Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[Платунов Евгений]

Несколько раз встречая этот сюжет, не предполагал, что еще одним источником его будет известный поэт Евгений Евтушенко:

"Эту историю у костра на Алтае мне рассказал геолог Владимир Агентов - бывший танкист*.

Восточная Пруссия. 1945 год.

Наши танкисты узнают по радио о капитуляции Германии.

На радостях они останавливают танк посреди дороги, пьют, обнимаются. По дороге движется "Виллис", в котором сидит вдребезги пьяный наш генерал, а с ним две размалеванные немки. Генерал требует, чтобы танкисты убрали свой танк с дороги. Танкисты добродушно приглашают его выпить. Генерал кроет их матом. Командир отвечает ему тем же. Генерал стреляет, убивает командира. "Виллис" огибает танк. Танкисты разворачивают свою броневую машину и бьют по "Виллису" прямой наводкой.

Этот рассказ я принес на обсуждение к моему любимому преподавателю М. Светлову, хотя официально в его семинаре не числился.

Светлов и принимавшие участие в этом обсуждении Юрий Казаков и Михаил Рощин поддержали мой первый прозаический опыт, но напечатать этот рассказ тогда было невозможно".

*Возможно, что это Агентов Владимир Борисович - получивший ранение 30 марта 1945 года:


http://www.podvignaroda.ru/filter/filterimage?path=VS/379/033-0690306-1981%2B012-1989/00000699.jpg&id=41868507&id=41868507&id1=dd30fe4505a9fdfe9ef3b9378ee6967b

[Платунов Евгений]

Лешина машина стояла за поворотом. Трудно поверить, но мне  показалось,
что тридцатьчетверка ссутулилась, втянула башню в плечи,  словно подбитая. А
ведь до войны было еще далеко, километров пятнадцать, пожалуй.
     Я сразу ощутил беду. И вспомнил Лешино лицо там, в лесу, на просеке.
     А тут еще  "виллис"  отъехал - заметил я его,  почти вплотную подойдя к
танку. Но мне было не до "виллиса".
     Башнер  привалился к  кормовой  броне и плакал навзрыд.  Лешкин башнер,
весельчак и матерщиник. Даже наши десантники считали его сорви-головой.
     Стреляющий еле выдавливал из себя слова:
     - Умаялись мы. Вздремнули.  А механик тихо плелся.  Как вы приказали. А
за нами увязался генеральский "виллис". Кто его знал? Дорога узкая. Никак не
мог обгнать.  А как  объехал, остановил  нас и давай  драить.  Кто, говорит,
разрешил вам дрыхнуть на марше? Почему, говорит, нет наблюдения? Целый  час,
говорит, проманежили меня.  А какой там час? Вы же  сами знаете,  только  из
леса выехали. Лейтенант, значит, виноват, мол, всю ночь в бою, устали. А тот
говорит  - разгильдяи! Почему,  говорит, погоны помяты? Почему  воротник  не
застегнут? И давай, значит,  в мать и в душу. А лейтенант и скажи, мол, мать
не надо  трогать. За матерей, мол, и за родину воюем. Тут  генерал  выхватил
пистолет  и...  А  те  двое,  старшие  лейтенанты,  уже,  поди,  в  мертвого
выстрелили, в лежачего. А шофер ногами спихнул с дороги. Пьяные, видать.
     - А вы чего смотрели?
     - А что мы? Генерал ведь.
     - Какой генерал?
     - Кто его знает? Генерал. Нормальный. Общевойсковой.
     Леша  лежал  ничком  у   обочины.  Щупленький.  Черные   пятна   крови,
припорошенные  пылью,  расползлись  вокруг  дырочек  на  спине  гимнастерки.
Лилово-красный  репей  прицепился  к  рукаву.  Ноги  в  сапогах  с  широкими
голенищами свалились в кювет.
     Я держался за буксирный  крюк. Как же это?.. Столько атак и оставался в
живых.  И  письмо  от мамы. И аттестат ей  послал. И  в  училище на соседних
койках. А как воевал!
     Ребята  стояли молча. Плакал башнер, привалившись к броне. Я смотрел на
них, почти ничего не видя.
     - Эх, вы!  Генерал! Сволочи  они! Фашисты!  - Я  рванулся к танку.  Как
молнией хлестнуло мой экипаж. Миг - и все на местах, быстрее меня. Я даже не
скомандовал.
     Взвыл стартер.  Тридцатьчетверка, как сумасшедшая, понеслась по дороге.
А "виллис" уже едва угадывался вдали.
     Нет, черт возьми! Чему-то научила меня война! Я раскрыл планшет. Родная
моя километровка! Дорога сворачивала влево по крутой дуге.
     Мы рванули напрямую по стерне.
     Я думал, что  из меня вытряхнет душу. Обеими  руками я  вцепился в  люк
механика-водителя. Прилип к броне. Вот еще раз так тряхнет,  оторвет меня от
надкрылка  и швырнет  под гусеницу.  Но я держался  изо всех сил. Держался и
просил Бога, дьявола, водителя, мотор - быстрее, быстрее,  быстрее! Ага, вот
они - вязы! Дорога! Быстрее! Быстрее!
     Не успели.
     "Виллис" проскочил  перед  нашим  носом.  Я даже  смог разглядеть  этих
гадов. Где-то мне уже встречалась лоснящаяся красная морда генерала. А эти -
старшие  лейтенанты! Что, испугались, сволочи?  Страшно?  Ишь, как  орденами
увешаны.  В  бою,  небось, не  доживешь до такого иконостаса. Пригрелись под
генеральской жопой,  трусы проклятые! Страшно, небось, когда гонится за вами
танк?  Даже свой. В экипаже вас научили  бы прятать страх на самое дно вашей
подлой душонки!
     Мы  пересекли  дорогу.  "Виллис"  оторвался от  нас  метров  на двести,
вильнул вправо и скрылся за поворотом. Пока мы добрались  туда, "виллис" был
почти над нами, на следующем витке серпантина, взбиравшегося на плоскогорье.
Точно, как на карте.
     Рукой скомандовал  механику,  быстро  забрался  в башню.  Развернул  ее
пушкой назад.
     Танк взбирался по крутому подъему. Затрещал орешник. Мотор завизжал  от
боли.  Мотор  надрывался.  Но машина  ползла.  Стрелка водяного  термрометра
безжизненно уперлась в красную цифру 105 градусов. Дизель звенел на небывало
высокой ноте.
     Еще мгновенье и она оборвется. Но машина ползла,  умница. Она понимала,
что надо. Еще совсем немного.
     На четвертом витке мы почти настигли гадов. Почти... Опять вырвались.
     И снова танк  круто взбирается в гору, подминая лещину и  ломая  тонкие
стволы случайных берез.
     Мы  выскочили  на  плоскогорье почти  одновременно. "Виллис"  метрах  в
сорока  левее.  Но танк на кочках среди кустарника,  а  "виллис"  по  дороге
убегал к лесу. До опушки не больше километра.
     Я  еще   не  думал,  что  сделаю  с  "виллисом",  когда  взбирался   на
плоскогорье. У меня просто не было времени подумать. Мне кажется, что только
сейчас, когда после стольких  усилий  мы проиграли погоню, что только сейчас
до меня дошла нелепось происходящего: от лейтенанта удирает генерал.
     Но он не должен удрать. У возмездия нет воинского звания.
     Я быстро поменялся местами со стреляющим. Развернул башню.
     - Осколочный без колпачка!
     - Есть, осколочный без колпачка!
     Рассеялся дым. "Виллис" невредимый уходил к лесу.
     Механик-водитель повернулся  и с недоумением посмотрел  на меня. Экипаж
привык к  тому, что  на стрельбах я попадал с первого снаряда и требовал это
от своего стреляющего. Но мы ведь не на стрельбах...
     Спокойно, Счастливчик, спокойно. Не дай им добраться до опушки.
     - Заряжай!
     - Есть, осколочный без колпачка!
     Стукнул затвор. Спокойно, Счастливчик, спокойно.
     Ишь,  как оглядываются!  Только  шофер  прикипел  к баранке. Протрезвел
генерал! Жирная складка шеи навалилась  на  целлулоидный  подворотничек, как
пожилая потаскуха на руку юнца. А старшие лейтенанты! Глаза сейчас выскочат?
Страшно,  сволочи? А нам не  страшно каждый  день  целоваться со смертью? Но
должна  же на свете  быть  справедливость? Не для того  ли Леша скрывал свой
страх?
     Леша...  Что  я  напишу его маме? Зачем я  отпустил его?  Почему  я  не
согласился на его помощь?
     Спокойно. Все вопросы потом. Чуть-чуть выше кузова.  В промежуток между
старшими лейтенантами. Я довернул подъемный механизм. Вот  так. Пальцы мягко
охватили рукоятку. Спокойно. Раз. Два. Огонь!
     Откат. Звякнула гильза. Рукоятка спуска больно впилась в ладонь.
     Вдребезги!
     А я все еще не мог оторваться от прицела. Казалось, то, что осталось от
"виллиса", всего лишь в нескольких метрах от нас.
     Тусклое  пламя.  Черный  дым.  Груда  обломков.   Куски   окровавленной
человечены. Сизый лес, как немецкий китель. -

Ион Деген "Война никогда не кончается" - http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/DEGEN/wojna.txt

[22rus]

Генерал кроет их матом. Командир отвечает ему тем же. Генерал стреляет, убивает командира. "Виллис" огибает танк. Танкисты разворачивают свою броневую машину и бьют по "Виллису" прямой наводкой.

Перепевки Карузо в исполнении Рабиновича.

Есть аналогичная "версия" про гибель известного полководца.
В роли генерала  -Иван Данилович Черняховский.
В роли убийцы танкиста - сопровождающий генерала офицер НКВД.

[Платунов Евгений]

Автор второго текста И.Л. Деген - http://iremember.ru/tankisti/degen-ion-lazarevich.html

[Платунов Евгений]

Есть аналогичная "версия" про гибель известного полководца.
В роли генерала  -Иван Данилович Черняховский.
В роли убийцы танкиста - сопровождающий генерала офицер НКВД.

При этом ни убитого, якобы 18 февраля 1945 г., танкиста ("ст. лейтенанта Савельева"), ни И.Д. Черняховского почему-то нет в первичных документах ОБД.

На Ивана Даниловича в ОБД представлены лишь три записи по Книгам Памяти, при этом в Курской областной КП дата гибели указана как "16.02.1945" - http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=408923217

Сторонники "версии" сами только все больше запутывают, повторяя как заклинание, например, эпизод из киноэпопеи "Освобождение" с гибелью совсем другого генерала -  Ватутина.

[Sobkor]

Черняховский был не убит, а тяжело ранен. Он скончался от ран в госпитале, причём, если не ошибаюсь, - в Вильнюсе...

[Платунов Евгений]

Здравствуйте, Юрий Петрович!

В "серийной" ("ЖЗЛ") биографии И.Д. Черняховского, написанной Акрамом Агзамовичем Шариповым:

"На пути в госпиталь Черняховский скончался. Фашистский снаряд оборвал его яркую, еще полностью не раскрывшуюся жизнь. «Не хочу умереть в постели, предпочитаю погибнуть в жарком бою», — сказал он как-то. И умер именно так".

[Sobkor]

В любом случае смерть не по месту ранения...