ПЕРЕВОД С ЛИТОВСКОГО ЯЗЫКА:
О ПЕРВЫХ ДНЯХ ВОЙНЫ И ВИЛЕНСКОМ ПЕХОТНОМ УЧИЛИЩЕ
ПО МАТЕРИАЛАМ ЛИТОВСКОЙ ПЕЧАТИ
ВИЛЕНСКОЕ ПЕХОТНОЕ УЧИЛИЩЕ
https://kariuomene.lt/data/public/uploads/2021/04/2009-savanoris_12nr.pdf 2009 m. gruodžio 24 d. Nr. 12 (408) Savanoris 7 psl. Nukelta į 8 psl.
23 июня оба батальона заняли оборону на южной окраине Вильнюса. Командный состав был не в состоянии руководить и управлять силами училища, которые были разделены на четыре части и располагались далеко друг от друга: батальоны на оборонительных позициях на подступах к Вильнюсу, часть на Антакальне под прикрытием майора Саргеля, часть осталась в Пабраде, а амуниция где-то между Вильнюсом и Пабраде. Как только узнали о начале войны, у литовских офицеров и солдат загорелись глаза, никто даже не собирался защищать «дорогую советскую родину». Германо-русская война - дело немцев и русских, пусть воюют сколько хотят, литовцы к ней не относятся ни тепло, ни холодно. Литовцы были озабочены тем, чтобы как можно скорее выйти из состава Красной Армии. В первый же день войны подполковники Каролис Дабулявичюс (ставший одним из руководителей восстания в Вильнюсе), Юозас Виткус, Тадас Барткус, Казис Алишаускас, Викторас Скибарка (пропали без вести), майоры Еронимас Матуленис, Витаутас Юрявичюс, Мечис Шчепанавичюс, капитан Юозас Пукнис, лейтенанты Бронюс Вайтекунас, Йонас Мулокас, Викторас Скирмантас, Витаутас Тамулайтис (известный детский писатель), Эдвардас Чижинаускас, Каспарас Мачюлис покинули ряды Красной Армии. Учитель топографии по специальности. Повилас Кристопавичюс был арестован 30 июня. Его держали в тюрьме в Великих Луках, потом увезли в Норильск, ровно через год осудили на десять лет. В Литву топограф вернулся только через семнадцать лет. Пранас Норкус, дирижер школьного оркестра, уехал с шестью литовскими музыкантами. Батарею боевого снабжения также покинули четыре унтер-офицера (Стасис Пошка, Казис Куодис, Пятрас Прашайтис, Пятрас Баублис) и шестнадцать литовских солдат. Командир взвода лейтенант Владас Зараускас ушёл вместе с унтер-офицерами Бронюсом Скипарсом, Степонасом Пакалнишкисом и одиннадцатью солдатами. Капитан Юозас Уселис отличился тем, что увёл двадцать шестерых литовских солдат. Рядовой Андрюс Герве, служивший в роте, позже вспоминал: «Мы шли в сторону Вильнюса. С помощью нашего командира мы благополучно отделились от русских. Даже русский политрук, находившийся с нами, не понял этого маневра нашего командира». Части службы уже были сильно истощены немцами, поэтому уйти было не так-то просто. В еще более тяжелом положении оказался литовский курсантский батальон. Солдаты начав службу в литовской армии, красноармейцами толком не стали, здесь все кажется им чуждым, недоверие и дискриминация на каждом шагу - из-за происхождения. Особенно всех унижало и ранило принудительное использование русского языка, требование говорить по-русски. Многие солдаты не говорили по-русски, а те, кто говорил, делали вид, что не говорят. Русские солдаты - иностранцы, офицеры - тем более, можно только более искренне говорить с литовскими офицерами, которые хоть и были превращены в "полководцев", но мужественно служили и ждали того, чего все ждали - войны, освобождения. А когда, наконец, началось, офицерам не надо было ни убеждать, ни агитировать солдат, всем уже было ясно, как себя вести и что слушать - русских или своих. Курсанты почти не имели связи с литовской армией, лишь некоторые служили призывниками. Кроме того, предпринимались усилия по набору в школу идеологически надежных молодых людей, и нет сомнений, что часть из них находилась под влиянием коммунистической пропаганды. Правда, та пропаганда стала рассыпаться после того, как испытали на себе реалии жизни. Аресты 14 июня многим открыли глаза, а начало войны разрушило миф о непобедимой Красной Армии. Кроме того, командирами частей и маршалами были литовские офицеры, которые старались отстаивать литовский дух и традиции литовской армии. Курсанты могли сравнивать подготовку, воспитание, культуру и манеру общения литовских и русских офицеров, и это сравнение было совсем не в пользу русских. Однако немалое количество курсантов были настроены патриотично и неудивительно, что когда через Антакальнис проходил противотанковый артиллерийский дивизион 184-й дивизии, его обстрелял не кто иной, как отряд курсантов, оставленный для защиты училища, во главе с лейтенантом Винцесом Качергеусом . Вечером 23 июня курсантские батальоны получили приказ оставить оборону на южных подступах к Вильнюсу и отступить к Ашмяне на минское направление. Рота курсантов во главе с лейтенантом Марийоносом Кугреносом отразила две атаки немцев, уничтожил около 50 немцев и 6 мотоциклов. Отличился курсант Винцас Рагаускас, хоть и был ранен, но метко простреливал ряды немцев пулеметным огнем. Оторвавшись от противника, рота догнала батальоны. На следующий день в Медининкай появились немецкие парашютисты. На них напали две роты курсантов во главе с капитаном Йоносом Валиулисом. Немцы, потеряв почти взвод солдат, отступили. В бою под Ашмяной отличился курсант Юргис Дубинскас, погиб Антанас Раткявичюс. Между Ашмяной и Смургайняй происходили ожесточенные бои. У города Салаи (15 км северо-западнее Смургайной) курсанты уничтожили 4 немецких танка и почти взвод пехоты. 10 танков при поддержке артиллерии и пулеметов атаковали передовой отряд у школы Смургайняй. Группа курсантов во главе с капитаном Йонасом Валиулисом подбили 3 танка связками гранат. Отличились кадеты Витаутас Репшис, Стасис Ружёнис, Винцас Величка, Казис Мешка. 28 июня немецкая пехота и танки окружили курсантов у Смургайниса. Курсанты отступали отдельными группами, сражаясь с противником. Вырвавшись из окружения, минуя Молодечно, они отступили в сторону Лепеля. Группа из одиннадцати курсантов во главе с Вульфом Виленским была оставлена для защиты моста через Нерис в Молодечненском районе, чтобы главные силы училища могли оторваться от шедших по пятам немцев. Группа выполнила задачу и остановила немцев. Погибли пятеро курсантов, в том числе Йонас Норвайша, Янчюлис и Сипавичюс. Выжившие не знали, в какую сторону свернуть и где теперь учидище? Сплошной линии фронта не было, коммуникаций тоже не было, везде полно отступающих частей. Голодные, измученные до смерти и совершенно разочарованные и расстроенные солдаты, некоторые из них уже бросили оружие, ползли по дорогам, решив не сопротивляться немцам, сдаться как можно скорее, надеясь хотя бы наесться вдоволь . Немецкие моторизованные части атаковали, не вступая в более крупные бои, обходя более крупные очаги сопротивления, обычно окружавшие их. Части Красной Армии не успевали вырваться из одного окружения, как тут же попадали в другое. Один курсант был тяжело ранен и потерял много крови, то Виленскис приказал двоим сопровождать его и попытаться пройти кратчайшим путем в Минск, где должен быть госпиталь, а сам с курсантом отправился в лагерь. Он ушел далеко, сразу попал в руки НКВД. Гоштаутас почти не говорил по-русски, Виленскис говорил, и ему не терпелось что-нибудь объяснить. Их документы НКВД даже не интересовали - у всех диверсантов есть документы, и не фальшивые, а настоящие, взятые у пленных, только фото вклеены. Решение короткое и ясное: расстрелять. Поставили у стены какого-то дома, офицер привел группу солдат и приказал им приготовиться
Гоштаутас плакал, не понимая, почему их сейчас убьют? Офицер, руководивший расстрелом, внимательно смотрел на диверсантов и не давал команду стрелять, что-то казалось ему неясным. Пошел к начальнику. Через некоторое время были вызваны и осужденные.
- Вот, - отдает честь начальник НКВД Виленскису, - лейтенант утверждает, что вы еврей... Если еврей, то ясно, что не немец... Будущего Героя Советского Союза Виленскиса спасла от смерти его ярко выраженная семитская внешность. Еще один будущий Герой Советского Союза Григас Ужпалистас стал офицером литовской дивизии. Среди солдат-евреев литовской армии это очень редкий случай. 4-5 июля Вильнюсское пехотное училище и Лепельское артиллерийское училище были объединены в Лепельскую оперативную группу для защиты Лепеля. Группа была разделена на три отдельных отряда, которые должны были обороняться. Связь была быстро потеряна, немцы без особого труда окружили части и стали их хладнокровно уничтожать. Остатки школы спасла только немецкая привычка не воевать по ночам, а отдыхать. В ночь с 4 на 5 июля курсанты вышли из окружения и форсировали Даугаву в районе Бешенковичей. Некоторые попали в плен, в том числе командир курсантского взвода младший лейтенант Витаутас Давалга и Витаутас Станкявичюс, дослужившийся от курсанта до лейтенанта. В начале июля курсанты оказались в составе 179-й дивизии. В Красной Армии царила открытая смута. Курсантов конвоировали из Великих Лук в Невель, затем из Невеля в Великие Луки, пока, наконец, не разделили на отряды. Приказом командира дивизии одни из них, имевшие хотя бы минимальный военный опыт и отслужившие в армии в военном училище, были назначены командирами отделений и получили звания младших лейтенантов, а другие стали взводными офицерами и получили звание звания сержантов. Курсанты 179-й дивизии, уже прекратившей свое существование как литовская, успешно участвовали в боях под Пустошкой.
