Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: 215-я стрелковая дивизия (1-го формирования).  (Прочитано 9032 раз)

Андро

  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 6
Ищу любую информацию о 215-й стрелковой дивизии (1-го формирования).
Мой отец был командиром батареи 41ОИПТД этой дивизии.
Записан

voenkom

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 211
    • WWW
Уточните пожалуйста 215-я стрелковая или мотострелковая дивизия (22 мехкорпус, 5 армия).
Записан
Сергей

Андро

  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 6
На начало войны - 215-я моторизованная дивизия, 22-й мехкорпус
Записан

voenkom

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 211
    • WWW
Здравствуйте.
Пока общая информация
Есть на сайте - http://mechcorps.rkka.ru/files/mechcorps/pages/22_meh.htm, небольшая инфа в Википедии - http://ru.wikipedia.org/wiki/215-я_моризованная_дивизия
В настоящее время работаю по теме 22 мехкорпуса в первые дни войны. В принципе закончил работу по 41-й тд (кончено уточнения м добавления еще будут) сейчас готовлю материал по 19-й тд, а следом за ней по 215-й мд.
Более-менее подробная информация о боях 215 мд есть в исследовании генерала А.В.Владимирского "На Киевском направлении" в нете есть, ссылка - http://militera.lib.ru/h/vladimirsky/index.html
Все отработанные материалы обязательно "выложу на сайте".
Просьба - звание имя, отчество Вашего отца, возможно есть его фото, воспоминания. Буду очень благодарен. С уважением,
Записан
Сергей

Андро

  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 6
Спасибо, Сергей.
Вот данные моего отца:
Дроздов Павел Михайлович, лейтенант, командир батареи 41 ОИПТД.
Закончил в 1938 году 1-е КАУ.
В 215-й дивизии с января 1941 года.
Фото есть, не пойму только, как его вставить.
Андрей.
Записан

Sobkor

  • Новичок
  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 61 145
  • Ржевцев Юрий Петрович
Фото есть, не пойму только, как его вставить.

См. здесь - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=10635.0
Записан

Андро

  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 6
« Последнее редактирование: 15 Мая 2011, 15:29:50 от Sobkor »
Записан

voenkom

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 211
    • WWW
Спасибо за фото, а воспоминания отец оставил?
Записан
Сергей

Андро

  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 6
К сожалению, воспоминаний он не оставил.
В интернете тоже практически ничего нет. Нашел только воспоминания Виноградова Владимира Алексеевича. Вот фрагмент:
"...Так я оказался во Львове во вновь формируемой части. Это была 15-я моторизованная пулеметная бригада повышенной огневой мощи. Я попал в 1-й пулеметный батальон. В пулеметной роте, в которой я служил, на меня обратил внимание политрук роты Трифачев, который прибыл с Дальнего Востока. Он стал поручать мне делать политинформации о текущих событиях в стране, а затем и заменять его на политзанятиях, что его вполне устраивало. Вскоре приказом командира бригады мне было присвоено звание заместителя политрука. Это четыре треугольничка в петлицах и вышитые золотыми нитями звезды на рукавах. Этими звездами я очень гордился, поскольку у всего политсостава Красной Армии они были одинаковые, независимо от воинского звания.

Когда батальон полностью сформировался, встал вопрос о избрании секретаря комсомольской организации. Батальон считался самостоятельной воинской частью. Бригада состояла из батальонов, а не из полков. По штатному расписанию должность ответственного секретаря комсомольского бюро батальона, так она называлась, была штатной. Сначала хотели, по-видимому, подобрать в качестве секретаря кого-то из средних командиров, но в конечном итоге внимание было остановлено на мне. Со мной познакомился начальник политотдела бригады старший батальонный комиссар Мартыненко и я был избран ответственным секретарем комсомольского бюро батальона. В этой должности я прослужил во Львове до марта 1941 г. В марте наш батальон и вся бригада были переброшены в Ровно, где на основе бригады была сформирована дивизия. А батальон, получивший значительное пополнение бойцами, прибывшими из Сибири в основном, образовали в полк. А я был избран ответственным секретарем комсомольского бюро полка. Моя должность была довольно заметной: партийная организация полка состояла из 15 человек, а комсомольцев в полку было более тысячи. Поэтому все политические мероприятия, конечно же, проводились с активным участием комсомольцев, а следовательно, и моим участием.

В Ровно мы были размещены в настоящих казармах. Там раньше стояли польские воинские части. Было три столовых. Я дружил с врачом полка и неоднократно ходил с ним перед обедом снимать пробу в столовую, причем выбирали столовую, где в этот раз будет вкуснее обед. Может быть, это смешно, но когда мы приходили с врачом, то повар доставал большой черпак борща или другого первого блюда и ложкой выбирал все самое вкусное из черпака нам в тарелки. Со вторым блюдом было проще. Случалось такое не каждый день. Вспомнил я это просто как один из эпизодов армейской жизни. Я, как правило, участвовал в полевых занятиях, следил за проведением комсомольской работы в поле, где иногда проводили заседания комсомольских бюро батальонов, летучки и другие мероприятия.

Война меня застала в Ровно. Она не была неожиданной. Примерно дней за десять до начала войны в полках дивизии по утрам начались тревоги. В пять-шесть часов утра мы выезжали, делали бросок на машинах в сторону границы, - а тогда я служил уже в механизированной дивизии, которая входила в 22-й механизированный корпус, - затем возвращались обратно в казармы, завтракали и приступали к обычным полевым занятиям. Некоторые части 5-й армии, в которую входил корпус, были расположены около самой границы. Оттуда поступали сведения о ситуации на другом берегу пограничной реки, в районе г.Владимир-Волынского. Сведения эти были тревожными, сообщалось, что на другом берегу сосредотачиваются немецкие войска, все время наблюдается движение, используются оптические приборы для наблюдения за нашей территорией. Были нарушение границы немецкими самолетами. Все это создавало обстановку напряженности. Ночью через Ровно проходили воинские части, летели над Ровно самолеты в сторону границы. Как потом выяснилось, они располагались на прифронтовых, приграничных аэродромах и просто больших полянах. Все это, естественно, подсказывало, что ситуация сложная, что могут быть в самое ближайшее время начаты военные действия. За несколько дней до 21 июня, где-то числа 12 или 13 июня было опубликовано сообщение ТАСС, в котором опровергалось, что немцы собираются на нас напасть. Но мы восприняли это опровержение как подтверждение того, что война приближается и до нее буквально осталось несколько дней. Я решил сходить в фотографию, сфотографировался и отослал домой свои последние фотографии. Фотографии эти уцелели.

За три дня до 22 июня пришел приказ повесить на ночь одеяла на окна, осуществить затемнение и спать в обмундировании. Разрешалось снимать сапоги и ремень. Личному составу были выданы боеприпасы и противогазы. Командный состав был переведен на казарменное положение. Вечером 21 июня командир полка подполковник Мкртычев созвал всех командиров и политработников и еще раз подчеркнул, чтобы никто не отлучался из части, с границы поступают самые тревожные сообщения, все может случиться. В 6 часов утра нас снова подняли по тревоге. Как и в предыдущие дни, мы выехали из части, не зная о том, что началась уже война. Личные вещи остались, естественно, в казармах. Где-то через час езды в направлении города Луцка, где был расположен штаб 5-й армии, мы увидели первый воздушный бой, в котором участвовало десятка полтора самолетов, наши и немецкие. Мы смотрели в бинокли, у кого они были, но различить, которые самолеты наши, которые немецкие, было трудно. Несколько самолетов были сбиты и горящими свечами упали вниз. Это было первое впечатление о войне. Стало как-то жутковато. Когда мы подъехали к Луцку, через который должны были следовать, то неожиданно над нами очень низко, на высоте буквально до сотни метров пролетели немецкие эскадрильи бомбардировщиков с черными крестами. Мы повыскакивали из машин, залегли кто в пшенице, кто в кюветах. Некоторые солдаты начали стрелять по самолетам из винтовок, но самолеты пролетали эскадрилья за эскадрильей, не обращая на нас внимания, бомбежки не было. Они бомбили Луцк. Задачей было разбомбить Луцк, воинские части, которые там располагались, и штаб 5-й армии. Когда мы въехали в Луцк, - другой дороги не было - город уже во многих местах горел. Причем, горели дома с двух сторон, на большой скорости машины проезжали между пылающих домов. Картина была тяжелая, но страха я не испытывал. Когда мы благополучно пересекли Луцк и сделали остановку, вынул небольшое карманное зеркальце и посмотрел на себя: лицо было испачкано сажей, в глазах прочитал растерянность.

В тот же день мы уничтожили немецкий десант, который пытался захватить мост через довольно широкую реку, а затем дальше двинулись к границе, где вскоре встретились уже с немецкими полевыми войсками. Около недели вели бои в районе Владимира-Волынского, затем по приказу начали отступать к старой границе - через Ковель, Ровно, Новоград-Волынский. Были крупные бои, в том числе танковые, в районе Ковеля и, особенно, в районе Ровно, о них много писалось в нашей прессе, это было одно из самых больших танковых сражений в начале войне, в которых участвовал и наш 22-й механизированный корпус, которым командовал генерал-майор С.М.Кондрусев, а также 23-й корпус под командованием генерал-майора Рокоссовского. Во время этих боев погиб командир нашего корпуса, его заменил начальник штаба генерал-майор танковых войск Тамручи Владимир Степанович, которого я знал.

У меня до войны были с ним две встречи. Первый раз на полевых занятиях, где он, проверяя, как занимаются части, обратился ко мне и попросил рассказать о проведении политической работы в полевых условиях среди комсомольцев. А дальше был семинар для комсомольских работников по новому дисциплинарному Уставу Красной Армии, который был утвержден в это время, и я на этом семинаре в присутствии генерала Тамручи несколько раз выступал. Потом проходила партийная конференция дивизии. В ее честь мы, комсомольцы, организовали спортивные соревнования. И опять меня жизнь столкнула с Тамручи. Я шел со спортивных занятий, и вдруг, гляжу, идет большая группа командиров во главе с генерал-майором танковых войск Тамручи, рядом командир нашего полка подполковник Тычев и затем другие командиры - и старшие, и младшие. Я был хороший строевик, взял под козырек и пошел строевым шагом. Тамручи увидел меня, остановился и обратился: "Ну, как, комсомольский вожак, прошли соревнования?" Я ему рассказал. Он поблагодарил. Эта часть моих воспоминаний относится к предвоенным. Во время войны я его не видел.

После боев под Новоград-Волынским нашу часть, нашу дивизию отвели на отдых и пополнение, но на отдыхе мы провели только один день. Получили небольшое пополнение, примерно 400 человек. В это время немецкие танковые соединения прорвались в сторону Белой Церкви, и дальше должны были выйти на Киевское направление. Нас бросили под город Малин, где немцы перерезали железную дорогу, соединяющую Киев с укрепленными районами Коростень и Обручь. Это были старые укрепленные районы, которые перед войной разоружили, потом наспех снова вооружили и они держались. Железнодорожная связь Киева с этими укрепленными районами у города Малин (там выпускалась малинская папиросная бумага, на папиросах были водяные знаки "Малин") была перерезана. Вот там мы вели непрерывные бои в течении десяти дней.


 Перед частями 22-го корпуса была поставлена задача выбить немцев из города Малин, и тем самым освободить движение по железной дороге, связывающей Киев с укрепленными районами Коростень и Обручь. С ходу частям удалось взять высокую железнодорожную насыпь и окопаться за ней примерно в ста-двухстах метрах. До города оставалось еще примерно около километра или немного меньше. Но дальше продвижение было задержано: немцы вели очень интенсивный обстрел наших войск из артиллерийских орудий, минометов, пулеметов. Авиации немецкой не было, но над городом висел аэростат, который корректировал действия немецких войск и огонь артиллерии и минометов. Мы окопались. Командные пункты были за насыпью, а бойцы окопались в поле. Глубокие окопы рыть было невозможно. В течении десяти дней несколько раз предпринимались атаки, но без поддержки танков, штурм захлебывался. Артиллерийской поддержки было недостаточно. Однажды произошел неприятный инцидент, когда наша артиллерия накрыла наши передовые наступающие части, были жертвы.

Через три дня после начала боев под Малиным разведка донесла, что к Малину движутся свежие части, и двум батальонам нашего полка было поручено перейти маленькую речку и затем зайти в тыл к немцам, выйти к их большой реке (названия я не помню) и там встретить немецкие части, взорвать мост, задержать немецкие войска как можно дольше. Переход в тыл был осуществлен спокойно, сплошной линии фронта не было. Мы вошли в большой лес. Наткнулись на немецкие телефонные провода. В каком направлении, к кому они были протянуты - понять было трудно. Естественно, мы их тут же перерезали. На рассвете вышли к населенному пункту, расположенному как раз у той самой реки. Там от жителей узнали, что немецкие части за несколько часов до нас уже прошли к Малину. Пытались связаться по рации с командованием, но ничего не вышло. Связь тогда работала очень плохо. Практически настоящих полевых раций не было. Это было очень плохо - мешало устанавливать связь между частями, осуществлять координацию во время боя. Было принято решение возвращаться. Когда мы шли обратно к линии фронта, - а надо было преодолеть километров двадцать, - наша разведка донесла, что впереди расположена большая поляна, на которой расположилась на отдых немецкая часть. Разведчики сказали, что дымят кухни, немецкие солдаты спят на земле, вповалку, никакого охранения нет, то есть чувствуют себя в полной безопасности. Было принято решение атаковать немцев. Мы обтекли поляну и из всех огневых средств, - а у нас были пулеметы, минометы, автоматы, винтовки, - открыли кинжальный огонь, но с таким расчетом, чтобы, естественно, не перестрелять друг друга, - обтекли поляну только наполовину, оставив возможный выход для немцев. Среди немецких солдат началась паника, некоторые пытались отстреливаться, офицеры стремились что-то организовать. Но, увидев, что есть направление, в котором можно вырваться из полукольца, немцы устремились туда. Но полегло достаточно много. Когда враг бежал, было принято решение снова отходить для соединения со своими частями. Но мы не знали, что примерно в километре от этой поляны находились еще поляны, где расположились на отдых другие немецкие части. Они, естественно, были подняты по тревоге, когда началась стрельба, и теперь уже начали окружать нас. Мы вынуждены были не просто отходить к своим частям, а с боем отступать.

Запомнился один эпизод. Мы должны были пересечь глубокий овраг. Перед оврагом два наших пулеметчика лежали и прикрывали огнем отступающие батальоны. Я тоже залег рядом с ними. И вдруг пулемет замолчал: оказалось, перекос патрона в ленте. Я хорошо знал пулемет "максим". Но все мои попытки устранить неполадки ничего не дали, и вместе с этими солдатами и пулеметом мы побежали, уже догоняя отходивших бойцов. Нужно было бежать в овраг, а у меня болела правая нога. Я подвернул ее во время бомбежки, неудачно спрыгнув с машины. Поэтому я подотстал, и когда сбегал вниз, то увидел, что спиной ко мне стоит немецкий офицер, а шагах в двадцати от него находятся немецкие солдаты, стоящие в какой-то нерешительности. Я успел зафиксировать, что они не с автоматами, а с карабинами. По-видимому, это были какие-то обозники или какой-то комендантский взвод, потому что карабины были на вооружении только у тыловых частей. Что оставалось делать? В правой руке у меня был наган, я выстрелил в офицера. Он упал. Куда я попал не знаю. Несколько секунд я бежал, поднимаясь из оврага. По мне был открыт залповый огонь. Я пробежал еще несколько метров, свистели пули, заскочил за большое дерево, вынул две гранаты-лимонки и одну за другой, не глядя, с силой бросил в овраг. Раздались два взрыва, стрельба по мне прекратилась. Какой был эффект от моих гранат, не знаю, - может быть, просто солдаты залегли. Но во всяком случае я успел подняться на вершину оврага и вскоре догнал наших бойцов.

Впереди оказалась речка. Мы стали ее переходить. Вода достигала колен, сапоги налились водой. Перешли речку, все солдаты по очереди подняли ноги, вылили воду и пошли дальше. То же сделал и я. Но я уже упомянул, что у меня правая нога была повреждена в щиколотке, опухоль еще не прошла, была гематома, и через некоторое время портянка начала натирать ногу. Я понял, что если не остановлюсь, не приведу ноги в порядок, то придется или бросить сапог и идти без него, или надо выжить портянки и переобуться. Что я и сделал, сев на пенек. Пока я занимался своими ногами, мимо меня прошли последние бойцы. Двигались они рассредоточившись - вокруг было мелколесье, летали немецкие самолеты, искавшие нашу часть, приходилось маскироваться. Я их догнал. Вдруг гляжу, впереди какое-то замешательство. Мы вышли к поляне. От поляны расходились три дороги. Впереди шедшие бойцы не знали, куда идти, по которой из трех. Поляна была буквально усеяна крупной земляникой, яркой, сладкой. Молодые бойцы начали ее собирать и потеряли визуальную связь с отходившими ротами. Мы приняли решение пойти по одной из трех дорог. Впереди показалась сторожка лесничего. Спросили у вышедшей женщины видела ли она немцев. Ответ получили отрицательный. Прошли еще две сотни метров и увидели следы протекторов автомобиля, скорее всего немецкого. С нами был старшина, который ехал на коне, захваченном у немцев. Старшим в нашей группе был младший лейтенант Виноградов, мой однофамилец. Он приказал старшине поскакать вперед и произвести разведку. Минут через десять услышали выстрелы. Прискакавший обратно старшина рассказал, что на станции, через которую мы должны были перейти, его обстреляли. Значит, там были немцы. Приняли решение свернуть налево и пересечь железнодорожное полотно в другом месте. Сделали это вполне благополучно и без потерь вышли и соединились с нашими частями под Малиным. Один из батальонов также вышел благополучно. А первый батальон, в котором находились командир полка, комиссар и начальник штаба вышли, по-видимому, к той же самой станции, через которую не пошли мы, без предварительной разведки и их накрыли пулеметным и минометным огнем. Командир полка и начальник штаба были убиты. Комиссара тяжело раненого вынесли бойцы, успели вынуть документы у командира полка. Потери среди бойцов были не очень большие, но полк был обезглавлен.

К 30 июля командование решило осуществить еще один штурм города. Нашему полку придали две бронемашины. Но расскажу о вечере, предшествующему этому штурму. В расположение полка, на командный пункт приехал полковник из штаба корпуса, по-видимому, из особого отдела, точно я не знал. Он выяснял ряд обстоятельств, при которых наша артиллерия накрыла свои части.Ззатем он спросил у командира полка, где заместитель политрука, секретарь комсомольской организации Виноградов. Я находился недалеко, слышал этот вопрос и был страшно удивлен. Новый командир полка майор Хорушев сказал: "Вот Виноградов". Полковник подошел ко мне, поздоровался и сказал: "Есть приказ о твоем переводе в распоряжение штаба корпуса. Приказ придет в полк завтра или послезавтра. Ну а пока я запрещаю принимать личное участие в боевых операциях, дальше командного пункта полка не двигаться". Я был поражен таким сообщением, но козырнул, сказал: "Ваше приказание будет выполнено". На этом разговор закончился.

Рано утром начался штурм города. Наши части продвинулись довольно далеко и уже подошли к окраине Малина, оставалось до ближайших домов метров 200. Но в это время очень сильный огонь из разных видов оружия со стороны немцев заставил части залечь и снова окопаться. Одна из рот нашего полка превратилась в клин, который врезался почти в Малин. Артиллерийские разведчики, корректирующие огонь нашей артиллерии, вынуждены были сообщить об этом, и огонь прекратился. Зигзагом вести огонь было невозможно. Последовали один за другим телефонные звонки на командный пункт полка с требованием немедленно отвести роту. Но связи с ней не было. Один за другим в роту ушли три связиста, чтобы передать приказ роте отойти, но рота оставалась на занятой позиции, по-видимому, связисты не дошли. На командном пункте остались мы вдвоем - командир полка и я. Остальной командный состав и политсостав - все были в бою. Что оставалось делать? Я подошел к командиру полка, козырнул и сказал: "Разрешите, товарищ майор, пойти мне". Он задумался, потом сказал: "Я не имею права вас посылать, но ситуация такова, что должен принять другое решение. Идите..." Я побежал к железнодорожной насыпи, рывком перескочил через нее, скатился вниз и там уже по-пластунски примерно 500 метров добирался до роты. Эта операция мне удалась благополучно, я передал командиру приказ отходить. И вместе с ротой стал отползать. Тут же немцы, заметив передвижение, открыли огонь. Сильно били минометы. Пришлось перебегать от одной воронки к другой. И вот в этот момент, во время перебежки меня тяжело ранило. Я почувствовал сильнейший удар в спину, посыпались искры из глаз, это я запомнил. Мне показалось, что я перевертываюсь в воздухе и падаю назад на спину. Но это только показалось. Когда я очнулся, то лежал лицом вниз, а почва была песчаная. В рот и в нос попал песок, земля, упал я с ходу при перебежке. Попробовал подняться, но не смог. Дышать было тяжело, левая часть спины страшно болела. Я подумал, что осколок мины попал в спину, перебито легкое, поэтому трудно дышать, поэтому такая боль. Стал мысленно прощаться с жизнью, вспомнил родителей, вспомнил любимую девушку... Но через несколько минут вдруг почувствовал, что дышать стало гораздо легче. Вероятно, выплюнул землю, песок изо рта. Тогда попытался поднять голову, и увидел, что невдалеке еще переползают последние бойцы отходящей роты. Сознание меня больше не покидало. Я попробовал кричать, но голоса не было. (Как потом выяснилось, произошло кровоизлияние в область голосовых связок. У меня была прострелена шея. Пуля прошла буквально вплотную с сонными артериями и задела левое плечевое нервное сплетение, - почему и была такая боль в спине.) Тогда я вынул наган, поднял руку вверх и начал стрелять. После семи выстрелов руку опустил. В тот же момент услышал разговор: "Ну, теперь можно к нему подползать". Солдаты услышали выстрелы, увидели, кто стреляет, но подползти вплотную боялись, я мог опустить руку, мог выстрелить в них. Меня тут же положили на плащ-палатку и волоком перетащили под насыпью. Там была труба в диаметре, вероятно, метра в полтора для стока воды. На другой стороне меня положили на носилки и принесли в санчасть. Здесь я и узнал какое у меня ранение. Доктор полка сразу же начал иголкой колоть мне левую и правую ноги. Ноги чувствительность не потеряли, движения в них были нормальными. Он вздохнул с облегчением и сказал: "Вам повезло, позвоночник не задет". Меня перебинтовали и через некоторое время с другими ранеными бойцами в кузове грузового автомобиля перевезли в первый полевой госпиталь. Здесь снова перебинтовали. При этом хирург ругал доктора полка, потому что тот засунул в раны тампоны. "Что же он сделал? Наоборот, надо дать возможность выйти крови, грязи, частям ткани, которая могла попасть в рану..." Вскоре нас погрузили на машины и отвезли в очень большой полевой госпиталь. Об этом госпитале и о том, как я проследовал в Курск, описано в моих воспоминаниях. Говорить об этом не буду.

Как мне стало потом известно из документов о Великой Отечественной войне, запрошенных мною, - я запросил материалы о действиях 215-й мотострелковой дивизии, в которую входил мой 707-й полк, - выяснилось, что на следующий день, 31 июля немцы получили еще подкрепления - танки, авиацию, и обрушились на наши войска. Корпус, понеся очень большие потери, вынужден был отступать. Вот это последнее, что я узнал о действиях моих частей..."

http://army.lv/ru/Vinogradov-Vladimir-Alekseevich-(starshina).-Boi-na-Ukraine.-1941-god./995/1218
Записан

voenkom

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 211
    • WWW
Спасибо. Постараюсь ускорить работу по 215 мд
Записан
Сергей

Андро

  • Участник
  • *
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 6
Вот еще фрагмент статьи о судьбе командира и комиссара 215-й дивизии:
"......Козероги – небольшое село, по которому дважды прокатилась война. В 1941 -м она была особенно безжалостна. Из разных источников до Драгунова дошли сведения, что возле села летом 1941 года захоронена группа советских воинов, среди которых командир и комиссар 215-й моторизованной дивизии. Однако документально это не было нигде подтверждено, и сорок с лишним лет комдив Павлин Андреевич Барабанов и полковой комиссар Алексей Георгиевич Родионов числились пропавшими без вести. Драгунов же нашел бывшего помощника начальника политотдела дивизии по комсомолу Алексея Николаевича Сергеенко, который присутствовал при захоронении комдива, комиссара и других воинов.

Сергеенко рассказал, как комдив и комиссар были убиты в бою осколками разорвавшейся возле них мины, как тела их везли на грузовой машине, чтобы похоронить с воинскими почестями. Но враг был со всех сторон, хоронить павших пришлось второпях, ночью, тайно. Вспомнил Сергеенко и место и то, что сверху на брезент, которым были накрыты тела, положили винтовку с примкнутым штыком.

Ранним утром вблизи села Козероги у Андреевского леса под руководством Драгунова начали рыть контрольные траншеи. Не прошло и получаса, как была найдена та самая винтовка, а затем – останки погибших командиров и бойцов, их личные вещи. Из тринадцати человек, похороненных у села, удалось установить имена семи. В том числе Барабанова и Родионова. Останки воинов были перенесены в братскую могилу в селе. В память о героях был дан салют из трех залпов. Вскоре приказом начальника главного управления кадров Министерства обороны СССР Барабанов, Родионов и их товарищи были вычеркнуты из списков пропавших без вести и внесены в списки погибших..."
http://smena-online.ru/stories/obratites-k-dragunovu/page/2
Записан

начкар@

  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 17 476
  • Сергей Сергеевич (nachkar)
Из оперативной сводки штаба ЮЗФ от 11 сентября 1941 года:


http://s7.uploads.ru/fbuxj.jpg


Записан
Страниц: [1]   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »