Текст подписки, данной Скоблиными представителю ОГПУ (курсив и выделение слова "Берлин" - мои).
.....
«Настоящим обязуюсь перед Рабоче-Крестьянской Красной армией Союза Советских Социалистических Республик выполнять все распоряжения связанных со мной представителей разведки Красной Армии безотносительно территории. За невыполнение данного мною настоящего обязательства отвечаю по военным законам СССР.
21.1.31 г. Берлин. Б. Генерал Николай Владимирович Скоблин / Н. Плевицкая-Скоблина/».
В самом деле, почему, например, не Париж, который отнюдь не страдал от недостатка агентов НКВД?
Довольно любопытную информацию содержит косвенный источник, кстати, весьма свежий:
http://www.vodoleybooks.ru/index.phpИсцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона / Сост., подг. текста В. Хазана и Е. Ильиной. Вст. статья и комм. В. Хазана. – М.: Водолей, 2014. – 280 с.Здесь нам интересна не столько сама переписка между философом Львом Шестовым (1866–1938) и врачом-психоаналитиком Максом Эйтингоном (1881–1943), сколько помещенная там же статья о книге, написанная В. Хазаном.
Вот выдержки из нее
(слово "Берлин" выделено мной - Р.Н.):
Отголоски... понаделавшей много шума истории достигли Эрец-Исраэль, где, как было сказано выше, Эйтингоны жили с 1934 г.
(успев спастись от Холокоста - Р.Н.) Так, в одной из ведущих еврейских газет, Davar, органе рабочей партии, 20 ноября 1938 г., под броским заголовком: "Житель Эрец-Исраэль замешан в похищении генерала Миллера и исчезновении генерала Скоблина: (Что выявило следствие в Париже)", – появился материал, пересказывавший основные перипетии разыгравшихся во французской столице событий. Газетное сообщение завершалось следующими словами:
"Кто он, этот доктор Марк Этингон ? Находится ли он в Эрец-Исраэль? Чем занимается?
Неизвестно, обратятся ли французские власти к властям Эрец-Исраэль расследовать это дело или нет".
На следующий день сразу в двух газетах – упомянутой Davar и еще одной, Ha-aretz, – появился идентичный текст письма Эйтингона, который выступил с опровержением выдвинутых против него подозрений:
"С удивлением узнал я сегодня утром о том, что был связан с похищением русского генерала Миллера, о чем примерно год назад с содроганием прочитал в газетах.
Это верно, что г-жа Плевицкая и ее муж, генерал Скоблин, посещали нас, меня и мою жену, во время нашего пребывания в Париже, так же, как и несколько лет назад, когда мы жили в
Берлине. Для многих читателей газеты Ha-aretz известно, что г-жа Плевицкая – популярная русская певица, и мы были ее поклонниками и приятелями.
Жуткие события, которые привели к суду, произвели на нас угнетающее впечатление. Однако вынесенный приговор не имеет ко мне никакого отношения, это дело французского суда.
В течение примерно 30 лет я имел в
Берлине медицинскую практику, ни на что другое не отвлекаясь, кроме своих обязанностей врача, и здесь, в стране, я тоже не из самых безызвестных. Я сожалею, что перед тем, как публиковать материал о моей причастности к делу о похищении в местной печати, ко мне не обратились за разъяснениями".
Итак, оказавшись в Палестине, Макс Эйтингон избежал не только Холокоста, но и оказался труднодоступен для французской Фемиды.
Обращали ли историки спецслужб внимание на странное "берлинское" совпадение, или нет, мне неизвестно. Но теперь лично у меня не вызывает никаких сомнений то, что в том же январе 1931 г., когда Скоблины дали подписку представителям "разведки Красной Армии", они "заглянули на огонек" к Максу Эйтингону, а скорее всего, по обыкновению, остановились в его роскошной квартире в
Берлине.