Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: Дневник капитана немецкой армии.  (Прочитано 1629 раз)

первачек

  • Орачев Василий Петрович.
  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 1 609
Дневник капитана немецкой армии.
« : 06 Января 2016, 15:49:42 »
Часть дневника капитана немецкой армии. По стилю похоже на литературное произведение, мемуары. По натуре видимо кадровый военный.
Из  https://pamyat-naroda.ru/dou/?



Копия.
Сов. Секретно.

Военному Совету Юго-западного Фронта.

                                          ДОКЛАД.


Во время боев на Харьковском направлении, в числе других документов, ОО НКВД 38 Армии был захвачен дневник капитана немецкой армии – командира батальона 294 ПП, занимавшего село ПЕСЧАНОЕ. Фамилию его установить не удалось.
В дневнике особое внимание обращают на себя те места, где автор его подчеркивает, что перебежчики-изменники Родины раскрыли немцам планы  подготовлявшегося наступления, дали сведения о силах, стягивавшихся для этого наступления.
Автор также невольно подчеркивает ряд слабостей немецко-фашистских войск, говорит о невыносимых условиях жизни советских людей на оккупированной территории.
Автор дневника, как видно из первой его части, до своего перевода на восточный фронт находился в составе гарнизона, какого то острова на западе. Для восполнения потерь командного состава на востоке, он был срочно произведен в капитаны и отправлен на восточный фронт.
Ниже приводятся наиболее интересные отрывки из дневника:



«…В ПЕРЕМИШЛЕ я встретил старого товарища из 16-го пехотного полка, который рассказал о боях полка, находящегося перед СЕВАСТОПОЛЕМ. Они очень многое пережили и понесли огромные потери.
Из ПЕРЕМЫШЛЯ ехали по УКРАИНЕ.
Вот она РОССИЯ. Далекие, неизмеримо огромные поля – не обработаны. Леса нет, только иногда несколько деревьев. Печальные колхозы с разрушенными зданиями. Немногие люди, грязные и завернутые в тряпье, стояли с безучастными лицами у железной дороги. Дороги грязные настолько, что оси экипажей застревали в грязи.
Следов войны мало, только у вокзала видны последствия налетов пикирующих бомбардировщиков: сожженные вокзалы и депо, перевернутые товарные вагоны, от которых остались только остовы.
С 12 по 15 апреля продолжалась поездка до ХАРЬКОВА. Ее сделали приятной интересные разговоры, которые я вел с оберлейтенантом ВАНДЕЛЕ из транспортников. К сожалению он был явно выраженным писсемистом и при всем своем уме видел только отрицательные стороны этой войны. Относительно использования УКРАИНЫ для нашего собственного пропитания, он, ссылаясь на серьезные источники, заявил, что в течении многих лет об этом нечего и думать.
По своим собственным наблюдениям я мог с ним только согласиться.
Он также говорил о большой заботе, которую внушает нам рост влияние и значения «СС». Остается навсегда непониманием, что рядом с армией, которая ведь должна быть единственным носителем оружия родины, существует еще вторая организация с аналогичными задачами.
Однако так уж устроены немцы: как только мы пришли к единству, то создаем себе новую двойственность, которая может явиться основой нового нарушения единства. На родине уже поговаривают о том, что когда победоносная армия вернется домой, то она на границе будет разоружена «СС».
Если в действительности дело, вряд ли, обернется так скверно, что все эти разговоры указывают на общее направление мыслей, от осуществления которого да сохранит нас господь, так как тогда разгорелось бы самое ужасное, что видела когда либо мировая история.
Однако, наконец, мы прибыли в ХАРЬКОВ. Было совершенно темно, едва было видно протянутую руку, света на улицах не было, мы ощупью добрались до фронтового этапного пункта. Там мы переночевали в несчастной комнатке на соломенном мешке, накрывшись шинелью.
Утром молодой русский военнопленный принес нам воды для умывания, ведро на четверых. Мы уже радовались, готовясь пить кофе, но он оказался  ужасным.
Затем я явился в свою дивизию, обед и вечер провел у одного лейтенанта, командира автоколонны, который подробно рассказал мне о своих переживаниях в РОССИИ. В частности он рассказал мне об ужасных боях, которые вынесла 294 ПД в последних числах марта, когда русские могли при несколько большем порыве легко вновь захватить ХАРЬКОВ. Однако еще раз это было предотвращено, позиции были удержаны при больших собственных потерях.
Вновь и вновь я должен был выслушивать какие ошибки в среднем и высшем командовании явились причиной этих потерь…
…После ночи, проведенной в настоящей постели, 16-го утром я, с командиром дивизии генералом НЕЙЛИНГОМ поехал в батальон, который я должен был принять.
Я сидел рядом с генералом в машине. Спокойный, обдуманный руководитель с особым отеческим отношением. Мы говорили о различных значительных и незначительных вещах. Он рассказал о боях дивизии и моих задачах. Я принимал батальон, который после проведенного только что победоносного боя выделялся особо хорошим моральным состоянием.
Сначала он был вместе со всеми выброшен русскими со своих позиций. Оставление позиций нашими людьми было подобно бегству /теперь, когда я точно знаю эту позицию и знаю о поддержке, которая имелась здесь, - я должен назвать это безответственным и непонятным./
Затем первоначально была отвоевана обратно часть села, 9 апреля с помощью пикирующих бомбардировщиков и танков все село вновь перешло в германские руки. Таковы были бои за ПЕСЧАНОЕ на БАБКЕ, за удержание которого отныне отвечал я, во главе ослабленного боями батальона, стрелковой роты, тяжелой минометной группы, инженерного взвода, взвода ПТО. Меня поддерживает легкая полевая гаубица, 240 м/м мортира, 10 сантиметровая пушка и 15 см. пушка.
Это поддержка, которая в общем редко встречается.
Я пешком отправился в ПЕСЧАННОЕ.
Здесь я увидел поле боя, которое можно встречать только в этом походе.
Сотни убитых русских среди них немецкие солдаты. Все в большинстве полураздетые, без сапог, с ужасными ранами и застывшими конечностями, среди них русские гражданские лица, женщины. Трупы лошадей и скота с вывалившимися внутренностями.
Оружие, боеприпасы, танки, орудия. Едва ли  хоть один дом во всей деревне был в порядке: большинство разрушено так, что осталась лишь печка. Там и здесь еще бродят среди застывших трупов женщины.
Все это я внимательно осматривал. Я должен преодолеть в себе всякие чувства и по возможности поскорее привыкнуть ко всему этому также, как привыкли солдаты, уже длительное время участвовавшие в восточном походе.
Размышление об этих вещах необходимо оставить.
Хорошо только, что матери не видят такими своих сыновей, Жены – мужей.
Солдат борется без жалоб, но и без подъема, воодушевление – теперь, после этой зимы.
С этими мыслями я прибыл в свой батальон.
Старый командир батальона – капитан ПАККЕ из танковой дивизии, принял меня превосходно. Штаб был как раз занят постройкой глубокого блиндажа. Мы сразу сделали небольшую прогулку в наступающих вечерних сумерках. Он ввел меня в курс тактического и бытового положения батальона.
Время от времени раздавался артиллерийский выстрел, пулеметная очередь, поднимались в небо осветительные ракеты. Только слабый набросок войны, которая приняла здесь совершенно спокойную форму.
«…Ты должен удержать эту позицию. Приложи все для того, чтобы сделать это с наибольшим успехом и наименьшими потерями» - сказал я себе.
После основательного изучения карты я весь день и ночь бегал по позициям. Говорил с солдатами, что бы познакомиться с ними. Они были из всех краев государства: из Восточной Пруссии, из Рейн-Пфальца, из Вестфалии. Старых солдат участвовавших с самого начала очень мало. Много молодого пополнения, прибывшего на фронт несколько дней тому назад. Все они лежат в окопах и несут караульную службу.
Очень тяжело всегда для солдата устраиваться на новых позициях. В течение недель и месяцев они вели зимнюю войну: в это время оборонительные позиции находились главным образом на окраинах селений. Однако эти окраины селений являются прекрасной целью для артиллерии, которая у русских особенно хороша. Поэтому: прочь от окраин и в стороне от них зарывайся в землю. Этот труд солдаты должны взять на себя, что бы трудом сберечь впоследствии кровь.
Разговоры с артиллеристами, постройка командного пункта батальона, установление новых позиций для тяжелого оружия последовали за этим.
Затем первое офицерское совещание, которое показало мне, что в большинстве я здесь имею дело с порядочными, как правило молодыми офицерами. Я перенес и на них чувство уверенности в неприступности  нашей позиции, основанное на условиях местности, наличие оружия и морального состояния части. Мы с доверием смотрим на приближающееся наступление русских. Однако, по видимому оно еще порядочно заставит себя ждать.
А солнце светит теперь почти каждый день, совместно с ветром сушит землю, дороги и долины рек – тем самым приближается благоприятное время для нашего наступления…
Боевой дух русских солдат теперь не оценивают здесь высоко. Сопровождавшиеся для них большими потерями зимние бои заметно подорвали их моральное состояние. Не большой намек на это дают многочисленные перебежчики.  На нашем участке из 18-го числа было двое, 19 числа – четыре. Все азиаты, которые были кое как обучены и брошены на передовую. Они говорят, русские остаются позади и гонят их вперед. Ночью они перешли через БАБКУ, завязли в грязи, шли по колена в воде и сияющее смотрели на нас. Они считали себя только в плену свободными. Как парадоксально это звучит, но это по видимому  соответствует действительности. Русские принимают все больше мер к предотвращению перебежек, а также бегства с поля боя. Поэтому теперь введены в действие, так называемые «охранные роты», имеющие одно задание: помешать силою оружия отходу собственных частей. Если дело дошло уже до этого, то законные все выводы о деморализации Красной Армии. Однако одновременно из этого факта ясно видна воля к сопротивлению до последнего всеми средствами.

24.апреля 1942 года.

Все еще тишина. Наши соседи имели хороший успех в наступлении у ФЕДОРОВКИ, так, что теперь западный берег БАБКИ полностью находится в наших руках.
Нас русские по прежнему через неравные промежутки времени беспокоят своей артиллерией и минометами, не принося серьезного вреда. Недавно у нас от минометного огня противника было два раненых и выведен из строя легкий пулемет. Это конечно, неприятные потери, но приходится с ними примериться. У меня в руках есть средства оплатить за это русским. Но когда я подумаю, что связано с этим, я должен признать, что война – не время для сведения счетов. Только большой огневой удар мог бы иметь успех, т.к. русские хорошо окопались. Успех  не соответствовал бы затрате сил и средств, а так же потерям, неизбежным при этой операции. Кроме того мы преждевременно раскрыли бы наши позиции, ослабив тем самым силу своего сопротивления. Как я хотел бы поскорее испытать силу нашего отпора – понятно каждому. Однако все эти  личные моменты, основание которых лежит в самолюбии, - должны отступить перед чувством ответственности за  жизнь солдат. Будем поэтому терпеливо ждать своего часа.
Все приготовления сделаны. Составлен подробный огневой план, предусматривающий прикрытие пространства перед главной линией сопротивления огнем без всяких промежутков.
На двухчасовом офицерском совещании я сообщил руководителям частей свои мысли и намерения при различных возможностях нападения врага.
Каждый должен иметь представление о том, чего я хочу. Приняты также соответствующие мероприятия обороны на случай наступления врага на выс. 175. Я лично посетил поле с командиром резерва, установил место позиции, так, что и здесь сделано все возможное.
Я достиг далее того, что все убеждены в неприступности наших позиций. Это утверждение, когда часть поверит в него, серьезно повышает силу ее сопротивления, создает доверие к руководству.
Затем были урегулированы вопросы снабжения боеприпасами, питанием. Я имел еще беседу с командиром инженерного батальона о закладке новых мин.
Ночью я посетил моих солдат и проверял посты. Охранение обычно небрежное, чем дальше длится война. Равнодушие, добродушие и большая часть неповоротливости является источником опасностей, которые могут привести к печальным последствиям. Поэтому как раз в службе охранения начальник не должен жалеть усилий и лично проверять своих людей.
Если бы я в ту ночь был русским, то отправил бы на тот свет по меньшей мере десяток моих солдат без возникновения малейшей тревоги. Я попытался сначала воздействовать скорее добром, чем злом, убеждая моих людей в необходимости строго внимания к этому делу. Ведь речь идет о собственной жизни и о жизни товарищей.
Однако слова навряд ли принесут пользу. Придется воздействовать наказаниями.
Строгий контроль со стороны начальников также является настоящей необходимостью.
Выяснилось также, что лишь немногие имеют представление о соседях и т.д. Внешне это формальности, однако для  солдата они имеют больше психологическое значение. Он должен быть убежден, что борется не один, а с ним рядом многие, которые ему помогают, что его действия являются существенной составной частью в общем деле.
У нас был досадный несчастный случай, стоивший двум солдатам жизни, а фельдфебелю тяжелого ранения. Они играли с незнакомой им русской ручной гранатой – последовала детонация с пагубными последствиями.
Когда солнце скрылось за гору, мы похоронили солдат. Но и здесь был налет безразличия к смерти, выразившиеся в простейшей форме похорон. Со времени жестоких зимних боев солдаты привыкли к тому, что убитые закапываются на месте /в том случае, если они вообще не оставляются на поле боя. Мы нашли здесь в ПЕСЧАНОМ, около 50 трупов немецких солдат./
…Вчера ночью я направил дозор для разведки долины БАБКИ. Река все еще не вошла в берега, в настоящее время еще нет возможности точно установить ее русло. Перед нашим фронтом находится болото шириной 150 – 200 метров, исключающее возможность больших передвижений, так что пока вряд ли можно всерьез считаться с точки зрения нашего собственного наступления. Ведь,  когда нибуть должны и мы выступить, может быть нашей задачей будет – прогнать врага на нашем участке за ДОНЕЦ или даже уничтожить его еще до этого. Но пройдут может быть еще дни и недели в течении которых наш лозунг: ожидать.

26 апреля 1942 года.

На нашем участке заслуживало внимания единственное: ночью русский дозор силою в 8 человек разведывал наши позиции у высоты 175,1. Оба секрета до смерти перепугались и подняли всю роту. Началась стрельба из всего имевшегося оружия, - дозор этой канонадой был отогнан. «Это не геройский поступок» - могут мне сказать. Да, все действовали неправильно: секрет, который убежал, командир взвода, который открыл огонь из всего оружия вместо того чтобы попытаться взять дозор в плен; и все люди, которых этот слабый враг загнал в русло БАБКИ.
Отговорка для подобных случаев обычна: пополнение никуда не годится, трусливо, не имеет представления о войне. Все устанавливают это, все признают и так оно и остается. Это действительно так, что пополнение плохо обучено, напугано ужасными сказками о войне и никаким образом не подготовлено духовно к боям. Однако, является – ли это основанием для пессимизма? Все же нет! Наоборот. Должна была бы произойти редкостная и непонятная перемена в немецких мужчинах, если эти солдаты не будут воевать также, как делали тысячи и миллионы до них. Существует только одна существенная разница, что первые прошли двухгодичную суровую воспитательную  школу, от которой резервы были избавлены. К сожалению здесь, в поле, придерживаются той ошибочной точки зрения, что все солдаты, прибывшие в действующую армию, по своему воспитанию и обучению готовые безусловные герои. Считают не нужным продолжать с ними процесс солдатского воспитания. Обычно отговариваются тем, что для этого нет времени. Это – тяжелая ошибка.
Меня вызывал представитель отдела 1 –а дивизии. Наши позиции на высоте 175,1 должны быть продвинуты вперед. Мы обязательно должны удержать передний склон. Этот передний склон – полуторакилометровая площадка, постепенно опускающаяся к БАБКЕ, затем заканчивающаяся трехсотметровым крутым спуском к течению БАБКИ…
Весь передний склон виден врагу. Я опять больно почувствовал, как легко приказывать по карте из-за зеленого стола, не зная ни шага местности в натуре.
В сумерках я сам разведывал позиции и приказал с наступление темноты занять двум отделениям передний склон. Даже позиции отделений я определил сам, что бы все было ясно. Был установлен еще неподвижный дозор для связи.
Но кроме этого требуют еще, что бы позиция тянулась в глубину. Это может быть только в теории. Таких невыполнимых требований не следовало бы ставить. Они вносят смуты в части и заставляют сомневаться в здравом человеческом разуме и, что хуже в тактическом кругозоре руководства.
Сегодня утром я имел очень радостную встречу с командиром соседнего со мной слева участка, старым майором еще мировой войны, который в 1918 году несомненно не думал, что в тех же условиях еще раз узнает РОССИЮ. Он получил приказ продвинуть свои силы до русла БАБКИ. Поэтому становилась необходимость перемена позиций моего левого фланга.
Он был очень рассудителен и объективен, скоро мы договорились. Такие переговоры, в которых обе стороны идут на встречу друг другу – на пользу дела. Следовало бы практиковать их почаще. Однако надо думать о взаимопомощи, взаимопонимании. Слишком часто как раз этого не достает: заменяется нелюбезностью, твердолобостью, соблюдением своих узких интересов, забывая об общих интересах. Если можно было бы разведкой устанавливать стык между двумя частями – я атаковал бы только это место. На этих местах каждый взваливает ответственность на дорогого соседа. Остается всегда так: каждый защищает в основном себя самого.
Вчера я опять устроил двухчасовое офицерское совещание. Я говорил о своем отношении к речи фюрера, об обращении с пополнением, о солдатском поведении, в котором еще много недостатков. Имелся также уже приказ по дивизии. В нем рассказывалось о фактах, которые по своей невероятности превосходили этап 1918 года…

1 мая 1942 года.

Уже несколько дней, как исчезло солнце, которое обещало нам чудесную весну. Идет дождь и противный ветер метет по земле. День и ночь, иногда больше, иногда меньше. Я решил вчера как раз по причине плохой погоды посетить позиции. Кроме того русская артиллерия была особенно активна в эту ночь.
На позициях я застал ужасную картину, потрясшую мои солдатские чувства. День и ночь ходишь, разведываешь, охраняешь, проверяешь. Устанавливаешь до мелочей позиции, что бы как можно выше поднять готовность к отпору. И что же нашел я здесь?
Едва-едва занятую передовую линию. Большинство из-за сильного дождя залезли в блиндажи. О продолжении так необходимых окопных работ никто и не думал.
Солдаты частично не имели понятия о своих задачах, между занятыми позициями – дыры в 300 – 400 метров, без патрулей, без охранения. Вместо двойных постов, - отдельно стоящие люди, ищущие защиту от дождя, а не наблюдающие. Все остальные в теплом блиндаже командира. Совершенно бессмысленно  построенное прикрытие от танков, окопы без возможности вести обстрел и наблюдение, орудия и тяжелые орудия без всякой охраны.
На первый раз довольно!
Главная ошибка – в практически равном нулю воздействия младших командиров на солдат. Даются едва понятные задания и приказы, солдат может выбрать себе то, что ему нравится. А что ему нравится? – Самое удобное!. Опять командиры рот уговаривают, что их солдаты много работают и мало отдыхают, а на самом деле?
Днем не работают, т.к. не должно быть никакого движения, кроме того нужно ведь отдохнуть для ночной работы. Однако ночью тоже спят, т.к. натура этого требует.
Для того, что бы раз и навсегда помочь этому горю, я приказал:
1.   Во время темноты рота работает в две смены.
2.   Каждый солдат получает задание письменно.
3.   Один портупей-унтерофицер должен бодрствовать в роте во время темноты.
Я приказал еще усилить позиции заградительным забором и проволочными препятствиями в 9 метров глубиной, заложить Т-мины.
Сегодняшний перебежчик принес сведения, что русские хотят наступать 15 мая. Ну, до этого времени мы будем готовы. Пусть тогда приходят.
Сегодня утром я был на занятии по противохимической обороне, которое по моему приказу проводится теперь в батальоне. Введению в действие отравляющих веществ уделялось до сих пор мало внимания. Однако, кажется, что русские прибегнут и к этому последнему средству. АНГЛИЯ и США будут подталкивать их к тому, для того, чтобы этим средством остановить немецкое наступление и во вторых – чтобы заставить нас применить свое химическое оружие и тем самым раскрыть его.

3 мая 1942 года.

Опять воскресение и опять прекрасная воскресная тишина.
Снаружи совершенно спокойно. Изредка звучит выстрел. Дождь тоже перестал. Тихий западный ветер и приятная теплота. Почти невозможно представить себе, что это война. Но и это одна из сторон войны. Огневой бой должен иметь перерывы, во время которых стороны собираются с духом, что бы бой разгорелся с новой силой.
Хотя мы находимся здесь на самой передовой линии, все же в селе имеется несколько русских гражданских лиц. Мужчин мы из соображения безопасности выгнали, за исключением одного старика, который одновременно является  старостой. Мы оставили только несколько женщин, которые стирают нам белье, шьют для нас, штопают и производят другие домашние работы. Они получают за это немного еды для улучшения своего скудного питания. С полным безразличием относятся они к артиллерийскому огню и другим проявлением войны. Их дома в большинстве сгорели у них над головой, они кое-как построили себе печки и ведут жалкую жизнь. В качестве пропитания им осталось по бочке соленых огурцов и подсолнухи, которые они неустанно жуют целыми днями. Определенно у них есть еще и другие запасы. Как это однако будет в следующем году, трудно сказать. Плодородные черноземные поля лежат незасеянными. Нет семян и там, где были однажды золотые поля, будет теперь черная пустота.

5 мая 1942 года.

Сегодня у нас было 10 перебежчиков. Из них 8 азиатов, 2 русских. Последние принадлежали к инженерной разведке, которая имела задачу выяснить условия перехода БАБКИ танками. В МОЛОДОВОЙ уже построены штурмовые мосты для танков. Следовательно мы с большей определенностью можем считаться с тем, что русские будут атаковать наш участок танками. Для меня это теперь значит: всех подготовить к этому по крайней мере духовно, закалить волю. Вновь и вновь я вынужден слышать: «Да, пехоты может явиться сколько угодно. Но танки! Только не танки. Тогда я ничего не гарантирую.»
С этой установкой должно быть покончено: по приказу заложить Т-мины; у меня 5 орудий ПТО 3,7 см./к которым впрочем нет теперь ни малейшего доверия/, и раздам 400 зажигательных бутылок /т.н. «коктейли МОЛОТОВА»/, я прикажу приготовить взрывные снаряды. У каждого есть противотанковая щель, а в наиболее опасных местах будут установлены 6 противотанковых ружей.
Большего у меня нет, больше я не могу сделать. Все остальное необходимое мы должны сделать с помощью веры в свои собственные силы.

8 мая 1942 года.

Сообщения о подготовке русского наступления усиливается. Перебежчики нам приносят много существенных новостей – часто может преувеличенных, но в основном верны. Постройка мостов, их всего 7 и одна переправа, указывают на то, что наступление будет произведено против нашего участка. Целая дивизия которая будет действовать против нас находится на марше. Говорят и о танках. Сегодня прозвучало число – 300!!! Через русло БАБКИ они хотят переправиться штурмовым мостом. Знаменитые ракетные орудия на 50 выстрелов также должны быть применены против нас.
Даже, если все это преувиличено, однако, ясно, что при наших сегодняшних способах боя русские имеют возможность быть особенно сильными на участках, где они обязательно хотят прорваться и могут наступать превосходящими силами.
Перед нашим фронтом последние два дня так тихо, что это жутко. Ни одного выстрела артиллерии, миномета, только очень слабое движение на позициях.
Не тишина ли это перед грозой?
Мы лихорадочно работаем на наших позициях. Дождь перестал. Правда днем дул резкий ветер, который к вечеру однако улегся. Весь день светило солнце и тепло пригрело.
Наряду с усилением позиций, я путем наглядных учений морально подготавливал младших командиров к тому, что нам надо ожидать…»

Начальник Особого Отдела НКВД ЮЗФ
Майор Госбезопасности /КАЗАКЕВИЧ/.

Верно: Секретарь Военного Совета ЮЗФ
Ст. Батальонный Комиссар /МАРКУН

19/20 июня 1942 года.
№13975/6.
Записан
......Никакой моей вины.....в том , что они -кто старше кто моложе.....
 Но все же, все же, все же....       А.Т.

первачек

  • Орачев Василий Петрович.
  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 1 609
Re: Дневник капитана немецкой армии.
« Reply #1 : 06 Января 2016, 18:48:25 »
Место действия.

9 апреля части 226 СД, 34 мсбр, были выбиты из ПЕСЧАНОЕ на восточный берег.


Записан
......Никакой моей вины.....в том , что они -кто старше кто моложе.....
 Но все же, все же, все же....       А.Т.

первачек

  • Орачев Василий Петрович.
  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 1 609
Re: Дневник капитана немецкой армии.
« Reply #2 : 08 Января 2016, 18:50:29 »
Короткий обзор событий с «нашей» стороны.
Село ПЕСЧАНОЕ занимал 34 СП 34 МСБр:



Оперсводка 38 Армии 9.4.42 года:[/b]

6. 34 МСБр в 8.00 9.4 после бомбардировки 9 Ю-87 и артподготовки по юго-восточной окр. ПЕСЧАНОЕ, противник силою до батальона пехоты с 9 танками перешел в наступление ЧЕРВОНА РОГАНКА  на юго-восточная часть ПЕСЧАНОЕ. В результате атаки 34 СП к 10.30 отошел из ПЕСЧАНОЕ в район ФЕРМ /свин./ 2 км. зап. МОЛОДОВОЕ, где приводится в порядок. 32 СП обороняет рубеж /иск./  ферм. /свин./, юго-зап. опушка рощи 2 км. вост. ФЕДОРОВКА. Подбит один танк противника. Наши потери – сожжено два танка Т-26 и подбито 2 орудия.

И приказ:

Приказ Войскам 38-й Армии.
9 апреля 1942 года №-0271/ОП.


…Донесение  полка 34 МСБр о минировании, о проведении оборонительных мероприятий и т.д.  в с. ПЕСЧАНОМ оказались мифом. Командование бригады и в особенности командование полка этой бригады, никакой по сути обороны не организовали, в результате малейшего нажима противника, имея в бригаде достаточное количество огневых средств, полк оставил ПЕСЧАНОЕ…
…Командиру 34 МСБр населенный пункт ПЕСЧАНОЕ взять, не считаясь ни с каким сопротивлением врага.

Командующий Войсками 38 Армии /МОСКАЛЕНКО./
Член Военного Совета Бригадный Комиссар /ЛАЙОК/.
Начальник Штаба 38 Армии Полковник /ИВАНОВ/.


Оперативная сводка №0200 к 17.00 10.4.42 г. Штарм 38.

6. 34 МСБ – части на прежних рубежах. Противник производит окопные работы по вост. Окр. ПЕСЧАНОЕ. Оттуда же ведет пулеметный, минометный огонь. Наступление не начато из-за отсутствия переправ.
Потери за 9.4: убитых и не вернувшихся с поля боя -331, раненых -61. 45 м/м орудий -5, из них 2 уничтожены огнем противника, Т-26 – 4 (из них 2 сожжено противником в бою), винтовок 266, ручных пулеметов -3, минометов 82 м/м – 4, минометов 50 С\М -7, ПТР -1..

Оперативная сводка №0202 4 17.00. 11.4.42 г. Штарм 38.

6. 34 МСБр обороняет рубеж: роща 2,5 км. вост. ФЕДОРОВКА, верм. /свин./ зап. МОЛОДОВОЕ. В 6.00 11.4 один сб 34 МСБр перешел в наступление на ПЕСЧАНОЕ, но встреченный огнем 8 танков, пулеметов, минометов и автоматов сев. И вост. Окр. ПЕСЧАНОЕ, понеся большие потери отошел в исходное положение. Потери уточняются.


Паника, вызванная появлением разведдозора, описанная в Дневнике: «ночью русский дозор силою в 8 человек разведывал наши позиции у высоты 175,1. Оба секрета до смерти перепугались и подняли всю роту. Началась стрельба из всего имевшегося оружия, - дозор этой канонадой был отогнан.»

Из оперативной сводки №309 к 15.00 29.4.42. Штадив 226.

В ночь с 27 на 28.4.42 силами отдельной разведывательной роты дивизии велась боевая разведка в районе южн. БОЛЬШАЯ БАБКА по захвату пленного, выявление сил противника. Разведка успеха не имела. После упорного боя из числа разведгруппы не вернулось 7 человек.
В 10.30 29.4.42 в районе сев.зап. БОЛЬШАЯ БАБКА была слышна сильная пулеметно-минометная стрельба и ответная стрельба одиночными выстрелами.
Полагаем – пытаясь выйти наши  7 разведчиков вели бой с противником.
Были приняты меры – выслана разведка. Пройти через передний край обороны противника не удалось. Установлено наблюдение.



Два перебежчика инженерной разведки:

Оперсводка №314 к 24.00 3.5.42. Штадив 226.

Прибыл приданный 516 инженерный батальон и приступил к к улучшению подступов к переправам южнее НОВОДОНОВКА.

Восемь азиат-перебежчиков: (226 Стрелковая Дивизия)

Оперсводка №321 к 16.00  7.5.42 года. Штадив 226

Потери – ранено 9 человек., Пропало без вести – 8 человек /в ночь с 4 на 5.5.42 года./

И еще:
Оперсводка №325 к 14.5.42. Штадив 226 СТАРЫЙ САЛТОВ


В ночь во время смены частей сдезертировали 11 красноармейцев и младший командир. Все по национальности азербайджанцы /перешли на сторону врага./


И наступление, которого так ожидал немецкий капитан:
(На участке ПЕСЧАНОЕ наступала 124 СД, сменившая 34 МСБ, и 226 СД).


Оперсводка №262 к 17.00 12.5.42, Штарм 38.

1.   В 7.30 после авиационной и артиллерийской обработки переднего края, 38 Армия своим правым крылом перешла в наступление на фронте /иск./ ГОРДИЕНКО, ПЯТНИЦКОЕ и преодолевая сопротивление противника продвигается вперед.
Противник, оказывая упорное сопротивление, особенно на правом фланге, подтягивает резервы из ХАРЬКОВ на автотранспорте к правому флангу.
2.   226 СД с частями усиления, переправившись через р. БАБКА, атаковала противника на выс. 199,0.
В 9.20 танки 36 ТБр ворвались в сев.вост. часть НЕПОКРЫТАЯ.
В 16.00 36 ТБр вела бой зап. части НЕПОКРЫТАЯ.
Введя второй эшелон, 985 СП из-за правого фланга, полностью очистила НЕПОКРЫТАЯ и в 18.00 дивизия вела бой в районе роща 1,5 км. вост. МИХАЙЛОВКА-1-я, роща сев.вост. выс. 213,2.
Захвачено 20 пленных 514 и 183 ПП.
Противник продолжает огневое сопротивление из леса, что зап. НЕПОКРЫТАЯ.
3.   124 СД переправившись через р. БАБКА к 11.00 овладела гребнем высоты 175,1.
К 12.00 заняла сев. И сев.зап. часть ПЕСЧАНОЕ, одновременно ведя бой на подступах к лесу, что зап. ПЕСЧАНОЕ.
В 14.00 блокировала ПЕСЧАНОЕ. Противник пытался отходить в направлении выс. 203,1, но огнем наших автоматчиков уничтожался.
В 17.00 781 СП овладел выс. 186,3; 622 СП – выс. 193,1; 406 СП – выс. 175,1.
133 ТБр – не найдя возможности переправиться через р. БАБКА южн. ПЕСЧАНОЕ, переправилась у ФЕДОРОВКА и преодолевая огневое сопротивление противника из НЕПОКРЫТАЯ в 17.00 вышла в район ПЕСЧАНОЕ.

4.   ….
Записан
......Никакой моей вины.....в том , что они -кто старше кто моложе.....
 Но все же, все же, все же....       А.Т.
Страниц: [1]   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »