Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: Бои 91 гв.сд в окружении у Тиренберга  (Прочитано 3043 раз)

Евгений Завертанов

  • Опытный пользователь
  • Участник
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 16
  • Евгений Завертанов
Бои 91 Гв.сд в окружении.Тиренберг-Гермау-лес Лангервальд
Из воспоминания ветерана А.В. Гаврилова гв. ст. лейтенанта командира минометного взвода 277 гв.сп

А.В. Гаврилов жив и здоров, проживает г. Петушки Владимирской области ему 92 года. Пишет стихи, книги, рисует. В его рассказе сейчас есть ошибки, он торопился написать, чтоб выслать мне.

Воспоминания командира минометного взвода 277 гвардейского полка гвардии старшего лейтенанта Гаврилова А В о боях в Восточной Пруссии сделанные с учетом записей и личных воспоминаний ветеранов
10 октября 1944 года взятием города Таураге, закончился боевой путь дивизии по освобождению Литвы. После тяжелого марша по территории, которую мы освобождали , 17 октября части дивизии  вышли к границе Германии- Восточной Пруссии Наш полк вышел к границе, расположенной вдоль реки, даже был поваленный пограничный столб с № 63, но он был повален и мне с бойцами  пришла мысль поставит его на  прежнее место и мы саперными лопатками выкопали ямку и поставили пограничный столб на прежнее место. Река была не широкая метров 6-8 но с чистой прозрачной водой и по ней сплошным слоем плыла оглушенная  рыба. На том береге метрах в 200 было  каменное строение, в котором окна были как бойницы, приспособленные  для обороны. Был ясный солнечный день. На нашем участке немцы не стреляли и их движение не было видно. Справа и слева от нас шли бои были видны разрывы снарядов и мин и  ружейно-пулеметная стрельба . Каждый из бойцов роты стремился написать письмо домой с радостной вестью, что вот она проклятая Германия – мы вышли к ее границам. 19 октября наша дивизия получила приказ, пройти через боевые порядки 17 гвардейской дивизии и  стремительным ударом овладеть местечком Виллюнен, В ночь на 20 мы завязали бои с противником на рубеже высота  45,3 – Барзден- Наупенен и платформа Наупенен. Рубеж был сильно укреплен тремя линиями траншей, бронеколпаками  и надолбами
                        6
  сплошными минными полями и проволочными  заграждениями Все полки перешли к атакующим действиям. Особенно отличились в этих боях коммунисты и комсомольцы Наумов, Кисев, Пахомов, Фокин, Тимофеев, Через 20 минут после начала атаки, гвардейцы были уже в окопах К утру мы выбили врага из трех линий траншей и продвинулись на 3 километра. На помощь обороняющей  1 Восточно- прусской дивизии с другого участка была переброшена 56 пехотная дивизия и был получен приказ Гитлера: « Совместно с частями 1 Восточно- Прусской дивизии и приданными частями,  вытолкнуть части Красной армии и удержать границу» В течении  дня 20 октября мы отбили 6 контратак противника в которых участвовало до 2 тысяч  человек, поддерживаемые 16 танками и самоходными установками. Медленно шаг за шагом, отбивая вражеские контратаки, мы продвигались вперед за два дня продвинулись на 6 километров и вышли к населенному пункту Виллюнен.( В настоящее время это Краснознаменский район в одном километре западнее Измайлово) Первые сутк боев не принесли  нам успеха Командир корпуса Безуглый приказал двум полкам нашей дивизии. Обойти позиции врага по окраинам поселка с тыла. Два полка 275 и 279 снялись с позиций и стали совершать маневр, а наш полк оставался на позициях метрах в 700 от окраин .Наши пехотинцы и с наблюдательного пункта полка заметили  какое то передвижение на позициях противника и командир нашего полка  гвардии майор Казарин попросил разрешения у нач. штаба дивизии Блинова атаковать противника, Блинов  дал разрешение на атаку. Мы повели беглый огонь по окраинам поселка а атаку возглавили командир роты нашего батальона  старший лейтенант Мухамедов и комсорг полка капитан Суворов. Суворов всегда был среди комсомольцев, часто любил заходить в нашу роту, он был веселый жизнерадостный, хорошо пел, бойцы его любили и всегда шли за ним, Он погиб   в следующих боях , осколком рядом разорвавшегося снаряда ему снесло голову. Решительным ударом бойцы уже  через 10 минут вели бой в поселке. Несмотря на то что немцев было в 4-5 раз больше, наша внезапность и решительность способствовала успеху. Немцы оставили на поле боя до 2 тысяч трупов и много боевой техники. За взятие Виллюнена 24 октября состоялся приказ Сталина. После этого боя дивизия встала в оборону. Было трудно продвигатся, болотистая почва и грязь  препятствовали нашим дальнейшим наступательным действиям и мы перешли в временной обороне. Мы стали  строить оборонительный рубеж, траншей полного профиля и землянки, Всего построенная линия траншей дивизией составила 25 километров было построено свыше 350 землянок 19 ноября во время обороны мы отмечали  только что введенный праздник « День артиллерии. Было общее построение в лощине южнее 500 метров южнее Поджена. Нас приветствовали генерал Людников И И  Безуглый И С , наш командир дивизии Кожанов В И, Дивизии были вручены ордена  за  прошедшие бои Красного Знамени и Суворова 11 степени и каждому полку ордена Суворова и Кутузова 111 степени. Нашему полку был вручен орден Кутузова 111 степени. 25- 26 ноября наша разведка определили, что немцы сосредотачивают силы и готовятся к наступлению. Части  1 Восточно- Прусской дивизии  были  заменены 69 пехотной дивизией прибывшей из района Мемель. 27 ноября утро было ясным, но затем с Балтики подул холодный ветер и небо заволокло тучами. В  9 часов 20 минут немцы начали артиллерийскую подготовку. В ней принимали участие 10 артиллерийских дивизионов, Огонь длился более часу , на глубину до 6 километров Основной удар наносился по позициям обороны 275 полка. Бой начался в 10 часов 25 минут. Усиленный батальон 1 Восточно- Прусской дивизии   при  поддержке 70 танков и самоходок наступали на высоту 61,7 с целью выгнать нас с территории  Пруссии. Артилерийско- минометным и пулеметным огнем удалось отбить атаку.  Пять танков удалось подбить огнем артиллерии и гранатами и более 100 трупов осталось
                      7
                         
у наших траншей. Более напряженная обстановка сложилась на левом фланге.  Где 2700 фашистов при поддержке 40 танков и самоходок, что в десять раз превосходило наши силы, что позволило немцам овладеть  двумя линиями траншей  На третей линии враг был остановлен, почти все самоходки были подбиты. Часто бой доходил до рукопашных схваток .Одну самоходку подбил красноармеец Ливонин, старший сержант Кухарев. Комсомолец Лапшин поджог самоходку бутылкой с зажигательной смесью. А сержант Козлов выстрелом из противотанкового ружья Бой продолжался более 4 часов 12 бойцов  младшего лейтенанта Тыцкого в полном окружении отстояли свои позиции Славна сражались наши артиллеристы Орудийный  расчет старшины Власова в составе наводчика Юхнова, заряжающего ефрейтора Зубова, замковый ефрейтор  Бобрин сжег 4 самоходки Пулеметчик Захаров  огнем из Максима» уничтожил до 30 немецких солдат, а когда пулемет вышел из строя, продолжал бой гранатами. Пулеметчики Матвейчук и Боксор из роты  лейтенанта Андрощука истребили до 30  фашистов- прусаков.  В 14 часов измотав противника командир дивизии Кожанов дал команду нашему полку ударом с севера, а батальону 275 полка с юга окружить прорвавшихся фашистов в районе Шаркобуды, Приказ был выполнен и к 19 часам положение было восстановлено. Командир 275 полка Андреев сам  прорвался в траншеи и под огнем обнял и расцеловал мл лейтенанта Тыцкого и сняв с кителя  свой орден Красного Знамени вручил его Тыцкому, со словами Получишь свой отдашь мне мой». Так в этом бою частями дивизии было уничтожено до 6оо солдат и офицеров противника и сожжено и подбито 30 танков и самоходок. После этих боев наша дивизия вышла в резерв командира корпуса, а артполк остался на позициях в районе Поджен, штаб дивизии находился в – Кайллен, 275 полк Вежупхен, наш полк – Кузмен, 279 полк- Паунен. Мы получили передышку и стали усиленно готовится к более трудным боям. В конце декабря прошли морозы которые сковали раскисшую землю. К концу учебы были проведены строевые смотры нашей готовности к предстоящим боям. Нам предстояло прорвать  сильно укрепленный фашистами Пилькалленский рубеж с  траншеями полного профиля, с сетью ходов сообщений в тыл с пулеметными площадками с проволочными заграждениями, рогатками спиралями Бруно и  все подступы к траншеям были заминированы. Большинство зданий Пилькаллена ( сейчас Толстово)  были каменные и подготовленные к обороне, как опорные пункты. Согласно плану командования на Восточно- Прусскую наступательную операции наш прорыв обороны  врага осуществлялся в направлении города Рагнит. Прорыв обороны   должны были осуществлять части 17 и 19 гвардейских дивизий .Мы были готовы начать наступление к середине января. Началу наступления препятствовала неблагоприятна  погода, низкая облачность, сильный ветер и падение крупных хлопьев снега, что не позволяло активно помогать нам в наступлении авиации. Трудное положение наших союзников на  западном фронте терпящих неудачи на  «линии Зигфрида», заставило нас начать наступление ранее намеченного срока. несмотря на неблагоприятные погодные условия, без надлежащей помощи авиации. Дивизия заняла рубеж для наступления приблизившись к позициям противника . 275 и 279 полки на рубеже высотки 61,7 западнее Шварпельн, наш полк занял позицию в траншеях Шварпельн. Артиллерийская подготовка длилась в течении двух часов . В течении двух дней наступления части дивизии не имели успеха, мы   не смогли  прорвать оборону и заняли только первую траншею . На третий день наступления наша дивизия сосредоточилась в районе Леишан_, Абшрупен с задачей нанести удар на Пушинен и далее развить успех и обойти Пилькаллен с юга. В ночь с 15 на 16 января мы овладели Пилькалленом. Немцы контратаками  43 пехотного полка 1 восточно- прусской дивизии пытались
                                  8
   приостановить наше продвижение, но тщетно к 6 часам 17 января мы заняли  Пушинен и высоты 51,6 и 62.4 а 275 полк к 14 часам ворвался в Докледжен. Продолжая наступление мы овладели Гросс- Туллен где были уничтожены две роты 159 пехотного полка и захвачено 50 пленных. К вечеру части дивизии овладели Шакельн. Мингштиммелен и перерезали шоссейную дорогу Штабляукен- Будупепен. Продолжая наступать ночью, путем специально созданных отрядов проходя ночью по 15 и более километров мы вышли на рубеж реки Инстер. Разгромив остатки 235 п п и 2 батальона  159 пехотной дивизии и 69 п д и часть 348 штурмового батальона. Наш полк наступая ночью 18 января, двигался под постоянным обстрелом  врага из пулеметов и минометов, постоянно слышалась команда» Не отставать» отстанешь сразу окажешься в руках  врага, потому что они сопровождают нас с обоих сторон. Наступать ночью трудно, приходится прилагать вдвойне больше сил, к тому же наступая  по  бездорожью и под небольшим снежным покровом накапливалась вода. Я  от усталости сошел с общей колеи и провалился в яму с  водой, зачерпнув сапоги по колено водой. Начало подмораживать, а немцы поливали нас со сторон пулеметным дождем.  Ноги у меня начали подмерзать. Вот последняя повозка на ней ездовой Агеев . Я сел к нему на повозку с минами и попросил снять с меня сапоги, но у него это не получилось , да и отставать нельзя . Тогда я предложил Агееву  разрезать голенище сапог  и выбросив свои хромовые сапоги, в обернутых ноги портянках, проехал несколько километров на повозке, были небольшие стычки с группами немцев, постоянная перестрелка, но все ж мы заняли какой то небольшой населенный пункт. В нем я увидел несколько немецких фур запряженных лошадьми, забравшись в одну из них я нашел немецкие сапоги с широкими голенищами и одев их вновь стал способен командовать своей минометной ротой. Мы один за другим за ночь с небольшими боями прошли несколько населенных пунктов . всего полк занял 26 населенных пунктов, уничтожив до 400 немецких солдат и офицеров, захватив нескольких пленных и  с ходу по льду форсировали реку Инстер. Это  важная победа означала падение третьего оборонительного рубежа противника. Мы знали что впереди  самый трудный оборонительный рубеж реки Дайме. Это была железная дверь Кенигсберга. Он строился  более 40 лет.. Дайме в общем река спокойная. Восточный ее берег пологий с открытой местностью, а западный берег крутой, обрывистый , заросший кустарником и лесом.  Этот берег был особо укреплен путем вмонтирование в крутые обрывы много  амбразурных дотов, смонтированных их тяжелых метровых монолитов , Эти многопудовые броневые плиты и заслоны с мощными казематами для защитников.  Мы встретили впервые . На вооружении в дотах были тяжелые и легкие пушки, пулеметы, казематы имели метровые бетонные стенки.. На участке нашего наступления имелось шесть таких мощных дотов..  впереди тянулись проволочные заграждения. В эту ночь 22 января мы  то есть минометная рота оторвавшись от батальона заблудилась, и неожиданно к полуночи вышла на берег реки. Что это Дайме мы не очень то представляли. Рядом копались солдаты. Мы подошли к ним и узнали, что это окапываются пехотинцы 275 полка. Командир   минометной роты капитан Трушников В Е неправильно оценив обстановку. Решил следовать дальше вперед по льду реки. Лед на ней был нормальной толщины и выдерживал роту. Если на большинстве участков реки немцы пустив  ледокол взломали лед, то на этом участке лед не был взломан и основные доты были ближе к мосту. Мы походным строем с двумя повозками на которых были ящики с минами . пошли по льду реки. Немцы по нам   почему  -то не стреляли и мы спокойно перешли реку. Хотя она была  не менее 50-70 метров шириной. Перед нами был заросший обрывистый берег. Мы услышали громкий немецкий разговор метрах в 50 от нас, по-видимому, кто - то отчаянно ругал солдат а они оправдывались. Поняв,  что перед нами немецкая оборона и нам без пехоты не удержатся
                             9
 на западном берегу, мы так же спокойно стали переходить реку обратно  на ее восточный берег. Немцы по нам почему то не стреляли, хотя мы были на виду и они  могли уничтожить всю роту. Мы вновь остановились на восточном берегу Дайме. Мы нашли командира стрелковой роты 275 полка, которые окапывались по берегу. Не могу вспомнить его фамилию. Поняв , что это слабое место в немецкой обороне мы решили вместе с пехотинцами роты еще раз перейти на  западный берег реки. Рассыпавшись в цепь  впереди пехотинцы и мы с минометами уже под  ружейно-пулеметным  огнем но не сильным , и нам удалось перейти на западный берег реки и пехотинцы стали взбирается со стрельбой на крутой берег реки. Им удалось продвинутся метров на 70. Мы установили минометы по команде « К бою! И я  скомандовал  прицел на сто метров открыли огонь впереди нашей пехоты. Кто то из наших солдат нашел ящики с немецкими патронами и минами и я изменив прицел повел огонь и немецкими минами. Они калибра 81 мм. на  миллиметр меньше нашего 82  мм миномета, я и раньше в отсутствии наших мин использовал в бою немецкие мины, только изменял по дальности прицел. К нам  через реку удалось  перебраться двум стрелковым ротам нашего полка, которые тоже заблудились и они  стали оборонятся а затем стали продвигается метр за метром от реки .Перед нами был населенный пункт  Пустлаукен. Мы сделали несколько попыток овладеть пунктами Ной и Алть - Пустлаукен успеха нам не принесло. К ночи  22 января с  переправившими ротами 275 полка на удалось занять селение Гросс Пепельн. Мы слышали по разрывам снарядов и гулу выстрелов, что в  километре  от нас справа вдоль реки  идет более жестокий бой. Это шел бой на наведение переправы через Дайме.  Наведение переправы  было поручено  наводить  под руководством зам командира дивизии  Старикову И М и начальнику политотдела дивизии полковнику Борисенко  .Переправу обеспечивал поддержкой и огнем- 279 полк. Под мощным артиллерийским-минометным огнем саперные, тыловые подразделения возводили эту переправу. В 24 часа 23 января переправа  была наведена и по ней двинулись орудия и автотранспорт. По ней навстречу нам шли сотни изможденных наших граждан бывших в плену литовцев , поляков они с восторгом приветствовали нас за их освобождение. через переправу тянулись большие группы понурых цивильных немцев, не успевших уйти  в район  Кенигсберга. Наш натиск продолжался, отбивая контратака противника к утру 30 января мы вышли на Земландский полуостров на рубеж Анкренен, роща восточнее Гросс Дребнау. Дивизия получили приказ 1 февраля овладеть населенным пунктом и станцией Тиренберг .В ночное время наш 277 и 275 полки в 2 часа ночи 1 февраля нанесли удар по противнику на участке ст Мариенхоф и погнали врага в направлении Тиренберга 279 полк ввиду пурги сбился с пути и лишь к утру  подошел к Мариенхоф К этому времени противник численностью до 150 человек двигаясь с севера занял лес северо- западнее Мариенхоф и вышел к дороге Мариензхоф – Тюренберг отрезав наши полки действующие в районе Тиренберга от оперативной группы командира дивизии находящейся в Мариенхофе  279 полк атакой  выбил противника из леса и освободил дорогу на Тиренберг. В этом бою было захвачено 10 пленных из которых 6 были моряки, снятые с боевых кораблей. В районе Тиренберга  враг предпринимал несколько контратак. В этих боях враг потерял до 300 солдат и офицеров, захватив 50 пленных. и трофеи самоходку, 12 пулеметов, 3 орудия  4 миномет. На 2 февраля дивизия получила задачу наступать в западном направлении  , овладеть населенным пунктом Гермау и выйти к побережью Балтийского моря в районе Лезникен Действуя в ночное время наш и другие полки с   короткими боями овладели населенными пунктами Вилькау, Кратлянуи Роменен. Дальнейшее наше продвижение было приостановлено мощным огнем из района Гермау. После двухчасовой подготовки и  короткого огневого налета в 13 часов наш полк вошел
                  10
 в Гермау,.  При вхождении в Гермау  все немецкое население оставалось в  поселке там работало сберкасса магазин. Население стремилось не выходить из домов и выглядывали из окон домов Мы находились в Гермау несколько часов, полтора – два часа. В какой то момент мои бойцы доложили мне что  рядовой солдат  минометчик нашего взвода  в церкви насилует немку, что вызвало у них возмущение. Я немедленно отправился в церковь и войдя в нее увидел с права от входа в углу церкви была группа немок в основном женщины не менее 15 человек, были ли дети не помню, а в центре церкви за ширмой, но было видно лежал боец  с немкой средних лет. Я приказал бойцу встать и отвел его в штаб батальона. В пути я упрекнул солдата, почему он подводит роту и насилует немку, в ответ солдат уверял меня, что это происходило по обоюдному согласию.  Я ввел этого солдата в какое  то помещение, где был командир роты Трушников и штабные работники. Я доложил командирам о поступке солдата и нанес ему несколько ударов про щекам, но меня схватили командиры, что бы не нес ответственности  за бойца. Вернувшись в роту я собрал бойцов, куда пришел и и этот солдат. Он  вновь пытался доказать , что дело было по обоюдному согласию, но бойцы этому не поверили и посчитали это как  насилие, порочащее роту и искупить вину этот солдат должен в стрелковой роте. Вообще то я считал этого солдата не надежным бойцом, он несколько раз подводил роту и меня разными выходками, стремлением показать себя там где необходимости в этом не было. Других случаев насилия со стороны бойцов роты, во время боев на вражеской территории ни когда не было, воспитательная работа актива роты, партийной и комсомольской организации , общее осуждение ротой этому препятствовали. Со свой стороны оценив свои действия, я в душе нес какую то моральную ответственность , что не доглядел за бойцом, хотя ни кто из командования мне какого то упрека  не ставил. Наш батальон из Гермау  повел бой за господский двор Кирпенен  ( (Поваровка)бы где оборонялась какая то немецкая часть с  значительным количеством пулеметов и несколькими самоходками,  точным огнем   всей роты из 6 минометов, где было выпущено   более 200 мин и атакой роты автоматчиков под командованием капитана Игнатова Г Ф , мы заняли господский двор и укрепили его оборону, а рота автоматчиков продолжала наступление на населенный пункт Захерау. Мы минометным огнем поддерживали наступление роты автоматчиков, при этом точный огонь  вели расчеты минометов  старших сержантов  Заболотного А Семенова А Солодовникова и других . При взятии  селения Захерау по шоссейной дороге проходящей рядом с селением, не зная что селение занято русскими частями,, следовал строем отряд моряков человек 70. Рота с двух сторон буквально расстреляла моряков уничтожив повозки и автомашины сопровождающие роту.  В это же время 275 полк занял Лезникен и вышел к Балтийскому морю .Об этом событии зам командира полка майор Виноградов В И доложил запиской приложив к ней бутылку воды взятой с Балтийского моря.  Выход нашей дивизии к морю разрезал Земландскую группировку немецких войску, поставив в трудное положение оборону Кенигсберга.  Эта была очень важная операция наших войск , но этим не смогли воспользоваться другие  наши части, которые не поддержали прорыв отстав от нас  на несколько   километров и оголили фланги нашей дивизии Так 19 гвардейская дивизия действующая с левого фланга отстала на 20 километров, а действующая справа 17 гвардейская дивизия, отстала на 15 километров  и этими  обстоятельствами воспользовался неприятель.. Противник привел в порядок свои потрепанные части, получил подкрепления из Мемеля от куда был   направлен  95 пехотный полк и 21 морская бригада и с 4 февраля враг повел бои по окружению и уничтожению нашей дивизии. В результате  их атак немцы заняли Марфкинен и Алеркоф .На 4 февраля штаб 91 дивизии находился в Мюле- Тиренберге, а наблюдательный
                          11
пункт командира дивизии находился в Гермау. Немецкие части , поддерживаемые самоходными установками и танками стали атаковать  районы Тиренберг и  Мюле Тюренберг В ночь на 4 февраля поддерживающие дивизию 2 гвардейский мотоциклетный полк и отдельный мото батальон, были отозваны в распоряжение 39 армии, но выполнить эту задачу они не смогли, так как немецкие части окружили дивизию, и эти части были вынуждены занять  круговую  оборону в районе Тиренберг и Мюле Тиренберг. Немцы предприняли ряд мощных контр атак против штаба дивизии в районе Гермау. Враг обстреливал  поселок их тяжелой артиллерии и  шестиствольных минометов. Все атаки  врага отбивались. На 6 февраля начал ощущаться недостаток боеприпасов и скопилось много раненых. Оборонятся приходилось в  трудны  условиях окапывается в снегу и грязи и несколько суток  находится без отдыха.8 февраля враг предпринимал непрерывные атаки на тыла дивизии , которые стойко. Врагу удалось овладеть Ленгвитеном и Вилкау, сжав кольцо окружения  вокруг Гермау. В полдень 8 февраля неприятель особенно яростно обстреливал Гермау из всех видов орудия и контратаковал, но все атаки отбивались. В 14 часов командир  корпуса Безуглый передал приказ подготовится к выходу из окружения. Наш батальон 277 полка находящийся в поместье Кирпенен начиная с 2 февраля не подвергался атакам противника, По-видимому враг понимал, что мы в окружении и не хотел терять людей, а ждал наших действий по выходу из окружения. Он держал нас в напряжении, не давал нам отдыхать, Подбирался ночью на близкое расстояние и забрасывал наши окопы гранатами, Поэтому мы были в постоянном напряжении почти без отдыха и без нормального питания. Днем все эти дни  враг нас не беспокоил, но мы видели разрывы и обстрел, которому постоянно подвергается Гермау.  Вечером 8 февраля мы начали готовится к выходу из окружения. Как будем выходить даже командиры рот не знали. Нам было приказано обмотать тряпками колеса повозок и копыта лошадей. После выхода из воспоминаний ветеранов  мы узнали порядок  построения колонны дивизии. В авангарде шел 278 полк вместе с 3 дивизионом 195  арт полка и две самоходки. Далее следовало управление дивизии во главе с Кожановым В И поддерживаемые пятью  пулеметами и двумя расчетами противотанковых ружей, затем следовали обозы всех полков. Дальше следовал наш 277 полк, По плану выхода нас поддерживал то есть следовал с нами 1 дивизион арт полка и одной самоходкой, затем следовал 279 полк поддерживаемый 2  арт дивизионом и самоходкой  Около 23 часов мы двинулись по дороге к какому то лесу- Лангервальд. Свои шесть минометов мы положили на повозки, где так же было 6 ящиков мин.Мы двинулись колонной. Впереди нас  двигалась батарея 120 мм минометов. Минометы так же    тащили конной тягой .У меня не осталось в памяти что с нами следовали самоходки, ни шума двигателя  не было слышно и на мой взгляд в составе двигающихся нашего и 279 полка самоходок не было. Какая то  немецкая часть или развед группа следовала по маршруту нашего движения метров в 400 от нас справа, постоянно освещая нас ракетами и изредка постреливая автоматными очередями над нашими головами. Мы двигались очень медленно , часто останавливались, стояли иногда по полчаса и более, не понимая почему остановка. В моем представлении какой то крутой заросший берег оставался у нас справа, Двигались очень медленно, мы больше стояли, чем двигались и не знали , что происходит впереди. Остановившаяся повозка задерживала всю колонну, В результате такого медленного движения мы к рассвету 9 февраля  вышли на открытое поле, и так как немцы держали наше движение под контролем, они подготовили нам» встречу» , когда мы следовали по дороге огибая лес Лангервальд. С права от нас по ходу нашего движения было открытое поле, а слева в 70 -100 метрах был высокий смешанный лес в основном лиственный. В разговорах с ветеранами в послевоенные годы, участвующие в выходе из окружения,
                                                                    12
  присутствовала мысль, что в ходе движения отставшая от колонны 275 полка повозка нашего полка, не осуществив необходимого поворота и следовала вдоль леса даже в том направлении от куда мы входили в лес и немцы подготовили нам встречу. С рассветом . было уже совсем светло метров  в  ста -  от колонны выстроившись вдоль дороги нас встретили до 15 немецких танков, вставших в линию метрах в 20 друг от друга и они открыли пулеметный и пушечный огонь по нашей колонне.  В моем представлении в «   голове» этой колонны оказалась батарея 120 мм минометов нашего полка и командир батареи капитан Шеповалов Н Ф был убит выстрелом из танковой пушки. Под вражеским огнем наша колонна растянувшая на километр или более и ни кто ни чего не смог взять с повозок из числа документов или вооружения. Мы под огнем противника с легким вооружением и несколькими станковыми пулеметами, которые  пулеметчики несли на себе, под огнем противника отошли в лес. Человек 40 офицеров и солдат расположились у большой десяток метров воронки от бомбы и стали упрекать друг друга, почему не взяли с повозок оружие. Кто то упрекнул и меня  и я перебежками от дерева к дереву выбежал на окраину леса. Но по мне был открыт огонь и я вернулся в  воронку. Затем группами мы стали двигаться по лесу на какую то его окраину. В связи с перенапряжением я остановившись у какого то дерева  мгновенно заснул. Я не  знаю сколько времени я спал возможно 5-7 минут или больше, но проснулся я  от громкого крика « Ура», не далеко от меня были уже вражеские солдаты. Я догнал группу солдат и офицеров человек 70 которая  с криком «Ура»  стреляя на ходу бежала к каким то домам, но от туда по нас был открыт пулеметный огонь, мы залегли а затем один за другим стали перебежками отходить к лесу. Мы сосредоточились группой на окраине леса, среди этой группы был нач штаба полка майор Марошин П И и  майор Коротич В Т он мне давал рекомендацию для вступления в партию, к этому времени я был член КПСС и были наши командиры роты  Трушников В. Е., Чебыкин Г. С., Немеров А. М. и другие и кто то из батальонных командиров. Вся минометная рота во главе с командиром Трушниковым и командирами взводов , мной и Бугуевым была на месте, но я не досчитался одного бойца "Трусова". Боец Агеев  Н М рассказал, что он видел, как "Трусов" зарывает в землю какие то документы, он подошел к нему и сказал, что ты делаешь, на что "Трусов" ответил, что нас могут взять в плен и он прячет партийный билет. Взволнованный этим я с Агеевым решили пойти на место, но отойдя метров 150 по нам был дан автоматный огонь и мы вернулись. В списках после выхода из окружения я дал "Трусова" как пропавшего без вести, дальнейшая его судьба мне не известна.  Как оценить  организацию выхода из окружения с учетом современного взгляда, слышанного рассказа ветеранов и самого Кожанова В И который относился ко мне очень уважительно, слушал его воспоминания о боях в том числе в окружении, вместе с ним в состава небольшой группы выезжал на побережье Балтийского моря,  получил от него в подарок несколько его брошюр  , написанных в академии но там нет воспоминаний а общие рассуждения о нашей победе я участвовал в его похоронах Мы ценили его за то , что он  выходил из окружения вместе с нами. Конечно  заслуга Кожанова и его штаба в том, что мы не пошли на выход из окружения через Гермау, а пошли другой дорогой и этот  маршрут выхода был разработан правильно. Вот в число важных  мер по  подготовке к выходу оценивается предложение кого то из штабных работников обмотать копыта лошадей и колеса повозок тряпками, куда в основном пошли бинты. Эта мера была совершенно не нужной . Немцы следовали за нами на нужном им расстоянии и контролировали каждые сто метров нашего движения. Одним из недостатков нашего выхода, является  то , что нас не учили боям по выходу из окружения, в данном случае даже командиры не знали примерный маршрут нашего
                       13
 выхода  и вместо обматывания бинтами копыт было важно сделать одно, установить связь по всей колонне, возможно было нужно  изготовить флажки или на каждом повороте дороги обязательно ставить направляющего, который бы указывал изменение маршрута движения. Надо было  в приказном порядке не допускать остановок повозок и при остановке тут же отводить повозку в сторону и продолжать  движение и должны были  быть другие меры связи . По правильно избранному маршруту движения в ночь на 9 февраля дивизия должна была выйти из окружения в полном составе потеряв значительно меньше людей  и техники,  возможно оставив в пути следования только несколько повозок. В связи с тем, что в ночь выхода только один 275 полк вышел из окружения, а два полка и большая часть арт полка в результате отставания и движения в ином направлении  который был на руку противнику, оказались вновь в окружении в каком то лесу, который я узнал назывался  лес Лангервальд. Выход дивизии из окружения нельзя считать поучительным и  отставание более двух полков в повторном окружении дает основание назвать  выход дивизии ночью 9 февраля неудачным. Утро 10.  февраля мы встретили на какой то окраине  этого леса, в основном был состав 277 полка, Была поставлена штабная палатка нашего полка, были там Марошин П И ,Коротич В Т. Противник в этот день не вел против нас активных действий,  по-видимому он не имел достаточных сил для нанесения нам поражения .Мы потихоньку перестреливались. Бросали друг в друга гранаты. Вели не активные боевые действия. В данной нам противником день мы , не с установили связь с находящимся рядом 275 полком, продумать план совместного выхода. Очень важно в данных условиях, что бы кто то из командиров брал на себя единство руководства и проявил решительность и твердость в выполнении  своего приказа. Такой ответственности в руководстве нашей группировки наши командиры не взяли. Я собрал свой взвод, установили , что впереди пойдут бойцы имеющие автоматы Еременко, Жуков, Солодовников, Андреев, приказал каждому быть рядом с конкретным бойцом, не теряя друг друга и  в случае ранения . обязательно  помогать . не оставлять раненого в бою. Мы жда ли вечера что бы начать выход  из леса. Какого- то плана как будем выходить, кто за кем следовать наши командиры нам не дали. Мы ждали команды на выход, кто то заснул, но этой команды так и не поступило Утро 11 февраля  встретило нас более активными действиями противника по нашему уничтожению.  Выйди  мы в эту ночь  10 февраля не могли по причине разгильдяйство одного из командиров, когда немцы не были достаточно подготовлены , наши потери были бы значительно меньше, но случилось так как случилось. С утра 11 февраля немцы более активно стали атаковать нас. Моему взводу был дан один станковый пулемет « Максим» и мы заняли оборону на каком то высоком холме в лесу, немцы подползали и подбирались близко, так что  приходилось оборонятся гранатами, рядом с лева оборонялся минометный взвод Бугуева, на него тоже сильно жали, Немцы понимали, что мы в критической обстановке и на рожон не лезли, проявляли осторожность берегли своих людей. Целый день мы подвергались такому осторожному нажиму и все же мы отбиваясь отходили и уже в сумерки, начало темнеть, неприятель прижал нас к кромке леса. Что то кричал  Коротич призывая нас идти вперед, но кромку леса , куда нам надо выходить обстреливалась крупнокалиберным пулеметом и разрывные пули попадая в деревья  разрывались вокруг нас. Увидев меня Коротич крикнул « Гаврилов с  минометчиками вперед»!  Минометчики с криком Ура» из за деревьев открыли огонь и пулеметчики замолкли, по-видимому отошли и мы гурьбой рванулись  из леса. Наша
                             14
 группа насчитывала 200-300 человек, Марошин, Коротич, командир нашей роты Трушников выходили отдельно, он выходил с ординарцем Васильевым  как выходили другие командиры сказать не могу. Минометчики держались группой в 26 человек, шли быстрым шагом часто бегом. Первая стычка произошла с власовцами, Они что то стали кричать нам оскорбительное, мы вступили в перестрелку, покидали  в друг друга гранаты и продолжили движение. Затем мы вышли на немецкую минометную батарею 81 мм минометов. Немцы увидив приближение значительного количества людей и по-видимому услышав русскую речь, оставив минометы куда то убежали,  спрятавшись где то  поблизости, но мы их не видели. Я дал команду минометчикам снять прицелы и разобрать минометы, что нам было не сложно  всего 2-3 минуты. Что бы они не открыли по нам огонь. По направлению стволов минометов я понял , что мы движемся правильно и возможно до передовой осталось 400-500 метров.  Двигаясь через какое то время мы подошли к шоссейной дороге, но к ней в это время двигался большой немецкий обоз на конной тяге, Почему то машинально я дал своим бойцам  команду «Не стрелять!   И команду подхватили кто то еще сказал не стрелять и мы залегли в кювете, а перед нами в трех метрах двигались повозки сопровождаемые солдатами, Обоз двигался долго 5 – 10 минут не менее, Когда прошел обоз, то мы перебежали дороге и последовали дальше .Затем перед нами оказалась какая- то речка, она была шириной  5-6 метров и через нее были положены две жердочки и лет под ней был взломан и кто то из перебирающих по ней один или два человека оказались в воде, глубина речки была по пояс, противоположный берег речки был очень крутой метрах, в 70 была какая то высотка и от туда велся пулеметный огонь. Единым порывом не с криком Ура а с криком « Свои» бойцы побежали к этой высотке, Пулеметный огонь стал еще интенсивней, он отжимал нас к низинке, на ровную местность и не очень доставал пулеметным огнем. Мне было очень трудно бежать и я бежал в числе  последних так  как мокрая одежда и сапоги наполненные водой , мешали мне и я чувствовал , что силы иссякают, так как  бежали мы на какой то  крутой подъем. Вдруг меня схватила за руку  Аня,  у нее тоже не было сил и она меня не отпускала, что то сказала. Пули уже сзади били по нас они  свистели рядом но их как то не замечали, все стремления были  бежать вперед. Но по существу бежать мы обессиленные не могли,  мы с ней топтались на одном месте, возможно делая какие то небольшие шажки, все это  происходило метрах в ста от того возвышения от куда  по нам был  пулемет. Вдруг мимо нас  бежал высокий солдат в шинели  и у меня на всю жизнь запомнился хлястик его шинели, я схватил этот хлястик намертво и солдат продолжая бег протащил нас двоих не менее ста, может и более метров, Через наши головы стали быть  наши минометы, разрывы были позади нас по вражеской высотке, я кричу  свои, радуясь  выстрелам  оружию с которым я прошел годы войны . Я помню  что я с разбега упал в какой то окоп, это были уже наши позиции и что было дальше ни чего не могу вспомнить. Уже потом немного уйдя от того высокого напряжения, я узнал что Аня как всегда в какой то компании хвалилась, как я  спас ее, что был это за солдат, спасший нас,  я не знаю, я его не искал и вряд ли смог бы найти. Аня через день или два была убита осколком  снаряда, я узнал, когда ее похоронили в братской могиле, так что после выхода я ее не видел. Война это стихия сильного пола, женский организм и ее натура не приспособлены для войны, но все же в каждой войне женщины находят в ней свое место. Основное место женщины в жизни – это любовь, продолжение рода, но в этой войне женщины занимали свое достойное место и в качестве снайперов, летчиц, враче, но в основном связисток и мед сестер и не смотря на жестокость войны в какие то минуты отдыха внимание к женщинам было больше чем в гражданской жизни, на них  смотрели видели красоту, строили
                       15
 мечты о  жизни и любви десятки и сотни солдатских глаз. В нашем 277 полку служила Полина Яциценко, кем она значилась по должности не знаю, но все мы знали, что она близкая подруга командира полка подполковника Козина Г Е и она часто сопровождала его как ординарец,  следуя за ним на верховой лошади, как мы любовались красотой Полины, ее стройной фигурой  красивым личиком, вьющимися волосами, в одном из боев в сложившейся боевой обстановке я получил от нее первый испытанный мною  женский поцелуй. В нашем полку и батальоне были женщины которых мы любили и они влюблялись. Так медсестра Тамара была стройная и миловидная и она писала стихи в нашу дивизионную газету « Сын Родины» она дружила с командиром роты автоматчиков  Игнатовым Г Ф и стала его женой,  связистка Бурмистрова Н К  служила в нашей  роте  и стала женой командира роты Трушникова В Е. Видеть красоту женщины и любовь на фронте это нормальное явление, но все же мы всегда видели их и в  боях их достойное поведение . Я возвращаюсь вновь к  образу Ани, я плохо запомнил ее внешность, знаю . что она была не большого роста. но с аккуратной  в меру полной фигурой, привлекательным, но не броским красотой личиком. В боях под Витебском весной 1944 года, когда мы стояли в обороне, к нам на позицию   к командиру роты Трушникову пришел командир  минометной батареи капитан Шеповалов  Н Е вместе с ним пришла Аня. Я зашел в землянку командиров расчетов Заболотного А и Семенова А и там впервые ее встретил. Я помню, как она   пела нам песню  на слова С Есенина « Пойте пейте в юности друзья, бейте в жизнь без промаха и т д  Она  имела не плохой голос и песня запала мне в душу.  У нас не было ни какого застолья, мы не выпили даже чая, но вместо того, что бы избрать провожатыми красивых сержантов, которые так желали этого, она выбрала провожатым меня. Я помню, что мы ходили по этому ранне- весеннему лесу о чем то говорили, но я  не испытав женского поцелуя, не решился на это, у меня всегда звучала мысль что вот останусь живой то  все это будет впереди.  После выхода из окружения дивизия несколько дней приводила себя в порядок а с 19 февраля участвовала в оборонительных боях в районе Зеерепен, где вела  активные боевые действия по 25 февраля. В этих боях уничтожив до 900 немецких солдат и офицеров, было сожжено 11 танков и самоходок. 20 марта мы вышли с передовой, где вели оборонительные бои и приступили  к занятиям по боевой подготовке. 6 апреля мы перешли в наступление. После полуторачасовой полготовки наш полк  за 15 минут до окончания арт подготовки перешел в атаку в направлении Зеереппен, где оборонялась известная нам  первая Восточно- прусская дивизия, Мы овладели высотой 38, 7 господствующей над городом, перерезали шоссейную дорогу Кенигсберг- Фишхаузен уничтожив в этих боях до двух рот  1 батальона  пруссаков, и 25 немцев взяли в плен.  Далее перед нами оказалась заболоченная местность и обойти этот район не представлялось возможным . Тогда перешел в наступление 279 полк . который прорвал оборону врага в районе Варген и тоже вышел на дорогу Кенигсберг- Фишхаузен. До 8 апреля мы вели в этом районе
                     16
тяжелые бои с переменным успехом. 13 апреля мы пытались прорвать оборону в районе Адлих- Повайтен и флигеля Домерау, Выполня  эту задачу мы овладели опорным пунктом Шоршенен. Затем в неаступательных боях мы заняли Польвиттен, Шудиттен, Адлих- Повайтен, Домерау, Брух и Гайдау, а 17 апреля вышли на северо-  восточную окраину Фишхаузена и бухты Вик. ,то была последняя наступательная операция дивизии. После этих боев мы вышли и сосредоточились в лесу севернее Гайдау, а затем совершили марш в район Гросс- Мишен. И совершив марш вошли в район Инстенбурга. За образцовое выполнение заданий по разгрому немецких войск в Восточной Пруссии и героизм личного состава дивизия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 апреля 1934 года дивизия была награждена  орденом Ленина Командиру дивизии Кожанову В И присвоено звание генерал- майор и звание Героя Советского Союза. За эти бои приказом  по 39 армии № 0300 от 14 марта  1945 года я  был награжден орденом» Красное Знамя»
Воспоминания  написаны  в августе 2016 года отправлены 17 августа 2016 года
« Последнее редактирование: 26 Января 2017, 13:52:30 от Евгений Завертанов »
Записан

АПО Память

  • Администратор
  • Участник
  • *****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 24 482
  • Будаев Александр Валерьевич
    • WWW
Re: Бои 91 гв.сд в окружении у Тиренберга
« Reply #1 : 22 Сентября 2022, 10:45:44 »
Из почты:
Цитировать
Александр Валерьевич, вставьте пожалуйста фото Анатолия Васильевича Гаврилова в статью.
А.В. Гаврилов в 45 г. участвовал в Земландской операции гв. ст. лейтенант командир минометного взвода 277 гв. сп. 91 гв.сд
...
Его персональная тема http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=103715.0
Записан
С уважением,  Александр

АПО Память

  • Администратор
  • Участник
  • *****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 24 482
  • Будаев Александр Валерьевич
    • WWW
Re: Бои 91 гв.сд в окружении у Тиренберга
« Reply #2 : 22 Сентября 2022, 12:42:49 »
Мемуары
Цитировать
Казаков Анатолий
На той давнишней войне
...

Восточная Пруссия

...
Восточная Пруссия
http://militera.lib.ru/memo/russian/kazakov_a/05.html
В тот же день, 9 октября 1944 года, 17-я гвардейская дивизия нашего 5-го корпуса, а за ней и наша 91-я дивизия первыми вышли на государственную границу с Германией и вступили на территорию Восточной Пруссии, форсировав реку Шешупе и заняв приграничный городок Ширвиндт. 91-я дивизия продвинулась немного далее на запад и остановилась на высотах западнее городка Эйдкунен. Эти два городка были оставлены жителями, а имущество в домах брошено.

Штаб дивизиона и я со своим хозяйством расположились на фольварке с крепкими каменными строениями и надежными подвалами. Дивизия закрепилась, и мы стояли в обороне три месяца — до 13 января 1945 года.

16 октября 1944 года перешел в наступление южный фланг 3-го Белорусского фронта, имея целью захват Гумбинена и Инстербурга (Гумбиненская операция). Наступление оказалось неудачным. Войска продвинулись на тридцать километров и были остановлены подошедшими резервами противника. 39-я армия обеспечивала правый фланг прорыва. 91-я дивизия в боевых действиях не участвовала — 27 октября последовал приказ о переходе войск к обороне.

Спокойное наше существование 27 ноября нарушилось неожиданной атакой немцев со стороны города Пилькаллен на стыке 91-й и 17-й дивизий. Немцы потеснили нашу пехоту и ввели в бой танки. Завязался тяжелый кровопролитный бой, исход которого решил введенный в сражение второй эшелон нашей дивизии.

Бой был уже на исходе, и я возвращался с передовой в наш фольварк. Не доходя метров десять до спуска в подвал, я услышал шипящий звук летящего снаряда и моментально плюхнулся на землю в небольшую выбоину. Снаряд разорвался в метре от меня. Еще несколько снарядов вспороли землю у моих ног и сбоку. Мелькнуло в голове, что немецкий артиллерист специально охотится за мной. Рядом же куда более важная цель: во дворе фольварка машины и штабеля боеприпасов. Разрывом меня забросало землей, шинель разорвана в нескольких местах настильными осколками, которые задели и спину. Я впился в землю. Немецкий наблюдатель неотступно следил за мной, не давая поднять головы. Решив, что я убит, немцы на минуту-другую прекратили обстрел, и я успел за это время перекатиться в ямку около подвала.

Этот случай подавил меня психологически. Я стал бояться разрывов, пулеметного огня. Войне мало дела до личных психологических переживаний, у нее свой, строго заданный ход.

Вскоре произошло изменение моего служебного положения. Сославшись на то, что я мало подхожу на роль старшины-хозяйственника, я по договоренности со штабом 195-го артиллерийского полка нашей же дивизии был переведен в штаб одного из дивизионов этого полка на должность топографа-вычислителя. В мои обязанности также входило вести всю текущую документацию дивизиона.

Стоим в обороне. Приказание: в тылах полка получить топокарты. Мы отправляемся за ними на «студебекере», водитель которого приятная молодая женщина Майя Смирнова. Такое на фронте встречается нечасто. Обычно женщины служат телефонистками, радистками, санитарками и избегают такого неприятного дела, как возиться с машиной и бензином. Майка была другого склада.

Как выглядела Майка? Вы видели в хронике регулировщицу в Берлине 1945 года у Бранденбургских ворот, которая так весело вертится и помахивает жезлом? Вот примерно такой была Майка.

Не раз она вспоминала, как, повинуясь патриотическому порыву, после победы на Курской дуге, пошла в военкомат, добилась зачисления в армию и получила направление в запасной полк.

В полку после санпропускника выдали Майке ботинки, обмотки, мужское нижнее белье, гимнастерку и галифе. Надевая ей пилотку, сержант — заведующая женской вошебойкой — сказала: «Всё. Воюй, солдат! На фронте переобмундируешься».

Младший сержант Лариска, щеголеватая и начищенная, приехавшая в полк за пополнением, напутствовала Майку: «Кобелей там хватает. Все на тебя смотрят жадными глазами. Самое главное: прислонись к кому-нибудь, лучше всего к начальству, чтобы остальные не приставали. Тогда будут тебе и форма и сапожки».

Сама Лариска «прислонилась» к начальнику полкового боепитания и поэтому была весела и независима.

Майке не хотелось ни к кому прислоняться, хотя желающих хватало. Через некоторое время, потребное для приобретения солдатских привычек, Майка освоила вождение машины по-фронтовому.

Еще в начале своей шоферской карьеры Майка отвозила как-то раненых во фронтовой госпиталь. Госпиталь жужжал, как потревоженный улей, — приехал медицинский генерал. Всех врачей, сестер, санитарок спешно построили. Оказалась в строю и Майка. Генерал прошел вдоль строя, посмотрел на ботинки Майки и спросил, какие у нее просьбы и претензии. И весь строй выдал единым махом: «Чулки!»

Так Майка и переобмундировалась.

Вскоре Майке выдали новую машину — американский «студебекер».

В один из артиллерийских налетов этого красавца изрешетило осколками. Майка его выходила: заделала все дырки и отремонтировала.

13 января 1945 года с полуторачасовой артподготовки началась Восточно-Прусская операции 3-го Белорусского фронта. Противник оказал жестокое сопротивление. В первый же день наступления войска завязли в тактической зоне обороны немцев. В последующие дни жестоких боев положение стало выправляться. 16 января все-таки был взят злополучный Пилькаллен.

Оборона немцев была расшатана, и 91-я дивизия 19 января пошла вперед, 23 января овладела рубежом реки Дайме и 30 января вышла на позиции северо-западнее Кенигсберга.

С рубежа у Теплякен 91-я дивизия, согласно приказу командующего армией, как шило, воткнулась в немецкий фронт, не обращая внимания на фланги и тылы. Под пулеметным огнем справа и слева рванула, минуя Кенигсберг, через весь Земландский полуостров, аж до Балтийского моря. Бутылку с балтийской водой отправили командующему 39-й армией.

Нахальство всегда наказывается. Соседи не поддержали, и немцы восстановили фронт. Мышеловка захлопнулась. Дивизия и еще кое-какие части оказались отрезанными и сражались в окружении семь дней. С севера море, с юга море, сзади крепость Пиллау, впереди фронт. Ладно бы окружение в 1941 году, но уже вот-вот конец войны!

Когда мы, считая, что идем вперед, опомнились, оказалось, что надо повернуть фронтом назад.

Вечер 9 февраля застал нас у городка Гермау в немецком блиндаже около луга, по которому бродили обезумевшие без дойки коровы. К вечеру прилетел на ПО-2 командир дивизии полковник Кожанов.

Дождь, рваный ветер. На беду еще обстрел орудия немецкого крейсера, пришвартованного у причальной стенки Пиллау. Мы уже давно привыкли к обстрелам полевых орудий, но летящий крупнокалиберный снаряд корабельной артиллерии — это что-то особенно леденящее душу. Летя, он воет каким-то рокочущим звуком, воздух трясется, а взрыв сносит кирпичный дом без остатка.

Среди всего этого грома передается приказ — идем на прорыв из окружения. Построились в колонну.

Я шел к своей машине, когда меня окликнул лейтенант Жога, мой командир взвода в 97-м противотанковом дивизионе. Он, раненный в руку, каким-то образом оказался без личного оружия и попросил меня что-нибудь ему достать. У меня были парабеллум и противотанковая граната. Я отдал ему гранату, но она годна только на крайний случай.

Впереди колонны — самоходка, далее вперемежку все, что может двигаться. Идем через фронт, дорога только одна. У меня полный кузов снарядов и пехотных гранат. Одно попадание — и мы с Майкой взлетим на воздух. Если немцы опомнятся, то нас расстреляют в упор. Трогаемся рывками. Я чувствую, как у Майки дрожат руки и нога все время срывается с акселератора. Вся напряжена, глаза отсутствующие. Не оборачиваясь ко мне, говорит в стекло машины: «Толя, я боюсь. Нам не прорваться».

Ползет колонна, фары зажигать нельзя. Не видно ничего, кроме задней стенки впереди идущей машины. Полощет дождь. Обстрелы то слева, то справа.

Но наш «студебекер» идет уже по целине. Наверное, нечастый на войне случай, когда машина, начиненная боеприпасами, нагло прет на немецкие боевые порядки с тыла.

Мы миновали минное поле и в конце его, уже на нейтралке все-таки подорвались на пехотной мине. По инерции сползли под горку в свое расположение.

Выход 91-й дивизии из окружения с минимальными потерями был высоко оценен командованием. Командир дивизии Василий Иванович Кожанов награжден Звездой Героя Советского Союза с присвоением воинского звания генерал-майор. Большинство солдат и офицеров награждено орденами и медалями. Дивизия стала именоваться «91-я гвардейская Духовщинская ордена Суворова второй степени стрелковая дивизия».

10 апреля 1945 года пал Кенигсберг. 91-я дивизия закрыла немцам выход из города на запад, перерезав железную дорогу в районе Зеепаппен.

17 апреля 1945 года 39-я армия была выведена в резерв и больше в боевых действиях в Европе не участвовала. На том для меня закончилась война.

Оз. Нахимовское — Санкт-Петербург
2003
Записан
С уважением,  Александр
Страниц: [1]   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »