68 лет назад…
О событиях тех дней в мемуарах Рослого И.П. «Последний привал – в Берлине»: Бои за Донбасс.
«…
30 августа штаб [9-го стрелкового] корпуса выгрузился из эшелона и направился в населенный пункт Большое Мешково.
…
… командующий … внимательно выслушал мой доклад о состоянии и подготовке корпуса. Посоветовавшись накоротке с начальником штаба генералом С. С. Бирюзовым, командующий сказал, что корпус будет действовать в составе 5-й ударной армии. Мне было приказано явиться к командарму для получения боевой задачи...
К вечеру 31 августа наш корпус в составе
230-й (выделено, т.к. большинство погибших из 230-й сд), 301-й и 320-й стрелковых дивизий сосредоточился в районе Благодатное, [178] Большое Мешково, Артемовка. А еще утром того же дня я предстал перед командующим 5-й ударной армией генерал-лейтенантом Вячеславом Дмитриевичем Цветаевым. Он подтвердил, что корпус будет действовать в составе его армии и что начать наступление мы должны с утра 1 сентября в общем направлении на Прохорово, Чистяково{17}.
— Имейте в виду, товарищ Рослый, что ваш корпус наступает на направлении главного удара армии, — сказал генерал Цветаев. — И хотя перед вами обороняются уже потрепанные 335-я и 17-я пехотные дивизии, они будут отчаянно драться за каждую позицию. Сами понимаете, решается судьба Донбасса! Не исключено, что на стороне противника могут появиться и свежие силы. Мы усиливаем вас 85-м гвардейским и 2?4-м гаубичными артиллерийскими полками, 507-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком, 19-й минометной и 140-й танковой бригадами{18}.
Уточнив некоторые волновавшие меня вопросы, я отбыл в свой штаб, чтобы готовить корпус к наступлению, которое предстояло начать на другой день в пять утра.
Просто сказать перейти в наступление через 16 часов, думал я, сидя в изрядно потрепанном «виллисе». Однако командующего можно было понять — он действовал по принципу «куй железо, пока горячо». Противник деморализован, нельзя давать ему передышку.
Для подготовки к бою дорога была каждая минута. Уже в машине, разложив на коленях карту, я принялся оценивать обстановку и обдумывать решение.
Итак, части 335-й и 17-й пехотных дивизий противника ведут подвижную оборону, удерживая небольшими отрядами, усиленными артиллерией и танками, опорные пункты. Корпус имеет достаточное количество артиллерии, чтобы надежно подавлять живую силу гитлеровцев в их опорных пунктах. Если наши войска будут наступать быстро и решительно, успех обеспечен. Никаких задержек или остановок не должно быть.
А что я знал о своих войсках?
230-я и 320-я стрелковые дивизии только вчера влились в состав корпуса. Зато 301-я стрелковая была хорошо известна мне. Не так давно ее сформировали из 34-й и 157-й стрелковых бригад. Год назад они входили в состав 11-го гвардейского стрелкового корпуса, которым я тогда командовал, и достойно показали себя в боях под Орджоникидзе. [179]
Я хорошо знал командира 301-й стрелковой дивизии полковника Владимира Семеновича Антонова: мы вместе учились в академии имени М. В. Фрунзе. Знал его и по фронту…
…
Вот почему сам собой решился вопрос о том, кого поставить на направлении главного удара. Это будет 301-я стрелковая дивизия. Ей наступать на левом, открытом фланге на Алексеево-Орловку; справа от нее на Ольховчик пойдет
230-я стрелковая дивизия, еще правее, на Чистяково, — 320-я.
Боевой порядок корпуса я намеревался построить в один эшелон. При этом учитывались характер обороны противника и то, что у него почти не было резервов. Однако вторые эшелоны в дивизиях мы все же создали.
В Большое Мешково я приехал с почти готовым решением. Быстро ознакомил с ним штаб и тут же отправился на рекогносцировку. Несмотря на ограниченное время, выделенное для подготовки к наступлению, хотелось оценить местность, на которой завтра предстоит бой, уточнить вопросы взаимодействия. Начальник оперативного отдела штаба подполковник Сергей Сергеевич Прага предложил мне поехать на Гору Синяя. Эта гора примерно на 50 метров возвышалась над окружающей местностью, и с нее, по мнению подполковника, откроется хороший обзор. Взобравшись на высоту, мы увидели широкую донецкую степь, лежащую к северу от нас, и даже окраины Чистяково, Ольховчика и Алексеево-Орловки.
Почти одновременно со штабом корпуса на Гору Синяя прибыли командир 320-й стрелковой дивизии генерал-майор Швыгин, командиры
230-й и 301-й — полковники Украинский и Антонов. Благодаря прекрасному обзору мы без особого труда уточнили границы дивизий, их исходное положение и задачи, определили районы огневых позиций артиллерии и ее задачи тоже. Решили и вопросы, касавшиеся организации взаимодействия различных родов оружия.
Я попросил командиров соединений усилить боевые [180] порядки в противотанковом отношении и быть готовыми к отражению контратак с участием не только пехоты, но и танков. Контратак не бояться, предупредил я. Противник если и будет прибегать к ним, то для демонстрации не силы своей, а слабости. Контратакующих останавливать огнем и обходить, темпов наступления не сбавлять, максимально использовать артиллерию.
Оставалось сказать самое важное:
— Нам выпала ответственная и почетная задача — участвовать в освобождении поруганного фашистами Донбасса. «Вторым Руром» для гитлеровцев ему не бывать, а Всесоюзной кочегаркой он был и останется навсегда. Постарайтесь, чтобы каждый воин осознал, какая высокая миссия нам доверена...
Рекогносцировка закончилась. Ее участники приступили к выполнению своих задач, связанных с началом наступления. Закипела работа в дивизиях, полках, батальонах, ротах. Командирам и политработникам было поручено довести до личного состава открытое письмо, написанное шахтерами освобожденных зимой районов Донбасса. Горняки сердечно приветствовали воинов Южного фронта и призывали их безостановочно гнать врага. «Бейте его, проклятого, — писали они. — Скорее освобождайте нашу пострадавшую горняцкую землю».
Обращение тружеников Донбасса зачитывалось на митингах, на партийных и комсомольских собраниях. Этот волнующий, написанный простыми, бесхитростными словами документ еще выше поднимал наступательный дух людей, звал их на подвиг.
Времени было в обрез. Чувствовали это и старшие начальники, и работники штабов и политорганов, и каждый стремился за считанные часы сделать то, на что в другое время потребовалось бы несколько дней. С большим напряжением трудились политотдельцы корпуса во главе с подполковником Владимиром Наумовичем Духельским. Узнав, какую задачу придется завтра решать, они немедленно отправились в части, чтобы сориентировать людей, рассказать об особенностях предстоящего наступления, настроить всех на боевой лад. Вместе с работниками политотдела отбыл в войска и заместитель командира корпуса по политической части полковник Александр Дмитриевич Дроздов — человек деятельный и боевой, сам горевший на работе и умевший зажечь своим энтузиазмом окружающих.
С головой ушел в неотложные дела и командующий артиллерией корпуса полковник Иван Алексеевич Яковлев. [181]
Вместе со своим штабом он выехал в приданные артиллерийские части и на месте горячо взялся за дело. Внешне тихий и спокойный, Яковлев отличался непреклонной требовательностью, а потому всегда добивался от подчиненных точности и исполнительности. И то, что артиллеристы наилучшим образом справились со своими задачами, было не случайным.
* * *
1 сентября в 4.30 наша артиллерия открыла огонь по узлам сопротивления и опорным пунктам врага. В 5.00 поднялись пехотинцы и дружно атаковали немцев. Сразу обозначился успех. Наступление корпуса, введенного в прорыв с ходу, развивалось по плану. Мы видели в этом рост боевой способности наших войск и военного мастерства командного состава, сумевшего в очень короткие сроки хорошо организовать бой, и радовались этому.
В журнале боевых действий 5-й ударной армии зафиксировано: «Нанося главный удар левым флангом в направлении Прохорово, Чистяково силами 9-го стрелкового корпуса, войска 5-й ударной армии к исходу 1 сентября овладели рубежом Штергрэс — Снежное — Степановка.
В течение 2 и 3 сентября войска армии отразили яростные контратаки на своем левом фланге из района Зуевка, Зугрэс, очистили от противника Чистяково, Ольховатку, Зуевку и Зугрэс, после чего устремились в центр Донецкого бассейна»{19}.»
{17} ЦАМО СССР, ф. 5УА, оп. 4885, д. 45, л. 34.
{18} ЦАМО СССР, ф. 9 ск, оп. 685986, д. 1, л. 136.
{19} ЦАМО СССР, ф. 5УА, оп. 4885, д. 124, л. 4.
Рослый И. П. Последний привал — в Берлине.
http://militera.lib.ru/memo/russian/rosliy_ii/index.htmlБои за Донбасс.
http://militera.lib.ru/memo/russian/rosliy_ii/09.html
