5- октября. Однажды нас встретила группа вооруженных людей в гражданской одежде. Они окружили нас, и, назвав себя партизанами, предложили нам сдать оружие. Мы отказались. Разговор перешел на угрозы, и мы с трудом убедили их, что нет никакого смысла в том, что сейчас мы перебьем друг друга. Я сказал «старшему из партизан», что когда выходил из первого окружения, то нас спасло, что мы пришли к своим с личным оружием в руках, а иначе нас свои давно бы расстреляли.
     Благодаря железной руке Миронова и Тихонова, весь путь мы были собраны и дисциплинированы. Благодаря их выдержке, мужеству и доброжелательности, мы - грязные, вшивые, голодные, не бросили свое оружие  и вышли к своим, готовые продолжать сражаться за свою Родину.
     Самым трудным, был наш переход через реки, на водных рубежах немцы устраивали засады по обеим берегах. Переход через эти реки был почти так же тяжел, как и поход по пинским топким болотам. Через Удай мы переплыли на лодках, помогли местные жители. Не доходя до Лохвицы, несмотря что знали, что далее на север больше значимых речных преград не предвидится, мы все же решили свернуть на восток, в обход Лохвицы, ориентируясь по вспышкам ракет.
     Периодически мы встречались с небольшими группами красноармейцев, также стремящимися на прорыв из окружения . Они сказали, что где-то есть выход.
Осень была теплой и ясной, ночи стояли не холодные.
     Речку Сулу мы перешли по неохраняемому пешеходному мостику, а Хорол пересекли на небольшом паромчике. Дошли до последней речки - Псел. Местные украинцы предложили днем нам отсидеться в камышах, а ночью, приехали за нами на трех лодках-плоскодонках , и перевезли на левый берег Псела. Сразу же на берегу, как из под земли, выросли несколько красноармейцев, мы кинулись с ними обниматься.
     Нас построили, отвели от берега. Среди нас было двое легкораненых, и им требовалась перевязка. Привели на сборный пункт, и Миронов доложил начальнику, кто мы такие и какое оружие с нами. Потом с каждым из нас беседовали по-одиночке политработники, «особистов» на этом сборном пункте я не припомню. Когда вызвали меня, то сразу спросили : - Фамилия и звание командира артполка вашей дивизии? Я ответил :- Майор Бабаскин Захарий Терентьевич. Мне сказали, что майор Бабаскин день тому назад также прошел через этот сборный пункт. После этого нас послали на кухню, а потом привели в канцелярию 176-го запасного стрелкового полка. Это было уже 10- 12-го октября 1941 года. Гарнизон Гадяча, являлся единственной воинской частью, которая на участке в несколько десятков километров преграждала путь продвижения противника на восток.
Этот гарнизон оказал неоценимую помощь выходившим из окружения. Сколько людей, оборванных , голодных и израненных они одели, обули, накормили...
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW

«Великий хутор» - возможно, это условное название, но как мне после войны написал Куделин, это место находилось в нескольких километрах от железнодорожной станции Золотоноша Черкасской области, а у меня в памяти «числился» район города Лубны. (После войны я не нашел такого названия на карте - «Большой хутор» или «Великий хутор», на ней были отмечены Великие крынки, Великая Буромка и так далее, изменило карту и Кременчугское водохранилище, потопив под собой следы той кровавой трагедии).


Великий Хутор (укр. Великий Хутір) — село в Драбовском районе Черкасской области Украины.Население по переписи 2001 года составляло 2184 человека.
-центр сельского совета, которому также принадлежит село Ашановка. Расположено в лесостепной зоне вдоль болотистой речки Золотоношки (левобережного притока Днепра) за 8 км от районного центра Драбова, за 22 км от г. Золотоноша и за 47 км от областного центру г. Черкасс.


Со слов жителя Пирятина Василия Головко:

...сообщаю, что деревня ( село) Великий Хутор находится в Драбовском районе Черкасской области, применно в 50-60 километрах от Пирятина,Гребенки,Яготина в сторону Золотоношы ( 49 гр.51 мин.42 сек. СШ, 32 гр.06 мин.19 сек ВД) было оккупировано 3 сентября 1941 г. ( Золотоноша была оккупирована 19 сентября ) с Пирятина в сторону В.Хутора можно было попасть через Гребенку,Драбов или Чернобай. с Яготина через Шрамковку, Драбов. ( после войны от юго-западной окраины Пирятина где проходит железная дорога на Гребенку,в сторону с.Тарасовка на удалении примерно 3-х километров от Пирятина было много воронок от разрывов снарядов и мин, поле было обильно усыпано артиллерийским порохом



Вспоминает Наумов Степан Кузьмич, политрук саперной роты 240сп 117 сд, младший политрук:                   http://117sd.nsknet.ru/info/glava-xv-sudby/151-kak-eto-bylo-naumov/                             

...В 20 числах сентября 1941 года мы, окруженные солдаты, находились в г.Золотоноша. Есть-то, ведь, хочется. Без спроса ничего не возьмешь, хотя и знаем, что через несколько часов, дней все достанется фашистам. Я вместе со старшиной Бирюковым зашел в один хороший пятистенный дом. Видимо хозяева дома неплохо жили при Советской власти. И обстановка в избе хорошая. Заходим в заднюю избу, из передней выходит мужчина лет 55. Поздоровались. Я спрашиваю у него: «Дяденька, не найдется ли у вас что-либо поесть? Мы совсем проголодались?"

А он вместо сочувствия ответил мне так:

-    Чтобы я вам, москалям, давал хлеба. Нет не дам. Скажите спасибо за то, что вы, москали, до сих пор питались нашей украинской пшеницей.

Может быть, этот старик принадлежал к числу недовольных Советской властью, но факт такой был. Переодевание.

К вечеру 22 сентября 1941 года мы с Бирюковым по оврагу вдоль какой-то речки пришли в село Великий Хутор, оно, видимо, относилось к Золотоношскому району. Расположились в конце огородов в тальнике (в кустах) и наблюдаем, сидим. Село вовсю занимают немцы. Все это происходит без единого выстрела. Мы смотрим, насколько позволяет обзор, на одну и на другую сторону речки. Нам надо точно выяснить: в какие дома немцы заходят на ночлег, а в какие нет. В этот момент к нам приходит еще один русский солдат, по петлицам артиллерист. У всех у нас пока есть оружие: 2 винтовки, один пистолет. О вооруженной борьбе мы уже не думаем, думаем, как бы войти в один из домов, не занятых немцами, и переодеться в гражданскую форму.



« Последнее редактирование: 22 Сентября 2012, 20:17:00 от Михаил Матвиенко »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Книга Володмира Щерби "З туману віків і днів учорашніх"

    15 сентября 1941 эти две танковые группы завершили окружение, замкнув кольцо у Лохвицы. В окружение попали соединения 21, 5, 26, 37, 38 армий и разорванные части других соединений. По неполным данным, в окружение попало более 600 тысяч человек. Немногим удалось вырваться из кольца, остальные оказалась в плену, или были уничтожены позже. Как подсчитали специалисты, на всем советско-германском фронте в 1941 г. судьбы пленных и тех, которые пропали без вести, получили почти четыре миллиона человек, убитыми - около миллиона, ранеными - четыре миллиона.

    По этому поводу предоставим еще раз слово Жукова: "Много времени прошло, а я до сих пор не могу вспоминать без волнения. Думаю, что Верховный Главнокомандующий был тогда прав, требуя от командования Юго-Западного фронта удерживать фронт обороны на западе от Днепра и на запад от Киева до последней возможности ".

     Но военный Жуков не мог знать мыслей политика Сталина. Так, земли нашего района стали местом пленения десятков тысяч советских солдат, командиров, политработников. 15-18 сентября(и 27.9 там же, ОС №127 06.00) 1941 года в Бирливци (Бырловка) дислоцировался штаб 26 армии. Во второй половине ночи 18 сентября было получено приказ о выходе из окружения. Там же, в Бирливци, состоялось совещание, в котором принимали участие командующий Ф.Я.Костенко, члены Военного совета Д.Е.Колесник и В.С.Бутирин, начальник штаба армии И.С.Варенников, начальник артиллерии П.С. Семенов, начальник политотдела И.В.Заковоротний, начальник особого отдела П.В.Ватис.
     После недолгого обсуждения обстановки генерал Ф.Я.Костенко принял решение отвести войска на реку Оржица и оттуда организовать прорыв в направлении Лубен. Несколькими часами позже штаб Ф.Я.Костенко передислоцировался в Бойковщину. Началась кровавая мясорубка на реке Оржица. Немногим удалось вырваться сквозь немецкие танки с того побоища. Река Оржица стала красной от человеческой крови.
     Между тем, полями нашего района брели отдельные группы бойцов и командиров. Ориентир был один - на восток. Немецкие мотоциклисты, оснащенные пулеметами и радиостанциями, или брали в плен отступающих, или, если звучал хоть один выстрел, уничтожали всю группу. На полях района выросло множество могил. Собственно, это не могилы, а лишь места, где лежали прикопанные воины. Одно из таких скорбных полей - в Шрамкивци (Шрамковка) напротив откормочного предприятия, где под нынешним лесополосой, в долинах лежат еще не похоронены воины.

     ...рассказывали старожилы с.Каплинець (Каплинцы), расположенного напротив Пирятина за Удаем. А там произошло вот что: тысячи советских воинов шли мостом от Пирятина. В Каплинцы, на высоком берегу, стоял мотоцикл. В коляске за пулеметом сидел один немец, второй с автоматом стоял напротив по другую сторону дороги, а третий стоял с левой стороны дороги, ближе к берегу, внизу. И им, трем немцам, шли сдаваться тысяча бойцов. А среди бойцов были же и командиры, и комиссары! Через несколько часов на берегу Удая выросла огромная куча брошенной оружия.
     Нечто подобное случилось и в селе Безбородьки Драбовского района, где многотысячный толпа советских воинов без единого выстрела сдался в плен и была отправлена в концлагерь в селе Жорноклеви. И лишь небольшое количество воинов оказало вооруженное сопротивление фашистам, продержавшись в Безбородьковском лесу до тех пор, пока враги не подтянули бомбардировочную авиацию, танки, пушки и другое тяжелое вооружение и сравняли с землей траншеи, землянки защитников. Именно участников Безбородьковськой обороны, кто уцелел в том огненном аду, тоже были взяты в плен и отвезены в Жорнокливский концлагерь, где оккупанты собрали до 15 тысяч пленных.
     Но в этой драме были и другие участники - с помощью местных жителей они некоторое время скрывались в селе, а потом разошлись кто куда.
     18 сентября 1941 в фашистский плен первыми в населенных пунктах Драбовского района попали Кононовка, Вишневое, Шрамковка, Петропавловка, Каивка, Степонивка. На следующий день - Ковалевка, Гречановка. 22 сентября - Драбов и окружающие села к востоку от него. 28 сентября последними были оккупированы восточные села района. Сразу же после этого в Драбове, Шрамковке и других населенных пунктах были созданы военные комендатуры, которые ведали как земельными, так и другими делами. В селах района были назначены старосты.
     Очень полказательно, что оккупационные власти не распустили советские колхозы, они их восприняли, как дар божий, как средство наиболее эффективного ограбления украинских сел. Правда, название "колхоз" не употреблялось, официально использовалось слово "община", общественный двор. Управлять общинами, общественными дворами также поручалось местным жителям, которых избирали члены общины и утверждали и контролировали немецкие коменданты.
     Каждое село было разделено на десятки, то есть на десять крестьянских дворов, во главе которых стоял десятских. Каждый Десятский отвечал за выход своих соседей на работу. А поскольку рабочий скот и инвентарь находились в хозяйствах крестьян, то каждый Десятский, как и конкретный крестьянин, отвечал за их рабочее состояние и участие в полевых работах.
     Вот как во время немецко-фашистской оккупации по рассказам старожилов жило и хозяйничало село Ковалевка. Как только оккупанты вошли в село, сразу же назначили старосту и приказали избрать председателя общины. Этот человек, работавший до войны бригадиром, выполняя приказ военного коменданта, обошел все дворы, позвал прийти на колхозный двор. Когда люди сошлись, было объявлено, что весь колхозный рабочий скот будет роздан. По количеству лошадей и волов были изготовлены записки с названиями животных. Все эти записки были брошены в шапку, откуда каждый из присутствующих брал один из тех бумажек. Таким образом, членам общины была роздана рабочий скот. Кроме того, каждому члену общины дополнительно к приусадебным участкам был наделен еще по 60 соток полевой земли. Остальные неразделенной земли крестьяне продолжали обрабатывать совместно. За эту работу они получали зарплату хлебом, сеном, соломой, бахчевыми и огородными культурами. Действовавшая система трудодней, а урожай хлеба из общинной земли забирался оккупационными властями.
     В Ковалевке действовала военная комендатура, которую возглавлял Вальтер. Переводчиком и помощником у него был русский, некий Иван Иванович. Действовала также полиция из местных. Ковалевский комендатуре подлежали села Гречановка, Богдановка, Коптевичи, Кононовка.

Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Кирпонос за месяц до гибели: http://s51.radikal.ru/i131/1306/0e/2eaa0eb6d509.jpg
« Последнее редактирование: 29 Июня 2013, 17:15:13 от Sobkor »
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/

Gleb1

  • Пользователь
  • Участник
  • **
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 301
  • Глеб Валерьевич
    • WWW
Ситуацию о положении в селе "Великий Хутор" добавлю из воспоминаний лейтенанта Вениамина Григорьевича Куделина, командира минометного взвода 115-го стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии (1 форм.):
"...Сколько нас осталось в роте, батальоне, полку я не могу сейчас сказать точнее. После Пирятина, когда остатки полка двигались на повозках, почему-то на юг, - в сторону Золотоноши, нас было всех около семидесяти человек оставшихся от полка. После ранения майора Лобанова командовал нами капитан Горячковский Виталий Ульянович, начальник штаба 115-го полка.
И вот финал, 17 сентября наша повозочная колонна прибыла в село, тянувшееся по широкой и длинной балке на несколько километров. В памяти сохранилось название Великий Хутор, а может так условно называли его. В этом селе скопилось большое количество транспортных средств, повозок, техники, людей из разных частей и соединений. Движемся вдоль села. Вдруг передние кричат, что впереди на площади немецкие танки. Поворачиваем назад, пытаемся выехать из села в степь и видим уже сами, что по степи развернутым фронтом в боевом порядке, изредка стреляя в сторону села, движутся немецкие танки. Возвращаемся в балку. Происходит короткий разговор командного состава. Никто толком не знает обстановки, но все догадываются, что дело походит на окружение. Капитан Горячковский сообщает, что после Пирятина мы двигались сюда в южную сторону с целью найти свободный проход к своим, так как окружение все время висело над войсками последние четыре-пять дней. Тут же он решает поехать лично верхом на лошадях с группой командиров и бойцов из разведки на поиски выхода из окружения. Всем остальным предложено остаться и ждать до вечера здесь в этой балке. Мы остались. Но ни капитан Горячковский, никто из его сопровождения не вернулись тогда назад, ни днем ни вечером.
Под вечер оставшиеся командиры собрались обсудить создавшееся положение. Все наши люди к этому времени находились в небольшом лесочке на болотинке недалеко от домов села. В селе же на главной улице продолжалось движение повозок и машин, то вперед, то назад. Большинство их принадлежало к тыловым подразделениям и частям. Некоторые из наших людей по разным причинам откололись от нашей группы и куда-то исчезли. На совещании высказывались разные мнения. В целом обстановка прояснилась. Мы оказались в окружении, причем в глубоком окружении. Речь шла о том, как выходить из вражеского кольца. Почему то не поднимался вопрос о поисках путей к объединению с людьми из других формирований, чтобы пробиваться совместно, возможно силой оставшегося у нас оружия. Большинство высказалось за то, чтобы уходить отсюда ночью мелкими группами, формально оставленный старшим среди нас один из старших лейтенантов, не возражал, а потому стали готовиться к ночному уходу.
Я с группой командиров и бойцов нашей первой роты успешно вышли из непосредственного кольца в Великом Хуторе и стали продвигаться на восток..."
Записан
Если Вы являетесь родственником или располагаете какими-либо сведениями о 75-й стрелковой дивизии, фронтовыми письмами, воспоминаниями, фотографиями - свяжитесь с нами. Мы благодарны всем, кто помогает нам в нашей поисковой работе.
На почту 115sp75sd@gmail.com можно отправить сообщение

Gleb1

  • Пользователь
  • Участник
  • **
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 301
  • Глеб Валерьевич
    • WWW
Добавлю статью о том, как выходила группа майора Бабаскина Захария Терентьевича. Она на украинском языке, но думаю понять можно.
Название газеты и дату не знаю.

Записан
Если Вы являетесь родственником или располагаете какими-либо сведениями о 75-й стрелковой дивизии, фронтовыми письмами, воспоминаниями, фотографиями - свяжитесь с нами. Мы благодарны всем, кто помогает нам в нашей поисковой работе.
На почту 115sp75sd@gmail.com можно отправить сообщение

Михаил Матвиенко

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2 852
  • ХИЩНИК
    • WWW
Записан
О чем историк умолчал стыдливо,
 Минувшее не вычерпав до дна,
 О том на полках старого архива,
 Помалкивая, помнят письмена.

http://117sd.wmsite.ru/
Страниц: 1 [2]   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »