Здравствуйте!Критика Суворова:
"...А вот под городком Рассеняй не мог один танк (пусть даже и КВ-1) сдерживать четверть германских танковых войск. Это товарищ Виктор Суворов сильно преувеличивает. Вот что об этом пишет Алексей Исаев в своей книге «Десять мифов Второй мировой»:
4-я танковая группа состояла из двух корпусов: 41-го и 56-го. В первый день войны 56-й корпус под командованием Эрих фон Манштейна вообще двигался без помех, а 41-й корпус «встретил сначала сильную группировку противника, сосредоточенную в районе Шауляя». Шауляй находится в 70 км севернее Рассеняй, и немцы достигли его в первый же день войны. Таким образом, город Рассеняй в первый же день был обойден корпусами 4-й танковой группы с обеих сторон и оказался в глубоком тылу немцев… Дыма без огня не бывает. И подвиг экипажа КВ был. Конечно, не сдерживал он целую армию, но что уничтожить его было трудно, это наверняка. Вот описание этого боя, взятое из послевоенного отчета группы немецких офицеров в американском плену.
«Один из КВ сумел перекрыть маршрут снабжения немецких войск в районе северного плацдарма. Он блокировал его несколько дней. Сначала он сжег колонну грузовиков с боеприпасами и продовольствием. Подобраться к этому монстру было невозможно — дороги проходили среди болот. Передовые немецкие части лишились снабжения. Тяжелораненые не могли эвакуироваться в тыл и умирали. Попытка уничтожить танк 50-мм противотанковой батареей с расстояния 500 м окончилась тяжелыми потерями личного состава и орудий. КВ остался невредимым, несмотря, как выяснилось впоследствии, на 14 прямых попаданий — но они оставили лишь синие пятна на его броне. Была подтянута 88-мм зенитка, танк позволил ей встать на позицию в 700 м, а затем расстрелял, прежде чем расчет смог произвести хотя бы один выстрел. Ночью были посланы минеры. Они заложили взрывчатку под гусеницы КВ. Заряды взорвались как положено, однако смогли лишь вырвать несколько кусков из траков. Танк остался мобильным и продолжал блокировать маршрут снабжения. В первые дни экипаж танка снабжался припасами окруженцами и местными жителями, но потом вокруг танка была установлена блокада. Однако даже эта изоляция не заставила танкистов покинуть позицию. В итоге немцы применили хитрость. 50 немецких танков стали обстреливать КВ с трех направлений, чтобы отвлечь его внимание. В это время 88-м зенитка была скрытно установлена в тылу КВ. Она 12 раз попала в танк, и три снаряда пробили броню, уничтожив его».
Источник:
http://slavs.org.ua/maloizvestnye-stranitsy-vovА вот что пишет немец:
"... Одинокий КВ останавливает боевую группы Рауса
Тем же утром 24 июня у Кибартеляй, севернее Бятигалы, находилась боевая группа Рауса. Он пишет:
«На нашем участке не произошло ничего серьезного. Войска улучшили свои позиции, разведанные в направлении Шилуве и в обоих направлениях на восточном берегу Дубисы, в основном пытаясь узнать, что происходит к югу от моста. Мы столкнулись только с рассеянными вражескими подразделениями и отставшими бойцами. В ходе этих попыток мы вступали в контакт как с отдаленными подразделениями боевой группы фон Зекендорфа, так и 1-ой танковой дивизии у Лидувенай. После зачистки лесистой местности к западу от дружественного предмостного укрепления, часть нашей пехоты столкнулась с более значительными силами русской пехоты, все еще удерживающейся в двух местах на западном берегу Дубисы…
На полпути к Расейняю, наш водитель внезапно увидел на дороге вражеский танк и остановился… Машина… развернулась и благополучно достигла предмостного укрепления, несмотря на стрельбу танка… Это небольшой эпизод первым указал мне, что единственный маршрут снабжения нашего предмостного укрепления блокирован тяжелым КВ-1, который также сумел прервать нашу телефонную связь со штабом дивизии. Хотя вражеские намерения были еще не ясны, следовало ожидать нападение с тыла на наши позиции.
Я немедленно приказал установить вблизи плоской вершины холма… 3-ю батарею лейтенанта Венгенрота (Wengenroth) из 41-го противотанкового батальона… Лейтенант Гебхард (Gebhardt) из З-й роты 57-го саперного батальона был послан блокировать дорогу и, если это необходимо, немедленно минировать окружающую сельскую местность. Приданным нам танкам ‑ половине 65-го танкового батальона майора Шенка (Schenk), располагавшимся в лесу, было приказано быть готовым в нужный момент начать контратаку.
Проходили часы, а вражеский танк, блокируя дорогу, едва ли двигался, хотя и стрелял время от времени в направлении Расейняя. В полдень 24 июня разведчики, которых я отправил обследовать окрестности танка, доложили, что не могли обнаружить сосредоточения по соседству никаких частей Красной Армии или подвижных средств, наводящих на мысль о грозящей атаке. Офицер, командовавший этим отрядом, предположил, что подразделение, которому принадлежит одинокий танк, вероятно, сражается с боевой группой фон Зекендорфа.
Хотя, казалось, нет опасности немедленной атаки, следовало сразу принять меры, чтобы уничтожить докучливый танк или, по крайней мере, прогнать его. Его стрельба подожгла 12 грузовиков, следовавших к нам из Расейняя с необходимейшими запасами. Невозможно было эвакуировать солдат, раненых в бою за предмостное укрепление. В результате несколько тяжелейших раненых умерли…. Все попытки объехать танк оказывались бесполезными: грузовики или вязли в болотной грязи, или, избирая более далекий окольный путь, натыкались на рассеянные русские части, оставшиеся в лесах незамеченными.
Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота, недавно снабженной новыми противотанковыми пушками, пробраться через лес, приблизиться к танку и уничтожить его. Командир батареи и его бравые солдаты просияли от радости при такой почетной задаче и отправились в лес полные уверенности, что быстро с ней справятся.
С командного пункта на вершине холма мы наблюдали, как они быстро скользили по лесу от лощины к лощине. Десятки солдат карабкались на крыши, забирались на вершины деревьев или усаживались на ветвях, увлеченно ожидая, чем кончится это рискованное предприятие. Все видели, как пушки приблизились на расстояние менее 1000 метров от танка. Он спокойно стоял посреди дороги, казалось, не замечая приближающуюся угрозу. Вторая пушка, которая какое-то время находилась вне поля зрения, вдруг появилась перед танком из ближайшей лощины и заняла рядом с ней хорошо замаскированную огневую позицию. В последующие полчаса оставшиеся два орудия было вручную передвинуты в схожие позиции.
Пока мы с гребня холма следили за танком, кто-то предположил, что он, возможно, поврежден и покинут экипажем, так как иначе трудно было объяснить, почему он неподвижно стоит посреди дороги, образуя прекрасную цель… Внезапно сверкнул первый выстрел одной из противотанковых пушек. В мгновение ока бронебойный снаряд преодолел 600 метров. Яркий огонь, казалось, сопровождался звуком сильного взрыва. Прямое попадание! Последовали второй и затем третий удары.
Офицеры и солдаты, подобно зрителям на стадионе, приветствовали криками состязающихся в стрельбе. "Удар! Браво! С танком покончено!" Он не двигался, пока в него не попало, по крайней мере, восемь снарядов. Затем его башня повернулась, внимательно выбрала цель, и несколькими 80 мм снарядами методично заставила замолчать нашу противотанковую батарею. Два из наших 50 мм орудий были разнесены в клочья, два оставшихся серьезно повреждены. Батарея замерла. Лейтенанту Венгенроту пришлось отвести остатки персонала в безопасное укрытие, чтобы избежать дальнейших потерь. Только с наступлением темноты он смог вызволить оставшиеся пушки. Неповрежденной русский танк все еще командовал дорогой, гибельно срывая нашу операцию. Глубоко подавленный лейтенант Венгенрот со своими солдатами возвратился к предмостному укреплению. Его новейшее оружие, в котором он был так уверен, оказалось совершенно бессильным против чудовищного танка. Общее чувство разочарования охватило всю боевую г
С уважением,
Николай Пихтиенко
