Печать страницы - Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос

Название: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 23 Сентября 2011, 22:09:40

(http://s51.radikal.ru/i133/1109/b1/101863f72ce3.jpg)

Название: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович
Отправлено: Михаил Матвиенко от 23 Сентября 2011, 22:44:31

(http://s51.radikal.ru/i133/1109/b1/101863f72ce3.jpg) http://117sd.nsknet.ru/info/glava-xiii-boi-v-okruzhenii/135-general-polkovnik-kirponos-mihail/

Ниже приведу три свидетельских рассказа последних часов жизни командующего фронта, по которым возникает ряд вопросов.

Автор первого - свидетель гибели генерала М.П.Кирпоноса, состоявший для особых поручений при члене Военного совета Юго-Западного фронта дивизионного комиссара Рыкова старший политрук (подполковник запаса) В.С.Жадовский.

А вот второй и третий рассказы принадлежат генерал-полковнику Глебову Ивану Семеновичу, который был в то время подполковником, заместителем начальника оперативного отдела штаба фронта.

ЖАДОВСКИЙ В.С.
…В ночь на 20 сентября мы отходили на восток. Шли пешком, так как свои автомашины бросили ещё в районе Вороньки. Шли с намерением дойти до Сенчи и там переправиться по моту на восточный берег реки Сулы. В течение ночи мы с боями прошли Вороньки и взяли направление на Лохвицу.

Около 8 часов утра 20 сентября наша колонна, не доходя 12 км до Лохвицы, укрылась в глубокой лощине юго-восточнее и восточнее хутора Дрюковщина, заросшей густым кустарником, дубняком, орешником, клёном, липами. Длина её примерно 700 - 800 м, ширина 300 - 400 м и глубина метров 25.

Как мне известно, решение командования фронта было таково: зайти на день в овраг, а с наступлением темноты сделать бросок и прорвать кольцо окружения. Тут же была организована круговая оборона, выставлено наблюдение, выслана разведка. Вскоре разведчики доложили, что все дороги вокруг рощи Шумейково заняты немцами.

К 10 часам утра со стороны Лохвицы немцы открыли по роще сильный миномётный огонь. Одновременно к оврагу вышло до 20 автомашин с автоматчиками под прикрытием 10 - 12 танков. Они плотным кольцом окружили овраг, ведя по нему ураганный огонь. В роще сразу появилось много убитых и раненых. В этой обстановке Военный совет принял решение: контратакой и рукопашной схваткой пробить брешь, вырваться из кольца окружения и уйти из оврага. Генералы с винтовками, гранатами и бутылками с горючей смесью вместе со всеми шли в атаку. Но силы были неравны. Под уничтожающим огнём немцев несколько раз приходилось отходить назад в овраг. Таких атак было три или четыре.

Во время одной из них генерал-полковник М.П.Кирпонос был ранен в левую ногу - ему перебило берцовую кость ниже колена. Его пришлось оттащить в овраг. Там мы вместе с порученцем Кирпоноса майором Гненным разрезали ему сапог, сняли его с ноги и рану перевязали. Двигаться сам он уже не мог и вынужден был сидеть в густом кустарнике у щели, выкопанной в скате оврага.

"Эх, и не везёт же мне на левую ногу", - сказал тогда генерал-полковник. (Незадолго до этого, во время автомобильной аварии в районе Борисполя, М.П.Кирпонос повредил тоже левую ногу.)

Будучи раненым, М.П.Кирпонос получал сведения об обстановке и давал соответствующие указания. Гитлеровцы не прекращали огонь до наступления сумерек.

Около 7 часов вечера у родника вблизи щели, на краю которой сидел М.П.Кирпонос, примерно в 3 - 4 метрах от него разорвалась вражеская мина. Михаил Петрович схватился за голову и упал на грудь. Один осколок пробил каску с левой стороны головы, второй ударил в грудь около левого кармана кителя. Раны оказались смертельными. Через 1 - 1,5 минуты он умер. В этот момент около него находились член Военного совета фронта секретарь ЦК КП(б) Украины М.А.Бурмистенко с охраной из трёх человек, порученец М.П.Кирпоноса майор А.Н.Гненный и я.

Чтобы немцы не смогли опознать труп и установить факт гибели командующего фронтом, мы с майором Гненным сняли с Михаила Петровича драповую шинель, изрезали её и сожгли, срезали с кителя петлицы со знаками различия, сняли звезду Героя Советского Союза № 91, вынули из кармана документы, расчёску, платок, письма, а труп захоронили в канаве на дне оврага. Могилу копали я, майор Гненный и три офицера из охраны тов. Бурмистенко в его присутствии. Точнее это была не могила, а углублённая небольшая ямка, находившаяся слева от тропы, ведущей по дну оврага.

На другой день, 21 сентября, мы с майором Гненным собрали группу офицеров, сержантов и солдат и начали с ними пробиваться на восток. Вышли мы из окружения 23 октября в районе города Фатеж Курской области при оружии, с личными документами и партбилетами, в военном обмундировании, со знаками различия.

26 октября 1941 года мы с майором Гненным 4 прибыли в штаб фронта, в горд Валуйки и устно доложили командованию Юго-Западного фронта (нового формирования) обстоятельства гибели Военного совета и М.П.Кирпоноса. Командованию фронта мы передали документы, Золотую Звезду Героя Советского Союза и личные вещи, принадлежавшие М.П.Кирпоносу. В докладной записке, которую написали на другой день, мы доложили, где захоронен труп М.П.Кирпоноса, в чём он одет и какие имеет ранения….

Члену Военного Совета Юго-Западного направления
тов. Хрущеву
Объяснение
Майора Гненного А.Н. и ст. политрука Жадовского В.С. по поводу смерти генерал-полковника тов. Кирпонос М.П. 19.9.41 г.

Военный Совет и Штаб ЮЗФ 17 сентября начал походное движение из г. Пирятина на восток и 19 сентября к 11.00 (примерно) колонна остановилась на отдых в лесу юго-восточнее с. Дрюковщина (юго-западное Лохвица).

К 12.00 было замечено сосредоточение танков, машин с пехотой, минометов и орудий противника в районе выс. 160.

Немцы начали свое наступление на район леса Дрюковщина около 15.00 19.9.41. В наступлении приняли участие до 9 танков, мотопехота, артиллерия и минометы.

Военный Совет и, в частности, генерал-полковник т. Кирпонос лично организовал контратаку, в результате которой наступление немцев было приостановлено, но значительно усилился огонь всех видов вооружения противника. Подразделения, участвовавшие в контратаке,отошли в лес, где впервые тов. Кирпонос был ранен в левую ногу. Организуя вторично контратаку и по возвращении после нее в лощину леса тов. Кирпонос был ранен осколком мины в грудь и при последующих разрывах мин ранен в левую переднюю часть головы, после чего скончался, примерно в 18.30 19.9.41 г.

Кроме нас двоих, свидетелями его кончины были: Член Военного Совета ЮЗФ тов. Бурмистенко со своим аппаратом работников, Военком ВВС ЮЗФ – дивизионный комиссар т. Гольцев, ст. политрук Савельев и ряд других товарищей, фамилий которых сейчас не помним.

Из-за сильного минометного и пулеметного огня противника и вскоре – появления в непосредственной близости от группы тов. Кирпонос немецкой пехоты, нам пришлось отойти в сторону, чем мы были лишены возможности похоронить тов. Кирпонос немедленно. На следующий день, т.е. 20.9.41 г., примерно в 7.30 мы прошли к месту гибели тов. Кирпоноса, причем нашли его труп уже перевернутым на спину, с обысканными кем-то до нас карманами. Нам удалось найти у него небольшой блокнот с личными записями, очки, 6 штук носовых платков, фотоаппарат «ФЭД» и на гимнастерке медаль «Золотая Звезда» за № 91, которая нами была снята и передана 27.Х.41 г. Вам. Других документов и предметов при тов. Кирпонос не было.

Кроме того, для того, чтобы не дать возможности противнику опознать труп тов. Кирпоноса, мы срезали с его обмундирования петлицы и знаки различия.

Похоронен тов. Кирпонос, по нашим предположениям вместе с другими нашими бойцами и командирами 22 - 23 сентября местным населением ближайших сел здесь же в лесу в районе Дрюковщина.

Для особых поручений командующего ЮЗФ
Майор(подпись)Гненный

Для особых поручений член ВС ЮЗФ
Старший политрук(подпись) Жадовский

ГЛЕБОВ И.С. версия №1
Военный совет и штаб фронта должны были выходить под прикрытием 289-й стрелковой дивизии в направлении Пирятин, Чернухи, Лохвица, но выйти к Чернухам они не смогли, так как дороги уже были перехвачены пехотой и танками противника. Пришлось отходить южнее - на Куреньки, Писки, Городище. Но и там переправы оказались занятыми противником.

19 сентября в Городище Военный совет фронта принял решение: с наступлением темноты выходить в направлении Вороньки, Лохвица, куда с северо-востока должны были нанести контрудар войска Брянского фронта. Связь с армиями и Генеральным штабом была потеряна.

По решению генерала Кирпоноса было создано несколько групп под командованием генерал-майора И.Х.Баграмяна, полковника Рогачёва (или Рогатина) и других, которые должны были прорвать вражеское окружение в сторону Сенчи 2.

С наступлением темноты началось движение колонны, которая имела в своём составе примерно до 800 человек, 5 - 7 бронемашин, 3 - 4 орудия ПТО, 4 - 5 станковых пулемётов.

К утру 20 сентября колонна стала подходить к хутору Дрюковщина юго-западнее Лохвицы. В это время дважды над колонной пролетал немецкий самолёт. Генерал-полковник М.П.Кирпонос решил днём не двигаться, а дождаться темноты в овраге с рощицей, что юго-восточнее и восточнее Дрюковщины. На южных и восточных склонах оврага была организована оборона силами, которые находились в моём распоряжении. Наша разведка установила, что в Дрюковщине расположилась небольшая группа немецких пехотинцев. Потом с юга туда прибыло ещё несколько автомашин с пехотой и группа мотоциклистов.

Около 10 часов утра показались идущие с востока и северо-востока к оврагу немецкие танки. Сначала их было десять, потом подошли ещё шесть. Простояв минут 40 на удалении двух - трёх километров от нас, они развернулись на широком фронте и двинулись на средней скорости к оврагу, ведя огонь по его скатам и опушке рощи, по противотанковым пушкам и бронемашинам. В течение 20 - 30 минут наши орудия ПТО и бронемашины были разбиты. Все мы, в том числе Кирпонос, Рыков и Бурмистенко, скрылись в роще. Во время обстрела разрывом снаряда был тяжело ранен М.И.Потапов.

Уничтожив наши бронемашины, орудия ПТО и часть людей, немецкие танки отошли от оврага на 800 - 1000 м. Около них группировались немецкие автоматчики.

Член Военного совета дивизионный комиссар Е.П.Рыков, считая, что у немцев нет горючего и боеприпасов, предложил немедленно атаковать их, прорваться и уходить на восток. Генерал-полковник М.П.Кирпонос и М.А.Бурмистенко не возражали.

Е.П.Рыков приказал мне поднять людей и атаковать танки.

Примерно около 13 часов все, кто мог, выдвинулись на юго-восточную и восточную кромку оврага и, ведя огонь, стали продвигаться на восток. Нам удалось пройти лишь метров 300 - 400. Видя, что мы несём большие потери, Е.П.Рыков приказал отойти назад в овраг. Отдав приказание на отход, я поднялся и хотел тоже отходить вслед за Рыковым, но был ранен в ногу.

Во время этого боя генерал-полковник М.П.Кирпонос и член Военного совета М.А.Бурмистенко находились на юго-восточной опушке и наблюдали за результатами боя.

Мы все отошли в овраг. Меня на опушке рощи встретил фельдшер и стал перевязывать. В это время мимо прошли генерал-полковник М.П.Кирпонос, члены Военного совета Рыков, Бурмистенко и группа офицеров, в том числе порученец Кирпоноса майор Гненный и порученец дивизионного комиссара Рыкова старший политрук Жадовский. Спросив меня, как я себя чувствую, М.П.Кирпонос сказал, что они будут на другой стороне оврага. Вскоре к оврагу опять подошли танки противника, а за ними пехота с миномётами и орудиями. Началось новое прочёсывание оврага и рощи огнём всех видов.

После этого я уже не встречал ни членов Военного совета, ни командующего фронтом.

Через два дня танки противника ушли от урочища и осталось лишь пехотное оцепление. Воспользовавшись этим, мы с группой командиров до 30 человек вырвались из оврага, стали выходить ночами на восток, минуя населённые пункты и большие дороги. Вышли мы к своим войскам у Млинцы...

ГЛЕБОВ И.С. версия №2 - 1968 год

Я исполнял в те дни обязанности начальника оперативного отдела, так как мой начальник И.Х. Баграмян находился по указанию М.Кирпоноса у главнокомандующего войсками Юго-Западного направления Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко со специальным заданием.

Должность начальника оперативного отдела штаба фронта - высокая, ответственная, генеральная. Но ведь и я был не лыком шит: окончил Военную академию Генерального штаба (второго набора), до академии командовал артиллерийским полком, войну начал заместителем начальника артиллерии, а затем начальником штаба 6-го стрелкового корпуса. После расформирования корпусных управлений меня назначили заместителем начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта. Начальник мой И.Х. Баграмян почти в один день с моим назначением получил воинское звание генерал-майор. Так что новая должность меня не пугала.

14 сентября 1941 г., где-то часов в 9-10 утра, меня вызвал к себе в кабинет начальник штаба фронта генерал-майор Тупиков Василий Иванович - умнейший человек, уважаемый всеми офицерами Управления. Тот самый В.И. Тупиков, который накануне войны был советским военным атташе в Германии и много раз докладывал в Разведывательное управление Генерального штаба о военных приготовлениях и подготовке к войне Германии против СССР, о возможном нападении Гитлера на нашу страну в 20-х числах июня 1941 г. Его информацию начальник Разведуправления Ф.И. Голиков докладывал Сталину. Василий Иванович вспоминал о том, как он получил "выволочку" от Ф.И. Голикова за "излишнюю самоуверенность". Таким же "самоуверенным" и решительным оставался он и на должности начальника штаба фронта.

Прибыв к нему в кабинет, я обратил внимание, что он быстро подписал какой-то документ и стал внимательно рассматривать лежащую перед ним на столе карту. Затем встал из-за стола, подошел ко мне, молча поздоровался за руку и твердо произнес:

- Или сейчас, или никогда! Вам, Иван Семенович, обстановка на фронте известна. Прошу Вас, прочитать этот документ. Садитесь за стол и читайте его внимательно.

Взяв в руки документ, я сразу увидел: "Товарищу И.В. Сталину. Срочно. Особой важности".

Далее излагалась тяжелейшая обстановка, в которой оказался Юго-Западный фронт, возможные действия немцев в ближайшие один-два дня. Делался вывод, что если войска не будут отведены на левый берег Днепра, то катастрофа ЮЗФ неизбежна, никто и ничто не может ее предотвратить.

В конце документа Тупиков просил Сталина разрешить фронту оставить Киев, и сегодня же, то есть 14 сентября, начать отвод войск за Днепр, на его левый берег. Завтра будет поздно.

Подпись: В.Тупиков. 14.9.41 г.

Прочитав документ, я поднял голову и посмотрел на начальника штаба. Он ходил по кабинету, руки за спину, в глубоком раздумье. Затем, остановившись, спросил:

- Согласен ли ты, товарищ Глебов, с моим письмом? Или есть сомнения?

Не колеблясь, я ответил:

- Согласен. Нужна подпись командующего.

- Командующий отказался подписать. Если Вы, Иван Семенович, согласны с содержанием документа, то я прошу Вас забирайте его, идите в аппаратную и срочно, немедленно передайте в Москву, Сталину. Проследите за отправкой документа. Я с другим экземпляром иду к командующему и члену Военного совета.

Отправляясь в аппаратную с документом, я понимал всю ответственность происходящего: и сложившуюся критическую обстановку на Юго-Западном направлении, и, как оказалось, разногласия в руководстве фронта в ее оценке, а значит, и в характере наших дальнейших действий. Лично я поддерживал в этих вопросах генерала Тупикова. Телеграмма была отправлена в Москву незамедлительно.

Примерно через пару часов к аппарату "Бодо" Стали вызвал М.П. Кирпоноса, М.А. Бурмистенко и В.И. Тупикова. Присутствовал и я, Глебов И.С.

У аппарата Сталин. Согласен ли товарищ Кирпонос с содержанием телеграммы Тупикова, его выводами и предложением? Отвечайте.

Бурмистенко. У аппарата член Военного совета, здравствуйте, товарищ Сталин. Командующий и я не согласны с паническими настроениями Тупикова. Мы не разделяем его необъективной оценки обстановки и готовы удерживать Киев любой ценой.

Сталин. Я требую ответа у Кирпоноса, командующего. Кто командует фронтом - Кирпонос или Бурмистенко? Почему за командующего отвечает член Военного совета, он что - больше всех знает? У Кирпоноса разве нет своего мнения? Что у вас случилось после нашего с Вами разговора 8 августа? Отвечайте.

Кирпонос. Фронтом командую я, товарищ Сталин. С оценкой обстановки и предложениями Тупикова не согласен. Разделяю мнение Бурмистенко. Примем все меры, чтобы Киев удержать. Соображения на этот счет сегодня направляю в Генштаб. Верьте нам, товарищ Сталин. Я Вам докладывал и повторяю вновь: все, что имеется в нашем распоряжении, будет использовано для обороны Киева. Вашу задачу выполним - Киев врагу не сдадим.

(В это время Тупиков побледнел, но сдержал себя.)

Сталин. Почему Тупиков паникует? Попросите его к аппарату. Вы, товарищ Тупиков, по-прежнему настаиваете на своих выводах или изменили свое мнение? Отвечайте честно, без паники.

Тупиков. Товарищ Сталин, я по-прежнему настаиваю на своем мнении. Войска фронта на грани катастрофы. Отвод войск на левый берег Днепра требуется начать сегодня, 14 сентября. Завтра будет поздно. План отвода войск и дальнейших действий разработан и направлен в Генштаб. Прошу Вас, товарищ Сталин, разрешить отвод войск сегодня. У меня все.

Сталин. Ждите ответа…

Однако ответ из Москвы запоздал. Только в ночь на 18 сентября мы получили приказ от начальника Генерального штаба на отвод войск.

Как развивались события после разговора со Сталиным? Вернувшись в свой кабинет, В.И. Тупиков, глядя на карту, задумчиво сказал:

- Не пойму, неужели в Генштабе не понимают всего трагизма ситуации вокруг нашего фронта? Ведь мы фактически находимся в мышеловке. Судьба войск фронта исчисляется не сутками, а часами.

Прошу Вас, Иван Семенович, срочно свяжитесь с маршалом Тимошенко и передайте ему содержание нашего разговора со Сталиным. Передайте Баграмяну, чтобы он не позднее 16 сентября был в штабе фронта с любым письменным решением маршала Тимошенко. Доведите до командующих армий их задачи по плану отвода войск за Днепр, исполнение - по приказу командующего фронтом М.П. Кирпоноса. Проверьте лично работу средств связи и всю систему управления. Все, исполняйте. Начальника разведки прошу ко мне!

Вечером 16 сентября в штаб фронта вернулся И.Х. Баграмян из штаба Юго-Западного направления и привез устный приказ маршала Тимошенко: "Юго-Западному фронту разрешается оставить Киевский укрепрайон и незамедлительно начать отвод войск на тыловой оборонительный рубеж".

После бурных разговоров Кирпоноса, Бурмистенко, Тупикова и других генералов Управления командующий твердо сказал: "Без письменного приказа маршала Тимошенко или Москвы я ничего не могу предпринять. Разговор со Сталиным вы все помните и знаете. Вопрос слишком серьезный. Ждем ответа из Москвы. Устное решение Тимошенко срочно передать в Генштаб и запросить, что делать? Все. На этом закончим".

В ночь на 18 сентября пришел ответ из Москвы. Начальник Генерального штаба сообщил: "Сталин разрешает оставить Киев и переправить войска фронта на левый берег Днепра".

Все армии к этому времени знали свои задачи и порядок отхода. Управление фронта (Военный совет и штаб фронта) двинулось в путь отдельной колонной в ночь на 18 сентября. В колонне находились командующий войсками фронта генерал-полковник М.П. Кирпонос, члены Военного совета М.А. Бурмистенко, Е.П. Рыков, начальник штаба генерал-майор В.И. Тупиков, штабы, командующий 5-й армией генерал-майор М.И. Потапов, многие другие генералы и офицеры.

Шли всю ночь. Шум моторов самолетов, рокот танков, грохот взрывов, трескотня зенитных орудий сопровождали нас, но нападений противника на колонну не было. Видимо, нас пока не обнаружили.

Утром 19 сентября добрались до села Городищи, красивое такое село, расположенное при слиянии рек Удай и Многа. Сделали остановку: двигаться дальше днем было опасно. К тому же появились одиночные вражеские самолеты, особенно надоедала опасная "рама". Похоже, что нас обнаружили. Значит, жди бомбежки, а то и того хуже.

Подсчитали людей и все, что было в колонне. Оказалось не густо: около трех тысяч человек, шесть бронемашин полка охраны, восемь зенитных пулеметов и, к сожалению, всего одна радиостанция, которая при первой же бомбежке была разбита взрывом бомбы. Мы остались без связи и с армиями, и со штабом главкома. Это очень беспокоило и тревожило. Генерал Тупиков доложил обстановку. Опасность была очевидной: авиация все чаще бомбила колонну, противник нас обнаружил и начал окружать. Связи нет. Надо решать: в каком направлении и как прорываться из кольца?

М.П. Кирпонос спросил:

- Что будем делать?

Тупиков и Потапов предлагали осуществить прорыв у Чернух, кто-то настаивал идти на Лохвице. Командующий приказал Баграмяну возглавить роту НКВД и двигаться на Сенчу. Одна разведывательная группа получила задачу вести разведку в направлении Лохвице. Баграмян отправился со своим отрядом немедленно. Встретился с ним дня через два-три уже после трагедии в Шумейково.

С наступлением темноты наша колонна двинулась в общем направлении на Лохвице. Ночь двигались в основном без происшествий.

На рассвете 20 сентября остановились на дневку в роще Шумейково (в 12 км от Лохвице). В колонне осталось около тысячи человек, в основном офицеры. Роща Шумейково - шириной 100-150 м, в длину до 1,5 км. Рощу рассекал овраг, на дне которого был родник.

Часов в девять утра 20 сентября разведчики доложили, что все дороги вокруг Шумейково заняты немцами. Наш отряд обнаружили фашисты-мотоциклисты, пехота на машинах, несколько танков - и окружили рощу. Мы без команды заняли оборону по опушке рощи. Тупиков приказал мне организовать охрану Военного совета фронта.

Первый огневой удар обрушился по всей роще - стреляли из орудий, минометов, танков, стрекотали пулеметы. Огонь продолжался минут сорок. Затем показались танки, ведя огонь на ходу из пушек и пулеметов, за ними шли автоматчики. С нашей стороны был открыт ответный огонь. Два танка немцев прорвались вплотную к опушке рощи, но были подбиты и загорелись, остальные отошли назад вместе с автоматчиками.

Вторую атаку немецкой пехоты с танками также отразили огнем из пулеметов, автоматов и орудий. А дальше пошли атаки одна за другой, которые отражались контратаками врукопашную. В одной из таких контратак, в которой участвовали почти все генералы и офицеры, был ранен в левую ногу командующий Кирпонос. Вместе с его адъютантом майором Гненным и двумя другими товарищами, фамилии которых не помню, мы на руках перенесли командующего в овраг, к роднику.

Около 19 часов вечера 20 сентября немцы открыли по роще минометный огонь. Одна из мин разорвалась возле командующего, он был ранен в грудь и в голову. Кирпонос обхватил обеими руками свою голову, покрытую каской, и без стона приник к земле. Через 1-2 минуты он скончался. Все это было на моих глазах.

Майор Гненный со слезами на глазах снял с кителя Золотую звезду Героя Советского Союза, ордена, забрал из карманов документы, срезал погоны, петлицы и другие знаки различия. После этого труп Кирпоноса мы спрятали в кустах, замаскировав его ветвями и листьями. Доложили о проделанной работе Бурмистенко.

Член Военного совета М.А. Бурмистенко, посмотрев на часы, сказал: "Через 40-50 минут стемнеет, мы будем спасены. Соберем группу и пойдем на прорыв, пробьемся к своим". Но замысел не удался. Когда я и майор Гненный пришли в условленное место и время (21:00), Бурмистенко там не оказалось. Перед этим он участвовал в отражении еще одной контратаки и, видимо, погиб. Труп его мы не нашли, так как Михаил Алексеевич был одет в военную форму без знаков различия, да и искать было опасно. В руки гитлеровцев попали тяжело раненные дивизионный комиссар Евгений Павлович Рыков и в бессознательном состоянии командующий 5-й армией генерал Михаил Иванович Потапов.

Ночью 21 сентября немцы полностью окружили рощу и простреливали ее насквозь. Тупиков собрал группу офицеров и бойцов, всех, кто еще остался в живых.

- Идем на прорыв без шума, - сказал Василий Иванович. - Следуйте за мной тихо.

Внезапно, без выстрела мы бросились за генералом на врага. Немцы этого не ожидали и немного растерялись. А когда пришли в себя, многие командиры и бойцы группы вырвались из плотного кольца фрицев и пробили себе дорогу. Среди счастливчиков оказался и я. В рубашке родился.

Но генерала Тупикова Василия Ивановича среди нас не оказалось - он погиб в перестрелке у хутора Овдиевка, в 2 км от рощи Шумейково. Труп его, как потом стало известно, обнаружили и опознали при экспертизе лишь в 1943 г. Причина запоздалого розыска трупа Тупикова состояла в том, что его могила находилась в поле, которое дважды запахивалось и засевалось.

Ныне над братской могилой в Шумейково стоит памятник - величественная фигура советского солдата-фронтовика в атаке на врага в распахнутой шинели и с винтовкой в поднятой руке. Рядом с ним на бетонной площадке стоит уцелевший в бою броневик. А в овраге у родника мемориальная доска в виде тумбы высотой примерно 80 см из бордового мрамора с надписью: "На этом месте 20 сентября 1941 года погиб командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос М.П.".

18-19 декабря 1943 г. останки генералов Кирпоноса и Тупикова были перезахоронены в Киеве. Сейчас они покоятся в Парке Вечной Славы возле могилы неизвестного солдата, над которой пылает Вечный Огонь.

Большое сомнение вызывают слова генерал-полковника Глебова И.С., а если точнее, то его воспоминания уже в 1968 году - видимо всё-таки это уже часть фантазии, навеянной прошлым. Хотя стоить заметить, что всё это он рассказывал другому генерал-полковнику , а именно Н.ЧЕРВОВУ, тоже участнику войны, который работал тогда в 1968 году на кафедре оперативного искусства военной академии Генштаба, начальником которой и был Глебов.

Как видно из двух рассказов, они совершенно разные в одном, а именно в присутствии Глебова в момент гибедли Командующего ЮЗФ. Да и Жадовский в своих воспоминаниях тоже никак не упоминает о присутствии заместителя начальника оперативного отдела штаба фронта Глебова.
Исходя из всего за истину следует принимать слова Жадовского, как единственного оставшегося после войны живого свидетеля гибели командующего фронтом.
Но и здесь тоже не все ясно. Если при Кирпоносе не было документов, то как тогда понимать следующий документ. Он написан красноармейцем 91 Погранполка войск НКВД Качалиным в октябре1941 года начальнику войск НКВД и охраны войскового тыла Юго-Западного фронта полковнику Рогатину.

Докладная записка

21 сентября 1941 года на второй день после боя в перелеске около с.Авдивка, я, оставшись один в окопе, в 12.00 пошел искать своих пограничников. При поиске я нашел убитым генерала высокого роста, полного телосложения,одетого в темно-серую драповую шинель, знаки различия – четыре звездочки, в голове с левой стороны височной части у него была огнестрельная рана, с правой стороны голова была пробита, видимо, крупным осколком.

Осматривая труп убитого генерала, я увидел двух красноармейцев РККА во главе с лейтенантом, которому доложил об обнаружении трупа убитого генерала. Лейтенант поручил мне просмотреть у убитого наличие документов. В боковом кармане френча я обнаружил партбилет, прочитал фамилию убитого – Кирпонос. Партбилет я передал лейтенанту РККА, фамилию которого я не знаю, только сказал в присутствии всей группы, что он из 21 армии.

При передаче мною партбилета, начали подходить немцы, с которыми у нас завязалась перестрелка, во время которой я был ранен в ногу. Когда немцы бежали, лейтенант предложил посмотреть ордена у убитого. Так как я не мог идти, лейтенант пошел сам. По возвращению он не сказал, снял ли он ордена, а предложил нам приготовиться к выходу из этого места. Всю ночь мы двигались вместе: я, лейтенант, один старший политрук и 2 красноармейца, фамилии и из каких они частей я не знаю.

На рассвете мы расположились в копнах. Лейтенант вскоре заявил, что он сходит в ближайший хутор и принесет чего-либо покушать. Из этого хутора он к нам не возвратился...

По прибытию в Ахтырку 2 октября 1941 года я написал начальнику комплектования 21-й Армии рапорт с указанием об обнаружении убитого генерал-полковника Кирпонос...

Как видно из докладной записки лейтенант ушел на хутор и не вернулся. А ведь у него оставался партийный билет М.П. Кирпоноса. И если предположить, что он попал в плен, то вполне вероятно, что немецкому командованию стало известно, где находиться труп командующего Юго-Западным фронтом.

Можно ли верить показаниям пограничника Качалина? Ответ- да!!! Хотя бы потому, что в войсках Юго-Западного фронта в этот период был только один генерал с 4 звездами, а именно генерал-полковник М.П. Кирпонос. И в кармане убитого генерала был найден партийный билет на имя Кирпонос. Как видно из ранее приведенной объяснительной записки Гненного и Жадовского труп генерала Кирпонос был кем-то обыскан и документов при нем не было. Не группой ли Качалина был обыскан труп Кирпоноса?

В газете «Лохвицкое слово» № 9 от 3 декабря 1941 года,издававшейся немцами на оккупированной территории, была опубликована заметка «В долине смерти», в которой говорится: «Не было (среди убитых в «Шумейково» - примечание автора) и командующего фронтом генерала КИРПОНОС – его убило еще перед тем осколком артиллерийского снаряда».

Откуда автор статьи мог знать от чего погиб генерал Кирпонос, если по официальным советским данным труп генерала не был обнаружен немцами?

А знал ли Сталин как погиб и где похоронен генерал-полковник Кирпонос? Знал, ему об этом докладывал Н.С. Хрущев.

«ЦК ВКП (б)
Товарищу Сталину
Посылаю дополнительные материалы о гибели генерал-полковника тов. КИРПОНОС М.П. …
Прилагаю:

1. Объяснительную записку т.т. ГНЕННОГО и ЖАДОВСКОГО.
2. Докладную записку Особого Отдела ЮЗФ
…
4. Золотую Звезду Героя Советского Союза, снятую т. Гненным с трупа т. Кирпоноса.

(Н. Хрущев)
«10» ноября 1941 г.

Внизу приписка:
Послано т. Сталину
10/ХII-41 через т. Воробьева.»

После освобождения Полтавской области были проведены поиски места захоронения Кирпоноса.

В акте комиссии от 6 ноября 1943 года отмечено:
«На основании объяснений майора Жадовского, лично присутствовавшего при смерти товарища Кирпонос, и акта судебно-медицинской эксгумации осмотренного трупа, комиссия установила, что обнаруженный в могиле труп есть труп бывшего командующего войсками Юго-Западного фронта Героя Советского Союза генерал-полковника товарища Кирпонос.

Труп товарища Кирпонос М.П. из могилы изъят, уложен в гроб и сдан на хранение Сенчанскому районному отделу НКВД до получения распоряженийо порядке и месте похорон».

Согласно справки комиссии Главного управления кадров Наркомата обороны СССР, труп генерала в Кирпонос был доставлен с места погребения на станцию Сенчи, а отсюда специальным поездом в г. Киев, где и похоронен с воинскими почестями 18 декабря 1943 года. Похороны засняты кинооператорами кинобригады Политуправления 1-го Украинского фронта.

В энциклопедическом справочнике г. Киева (Киев, 1981 г.) о месте захоронения генерал-полковника Кирпоноса сказано, что после войны прах М.П. Кирпоноса был перенесен в Киев и похоронен в университетском ботаническом саду имени академика А.В. Фомина, а в 1958 году его прах перезахоронен в парке Вечной Славы.

Из всех приведенных выше объяснений и выводов комиссий не ясно, как майор В.С. Жадовский мог указать приблизительное место захоронения генерала М.П. Кирпонос, если в объяснительной от 27 сентября 1941 года он указал, что генерал М.П. Кирпонос оставлен на месте гибели и возможно похоронен местным население близлежащих сел. Путается порученец и в деталях: в объяснительной Н.С. Хрущеву дата смерти генерала Кирпонос19 сентября, а в объяснении 1943 года дата уже 20 сентября.

Так когда же на самом деле был убит генерал-полковник М.П. Кирпонос? До сих пор не ясно где он был первоначально похоронен и кто его похоронил: местное население и немецкое командование?

На эти вопросы и сегодня нет однозначного ответа.

В газете «Киевская правда» № 80 от 27 июля 2006 года опубликована статья доктора философских наук, профессора Н.Т. Костюк «Правда и выдумки про оборону Киева». В этой статье она ссылается на книгу генерал-полковника внутренних войск В. Алидана«Опаленная земля» (М. 1993 г.),в которой он поднял вопрос о месте захоронения генерала Кирпонос.

До войны В. Алидан работал ответственным работником в Киевском обкоме партии, брал участие в обороне Киева и, выйдя из окружения, возглавил работу по комплектованию и сохранению архивов, поступавших с оккупированных территорий Украины. В своей книге В. Алидан утверждает, что немцы перевезли остатки Кирпоноса с места гибели в Киев и похоронили в ботаническом саду рядом с университетом.

Далее Н. Костюк пишет, что через некоторое время она ознакомилась с материалами еще одного свидетеля – женщины, которая утверждала, что присутствовала при похоронах Кирпоноса немцами в ботаническом саду. Эта женщина как будто бы видела его в гробу с открытым лицом. Немцы – рассказывала она - начали снимать хронику, но в это время начал рваться от взрывов заминированный Крещатик, и ритуал похорон был быстро стиснут и завершен.

28 сентября 1941 года газета «Украинское слово», которая выходила во время оккупации в Киеве, опубликовала сообщение из главной квартиры фюрера о том, что в сентябре 1941 года при очищении поля боя найдено труп главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса, который погиб в бою. Также сообщалась, что его штаб, также как и штабы 5-го и 21-й Советских армий были уничтожены.

Почему советским правительством замалчивался факт похорон генерала М.П. Кипоноса немецким командованием? Видимо, честь мундира для командования Красной Армии было дороже правды.

И в дальнейшем, все материалы по этому вопросу были засекречены. Это привело к искажению истории и рождению всевозможных слухов.
До сих пор остается открытым вопрос, где на самом деле похоронен главнокомандующий Юго-Западным фронтом Герой Советского Союза генерал-полковник М.П. Кирпонос.

(http://s010.radikal.ru/i311/1109/f9/fc81d7a1813c.jpg)

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Января 2012, 15:32:09

Генерал-полковник Ерёменко Андрей Иванович, командующий Брянским фронтом, в своей книге «Вначале войны» писал:

…Под покровом ночи на 21 сентября, когда неприятель полностью окружил рощу, группа наших командиров попыталась вырваться из вражеского кольца или погибнуть в неравном бою с врагом. Эту группу возглавлял генерал-майор Тупиков. Группа сделала попытку прорваться к хутору Авдеевка, что в 3 км от рощи Шумейково. На пути к этому хутору имеется глубокий овраг, поросший дубами, липами, кустарником. Но попытка, по-видимому, не удалась. Враг плотным кольцом охватил рощу. Лишь отдельным командирам удалось добраться до хутора Авдеевка и спастись.
Житель этого хутора П. А. Примоленный рассказывал, что в ночь на 21 сентября к нему постучался, а затем вошел в хату молодой командир. Он рассказал Примоленному, что вышел из рощи Шумейково с «большим начальником». Они пробирались под сильным огнем противника. Условились передвигаться по очереди, ползти 20 м, а затем сигналом «Вперед!» давать о себе знать. Но когда до лесочка осталось метров 150 — 200, рассказывал молодой командир колхознику Примоленному, «большой начальник» на условленный сигнал не откликнулся, значит погиб. [337]
На поле, в нескошенном горохе, невдалеке от лесочка, через несколько дней колхозники хутора Авдеевка Нецко, Мокиенко, Гринько и др. нашли труп генерал-майора Тупикова и похоронили его здесь же. Вероятно, это и был «большой начальник», о котором колхознику рассказывал молодой командир…

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Января 2012, 15:36:03

Пробившийся из окружения лейтенант Василий Степанович Петров, ставший дважды Героем Советского Союза и генерал-лейтенантом артиллерии, лишившийся в боях обеих рук, но продолжавший воевать, вспоминал после войны о судьбе бойцов и командиров, оказавшихся в Киевском котле.

… Система оперативного руководства войсками исчерпала свои возможности. Сопротивление пошло на убыль. Прекратилось снабжение. Моторы глохли. Останавливались танки, автотранспорт, орудия. Ни частей, ни соединений не существовало. Пылали бесчисленные колонны на дорогах, а мимо брели толпой тысячи, десятки тысяч людей. Никто не ставил им задач, не торопил, не назначал срок. Они предоставлены сами себе. Хочешь - иди, хочешь - оставайся в деревушке, во дворе, который приглянулся. Кольцо окружения с каждым днем сжималось. Войска Юго-Западного фронта сделали свое дело в великий час войны и сошли со сцены...

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Января 2012, 15:41:17

старший лейтенант ГБ Белоусов Михаил Артемьевич, в 1941-м старший оперуполномоченного особого отдела НКВД, с июля 1941 г. — начальник информационного отделения Особого отдела Н КВД Юго-Западного фронта..

14 сентября после соединения немецких танковых войск вблизи станции Ромодан штаб фронта, Военный совет и Особый отдел оказались в окружении. В этой ситуации Михеев приказал сформировать из сотрудников отдела, находящихся в Прилуках, и одной роты батальона охраны три боевые группы. Первая - семь человек во главе с ним самим - оставалась с Военным советом фронта; вторая - весь оперсостав отдела - должна следовать со штабом; третья - вспомогательные подразделения отдела - с остальными войсками. Инструктируя подчиненных, Михеев напомнил требования приказа Наркома обороны выходить из окружения не в одиночку, а большими отрядами, с боями, в результате которых противнику наносились бы потери в живой силе и технике.
Вторая группа, переправившись через реку Многа, выдвинулась в село Городище, где, как оказалось, уже находился Военный совет.
Вечером 19 сентября по распоряжению Михеева оперработники собрались в кленовой роще на южной окраине села. Вышедший к строю из 62 чекистов начальник Особого отдела объявил следующее:

- Военный совет решил использовать последнюю возможность для выхода из создавшегося положения. Для этого он организует отряд прорыва в составе двух взводов: первого - из вас, чекистов, и второго - из красноармейцев комендантской роты штаба и пограничников, охраняющих Военный совет. Командиром взвода особистов я назначаю старшего лейтенанта госбезопасности Оксеня. Командиром второго взвода назначен пограничник майор Ширяев, а всем отрядом будет командовать начальник войск охраны тыла полковник Рогатин.
Боевую задачу взводу особистов ставил лично начальник штаба фронта генерал Тупиков, закончивший инструктаж словами:

- Если вам удастся прорвать немецкое окружение села, то Военный совет пойдет за вами, а если здесь сложите головы, то Родина не забудет вас.

Взвод Оксени атаковал немецких автоматчиков, расположившихся на склоне высоты, и минут через двадцать уничтожил их. Примерно через час, переправившись через Многу и продвинувшись еще на три километра до села Мелехи, взвод особистов соединился со взводом майора Ширяева. Подсчитали потери. Оба подразделения потеряли по десять человек убитыми, вышли из строя оба приданных броневика. В Военный совет были посланы два пограничника с донесением о том, что путь из Городища свободен. Вечером отряд продолжил движение в направлении села Сенча.
26 сентября, измотанный переходами и многочисленными стычками с отдельными немецкими заслонами и колоннами, взвод из 18 чекистов после переправы через реку Псел вышел в расположение 5-го кавалерийского корпуса.

После получения донесений о том, что маршрут свободен, Военный совет вскоре убыл из Городища, но был вынужден из-за неисправности мостов до полуночи задержаться на переправах в селах Загребелье, Вороньки. Но затем генерал Кирпонос несколько изменил направление движения, отклонившись на запад от того маршрута, которым проследовали особисты. Почему было принято такое решение, доподлинно неизвестно. Можно лишь предполагать, что командующий при этом учитывал задачи, поставленные им еще двум большим отрядам - генерала Потапова и генерала (будущего маршала) Баграмяна - прорвать и захватить мосты через реку Сула.
Быстро догнав колонну штаба и тыловых подразделений 5-й армии во главе с генералом Потаповым, группа Военного совета застала рассвет 20 сентября западнее хутора Дрюковщина. На светлое время суток Кирпонос приказал отряду, имевшему в составе порядка 800 человек, укрыться в урочище Шумейково, чтобы ночью продолжить прорыв. Но, как только начал рассеиваться утренний туман, над урочищем появился немецкий самолет-разведчик, а часа через полтора со стороны Лохвицы подошло с десяток немецких танков и десятка два автомашин с пехотой. Немцы плотным кольцом окружили урочище и открыли по нему пулеметный и артиллерийско-минометный огонь. По приказу Кирпоноса находившиеся с ним штабные командиры, политработники и чекисты стали перегруппировывать подразделения для отражения атаки фашистов.
Те, кто повели в контратаку свои подразделения первыми - адъютант Михеева лейтенант госбезопасности Пятков, младший лейтенант госбезопасности Горюшко, начальник Особого отдела 5-й армии капитан госбезопасности Белоцерковский, начальник штаба этой армии генерал Писаревский - погибли. Горюшко замахнулся на танк гранатой, но не успел ее бросить, так как был скошен пулеметной очередью. Пятков был тяжело ранен в живот и некоторое время оставался на поле боя, но при угрозе захвата его немцами застрелился. Личным примером поднимали людей в бой и комиссар госбезопасности Михеев, дивизионные комиссары Рыков и Никишев, генералы Потапов, Тупиков и Кирпонос. Начальник Особого отдела фронта был ранен, а командующий фронтом - убит.
Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, к вечеру противник прекратил атаки. Ночью оставшиеся в живых, не теряя надежды на прорыв, организовались в несколько небольших групп и выбрались из урочища. Группа генерала Тупикова двинулась в северном направлении, но, пройдя лишь километр, у хутора Овдиевка напоролась в темноте на засаду немцев. В ходе завязавшейся перестрелки начальник штаба фронта также был убит. Группа Михеева в составе Якунчикова, члена Военного совета 5-й армии дивизионного комиссара Никишева, начальника Особого отдела одной из дивизий этой армии старшего лейтенанта государственной безопасности Стороженко и трех красноармейцев из взвода охраны направилась на восток. Шли очень медленно. Михеев опирался на палку, волоча раненую ногу. Голова была забинтована. Якунчиков уже несколько дней страдал сильными болями в области сердца. Его хотели понести, но он отказался и шел сам.
Утро 21 сентября застало эту группу в двух километрах юго-западнее села Исковцы Сенчанского района. Здесь на поле, в копнах, и решено было дождаться вечера. Но вскоре на этом поле появились немецкие танки и стали утюжить копны. Танки гонялись за выбегавшими из-под копен людьми и расстреливали их. Гранат ни у кого не было. Михеев со своими товарищами пытался укрыться в соседнем овраге, но танк преследовал их до самого обрыва... Начальнику особого отдела фронта было тридцать лет.

Справка: Анатолий Николаевич Михеев родился в 1911 г. В РККА – с 1928 г. В 1931 г. окончил военно-инженерную школу в Ленинградском военном округе. В 1931–1935 гг. командовал взводом, саперной ротой. Затем опять учился – сначала в 4-й пограничной школе НКВД , затем в Военно-инженерной академии им. Куйбышева. В 1939 г. с четвертого курса академии А.Н. Михеев был откомандирован в распоряжение НКВД и после ускоренной учебы на высших курсах работников контрразведки назначен начальником Особого отдела Орловского военного округа. Через несколько месяцев он стал начальником Особого отдела Киевского особого военного округа.
В ту пору военные контрразведчики занимались пересмотром следственных дел на бывших военнослужащих, и Михеев отличался напористостью в реабилитации невинно пострадавших, чем обратил на себя внимание Тимошенко, командующего округом и будущего наркома обороны.
Осенью 1940 г. 29-летний полковник Михеев был переведен в Москву и назначен на должность начальника Особого отдела Главного управления госбезопасности НКВД, а с февраля 1941 года он – начальник 3-го управления Наркомата обороны (военная контрразведка). Сразу после начала войны Михееву было присвоено звание комиссара госбезопасности 3-го ранга. В июле 1941-го он добился назначения на должность начальника Особого отдела Юго-Западного фронта, где мужественно принял смерть 21 сентября 1941 года, пробиваясь из окружения.

(http://s46.radikal.ru/i113/1201/6e/33aee691e2dc.jpg)

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Sobkor от 01 Января 2012, 15:50:42

Цитата: Михаил Матвиенко от 01 Января 2012, 15:41:17

старший лейтенант Белоусов Михаил Артемьевич, в 1941-м старший оперуполномоченного особого отдела НКВД, с июля 1941 г. — начальник информационного отделения Особого отдела Н КВД Юго-Западного фронта..

Правильно, очевидно, - "старший лейтенант ГБ", что условно равнялось армейскому майору...

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Sobkor от 01 Января 2012, 15:51:22

Отсюда - http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=323.195

Цитата: Александр Слободянюк от 22 Декабря 2011, 15:33:21

   К 100-летию со дня рождения комиссара госбезопасности Анатолия Михеева.
   Придавая важное значение деятельности органов контрразведки в военное время и в связи нарастанием военной опасности на Западных границах СССР, придерживаясь лозунгу «Кадры решают все!», на заседании Политбюро Центрального Комитета ВКП(б) 14 августа 1940 года (протокол №48 пункт 172-гс – РГАСПИ Ф.17, Оп.3 Д.1026, ЛЛ. 87-88, подлинник) был рассмотрен вопрос об освобождении Бочкова В.М. от должности начальника Особого отдела НКВД в связи с назначением на должность Прокурора Союза ССР. Новым руководителем военной контрразведки был утвержден Михеев А.Н., до этого работавший начальником Особого отдела Киевского Особого военного округа (в КОВО ЦК начальником Особого отдела НКВД был назначен Якунчиков Н.А.).
   Прежний руководитель военной контрразведки комиссар государственной безопасности 3 Ранга Виктор Михайлович Бочков начал свою военную карьеру в эскадроне конной разведки Особой кавбригады 15-й армии Западного фронта, где воевал с белополяками. После Гражданской войны стал красным командиром, вскоре направлен на охрану государственной границы, был начальником заставы и маневренной группы в 23 и 24 пограничных отрядах, начальником штаба кавполка войск НКВД, командовал дивизионом в 1-й Пограничной школе, три года учился в Военной Академии Красной Армии им. М.В. Фрунзе, после окончания учебы, два месяца возглавлял Главное тюремное управление НКВД, а с декабря 1938 года возглавлял Особый отдел НКВД (орган военной контрразведки). БочковВ.М. имел опыт войны – участвовал в боях с японцами на Халхин-Голе, а также с Финляндией 1939—1940.
   Сменивший Бочкова В.М. на этом посту майор государственной безопасности Михеев Анатолий Николаевич, также до этого назначения прошел интересную военную карьеру. Несмотря на то, что официально его биография до сих пор не опубликована, известно, что родился Михеев А.Н. в 1911 году в Кемь Кемского уезда Архангельской губернии в семье сторожа железнодорожной ремонтной артели, русский, член ВЛКСМ с 1927 по 1933 годы, член ВКП(б) с 1932 года. Трудовую деятельность начал в сентябре 1927 года чернорабочим на лесопильном заводе № 1 топливного отделения Управления Северных железных дорог на станции Перминово, где работал один год до призыва на военную службу в РККА.
Образование: общее - окончил школу 2 ступени в Архангельске в 1927 году, военно-инженерную школу им. Коминтерна в Ленинградском военном округе в 1931 году (сентябрь 1928 - март 1931 года) и 4 курса Военной инженерной Академии им. Куйбышева (декабрь 1935 - февраль 1939 года). Особо следует отметить, что за период обучения в академии ему трижды (!!!) были присвоены военные звания: старший лейтенант в 1936 году, капитан в 1938 году, майор в 1939 году.
   В мае 1931 года младший лейтенант Михеев А.Н. назначается командиром саперного взвода Отдельного саперного батальона 7-го стрелкового корпуса в Украинский Военный округ. В мае 1932 года был повышен до командира роты этой же воинской части. В ноябре 1933 года лейтенант Михеев А.Н. откомандирован для прохождения дальнейшей службы в 4-ю Саратовскую пограничную школу войск ОГПУ-НКВД на должность курсового командира светомаскировочного дивизиона. С апреля 1935 года здесь же в Саратовском училище войск НКВД, становится командиром - руководителем учебного цикла оборонительных и необоронительных построек.
В феврале 1939 года майор РККА (это звание присвоено 04.02.1939 года, а звание капитан г/б в сентябре 1939 года, что соответствовало армейскому "полковнику") Михеев А.Н. был назначен на должность начальника Особого отдела НКВД Орловского военного округа, а в августе т.г. начальником Особого отдела НКВД Киевского особого военного округа. 07 сентября 1939 года 28 летнему капитану госбезопасности Михееву А.Н. было присвоено внеочередное специальное звание «Майор государственной безопасности». 26 апреля 1940 года, Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР он был удостоен ордена Красная Звезда, которым были отмечены его особые заслуги в период «зимней войны».
В апреле 1940 года очередное повышение, Михеев А.Н. переводится в Москву, в центральный аппарат НКВД СССР на должность начальника Особого отдела. А с 8 февраля 1941 года в связи с реорганизацией, майор государственной безопасности Михеев А.Н. переназначен на должность начальника 3 Управления НКО СССР и ему было присвоено внеочередное военное звание «Дивизионный комиссар», что соответствовало воинскому званию высшего командного состава РККА «Генерал-лейтенант». Особый отдел НКВД, а затем 3 Управление НКО СССР осуществляли контрразведывательное обеспечение РККА и ВМФ.
Я не случайно, столь подробно изложил, ставшие известными к настоящему времени вехи из жизненного пути офицера-чекиста Михеева Анатолия Николаевича. Надо понять на каком этапе своей военной карьеры еще достаточно молодой и незаурядный средний командир Михеев А.Н. овладел военными и специальными знаниями для того, чтобы руководить деятельностью органов военной контрразведки военных округов и в целом всей военной контрразведкой. Можно понять, когда в войсках нередко из числа офицерского состава на оперативную работу выдвигаются подобранные руководством особых отделов кандидаты. Они проходят специальную подготовку и назначаются, как правили на рядовые должности. Назначение выпускника академии имеющего в своем запасе должность командира-руководителя военного училища НКВД, соответствующую должности командира учебного батальона на генеральскую должность, назначение на которую производится на основании решения Политбюро ЦК, из ряда исключительных!
В качестве версии позволю предположить, что многие годы своей военной карьеры офицер Михеев А.Н. занимался деятельностью, которая была связана с деятельностью органов государственной безопасности. Возможно тайна этого назначения скрывается за службой Михеева А.Н. в качестве командира специального подразделения в составе Отдельного саперного батальона. Следует также обратить внимание на светомаскировочный дивизион Саратовского училища пограничных и внутренних войск НКВД.
Служба лейтенанта Михеева А.Н. в качестве командира саперного взвода и саперной роты вполне могла быть связана с проведением мероприятий о которых описывал в своих воспоминаниях И.Г.Старинов, в 1925-1928 года он обучал диверсантов, именовавшихся для непосвященных загражденцами, а в 1929-1931 годах готовил диверсантов в Украинском военном округе. В 1932-1933 года он руководил разведпунктом (литер «А») в Тирасполе, а с 1933 года являлся сотрудником специального диверсионного отдела РУ РККА. Вот что он писал: …в конце 1929 года подготовка к устройству заграждений на границе была завершена. В округе (имеется в виду Украинский ВО – прим. авт.) подготовлено было 60 специальных подрывных команд общей численностью 1400 чел. Заложены десятки складов с минно-взрывными средствами.»
В 1932-1933 годах формируется специальное подразделение ТОС (техника особой секретности), на вооружение которой состояли мины, оснащенные радиоуправляемыми взрывателями «БЕМИ, решение о применение таких зарядов находилось в компетенции военных от командира дивизии и выше.
Чтобы не быть голословным обращусь к воспоминаниям офицера, чей служебный путь и биография в чем-то были схожи. Генерал-майор Н.К. Патрахальцев вот как напишет об этом после войны: «В моем личном деле указано, что в 1935 и 1936 г.г. я был по приказу НКО командиром взвода и командиром роты отдельного саперного батальона 51-й стрелковой дивизии. В действительности я не был на этих должностях, а командовал так называемым саперно-маскировочным взводом, созданным IV Управлением РККА (Разведывательным Управлением). Мое назначение командиром взвода, роты и само название «сапмасквзвод» являлось прикрытием для выполнения спецзадания IV Управлением РККА и 4-го отдела штаба Киевского особого военного округа. …. (Архивное дело 11 Управления ГУ №2648 «Общие директивы и переписка с ГШ» лл.38-48, 73 и 81). Саперно-маскировочный взвод готовили для выполнения особых диверсионных задач. В архивном деле №595 д.№2 КОВО стр.105 и 109 имеется приказ о моей работе в «сапмасквзводе». Личный состав армейского спецназа отбирали из бойцов, прослуживших не менее 2 лет и имеющих соответствующие данные после тщательной проверки органами госбезопасности. ….В 1935 году взводы были во всех дивизиях на границе с Прибалтикой, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке. Оружие и снаряжение для них хранилось в ближайшей воинской части, на территории сопредельных государств агенты РУ РККА (коминтерновцы) создавали опорные (особые) базы для диверсантов.
Пограничные и внутренние войска НКВД, судя по известным данным, занимали особое место в формировании линии «Д» разведывательных органов войск НКВД. Так, например, в 1932 году под Москвой в Бронницах, прошли секретные маневры войск НКВД с участием командного состава партизанских соединений и парашютистов под командованием С.А.Ваупшасова. Роль условного противника выполняли бойцы Дивизии Особого Назначения ОГПУ, курсанты ВПШ, а также слушатели ряда академий и училищ Московского военного округа.
Например, в Белоруссии действовало специальное бюро ГПУ БССР, с 1930 по 1936 годы осуществлявшее подготовку кадров к партизанской борьбе по своей линии. Уполномоченным спецбюро Артур Карлович Спрогис служил в тот период в качестве начальника спецшколы ГПУ. «…В 1928 году – вспоминал Спрогис, - меня направили на учебу в Высшую пограничную школу (ВПШ). Там проходили подготовку командные кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников ВПШ, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике – в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов….. Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирали кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были такие товарищи ка Ваупшасов, Орловский и др., ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения)….. В начале 1930 года небольшая группа слушателей ВПШ ОГПУ (в том числе и я) была вызвана в особый отдел Центра, где имела соответствующий разговор с руководящими лицами….Из нашей группы было отобрано 30 чел., в том числе и я. После прохождения месячных специальных курсов нас направили в три пограничных округа – Ленинградский, Украинский и Белорусский для организации и подготовки диверсионно-партизанской работы…. (Бояринов В.И. Партизаны и армия. История утерянных возможностей. Минск, 2003, с.54, 61-62).
Осуществлялась подготовка специальных диверсионно-разведывательных групп пограничных отрядов войск НКВД, где согласно мобилизационным планам предусматривалось иметь несколько агентурно-боевых групп (АБГ) на особый период и с началом военных действий. Для создания такой сложной и надежной разведывательно-диверсионной сети в войсках НКВД, требовалась постояннодействующая учебная база, иначе говоря, разведывательно-диверсионная школа. Таковой по сути дела и являлся учебный светомаскировочный дивизион 4-й пограничной школы войск НКВД. Как я полагаю, именно здесь лейтенант Михеев А.Н. получил первые уроки оперативной работы, особенно в части работы с кадрами, их подбору, проверке и подготовке к работе в условиях диверсионно-разведывательных резидентур. Кроме этого, имелось Сабежское специальное военное училище НКВД, которое с 20-30-годов готовило специальные кадры для линии «Д». В новой книге Иосифа Борисовича Линдера и Сергея Александровича Чуркина «Легенда-Лубянки. Яков Серебрянский». Москва, 2011 г. на странице 584 сообщается, что начиная с 20-30-х гг. в Себежской школе, а затем военном училище НКВД готовили партизан и диверсантов….
Период службы лейтенанта Михеева А.Н., обозначенный как «учеба в Военно-инженерной академии им. Куйбышева», также вызывает немало вопросов в части трехкратного повышения в воинском звании офицера Михеева от лейтенанта до майора, раньше мне такое не приходилось встречать. Да и действующий в то время порядок досрочного присвоения офицерскому составу внеочередных званий ограничивал командиров и начальников в их праве применять такое поощрение. Производилось это только в исключительных случаях и ни чаще одного раза за период офицерской службы. Значит для этого, имелось достаточно таких исключительных оснований, чтобы отметить заслуги Анатолия Николаевича.
   Таким образом, майор Михеев А.Н. совершенно не случайно после учебы в академии был выдвинут на должность начальника Особого отдела НКВД Орловского военного округа. Совершенно очевидно, что не было случайным и его выдвижение на должность начальника Особого отдела НКВД Киевского особого военного округа. Здесь, совершенно ясно, что деятельность чекиста Михеева А.Н., несмотря на непродолжительный период руководства деятельностью контрразведкой важнейшего стратегического формирования, получила высокую оценку. Иначе бы его кандидатура не была бы внесена для выдвижения на высокий пост начальника Особого отдела НКВД СССР и начальника 3 Управления НКО СССР.
   Не стал искать себе тепленького места дивизионный комиссар Михеев А.Н. в тяжелую годину, сознательным было его прошение руководству ГКО направить его на фронт. С 19 июля 1941 года комиссар государственной безопасности 3 Ранга Михеев А.Н. руководил Особым отделом НКВД Юго-Западного фронта. Этот фронт находился на главном стратегическом направлении. В исключительно сложных условиях, в которых оказались армии фронта, руководитель военной контрразведки Михеев А.Н. находился со своими подчиненными, осуществлял деятельностью чекистов непосредственно в боевых условиях и там где решался исход боя или операции.
Будучи еще в ранге начальника 3 Управления НКО СССР он руководил расследованием фактов, изложенных в известном докладе начальника особого отдела 10-й армии полкового комиссара Лось в отношении маршала Г.И. Кулика, вырвавшегося из Белостокской «мясорубки». Судя по принятому решению, он был ни из «робкого десятка» - материалы с выводом «Считаю необходимым Кулика арестовать…» были переданы секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову.
     Безвременно оборвалась жизнь верного сына своей Родины, крупного организатора и руководителя органов военной контрразведки, комиссара государственной безопасности 3 Ранга Михеева Анатолия Николаевича.
Совершенно несправедливо, что до настоящего времени его подвиг не был отмечен правительственной наградой. Но имя его не забыто, подвиг, совершенный им в боях с немецко-фашистскими захватчиками, бессмертен. Совершенно справедливо, что уполномоченными органами Военной контрразведки ФСБ РФ инициирован вопрос о посмертном награждении Героя.
Примечание:
Ви́ктор Миха́йлович Бочко́в (1900—1981) — советский государственный деятель, Прокурор СССР в 1940—1943, генерал-лейтенант (1944). Родился 29 октября (11 ноября н. ст.) 1900 в деревне Казимирова Слобода Смоленской губернии в семье крестьянина, русский. В 1919 призван в РККА, служил в отдельном эскадроне конной разведки Особой кавалерийской бригады 15-й армии, в составе бригады попал на Западный фронт, где воевал с белополяками. В ноябре — декабре 1921 года воевал в составе отдельного кавалерийского эскадрона 6-й стрелковой дивизии, после чего был направлен командованием Западного фронта на 43-е Полоцкие командные курсы Западного военного округа, после окончания которых в 1922 получил звание краскома. В Гомеле командовал взводом 3-го кавалерийского дивизиона войск ВЧК. В феврале 1923 направлен на охрану государственной границы, служил командиром взвода 9-го пограничного батальона Западного военного округа. В 1924—1932 занимал должности начальника заставы, маневренной группы 23 и 24 погранотрядов, начальника штаба 8-го кавалерийского полка. С 1932 по 1935 командовал дивизионом 1-й школы погранохраны и войск ОГПУ. В 1935 −1938 учился в Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. После окончания академии — начальник Главного тюремного управления НКВД (ноябрь -декабрь 1938), начальник 4-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД (декабрь 1938 -август 1940). Участник боев с японцами на Халхин-Голе, а также войны с Финляндией 1939—1940. 7 августа 1940 Указом Президиума Верховного Совета СССР назначен Прокурором СССР и находился на этом посту до ноября 1943. В начале Великой Отечественной войны, 5 июля 1941 В. М. Бочков решением Ставки был назначен членом Военного Совета Северо-Западного фронта и непосредственно возглавил Особый отдел фронта. С этого времени и до начала января 1942 года обязанности Прокурора Союза ССР исполнял Г. Н. Сафонов. По инициативе В. М. Бочкова в 1943 с целью укрепления трудовой и исполнительской дисциплины были введены классные чины и форменная одежда для сотрудников прокуратуры. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 сентября 1943 года «Об установлении классных чинов для прокурорско-следственных работников органов прокуратуры» предусматривал введение классных чинов, а постановлением Совнаркома СССР от 16 сентября 1943 года была введена форменная одежда для прокурорско-следственных работников. 22 сентября 1943 года Бочков издал приказ «О порядке аттестования прокурорско-следственных работников органов Прокуратуры Союза ССР». Мероприятие предполагалось провести с 1 октября 1943 года по 1 апреля 1944 года. Но в ноябре 1943 Бочков подал заявление в ЦК ВКП(б) с просьбой об освобождении его от занимаемой должности, и 13 ноября 1943 Указом Президиума Верховного Совета СССР он был освобождён от должности Прокурора СССР и вернулся на службу в наркомат внутренних дел. В 1944 −1951 — начальник Управления конвойных войск НКВД (с 1946 — МВД) СССР. В 1951—1959 — заместитель начальника ГУЛАГ МВД СССР, с мая 1959 — в отставке. В 1961—1963 — начальник сектора Всесоюзного проектно-технологического института «Стройдормаш» Московского СНХ, в 1963 −1969 — заместитель начальника отдела Проектно-конструкторского технологического института машиностроения Московского СНХ. Умер в в Москве 2 августа 1981, похоронен на Новодевичьем кладбище. Литература - Н.В. Петров, К.В. Скоркин Кто руководил НКВД. 1934-1941.Справочник — Москва: Звенья, 1999.   (прим. авт. – при работе с архивными документами по 256-му полку Конвойных войск, который формировался деревне Котово, что в районе станции Долгопрудная Краснополянского района Московской области, под личным руководством начальника войск генерала Бочкова. Я имел возможность убедится как он вникал во все вопросы будущей боевой работы этой части. По его инициативе были сформированы оперативно-разведывательные отделения в каждой стрелковой роте полка, без которых невозможно было бы вести оперативную работу в условиях борьбы с националистическим бандитским подпольем, нештатная рота автоматчиков, сформированы заштатные разведывательные подразделения, руководители которых прошли специальную подготовку и др.)
Рабочая версия, возможны уточнения.
22.12.2011 г. Александр Слободянюк (продолжение следует)

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 12 Января 2012, 10:18:20

полковник запаса
И. Д. ВАКУРОВ,
Г. И. АНДРЕЕВ.
полковник

В первые месяцы битвы с гитлеровскими захватчиками Юго-Западным фронтом командовал Герой Советского Союза генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос. Жизнь этого человека — образец беззаветного служения своему народу, Комму-нистической партии, высоким идеалам коммунизма.
АД. П. Кирпонос родился в семье крестьянина-бедняка в Вертеевке на Чернигов-щине. В 1915 году его призвали в армию и направили на фронт. В период феврало-ской революции 1917 года был председателем полкового солдатского комитета, а в ноябре — председателем совета 26-го стрелкового корпуса. В мае 1918 года вступил е партию большевиков.
В период гражданской войны М. П. Кирпонос прославился как один из органи¬заторов повстанческих отрядов, которые вели борьбу с немецкими оккупантами и гайдамаками на Украине. В сентябре 1918 года отряд М. П. Кирпоноса влился в состав 1-й Советской Украинской повстанческой дивизии. После этого он назначает¬ся комендантом города Стародуба и формирует 22-й Советский Украинский полк.
С 1927 года, после окончания Военной академии имени М. В. Фрунзе, до 1934 года М. П. Кирпонос был начальником штаба 51-й Перекопской стрелковой дивизии, а с 1934 по 1939 год — начальником Казанского пехотного училища.
Во время финской кампании М. П. Кирпонос по личной просьбе — на фронте, командует 70-й стрелковой дивизией. За отличие в боях дивизия была награждена орденом Ленина. М. П. Кирпоносу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года было присвоено звание Героя Советского Союза.
В апреле 1940 года М. П. Кирпонос стал командиром 49-го стрелкового корпуса, а еще через два месяца — командующим войсками Ленинградского военного округа.
В январе 1941 года М. П. Кирпоноса назначили командующим войсками Киевского Особого военного округа, который 22 июня был преобразован в Юго-Западный фронт.
В опубликованном ниже очерке рассказывается о действиях командующего Юго-Западным фронтом М. П. Кирпоноса во время обороны Киева, при выходе наших войск из окружения.
300
Осажденный Киев героически сражался. Неприступным бастионом встал он на пути гитлеровской группы армий «Юг». Партийная органи¬зация, все коммунисты города встали на защиту столицы республики.
Около ста шестидесяти тысяч киевлян трудились на оборонительных рубежах — рыли траншеи, противотанковые рвы, сооружали эскарпы, баррикады. Город ощетинился стальными ежами, противотанковыми пушками и зенитными орудиями, пулеметами и штыками.
В первых числах августа около четырех пехотных дивизий врага с танками при огневой поддержке артиллерии и авиации беспрерывно атаковали южный фас укрепленного района. Днем небо над Киевом было темным от дыма м пыли, а ночью освещалось тысячами ракет, осветительных бомб и заревом пожарищ.
Генерал Кирпонос с тревогой следил за развитием событий и спеш¬но подтягивал к району боевых действий резервы.
7 августа по вклинившемуся врагу был нанесен сильный контрудар. В нем приняли участие 206-я, 147-я и 175-я стрелковые дивизии, 2-я и 6-я воздушно-десантные бригады.
Противник, не выдержав яростного натиска, стал медленно откаты¬ваться назад. Тогда фашистское командование ввело в бой свежие силы и, не считаясь с потерями, возобновило ожесточенные атаки. Населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Напря¬жение боя нарастало с каждым часом. Захваченные пленные утверж¬дали, что на 8 августа Гитлер назначил в Киеве парад своих войск.
С утра 8 августа Кирпонос, видя нарастающий натиск противника, ввел в сражение 212-ю воздушно-десантную бригаду. Десантники с ходу бросились в атаку. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка, в ходе которой фашисты, пользуясь численным превосходством, захватили Го-лосеевский лес и сельскохозяйственный институт.
Кирпонос приказал любой ценой вышвырнуть врага из занятых им населенных пунктов и ввел в бой свой последний резерв — 5-ю воз¬душно-десантную бригаду под командованием Героя Советского Союза подполковника А. И. Родимцева.
На помощь войскам пришли ополченцы Московского, Железнодо¬рожного, Октябрьского и других районов Киева.
10 августа из всех войск, оборонявших Киев, была образована 37-я армия. В этот же день войсковые части, ополченцы, железнодорожные, строительные и охранные подразделения — все, кто мог держать в ру¬ках оружие, перешли в контрнаступление.
К 16 августа противник был отброшен почти на тот же рубеж, с ко¬торого он начал штурм Киева.
Все эти дни генерал-полковник М. П. Кирпонос находился на самых ответственных участках и в критические моменты немедленно принимал необходимые меры.
Еще 8 августа, выехав на наблюдательный пункт коменданта Киев¬ского укрепленного района, он видел, с какой отчаянной решимостью
301 дерутся с врагом защитники Киева. Особенно его взволновала стойкость бойцов, оставшихся в тылу противника в осажденных дотах.
К вечеру огонь из дотов стал заметно слабеть. Когда совсем стем¬нело, поднялись в атаку бойцы 175-й стрелковой дивизии. Какое-то вре¬мя они шли с' винтовками наперевес без единого выстрела, потом над цепями с нарастающей силой загремело «ура!» Этот призывный возглас заглушил все остальные звуки. Бойцы ринулись в штыковую атаку.
Противник был отброшен. Наши войска заняли Юровку и Тарасовку.
Примерно через час генерал Мартьянов доложил о судьбе гарни¬зонов, обороняющих доты. В 206-м и 207-м часть бойцов погибла, а оставшиеся в живых с началом боя вышли из дотов и участвовали в атаке вместе с частями 175-й стрелковой дивизии. Гарнизон дота № 205 в полном составе оказался на месте.
— Люди падают от усталости и нервного напряжения. Последние трое суток жили без пищи и воды,— рассказал Мартьянов.
Командующий знал о мужестве воинов дота № 205 лейтенанта Вет¬рова, знал, что этому маленькому гарнизону угрожает опасность. Он дап указание послать разведчиков, чтобы они передали бы Ветрову разрешение оставить дот. Такую группу разведчиков возглавил лейте¬нант А. Жуковец. С большим трудом и риском разведчики в ночное время пробились через вражеское расположение. Жуковец очутился в доте и сообщил о приказании свыше. Ветров спросил:
— А как Киев?
— Стоит неприступной крепостью,— прозвучал спокойный голос Жуковца.
— Значит, и мы будем стоять. Дота врагу не сдадим,— таким был ответ лейтенанта Ветрова.
М. П. Кирпонос все эти дни не забывал о героическом гарнизоне дота № 205.
Более месяца гитлеровцы с тупым упорством атаковали позиции Киевского укрепленного района. Они потеряли под стенами Киева гро¬мадное количество войск и боевой техники, но решающего успеха так и не достигли. К 16 августа немецко-фашистские войска выдохнулись и на ближайших подступах к Киеву уже не могли больше продвинуться ни на шаг.

...Войска Юго-Западного фронта героически отбивали сильные ата¬ки противника. Вражеские дивизии, наступавшие с севера, заняли Глу-хов, Конотоп, Бахмач. 3-я танковая дивизия из группы Гудериана 10 сентября овладела городом Ромны. На левом крыле фронта в райо¬не Кременчуга сосредоточивались танковая группа Клейста и 17-я армия.
Для предотвращения нависшей угрозы окружения требовались круп¬ные резервы. А их не было. Только стойкость и упорство бойцов и командиров во многом восполняли недостаток сил и средств сражаю¬щихся войск Юго-Западного фронта. Советские воины в этих тяжелей¬ших условиях проявляли чудеса героизма.
ЗС2

12 сентября танковая группа Клейста, как и предполагал Кирпонос, этрорвав оборону 38-й армии, устремилась на север в направлении Хо-рола, то есть навстречу войскам Гудериана.
Военный совет принял решение: за счет сил 37-й и 26-й армий создать подвижные группы и использовать их против охватывающих группировок противника. Создавались группы в чрезвычайно сложной обстановке под непрерывным воздействием вражеской авиации.

14 сентября вражеское кольцо вокруг войск фронта замкнулось. Передовые части танковой группировки Гудериана, наступавшие с се¬вера, в районе населенного пункта Лохвицы соединились с танковыми отрядами Клейста, прорвавшимися с юга.
Командование Юго-Западного направления отдало приказ войскам, находившимся восточнее участков прорыва вражеских танков, воспре¬пятствовать окружению Юго-Западного фронта и не допустить про¬фдвижения противника за реку Псел.

Между тем противник тоже наращивал силы. К вечеру 15 сентября его танковые дивизии плотно закрыли все выходы для наших войск. Попытки помочь окруженным войскам извне оказались безуспешными.

На рассвете 16 сентября в Пирятине и его окрестностях скопилось около десяти тысяч бойцов и командиров.
Генерал-полковник Кирпонос с группой командиров находился у развилки дорог на северной окраине города и формировал из отхо¬дивших подразделений части, назначал командиров, ставил задачи.
На трофейной машине подъехал командир 31-го стрелкового кор¬пуса генерал Н. В. Калинин.
— Где ваши дивизии? — спросил его Кирпонос.
— Отходят за реку Сулу.
— Здесь что имеете?
— Управление корпуса.
— Вот что, товарищ Калинин,— охрипшим голосом приказал коман¬дующий,— отдаю в ваше распоряжение полк НКВД. Прикройте отход 21-й армии.
Генерал Калинин приступил к выполнению приказа. Из отходивших подразделений он сформировал дивизию и отдельный отряд и выдви¬нул их севернее Пирятина навстречу наступавшему противнику.
В это время командование Юго-Западного направления тоже при¬водило в порядок войска, отходившие из района Кременчуга.
Члены Военного совета, еще раз взвесив все возможности, пришли к выводу, что, пока фронт противника на реке Псел еще не прочен, необходимо оставить Киев и вывести войска из окружения.

17 сентября в 23.40 начальник Генерального штаба Б. М. Шапош¬ников по поручению Ставки сообщил решение Верховного Главноко¬мандования оставить Киев.
Тотчас же Военный совет и штаб фронта приступили к разработке плана выхода из окружения. Под утро Кирпонос подписал приказ.
Военный совет и штаб фронта решили отходить вместе с 289-й стрел¬ковой дивизией.
После того, как все указания войскам о порядке выхода из окруже¬ния были даны, к Кирпоносу подошел генерал Астахов.
— Товарищ командующий, что будем делать с самолетами?.
— Сколько их у вас осталось?
— Два. Мы посоветовались с Тупиковым и считаем, что прежде всего вам следовало бы перелететь через линию фронта и руководить выходом войск из окружения с той стороны.
Кирпонос потер ладонями виски и с недоумением посмотрел на генерала.
— К тому же вы нездоровы,— добавил Астахов, чувствуя, что раз¬говор предстоит нелегкий.
— Товарищ Астахов, вы обижаете меня,— с укоризной произнес Кирпонос.
Тогда генерал привел еще один довод:
— Вы обязаны командовать не только теми войсками, которые ока¬зались здесь, но и теми, что действуют вне окружения. Они могли бы оказать нам существенную помощь.
Кирпонос опустил ладони на стол.
— Хватит, прекратим этот разговор. Будем пробиваться вместе. А на самолеты погрузите раненых и посадите командира связи.
— Есть, товарищ командующий!—ответил Астахов, в душе доволь¬ный решением Кирпоноса.— Но мы думали, как лучше.
— Вот так и будет лучше.
Рано утром самолеты перелетели линию фронта и приземлились в Ахтырке, куда перебазировался штаб Юго-Западного направления. Прилет командира связи был очень кстати. После разговора с ним на¬чальник штаба Юго-Западного направления генерал-майор А. П. По¬кровский тотчас же вызвал Ставку.
«...Кольцо вокруг Пирятина сжимается быстрым темпом,— доклады¬вал он.— Офицер, прилетевший от Кирпоноса, говорит, что в четыре часа утра сегодня, когда он улетал оттуда, район, непосредственно при¬мыкающий к Пирятину, простреливался минометным огнем...»
Ставка потребовала принять все меры для обеспечения окруженных войск самолетами и оказания им помощи.
Штаб фронта между тем отходил на восток. Вместе с ним отходили штаб 5-й армии, тылы 37-й армии, отдельные части и подразделения.
Путь пролегал по пересеченной местности. Справа, в широкой бо¬лотистой пойме, извивалась река Удай. Она же, делая большую петлю, была и сзади, и слева. Неширокая, спокойная, с низкими берегами, для пехоты она не представляла преграды, но для танков была серьезным препятствием. Учитывая все это, штаб и разработал маршрут отхода.
Проселочная дорога, по которой передвигался штаб фронта, то под¬нималась на открытые взгорья, то спускалась в тенистые балки.
304
Крупных лесных массивов на пути не было. Зеленые рощи, раскинув¬шиеся вдоль балок, сменялись неубранными полями. В притаившихся хуторах и селах стояла тишина.
Отход прикрывала 7-я мотострелковая дивизия. Она занимала обо¬рону по скатам высот севернее и западнее села Пески. Руководил при¬крытием командир 31-го корпуса генерал-майор Н. В. Калинин.
Из командиров и солдат штаба фронта был сформирован батальон прорыва. Его возглавил начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков^ Генерал-майору И. X. Баграмяну командующий войсками фронта поручил охрану Военного совета. В его подчинение выделялись комендантская рота и отдельный взвод.
Военный совет поставил задачу в ночь на 19 сентября ударом в на¬правлении Вороньки, Сенча прорвать кольцо окружения и соединиться со своими войсками.
В белой мазанке на берегу реки Многи командующий и начальник штаба по карте уточняли порядок выхода из окружения.
По плану прорыва за ударной группировкой должны были двигаться Военный совет, штаб, тылы. В арьергарде, прикрывая отход,— сводная рота под командованием генерала Баграмяна. Но тот план Кирпонос вдруг изменил. На высотах, которые предстояло преодолеть нашим войскам, появились немцы. Пока их было мало и они еще не успели оборудовать огневые позиции, он приказал Баграмяну прорываться в общем направлении на Сенчу.
До высот было около двух километров, местность открытая. Насту¬пать предстояло на виду у противника.
На восточный берег реки ^\ноги рота перешла в колонне. Быстрым шагом она пошла на сближение. На ходу к ней присоединялись бойцы других подразделений.
Гитлеровцы открыли огонь. В гуще бойцов рвались мины, падали убитые, а живые шли и шли, ускоряя шаг.
Кто-то пронзительным голосом закричал:
— Ура-а-а!
Этот крик подхватили сотни голосов. Бойцы ринулись на высоты, смяли противника и, не задерживаясь, устремились дальше. Фашисты в панике побросали оружие, оставили свои минометы, повозки, машины и разбежались. Но не прошло и десяти минут, как к месту прорыва по¬дошли танки с крестами на бортах. Часть их стала теснить прорвав¬шуюся группу Баграмяна к болоту, другая — отбросила колонну штаба фронта к селу Городищу.
В течение трех суток группа генерал-майора И. X. Баграмяна про¬бивалась на восток и 23 сентября соединилась со своими войсками.
Утром 24 сентября линию фронта перешло и управление 31-го стрел¬кового корпуса во главе с генерал-майором Н. В. Калининым.
Каждый день из окружения выходили бойцы и командиры. Они про¬бивались небольшими группами и даже в одиночку. Несли с собой
305 оружие, знамена, раненых. И страшная ненависть к фашистским захват¬чикам переполняла сердца воинов.
Героически бились с врагом зажатые со всех сторон фашистскими танками бойцы и командиры, возглавляемые М. П. Кирпоносом. Заняв круговую оборону в роще Шумейково близ хутора Дрюковщина, они поклялись или победить и выбраться из вражеского кольца, или с честью погибнуть в неравном бою, до конца выполнив свой воинский долг перед Родиной. Всего с Кирпоносом было около тысячи бойцов и командиров.
Генералы Тупиков и Потапов расставили по опушкам рощи огневые средства, распределили по секторам людей.
Часов в десять с востока и севера-востока послышался шум танко¬вых моторов. Разведчики доложили: идут танки. Развернувшись в линию и ведя огонь на ходу, они устремились на рощу. За танками перебега¬ла пехота. Не доходя до рощи, танки остановились и продолжали вести огонь с места. С высот ударили минометы.
— Пора,— тихо проговорил Кирпонос. Тупиков подал знак сержанту.
Тот выстрелил в сторону противника из ракетницы. Тотчас ударили противотанковые пушки. Заговорили счетверенные пулеметы. Взревели моторы бронемашин. Опушка рощи осветилась тисячами огоньков.
— В атаку! Вперед! — крикнул Кирпонос.
Все, кто был в этот момент на опушке рощи, устремились навстречу врагу. Каждый дрался, чем мог: пулей, штыком, прикладом.
На пшеничном поле черными кострами горели танки, валялись уби¬тые фашисты. Около часа продолжалась ожесточенная схватка. Гитле¬ровцы не выдержали и отошли. На открытой местности преследовать их не было смысла, и Кирпонос дал команду отходить.
Через два часа фашисты возобновили атаку. На этот раз их было вдвое больше. Кирпонос снова повел людей в контратаку. Во время одной из контратак он был ранен, но остался в строю. Атаки гитлеров¬цев следовали одна за другой до самого вечера. В этом неравном еди¬ноборстве погибли М. П. Кирпонос, В. И. Тупиков, М. А. Бурмистенко и большая часть командиров из штаба фронта, но многим бойцам и ко-мандирам с наступлением темноты все же удалось вырваться из окру¬жения и пробиться к своим.
Советский народ помнит и чтит своего верного сына Героя Совет¬ского Союза генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса. 6 мая 1965 года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был на¬гражден посмертно орденом Отечественной войны I степени. В роще Шумейково, на месте гибели этого выдающегося военачальника, воз¬двигнут памятник. В селе Вертеевке, на родине М. П. Кирпоноса, возле школы установлен бронзовый бюст героя.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 12 Января 2012, 10:19:01

ИЗ ФРОНТОВЫХ ПИСЕМ
ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА М. П. КИРПОНОСА РОДНЫМ И БЛИЗКИМ

«...Мировой негодяй и подлец Гитлер, как бандит, напал на нашу Советскую Ро¬дину, не имея к том/ абсолютно никаких оснований. Мы сейчас бьем немцев и до* вольно крепко. Все мы уверены, что гитлеризм будет разгромлен и разгромлен так, что уже больше никогда не поднимется».
30 июня 1941 г.

«...Что я могу сказать о себе? Только то, что приходится работать с большим напряжением. Фашистских бандитов, которые осмелились топтать своим грязным са¬погом нашу священную советскую землю, мы бьем и очень крепко. Мы имеем це¬лый ряд дневников и писем, взятых у убитых и пленных, из которых видно, что они крепко разочарованы. Они думали, что им так же легко будет воевать, как во Франции и в других странах, а оказалось иначе, и на них нападает уныние, без¬надежность, они трепещут от страха перед нашей славной Рабоче-Крестьянской Крас¬ной Армией».
24 июля 1941 г.

«Продолжаем драться с противником. Бьем его основательно. Гитлер рассчитывал на молниеносную войну, но мы все его расчеты и планы сломали, нанеся гитлеровским бандам большое поражение как в живой силе, так и в технике.
Фашистская нечисть еще 28.7 объявила по радио, что взят Киев, однако это наглая ложь - Киев по-прежнему в наших руках, и мы его прочно удерживаем».
4 августа 1941 г.

«...Все свои силы и способности я направлю на то, чтобы как можно чувстви¬тельнее бить фашистские банды. Уже не одна тысяча гитлеровских солдат, офицеров и генералов уничтожена частями нашего фронта».
10 августа 1941 г.

«Милая женушка, у меня такое желание, как у тебя и детей,— как можно скорее разгромить бандитские фашистские полчища и зажить опять спокойной жизнью».
26 августа 1941 г.

"Доброго утра, Неля, Нина и Женя! Простите, что пишу одно письмо на всех, но уже поздно, и я устал - нужно отдыхать.
Я жив и здоров и выполняю ваш наказ - ежедневно бью фашистских гадов и бью крепко.
Как вы живете, как себя чувствуете, что нового у вас?
Поделитесь всем этим со своим папочкой. Напишите мне, как чувствует себя наша милая мамочка. Сегодня были в Киеве, город живет нормальной жизнью, вернее, не сегодня, а вчера были, т. к. сейчас уже 3-й час ночи. Я уже сказал, что ваш наказ я выполняю, как вы выполняете мой наказ в отношении
мамочки?
Сейч ас даю вам еще наказ - все разом, в том числе и Людочка, крепко поцелуйте за меня маму. Маму же прошу поцеловать за меня вас.
Ну, будьте здоровы. Пишите мне чаще. Целую вас всех крепко. Ваш папочка. Целую крепко внучку - "Детица".
2.9.41 г. 3 ч. ночи".

"Добрый день, моя любимая женушка!
Сегодня я получил сразу от вас всех письма, которые вы мне посылали по почте, от 27.8, и письма, переданные через представителя т. Бурмистенко. Я был исключительно рад твоим письмам, моя любимая, т. к. сравнительно долгое время не получал от тебя ничего.
Милая, твое требование и детей наших ко мне бить крепко фашистские банды, чтобы скорее их окончательно разгромить и уничтожить, я стараюсь выполнить всеми силами, средствами и моим деянием. Я так же, как и вы, всем своим существом ненавижу гитлеровские банды, которые топчут своими звериными ногами нашу социалистическую землю и издеваются над нашими советскими людьми. Недалеко то время, когда вся эта фашистская сволочь будет стерта с лица земли нашей славной Рабоче-Крестьянской Армией.
Все мы, от рядового бойца до самого большого командира, готовы не задумываясь отдать не только кровь, но и жизнь нашу за нашу Советскую Родину. Я очень рад, моя любимая, что и в твоем сердце горит презрение и ненависть к гитлеровским бандам.
Наша Родина, наш народ может быть уверен в том, что фашистские банды будут уничтожены героической РККА.
Милая, ты пишешь, что соскучилась по мне. Я также соскучился по тебе, но это ничего. Придет время, мы опять будем вместе с тобой жить и трудиться на благо нашей социалистической Родины.
Я очень рад, что Женя устроилась учиться в университет. Аттестат я Жене передал вместе с книгой - думаю, что вы получили уже его.
Если для тебя тяжело жить на 5 этаже, то напиши мне об этом, если захочешь переменить квартиру, и я напишу т. Власову или, если будет возможность, переговорю с ним по телефону, чтобы он помог тебе в этом отношении.
Вчера я получил письмо от Максима, он находится в Ленинграде. От Меркурия пока ничего не получил, если будет от него письмо, то я напишу тебе об этом. Неля пусть не волнуется и живет спокойно.
В предыдущем письме я написал тебе об автомобильной катастрофе, а затем подумал, что напрасно это сделал, т. к. ты еще будешь взволнована этим. Но, моя дорогая, волноваться нечего, все прошло благополучно, и я чувствую себя прекрасно, но сделал для себя вывод, что ночью на машине ездить нельзя. Сегодня, примерно с полдня, у нас погода улучшилась - светило солнце, но грязи пока много.
Как тебе понравился Кобзарь? Бываешь ли ты где-нибудь? Как проводите дома вечера - что делаете? В скором времени я пришлю тебе опять свои карточки по почте или же если кто-нибудь опять поедет в Саратов. Может быть, ты укажешь свой адрес, чтобы не затруднять секретаря обкома передавать тебе письма? Ну вот, как будто бы и все.
Передай от меня детям сердечный привет и поцелуй их за меня. Поцелуй внучку за "Детицу". Если родные Меркурия там, передай им от меня сердечный привет. Будь здорова, моя любимая женушка. Целую тебя крепко и много раз. Пиши чаще. Любящий тебя - твой Миша.
6 сентября 1941 г."».
6 сентября 1941 г.

"Добрый день, моя дорогая дочурка! Письмо твое от 27.8 я получил 8 сентября, но сразу не мог тебе на него ответить, так как не имел времени... Сейчас у меня внешность несколько изменилась, так как после автомобильной катастрофы обрил голову. Рана на голове зажила хорошо, и я думаю, что большого следа не останется".
10 сентября 1941 г.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: МВладимир от 12 Января 2012, 13:06:57

Мне кажется, что такое событие, как гибель командующего фронта должно было широко освещаться немецкой пропагандой, если бы тело Кирпоноса Михаила Петровича попало им в руки. Есть ли по этому поводу что-то в немецких архивах?

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 12 Января 2012, 13:50:44

Цитата: МВладимир от 12 Января 2012, 13:06:57

Мне кажется, что такое событие, как гибель командующего фронта должно было широко освещаться немецкой пропагандой, если бы тело Кирпоноса Михаила Петровича попало им в руки. Есть ли по этому поводу что-то в немецких архивах?

Возможно и есть, да где ж искать это?

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 14 Января 2012, 18:21:32

Начальник особого отдела ЮЗФ МИХЕЕВ Анатолий Николаевич

(http://s017.radikal.ru/i402/1201/5f/e72262c25567.jpg)

Видеосюжет - эфир 19.12.2011 телеканал "Звезда" http://warhistory.livejournal.com/2147312.html

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 14 Января 2012, 20:25:37

Из докладной записки об обстоятельствах гибели
Генерал-полковника М.П.Кирпоноса.

14 декабря 1943г.

…Осколком разорвавшейся мины был ранен в голову начальник особого отдела Юго-Западного фронта, комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов.МИХЕЕВ. Крикнув РЫКОВУ Е.П. «Женя, меня, кажется, ранило!», он побежал к санитарному пункту, но в этот момент немецкий автоматчик длинной очередью прострелил тов.МИХЕЕВУ обе ноги и он упал…

Фашисты так и не рискнули спуститься в лощину – слишком упорное сопротивление оказывали её защитники. Весь день немцы обстреливали лощину, прекратив огонь только с наступлением темноты. Для немногих выживших это был единственный шанс вырваться из этой западни. Тяжелораненый Михеев организовал несколько групп прорыва. Со своей, преимущественно из особистов, он решил пробиваться не прямо на восток, а чуть южнее, в сторону села Жданы, надеясь тем самым сбить преследователей со следа. И даже вроде получилось – отряд успешно избежал встречи с неприятельскими заслонами.
Ночью прошли километра 2 по степи в сторону села Жданы, на день укрылись в стогах сена – где ещё спрятаться в степи. Однако, немцы эту уловку знали и часто устраивали охоту на красноармейцев, которые группами и поодиночке пробирались к своим.
Так произошло и в этот раз. Немецкий танк поджог скирду. Михеев бросил гранату, но она не причинила танку вреда. Не помог и маузер. Комиссар и его помощники кинулись к ближайшему оврагу.

Из докладной записки батальонного
комиссара ПАРФЕНОВА
25 октября 1941 года.

…В этом овраге были тов.МИХЕЕВ, ЯКУНЧИКОВ, НИКИШЕВ, СТОЛБОВ, я и другие, всего человек 9.танк подошёл к оврагу и начал проходить по краю и бросать гранаты, ибо спуститься туда он не мог. Тов.МИХЕЕВ, ЯКУНЧИКОВ и НИКИШЕВ от нас отбежали и укрылись в конце оврага в небольшой ложбине и были убиты…

Павших накрыли их кожаными пальто, документы уничтожили. Орден Красной Звезды, наградные часы с гравировкой « 20 лет РККА и ВМФ за отличную работу тов.МИХЕЕВУ» забрал один из уцелевших особистов, но из окружения он так и не вышел.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 15 Января 2012, 14:50:55

ДОКЛАД О СОБЫТИЯХ В ПЕРИОД

с 15 по 25.9.41г.

От Пом.Нач.Разведотдела 5 Армии

Майора БАННОГО.

Штаб 5 армии 15.9.41 г. во главе с Военным Советом находился в РОВНЫЙ

/5 клм. зап.ПИРЯТИН/. Утром 16.9 Штаб начал движение через ПИРЯТИН в БЕЛОЦЕРКОВЦЫ. При проезде ПИРЯТИН, колонна была подвергнута авиабомбардировке, и в то же время восточная окраина ПИРЯТИН обстреливалась минометным огнем.

Большинство автотранспорта Штаба Армии было уничтожено. В ПИРЯТИНЕ был убит Нач.Шифровального Отдела.

С ПИРЯТИНА большинство командного состава и красноармейцев следовало пешим порядком в направлении ГОРОДИЩЕ. О месте пребывании Военного Совета ЮЗФ Штаб Армии не знал и только 18.9.41 было установлено его место пребывания

в лесу зап. ГОРОДИЩЕ.

В ночь на 20.9 в ГОРОДИЩЕ был предпринят прорыв группы, состоящей из Военного Совета Фронта, Военного Совета 5 армии и отряд пограничников под командой подполковника ШУЛЬЖЕНКО.

Состав этого отряда общей численностью около 600 чел. в 5.00 под прикрытием зенпулемётов и нескольких орудий перешли мост в ГОРОДИЩЕ, и колонна направилась в направлении СЕНЧА, западнее ГОРОДИЩЕ. Осталось большое количество автомашин и людей.

К 11.00 20.9 группа Военного Совета ЮЗФ и 5 А остановилась в небольшой роще с-в Г0Р0ДИЩЕ, где, видимо по решению, группа Военного Совета должна была оставаться до ночи.

Примерно с 11.00 до 13.00 охрана и разведка непрерывно доносили о появлении противника, охрана вела бой с противником, бронемашина также отражала огонь по танкам. В расположение группы начали носить раненных, таким образом место пребывания группы не было тщательно замаскировано, и примерно в 15.00 к лесу подошли средние и малые танки и начали обстрел леса с пулеметов и пушек.

В первые же минуты боя среди людского состава произошли большие потери, был убит Нач.Штаба 5 А генерал-майор ПИСАРЕВСКИЙ, Член Военного Совета 5 армии дивизионный комиссар НИКИШЕВ, и нач.политотдела бригадный комиссар .............

(Начальник отдела политической пропаганды — бригадный комиссар Е.М. Кальченко - прим.)

К вечеру люди начали группами самостоятельно пробираться в разных направлениях в основном на восток к переправе сев.СЕНЧА, где в лесу сев. собралось большое количество бойцов, переправились через р.СУЛА в брод и на лодках.

Военный Совет ЮЗФ из леса, по словам очевидцев, ушел в другой лес, с ним был БУРМИСТЕНКО и РЫКОВ, о дальнейшей судьбе Военного Совета ЮЗФ установить не удалось.

Есть основания предполагать, что к р.СУЛА они могут прийти, но переправа через р.СУДА весьма затруднительна, что может задержать своевременную их переправу.

26.9.41 МАЙОР / БАННЫЙ /

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 15 Января 2012, 19:45:31

ДОКЛАД

О ВЫХОДЕ ИЗ ОКРУЖЕНИЯ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА АРТИЛЛЕРИИ ВОЛКОТРУБЕНКО И.И.

С Артуправлением ЮЗФ выступил из СОСИНОВКА с.з. ПИРЯТИН 10 км в 20.00 17.9.41 по маршруту ПИРЯТИН-УСОВКА и далее на восток.
Все дороги были забиты машинами, обозами 5 и 21 армий и Штаба фронта, машины стояли на дороге в два три ряда.
В ПИРЯТИН пришли в 3.00 18.9.41, все было также забито машинами и кон.транспортом.
В 6.00 18,9.41 вся масса машин и людей в строю и без строя /5 и 21 армия/ беспорядочно хлынули на восток.
Артуправление за колонной Опер.Отдела пошло на ДЕЙМАНОВКУ и дальше на КУРЕНЬКИ, кроме авиации противника никого не было.
В 11.00 пришли в КУРЕНЬКИ, под МАНЕЕВКОЙ завязался бой частями
289 сд.
Около 13.00 прибежал ко мне воентехник из КАРПИЛОВКА и доложил, что туда ворвалась колонна танков и пехоты и разогнала 1 зап.артполк. Воентехник был направлен в Штаб 289 сд..
В это время начался обстрел КУРЕНЕВКА артиллерией противника. Дороги опять все забили, и проехать было не возможно. Получил приказание Члена Военного Совета РЫКОВА, весь состав, кроме шоферов, вести вперед.
Машины оставили, пошли, после этого артогонь был перенесен по машинам и большая часть их сгорела.
Двинулись в направлении ПЕСКИ и обошли их с юга, к утру вышли ПОСТАВНИКИ и двинулись на ГОРОДИЩЕ. В ГОРОДИЩЕ пришли около 10.00 остановились на привал.
В ГОРОДИЩЕ сосредоточилось большое количество машин и людей организованных и неорганизованных.
Начались непрерывные налеты авиации, и переправа у моста обстре¬ливалась V моста минометным огнем с севера.
Около 12.00 19.9.41 находился возле радиостанции Штаба фронта, налетела авиация, успел спрятаться в маленькой щели. По этому месту было сброшено 3 бомбы, разбито 2 хаты, радиостанция и убито 5 человек, все это в радиусе 10 метров от щели, получил сильную контузию в голову разрывами бомб и доской с хаты, ударившей мне по голове, потерял совер¬шенно слух, и началось кровоизлияние из носа.
Артуправление в это время было выше на горе, подошедшими коман¬дирами был доставлен на гору.
Комиссар Артуправления т.МАЦКО и полковник ГАВРИЛОВ-Нач. Штаба Артиллерии приказали майорам ВОРОНОВУ и ИЛЬЯШЕНКО взять меня, достать перевязочные средства и переправить через реку, сами же они решили форсировать река вплавь.
В сопровождении майоров я спустился вниз по реке южнее ГОРОДИЩЕ и переправлен по одному руслу на подводе и по другому верхом. Никакого противника там не было, только изредка падали мины, тут же пере¬правилось масса отдельных красноармейцев.
После переправы взял направление на клх.Серп и Молот, был посажен моими спутниками на подводу, но только тронулся, подвергся миномётному обстрелу, ранило лошадь, подводу пришлось бросать и идти пешком, было около 17.00 19.9.41.
Двинулись на ЖДАНЫ, пришли в 20.00, противника там не было, проехали по мосту, вышли в поле.
Сделали короткий отдых и пошли без дорог на ХИТЦЫ, куде подошли в 03.00, противника также не было. Взяли проводника, нашли лодку, но проводник сказал, «что против ХИТЦЫ на том берегу есть немцы» и порекомендовали идти в ЛУЧКИ, куда мы и пошли, там нашли лодку и в 6.00 20.9.41 переправились на восточный берег р.СУЛА.
В это время начался обстрел танками противника не дороги СЕНЧИ, ХИТЦЫ.
Просидев в лесу до темноты, двинулись по азимуту на восток, подойдя к ст.СЕНЧА были обстреляны беспорядочным огнем противника, склонились на юг, снова наткнулись на цепь, опять уклонились и перешли жел.дорогу южнее ст.СЕНЧА и к 4.00 21.0.41 вышли ЧЕРКАШИНО, где против пика не было.
Отдохнув в поле в снопах в 11.00 присоединились к колонне пограничников и разных красноармейцев, двинулись на ОСТАПОВКА. У хут.САВИЦКОГО наткнулись на небольшую колонну немцев, разварнулись 5 смельчаков, а таковали танкетку, подорвали ее, уклонились на север /а немцы пешком пошли на юг/ и втянулись в лес у ОТАПОВКА, сделали отдых до темноты, взяли проводника и по дороге пошли на МЕЛЕШКИ, РАШЕВКА и утром были в ЛИСОВКА, никакого противника больше не встречали.
Утром 22.9.41 председателем колхоза ЛИСОВКА были пере¬правлены через р.ПСЕЛ и встретили часть 99 кп 3 кд.

ВЫВОД:
По всему пройденному маршруту противник оказался только на ст.СЕНЧА силою не более взвода, возможно ,с танкеткой или танками.
На переправах р.СУЛА были посажены отдельное очаги и то только на гостах.
То же вдоль железной дороги РОМНЫ-ЛУБНЫ, патрулирование бронемашин и танков по дорогам, идущим параллельно р.СУЛА и ж.дороге.
В пространстве между р.СУЛА и р.ПСЕЛ отдельные группы и патрулировние.

ГЕНЕАРЛ –МАЙОР АРТИЛЛЕРИИИ /ВОЛКОТРУБЕНКО/
25.9.41.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 20 Января 2012, 17:02:54

СОВ.СЕКРЕТНО
ВОЕННОМУ СОВЕТУ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

Доклад о выходах из окружений 31 ск в период 8 – 22.9-41 года.

1.31 ск являлся основной боевой единицей 5 А, имея в своём составе до 10.09 пять сд (193, 195, 200, 228, 215 сд), и с 14.09 в состав корпуса дополнительно вошли 295, 124 сд, и последние дни, - 16.09 подчинили себе 135 сд, как потерявшие связь со своим 15 ск.
До 8.09 все дивизии корпуса имели в наличии до 50 % своей артиллерии, кроме того корпус имел полностью сохранившийся 543 ак, 331 гап, а с 14.09 корпусу был придан 3/368 кап.
Из средств управления до 08.09 корпус совершенно не имел проволочной связи, имея на каждую дивизию по одной рации 5АК.
До 08.09, несмотря на свой малочисленный личный состав / в штыках/, все дивизии и корпуса были вполне боеспособны, могли решать все задачи, которые ставились командованием 5А.

2.К 08.09 обстановка на фронте корпуса сложилась так, что корпус в течение предыдущих дней вел бои в полуокружении, на фронте Шибириновка, Довжик, Сорокошичи, Смолино / протяжение фронта 90 клм/
Об угрожающем положении корпуса, для доклада обстановки, мною был выслан в штаб 5А, - Наштакор и НАК с предложением своевременного отвода корпуса на рубеж р.Десны. Тем не менее 7.9 мною получен приказ из Штарма о наступлении большей половины корпуса 215, 195, 228 сд/ в южном направлении /Сорокошичи/.
В результате в течение 7-8.09 окружение корпуса противником было завершено /17, 45 и 262 пд, усиленные танками/.
В течение 9-11.09 части корпуса пробивались из окружения на восточный берег р.Десна в районе Лодннка, Надиновка,Красиловка, одновременно попадая в новое окру¬жение противника, наступающим с фронта Чернигов, Ковчин, с юга с направлением Моровск.
Из окружения западнее р.Десна корпус вышел с большими потерями, полностью потеряв полковую и дивизионную артиллерию, полковые обозы в 215, 195, 193 сд. В относитель¬ном порядке вышла из окружения, сохранив матчасть 200 и 228 сд.
Полностью была спасена корпусная и АРГК артиллерии.
В ночь 11.09 на 12.09 корпус прорывался из нового окружения восточнее р.Десна /Красиловка, Слабино, Максим/ и вышел на рубеж - /Мрин, Адамовна, Казари/.
В боях этих 2-х окружений части корпуса полностью потеряли все технические средства управления, в дальнейшем руководство боем осуществлялось непосредственным выездом в части, тоже работников штаба и делегатской службой. Следует отметить, что штабы ди¬визии после выхода из окружения на р. Десна имели огромные потери в своем личном составе, кроме того были убиты или ранены командование 195, 215 сд и через па¬ру дней 300сд. Командиры полков были выведены из строя во всех дивизиях.
Боевой состав дивизий к 13.09 представлял из себя следующее:
200 сд – до 450 штыков
195 сд – 500 штыков /считая всех специалистов/
193 сд – 200 штыков
215 сд – 150 штыков
228 сд – 300 штыков
295 сд – 500 штыков
124 сд – 100 штыков
С этим личным составом корпус продолжал вести упорные оборонительные бои на фронте Володьково –Девица, Мрин, Козари, Кобыжчи.
В связи с тем, что 15 ск, действующий справа, не представлял из себя организованной силы и не мог сдерживать противника на правом фланге корпуса, а сосед слева, -37 А, были далеко отброшены и никакого взаимодействия с корпусом не имели, к 17.09 31 ск попал в третье окружение западнее Прилуки, Пирятин.
Тяжелое положение корпуса усугублялось тем, что корпус был отрезан от всех баз снабжения, особенно острый недостаток чувствовался в снарядах, горючем, не было также продовольствия. Средств связи не было никаких, штабы несли большие потери по делегатской службе.
Противник непрерывно атаковывал танками, причём в глубоком тылу корпуса, в районе Яготин, сосредоточились крупные танковые части противника.

3. В ночь с 17 на 18.09 в штабе корпуса был получен радиоприказ Штарма 5 на выход из окружения в направлении Пирятин, Белоцерковцы.
Решение на отход корпуса штабом армии, по-существу, опоздало по меньшей мере на 2 дня.
Приказ на отход Штармом был дан без учета того, что предполагаемый район сосредоточения корпуса, вос¬точнее Пирятин, уже был занят противником, о чём не знал я и мой штаб, так как в приказе армии говорилось, что рубеж Озеряне, Дащинки, Капринцы с севера обеспечиваются частями 21 А и 15 ск.
В 2 часа ночи 18.09 мною были собраны командиры дивизий и лично поставлен им приказ на выход из окружения с планом обеспечения этого выхода. Район сосредоточения корпуса мною намечался согласно приказа армии – Деймоновка, Макеевка, Белоцерковцы, Харьковцы.
Из-за отсутствия горючего была взорвана тяжёлая артиллерия и уничтожен автотранспорт.
В 4-00 17.09 части корпуса начали отход с рубежа НВ.Тарновщина, Пирятин, Туров, имея задачи совершить марш 50-55 км.
По маршруту, указанному для корпуса, части 31ск и 5А, управление фронта и армии. В Пирятине образовалась невообразимая пробка автообозов, войск и артиллерии.
К 8-00 18.09 управление корпуса стало прорываться в район Белоцерковцы – район согласно приказа КП Штарма и Штакора.
К этому времени противник занял Приходьки, Харьковцы и к 12-00 части противника начали занимать Пирятин. Одновременно весь этот район бомбился не менее 30 самолетами противника, части корпуса стали уходить в город, вели уличный бой за прорыв на восток.
В 15-00 корпусные батальоны связи и саперные были окружены противником и разбиты в районе Приходьки при выдвижении этих батальонов в район Белоцерковцы.
Штаб корпуса, управление фронта, Штарм 5 были окружены в Куреньки, дивизии корпуса с боем прорывались в районы, назначенные им для сосредоточения.
Связь с дивизиями в этот период была потеряна, так как ни один командир штаба корпуса не мог пробиться к дивизиям и наоборот. Здесь потеряно больше половины командиров штаба корпуса. Радиосредств в дивизиях не было, и к этому времени они были уничтожены и в штабе корпуса.
Вечером 18.09 и по следующий день остатки моего штаба выполняли личное указание командующего фронтом и 5А по обеспечению дальнейшего выхода частей из окружения.
Мною, используя штабы 62 и 289 сд, к утру 19.09, из числа беспорядочно отходящих бойцов и командиров, были сформированы 2 дивизии, которые в течение 19 и 20.09 вели оборонительные бои на фронте восточнее Логовинка, Макеевка, Куреньки, прикрывая сосредоточение частей армии фронта в районе восточнее Городище и последующую попытку организовать переправы в районе Городище, Вороньки, Чернухи.
Вечером 19.09 блестяше отбили атаку противника у Городище, Мелихи.
На рубеже Городище , Мелихи, Вороньки была потеряна связь с дивизиями и опять восстановлена с 193, 228, 389 сд в районе Жданы, где им была поставлена задача на прорыв в направлении Сенча.
В 16-00 20.09 после огневого налета артиллерии и танковой атаки противника в районе Жданы, Хитцы, Сенча, части корпуса были рассеяны, так же, как и все остальные наспех организованные части 5А, 21А и другие. Связь с дивизиями была окончательно потеряна.
Дальнейший выход из окружения происходил небольшими группами, одиночными бойцами, под непрерывным воздействием танков и артиллерии противника.
С командованием фронта имел связь непосредственно в виде личных приказов командующего фронтом и 5А в Городище и командующего 5А в Вороньки.
Остатки штаба корпуса с некоторыми командирами штаба фронта /нач. ОБП фронта генерал-майор Панюхов и другие / пробивались отдельной группой через Жданов, Христановка, Черевки. В районе Черевки я был вынужден группу штаба рассредоточить, так как дальнейшее продвижение в таком составе было невозможно.
К утру 25.09 я с небольшой группой /Наштакор, врач ППГ армии, пом.нач. отдела Штакора, мой адъютант/ вышел на переправу Савинцы, где и встретил передовые части 3 кд, установив связь с ее командиром и командиром корпуса генерал-майором Комковым. В последующем прибыл в оперативную группу штаба фронта – Ахтырка.

В Ы В О Д Ы:

1.   Разгром корпуса и 5А явился следствием несвоевременного отвода с рубежа р.Днепр и последующего - Мрин, Адамовка, Козари, Кобыжча. Корпус всё время был в окружении, отходя по приказу армии уже тогда, когда все фланги корпуса охватывались на 30-40 км, после отходя соседей.
2.   В боях восточнее Прилуки, Пирятин корпус был отре¬зан от баз снабжения, что обусловило резкий недостаток бое¬припасов и горючего, в результате чего артиллерия была не полностью использована, а в последующем вынужден ее уничтожить.
3.   Отсутствие средств связи затрудняло использование артиллерии и самого руководства боем.
4.   Отсутствие в частях корпуса противотанковой артиллерии, давало успех всякой танковой атаке противника.
5.   Полное отсутствие в частях корпуса танков и слабая поддержка или даже ее отсутствие со стороны авиации.
6.   Части корпуса совершенно не получали за период войны пополнение материальной частью и только частично имели пополнение личным составом, далеко необеспечивающими потребности корпуса.

КОМАНДИР 31 СК генерал-майор /КАЛИНИН/
НАЧАЛЬНИК ШТАБА КОРПУСА полковник /БАЕРСКИЙ/ - будущий "власовец"

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 20 Января 2012, 19:41:49

Калинин, Николай Васильевич
Это в сердце моем навсегда

К 5 сентября гитлеровцы пробились к Десне в районе восточное Чернигова. Однако все их попытки преодолеть реку были сорваны. Фронт нашей обороны изогнулся подковой. Отбивать вражеские атаки становилось все трудней. Соединения несли значительные потери, быстро таяли боеприпасы, особенно снаряды. Начальник артиллерии корпуса полковник Кушнир предпринимал невероятные усилия, чтобы пополнить боезапасы. Переправляться через Десну приходилось под непрерывным огнем неприятеля. За ночь с помощью моряков на левый берег удалось перебросить 193-ю и 200-ю дивизии, некоторые армейские и корпусные части, два дивизиона PC.
Последней к реке подошла 195-я стрелковая дивизия. Командир ее генерал-майор Виталий Николаевич Несмелов и комиссар Иван Власович Кузнецов делали все возможное, чтобы спасти части. Переправы уже были выведены из. строя, и подразделениям пришлось преодолевать Десну на подручных средствах.
Враг висел буквально на плечах. Арьергарды вели ожесточенные бои. Здесь, у Десны, был тяжело ранен генерал Несмелов. Бойцы вынесли его из-под огня на руках и с медсестрой отправили в госпиталь.
На восточном берегу реки наши войска приступили к оборудованию нового рубежа. Я поехал в 15-й корпус, чтобы наладить с ним взаимодействие. Но командир его ошарашил меня сообщением:

— А мы получили распоряжение штаба фронта отходить на Нежин...

Наш корпус остался на Десне один. Держались мы там до 11 сентября. В корпусе насчитывалось всего около 2500 активных бойцов. Артиллерия почти совсем осталась без боеприпасов, танки и тягачи — без горючего. Сплошной линии обороны к этому времени уже не было, и противник зашел нам в тыл.
Связь со штабом 5-й армии прервалась. Попытки восстановить ее успеха не имели.
Я принял решение идти через Козелец в сторону Пирятина. В деревне Смотрики провел совещание с командирами дивизий и отдельных частей. Они доложили, что люди изнурены, уцелевшая техника требует ремонта.
Обстановка сложилась крайне тяжелая. Весь Юго-Западный фронт фактически попал в окружение. Командующий фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос отходил с 21-й армией. Мы направились к Пирятину, чтобы соединиться с правым соседом на восточном берегу реки Удай. Ожесточенные удары вражеской авиации расстраивали наши порядки. В частях полностью иссякли боеприпасы, отбиваться от наседающего неприятеля стало нечем. Мы несли большие потери. Связи не было даже с дивизиями.
16 сентября полковник Кушнир (Исаак Иосифович – начарт 31 ск – прим.) вынужден был отдать распоряжение уничтожить всю материальную часть корпусного артполка, оставшегося без снарядов и горючего. Артиллеристы отражали вражеские атаки, как пехотинцы, — вступали в рукопашные схватки. Во время одной из них погиб полковник Кушнир (похоронен Чернухинский р-н, с. Лисовая Слобидка, центр села).

Когда штаб корпуса прибыл в Пирятин, город уже горел. Противник усиленно бомбил единственный пока еще целый мост через Удай.
Переправившись на восточный берег реки, мы встретили в ближайшем селе офицеров штаба Юго-Западного фронта. Через генерал-майора И. X. Баграмяна (ныне Маршала Советского Союза) я получил приказ генерал-полковника М.П. Кирпоноса из разрозненных групп сформировать боеспособные части и прикрыть ими отход 21-й армии.
Уничтожив оставшиеся без горючего штабные машины, мы пешком начали выбираться из мелехского кольца. В районе села Чернухи отыскали КП 228-й дивизии полковника В. Г. Чернова.
С утра следующего дня из остатков соединений начали комплектовать батальоны и полки. Оборону они заняли в основном у дорог.
Ночью в Чернухи прибыли командующий 5-й армией М. И. Потапов, начальник штаба Д. С. Писаревский и член Военного совета М. С. Никишин. Они только что вырвались из немецких клещей. Не задерживаясь у нас, армейское руководство на грузовике выехало в село Лохвица, где находился генерал-полковник М. П. Кирпонос. Наспех скомплектованные нами части и подразделения вместе с остатками дивизии полковника Чернова удерживали рубеж, проходивший через Чернухи, до 18 сентября. Затем под давлением противника начали пятиться к Городищу.
В северной части этого села нам встретился кавалерийский полк НКВД. Он стоял здесь на позициях. С его помощью дивизии Чернова удалось на какое-то время остановить противника,
В Городище теперь располагались штаб фронта и штаб 5-й армии. Я доложил Кирпоносу, что положение наше катастрофическое.

— Мы окружены, — сообщил я и высказался за то, чтобы переместить фронтовой командный пункт в другое место.

Кирпонос вопросительно посмотрел на своего начальника штаба. У того сведения были несколько иные. Тогда я попросил Михаила Петровича послать со мной кого-нибудь, чтобы вместе уточнить обстановку.
Командующий выделил для этой миссии заместителя начальника тыла фронта генерал-майора Александра Ивановича Ковалева и одного из офицеров оперативного отдела. Сели в «пикап», поехали. Когда вернулись, доложили М. П. Кирпоносу, что действительно находимся в окружении. Он решил перевести фронтовой управленческий аппарат в село Вороньки. Там же находился и штаб 5-й армии.
Генерал-полковник Кирпонос приказал всему личному составу, находящемуся здесь, вооружиться автоматами, винтовками, пулеметами и гранатами и в ночь на 19 сентября пробиваться к Воронькам (5—8 километров северо-западнее Городища). Туда из-под Городища отошли остатки нашего корпуса.
В Вороньках состоялся Военный совет фронта. Присутствовавшие на нем командарм 5А М. И. Потапов и начальник штаба Д.С.Писаревский сказали мне, что принято решение о выходе из окружения мелкими группами. Я должен был идти со штабами корпуса и дивизии по маршруту Жданы — Сенчаны — Хорошки. Выйдя к Суле, занять на восточном ее берегу оборону.
Под утро противник атаковал Вороньки. Завязался ожесточенный бой. Штаб фронта переместился в рощу восточнее села. Оборонявшиеся в Вероньках подразделения были не в силах сдержать натиск гитлеровцев и ушли из селения в разных направлениях. Управление 31-го корпуса отходило с одним из них и утром 20 сентября подошло к Жданам. Через этот населенный пункт проходили и сохранившие боеспособность части, и разрозненные мелкие группы, и даже одиночки. Я решил организовать в этом районе хотя бы временную оборону. На перекрестках дорог были расставлены штабные офицеры. Они останавливали всех проходивших через Жданы, формировали из них команды, ставили задачи. Вскоре от командующего к нам прибыли три генерала и несколько полковников. Они стали энергично нам помогать.
Вместе со штабными подразделениями управление корпуса расположилось в большом котловане, в трех километрах южнее Ждан. Я запретил кому бы то ни было выходить из него, потребовал от всех ничем не выдавать себя противнику. Танки и пехота гитлеровцев были совсем рядом. Наши наблюдатели видели, как они жгли занятое село, кричали: «Рус, выходи!» Мы выжидали. С наступлением темноты они ушли дальше. Все, кто находился в котловане, перебрались в ближайшую рощу, а затем пешим порядком двинулись на Хрисановку.
Утром 21 сентября расположились в лесу восточнее Хрисановки. Сюда прибыл представитель командующего фронтом и передал нам приказ пробиваться из окружения в направлении на Зеньков.
Переночевать решили в Хрисановке. В дома не заходили, устроились в сараях, в скирдах, под навесами. С рассветом послал группу бойцов в колхоз с просьбой накормить нас. Колхозники приготовили обед, принесли его в ведрах, дали продуктов на дорогу. Утром 22 сентября нас атаковали неприятельские танки. Мы скрылись от них в лесу. Шли на Черевки.
В одной из рощ наткнулись на трупы красноармейцев. Их было много. Женщина, полоскавшая в Короле бельё, предупредила нас:

— Не ходите в село, там немцы. Идите направо...

— Откуда здесь столько убитых? — спросил я.

— Фашисты лес прочесывали, — ответила молодка.

— А где тут можно перейти реку?

Женщина показала. Мы переправились, нашли проводника. Камышами он вывел нас к северо-восточной окраине села Черевки. Там передохнули, поели. Затем направились к Савинцам. На рассвете 24 сентября услышали стрельбу артиллерийских батарей с восточного берега реки Псел. Выслали разведку. Она установила, что мы находимся в расположении 3-й кавалерийской дивизии генерал-майора М. Ф. Малеева.
Как я потом узнал, разведчики сообщили конникам, что из окружения выходит управление 31-го стрелкового корпуса во главе с генералом Калининым.

— Он, случаем, не из кавалеристов? — спросил командир одного из эскадронов.

— Да, — подтвердили разведчики, — он рассказывал, что служил у Котовского.

— Так мы же с ним вместе были в шестнадцатом кавполку!

Кавалерист подозвал коновода и распорядился:

— Возьми моего коня и отведи генералу...

Я до слез обрадовался встрече со старым товарищем. Мы крепко обнялись.

— Дорогой мой, — говорил я при этом, — вот как нам пришлось повстречаться...

Затем всех нас принял командир дивизии. Он расспросил о наших злоключениях, поздравил с выходом из окружения и распорядился накормить. После краткого отдыха мы на грузовых машинах поехали в Харьков. Там прошли проверку и были направлены в резерв.
Здесь мне удалось кое-что узнать о выходе из окружения штаба Юго-Западного фронта. Многие генералы и офицеры из его состава погибли. Эту участь разделили и генерал-полковник М. П. Кирпонос и мой старый сослуживец по коннице генерал-майор Д. С. Писаревский.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 21 Января 2012, 21:27:26

(http://s018.radikal.ru/i512/1201/41/612792105836.jpg)
С большой стойкостью дрались наши части, попавшие в окружение в районе Умани. Группа командующего фронтом генерала М.П.Кирпоноса занимала оборону в роще Шумейково, что близ хутора Дрюковщина. В этой группе оказался из медработников военфельдшер батальона 37-й танковой дивизии Грицай Владимир Фёдорович. Помнит он тот летний, напоенный пороховым дымом день, когда погиб командующий. Рощу гитлеровцы обстреливали с утра и до позднего вечера. Жара и жажда мучила наших бойцов и командиров. Грицай пошёл к роднику, хотел принести студёной воды генералу Кирпоносу, но, возвратясь с наполненными флягами, застал его уже мёртвым: командующий скончался от осколочной раны…

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 22 Января 2012, 20:16:11

(http://s018.radikal.ru/i523/1201/72/59b4358dc886.jpg)

Остапенко П.Д. - водитель Кирпоноса М.П.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 28 Января 2012, 20:04:26

Отсюда - http://allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/publ/ryazanov/11.dat

13 сентября был оставлен Нежин, несколько дней спустя - Прилуки. 5-я армия отходила на Пирятин. Части армии бомбила вражеская авиация. К этому моменту, 13 сентября, в ВВС 5-й армии остался всего 31 исправный самолет: 2 бомбардировщика (СУ-2 и СБ) и 29 истребителей, в том числе 5 устаревших И-16 и 3 И-153. Работали всеми исправными самолетами: наносили удары по прорвавшимся танковым и моторизованным частям немцев, вели воздушную разведку.
На первой стадии перебазирования авиационные дивизии перемещались на небольшие расстояния в полосах отходивших армий. Это перебазирование было нарушено наступавшим противником на второй-третий день. Авиадивизии еще не успели устроиться на аэродромах, как им надо было улетать. Вторая стадия перебазирования - это перелет всей авиации, кроме 36-й авиадивизии ПВО, задержавшейся на киевских аэродромах, за линию вновь восстанавливаемого фронта. Это окончательное перебазирование произошло после 15 сентября.
2-я танковая группа Гудериана разбила войска Брянского фронта, затем - правого крыла Юго-Западного фронта и, пройдя с боями 300 км, замкнула 15-17 сентября кольцо окружения "киевского котла". КП командарма генерала М.И. Потапова находился на хуторе севернее Пирятина. 15 сентября сюда прибыли командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.II. Кирпонос со штабом, командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Ф.А. Астахов. Поблизости расположился и КП ВВС 5-й армии. Угроза окружения становилась все более реальной. Однако решение на отход своевременно не было принято. Танковые группировки противника, продвигавшиеся с севера и юга, соединились в районе Лохвицы. Значительная часть войск Юго-Западного фронта, в том числе и остатки нашей 5-й армии, оказалась в кольце.
С 16 по 20 сентября произошло расчленение войск фронта на различные группы (очаги) ввиду вклинения на различных направлениях сильных группировок противника. Два очага No. 3 и No. 4 – из остатков 5-й, 21-й армий, это была так называемая «Пирятинская группа», которая вела борьбу до 23.9 в районе 20-30 км к юго-востоку и востоку от Пирятина, в непосредственной близости от кольца окружения.
Уже у большей части летчиков и экипажей в авиаполках 62-й бомбардировочной и 16-й смешанной авиадивизий не было самолетов. Но летчиков не успели отправить в тыл. Командующий ВВС 5-й армии полковник Н.С. Скрипко обратился к генералу Ф.А. Астахову с просьбой запросить у командующего ВВС Юго-Западного направления генерала Ф.Я. Фалалеева 4-5 транспортных самолетов для вывозки летчиков из окружения. Все грунтовые дороги были перерезаны фашистскими танками. Должность командующим ВВС Юго-Западного направления была учреждена в июле 1941 года. На нее был назначен генерал-майор авиации Ф.Я. Фалалеев. Это мероприятие оказалось очень своевременным. Командующий и штаб ВВС Юго-Западного фронта, оказались в окружении, не могли управлять соединениями и частями авиации, вылетевшими из котла. Авиачасти из резерва Ставки прибывали на аэродромы в тыловую зону. Командующий ВВС направления обеспечивал организованные действия авиации для поддержки войск, занявших новые рубежи обороны.
Из Харькова, где размещался Фалалеев, получили ответ, что самолеты будут на полевом аэродроме Гребенка, юго-западнее Пирятина. Были отданы приказания командирам авиадивизий об отборе и своевременной переброске людей. Руководство приемом транспортных самолетов поручили командиру 16-й авиадивизии генералу В.И. Шевченко.
Генерал Потапов сообщил, что Ставка Верховного Главнокомандования разрешила оставить Киев и что предстоит дальнейший отход на восток. Днем 17 сентября севернее Пирятина послышалась артиллерийско-минометная стрельба. Вылетевший на разведку пилот У-2 вернулся и доложил, что их обстреляли немецкие мотоциклисты. Экипаж летел низко и огнем с земли был тяжело ранен штурман. Второй самолет, вылетевший в северо-восточном направлении, не вернулся - очевидно, его сбили. Скрипко предложил генералу Астахову использовать, пока не поздно, четыре исправных У-2 и на них ночью вывезти из окружения Военный совет Юго-Западного фронта. Астахов ответил, что командующий фронтом генерал Кирпонос и члены Военного совета решили остаться с войсками и разделить с ними их судьбу. Летчики вместе с техническим составом перелетели на аэродром Ахтырка. Скрипко вместе со штабами 5-й армии и Юго-Западного фронта остался в окружении.
Так протекал заключительный эпизод сражения под Киевом в отношении действий войск 21-й, 5-й, 37-й и 26-й армий, оказавшихся в окружении. Остатки армий сохраняли организованность недолгое время, устойчивого сопротивления противнику не смогли оказать. Их действия заключались в попытках выйти из окружения разрозненными группами. Часть личного состава штаба Юго-Западного фронта, штабов 21-й и 5-й армий выходила отдельными группами, состоявшими из офицеров и присоединившихся солдат.
Громоздкий аппарат штаба Юго-Западного фронта, оказавшийся в районе Пирятина, штабы двух армий, сгрудившиеся в этом же районе, самые различные тыловые учреждения, бесчисленные автоколонны, закупорившие дороги, - вся эта масса людей и техники, не прикрытая от противника, стала метаться в районе Пирятина в поисках переправы через реку Удай.

Примерно в этот момент произошел эпизод с участием Рязанова, так описанный Хрущевым:
«Баграмян правильно понял наш приказ и понимал также, что ему нужно возвратиться в штаб. Он сказал: "Штаб находится там, и я как начальник оперативного отдела должен быть вместе со штабом". Но в это время командующий войсками Юго-Западного фронта Кирпонос получил из Генерального штаба приказ вернуться в Киев и там организовать оборону. Иными словами, ему приказали не пробиваться из окружения, а, наоборот, идти в тыл противнику. Штаб фронта располагался в это время километрах в 150, если не больше, к востоку от Киева. Это был очень длинный путь для штаба с его хозяйством при отсутствии горючего и боеприпасов и невозможности получить их по воздуху. Такие обстоятельства игнорировались наверху. Кирпонос отдал приказ, и штаб двинулся на запад. Не знаю, какое расстояние они успели пройти, как получили из Москвы новый приказ - пробиваться на восток. Баграмян уже после выхода из окружения докладывал нам, что в штабе было принято решение повернуть назад. Но штаб был всем этим дезорганизован. Решили, что группы штабных работников должны пробиваться на восток разными путями севернее Полтавы. Была организована группа, которая будет идти впереди работников штаба и ломать сопротивление противника. У противника войск там было мало, он не рассчитывал столкнуться в своем тылу с нашими воинами, поэтому у командующего имелась надежда пробиться. Началось движение. Однако вырваться из окружения всему штабу не удалось, а Баграмян с группой бойцов вышел.
Возник разрыв. Штаб фронта отстал от своей передовой группы, которой командовал Баграмян. А мы тогда уже потеряли связь со штабом фронта. Ранее того Бурмистенко послал своего помощника на самолете У-2 к нам с секретными партийными документами, в которых упоминалось о том, где заложены тайники с вооружением, обмундированием, питанием и боеприпасами для партизанского движения. Так прилетел от него Шуйский. Потом он стал моим помощником и оставался им до конца моей партийной, политической и государственной деятельности. Очень честный, исполнительный и добропорядочный человек. Шуйский рассказал, что вылетел перед рассветом, под пулеметным огнем, вместе с летчиком, полковником Рязановым (тот потом командовал авиакорпусом). Немцы уже сжимали кольцо вокруг штаба со всех сторон. Вот и все скудные сведения».

Очевидцев этой истории давно не осталось. Кроме воспоминаний Хрущева, нигде о ней не упоминается. Это понятно. Никто, кроме очень узкого круга лиц, об этом не знал и не должен был знать. Неизвестно, какие были другие документы, но от секретных партийных документов, в которых упоминалось о том, где заложены тайники с вооружением, обмундированием, питанием и боеприпасами для партизанского движения, во многом зависела судьба этого движения на Украине. Хрущев узнал об этом, скорее всего, от Шуйского, который потом был его помощником. Хотя нет, должен был знать, он же занял должности Бурмистренко. И тот, выходит, перед своим исчезновением ему посылал послание. Рязанов потом не раз вспоминал об этом эпизоде, но очень сдержанно. Он сам, видимо, не знал, какие документы вывозил, и говорил о секретных документах ЦК. Эти трагические события 41-го ему крепко запомнились. В сходной ситуации он оказался в 45-м под Берлином. Там, хотя знак наступления был противоположным, он тоже оказался в окружении.
Бурмистренко Михаил Александрович был секретарем ЦК и членом военного совета фронта. До войны он несколько лет был председателем Совета министров Украины. В начале войны ему было поручено организовать партизанское движение на Украине. Поэтому и были с ним эти документы. Хрущев вспоминал, как в начале августа «Бурмистенко же был в ЦК партии в Киеве. Он тогда по решению ЦК занимался закладкой боеприпасов, продовольствия и подбирал подпольных партийных руководителей. Одним словом, закладывал технические и материальные средства будущего подполья в лесах, там, где считалось более надежным. Были созданы школы, в которых обучались подрывники - люди, которые умели бы минировать железные дороги, шоссейные дороги и здания». Видимо, когда уже стало ясно, что окружение реально и выбраться будет очень сложно, он, как человек ответственный, и побеспокоился о судьбе бумаг. Радиостанции вышли из строя 19 сентября. Документы важнейшие, которые нельзя уничтожать, но и в руки врага они попасть не могут ни в коем случае. Неизвестно, Бурмистренко или кто-то другой приказал лететь Рязанову, или он сам вызвался. Полет был очень уж важным. Как пишет Хрущев, вылетел перед рассветом (из приведенного ниже документа – в 4 утра), под пулеметным огнем. Вероятно, были предусмотрены гарантии уничтожения документов в случае, если самолет будет подбит. Этим, видимо, должен был заняться Шуйский. Рязанов ведет самолет, ему некогда.
Сам Бурмистренко пропал без вести через считанные часы. Почти со стопроцентной вероятностью можно предполагать, что он погиб в бою. Но тело его не нашли. На его должности назначили Хрущева.
Этот полет Рязанова произошел 18 сентября. Вот записанный с телеграфной ленты доклад начальника штаба главного командования Юго-Западного направления генерала Покровского оперативному управлению Генерального штаба об оперативной обстановке на фронте направления (18 сентября 1941 г.):

Подождите одну минуту, поговорим с т. Покровским. Здравствуйте, т. генерал Покровский. Здравствуйте, т. Громов (офицер оперативного управления Генерального штаба). Говорит Покровский.
Прошу вас доложить т. Василевскому, что сегодня от Кирпоноса прилетел на самолете полковник Рязанов. На карте полковник изобразил примерно следующее:
Противник проник в районе следующих пунктов: Лубны, Лазорьки, 20 км северо-западнее Лубны, Яблонево 30 км северо-западнее Лубны, Бубны 30 км северо-западнее Лубны, Башенки 40 км северо-западнее Лубны, Варва 50 км северо-западнее Лубны, Грабаровка 20 км северо-западнее Пирятин, Бубнувшина 25 км северо-западнее Пирятин, Крячковка 15 км северо-западнее Пирятин. По докладу полковника Рязанова кольцо вокруг Пирятина сжимается быстрым темпом и будто бы, когда он улетал в 4 часа сегодня, район, непосредственно прилегающий Пирятин, обстреливался минометным огнем. Пирятин забит беспорядочными толпами людей. Дальше, по данным Рязанова, противник проник Прилуки, Пасковщина 30 км юго-западнее Прилуки, Нв. Басань 35 км северо-западнее Яготин, Бобрик 45 км северо-восточней на Киев, Яготин. По словам полковника Рязанова Военсовет Юго-Западного фронта организует удар восточном направлении. У меня все.

- Т. Покровский, получены ли ими указания относительно КИУР?

- Этих данных я не имею, но, по словам полковника Рязанова Военный совет ЮЗФ приказ о выводе войск из КИУРа отдал.

- Работала ли сегодня авиация?

- Да, работала. Сейчас штаб ВВС занят подведением итогов. Погода была удовлетворительна, сейчас портится, моросит дождь. Ночью все-таки задачи авиации оставлены. Все.

- Положение на стыке с Южным?

- Новых данных по сравнению с тем, что вам уже донесено, нет. Все.

18.9.41 г.
(Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 40).

Из этого доклада видно, что даже в штабе главного командования Юго-Западного направления, не говоря о Генеральном штабе, очень смутно представляли сложившуюся ситуацию, и сведения Рязанова оказались важным источником информации. Еще этот доклад демонстрирует важность и ценность воздушной разведки. Недаром Рязанов руководил воздушной разведкой на финской войне, хотя цель этого полета была другой.
К 12 часам 18 сентября, через восемь часов после отлета Рязанова, колонна штаба 5-й армии достигла юго-восточной окраины Пирятина, где находился мост, по которому предстояло перейти на левый берег реки Удай. Участок дороги, прилегающий непосредственно к мосту, пролегал по дамбе, пересекавшей сильно заболоченную пойму реки Удай. По этой дамбе и мосту вражеская авиация группами в 3-5 бомбардировщиков совершала частые налеты. Подбитые и горевшие автомашины создали на дамбе заторы и пробки, мешавшие движению по ней транспорта. А к Пирятину уже подошли части противника. С северной и западной окраин города уже доносились автоматные очереди.
Генерал Потапов приказал личному составу штабной колонны перейти по дамбе и мосту на левый берег Удая пешим порядком, что и было выполнено. Сентябрь в этих местах обычно теплый, ласковый. Но хорошая погода в этот раз сыграла на руку врагу.
На другой день, 19 сентября, основная часть штабной колонны 5-й армии стала подтягиваться к Городище, где уже находился штаб Юго-Западного фронта. Штабная колонна Юго-Западного фронта и 5-й армии выступила вечером 19 сентября. Перед рассветом 20 сентября она достигла урочища Шумейково, представляющего собой небольшую рощу (протяженностью до 700 м и шириной до 200 м), тянущуюся по южной стороне и дну глубокого (до 12 м) и широкого (до 300 м) оврага. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Кирпонос решил на весь день 20 сентября укрыть личный состав обоих штабов в этой роще, а с наступлением темноты продолжать движение на восток. Но противник обнаружил место пребывания штабов Юго-Западного фронта и 5-й армии и с 10 часов 20 сентября начал окружать урочище Шумейково мотопехотой и танками, ведя по нему сильный артиллерийско-минометный огонь, продолжавшийся весь день, и предпринял ряд атак. Атаки отбивались защитниками урочища. Многочисленные мелкие группы командиров и красноармейцев, шли врассыпную в общем направлении на восток, к реке Сула.
В ходе ожесточенного боя 20 сентября много генералов и офицеров обоих штабов погибло, в том числе командующий фронтом генерал Кирпонос, начальник штаба фронта генерал Тупиков, члены Военного совета Бурмистенко и Рыков, начальник штаба 5-й армии генерал Писаревский, член Военного совета армии Никишев и многие другие генералы, офицеры и бойцы. Генерал Потапов, будучи тяжело раненным и контуженным, попал в плен.
Генерал армии С.М. Штеменко писал: «5-я армия держалась до второй половины сентября 1941 года. На ее же долю выпали и тяжкие бои к востоку от Киева. Но жертвы, понесенные в этих боях, оказались не напрасными. Здесь была положена одна из первых прочных плит в основание наших последующих побед». Баграмян впоследствии вспоминал: "Несмотря на удар огромной мощи, который нанесли по 5-й армии войска Рейхенау и Клейста, она продолжала оставаться наиболее боеспособной армией Юго-Западного фронта". Боевые действия 5-й армии были богаты примерами героизма и стойкости, проявленных ее личным составом, что свидетельствует о высоком патриотизме и твердом сознании своего воинского долга.
Рязанов был свидетелем и участником этих боев. Участь солдат разделяли и высшие офицеры. Погибали, но не сдавались, как «Варяг». Эти примеры беззаветного мужества, самоотверженности и стойкости остались с ним до конца его дней. Ведь он вполне мог бы разделить участь или попавшего в плен Потапова (и сотен тысяч также плененных) или многих тысяч погибших. Не раз вспоминал он об этих тяжелых боях. Картины гибели наших армий стояли у него перед глазами.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 28 Января 2012, 20:07:39

Хрущёв Никита Сергеевич
Время. Люди. Власть
Воспоминания

В конце августа (16) или в начале сентября соединения противника ударами с юга и с севера соединились восточное Киева. Наша группировка оказалась в окружении (17). В том числе в окружении оказался штаб Юго-Западного фронта во главе с командующим войсками фронта Кирпоносом и первым членом Военного совета Бурмистенко. Кроме Бурмистенко, были еще два члена Военного совета. Один из них - молодой комиссар Рыков, очень хороший товарищ и очень деятельный человек. Он все время мотался по войскам и делал все, что было в его силах, для улучшения обстановки. Начальник оперативного отдела штаба фронта полковник Баграмян в это время находился в районе Кременчуга и избежал окружения. Мы вызвали его в штаб Юго-Западного направления, разобрались в обстановке, предложили ему немедленно вылететь в расположение штаба Юго-Западного фронта к Кирпоносу и дали устные указания (так как он мог попасть в руки противника). Никаких письменных документов при нем не было. Указания были: пробиваться из окружения!

Баграмян правильно понял наш приказ и понимал также, что ему нужно возвратиться в штаб. Он сказал: "Штаб находится там, и я как начальник оперативного отдела должен быть вместе со штабом". Но в это время командующий войсками Юго-Западного фронта Кирпонос получил из Генерального штаба приказ вернуться в Киев и там организовать оборону. Иными словами, ему приказали не пробиваться из окружения, а, наоборот, идти в тыл противнику. Штаб фронта располагался в это время километрах в 150, если не больше, к востоку от Киева. Это был очень длинный путь для штаба с его хозяйством при отсутствии горючего и боеприпасов и невозможности получить их по воздуху. Такие обстоятельства игнорировались наверху. Кирпонос отдал приказ, и штаб двинулся на запад (18).

Не знаю, какое расстояние они успели пройти, как получили из Москвы новый приказ - пробиваться на восток. Баграмян уже после выхода из окружения докладывал нам, что в штабе было принято решение повернуть назад. Но штаб был всем этим дезорганизован. Решили, что группы штабных работников должны пробиваться на восток разными путями севернее Полтавы. Была организована группа, которая будет идти впереди работников штаба и ломать сопротивление противника. У противника войск там было мало, он не рассчитывал столкнуться в своем тылу с нашими воинами, поэтому у командующего имелась надежда пробиться. Началось движение. Однако вырваться из окружения всему штабу не удалось, а Баграмян с группой бойцов вышел.

Возник разрыв. Штаб фронта отстал от своей передовой группы, которой командовал Баграмян. А мы тогда уже потеряли связь со штабом фронта. Ранее того Бурмистенко послал своего помощника на самолете У-2 к нам с секретными партийными документами, в которых упоминалось о том, где заложены тайники с вооружением, обмундированием, питанием и боеприпасами для партизанского движения. Так прилетел от него Шуйский (19). Потом он стал моим помощником и оставался им до конца моей партийной, политической и государственной деятельности. Очень честный, исполнительный и добропорядочный человек. Шуйский рассказал, что вылетел перед рассветом, под пулеметным огнем, вместе с летчиком, полковником Рязановым (тот потом командовал авиакорпусом). Немцы уже сжимали кольцо вокруг штаба со всех сторон. Вот и все скудные сведения.

Затем стали выходить оттуда, поодиночке и группами, из окружения генералы, офицеры и бойцы. Каждый выносил свои личные впечатления и давал потом свою информацию об обстановке, в которой непосредственно сам находился. Спустя какое-то время мы получили сведения, что Кирпонос погиб. Какой-то работник особого отдела штаба фронта докладывал мне, что видел труп Кирпоноса и даже принес его личные вещи: расческу, зеркальце. Я не сомневался в его правдивости. Он рассказал, что есть возможность еще раз проникнуть в те места. И я попросил его, если есть такая возможность, вернуться и снять с френча Кирпоноса Золотую Звезду Героя Советского Союза. Он всегда носил ее. И этот человек пошел! Там были болота, труднопроходимые для техники. А человек их преодолел, вернулся и принес Золотую Звезду. Когда он передавал ее мне, я спросил: "Как же так? Там, наверное, действуют мародеры?". Он ответил, что френч командующего был залит кровью, клапан нагрудного кармана отвернулся и прикрыл Звезду так, что ее не было видно. "Я, - говорит, - как Вы мне сказали, отодрал от френча Звезду".

Совершенно бесследно исчез Бурмистенко, секретарь ЦК КП(б) Украины и член Военного совета Юго-Западного фронта. Мы предприняли очень много усилий, чтобы найти его следы. От людей из охраны Бурмистенко стало известно только одно: они ночевали последнюю ночь в копнах сена. Вечером они заметили, как Бурмистенко уничтожал все документы, которые у него были, - рвал их и закапывал. Зарылись в копны на ночь и расположились спать. Утром, когда они подошли к той копне, в которой ночевал Бурмистенко, его там не было. Потом они нашли закопанные им документы, включая удостоверение личности. Секретные же документы он отправил со своим помощником Шуйским, и мы их получили. Я сделал такой вывод: Бурмистенко уничтожал документы, удостоверявшие его личность. Он считал, что если попадет в руки немцев, то будет установлено, кто он и какое занимает положение. Все такие следы он уничтожил. Мы думали, что он все-таки выйдет из окружения. Много ведь генералов вышло, но Бурмистенко не появился. Думаю, что он или сам застрелился, чтобы не попасть в руки врага, или был убит при попытке выйти из окружения. Никаких документов, удостоверявших его личность, при нем не было. Поэтому он и погиб бесследно. Долго мы ждали его, но наши ожидания, к сожалению, оказались напрасными.

Многие вышли тогда из окружения. Вышел из окружения генерал Костенко (20) с группой войск. Вышел в одиночку начальник связи фронта (21). Пришел Попель. Попель вернулся недели через две или через три. Он прошел лесами Полесья, там немцев еще не было, они шли большими дорогами. Попель даже вывез раненого полковника и вывел из окружения небольшое количество войск. Вышел генерал Москаленко (прежде он командовал, по-моему, противотанковой бригадой) (22). Мы со штабом располагались севернее центра Харькова, в Померках (23). Это когда-то было дачное место, любимое харьковчанами. Там произошел неприятный эпизод с генералом Москаленко. Он был очень злобно настроен в отношении своих же украинцев, ругал их, что все они предатели, что всех их надо выслать в Сибирь. Мне, конечно, неприятно было слушать, как он говорит несуразные вещи о народе, о целой нации в результате пережитого им потрясения. Народ не может быть предателем. Отдельные его личности - да, но никак не весь народ! И я спросил его: "А как же тогда поступить с вами? Вы, по-моему, тоже украинец? Ваша фамилия - Москаленко?". "Да, я украинец, из Гришино". - "Я-то знаю Гришине, это в Донбассе (24). Я совсем не такой".

"А какой же вы? Вы же Москаленко, тоже украинец. Вы неправильно думаете и неправильно говорите".

Тогда я первый раз в жизни увидел разъяренного Тимошенко. Они, видно, хорошо знали друг друга. Тимошенко обрушился на Москаленко и довольно грубо обошелся с ним (с моей точки зрения): "Что же ты ругаешь украинцев? Что они, предатели? Что они, против Красной Армии? Что они, плохо с тобой поступили?". А Москаленко, ругая их, приводил такой довод: он спрятался в коровнике, пришла крестьянка-колхозница, заметила его и выгнала из сарая, не дала укрыться. Тимошенко реагировал очень остро: "Да, она правильно сделала. Ведь если бы ты залез в коровник в генеральских штанах и в генеральском мундире. А ты туда каким-то оборванцем залез. Она разве думала, что в ее коровнике прячется генерал Красной Армии? Она думала, что залез какой-то воришка. А если бы ты был в генеральской форме, она бы поступила с тобой по-другому". Мне это понравилось. И я сказал Москаленко: "Сейчас в окружении находится генерал Костенко с группой войск. Я убежден, что он выйдет из окружения. Послушаем, что он расскажет об отношении украинских колхозников к тем нашим войскам, которые остались в окружении в таком бедственном положении".

Часто приходилось тогда слышать, что украинцы проявляют недружелюбие к отступавшей Красной Армии. Я разъяснял: "Вы поймите: почему это крестьяне-украинцы должны приветствовать наше отступление? Они огорчены. Сколько труда затрачено. Ничего не жалели для укрепления армии, для укрепления нашей страны. И вдруг разразилась такая катастрофа. Армия отступает, бросает население, бросает территорию. Естественно, они проявляют недовольство по отношению к тем, кто оставляет их в беде. Это не предательство, а большое огорчение".

Прошло несколько дней. Я заболел и лежал в том домике в Харькове, где располагались члены украинского правительства, когда столицей Украины был Харьков. Этот дом (25) занимал в то время и первый секретарь ЦК КП(б) Украины Косиор. Очень хороший особняк, со всеми службами и гаражом, окруженный железобетонным забором. Там-то мне и сообщили, что Костенко вышел из окружения. Я попросил передать Костенко, чтобы он немедленно приехал ко мне и доложил о событиях. Я знал Костенко и с большим уважением относился к нему. Он приехал, и я его спросил: "Ну, как дела?". Он говорил всегда с юмором. "Да, ничего, - отвечает, - люди плакали, когда мы отступали". Спрашиваю его дальше: "А как люди, охотно ли вам помогали, когда нужно было кормить вашу конную группу?" "Да что вы! Только скажи, так резали кур, и телят, и свиней, и овес давали для лошадей. Все отдавали. Люди, как люди. Сильно плакали, жалели, что так вот сложилось, что Красная Армия вынуждена отступать".

Мне очень приятно было слышать, как он развенчивал заявления некоторых людей, у которых под влиянием личных переживаний сложилось неправильное представление об украинцах. Это тоже были честные люди, я ни капли не сомневаюсь в преданности товарища Москаленко и других лиц. Я только сравниваю, как в тот момент реагировал украинец Москаленко и как реагировал украинец Костенко. И тот, и другой основывались на фактах. Только один основывался на том, что украинская крестьянка выгнала его из коровника, а другой - на том, как он выходил из окружения с группой войск в форме советского воина. Украинцы все делали для того, чтобы способствовать выходу из окружения группы, которую вел генерал Костенко!

Когда мы стояли под Полтавой (еще до окончательного окружения Киевской группировки), у нас был подготовлен командный пункт в районе Ахтырки, между Харьковом и Сумами. Поэтому когда мы потом вынуждены были оставить Полтаву, то перебазировали свой штаб в Ахтырку. Ахтырка находилась в таком географическом пункте, что бойцы, офицеры и генералы, выходившие из окружения от течения Сулы на Псел и Ворсклу, попадали потом как раз в район Ахтырки. Позднее создали командный пункт в Померках. Часть людей, которая выходила из окружения на Харьков, попадала теперь в Померки. Сюда пришел Москаленко, сюда же пришел и Костенко.

Не знаю сейчас, сколько дней прошло после того, когда закончилась эта катастрофа и наши войска были пленены или перебиты. Мне доложили, что член Военного совета Рыков (26) был ранен и попал в госпиталь, который остался на территории, занятой противником. Но туда можно проникнуть, потому что там работают советские врачи и медсестры. Я хотел выручить Рыкова, но понимал, что, если кто-нибудь проговорится насчет него, он будет врагом уничтожен. И я послал людей выкрасть Рыкова и переправить его на территорию, занятую советскими войсками. Они ушли, однако скоро вернулись, сказав, что Рыков скончался в госпитале и был похоронен.

Сейчас я хотел бы вернуться к главной мысли - к итогам борьбы на Киевском направлении. Мы с Буденным предложили тогда произвести перегруппировку: взять артиллерию с Киевского направления и использовать для предупреждения главной опасности на левом фланге, на Кременчугском направлении. Северное направление, откуда противник двинулся на окружение наших войск, лежало на территории вне нашего влияния, влияния Юго-Западного направления. Там командовал войсками генерал Еременко (27). Противник прорвался от Гомеля на юго-восток. А мы не получили разрешения на перегруппировку. Приехал Тимошенко удерживать те позиции, на которых были расположены наши войска. Не прошло и недели (28), как противник отрезал их. Наши предположения, как показала история, были правильными.

Я не могу сейчас сказать, что если бы мы провели эту перегруппировку, то катастрофы не случилось бы. Нет, наверное, она тоже произошла бы. Но, во всяком случае, может быть, не столь сильная, потому что мы кое-что вытащили бы из киевской артиллерии и усилили свой левый фланг в направлении Кременчуга. Там завязались бы тяжелые для противника бои и, может быть, у него не хватило бы войск для завершения операции. Даже когда он уже окружил наши войска, их группы довольно свободно проникали через линию фронта туда и сюда. Это свидетельствует о том, что линия наступления противника была очень жиденькой.

В результате ложного понимания лозунга "Ни шагу назад!" войска часто оставались на невыгодных рубежах и в конце концов погибали, не принеся ощутимой пользы. Если вернуться ко Львовской операции, то ведь и тогда 6-ю и 12-ю армии мы хотели отвести с тем, чтобы использовать в нужных нам направлениях. Нам запретили. В результате эти войска потом были окружены и попали в плен.

Мы отступили к Киеву, штаб наш располагался в Броварах. Вдруг приезжает к нам генерал Тупиков (я его до этого не знал) и привозит предписание вступить ему в должность начальника штаба КОВО, а Пуркаеву сдать дела и прибыть в распоряжение Генерального штаба. Так и было сделано. Познакомился я с генералом Тупиковым. К нам он попал из Турции, в которой оказался после начала Великой Отечественной войны как наш военный атташе в Берлине (29). Когда Гитлер напал на СССР, все советские дипломаты были переправлены в закрытых вагонах из Германии в Турцию. Тупиков произвел на меня хорошее впечатление. Хотя я был очень хорошего мнения и о Пуркаеве. Новый начштаба был помоложе (30) и позадористей. Не знаю, кто из них более достойный. Сейчас я об этом не хочу говорить, потому что я и того, и другого высоко ценил и уважал.

Приступил Тупиков к работе. Мне нравились его четкость и оперативность. С ним произошел такой случай. Мне рассказал об этом Баграмян, который был его заместителем, начальником оперативного отдела. Когда однажды налетели немецкие бомбардировщики на расположение нашего штаба (а это повторялось каждый день), Баграмян, очень уставший, прилег на кушетке и закрыл глаза, но не уснул. Спать было невозможно, потому что земля дрожала и гудела. Тупиков же в это время расхаживал по комнате и напевал себе под нос: "Паду ли я, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она?". Доставал бутылку из-под стола с чем-то, наливал себе бокальчик, выпивал и опять продолжал расхаживать, видимо, обдумывая какие-то вопросы. Так потом происходило не раз. Не трус был Тупиков. Увы, когда штаб фронта попал в окружение. Тупиков не возвратился. По-моему, даже и трупа его не нашли. Для нас он остался без вести пропавшим. А вот вам еще один пример такого же характера - о Киевской группировке. Штаб 37-й армии, которая обороняла Киев, тоже попал в окружение со многими генералами, офицерами и бойцами. Часть их осталась в плену, часть вышла.

Командующим 37-й армии был Власов, который стал потом предателем Родины и которого заслуженно повесили после разгрома Гитлера. Он вышел тогда из окружения (не знаю, спустя какое время). Мы с Тимошенко, конечно, рады были встретить его. Он пришел в крестьянском одеянии и доложил, что вышел с палочкой под видом крестьянина. И мы готовили ему тогда новый пост. Он приобрел славу хорошего генерала, умеющего командовать войсками, строить оборону и наносить удары по противнику. Но нам не дали его использовать. Как только узнали, что Власов вышел, немедленно позвонил лично Сталин и приказал отправить его в Москву. Мы не знали, что тогда готовилось контрнаступление на немцев под Москвой (31). Потом уже мы узнали, что в этой операции Власов командовал одной из армий. Сталин его очень хвалил. Этот генерал был награжден и считался одним из самых боевых генералов, которые показали свое умение на фронте в наступлении против немецких войск под Москвой.

Но вернусь к вражескому прорыву на Киевском направлении, к окружению этой группировки и гибели 37-й армии (32). Потом погибла и 5-я армия (33), которой командовал генерал Потапов. Он попал в плен. Там погибли и другие войска, включая штаб фронта со всеми тылами. Тылы были отрезаны противником, так как он довольно глубоко охватил окруженную группу, восточное Киева километров на 200. Можете себе представить, какую боевую технику мы там потеряли! Все это было неразумно, безграмотно с военной точки зрения. Мне трудно подобрать нужное слово. Существовало неправильное, ложное понимание "Ни шагу назад!". Вот вам и ни шагу назад. Мы не спасли эти войска, не отвели их и в результате просто лишились. Лишились боевой техники и образовали огромную дыру в линии фронта, которую не смогли заткнуть. У нас не стало ни живой силы, ни техники - боевой, хозяйственной, транспортной. А ведь этого можно было не допустить.

Напрашивается некоторая аналогия с фашистами. Посмотрите документы, которые опубликованы в книге "Совершенно секретно! Только для командования!". Методы обороны сильно перекликаются. Когда немцы под конец войны попали в такое же положение, то допускали такие же глупости. Как наша нераспорядительность содействовала нашему врагу, так и Гитлер потом как бы содействовал нам, облегчая наши усилия по разгрому его войск. Работники штаба Юго-Западного направления напрягали в ту пору все усилия для обороны Харькова. Люди трудились героически и делали все, лишь бы не допустить дальнейшего продвижения противника на восток. Харьковский завод № 75, где до войны изготовлялись танки Т-34, теперь ремонтировал их. Дело было поставлено хорошо, и танки быстро восстанавливались. Имелись запасные части, работали квалифицированные специалисты.

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 05 Февраля 2012, 01:06:49

Из докладной записки начальника войск по охране тыла Юго-Западного фронта о прорыве немецкого окружения у с. Городище пограничными частями 19—22 сентября 1941 г.

7 октября 1941 г.

Обстановка, сложившаяся в с. Городище (что 18 км северо-восточнее Лубны), характеризовалась 19 сентября 1941 г. в 17—00 следующим образом:
Противник, продолжая свое окружение с. Городище, к указанному времени окружил с. Городище и своими мелкими мотоциклетными и пешими группами выдвинулся непосредственно к выходам из с. Городище.
Выдвижение отдельных групп противника с пулеметами и минометами дало ему возможность держать под прицельным огнем весь населенный пункт с. Городище, а занятие высот непосредственно у с. Городище и появление немцев на последних внесли некоторое смятение и панику в большое количество разрозненных команд и одиночек разных частей...
Появление в третий раз за этот день 12 двухмоторных бомбардировщиков в сопровождении 4 истребителей с бомбежкой плохо замаскированных обозов, а также усиление огня артиллерии и минометов и, главное, появление немцев на городищенских высотах увеличили общую растерянность и панику.
Большое количество транспорта, подвергшись обстрелу минометов и бомбежке с воздуха, бросилось вдоль улицы по дороге на одну из переправ, выходящую из с. Городище на Лубны.
Эти массовые действия происходят стихийно, безрассудно, так как эта переправа, во-первых, находилась под сильным прицельным огнем пулеметов и минометов противника, и, во-вторых, эта переправа имела в своей глубине узкую и к тому же разрушенную дамбу, исключающую продвижение всех видов транспорта, кроме прохода пешим порядком. Ринувшийся поток увеличивался с молниеносной быстротой не только на дороге, идущей непосредственно к выходу на лубненскую переправу, но и на задворках и огородах.
Экстренные меры, принятые охраной тыла Юго-Западного фронта путем выставления сильных вооруженных заслонов с решительными мерами — угроза расстрела всякого паникера на месте — удержали поток транспорта на середине села, не допустив последний дальше по дороге в организованную немцами ловушку за так называемой лубненской переправой.
К этому времени в с. Городище находилось много командиров частей без своих частей, отдельные штабы дивизий, Военный совет 5-й армии, штаб и Военный совет Юго-Западного фронта. Решением командования фронта оборона и обеспечение переправ в районе с. Городище возлагались на командарма 5-й генерал-майора Потапова.
19 сентября 1941 г. в 17—30 командарм 5-й, видя мое движение с группой пограничного резерва в сторону Военного совета Юго-Западного фронта, от имени Военного совета приказал мне восстановить положение в с. Городище, сбить немцев, занять высоты, не дав противнику распространиться в глубь с. Городище, подчинив себе все, что идет отдельными группами, а также группу начсостава управлений Юго-Западного фронта и 5-й армии.
Решив, что командарм 5-й не имеет, кроме моей группы, ничего в резерве и что действительно восстановить положение может только эта группа, немедленно повернул ее для выполнения приказа и ликвидации создавшегося тяжелого положения в с. Городище.
Подчинив собравшихся одиночек и откатывающиеся две группы красноармейцев — около 200 человек, а также группу командиров управлений Юго-Западного фронта под командой генерал-майора Потапова, вышел к подножью городищенских высот, где всем трем группам был дан приказ о наступлении на высоты.

19 сентября в 18—30, сбив немцев с городищенских высот, заняв эти высоты, восстановил положение в с. Городище, ликвидировал возможность ведения прицельного огня противником по с. Городище как из минометов, так и из пулеметов, тем самым выполнил задачу, поставленную командармом 5-й.
19 сентября в 20—00 ко мне на командный пункт на городищенских высотах прибыл начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Тупиков и здесь же в поле в присутствии командиров и бойцов поставил мне дальнейшую задачу: наступать на Загребелье с выходом на Сенча. Здесь же немедленно было организовано дальнейшее наступление на Загребелье. Выбив мелкие группы противника из Загребелья, захватил незначительные трофеи и пленных, вышел на дорогу Жданы - Сенча.
После боя зa Загребелье соприкосновение с противником было потеряно включительно до Сенча (предположительно: противник, понеся значительные потери в бою под Загребелье, видя наше интенсивное наступление, решил с наступлением темноты оторваться от передовых наступающих групп, пользуясь автотранспортом).
После отхода противника и потери с ним соприкосновения решил собрать группы в колонны, организовав разведку в сторону Жданы — Сенча; с мерами непосредственного охранения, сначала по азимуту, а затем прямо по дороге сделал ночной переход — Загребелье — Жданы — Сенча.
В первой лощине после городищенских высот к группе присоединилась колонна под командой генерал-майора Баграмяна, вышедшая из с. Городище на Сенчу. С этого времени движение через Жданы на Сенча было продолжено в общей колонне.
Проделав 35-километровый ночной марш после боя на городищенских переправах к рассвету 20 сентября 1941 г. отряды сосредоточились на подступах юго-западнее окраины с. Сенча.
Не имея возможности отдыхать в связи с наступлением рассвета, решили с хода овладеть всей западной стороной Сенчи, а также овладеть сенчанской переправой. Первое, т. е. занятие западной стороны Сенчи было выполнено до наступления большого рассвета. Одиночки автоматчиков были быстро выбиты на восточную окраину Сенчи. Что же касается сенчанской переправы, куда наступление было организовано с трех сторон, то первая атака успеха не имела: противник на переправе встретил нас организованным пулеметно-минометным и артиллерийским огнем. Атака, понеся большие потери непосредственно у моста, захлебнулась. Повторная атака сенчанского моста, проведенная вскоре после первой, достигнув переправы (овладев дамбой и частью моста — мост с дамбой в с. Сенча около 300 м), дальше успеха не имела, так как не могла быть поддержана артиллерией и минометами, за неимением последних. В результате боевой разведки и второй атаки сенчанского моста установлено, что сенчанский мост был заминирован немцами в готовности для взрыва. Наблюдением также установлено, что сенчанскую переправу обороняли до двух батальонов пехоты немцев, поддержанные двумя 75-мм орудиями и пятью средними танками при большом количестве минометов и автоматов.
Не имея артиллерии и минометов, а также учитывая, что немцы в любую минуту могут взорвать эту переправу, а светлое время исключает всякую возможность разминировать мост, решил отвести группу в район с. Лучки, что 3,5 км южнее Сенчи, с целью построить переправу из подручных средств, пробиваясь выводить личный состав на восток.
К исходу дня противник, определив отход группы из Сенчи, организовал наступление с запада с охватом леса и с. Лучки, стремясь не дать возможности организовать переправу в с. Лучки.
Принятыми мерами для организации и обеспечения переправы было организовано в западном направлении контрнаступление, которое увенчалось успехом, в ночь на 21 сентября 1941 г. и на рассвете 22 сентября было переправлено около 5 тыс. бойцов и командиров с оружием и боеприпасами. На противоположном берегу р. Сула группы организовывались по 100—200 человек для дальнейшего движения вперед с общим направлением — лес севернее и южнее Камышня — Обуховка — Савинцы. Оставшийся в незначительном количестве автотранспорт, не могущий быть переправленным на восточный берег р. Сула, приказал путем порчи вывести из строя, оставив на западном берегу, что и было сделано. Переправа была организована из подручных средств: две лодки, срубы деревьев, плоты из тары горючего, плоты из камер, переброшенные веревки и т. п.
Группы с винтовками, автоматами, гранатами, пулеметами ДП и бутылками переправлены на восточный берег р. Сула с готовностью пробиваться с боем дальше на восток.
В течение всего дня и вечера 20-го, 21-го, а также с рассвета 22 сентября никаких данных о движении штабов Юго-Западного фронта и 5-й армии, а также Военных советов не имелось.
Во время боя за переправу в с. Сенча активную помощь оказал мне генерал-майор Алексеев.
Во время боя за переправы в с. Сенча и Лучки также оказал мне помощь начальник оперотдела штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Баграмян.
Прорыв немецкого окружения у с. Городище и успешное контрнаступление у с. Лучки — главные и основные операции, обеспечившие выход и вывод большого количества личного состава различных частей Юго-Западного фронта. Что же касается дальнейшей операции — движения групп на восток, то последнее следует рассматривать как операцию второстепенного значения, так как отдельные группы, переправленные в Лучках, до встречи с разведчастями Красной Армии (3-я кавдивизия) противника не встречали и боев с противником не вели, хотя для этого были в готовности.
В боях у с. Городище, Сенча и Лучки было разбито до батальона пехоты немцев, подбито четыре средних танка, взято и уничтожено два противотанковых орудия, взято два миномета и 80 штук мин, сожжены две грузовые машины, захвачено и уничтожено два склада в скирдах боеприпасов к автоматам, захвачено четыре мотоцикла и 17 человек немецких солдат и офицеров...

Начальник войск НКВД
по охране тыла Юго-Западного фронта
полковник Рогатин

Источник: Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941г. Сборник документов и материалов. М., “Наука”,- 1976г

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: АПО Память от 18 Марта 2012, 17:21:13

Цитата: unifex от 13 Марта 2011, 13:13:22

...
44-я горнострелковая дивизия, Персоналии:
http://istor-44gsd.narod.ru/Html/person_2.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B8%D1%80%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D1%81,_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%9F%D0%B5%D1%8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

(http://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/thumb/8/81/Kirponos_Grave_in_Kiev.jpg/800px-Kirponos_Grave_in_Kiev.jpg)
(http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8e/%D0%9F%D0%B0%D0%BC%D1%8F%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA_%D0%9A%D0%B8%D1%80%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%83.jpg)

Название: Re: Генерал-полковник М.П. Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 22 Марта 2012, 23:59:38

Цитата: Михаил Матвиенко от 01 Января 2012, 15:41:17

Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, к вечеру противник прекратил атаки. Ночью оставшиеся в живых, не теряя надежды на прорыв, организовались в несколько небольших групп и выбрались из урочища. Группа генерала Тупикова двинулась в северном направлении, но, пройдя лишь километр, у хутора Овдиевка напоролась в темноте на засаду немцев. В ходе завязавшейся перестрелки начальник штаба фронта также был убит. Группа Михеева в составе Якунчикова, члена Военного совета 5-й армии дивизионного комиссара Никишева, начальника Особого отдела одной из дивизий этой армии старшего лейтенанта государственной безопасности Стороженко и трех красноармейцев из взвода охраны направилась на восток. Шли очень медленно. Михеев опирался на палку, волоча раненую ногу. Голова была забинтована. Якунчиков уже несколько дней страдал сильными болями в области сердца. Его хотели понести, но он отказался и шел сам.
Утро 21 сентября застало эту группу в двух километрах юго-западнее села Исковцы Сенчанского района. Здесь на поле, в копнах, и решено было дождаться вечера. Но вскоре на этом поле появились немецкие танки и стали утюжить копны. Танки гонялись за выбегавшими из-под копен людьми и расстреливали их. Гранат ни у кого не было. Михеев со своими товарищами пытался укрыться в соседнем овраге, но танк преследовал их до самого обрыва... Начальнику особого отдела фронта было тридцать лет.

[(http://s46.radikal.ru/i113/1201/6e/33aee691e2dc.jpg)

Юрий Семёнов
КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ.
Всю ночь капитан госбезопасности Боженко и семь красноармейцев с Капитонычем впереди посменно несли тяжело раненного Михеева. Не оставлял комиссара и обессиленный Ярунчиков ( ст.майор ГБ Якунчиков Николай Алексеевич – зам.начальника Особого отдела ЮЗФ – прим.). Прошли немного, километров шесть, когда начало светать. Впереди за леском разглядели село.
— Жданы! — определил Боженко.
— Давайте к стогу, вон к тому, на отшибе, переднюем,— распорядился Ярунчиков.
— Заловят нас тут, шагать надо,— попробовал возразить Боженко.— К реке надо пробираться.
— Идите,— разрешил Ярунчиков, располагаясь у стога.— Капитоныч с красноармейцем пусть останутся, остальным нечего толпиться.
Боженко предлагал другое — идти всем вместе — и сейчас колебался в нерешительности.
— Выполняйте! — поторопил Ярунчиков.
Присев возле Михеева, капитан госбезопасности сказал:
— Пойду к Жданам, организую переправу и вернусь. Нельзя тут дневать.
Анатолий Николаевич приподнялся на локте, посмотрел в сторону села.
— Иди. Наткнетесь на немцев, не давайте взять се¬бя,— предупредил он.
Но не успел Боженко с пограничниками пройти и ки¬лометра, как увидел позади на поле три вражеских танка. Они давили копны, поджигали стога, расстреливали убегающих. Вспыхнул и одинокий, на отшибе, стог, под которым остался Михеев. Густой дым, растекся по убранному полю, и стало невозможно что-либо разглядеть.
— Погибли! Я же говорил...— горестно вырвалось у Боженко.
Укрываясь за кустарником, он кинулся е бойцами обратно.
Впереди возникла перестрелка. Потом все стихло, раз¬веялся дым. Танки куда-то исчезли, только вдалеке маячила реденькая цепь гитлеровцев. Они удалялись, проче-сывая местность.
Боженко подбежал к тому месту, где догорал стог, походил вокруг — никого рядом не было. И вдруг из ов¬ражка вылез Капитоныч. Он был растерян и не сразу заговорил.
— Пошли в укрытие, пока не заметили нас,— пота¬щил его за руку капитан госбезопасности.— Где Михеев?
— Погиб комиссар... там они,— упавшим голосом сказал Капитоныч, показывая на овраг.— Только вы отошли, смотрим, немцы летят. Мы к оврагу... Танки бы ничего — автоматчики наскочили. Мы — отстреливаться. Смя¬ли они нас... Михеев с Ярунчиковым полегли рядышком...
— Понаблюдай там, наверху,— приказал Боженко од¬ному из красноармейцев, сам спустился вниз, пошел по извилистому дну оврага. Убитых отыскал за бугром. Ми¬хеев полулежал, прислонясь спиной к земляной стенке, и казалось, крепко уснул, склонив голову набок. Отки¬нутая рука его зажала маузер.
Ярунчиков лежал рядом, лицом к земле. Боженко перевернул его на спину, увидел кровавое пятно на левой стороне груди, перевел взгляд на Михеева, склонился над ним.
В планшетке комиссара госбезопасности Боженко на¬шел циркуль, штабную линейку и письмо жене. Письмо он сразу закопал, остальное сунул себе в планшетку. С трудом выпростал маузер, но в нем не было ни одного патрона, и Боженко положил оружие обратно, в окостеневшую ладонь комиссара.
Сверху донесся голос наблюдателя:
— Немцы! Повернули! Назад идут! Боженко распрямился, постоял мгновение.
— Прощайте, товарищи! Мы отомстим, за вас! — сказал он тихо, чувствуя, как подступивший к горлу комок мешает ему говорить.— Мы еще вернемся! Придем, товарищ комиссар госбезопасности!

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: МВладимир от 08 Августа 2012, 15:02:59

В конце июля мне довелось побывать в районе урочища Шумейково. Представляю некоторые фотографии с этих мест.

(http://s015.radikal.ru/i330/1208/a0/da23333895b2.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s018.radikal.ru/i526/1208/11/257a19c968fe.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s016.radikal.ru/i337/1208/b5/d5eba4fd64b7.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s015.radikal.ru/i331/1208/c2/118f5933c9a9.jpg) (http://www.radikal.ru)

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: МВладимир от 08 Августа 2012, 15:08:45

(http://s019.radikal.ru/i605/1208/ec/770809fdaa9c.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://i080.radikal.ru/1208/da/a20825894e2d.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s017.radikal.ru/i405/1208/69/502c13cca9b0.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s015.radikal.ru/i333/1208/5d/cd93bb3173ff.jpg) (http://www.radikal.ru)

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: МВладимир от 08 Августа 2012, 15:21:28

(http://s018.radikal.ru/i527/1208/b1/b8b347ecc69f.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://i069.radikal.ru/1208/09/30703d78fbb7.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s019.radikal.ru/i644/1208/13/cdbbe7018b0c.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s014.radikal.ru/i329/1208/d5/812978c8e343.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s53.radikal.ru/i139/1208/89/667c700ee218.jpg) (http://www.radikal.ru)

(http://s04.radikal.ru/i177/1208/8c/3501e84dc00b.jpg) (http://www.radikal.ru)

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: МВладимир от 08 Августа 2012, 15:28:14

Приятно поразил тот факт, что за мемориалом ухаживают. Везде чисто и аккуратно. Звучат песни военной поры. Хотя посетителей практически не было (воскресенье, середина дня). Первый встречный человек, которого я спросил как мне доехать до Шумейково, очень подробно все рассказал (хотя от трассы Полтава-Киев это 45 км).
На дальней окраине рощи, слева находится озеро. Рядом с ним остатки заброшенной деревни.

(http://s019.radikal.ru/i625/1208/fb/270fdda18b96.jpg) (http://www.radikal.ru)

Указатель на урочище встречался мне два раза, превый около Лубны, второй - около Пирятина.

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 09 Августа 2012, 09:37:30

Владимир, спасибо за отличные фото! :)

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 20 Сентября 2012, 20:50:53

Из воспоминаний Овецкого Бориса Михайловича, 235-й гаубичный артполк 75-й стрелковой дивизии:

Районный центр Борзна мы, артиллеристы 235-го гап без орудий, проскочили, чтобы не быть отрезанными от своих. Многие подразделения, шедшие параллельно с нами, как единая боевая часть перестали существовать, все шли дальше на восток ротами, батареями и взводами. Большое «Киевское окружение» завершалось, но малые окружения вырастали повсеместно. Причем огневые окружения, «мешки» на уничтожение.
Мы хорошо понимали, что в такой обстановке орудия нам не доставят, и чувствовали себя от этого очень плохо. Ждали, что в любую минуту нам прикажут: стать пехотинцами и занять рубеж обороны. А в пехоту, которая несла колоссальные потери, по своей воле мало кто шел. Но на небольшой станции Ичня мы наткнулись на высокую железнодорожную насыпь, а на ней стояли замаскированные орудия, калибра 107-мм. По обеим сторонам насыпи были вырыты несколько индивидуальных окопчиков .
Сразу по прекращении движения, Николай Миронов собрал командиров взводов и приказал сделать для орудий дополнительную маскировку, вырыть отдельные окопы- ячейки для каждого бойца батареи и приготовиться к бою. Взяв с собой трех разведчиков и двух связистов, он ушел на НП 115-го Стрелкового Полка. Мне было поручено «привязать» огневые позиции , как говорится, к карте, и по ней провести подготовку данных для стрельбы по некоторым пунктам, с учетом, что мы занимаем круговую оборону. Огневики под командой Ивана Тихонова начали готовить орудия к стрельбе. Работали так, как голодный нападет на пищу, злоба и мат перемешивались, создавалась такая обстановка, которая бывает у тех людей, которые идут в атаку со штыком наперевес... Когда я закончил подготовку данных для стрельбы , то еще раз посмотрел на карту, и тут до меня дошло, в каком отчаянном положении мы находимся.
У нас была простая задача - остановить немцев, не дать им прорваться в Прилуки.
Через некоторое время меня вызвал к телефону Миронов, сверились с ним, уточнили команды для стрельбы, закодировали их. И он отдал приказ, что делать, если связь будет отсутствовать. В насыпях бойцы вырыли для себя окопчики с двух сторон, ведь обстрелы были и с противоположной стороны. В этих окопчиках можно было сидеть, в них спали сидя, подстелив под себя сухой травы или соломы. Со стороны это выглядело, как здание в несколько этажей. Канонада гремела вокруг, и нас это угнетало, значит, мы окружены.
У каждого в голове была только одна мысль - выйдем ли мы из окружения?...
Снаряды нам подвозили на дрезине, и тогда все, кто был на батарее, занимались выгрузкой и складированием боезапаса, для чего в той же насыпи были сделаны специальные ниши. Жили, как на пороховой бочке.
А когда снаряды подвозили на подводах, то на помощь приходила пехота и местное население - те выстраивались цепочкой и шла подача снарядов из рук в руки.
Всегда руководил этой работой по-хозяйски спокойный , Иван Тихонов, рыжий мужик с горбатым носом. Он был добрый человек, неторопливый, и его степенность и неторопливость очень помогли нам в дальнейшем в окружении...
И на этих позициях мы держались, отбивая немецкие атаки. В воздухе появлялась «рама», которая корректировала огонь немецких батарей, а однажды нас разбомбила немецкая авиация. Потери у нас были большими, мы с трудом спасались в крохотных окопчиках , вырытых возле орудий.
А потом мы отходили на Прилуки, несколько раз занимая позиции и вступая в бой. Бои шли непрерывно уже десятые сутки.

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 20 Сентября 2012, 20:54:17

Как-то Миронов объявил нам, что мы охраняем командный пункт большого начальника ( позже я узнал, что это был КП командующего ЮЗФ генерал -полковника Кирпоноса). Миронов в этот момент был очень суров, он больше всех нас знал обстановку и понимал, что проход на восток заблокирован...
Мы вели непрерывный заградительный огонь (НЗО) и подвижный заградительный огонь(ПЗО) по направлениям на Лохвицы, Лубны, Пирятин. Практически и фактически - круговая оборона. Настроение у всех тяжелое, подавленное. Старшина еще откуда-то привозил кухню с горячей пищей, но и это не прибавляло нам надежд. Людей на батарее осталось мало, я выполнял обязанности и разведчика, и топо-вычислителя , и подносчика снарядов. Все это происходило примерно в период 18-20 сентября.
Последний день на огневой позиции был для нас самым тягостным и тревожным. Мы ожидали лобовой атаки немецких танков, прямо на нас, но они не появились, обошли стороной, в воздухе « рама» висела над нами, иногда удаляясь, наверное, этот самолет -разведчик, заметив наши приготовления к отражению атаки , и направил свои танки в обход.. Через какое-то время по проволочной связи мы получили команду открыть огонь по схемам НЗО и ПЗО , расстрелять все снаряды и сниматься с позиций. Но израсходовать снаряды нам не удалось Только мы открыли огонь , как по нашим позициям стали бить из тяжелых минометов, минометный налет продолжался долго.. После этого обстрела нас собралось всего 15 человек.
Двоих раненых мы положили на повозки, а сами направились к «Великому хутору», согласно приказа из штаба, который получил комбат старший сержант Миронов.
«Великий хутор» - возможно, это условное название, но как мне после войны написал Куделин, это место находилось в нескольких километрах от железнодорожной станции Золотоноша Черкасской области, а у меня в памяти «числился» район города Лубны. (После войны я не нашел такого названия на карте - «Большой хутор» или «Великий хутор», на ней были отмечены Великие крынки, Великая Буромка и так далее, изменило карту и Кременчугское водохранилище, потопив под собой следы той кровавой трагедии).
Большинство оставшихся бойцов, как и Миронов с Тихоновым, были вологодцы.
Среди нас был еще один солдат - украинец, и Миша, бывший вор - домушник, который вышел из тюрьмы, когда подходили немцы, и добровольно пошел воевать против гитлеровцев. Миша был незаурядным человеком, сидел до войны за воровство и квартирные кражи, и на батарее он служил разведчиком в моем взводе управления, стал для нас незаменимым человеком, отличался особой преданностью взводу, батарее, и его «специфический профессионализм» очень помогал нам. В тяжелые дни боев на Украине, когда снабжение прекратилось, лучшего доставалы, чем он, не было. Был случай, что он пригнал на батарею полуторку, на ней была почти полная бочка спирта. Миша научил нас, как пользоваться таким спиртом.
Украинец, фамилии не помню, заявил, что его дом где-то рядом в Киевской области, и он уходит домой, чтобы защищать своих стариков. Реакция на эти слова была разная, некоторые даже сказали, что его надо отдать под трибунал. Но трибуналов уже не было, и мы сами были судьями. Потом отпустили его домой, даже с карабином и несколькими десятками патронов... Нужно сказать, что наше положение было просто отчаянное, мы чувствовали себя как смертники, согнанные к месту бойни. Мозг искал выхода, но выхода нельзя было найти...

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 20 Сентября 2012, 20:56:43

И мы пошли к «Великому хутору», так называлось большое длинное село в лощине. Туда шли пешком, ехали на подводах и машинах многие тысячи красноармейцев, людская река, которая надеялась на команды, на спасение, на прорыв из окружения к своим. Многие из них были одиночки, которые потеряли свои части и командиров, и, в основном , именно они, распускали слухи, что в этом селе нас покормят, там все будет хорошо. Шли и более или менее организованные части.
А немцы как-будто забыли про этот район, они даже не заходили в близлежащие села. Кругом гремела канонада, а в этом районе было относительно тихо, спокойно.
Сентябрь месяц, урожай не собран, жито в копнах... И в это село вошли десятки тысяч бойцов и командиров ЮЗФ. Наша батарея - 14 человек, двигалась к «Великому хутору» не спеша, мы давали себя обогнать непрерывному потоку повозок и пеших.
Некоторые подразделения сворачивали с большака и уходили в неизвестность по проселочным дорогам. Каждая отдельная группа держалась обособленно, иногда переговаривались, советовались, какой путь следования надежный. Многие поглядывали на наши подводы, нет ли у нас там патронов или автоматов, предлагали обмен. Но нам практически нечего было менять, наш уход с последней огневой позиции был настолько поспешным, что мы сами себе искали оружие и патроны.
До этого «Хутора» оставалось километров 10-12 , как наша батарея свернула на проселок. У нас было четыре подводы. Выехали мы на бугор на окраину большого поля, хлеб скошен, все поле в копнах. Эти копны и стали для нас убежищем на ближайшие 10-12 дней. Долго судили - рядили, идти ли нам в этот «Хутор»...Но какая-то подозрительная тишина была вокруг этой местности. Очень подозрительная. Миронов часто меня спрашивал - как быть?, ведь я один из всех раньше был в окружении. И весь мой опыт подсказывал, в это село идти нельзя.
Меня поддержал Миша, он также считал, что здесь что-то странное происходит.
Он пообещал, что смотается в ближайшее село, раздобудет нам пищу, и исчез. Так было принято решение остаться в этих копнах.
Хоть наша группа была и малочисленна, но мы готовились к какой-то обороне: выставили дозор, приготовили карабины для стрельбы, раздобыли ручной пулемет. А лошадей и повозки мы вскоре обменяли на питание. Запаслись водой во флягах. В копнах разместились по два человека. Миша вернулся, сказал, что поле большое, несколько километров по периметру, до села далековато.
Когда он ходил, то наблюдал движение к большой деревне, куда шло начальство и рядовые бойцы, и даже проехало несколько танков. Он снова сказал: «Надо переждать, пока все не прояснится».
У нас было два артиллерийских бинокля - обзор был хороший. «Дежурство» и наблюдение велось беспрерывно, хорошо, что у нас были карты района , мы изучали и пути возможного отхода. Паники не было, но в сердцах щемило, не было никакой уверенности в том, что мы когда-нибудь выберемся из этого «котла», из «мешка» окружения, который завязывался все туже и туже.
Так мы просидели в копнах два -три дня, жевали зерна пшеницы, закусывали арбузами, рядом была бахча. Немец в эти дни молчал. Канонада слышалась только на востоке и на западе, обстановка была такой, что казалось, уже нигде не воюют.
А на следующий день на рассвете немцы обрушили на «Великий хутор» шквальный огонь из всевозможных видов оружия, которые они подтянули к этому месту за время затишья. Потом по дороге пошли танки, а за ними пехота в машинах. Сама артподготовка длилась минут тридцать. К десяти часам утра все было закончено, только редкие винтовочные и автоматные выстрелы доносились из этого «Хутора». А еще через несколько часов, на запад погнали колонну пленных, и казалось что этим рядам красноармейцев, попавших в плен, нет конца. Колонна за колонной.

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 20 Сентября 2012, 21:04:58

Мы молча лежали, горем и страхом вдавленные в землю. Тот, кто был с биноклем, шепотом передавал, что делается на дороге. Несколько верховых и колонна пленных, несколько верховых и тысяча безоружных людей. Было это все где-то между 23-25 сентября 1941 года. Ночью тогда немец не воевал, и колонны пленных регулярно выходили из села, начиная с шести утра и до вечера...
Мы снова стали совещаться, что делать, как выйти из окружения. Я считал, что надо еще немного переждать, а потом двигаться на север. Все бойцы нашей группы, вологодские ребята, понимали, что мы обязаны воевать дальше, и честно, до конца, выполнять свой долг перед Родиной, никто о сдаче в плен и не заикался, а я был солдатом, который на плен не имел права.
Отсидев несколько дней в копнах на голодном пайке, мы по ночам стали двигаться на север .Собирая все данные, куда нам лучше идти, в итоге, мы отправились в сторону Лохвицы. Нам часто помогали немецкие дорожные указатели, немцы, где побывали, там сразу устанавливали дорожные знаки. Окружение имело свои законы и правила.
Двигаться можно было только ночью. Был еще один знак, который нас здорово выручал. Немцы, находясь в каком-то населенном пункте, серьезно заботились об охране своих подразделений, почти непрерывно в воздух взлетали осветительные ракеты, и, не жалея патронов, немцы из пулеметов периодически обстреливали окрестности, заботясь о безопасности ночующих частей. Мы это учитывали, и ракеты в небе стали для нас ориентиром - куда не надо идти, там точно расположены немецкие части.
Особая забота была с питанием, мы долго наблюдали, что делается в селах, и если все казалось спокойным, заходили в село, нас приглашали в хаты, давали еду на дорогу.
Разные были встречи. Где-то в районе большого села Сенча ночью мы нарвались на группу гитлеровцев и вступили с ними в перестрелку. Немцы, после того как «затарабанил» наш ручной пулемет, решили отойти, но в этой стычке мы потратили много патронов, и весь дальнейший свой путь искали возможность пополнить запас боеприпасов..
Я когда после войны прочел воспоминания маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна «Так начиналась война», где на страницах 354-361 он описывает выход его группы (больше тысячи вооруженных бойцов) из «Киевского окружения», то был удивлен. Оказывается, наша группа шла по немецким тылам тем же маршрутом, что и бойцы Баграмяна. Шел ли он впереди нашей группы, или мы шли вслед за ними - я не могу сказать. На Лохвицу Баграмян идти не захотел, пошел южнее, взял Сенчу штурмом, напал на немецкую засаду. Речку Сулу переплыли на лодках, а через реку Хорол перешли вброд. И на рубеже реки Псел, Баграмян вышел на «ничейную полосу», нашел разрыв между немецкими частями и соединился в районе города Гадяч, (который не был занят немцами), с частями Красной Армии, вне кольца окружения. И когда я сверил наш путь, то получилось, что наш маленький отряд продвигался практически параллельно сводной группой штаба ЮЗФ, которую вел будущий маршал, а тогда полковник Баграмян.
Наш поход по немецким тылам длился где-то дней двадцать, начиная примерно с 14-15 -го сентября и до 4-5- октября. Однажды нас встретила группа вооруженных людей в гражданской одежде. Они окружили нас, и, назвав себя партизанами, предложили нам сдать оружие. Мы отказались. Разговор перешел на угрозы, и мы с трудом убедили их, что нет никакого смысла в том, что сейчас мы перебьем друг друга. Я сказал «старшему из партизан», что когда выходил из первого окружения, то нас спасло, что мы пришли к своим с личным оружием в руках, а иначе нас свои давно бы расстреляли.
Благодаря железной руке Миронова и Тихонова, весь путь мы были собраны и дисциплинированы. Благодаря их выдержке, мужеству и доброжелательности, мы - грязные, вшивые, голодные, не бросили свое оружие и вышли к своим, готовые продолжать сражаться за свою Родину.
Самым трудным, был наш переход через реки, на водных рубежах немцы устраивали засады по обеим берегах. Переход через эти реки был почти так же тяжел, как и поход по пинским топким болотам. Через Удай мы переплыли на лодках, помогли местные жители. Не доходя до Лохвицы, несмотря что знали, что далее на север больше значимых речных преград не предвидится, мы все же решили свернуть на восток, в обход Лохвицы, ориентируясь по вспышкам ракет.
Периодически мы встречались с небольшими группами красноармейцев, также стремящимися на прорыв из окружения . Они сказали, что где-то есть выход.
Осень была теплой и ясной, ночи стояли не холодные.
Речку Сулу мы перешли по неохраняемому пешеходному мостику, а Хорол пересекли на небольшом паромчике. Дошли до последней речки - Псел. Местные украинцы предложили днем нам отсидеться в камышах, а ночью, приехали за нами на трех лодках-плоскодонках , и перевезли на левый берег Псела. Сразу же на берегу, как из под земли, выросли несколько красноармейцев, мы кинулись с ними обниматься.
Нас построили, отвели от берега. Среди нас было двое легкораненых, и им требовалась перевязка. Привели на сборный пункт, и Миронов доложил начальнику, кто мы такие и какое оружие с нами. Потом с каждым из нас беседовали по-одиночке политработники, «особистов» на этом сборном пункте я не припомню. Когда вызвали меня, то сразу спросили : - Фамилия и звание командира артполка вашей дивизии? Я ответил :- Майор Бабаскин Захарий Терентьевич. Мне сказали, что майор Бабаскин день тому назад также прошел через этот сборный пункт. После этого нас послали на кухню, а потом привели в канцелярию 176-го запасного стрелкового полка. Это было уже 10- 12-го октября 1941 года. Гарнизон Гадяча, являлся единственной воинской частью, которая на участке в несколько десятков километров преграждала путь продвижения противника на восток.
Этот гарнизон оказал неоценимую помощь выходившим из окружения. Сколько людей, оборванных , голодных и израненных они одели, обули, накормили...

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 22 Сентября 2012, 20:10:52

Цитата: Михаил Матвиенко от 20 Сентября 2012, 20:54:17

«Великий хутор» - возможно, это условное название, но как мне после войны написал Куделин, это место находилось в нескольких километрах от железнодорожной станции Золотоноша Черкасской области, а у меня в памяти «числился» район города Лубны. (После войны я не нашел такого названия на карте - «Большой хутор» или «Великий хутор», на ней были отмечены Великие крынки, Великая Буромка и так далее, изменило карту и Кременчугское водохранилище, потопив под собой следы той кровавой трагедии).

Великий Хутор (укр. Великий Хутір) — село в Драбовском районе Черкасской области Украины.Население по переписи 2001 года составляло 2184 человека.
-центр сельского совета, которому также принадлежит село Ашановка. Расположено в лесостепной зоне вдоль болотистой речки Золотоношки (левобережного притока Днепра) за 8 км от районного центра Драбова, за 22 км от г. Золотоноша и за 47 км от областного центру г. Черкасс.

Со слов жителя Пирятина Василия Головко:

...сообщаю, что деревня ( село) Великий Хутор находится в Драбовском районе Черкасской области, применно в 50-60 километрах от Пирятина,Гребенки,Яготина в сторону Золотоношы ( 49 гр.51 мин.42 сек. СШ, 32 гр.06 мин.19 сек ВД) было оккупировано 3 сентября 1941 г. ( Золотоноша была оккупирована 19 сентября ) с Пирятина в сторону В.Хутора можно было попасть через Гребенку,Драбов или Чернобай. с Яготина через Шрамковку, Драбов. ( после войны от юго-западной окраины Пирятина где проходит железная дорога на Гребенку,в сторону с.Тарасовка на удалении примерно 3-х километров от Пирятина было много воронок от разрывов снарядов и мин, поле было обильно усыпано артиллерийским порохом

Вспоминает Наумов Степан Кузьмич, политрук саперной роты 240сп 117 сд, младший политрук: http://117sd.nsknet.ru/info/glava-xv-sudby/151-kak-eto-bylo-naumov/

...В 20 числах сентября 1941 года мы, окруженные солдаты, находились в г.Золотоноша. Есть-то, ведь, хочется. Без спроса ничего не возьмешь, хотя и знаем, что через несколько часов, дней все достанется фашистам. Я вместе со старшиной Бирюковым зашел в один хороший пятистенный дом. Видимо хозяева дома неплохо жили при Советской власти. И обстановка в избе хорошая. Заходим в заднюю избу, из передней выходит мужчина лет 55. Поздоровались. Я спрашиваю у него: «Дяденька, не найдется ли у вас что-либо поесть? Мы совсем проголодались?"

А он вместо сочувствия ответил мне так:

- Чтобы я вам, москалям, давал хлеба. Нет не дам. Скажите спасибо за то, что вы, москали, до сих пор питались нашей украинской пшеницей.

Может быть, этот старик принадлежал к числу недовольных Советской властью, но факт такой был. Переодевание.

К вечеру 22 сентября 1941 года мы с Бирюковым по оврагу вдоль какой-то речки пришли в село Великий Хутор, оно, видимо, относилось к Золотоношскому району. Расположились в конце огородов в тальнике (в кустах) и наблюдаем, сидим. Село вовсю занимают немцы. Все это происходит без единого выстрела. Мы смотрим, насколько позволяет обзор, на одну и на другую сторону речки. Нам надо точно выяснить: в какие дома немцы заходят на ночлег, а в какие нет. В этот момент к нам приходит еще один русский солдат, по петлицам артиллерист. У всех у нас пока есть оружие: 2 винтовки, один пистолет. О вооруженной борьбе мы уже не думаем, думаем, как бы войти в один из домов, не занятых немцами, и переодеться в гражданскую форму.

(http://s017.radikal.ru/i436/1209/bf/09b2df8049dd.jpg)

Название: Re: Генерал-полковник Кирпонос Михаил Петрович - командующий ЮЗФ
Отправлено: Михаил Матвиенко от 05 Октября 2012, 00:47:32

Книга Володмира Щерби "З туману віків і днів учорашніх"

15 сентября 1941 эти две танковые группы завершили окружение, замкнув кольцо у Лохвицы. В окружение попали соединения 21, 5, 26, 37, 38 армий и разорванные части других соединений. По неполным данным, в окружение попало более 600 тысяч человек. Немногим удалось вырваться из кольца, остальные оказалась в плену, или были уничтожены позже. Как подсчитали специалисты, на всем советско-германском фронте в 1941 г. судьбы пленных и тех, которые пропали без вести, получили почти четыре миллиона человек, убитыми - около миллиона, ранеными - четыре миллиона.

По этому поводу предоставим еще раз слово Жукова: "Много времени прошло, а я до сих пор не могу вспоминать без волнения. Думаю, что Верховный Главнокомандующий был тогда прав, требуя от командования Юго-Западного фронта удерживать фронт обороны на западе от Днепра и на запад от Киева до последней возможности ".

Но военный Жуков не мог знать мыслей политика Сталина. Так, земли нашего района стали местом пленения десятков тысяч советских солдат, командиров, политработников. 15-18 сентября(и 27.9 там же, ОС №127 06.00) 1941 года в Бирливци (Бырловка) дислоцировался штаб 26 армии. Во второй половине ночи 18 сентября было получено приказ о выходе из окружения. Там же, в Бирливци, состоялось совещание, в котором принимали участие командующий Ф.Я.Костенко, члены Военного совета Д.Е.Колесник и В.С.Бутирин, начальник штаба армии И.С.Варенников, начальник артиллерии П.С. Семенов, начальник политотдела И.В.Заковоротний, начальник особого отдела П.В.Ватис.
После недолгого обсуждения обстановки генерал Ф.Я.Костенко принял решение отвести войска на реку Оржица и оттуда организовать прорыв в направлении Лубен. Несколькими часами позже штаб Ф.Я.Костенко передислоцировался в Бойковщину. Началась кровавая мясорубка на реке Оржица. Немногим удалось вырваться сквозь немецкие танки с того побоища. Река Оржица стала красной от человеческой крови.
Между тем, полями нашего района брели отдельные группы бойцов и командиров. Ориентир был один - на восток. Немецкие мотоциклисты, оснащенные пулеметами и радиостанциями, или брали в плен отступающих, или, если звучал хоть один выстрел, уничтожали всю группу. На полях района выросло множество могил. Собственно, это не могилы, а лишь места, где лежали прикопанные воины. Одно из таких скорбных полей - в Шрамкивци (Шрамковка) напротив откормочного предприятия, где под нынешним лесополосой, в долинах лежат еще не похоронены воины.

...рассказывали старожилы с.Каплинець (Каплинцы), расположенного напротив Пирятина за Удаем. А там произошло вот что: тысячи советских воинов шли мостом от Пирятина. В Каплинцы, на высоком берегу, стоял мотоцикл. В коляске за пулеметом сидел один немец, второй с автоматом стоял напротив по другую сторону дороги, а третий стоял с левой стороны дороги, ближе к берегу, внизу. И им, трем немцам, шли сдаваться тысяча бойцов. А среди бойцов были же и командиры, и комиссары! Через несколько часов на берегу Удая выросла огромная куча брошенной оружия.
Нечто подобное случилось и в селе Безбородьки Драбовского района, где многотысячный толпа советских воинов без единого выстрела сдался в плен и была отправлена в концлагерь в селе Жорноклеви. И лишь небольшое количество воинов оказало вооруженное сопротивление фашистам, продержавшись в Безбородьковском лесу до тех пор, пока враги не подтянули бомбардировочную авиацию, танки, пушки и другое тяжелое вооружение и сравняли с землей траншеи, землянки защитников. Именно участников Безбородьковськой обороны, кто уцелел в том огненном аду, тоже были взяты в плен и отвезены в Жорнокливский концлагерь, где оккупанты собрали до 15 тысяч пленных.
Но в этой драме были и другие участники - с помощью местных жителей они некоторое время скрывались в селе, а потом разошлись кто куда.
18 сентября 1941 в фашистский плен первыми в населенных пунктах Драбовского района попали Кононовка, Вишневое, Шрамковка, Петропавловка, Каивка, Степонивка. На следующий день - Ковалевка, Гречановка. 22 сентября - Драбов и окружающие села к востоку от него. 28 сентября последними были оккупированы восточные села района. Сразу же после этого в Драбове, Шрамковке и других населенных пунктах были созданы военные комендатуры, которые ведали как земельными, так и другими делами. В селах района были назначены старосты.
Очень полказательно, что оккупационные власти не распустили советские колхозы, они их восприняли, как дар божий, как средство наиболее эффективного ограбления украинских сел. Правда, название "колхоз" не употреблялось, официально использовалось слово "община", общественный двор. Управлять общинами, общественными дворами также поручалось местным жителям, которых избирали члены общины и утверждали и контролировали немецкие коменданты.
Каждое село было разделено на десятки, то есть на десять крестьянских дворов, во главе которых стоял десятских. Каждый Десятский отвечал за выход своих соседей на работу. А поскольку рабочий скот и инвентарь находились в хозяйствах крестьян, то каждый Десятский, как и конкретный крестьянин, отвечал за их рабочее состояние и участие в полевых работах.
Вот как во время немецко-фашистской оккупации по рассказам старожилов жило и хозяйничало село Ковалевка. Как только оккупанты вошли в село, сразу же назначили старосту и приказали избрать председателя общины. Этот человек, работавший до войны бригадиром, выполняя приказ военного коменданта, обошел все дворы, позвал прийти на колхозный двор. Когда люди сошлись, было объявлено, что весь колхозный рабочий скот будет роздан. По количеству лошадей и волов были изготовлены записки с названиями животных. Все эти записки были брошены в шапку, откуда каждый из присутствующих брал один из тех бумажек. Таким образом, членам общины была роздана рабочий скот. Кроме того, каждому члену общины дополнительно к приусадебным участкам был наделен еще по 60 соток полевой земли. Остальные неразделенной земли крестьяне продолжали обрабатывать совместно. За эту работу они получали зарплату хлебом, сеном, соломой, бахчевыми и огородными культурами. Действовавшая система трудодней, а урожай хлеба из общинной земли забирался оккупационными властями.
В Ковалевке действовала военная комендатура, которую возглавлял Вальтер. Переводчиком и помощником у него был русский, некий Иван Иванович. Действовала также полиция из местных. Ковалевский комендатуре подлежали села Гречановка, Богдановка, Коптевичи, Кононовка.

Название: Re: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 29 Июня 2013, 17:09:53

Кирпонос за месяц до гибели: http://s51.radikal.ru/i131/1306/0e/2eaa0eb6d509.jpg

(http://s51.radikal.ru/i131/1306/0e/2eaa0eb6d509.jpg)

Название: Re: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос
Отправлено: Gleb1 от 02 Февраля 2017, 13:08:48

Ситуацию о положении в селе "Великий Хутор" добавлю из воспоминаний лейтенанта Вениамина Григорьевича Куделина, командира минометного взвода 115-го стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии (1 форм.):
"...Сколько нас осталось в роте, батальоне, полку я не могу сейчас сказать точнее. После Пирятина, когда остатки полка двигались на повозках, почему-то на юг, - в сторону Золотоноши, нас было всех около семидесяти человек оставшихся от полка. После ранения майора Лобанова командовал нами капитан Горячковский Виталий Ульянович, начальник штаба 115-го полка.
И вот финал, 17 сентября наша повозочная колонна прибыла в село, тянувшееся по широкой и длинной балке на несколько километров. В памяти сохранилось название Великий Хутор, а может так условно называли его. В этом селе скопилось большое количество транспортных средств, повозок, техники, людей из разных частей и соединений. Движемся вдоль села. Вдруг передние кричат, что впереди на площади немецкие танки. Поворачиваем назад, пытаемся выехать из села в степь и видим уже сами, что по степи развернутым фронтом в боевом порядке, изредка стреляя в сторону села, движутся немецкие танки. Возвращаемся в балку. Происходит короткий разговор командного состава. Никто толком не знает обстановки, но все догадываются, что дело походит на окружение. Капитан Горячковский сообщает, что после Пирятина мы двигались сюда в южную сторону с целью найти свободный проход к своим, так как окружение все время висело над войсками последние четыре-пять дней. Тут же он решает поехать лично верхом на лошадях с группой командиров и бойцов из разведки на поиски выхода из окружения. Всем остальным предложено остаться и ждать до вечера здесь в этой балке. Мы остались. Но ни капитан Горячковский, никто из его сопровождения не вернулись тогда назад, ни днем ни вечером.
Под вечер оставшиеся командиры собрались обсудить создавшееся положение. Все наши люди к этому времени находились в небольшом лесочке на болотинке недалеко от домов села. В селе же на главной улице продолжалось движение повозок и машин, то вперед, то назад. Большинство их принадлежало к тыловым подразделениям и частям. Некоторые из наших людей по разным причинам откололись от нашей группы и куда-то исчезли. На совещании высказывались разные мнения. В целом обстановка прояснилась. Мы оказались в окружении, причем в глубоком окружении. Речь шла о том, как выходить из вражеского кольца. Почему то не поднимался вопрос о поисках путей к объединению с людьми из других формирований, чтобы пробиваться совместно, возможно силой оставшегося у нас оружия. Большинство высказалось за то, чтобы уходить отсюда ночью мелкими группами, формально оставленный старшим среди нас один из старших лейтенантов, не возражал, а потому стали готовиться к ночному уходу.
Я с группой командиров и бойцов нашей первой роты успешно вышли из непосредственного кольца в Великом Хуторе и стали продвигаться на восток..."

Название: Re: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос
Отправлено: Gleb1 от 02 Февраля 2017, 13:20:14

Добавлю статью о том, как выходила группа майора Бабаскина Захария Терентьевича. Она на украинском языке, но думаю понять можно.
Название газеты и дату не знаю.

(http://s019.radikal.ru/i636/1702/8e/58de9ebc66d8t.jpg) (http://radikal.ru/big/7lsrhsjm3o2mg)

Название: Re: Генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос
Отправлено: Михаил Матвиенко от 01 Июня 2017, 10:11:31

(http://s018.radikal.ru/i523/1706/31/f12c87848aa8.jpg) (http://radikal.ru)

(http://s015.radikal.ru/i330/1706/ef/f876f02235ca.jpg) (http://radikal.ru)

(http://s008.radikal.ru/i306/1706/93/d8bddc78466a.jpg) (http://radikal.ru)

(http://s56.radikal.ru/i154/1706/6c/bd14d086f8b2.jpg) (http://radikal.ru)

(http://s018.radikal.ru/i503/1706/e9/2235d98ac3c9.jpg) (http://radikal.ru)

Форум Поисковых Движений

IX-Полководцы и военачальники => 28-Командующие объединениями Красной Армии => Тема начата: Михаил Матвиенко от 23 Сентября 2011, 22:09:40