Комбриг Тимофей Тимофеевич Шапкин.
Конец Ибрагима-Бека.
(Советский Таджикистан. 1936 год.)
В начале 1931 г. обстановка в Афганистане вынудила Ибрагима-бека перебраться на нашу территорию. Нет никакого сомнения, что «изгнание» Ибрагима из Афганистана было ловким ходом международных интервентов, послушным агентом которых был пресловутый вождь басмаческих банд. Подтверждением этому служит почти одновременное появление в Туркмении другого, не менее маститого бандита - Джунаид-хана. «Хозяева» обоих диверсантов заблаговременно предусмотрели все, но не учли только одного:, они никак не ожидали, что, в то время, когда Джунаид-хан перейдет туркменские рубежи, Ибрагим-бек, уже разгромленный и загнанный, будет вынужден думать только о спасении своей шкуры.
Прежде чем появиться самому на советской территории, Ибрагим-бек переправил в Таджикистан все басмаческие семейства (свыше пяти тысяч человек), в том числе и собственных жен. Этот колоссальный табор был принят нашими пограничными частями, переправлен в Куляб, а оттуда эвакуирован в Сталинабад. Вслед за семействами 30 марта 1931 г., недалеко от Куляба, у Убиш-Кача, стал переправляться и сам Ибрагим-бек. Естественно, возникает вопрос, какие цели преследовал Ибрагим-бек этой генеральной вылазкой и на что он рассчитывал? Уже тот факт, что он появился на советской территории не только во главе своих курбашей, но и со всем своим скарбом, с женами, детьми, верблюдами, домашним скотов, говорил о решительном характере его намерений. Было совершенно ясно, что он собрался в Таджикистан всерьез. Не желая связывать свою банду заботой о семьях, расходовать силы на их охрану и хорошо понимая, что основой его безопасности должна быть быстрота и маневренность, Ибрагим-бек передал все сопровождавшее его банду «мирное население» в руки советской власти. Он знал, что безоружным басмаческим семьям советская власть не причинит никакого вреда и обеспечит их всем необходимым. Таким образом заботы о продовольствии и прочих нуждах своего табора он хитро переложил на плечи советской власти. Безусловно, он учитывал также и то, что для охраны этого табора нашему командованию придется выделить некоторые силы. В планы Ибрагима-бека, конечно, не входило расстаться навсегда со своими женами, верблюдами и всем своим добром. Ибрагим-бек не сомневался, что на территории Советского Таджикистана к нему присоединятся бывшие баи, кулаки, муллы, ишаны и прочие контрреволюционно настроенные элементы. Приумножив за их счет свои илы, создав в восставших районах опорные пункты, он надеялся отбить басмаческие семейства и прочно утвердиться в Таджикистане. Однако Ибрагим не учел одного обстоятельства, которое сыграло решающую роль в его полном разгроме. Он не только переоценил силы и возможности контрреволюционных элементов Таджикистана, но и забыл о том, что вся трудовая колхозная и дехканская масса была против него, что теперь, в 1931 г., весь окончательно советизированный, хозяйственно окрепший и культурно выросший Таджикистан примет самое активное участие в борьбе с ним и его курбашами. Если друзья Ибрагима и засчитывались десятками, может быть, сотнями, то непримиримые его враги исчислялись десятками и сотнями тысяч. Именно поэтому рискованная затея Ибрагима-бека с самого начала была обречена на неудачу. Вспоминая теперь все эпизоды поимки Ибрагима и ликвидации его шаек, я вижу перед собой не только наши красноармейские части, но и их верных и славных соратников - неутомимых и беззаветно смелых «красных палочников» - добровольческие отряды, сформированные на красных партизан, партийцев, комсомольцев и многочисленных беспартийных дехкан, лучших наших разведчиков и связистов. Эти совместные комбинированные действия Красной армии и трудового населения наложили на всю операцию своеобразный отпечаток. Совместная борьба Красной армии рука об руку с местными народными массами положила конец дерзким налетам басмачей - постоянной угрозе трудовому Таджикистану. Ленинские идеи, заложенные в основу стратегии и тактики гражданской войны- активное участие в ней пролетариата и сознательной части трудового крестьянства, - еще раз блестящим образок подтвердились на практике. Как только стало известно о переходе басмачами советской границы, сейчас же были мобилизованы все силы, чтобы окружить Ибрагима и не дать ему возможности скрыться в хорошо знакомых горных районах. Для ликвидации басмачей в первую голову была брошена наша часть, при поддержке погранотрядов и добровольческих отрядов, организация которых быстро развернулась под руководством партии и правительства. Другие части Среднеазиатского округа, принявшие участие в окончательной ликвидации Ибрагима-бека, были быстро стянуты к Сталинабаду. В Сталинабаде же развернулся и штаб, руководивший боевыми операциями против Ибрагима-бека. Весь Таджикистан был разбит на боевые секторы и участки. Моя часть составила маневренную ударную группу, которая перебрасывалась по указанию полевого штаба дна те ответственные участки, где надо было быстро ликвидировать обнаруженную банду.
В это время принятый Красной армией табор басмаческих семейств двигался уже по направлению от Куляба к Сталинабаду. Это была картина, незабываемая по своеобразию: верблюды, повозки, ишаки, детский плач и заунывное пение стариков, скрип колес, щелкание бичей и рев домашнего скота. Табор шел, прикрываемый красноармейскими отрядами, готовыми отразить нападение Ибрагима-бека, внутри же самого табора ни на минуту не прекращались санитарная помощь и политическая работа. Надо было предотвратить возможные заболевания и эпидемии, надо было политически обезвредить те элементы, на активную поддержку которых не без основания рассчитывал Ибрагим-бек. Прибыв на место своего назначения - в окрестности Сталинабада, - басмаческие семейства были уже разбиты по районам и изолированы друг от друга. С любопытством и недоверчивостью слушали они рассказы своих односельчан о Советском Таджикистане. Оросительные системы, превратившие пустыни в цветущие и богатые края, новые хлопковые площади, тракторы, хлопкоуборочные машины, электрические станции, заводы, фабрики - все это воспринималось ими как странная и почти волшебная сказка. Но, получая подтверждение этим рассказам из новых и новых уст, видя вокруг себя то, чего раньше никогда в Таджикистане не было, невольные наши гости стали все больше и больше задумываться. На смену недоверчивости пришло сомнение, вскоре исчезло и оно: сказка оказалась повседневной действительностью. Но не будем забегать вперед. Вернемся в медленно подвигающийся к Сталинабаду басмаческий табор. Сейчас эти «мирные» басмачи украдкой поглядывают за обрамляющую их красноармейскую цепь. Параллельно движению табора - они знают это великолепно - движется Ибрагим-бек со своими джигитами. Вот-вот раздадутся первые выстрелы, и «добровольные» пленницы и пленники вернутся к своим мужьям, отцам и братьям. Ибрагим-бек продолжал двигаться в том же направлении, что и басмаческий табор. Он ждал только подходящего момента, чтобы напасть на охрану и отбить свои семьи. Но этот план был учтен нашим командованием. Части моей бригады преградили путь Ибрагиму. Тогда оп устремился к Бабатагу, где ему была знакома каждая сопка. Для этого ему надо было форсировать реку Вахш, перебраться через горные перевалы Дарзалю н Гулизанан, пройти Яванскую долину и снова форсировать реку Кафирниган. Надо отметить, что предположения Ибрагима-бека в известной мере сбылись. Контрреволюционные элементы, баи и муллы, примыкали к нему по пути, и по мере продвижения вперед отряды его увеличивались. Наша задача состояла в том, чтобы не допустить Ибрагима в Бабатаг, разбить его прежде, чем ему удастся уйти в горы, или, на худой конец, оттеснять Ибрагима в мало знакомые ему районы, где его легко будет окружить и поймать. И вот части моей бригады начинают нащупывать Ибрагима-бека, приходить с ним в соприкосновение.
Первое серьезное столкновение произошло в районе Дангары, около совхоза им. 1 мая. Здесь Ибрагим нашел бой с пулеметным эскадроном тов. Лиленталя в составе 50 сабель при 6-7 пулеметах. Басмачи значительно превосходили силами наших пулеметчиков. Банда, на которую натолкнулся тов. Лиленталь, насчитывала не менее 600 сабель. Это были главные силы Ибрагима-бека, предводительствуемые им самим. Пулеметный эскадрон оказался окруженным со всех сторон. Ибрагим-бек был убежден, что пулеметчики не смогут отбиться от его джигитов, и заранее торжествовал победу. Но тов. Лиленталь оказал ему такое сопротивление, что бой затянулся на целые сутки. Пулеметчики показали чудеса храбрости и геройства. Они бились, как львы, потеряли восемь человек убитыми, но не сдали ни одного пулемета. В конце концов они прорвались сквозь кольцо, туго стянутое Ибрагимом. В это время подоспели шедшие им на выручку части тт. Самарнина, Руцкого и тов. Антонова, которые и вывели отряд тов. Лиленталя из окружения. Боевая задача была выполнена. Ибрагим-бек, задержавшийся здесь на целые сутки, не успел пробиться на Кунгурт, чтобы выйти на дорогу Куляб - Кунгурт - Туктаул и вновь попытаться отбить свои семейства. Наши части приближались к нему со всех сторон, готовясь нанести решительный и гибельный для него удар. Впоследствии уже пойманный нами Ибрагим-бек так отзывался об этой дорого ему стоившей первой боевой встрече с нашими пулеметчиками: «Я десять лет сражаюсь против Красной армии, - сказал он, -но в таком бою мне еще ни разу быть не приходилось».
Отряды тт. Самаркина, Руцкого и Антонова наставили Ибрагима-бека повернуть на перевал Чал-Тау. Теперь Ибрагиму уже не так просто было уйти в Бабатаг. Ему пришлось пробиваться без надежды увести за собой все свои отряды. Почти все курбаши оказались отрезанными от его главных сил, разбросанных от Курган-Тюбе до Куляба и от Куляба до Бабатага. Бросаясь из стороны в сторону, они пытались выйти и окружения, но части Красной армии и «красные палочники» закрыли им все пути и выходы. Тогда часть курбашей стала сдаваться .и переходить на нашу сторону. Остальные были ликвидированы Красной армией. Только Ибрагиму-беку удалось ускользнуть и на этот раз. Спустившись с перевалов Сарсарья и переправившись через Вахш, он ушел в горы Ренган-Тау, чтобы вновь попытаться пробиться к своим семействам и, соединившись с ними, пополнить свои ряды. Но, обнаруженный в кишлаке Ренган, он был отбит от Кокташа и бежал в Нарын, где получил новый удар от настигавшего его эскадрона. Преследуемый саперами, он уходит в горы Арок-Тау, на перевал Яу, в район трущоб Сары-Халка и Найза-Булак. 3десь ему удалась ускользнуть от окруживших его частей и уйти на Кунград-Кудук. Но нами части не теряют его из виду н вновь наносят ему несколько ударов. Он мечется то туда, то сюда, везде встречая наши отряды. Наконец, после боя со сводным эскадроном тов. Куралкина ему удается переправиться через реку Кафирниган и уйти в Бабатаг. Бабатаг для Ибрагима-бека - дом родной. В трущобах и недоступных районах Сары-Халка и Ой-Булака он мог чувствовать себя почти и безопасности.
И действительно, вплоть до 19 мая ему удается исчезнуть из поля зрения красных частей. Однако просто уйти в логовище не входит в расчеты старого волка. Он еще не теряет надежду на победу. Плохо, конечно, что вместо поддержки, которой он ожидал, таджикские колхозники и дехкане ощетинились на него тысячами штыков и палок.
По следам Ибрагима-бека движется один из энергичнейших наших командиров, тов. Баранов, всю гражданскую войну проведший в этих горах. Он наносит Ибрагиму-беку подряд два удара, и тот, преследуемый Барановым, устремляется по хребту на север. Теперь не может быть уже никаких сомнений, что Ибрагиму не удались его планы. В лучшем случае он мог еще некоторое время скрываться в горах Бабатага с тем, чтобы в удобный момент попытаться пробиться и уйти в Афганистан. Но и на это у нею было мало шансов. Сам Ибрагим-бек родом из Локая. Там были живы его учителя и воспитатели. Один из них и пришел к Ибрагиму, когда тот проходил черед Ак-мечеть. Вот что сказал старик своему воспитаннику: - Ты живешь в горах, бегаешь по сопкам, скрываешься в лесу. А они живут в долинах, где ярко горит электрический свет. У них тракторы, машины. Они подчиняют себе реки и заставляют их служить себе. Нет, Ибрагим-бек, тебе не удастся победить советскую власть.
В этом Ибрагим-бек успел уже убедиться. 0 победе нечего было и думать. Только бы самому остаться целым. Перед красными частями стояла самая трудная и ответственная задача: выгнать Ибрагима-бека из Бабагага. 3десь он мог еще чувствовать себя в некоторой безопасности, но, спустившись с гор, неминуемо должен был попасть в наши руки. Силами одних только красноармейских частей накрыть все горные проходы, пройти по всем тропам, во всех направлениях было немыслимо. И вот к Бабатангу двинулись «красные палочники». Они должны были обследовать Бабатагские горы, а шедшие вслед да ними кавалерийские части готовы были в любую минуту настичь обнаруженного противника. Каждому отряду «красных палочнкков» в качестве боевого ядра было придано от 5 до 10 красноармейцев. Боевой энтузиазм «красных палочников» был залогом их успеха. Эти добровольческие отряды в годы гражданской войны за неимением оружия зачастую были вооружены только палками и кольями (отсюда и название «красные палочники»). На одном из устроенных мною собраний присутствовало 439 одних только командиров таджикских добровольцев. Эти командиры дали обязательство выставить добровольцев. И они его сдержали. «Красные палочники» блестяще справились со своей задачей. Они прошли не только по всем бабатагским тропинкам, но буквально исследовали каждую пядь земли. Девственный Бабатаг никогда не видел такого людского нашествия.
Со всех сторон, карабкаясь по скалам, ползли вооруженные люди. Ибрагиму-беку было над чем призадуматься. На его сторону стало две-три сотни баев, ишанов и кулаков. Против него вооружился весь Таджикистан. Делать было нечего, надо было уходить. Бабатагские заросли не могли уже спасти Ибрагима. Он переправился через реку Сурхан и двинулся в Денауский район, в Сангардакскне горы. За ним устремились части N-го полка и вынудили его сойти со снежных перевалов Сангардака. Последнее, что теперь оставалось, перейти через Байсун, пробиться на ст. Келиф н снова уйти в Афганистан. И, очевидно, рассчитывая на это, Ибрагим-бек спустился в Байсунский район. Но мы хорошо учитывали сложившуюся обстановку и были готовы встретить Ибрагима-бека на путях к Афганистану. Келиф был закрыт эскадроном тов. Баранова, и Ибрагим остался в районе Байсун-Дербент, продолжая метаться из стороны в сторону и всюду натыкаясь на красные части, наносившие ему удар за ударом.
12 июня за Дербентом в горах Акбаш-Тау эскадрон тов. Банько окружил шайку Ибрагима-бека, снял пост и атаковал ее в конном строю. Расположившаяся на привале шайка была застигнута врасплох и после короткого боя в панике бежала, оставив зарубленными 22 басмачей, побросав почти все седла и снаряжение. В этой схватке сам Ибрагим был серьезно ранен в правое плечо. Деморализованные остатки шайки разбежались во все стороны, кто по-двое на одной лошади, а кто я «на своих двоих». Началось окончательное преследование Ибрагима-бека.
Это была его агония. Еле вырвавшись из боя, он повернул обратно на Сангардакский перевал. Его обратный бег через Сангардак-Байсун был настолько стремителен, что преследовавшим его частям приходилось делать в сутки до 100 километров, чтобы только не потерять его из виду. Наши отряды передавали его из рук в руки и гнали день и ночь к Сурхану.
Маневренная группа находилась в это время в Дербенте. Перед нею доставили твердую задачу - поймать Ибрагима-бека на Сурхане. Партийные комитеты организовали население Денау, разъяснили, что Ибрагим-бек, как затравленный волк, бежит от маневренных отрядов и частей Красной армии, что шайки его окончательно уничтожены. Надо было закрыть Сурхан и во что бы то ни стало не пустить Ибрагима-бека обратно в Бабатаг. Но Ибрагиму-беку все же удалось прорваться черед пехотные заставы и, переправившись черед Сурхан, уйти в Баобатаг. Правда, при этом прорыве он потерял всю свою боеспособность. Теперь его банда насчитывала всего 20 - 30 джигитов. Все остальные его силы, часть штаба, ближайшие помощники и главари были захвачены на Сурхане. Собственно говоря, вооруженная борьба с Ибрагимом-беком была уже закончена. Речь шла только о его личной поимке. Эта задача была поставлена перед командирами лучших отрядов-тт. Банько, Барановым, Светляковым, Марром и Лободиным. Участники гражданской войны в Таджикистане, они в свое время вели борьбу в Бабатаге и отлично знали этот район. Держа между собой связь, широко используя для этого местных дехкан, они двинулись по пятам Ибрагима-бека.
22 июня тт. Лободин и Банько в районе Ой-Булак обнаружили несколько только что расседланных лошадей. Черед несколько часов дехкане привели и сдали эскадронам всех еще уцелевших курбашей Ибрагима-бека, в том числе и его секретаря. Но самому Ибрагиму-беку и на этот раз удалось бежать в сопровождении своего телохранителя. Окруженный со всех сторон, он мог еще скрываться не больше нескольких дней. Со стороны Яванской долины двигались отряды тт. Самаркина и Кириченко, по левому берегу Кафирнигана - сводный отряд, а по правому -отряд тов. Иванчика. Во всех районах оперировали многочисленные добровольческие отряды и «красные палочники». Банько, Баранов, Светляков, Марра и Лободин гнали Ибрагима в горах Бабатага. Теперь уже уйти ему было некуда. Спасаясь от преследовавших ело отрядов, он спустился с Бабатага к реке Кафирниган и во время переправы на плоту был захвачен вместе со своим телохранителем добровольческим отрядом тов. Мукума Султанова.
Так закончилась эта операция, окончательно ликвидировавшая басмачей в Таджикистане. Теперь, вспоминая эти эпизоды разгрома и поимки Ибрагима-бека, нельзя не отметить исключительного героизма «красных палочников», добровольческих отрядов и национальных таджикских формирований, героизма, который обеспечил успех операции. Мне вспоминаются славные командиры и бойцы Таджикского кавалерийского отряда, одной из первых частей ныне развернувшихся национальных формирований Таджикистана. «Что вы делаете? - кричали им басмачи, завидя их в числе наступающих красных отрядов. - Что вы делаете? Вы сражаетесь против мусульман, против братьев! Остановитесь, Аллах покарает вас». «Даешь бандитов! Даешь Ибрагима-бека!» - отвечали им герои-кавалеристы. Таджики-кавалеристы были всегда в первых рядах. Они, по собственной инициативе, всегда находились на самых ответственных боевых участках.
Разве их доблесть, разве доблесть таджикских добровольцев и многочисленных героических «красных палочников» не была лучшим ответом Ибрагиму и всем другим бандитам и интервентам, посягнувшим на Советский Таджикистан? И разве она не говорит о том, что таджикские национальные формирования, грудью защищавшие советскую власть, будут одними из лучших частей доблестной Красной армии? За операции против Ибрагима-бека части были награждены орденом Красного знамени. Впоследствии эти формирования развернулись в таджикскую дивизию. Она хранят свои славные боевые традиции и готова в любую минуту дать сокрушительный отпор врагам Советского союза.
(Мукум Мурат Султанов, народный герой Таджикистана, поймавший Ибрагима-бека, ныне председатель колхоза Кзыл-Юлдус, Кокташского района.)
