Уважаемые коллеги.
Как говорится, раз пошла такая пьянка - режь последний огурец. Для журнала Балтфорт (веренее -Baltfort) со старшими товарищами подготовил небольшой материал. После замечательных публикаций Константина Борисовича не могу удержаться, чтобы не закинуть его в общую копилку. В журнальном варианте редактором были внесены некоторые изменения - Красная армия, вместо Красная Армия. Было и ещё несколько нюансов. Вроде пустяк, но здесь лучше выложу вариант, не журнальный. а рукописный, но вырезаю научный аппарат, который сохранён в журнальной публикации.
2011 © Э.А.Жагарс, О.Н.Пухляк, В.И.Савченко
Действия 94 лёгкого артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии в предвоенный период и при обороне Лиепаи в июне 1941 года.
К постановке вопроса.
Трагические события лета 1941-го года навсегда связали 94 лёгкий артиллерийский полк 67-й стрелковой дивизии с Лиепаей, которую полк, как и прочие подразделения дивизии, оборонял от наступающего противника в первую неделю войны. После войны, благодаря поискам писателя Сергея Сергеевича Смирнова, в 1965-1966 гг. воскресившего память о защитниках Бреста, активизировались сборы материала по истории борьбы за Лиепаю. Всё чаще и чаще в республиканской прессе Лиепаю стали называть Брестом Балтийского моря.
В 1966 году была заложена традиция собирать в Лиепае ее защитников с разных городов Советского Союза. Для записи и систематизации их воспоминаний Институтом истории АН ЛССР была организована экспедиция, которую возглавил в то время еще молодой историк Э.А.Жагарс.
К 70-м-80-м года в Лиепае сложилось три крупных центра, занимавшихся изучением обороны Лиепаи. Это лиепайский краеведческий художественный музей (сейчас – просто лиепайский), где исследование обороны города вела Жанна (Жаннетта) Федоровна Попова. Во второй средней школе под руководством Лиги Карловны Удрини действовал кружок следопытов. Экспозиция и материалы, рассказывающие об обороне Лиепаи были собраны также в музее боевой славы при существовавшем в то время лиепайском Доме офицеров флота. Кроме того, в Лиепае было большое число исследователей, не связанных с теми или иными центрами, самостоятельно ведущих сбор воспоминаний участников боев, восстанавливающих хронику тех суровых дней.
Довести свою работу до публикации посчастливилось лишь рижанину Василию Ивановичу Савченко. До сих пор монография «Семь огненных дней Лиепаи», при написании которой Василий Иванович опирался как на собственные многолетние исследования, так и на исследования лиепайских историков, остаётся главным трудом о происходившем в Лиепае в первые дни войны.
В 1986-м году лиепайским энтузиастам удалось выпустить сборник статей, после чего работа над изучением обороны Лиепаи резко затормозилась в результате политических событий конца прошлого века.
Лишь в последнее время стали появляться новые работы, в числе которых следует отметить публикации М.Э. Морозова
В 2009 и 1010 гг. латвийским историкам Э.А.Жагарсу и О.Н.Пухляку в Лиепае удалось выявить несколько сотен воспоминаний очевидцев и участников обороны города, а материалы, собранные учителем, а позже - директором 2-й лиепайской средней школы Л.К.Удриней, получить на хранение и изучение. В результате, опираясь на уже известные данные, удалось значительно расширить представление о том, какие задачи ставились перед подразделениями 67-й стрелковой дивизии накануне войны, что в летом 1941 года происходило в Лиепае.
Данный очерк - лишь малая часть исследования обороны Лиепаи в июне 1941-го года.
Собранный материал позволяет утвержать, что
1) 94 лёгкий артиллерийский полк 67-й стрелковой дивизии с момента ввода на территорию Лиепаи (Либавы) готовился исключительно к оборонительным действиям, ни о каком участии в наступательных операциях речи не было даже умозрительно,
2) Полк как и все остальные подразделения дивизии готовился исключительно к отражению морских и воздушных десантов в районе Лиепаи (Либавы). Задача по обороне города никогда не ставилась и не рассматривалась, а в реальных условиях войны дивизии пришлось решать именно эту задачу.
3) Нападение Германии на СССР 22 июня не было полной неожиданностью. Начиная с 1940 года были даты, когда ожидалось нападение германии. К этим датам назначались учения или иные подобные действия. Такая же картина на примере действий 94 лёгкого артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии наблюдается и накануне 22 июня.
4) Несмотря на развитие событий, не предусмотренное довоенным планированием, командиры и красноармейцы проявили мужество, волю к победе, готовность защищать Родину в любых условиях.
Анализ действий полка, как представляется, вполне может быть экстраполироавн на предвоенную ситуацию вцелом.
94-й лёгкий артиллерийский полк 67-й стрелковой дивизии перед войной.
Вместе с другими подразделениями дивизии полк был введён на территорию Латвии осенью 1939 года после подписания 5 октября 1939 г. советско-латвийского договора о взаимопомощи. Договор подписывался сроком на 10 лет и предусматривал ввод в Латвию 25-тысячного контингента советских войск. Одним из центров сосредоточения в Латвии советских войск стала Лиепая.
Договор от 5 октября 1939 года стал следствием так называемого пакта Молотого-Риббентропа, в соответствии с которым Восточная Европа была поделена между Германией и Союзом ССР. Тогда, в 1939 году, СССР стремился отвести войну от своих границ точно так же, как в 1938 году в Мюнхене за счёт Чехословакии избежали войны Великобритания и Франция.
После подписания 28 сентября 1939 года германо-советского договора «О дружбе и границе» были уточнены сферы влияния. Германия, до этого планировавшая превратить Литву в свой протекторат и ужеприсоединившая к себе Мемель (Клайпеду), пошла на уступки Москве.
При этом к 1939 году было очевидно, что в качестве одного из главных аргументов для расширение своих границ Германия использует значительные анклавы немецкого населения, проживающего в различных странах. Странами со значительным числом немецкого населения, еще не включёнными в состав Германии, были Латвия и Эстония. Чтобы не дать Германии использовать эту карту с прибалтийскими государствами и были подписаны договоры о взаимопомощи, которые обычно назвают договорами о базах. Собственно, размещение советских баз на территории Эстони, Латвии и было главным в этих договорах. Контингенты Красной Армии, размещённые в этих странах, должны были воспрепятствовать тому, что происходило в той же Клайпеде (или Мемеле, смотря с чьих позиций смотреть) в марте 1939 года.
После этого 6 октября 1939 года Гитлер призвал немцев Латвии и Эстонии переселиться во владения Третьего Рейха. Вскоре началось переселение, завершившееся в декабре, после чего немцев в Латвии и Эстонии практически не осталось.
Лиепая (Либава) стала одним из главных пунктов сосредоточения советских войск. Во первых, она находилась близко максимально близко к латвийско-германской границе. Во-вторых, здесь ещё с конца XIX века была создана значительная военная инфрастркутура, известная как порт и крепость Александра III. В течение XX века комплекс этих построек, получивший название военый городок, не использовался в полном объеме латвийской армией, и, по сравнению с первоначальным состоянием, приходил в упадок. Однако для того, чтобы использовать его как базу для размещения крупного воинского контингента он подходил наиболее хорошо. Тем более, что он располагался от самой Лиепаи обособленно, был «огорожен» от нее военным каналом и сравнительно нешироким каналом бывшей крепости, в городе более известнвм как Чёрная речка.Таким образом, размещённый в лиепайском военном городке контингент советских войск оказывался вне тесных контактов с населением Латвийской Республики, что максимально устраивало как Ригу, так и Москву.
В Латвии пунктами базирования стали Лиепая, Вентспилс, Приекуле и Питрагс. 23 октября 1939 г. в Лиепаю прибыл крейсер «Киров» в сопровождении эсминцев «Сметливый» и «Стремительный». 29 октября начался ввод частей 2-го особого стрелкового корпуса и 18-й авиабригады.
Так и оказалось, что в ноябре 1939 года в составе второго особого стрелкового корпуса (ком корпуса – ген-лейтенант Морозов) 67-я дивизия, а в ёё составе и 94-й лёгкий артиллерийский полк оказались в Лиепае.
Командиром дивизии тогда был генерал-майор К.В.Комиссаров, командиром 94-го ЛАП - полковник Минин.
Основные части 67-й дивизи (281 и 56 стрелковые полки, 94 и 242 артиллерийскте полки и 99 противотанковый дивизион дислоцировались в военном городке Лиепаи, а 114 стрелковый полк и приданный ему 3-й дивизион 94 артиллерийского полка – в Вентспилсе.
В связи с формированием новых воинских частей в ПрибОВО в дивизии происходило и масштабное движение командного состава с одной должности на другую. В мае 1941 года командира дивизии генерал-майора К.В.Комиссарова в должности сменил генерал-майор Н.А.Дедаев. Командиром 94-го лёгкого артиллерийского полка стал вместо полковника Минина майор Н.Ф. Индиенков.
В полку как и во всей 67-й стрелковой дивизии накануне войны был большой недокомплект личного состава. С 1939 года в Красной Армии шла напряженная работа по переформированию старых и формированию новых частей. Так как 67-я дивизия стояла не у границы, а ее личный сотав показывал высокий уровень боевой и политической подготовки, из дивизии щедро брали людей для комплектования других частей ПрибОВО. А пополнение к началу войны прибыть не успело. Более наглядно это видно по воспоминананиям бойцов и лиц командного состава 291-го стрелкового полка, но и в остальных подразделениях дивизии была подобная картина.
Постепенно, войска расположенные наспех, с главной задачей – лишь бы опередить немцев, обустраивались. Перед каждым подразделением ставилась конкретная задача на случай войны с Германией. То, что этой войнв не избежать, никто не сомневался. Никто, правда, не мог ожидать, что война Германии с Францией и Великобританией закончится так быстро, едва начавшись. Это заставляло наращивать темпы перевооружения Красной Армии и наращивания её численности.
Непосредственная оборона Лиепаи в задачи дивизии не входила. Дивизия отвечала за борьбу с морским десантом на латвийском побережье от границы с Германией до Вентспилса. Кроме того, дивизия должна была бороться с воздушными десантами на значительной территории Курземе – западной области Латвии. Задача сама по себе непростая, но она ещё усложнялась тем, что так как дивизия располагалась не у границы, её подразделения щедро использовались для того, чтобы из них черпать личный сотав для формирования новых подразделений и частей 27-й армии, управление которой было сформировано лишь в мае 1941 г.
Дивизия поначалу входила в сотав 8-й армии, но эта армия концентрировалась на удержании границы. Поэтому 67-ю дивизию было решено передать 27-й армии, главной задачей которой было обеспечение тылов. Однако, развитие событий в начальный период заставило командование вновь подчинить дивизию 8-й армии. Разумеется, это не лучшим образом влияло на координацию действий командования 67-й дивизии и понимание им общих масштабов событий, происходивших в первую неделю войны.
Так или иначе, но перед войной дивизии была поставлена чётко сформулированная задача: охрана балтийского побережья и тыла 8-й армии от возможного воздушного или морского десанта противника. В соответствии с этим перед войной и отрабатывалось различные ситуации. Перед войной ни разу не ставился вопрос о возможности прорыва немецких войскк по суше от границы к Лиепае. Не обсуждались и не отрабатывались действия по обороне города с суши. Предполагалось, что при начале войны сдерживать наступающего противника будут подразделения приграничной 8-й армии.
За сам город отвечало командование Либавской военно-морской базы (ЛибВМБ). Безусловно, командование 67-й дивизии и командование ЛибВМБ должны были наладить контакты для координации действи, но, эта задача откладывалась в долгий ящик, и тому было несколько причин.
Во-первых, исходя из задач, поставленных перед дивизией и ЛибВМБ, достижение координации не казалось задачей принципиальной и первоочередной. Каждый просто должен был делать своё дело: дивизия на побережье к северу и к югу от города, и на территории вглуби материка, а ВМБ – в самом городе.
Во-вторых, дивизия подчинялась командованию армии, а та – командованию ПрибОВО. В то же время ЛибВМБ подчинялась командованию Краснознаменного Балтийского флота. Верные ведомственным принципам высшие руководители не могли решить, кто кому должен подчиняться: командир базы командиру дивизии или наоборот.
В результате, «... до 2 час. 22 июня такое взаимодействие организовано не было. Только за два часа до нападения фашистской авиации командир дивизии генерал-майор Н. А.Дедаев встретился в штабе базы с ее командиром капитаном 1 ранга М.С.Клевенским и договорился о некоторых принципиальных вопросах взаимодействия. Было решено: командир военно-морской базы, подчиняясь командиру 67-й дивизии как старшему по званию, будет руководить внутренней обороной Либавы и обороной ее с моря, а командир дивизии - обороной базы с суши. Само собой разумеется, запоздалый контакт командира дивизии с командиром базы, а также расположение сил дивизии в районе Руцавы, в 40 км от Либавы, отрицательно повлияли на организацию совместных действий с началом обороны».
В соответствии с задачей, поставленной дивизии, 94 лёгкий артиллерийский полк должен был в случае войны выдвигаться к северу и северо-востоку от Лиепаи и поддерживать подразделения 56 с.п., в задачу которых входило не допустить высадку десанта с моря.
Весной-летом 1941 года регулярно проводились многочисленные учения, часто приходившиеся на даты вероятного вторжения Германии на советскую территорию. Как сейчас известно, таких дат было несколько, и относились к ним серьёзно.
В том числе и перед вероятным нападением Германии 22 июня предпринимались соответственные меры. Начальник отдела войск связи Прибалтийского ОВО П. М. Курочкин писал, что к 22 июня из-за нехватки ресурсов и времени для обустройства связи по всему округу, «пришлось наш большой план считать перспективным и отложить его исполнение на более благоприятное время. Мы разработали второй — минимальный план, предусматривающий жизненно необходимые мероприятия на случай внезапного возникновения войны.
Сделали мы по этому плану до начала войны не так уж и много. В 20 км к востоку от г. Паневежис в лесу был подготовлен район для размещения в нем с началом войны штаба Северо-Западного фронта, создаваемого за счет управления Прибалтийского особого военного округа. <…>.за несколько дней до начала войны. В штабе округа каждый день ожидали возможности ее возникновения. <…>.20 июня в район Паневежиса стали прибывать управления и отделы штаба. Окружное командование превратилось фактически во фронтовое, хотя формально до начала войны именовалось окружным».
Занимавший на 22 июня 1941 года должность командира 1-й батареи 1-го дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин вспоминал, что «район огневых позиций 94 АП занял 20 июня 1941 года. В это время подразделенияпроводили учения и инженерное оборудование огневых позиций.
Огневые позиции 1-го дивизиона располагались в районе севернее военного городка. Моя 1-я батарея занимала ОП у моста через канал. Приморское шоссе, идущее на Павилосту.
21 июня 1941 года 1941 г. к-р дивизиона Хромеев Н.В. поставил мне боевую задачу на случай начала войны, поддерживать подразделения 56 с.п., в задачу которых входило не допустить высадку десанта с моря».
Об этом же говорил и участник боёв за Лиепаю командира l-го взвода l-й батареи лейтенант С.И.Попов, воспоминания которого хранились в музее при Лиепайском Доме Офицеров Флота.
3-й дивизион 94 артиллерийского полка, приданный 114-му стрелковому полку 67-й дивизии в течение всех дней обороны Лиепаи находился в соответсвии с поставленной перед ним задачей в Вентспилсе.
22 июня
Как вспоминал командир 1-й батареи 1-го дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин, «22 июня 1941 года около 4-х часов утра, находясь на НП, я услышал нарастающий гул моторов со стороны моря. Через считаные минуты над военным городком и позициями зенитчиков береговой обороны появились немецкие самолеты и сбросили первые бомбы. Находясь недалеко от моего НП зенитчики береговой обороны в первое время не поняли, что происходит. Старший сержант зенитчиков обратился ко мне с вопросом, что это все значит. Что мы должны делать?. У них в это время на позициях не было среднего командного состава. Я ему приказал немедленно вызвать командиров, а самим открывать огонь по немецким самолетам. Вскоре на огневые позиции прибыли командиры батарей зенитного дивизиона и начался бой с авиацией фашистов. Налёты следовали один за другим. Бомбардировали город, военный городок, завод Тосмаре, расположение войск и т. д. Бой с авиацией противника продолжался в течение всего дня. Зенитчики вели бой с предельной напряжённостью и небезуспешно. В первые часы боя было сбито и повреждено несколько фашистских самолётов.
Во второй половине дня моя батарея несколько раз была атакована пикирующими бомбардировщиками.
Дело в том, что пушки батареи, 76 мм, были приспособлены для борьбы по воздушным целям. Они имели угол возвышения 85 градусов. Мы эти качества орудий полностью использовали и наравне с зенитчиками целый день вели бой с авиацией противника.
Я, как командир батареи, не прекращал наблюдать за морем и держал связь с поддерживаемыми подразделениями. 22 и 23 июня на Лиепайском рейде появиилсь боевые корабли противника. Вели обстрел берега и нашей военно-морской базы. Наши военные корабли вступили с ними в бой. Немцы получили значительное поражение и не смогли приблизиться к лиепайскому порту. Стремительно, смело действовали наши торпедные катера. Высадка морского десанта в Лиепае у фашистов сорвалась.
Тогда они решили высадить морской десант в районе Павилоста. Наше командованиедля предупреждения высадки десанта в район Павилосты направило отряд пехоты, усиленный 2-м дивизионом (командир – капитан Копейкин) 94 АП и артдивизион 242 АП. И здесь немцы не смогли высадиться. Таким образом, к исходу 23 июня в северном районе Лиепаи остались 56 с.п., 1-й дивизион 94 АП, 3 батареи 99 противотанкового дивизиона, рабочий батальон тосмарцев, подразделения береговой обороны».
Остальные батареи полка в начале войны разместились рядом с опушкой леса у дороги на Шкеде, что позволяло им в зависимости от обстановки маневрировать огнем.
Следует заметить, что ряд фактов упомянутых в воспоминаниях, напрямую не затрагивающих действия 94-го ЛАП, нуждается в серьезной проверке. Это и рассказ о кораблях противника на рейде Лиепаи в первые дни войны, и сообщение о высадке вражеского десанта на побережье. О немецком десанте еще бдет сказано ниже.
23 июня
Утром 23 июня соединения немецких войск начать атаку на город с южной стороны, где оборону заняли два батальона 281-го стрелкового полка 67-й дивизии и некоторые приданные им подразделения. При поддержке артиллеристов 67-ой стрелковой дивизии и дальнобойных орудий 27-й батареи береговой обороны флота, открывших интенсивный огонь по нападавшим, батальонам 281-го полка удалось отбить немцев, которые отказавшись от дальнейших попыток прорвать линию обороны у южных подступах к городу предприняли попытку прорваться к городу в юго-восточном направлении. Главные силы немцев - 504-й и 505-й полки - начали движение в направлении Приекуле. Этот небольшой населённый пункт, находившийся на пути подразделений вермахта, обходивших Лиепаю с восточного направления, был взят немецкими частями во второй половине дня 23 июня. После эого открывалась прямая дорога на лежащий западнее город Гробини. Под вечер 23 июня группа мотоциклистов, как представляется, при поддержке других немецких подразделений, захватила Гробиню. Нависла угроза немецкого вторжения в Лиепаю с северо-востока, на участке между Лиепайским и тосмарским озёрами. К 23-му июня этот участок ещё не был надёжно прикрыт. С 22 июня здесь находился батальон курсантов лиепайского училища ПВО, в течение дня стали прибывать рабочие отряды, сводные отряды моряков. В этом же направлении командование 67-й дивизии стягивает свои подразделения, расположенные до этого, в соответствии с поставленной перед войной задачей, значительно севернее.
Вечером 23 июня батарейцы обстреляли гитлеровцев у Гробини. Снарядов было достаточно и их не жалели. При поддержке артогня, противника удалось выбить из Гробини. Ползуясь моментом был усилен северо-восточный рубеж обороны Лиепаи.
24 батарейцы были втянуты в жаркий бой. Вскоре прибыло пополнение из стройбата, которое по ходу дела обучалось артиллерийскому делу. Командир l-го взвода l-й батареи лейтенант С.И.Попов в самые ответственные моменты занимал место наводчика
24 июня
24-го июня немцы продолжили борьбу за Гробини. Их появление в Приекуле и Гробини было настолько неожиданным, в всё происходившее настолько отличалось от предвоенных представлений о том, как будут разворачиваться события, что все, от красноармейцев и краснофлотцев, до командования 67-й дивизии и ЛибВМБ считали, что это – высадившиеся немецкие десантники, к борьбе с которыми, собственно, и готовили дивизию.
Даже после войны командывавший первой батареей первого дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин вспоминал о происходившем в этот день в следующих словах: «24 июня фашисты высадили воздушный десант в районе Гробиня. Мне была поставлена задача поддержать огнём батареи подразделения 56 с.п. по уничтожению десанта. Решительными действиями наших воинов десант был уничтожен.
В этом бою проявил себя героически командир взвода управлениямоей батареи лейтенант Яроцкий Иван. Он вовремя и точно передавал мне на НП целеуказание, благодаря чему артогонь был эффективным.
Яроцкий захватил немецкий мотоцикл, пленил эсесовца и доставил его в наше расположение».
Определение пленного в качестве «эсесовца», было, очевидно, навеяно послевоенной литературой. При этом, следует отметить, что это был далеко не единственный пленный, захваченный красноармейцами при обороне Лиепаи. Нельзя, также, не заметить и то, что даже захват мотоцикла не заставил В.М.Манохина сомневаться в том, что это был именно десант, а не просто прорвавшиеся немецкие части. Слишком часто и методично перед войной говорилось о том, что государственная граница в случае войны будет перекрыта дивизиями 8-й армии, а 67-й дивизии предстоит бороться лишь с десантами, воздушными и морскими.
Уверенность в том, что события разворачиваются в соответствии с отрабатывавшемся до войны сценарием, добавили данные, в соответствии с которыми противник то ли намечал совершить, то ли уже совершил морской десант у Павилосты, расположенной между Лиепаей и Вентспилсом.
Для отражения десанта в район павилосты были направлены стрелковые подразделения, а для их поддержки –второй дивизион 94 лёгкого артиллерийского полка вместе со штабом полка. Колонну возглавляли начальник штаба полка капитан Пётр Булаев и командир 2-го дивизиона капитан Степан Петрович Копейкин. С ними был и лейтенант Головачёв.
Итак, в результате действий защитников Лиепаи в середине дня 24 июня про рыв противника к предместьям города был при остановлен. Контратакующим подразделениям моряков и стрелков при поддержке артиллерии удалось отбросить противника в сторону Гробини. К сожалению, для развития наметившегося успеха не было необходимых сил, и атакующие вынуждены были вернуться на исходные рубежи.
Бои 24 июня, проходили и в других местах,
26-м июня в своих воспоминаниях В.М.Манохин датирует событие, которое обычно принято связывать с другим днём или вообще отрицать, что оно имело место. В.М.Манохин писал: «26 июня к железнодорожной станции Крустоюмс подошёл фашистский бронепоезд и начал вести огонь по нашим позициям. Совместным огнём железнодорожных орудий береговой обороны и нашего артиллерийского дивизиона фашистский бронепоезд был разбит».
Об уничтожении 23-го июня советскими артиллеристами немецкого бронепоезда (в других работах - эшелона с войсками противника), который прорвался к разъезду Крустоюмс говорится в ряде послевоенных изданий.
В других работах говорится, что это произошло 24 июня, а уничтожение бронепоезда связывается с действиями береговой батареи: «Так как ожидался свой бронепоезд из Виндавы, то к его уничтожению было приступлено после тщательного опознания (была обнаружена свастика на бронеплатформах, паровозе), кроме того, телефонный разговор с Виндавой подтвердил, что из Виндавы бронепоезд не выходил. Бронепоезд был уничтожен несколькими залпами централизованным огнем батарей 23 и 27. Корректировал огонь командир 503-й зенитной батареи лейтенант Рябухин. Стрельба была блестяща».
Сомнения существовании немецкого бронепоезда были развеяны калининградским писателем Ю.Н.Ивановым, который работая над книгой «Огненные каникулы», побывал в берлинских архивах, где изучил ряд документов по 291 пехотной дивизии, наступавшей на Лиепаю, знакомился с публикациями в газете «Кенигсбергише альгемайне» за июнь 1941 года. На ее страницах ему удалось обнаружить репортажи корреспондента газеты Вилли Рауса из-под Лиепаи с бронепоезда «Хорст Вессель».
Однако, когда немецким командованием была сделана попытка использовать его для прорыва обороны Лиепаи на северо-восточном участке обороны? Сегодня стали доступны отчёты о потерях по 291-й немецкой дивизии, наступавшей на Лиепаю, а также приданных дивизии подразделений. За июнь месяц отмечены потери личного состава бронепоезда. Отмеченв они 24-м июня. Очевидно это и было следствием интенсивного обстрела этого бронепоезда. Рассазы о полном его уничтожении – это преувеличение, однако после полученных повреждений этот бронепоезд в боях за Лиепаю его уже больше не использлвался. Вопрос, использовался ли он в дальнейшем вообще, остаётся пока открытым.
25 июня
По распоряжению начальника штаба 94-го легкого артиллерийского полка капитана Булаева командир взвода полковой разведки лейтенант А. Л. Литвиненко вместе с командиром взвода топографической разведки мл. лейтенантом С. С. Колинцевым и тремя бойцами взобрались на купол собора, расположенного на территории военного городка.
Оттуда хорошо просматривалась местность в сторону Гробини. Командиры смогли подготовить данные для стрельбы по врагу расчетами 4-й и 6-й батарей полка, а также передать необходимые сведения 130-миллиметровой батарее береговой обороны.
Как вспоминал об этом командир 1-й батареи 1-го дивизиона 94 арполка Василий Матвеевич Манохин, «25 июня мне была поставлена задача поддержать огнём отряд рабочих завода Тосмаре, которые вели огонь с фашистами на подступах Лиепаи. Наблюдательный пункт у меня был в это время на соборе в военном городке.
Бои были упорными, ожесточёнными. <…> В этот день противник прорвался к Гробине, где оказались окружёнными 2 батальона 56 с.п. С батальонами находился и командир полка майор Кожевников. На помощь окружённым командир дивизии генерал Дедаев повёл отряд бойцов и моряков. Мне и командиру 2-ой батареи ст. лейтенанту Гомыреву Павлу Васильевичу была поставлена боевая задача обеспечить огнём батарей выход из окружения наших частей. Задача была выполнена. Маневрирование огнём батареи приходилось <делать> очень часто. По выполнении одной задачи немедленно переносишь огонь на другой участок по фронту. Были случаи, когда орудия приходилось разворачивать на 180 градусов.
Огонь вели настолько интенсивно, что орудийные стволы накалялись докрасна. Орудийные расчёты работали с полной отдачей физических сил. Огонь вели без гимнастёрок, обливаясь потом и кровью, т.к. многие были ранены.
Бои ни минуту не прекращались.Фашисты, неся большие потери, упорно наступали, вводя в бой новые силы. К этому времени у защитников городатоже были большие потери в живой силе и технике. С каждым часом уменьшались боеприпасы.
Были смертельно ранены командир дивизии генерал Дедаев, комисар дивизии Котомин, погиб командир 56 с.п. майор Кожевников, тяжело ранен начальник артиллерии дивизии полковник Корнеев Василий Ильич, тяделоранен командир 3 батареи ст. л.-т. Дивеев Сергей Васильевич, мл. Л.-т Левченко. Погибли к-р 1-го дивизиона капитан Хромеев Николай Васильевич, нач-к штаба 1-го дивизиона ст. л.-т Викторов Александр, политрук моей батареи Королёв Николай Иванович, командир взвода моей батареи л.-т Яроцкий Иван, секретарь парторганизации 94 АП ст. политрук Ильин Николай, к-р штатной батареи ст. л.-т Попонин Иван, командир 99 противотанкового дивизиона капитан Кузнецов Александр и много других командиров и красноармейцев. Многие из раненых рядовых, сержантов и командиров не покидая позиций продолжали сражаться с лютым врагом. В их числе был и я.
25 июня 1941 г. приказом командира полка майора Индиенкова я был назначен исполнять обязанности командира 1-го дивизиона. <…>.25 июня к вечеру в силу сложившейся обстановки было приказано дивизиону сменить огневые позиции и занять в районе моста через канал по шоссе на Шкеду»..
В ходе боев 25 июня защитники Лиепаи понесли большие потери, особенно от минометного и артиллерийского обстрела фашистов. Погибли многие командиры, бойцы, матросы. Чтобы восполнить потери, командование дивизии и базы наскоро комплектовало подразделения из обслуживающего персонала и направляло их на передовую линию. И. Г. Зюзин, боец хозяйственного взвода 94-го легкого артиллерийского полка, вспоминает: 25 июня 1941 г. прибыл комиссар с четырьмя «шпалами» и всех построил. Каждый получил оружие, боеприпасы, были сколочены подразделения и направлены на передовую. Взвод держал оборону у дороги на Гробиню.
Упомянутый «комиссар с четырьмя шпалами», очевидно - полковой комиссар П.И.Поручиков .начальник отдела политической пропаганды ЛибВМБ, активные действия которого по организации противодействия немецкому напору со стороны Гробини в этот день отмечали и другие участники обороны города.
С прояснением оперативной обстановки деятельность артиллеристов принимала все более организованный характер. Были выдвинуты наблюдательные пункты, и враг ощутимо почувствовал удары артиллерийских залпов.
В своих воспоминаниях об обороне Лиепаи Василий Матвеевич Манохин отмечал, что 25-го июня у него на НП был тяжело ранен ком взвода ИПВ штатной батареи Константин Лебедев, сильно ранен в живот «командир 3-й батареи гаубичной» Сергей Васильевич Дивеев, тяжело ранен командир взвода полковой школы младший лейтенант Анатолий Левченко, смертельно ранен Дивеев С.В. – командир 3-й батареи.
26 июня
26 июня защитники города окончательно осознали, что помощи извне ждать не следует. Все попытки наладить связь с Вентспилсом или получить помощь из Риги успехом не увенчались. В.М.Манохин вспоминал, что в этот день погибли командир 94 ЛАП майор Индиенков исекретарь парторганизации полка старший политрк Николай Ильи, у Шкеде погиб командир 2-й батареи ст лейтенант Павел Васильевич Гомырев, здесь же погибли его жена Мария и дочка Галя.
Боеприпасы были исходе. Тем не менее, защитники города с прежней энергией отстаивали свои позиции от наступающего врага.
«В ночь с 25 на 26 июня и весь день 26 июня фашисты безрезультатно атаковали наши позиции наземными войсками и с воздуха, - вспоминал Василий Матвеевич Манохин, - Бои были упорны и кровопролитны. Наши войска неоднократно переходили в контратаку. Штыкового рукопашного боя фашисты не выдерживали. Все атаки успешно отбивались с большими потерями противника.
В этих боях героически сражался сводный отряд моряков, которых я поддерживал артогнём в направлении Шкеда.
Батареи неоднократно выводились на открытые позиции и прямой наводкой уничтожали пехоту и бронечасти противника. В этих боях много было уничтожено живой силы, броневиков и танков фашистских войск нашими славными артиллеристами».
27 июня
«К 27 июня 1941 г. <…> получен приказ на выход из окружения дивизии. Выход из окружения планировался следующим образом:
1. 281 с.п. с поддерживающими его частями должен прорваться по примоскому шоссе в направление Павилоста и на Кулдигу.
2. 56 .с.п., 1-й дивизион 94 а.п., зенитный дивизион, отряд моряков и рабочий батальон – по шоссе на Шкеду и дальше на Кулдигу, куда из Вентспилса должен подойти 114 с.п. 67 с.д.
Прорыв начался с артиллерийской подготовки и стремительной атакой стрелковых частей.
Во время прорыва погибли: начальник штаба 67 с.д. полковник Бобович, командир 94 а.п. майор Индиенков, заместитель нач-ка штаба артиллерии дивизии ст. л.-т Свидент, ст. л.-т Львов-Белов Николай Васильевич, смертельно ранен командир 2-й батареи ст. л.-т Гомырев Павел Васильевич.
На реке Венте погибли начальник штаба 94 а.п. капитан Булаев, начальник полковой школы капитан Левченко, командир 114 с.п. полковник Муравьев. <…>
Я не раз былбыл свидетелем беспощадности и варварства фашистов, которые они творили.Пароход заполненный ранеными, детьми и женщинами под флагом Красного Креста был потоплен в море авиацией. Единицам удалось спастись. В числе спсшихся был мой солдат из орудийного расчёта Посудевский Иван. Жаль, что мне неизвестна его дальнейшая судьба, так как после этого он снова попал под беспощадную бомбардировку, когда колонна машин госпиталя с ранеными, детьми, женщинами во время выхода из окружения была почти полностью уничтожена. Здесь же находилась и моя жена с 1 ½ годичной дочкой. Этот чудовищный акт фашисты совершили в лесу у населённого пункта Аспазияс-Бирзе. <…>
Когда наши войска сосредотачивались на исходные рубежи для выхода из окружения, немцам из населённого пункта Аспазияс были поданы сигналы ракетами и результатом этого явилось то, что войска подверглись миномётному и артиллерийскому обстрелу. Сигнальщик был пойман. Оказалась им жешщина, латышка».
Так описывал прорыв из окружённой Лиепаи уже неоднократно упоминавшийся и цитируемый выше Василий Матвеевич Манохин
Как видно из документов противника, гитлеровцы не ожидали в этот день прорыва. Видимо, они считали, что судьба защитников Лиепаи предрешена. Со всех сторон город был окружен плотным огневым кольцом, про рыв которого казался невозможным. Да и быстро менявшаяся линия фронта отодвинулась более чем на сотню километров.
Авторы воспоминаний указывают разное время начала наступления на прорыв. Однако большинство их сходятся в том, что оно развернулось между 9 и 10 часами утра. Очевидно, это более всего соответствует действительности, ибо за короткую ночь необходимо было оповестить людей о принятом решении, провести перегруппировку боевых сил; бойцы нуждались хотя бы в коротком отдыхе.
Бой за прорыв из окружения явился, пожалуй, самым тяжелым испытанием для защитников Лиепаи. Пробиваться приходилось через обстреливаемую вражеской артиллерией, минометами и пулеметами местность под интенсивной бомбежкой самолетов противника.
С тяжёлыми боями проходил прорыв немецких позиций в северо-восточном (шкедском) направлении. Вскоре место прорыва было перекрыто выдвинутыми сюда дополнительными силами противника. В результате бой принял затяжной характер и вылился в медленное преодоление вражеской обороны. Гитлеровцы вызвали авиацию, которая бомбила скопление советских бойцов, продвигавшихся на Шкедском направлении. Все кругом содрогалось от взрывов мин, снарядов и бомб, но в бой продолжали втягиваться все новые подразделения. От вражеских снарядов и мин погибли лошади, и артиллеристы 94-го легкого артиллерийского полка бьли вынуждены оставить орудия, действуя в дальнейшем только стрелковым оружием.
Кавалерийская разведка 94-го легкого артиллерийского полка, находившаяся у восточного форта, во главе с начальником полковой школы капитаном Левченко устремилась на врага с обнаженными шашками и дружным криком «ура!». За ними поднялись находившиеся здесь стрелки. Прижимаясь к довольно мелкому восточному берегу оз. Тосмарес (в тот год стояла жаркая, сухая погода и озеро обмелело), бойцы смяли находившихся здесь гитлеровцев и вышли из окружения.
После войны предпринимались попытки найти знамя 94-го лёгкого артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии. «Я слышал от офицеров нашего полка, что со знаменем в р-не г.Кулдига на переправе через р. Даугаву погиб капитан Булаев».
Было и второе предположение. В июне 1966 года, когда мы были первый раз в Лиепае, я там встретил солдата из штаба связи Мирошникова Ивана Евдокимовича, который показал место, где, по его словам, были зарыты документы штаба вместе со знаменем. Для зарытия места захоронения нам выделили группу матровов. Провели раскопки, обнаружили несколько металлических коробок, но пустых».