Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[HISTORY_LINES]

Вечеромъ 2 ноября 1876 г. начальникъ 31-й п х. дивизии телеграммою далъ знать: «Мобилизация части армии объявлена. Воронежскому полку немедленно укомплектовать свои баталионы и быть готовымъ къ выступлению въ походъ». Уже 1 ноября полкъ вошелъ въ составъ IX арм. корпуса, a 17 — въ составъ действующей армии, имея ко дню мобилизации, т. е. ко 2 ноября, въ своихъ рядахъ: штабъ-офицеровъ—6, оберъ-офицеровъ—51, унтеръ-офицеровъ—145, музыкантовъ—70, рядовыхъ—1.537, классныхъ чиновниковъ, со священникомъ, — 7 и нестроевыхъ—99, а всего 1.915 человекъ. Лошадей до мобилизации полкъ содержалъ по кадровой запряжке, обозъ же и сбруя были въ полной готовности к выступлению въ военный походъ по военной запряжке. Ко дню мобилизации полкъ былъ расположенъ следующимъ образомъ: штабъ полка въ г. Старомъ-Осколе, Курской губернии, а баталионы въ пригородныхъ слободахъ названнаго города. Недолго пришлось ждать и запасныхъ. Съ 12 по 30 ноября ихъ прибыло: изъ Задонскаго уезда—95 унтеръ-офицеровъ, 3 музыканта, 383 рядовыхъ и 8 нестроевыхъ; изъ Землянскаго уезда—152 унтеръ-офцеера, 4 музыканта, 406 рядовыхъ и 27 нестроевыхъ; изъ Келецкой губернии—44 унтеръ-офицера, 1 музыкантъ, 323 рядовыхъ и 41 нестроевыхъ. Затемъ 3, 4 п 5 ноября отъ Старо-Оскольскаго уезднаго по воинской повиниости присутствия было принято: 140 лошадей 1-го разряда и 44 лошади 2-го разряда—и этим укомплектование полка по наличному составу было закончено. Съ прибытиемъ запасныхъ во всемъ полку и особенно въ полковыхъ мастерскихъ закипла самая усиленная работа. Принимались запасные и распределялись по ротамъ; былъ выделенъ изъ полка кадръ въ 124-й запасный пех. баталионъ; принимались лошади; укладывадось въ полковой и ротные обозы полковое имущество и снаряжение и въ то же время производились ежедневныя усиленныя строевыя занятия, въ особенности съ запасными.
Накануне выступления, 28 ноября, былъ отслуженъ молебенъ, после котораго городской голова предложилъ отъ жителей города г.г. офицерамъ прощальный завтракъ, а нижнимъ чинамъ по чарке водки и по булке. На другой день утромъ, 29 ноября, полкъ обыкновеннымъ походнымъ порядкомъ выступилъ въ походъ, который при 20° мороза, встречномъ ветре и страшной вюге, засыпавшие дорогу до коленъ снегомъ, не помешалъ полку придти своевременно, т. е. 2 декабря, на Никольскую станцию Харьково-Азовской железной дороги, не имея ни одного отставшаго и больного. Походъ этотъ былъ первымъ испытаниемъ боевыхъ качествъ полка, и этотъ первый шагъ полкъ выполнилъ отлично: весь походъ соблюдался полнейший порядокъ, а обозъ ни на шагъ пе отставалъ отъ полка. Движение это приучило солдатъ-обозныхъ ко вновь впряженнымъ лошадямъ и подготовило ихъ къ устранению техъ затруднений, которыя часто повторялись въ последующихъ походныхъ движенияхъ. 3 и 4 декабря полкъ двинулся шестью эшелонами по Курско-Харьково-Азовской, Харьково-Николаевской и Одесской железнымъ дорогамъ до станции Бирзула, где и высадился 6 декабря, имея въ своихъ рядахъ следующий наличный составъ: штабъ-офицеровъ—4, оберъ-офицеровъ—38, унтеръ-офицеровъ—432, музыкантовъ—83, рядовыхъ—2.517, классныхъ чиновниковъ, со священниками,—6, нестроевыхъ—126, а всего—3.206 человекъ и 205 подъемныхъ лошадей для полкового и офицерскаго обозовъ. Въ тотъ же день полкъ былъ временно расположенъ по квартирамъ, невдалеке отъ линии железной дороги, въ селахъ Балтскаго и Ананьевскаго уездовъ, Каменецъ-Подольской губернии, следующимъ образомъ: штабъ полка со штабомъ 1-го баталиона и 1-ю линейною ротою—въ селе Борщахъ; 4-я рота—въ д. Ксензова; штабъ 2-го баталиона съ 5-ю и 8-ю ротами—въ с. Коссы; штабъ 3-го баталиона съ 9-ю, 10-ю, 12-ю и 13-ю и 3-ю стрелковою ротами—въ с. Нестоити; 2-я и 3-я линейныя роты—въ с. Гонората; 4-я рота—въ с. Ксендзовомъ; 6-я рота—въ с. Глембочекъ; 7-я рота—въ с. Касьянсна, и 1-я и 2-я стрелковая роты—въ с. Любомирка.
Едва расположились по квартирамъ, какъ снова начались самыя усиленныя строевыя занятия, которыя продолжались ежедневно до конца зимы. При этомъ особенное внимание было обращено на прохождение курса стрельбы. Полкъ во время этой стоянки подробно былъ осмотренъ начальникомъ дивизии и командиромъ корпуса, a 6 марта 1877 г. . представился на смотръ у станции Бирзулы Великому Князю Главнокомандующему армиею; Его Высочество, найдя полкъ въ отличномъ состоянии по всемъ отраслямъ строевого образования и въ материальномъ отношении, изволилъ остаться довольнымъ, объявивъ г.г. офицерамъ благодарность, а нижнимъ чинамъ— спасибо.
10 апреля, передъ объявлениемъ войны, полкъ былъ осчастливленъ смотромъ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Затемъ, 12 апреля 1877 г., былъ объявленъ ВЫСОЧАЙШИЙ Манифестъ, который возвещалъ, что все средства покончить съ Турциею миролюбиво истощены и что ничего более не остается, какъ отстоять правое дело освобождения братьевъ-болгаръ отъ векового тяжелаго ига съ оружиемъ въ рукахъ. И война Турции была объявлена.
12 апреля были получены маршруты и инструкции для перевозки войскъ по русскимъ и румынскимъ железнымъ дорогамъ, a 24 числа баталионы, прибывъ на посадку къ станции Бирзула, утромъ 25 нагрузились, и въ 4 часа пополудни первый эшелонъ съ крикомъ «ура» и песнями двинулся первоначально по Одесской, а затемъ, со станции Унгени, по румынскимъ железнымъ дорогамъ, черезъ Яссы, Плоэшти, Браиловъ, Петешти, и 29 числа, въ шести эшелонахъ, весь полкъ прибылъ въ г. Слатину, имея въ своихъ рядахъ: штабъ-офицеровъ—8, оберъ-офицеровъ—47, унтеръ-офицеровъ—410, музыкантовъ—68, рядовыхъ—2.521, классныхъ чиновниковъ, со священникомъ,—4, нестроевыхъ—130, а всего—3.188 чел. и 200 подъемныхъ лошадей.
Съ прибытиемъ въ г. Слатину полкъ, въ ожидании другихъ полковъ дивизии, первоначально былъ расположенъ бивакомъ при станции железной дороги, причемъ на роты 1-го баталиона была возложена обязанность охранять линию железной дороги: 1-я и 2-я роты занимали участокъ около станции Слатииа, 3-я рота—участокъ около станции Плоэшти и 4-я рота—Питешти. Съ прибытиемъ остальныхъ полковъ дивизии и по смене 1-го баталиона, весь полкъ расположился лагеремъ при самомъ городе, невдалеке отъ р. Ольты, прынимая ночью меры охранения отъ внезапнаго нападения неприятеля.
Полкъ простоялъ на месте до 9 июня, и кроме строевыхъ занятий, ежедневно высылалъ по 300 человекъ рабочихъ въ распоряжение инженеровъ, изготовлявшихъ на Ольте плоты и понтоны. Главное место въ строевыхъ занятияхъ отдавалось одностороннымъ и двухстороннимъ маневрамъ и разсыпнымъ строямъ, для производства которыхъ изъ корпуснаго штаба даны были некоторыя указания.
 9 июня полкъ в полномъ составе, съ тремя стрелковыми ротами 123-го п х. Козловскаго полка, съ І-ю и 5-ю батареями 31-й арт. бригады, съ дивизионнымъ штабомъ и бригадными управлениями 2-й бригады 31-й п х. дивизии и 31-й арт. бригады, подъ начальствомъ г.-л. Вельяминова, имея при себе все обозы, выступилъ изъ г. Слатины и направился къ г. Турну-Магурели обыкновеннымъ походнымъ порядкомъ. Переходы были хотя и не велики, но утомительны. Въ среднемъ приходилось делать 18 — 20 верст въ день, но сильная жара и полная укладка ранцевъ до того утомляли людей, что въ первые три дня въ полку было отставшихъ до 250 чел. Чтобы облегчить людей, ген. Вельяминовъ приказалъ все ранцы везти на подводахъ, a чтобы избегнуть жары—съ ночлеговъ выступать всегда въ 4 часа утра и ранее. После этого объ отсталыхъ не было и речи.
13 и ю н я, часа въ 4 пополудни, мы уже прибыли на предпоследний по пути следования ночлегъ. Хотя полкъ всю дорогу двигался со всеми предосторожностями, но, прибывъ на этотъ ночлегъ, въ с. Слободзея, предосторожности были еще увеличены, такъ какъ теперь мы уже положительно находились на глазахъ у неприятеля, зорко смотревшаго изъ крепости Никополя. Тутъ полку было предписано выступить, подъ начальствомъ командира 2-й бригады 31-й п х. дивизии, 14 июня въ 6 часовъ утра и следовать въ д. Сяки, где вступить въ отрядъ начальника 5-й п х. дивизии г.-л. Шильдеръ-Шулъднера. Такъ какъ этотъ последний переходъ долженъ былъ совершаться вблизи неприятельской крепости, то полкъ, имея при себе жандарма, нарочно выславшаго корпуснымъ штабомъ для указания пути, выступилъ въ мундирахъ и въ шапкахъ безъ чехловъ, избирая такия дороги, следуя по которымъ колонны со стороны крепости Никополя мало были заметны, и передъ вечеромъ благополучно прибыли въ д. Сяки, расположенную въ верстахъ десяти левее Турну-Магурели и верстахъ въ пяти отъ Дуная. Стоянка здесь была не продолжительна—всего дня три.
Состояние здоровья людей, со времеии выступления полка изъ г. Стараго Оскола и до прибытия въ Зимницу, было довольно хорошее. По мере же движения полка впередъ болезненность между людьми видимо увеличивалась, а съ прибытиемъ въ Зимницу—место болотныхъ лихорадокъ—болезненность доходила въ среднемъ 20% на списочное состояние. Довольствие нижнихъ чиновъ было хорошо.
22 июня полкъ прибылъ въ Зимницу, на место бывшей переправы, и съ прибытиемъ сюда на него была возложена обязаность охранять мостъ и производить работы по указаниямъ инженеровъ и саперныхъ офицеровъ. Для выполнения этого части полка были расположены: 1-я и 3-я стрелковыя роты— по сторонамъ моста, въ прикрытии артиллерии; 3-й баталионъ—на острове Адо; 1-й баталионъ—на левой стороне р. Дуная, и 2-й баталионъ—въ г. Систов , для занятия карауловъ.
Эта стоянка нехорошо влияла на состояние духа людей, и хотя взятие крепости Никополя одушевило всехъ, но неудачныя действия нашихъ 8 июля подъ Плевной опять привели всехъ въ уныние.
 11 июля 9-я и 12-я роты, подъ командою подполк. Каземирского, были командированы для сопровождения отъ Дуная до Бухареста 1.000 ч. пленных турокъ, взятыхъ подъ Никополемъ.
16 июля, въ 6 часовъ пополудни, отъ Главнокомандующаго была получена телеграмма, въ которой Воронежскому полку предписывалось войти въ составъ отряда г.-л. барона Криденера и немедленно следовать по направлению къ г. Плевне.
Въ 9 ½ ч. вечера, въ тотъ же день, полкъ, въ составе двухъ баталионовъ (третий баталионъ былъ оставленъ въ Систов для занятия карауловъ и присоеденился къ полку лишь 24 августа, после сдачи осадной артиллерии въ с. Порадимъ, которую онъ сопровождалъ изъ г. Систова) и трехъ стрелковыхъ ротъ, следуя черезъ с.с. Царевицъ и Овча-Могила, 17 июля, около 10 ч. вечера, прибылъ въ с. Булгарени для ночлега, сделавъ въ этотъ переходъ около 60 верстъ, съ двумя привалами, продолжавшимися каждый не боле двухъ часовъ. Солдаты шли бодро, отсталыхъ не было. Въ Булгарени людямъ данъ былъ отдыхъ и горячая пища, а вместе съ темъ были приняты меры къ разысканию отряднаго штаба; но все поиски оказались тщетными и, разсчитывая соединиться 18 июля съ войсками IX корпуса въ с. Трестянике, полкъ двинулся къ названному селу. По приходе на место, не успели еще расположиться бивакомъ, какъ было получено приказание начальника штаба корпуса о движении полка къ д. Гривице. Утромъ 19 июля, на походе, командиръ полка лично получилъ приказание отъ корпуснаго командира барона Криденера прикрыть отступающия войска IX арм. корпуса. Для выполнения этого, командиръ полка полк. Хрущевъ, выдвинувъ батальоны несколько впередъ, приказалъ выслать стрелковую цепь и развернуться по-ротно въ две линии.
Между темъ перестрелка у д. Гривицы продолжалась до 10 часовъ утра 19 июля, а когда последния части отряда вышли на равнину, вне выстрела, батальионы приступили къ уборке раненыхъ и къ погребению той части убитыхъ, тела которыхъ находились вне выстрела; после чего полкъ отступилъ обратно къ с. Трестяникъ, где и присоединился къ остальнымъ полкамъ дивизии, уже прибывшимъ къ названному селу, и былъ расположенъ впереди его; позиция эта посредствомъ искусственныхъ земляныхъ укреплений была приспособлена къ обороне.
Больные и слабые, а также и обозы были отправлены съ позиции въ с. Булгарени. Къ стороне Гривицы ежедневно выдвигалась сторожевая цепь, а въ дежурную часть, расположенную впереди позиции на кургане, также ежедневно былъ высылаемъ одинъ баталионъ въ полномъ составе, при двухъ орудияхъ.
25 июля полкъ, въ числе прочихъ войскъ, вошелъ въ составъ Западнаго отряда, который былъ сперва подъ начальствомъ командира ІУ арм. корпуса г.-л. Зотова, а съ 17 августа—подъ начальствомъ князя Румынскаго Карла, къ которому г.-л. Зотовъ былъ назначенъ начальникомъ штаба.
 19 августа, въ 5 час. утра, на левомъ фланге отряда, къ юго-востоку отъ Плевны были услышаны ружейные и орудийные выстрелы, по направлению д.д. Пелишатъ и Сгалевицы.
Около 11 или 12 ч. дня было получено приказание немедленно двинуть Воронежский полкъ на подкрепление 20-го п х. Галицкаго полка,—куда полкъ прибылъ только къ концу боя, что можио объяснить позднимъ получениемъ приказания о движении, а также невыносимою жарою и тяжестью большой укладки ранцевъ, которые замедляли движение полка.
He возвращаясь на прежнюю позицию, полкъ после остановки былъ расположенъ впереди д. Булгарский-Карагачъ, a 20 августа перешелъ въ с. Бресляницы, для усиления румынскихъ войскъ, откуда возвратился обратно къ д. Булгарский-Карагачъ.
24 августа къ полку присоединились три роты 3-го баталиона, подъ командою майора Котельникова, сопровождавшия осадную артиллерию изъ с. Истижоръ въ с. Порадимъ. Они же означенную артиллерию сопровождали изъ г. Систова въ с. Истижоръ.
26 августа, на разсвете, Воронежскому полку, находившемуся у истока ручья Порадимъ-дере, приказано было составить прикрытие для 8-орудийной осадной батареи, почему полкъ расположился въ овраге, имея справа 3-ю батарею 31-й арт. бригады и 123-й п х. Козловский полкъ, а слева осадную батарею и 121-й п х. Пензенский полкъ. Съ этого дня начался артиллерийский бой подъ Плевной.
 Согласно полученнаго распоряжения, ранцы сданы въ обозъ и весь обозъ IX корпуса сведенъ въ общий вагенбургъ у д. Булгарский-Карагачъ.
26 августа въ командование полкомъ вступилъ вновь назначенный командиръ полка полк. фонъ-Клуген. Бывший командиръ полка полк. Хрущевъ за отличие по службе получилъ чинъ генералъ-майора и былъ назначенъ на должность командира 1-й бригады 18-й п х. дивизии.
 27 августа полкъ находился уже въ 1 ½ верстахъ отъ Гривыцы и составлялъ резервъ Козловскому полку, который въ это время былъ расположенъ въ самой Гривице, a 28, имея назначение действовать на левомъ фланге, прибылъ въ с. Радишево часовъ въ 10 вечера и занялъ боевую позицию на впереди лежащемъ гребне Радишевскихъ высотъ, составляя прикрытие 3-й батареи 31-й арт. бригады и1-й и 2-й батарей 16-й арт. бригады.
 Въ течение ночи неприятель несколько разъ открывалъ ружейный огонь на близкомъ разстоянии, но выстрелы оставались безъ ответа. Убыли изъ строя, начиная съ 26 и по 29 августа, въ полку никакой не было.
Бомбардирование Плевненскихъ укреплений, начавшееся съ 26 августа, съ каждымъ днемъ все более и более усиливалось и приступъ къ решительному бою все более и более подготовлялся. Въ частяхъ отряда уже носились предположения, что 30 августа будетъ общий штурмъ Плевненскихъ укреплений. Съ вечера 29 августа пошелъ дождь и къ ночи усилился. Ни зги не было видно, только изъ сторожевой цепи неприятеля изредка доносились ружейные выстрелы. Наконецъ наступило утро 30 августа. Мелкий дождь все еще шелъ, туманъ окуталъ всю местность такъ, что на разстоянии ста шаговъ разсмотреть формы предмета положительно было невозможно; къ 10 ч. утра туманъ несколько разсеялся и артиллерийский огонь начавшийся съ разсветомъ, къ этому времени особенно сильно сталъ свирепствовать со всехъ сторонъ.
 Часовъ въ 11 утра полкъ, по вновь полученной диспозиции, былъ назначенъ для штурма редута, расположеннаго впереди Радишева, и, сдавъ свои позиции Пензенскому полку, былъ подчиненъ начальнику 30-й п х. дивизии г.-ы. Шнитникову, на котораго была возложена обязаность руководить атакою центральныхъ укреплений. Начало атаки было назначено в 3 часа пополудни. Въ 11 ½  час. дня полкъ лишь только спустился съ Радишевскихъ высотъ и въ ожидании условленнаго срока атаки, т. е. 3 час. пополудни, едва расположился, какъ начали доноситься со всехъ сторонъ безпрерывные ружейные залпы, а къ 12 ч. дня артиллерийские и ружейные залпы съ обеихъ сторонъ слились въ общий адский грохотъ. Наступалъ решительный моментъ. Число раненыхъ, приходившихъ на перевязочные пункты, все больше и больше увеличивалось. Шальныя пули стали уже долетать и къ намъ, уже и между нами было несколько человекъ ранено. Видъ раненыхъ действовалъ на солдатъ раздражительно. Каждый съ нетерпениемъ ожидалъ комаиды.
Около 3 час. пополудни къ полку подъехалъ г.-м. Шнытниковъ и сказалъ: «Полковникъ, ведите вашъ полкъ въ атаку. Съ Богомъ, ребята!». Тогда полк. фот-Клуген, построивъ 3-й и 2-й баталионы въ одну линию, а 1-й баталионъ въ резервъ по-ротно въ две линии и разсыпавъ стрелковыя роты въ цепь, повелъ полкъ на штурмъ редута. Передъ вступлениемъ въ бой полкъ, поставивъ въ свои ряды прибывшее накануне изъ 124-го п х. запаснаго баталиона укомплектование въ числе 369 чел., имелъ следующий наличный составъ: штабъ-офицеровъ—7, оберъ-офицеровъ — 40, унтеръ-офицеровъ—432, музыкантовъ—68, рядовыхъ—2.486, нестроевыхъ—30, а всего— 3.063 чел.
 Туманъ все еще не разсеивался. Редутъ, впоследствии № 10, составлявший цель нашего наступления, вдали изъ-за тумана едва былъ заметенъ, и полкъ наступалъ почти наугадъ. He смотря на это, полкъ не шелъ, а скорее летелъ, такъ было стремительно движение полка—свежаго, не бывшаго ни разу въ- делахъ и уже давно жаждавшаго своей очереди померяться силами съ неприятелемъ. Солдаты положительно перегоняли другъ друга.
По диспозиции цель наступления полка на редутъ заключалась въ томъ, чтобы, охвативъ редуть съ леваго фланга, выбить изъ него штыками турокъ и удержать его за собою до новыхъ подкреплений. И действительно, наступление было сделано блистательно, не смотря на скользившую подъ ногами грязь и сыпавшияся градомъ картечи, пули и гранаты, съ яростью вырывавшия изъ рядовъ свои жертвы. Солдаты, съ замечательнымъ хладнокровиемъ и презрениемъ къ опасности, стройно, какъ на учении, двигались впередъ. Стрелковыя роты уже спустились въ лощину, за ними ротные и баталионные резервы, но, къ сожалению, увлеклись и вместо леваго фланга атаковали редутъ съ фронта. Бывший накануне проливной дождь превратилъ почву и безъ того крутого ската въ скользкую, трудно-восходимую высоту, а адский огонь изъ редута причинялъ наступавшимъ страшный вредъ. He смотря на это, солдаты наступали быстро и съ замечательным спокойствиемъ и хладнокровиемъ. Уже стрелковыя роты достигли рва редута, какъ турки въ большихъ сомкнутыхъ колоннахъ двинулись къ намъ во флангъ. Тогда, для противодействия имъ, 1-я рота, подъ командою шт.-кап. Энгельгардта, остановившись, дала по наступавшимъ съ фланга туркамъ несколько залповъ, чемъ хотя и заставила ихъ остановиться, но вместе съ темъ сделала то, что полкъ очутился подъ действительнымъ перекрестнымъ огнемъ. Люди, растерявшись, не выдержали и стали отступать и уже спустились въ лощину, но, благодаря усилиямъ полк. фонъ-Клугена. кап. Саблукова и пop. Одинцова, снова были приведены въ порядокъ и снова ринулись въ кровавый бой,—было получено приказание отступать и уже не полкъ, а лучше сказать остатки полка отошли на прежнюю свою позицию, будучи почти до самаго места поражаемы въ тылъ неприятельскимъ огнемъ.
Темъ и кончился достопамятный день 30 августа 1877 г. для полка, жаждавшаго участвовать въ бою и потерявшаго: убитыми—2 оберъ-офицеровъ, 2 вольноопределяющихся, 33 унтеръ-офицеровъ и 203 рядовыхъ; безъ вести пропавшими—1 оберъ-офицера, 2 унтеръ-офицеровъ, 114 рядовыхъ; ранеными—3 штабъ-офицеровъ, 9 оберъ-офицеровъ, 89 унтеръ-офицеровъ, 2 барабанщиковъ и 380 рядовыхъ, и контужеными—1 штабъ-офицера и 4 оберъофицеровъ, a—всего въ какихъ-нибудь 2 ч. убыло изъ строя 843 человека.
 Указать отдельныя личности, отличившияся въ этомъ кровавомъ деле, решительно невозможно. Все показали себя молодцами и все честно исполнили свой долгъ; даже раненые не хотели оставить строя, не смотря, на положительную невозможность держаться подъ действительнымъ перекрестнымъ огнемъ неприятеля. Въ числе ихъ нельзя не отметить следующихъ: 1) пop. Синдоровский—командуя 6-ю ротою, онъ въ самомъ начале дела былъ раненъ, но продолжалъ своимъ мужествомъ воодушевлять роту и, уже достигнувъ редута, второю пулею былъ сражёнъ наповалъ; 2) пop. Гордиенко — командуя 2-ю стрелковою ротою, первый налетелъ на редутъ и, уже готовый броситься съ ротою въ штыки, былъ раненъ въ левую ногу; 3) подпор. Добряковъ—командуя взводомъ 7-й роты и воодушевляя своихъ храбрецовъ, онъ также первый достигъ рва редута и, желая перескочить черезъ ровъ, упалъ въ него, а затемъ дальнейшая его участь осталась неизвестною, такъ что онъ считается полкомъ безъ вести пропавшимъ; 4) майоръ Кошельниковъ—командуя стрелковыми ротами и получивъ еще почты въ начале дела рану въ правую щеку на вылетъ, онъ все время находился въ строю на лошади; 5) командиръ полка полк. Фон-Клугенъ, отставъ отъ полка вследствие ранения лошади, бросилъ ее и, нагнавъ полкъ пешкомъ, своимъ мужествомъ и хладнокровиемъ ободрялъ солдатъ и невольно за собою влекъ впередъ, и 6) шт.-кап. Азбукин—командуя 3-ю ротою и получивъ рану въ левую руку, продолжалъ ободрять солдатъ, находясь везде впереди, и не оставлялъ роты до конца боя.
Такимъ образомъ, неблагоприятный результатъ дела, никакъ нельзя отнести къ вине полка. Главнымъ образомъ полкъ потерпелъ отъ того, что части, увлекшияся впередъ и чуть не ворвавшияся въ редутъ, не были своевременно поддержаны резервами, которые, наступая по распустившейся глинистой почве и имея передъ собой крутой скатъ, всходъ на который и безъ того былъ труденъ, никакъ не могли своевременно поддержать своихъ увлекшихся товарищей, которымъ, какъ бежавшимъ впереди еще по нетронутой, хотя и мокрой почве, было гораздо легче добраться до редута; затемъ неудача полка зависела еще и отъ того, что онъ, имея передъ собою противника, засевшаго въ земляныхъ укрепленияхъ, былъ предоставленъ самому себе. Но если вспомнимъ, что полкъ своею атакою, хотя и неудачною, отвлекъ, какъ оказалось впоследствии, целыя массы неприятеля отъ разстроившихся уже полковъ 30-й п х. дивизии, то въ результате получится, что полкъ выполнилъ свою задачу.
 Въ награду за это дело Его ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ пожаловалъ на каждую роту по 4 знака отличия Военнаго Ордена.
Ночь съ 30 иа 31 августа, после штурма, прошла безъ особенныхъ тревогъ. Съ утра погода начала изменяться къ лучшему и день обещалъ быть ясньмъ, а съ появлениемъ солнечныхъ лучей и солдаты повеселели. Въ то же время артиллерийский бой снова закипелъ и снаряды снова полетели въ неприятельския укрепления и въ самый -городъ. Неприятель хотя и отвечалъ на нашъ огонь, но очень слабо; видно было, что последствия последняго Плевненскаго боя не менее чувствительны и для турокъ. Место вчерашняго боя представляло ужасную картину. Скаты высотъ, где расположеены неприятельския укрепления, были покрыты трупами. Много было замечено такихъ раненыхъ, которые, обезсилевъ отъ потери крови, безъ помощи товарищей не въ состоянии были выбраться съ поля битвы. Но какъ имъ помочь? Посылали и сколько разъ санитаровъ для уборки раненыхъ,— но кому не известна участь нашихъ раненыхъ и пленных? И действительно, какъ только показались наши санитары, турки открыли по нимъ убийственный огонь, вследствие чего они вынуждены были возвращаться назадъ, а между темъ безпомощные храбрецы, испытывая лихорадочную жажду и перенося нечеловеческия страдания, на глазахъ своихъ товарищей умирали. Чтобы спасти хотя часть несчастныхъ, 2 сентября были вызваны охотники, которые подъ командою подпор. Шергина, въ числе 27 человекъ, на разсвете, спустясь въ лощину, отправились на место бывшей атаки и имъ посчастливилось. Зная весь рискъ предприятия, эта горсть храбрецовъ ползкомъ, въ величайшей тишине, начала подыматься на скат къ редуту, где съ правой стороны у кукурузы нашла двухъ раненыхъ, которые едва дышали. Охотники 6-й роты, сверхъ того, отыскали тело своего ротнаго командира пop. Синдоровскаго и также взяли. На обратномъ пути смельчаки были замечены турками, которые тотчасъ же открыли по нимъ беглый огонь, но удальцы со своею ношею счастливо возвратились на позицию. Раненые оказалисъ: 2 унтеръ-офицера и 3 рядовыхъ Воронежскаго полка и 1 рядовой Ярославскаго полка.
Изъ числа охотниковъ особенно отличились: унтеръ-офицеръ Константинъ Пряхинъ и рядовые Осипъ Алексайтис, Иванъ Тесля, Павелъ Путинцевъ, Андрей Остапин, Иванъ Некрасовъ, Андрей Остаповъ, Леонъ Полилейко, Степанъ Дедяевъ и Федотъ Салахновъ. За ихъ отвагу и неустрашимость въ приказе по дивизии объявлена была имъ благодарность и выдано по три рубля каждому.
 4 сентября полкъ перешелъ на новую позицию, ставъ на левомъ фланге IX арм. корпуса, между д.д. Радишевомъ и Гривицей, и имея справа 123-й Козловский полкъ, слева два баталиона 20-го Галицкаго полка и въ резерве одинъ баталионъ того же полка. Полку было приказано построить люнеты, a впереди люнета построить траншею, пролегающую вдоль всего расположения отряда. Съ наступлениемъ холодовъ приказано построить землянки.
 Съ 1 по 20 сентября были почти безпрерывные дожди, слякоть и пронизывающий насквозь ветеръ. Солдаты, промокавшие до костей, проводившие день и ночь въ невылазной грязи, заполняли собою госпитали и лазареты, заболевая ежедневно чуть ли не сотнями—то лихорадкою, то поносомъ.
22 сентября прибылъ г.-ад. Тотлебен, назначенный помощникомъ къ начальнику Плевненскаго отряда. Во время земляныхъ работь турки безпрестанно стреляли по насъ, но не причиняли существеннаго вреда. Съ разрешения командира полка, шт.-кап. Одинцовъ выкопалъ впереди общаго нашего расположения шагахъ въ 600 ровикъ, куда ежедневно высылался взводъ стрелковъ, который удачными выстрелами отбросилъ цепь турокъ п прекратилъ ихъ вылазки. Другой случай устранения турецкой охоты къ трескотне, небезопасной для насъ, былъ такой: впереди расположения нашего и Козловскаго полковъ, въ лощине, былъ колодезь, куда солдаты ходили за водою, но доступъ къ нему былъ сопряженъ съ опасностью, такъ какъ въ шагахъ 700 турками былъ вырытъ небольшой ложементъ, который и занимался неприятельскими стрелками. Чтобы уничтожить эту преграду, подпор. Дедюлинъ и Миллиусъ, убедившись предварительно, что турки на ночь оставляютъ ложементъ и являются въ немъ лишь за часъ до разсвета,—съ разрешения командира полка, 31 октября, вызвавъ изъ 1-й стр. роты охотниковъ и взявъ несколько лопатъ, отправились къ ложементу. Обстановка, при которой вздумалось привести въ исполнение уже давно составленный планъ, какъ разъ соответствовала предприятию: луна хотя и взошла, но облака и туманъ, окутавшие всю местность, давали возможность подкрасться къ ложементу незамеченными. И действительно, подобравшись къ валу съ величайшею осторожностью, ползкомъ, немедля начали работу, кто лопатами, а кто просто руками и ногами; черезъ часъ ложемента какъ не бывало. Но къ концу работы туманъ началъ редеть, а затемъ совсемъ разсеялся, и луна осветила непрошенныхъ гостей. Турецкие посты, заметивъ храбрецовъ, открыли по нимъ ружейный огонь, но, къ счастию, не причинили никакого вреда, и люди благополучно возвратились на позицию. Съ этого времени доступъ къ колодцу сделался менее опаснымъ, такъ какъ къ возстановлению ложемента турки никакихъ меръ не принимали, а изъ цепи они поражать не могли.
(Продолжение.)

[HISTORY_LINES]

Полкъ во время нахождения подъ Плевной былъ укомплектованъ и къ концу ноября былъ въ следующемъ составе: штабъ-офицеровъ—5, оберъофицеровъ — 40, унтеръ-офицеровъ — 315, музыкантовъ— 68, рядовыхъ— 2.174, всего 2.602 человека. Лошади и обозъ были въ исправности.
Съ разсветомъ 28 ноября за Плевной, по направлению къ р к Виду, загремели выстрелы, первоначально орудийные, а затемъ смешавшиеся съ ружейною трескотнею. Пронесшийся по отряду слухъ, о наступлении турокъ по Софийскому шоссе и о нападении на гренадеръ, вскоре подтвердился темъ, что ружейный огонь окончательно сменилъ артиллерийский. Полкъ съ другими частями былъ двинутъ по направлению къ Плевне, но въ деле участия не принималъ. Простоявъ после этого цепью вокругъ Плевны одни сутки, полкъ возвратился на прежния свои места въ ожидании дальнейшихъ распоряжений.
 4 декабря, согласно полученной диспозиции, полкъ вместе съ остальными полками 31-й п х. дивизии и артиллериею, подъ начальствомъ г.-л. Велъяминова, выступилъ въ 6 час. утра по Софийскому шоссе, сперва обыкновенньмъ, а потомъ и форсированнымъ маршемъ. Движение было въ следующемъ порядке: 2-й и 3-й баталионы съ 6-ю батареею 31-й арт. бригады, съ 1-ю и 2-ю сотнями Донского казачьяго № 34 полка, подъ начальствомъ командира полка полк. фонъ-Клугена, составили авангардъ отряда, а 1-й баталионъ следовалъ во главе колонны главныхъ силъ.
9 декабря, прибывъ въ село Ханъ-Осиковецъ, полкъ получилъ приказание, дождавшись 4-й батареи 31-й арт. бригады, следовать на г. Этрополь, где и вступить въ составъ отряда г.-м. Дандевиля. Вследствие этого, утромъ 10 декабря, полкъ, имея при себе 4-ю батарею, выступилъ по назначению. Переходъ этотъ былъ совершенъ довольно легко, не смотря на убийственную дорогу, которая, направляясь по ущелью, положительно была изрыта горными ручьями. Батарея двигалась самостоятельно.
Начавъ движение изъ Плевны 4 декабря и делая переходы отъ 30 до 35 верстъ ежедневно по дорогамъ, размытымъ дождями, выступая всегда съ разсветомъ и останавливаясь на ночлеги въ 10 —11 час. вечера, въ пунктахъ, где не имелось иногда места не только для отдыха, но и чтобы обсушиться, все измученные и промокшие, a со вступлениемъ на Балканы и промерзшие,—не смотря на это, 11 декабря благополучно прибыли въ г. Этрополь, не имея ни одного человека отсталыхъ и заболевшихъ. Здесь полку данъ былъ отдыхъ, дабы возстановить силы людей и исправить обувь и одежду, которыя вследствие движения полка по горному ущелью и лесамъ значительно поизносились; это было темъ более необходимо, въ виду наступавшихъ морозовъ.
14 декабря, согласно полученной диспозиции отъ г.-ад. Гурко, полкъ съ двумя орудиями Донской казачьей батареи рано утромъ двинулся на гору Бабина-Глава, съ целью произвести демонстрацию и темъ отвлечь внимание неприятеля отъ главныхъ операций на правомъ фланге нашихъ войскъ. Подойдя къ подножию горы, полкъ былъ остановленъ подымавшимися на нее другими двумя орудиями Донской батареи, которая, за отсутствиемъ всякихъ приспособлений для подъема орудий, ежеминутно останавливалась и темъ задерживала движение полка. Дабы ускорить движение отряда, полку приказано было втаскивать орудия на рукахъ, при помощи поясовъ. Такое движение, съ четырьмя орудиями на рукахъ, съ подъемомъ иа высоту до 5.000 ф., было весьма трудно, такъ что наши солдаты, то связанными поясами, то просто голыми руками, едва лишь утромъ 15 декабря успели вынести на гору два орудия со снарядами и передками, и часъ спустя 2-й баталионъ и эти два орудия были выдвииуты версты на полторы впереди леса на позицию, съ которой тотчасъ же открыли огонь по Шандорнику. Въ 4 часа пополудни на гору были втащены и остальныя два орудия, которыя стали на позицию подъ прикрытиемъ Псковскаго полка. Такимъ образомъ полкъ расположился въ следующемъ порядке: 1-ы и 3-й баталионы были оставлены въ лесу, а 2-й баталионъ выдвинуть на позицию, на открытой со всехъ сторонъ вершин горы Бабина-Глава. Къ вечеру 16 декабря, когда стало темнеть, поднялся холодный северный ветеръ, до того сильный, что люди съ трудомъ держались на ногахъ; черезъ часъ онъ превратился въ страшную метель и затемъ въ такую ужасную бурю, которая въ состоянии была на своемъ пути все опрокидывать и сбрасывать въ окружающия гору пропасти. Морозъ, постепенно усиливаясь, дошелъ до 12°. Кругомъ заволновалось снежное море, такъ что въ пяти шагахъ положительно ничего не было видно, а поднимавшиеся ежеминутно то тутъ, то тамъ вихри грозили засыпать всехъ снегомъ и приковать къ горе на веки. Положение было критическое... Многие нижние чины начали уже засыпать. Леса на позиции не было; согреться нечемъ. Решено, наконецъ, было отправить въ лесъ рабочихъ для носки дровъ, нo доставка ихъ шла медленно, такъ какъ половина рабочихъ, за усталостью и ознобомъ членовъ, не возвращались къ своимъ ротамъ. Наконецъ горение костровъ поддерживать стало невозможно; обогревшиеся люди снова начали мерзнуть и еще сильнее прежняго, потому что одежда ихъ, намокшая отъ растаявшаго при огне снега, превратилась въ ледяную кору. Чтобы спасти отъ окончательной гибели людей, было решено оставить при артиллерии небольшое прикрытие, остальныхъ же спустить немного съ перевала къ опушке леса, где, разложивъ костры, провести остатокъ страшной ночи съ 16 на 17 декабря. Утромъ баталионъ снова двинулся къ перевалу; буря не унималась, закрытий на перевале не было никакихъ, люди падали отъ изнурения и коченели отъ холода. Командиръ баталиона, майоръ Кошельниковъ, приказалъ вынуть изъ орудий замки и, оставивъ позицию, спуститься въ лесъ. На дороге баталионъ встретилъ г.-м. Дандевиля который приказалъ баталионамъ полка следовать въ Этрополь. Это обратное движение полка въ городъ представляло тоже не мало затруднений: вследствие засыпанной снегомъ дороги люди грузли по поясъ и пришли въ Этрополь лишь утромъ 18 декабря, сделавъ всего около 12 верстъ. Въ тотъ же день была собрана команда, около 2 ротъ, изъ иижнихъ чиновъ 3-го баталиона, подъ начальствомъ подполк. Каземирского, шт.-кап. Чижа и пop. Березницкого, и послана на перевалъ для розыска и подания помощи обморозившимся. После усиленныхъ поисковъ, такихъ несчастныхъ было найдено: 2 офицера—подпор. Долженковъ и прап. Калмыковъ, и 178 чел. нижнихъ чиновъ; изъ числа последнихъ 80 чел. оказались легко застуженыхъ, a 98 чел. сильно пострадавшихъ, такъ что впоследствии, когда полкъ двинулся впередъ, они были оставлены на попечение жителей Этрополя. Кроме того, безъ вести пропало 11 чел., которые, вероятио, замерзли и были занесены снегомъ. Вначале безъ вести пропавшихъ считалось около 100 человекъ, но затемъ, кроме 11 чел., все были разысканы. Изъ числа офицеровъ особенно сильно пострадалъ подпор. Долженковъ. Офицеръ этотъ получилъ приказание отправиться къ г.-м. Дандевилю съ донесениемъ о встреченныхъ полкомъ препятствияхъ и получить отъ него приказание о дальнейшихъ действияхъ, но, потерявъ дорогу, блудилъ более 8 часовъ и уже какимъ-то чудомъ его нашли совершенно безсознательно бродившимъ по сугробамъ въ стороне отъ позиции. 18 декабря 1-й баталионъ съ 4-ю батареею 31-й арт. бригады былъ отправленъ на Златицкий перевалъ и ночевалъ по дороге въ горахъ съ 18 на 19 и съ 19 на 20 число; 2-й и 3-й баталионы, при двухъ орудияхъ 16-й артиллерийской бригады, были высланы вследъ за 1-мъ баталиономъ 19 числа и тоже ночевали въ дороге съ 19 на 20 число. 
20 декабря 2-й и 3-й баталионы спустились съ перевала и къ 3 часамъ пополудни прибыли къ дер. Клиссакиой, не доходя трехъ верстъ до города Златицы, где и расположились на ночлегъ,—1-й же баталионъ былъ оставленъ на перевале, возле блокгауза, для работъ по спуску батареи и обозовъ, и присоединился къ остальнымъ баталионамъ въ тотъ же день уже вечеромъ. Такъ какъ, по собранымъ сведениямъ отъ жителей, оказалось, что Златица турками оставлена, но куда отступыли турки—неизвестно, то 21 декабря былъ сформированъ рекогносцировочный отрядъ, въ состав 1-го и 3-го баталионовъ нашего полка, при двухъ орудияхъ, подъ начальствомъ полк. графа Комаровского, съ целью открыть путь отступления неприятеля и если возможно, догнавъ его, —вступить въ бой или, по крайней мере, задержать его отступление. Сделавъ въ этотъ день, для достижения указанной цели, более 50 верстъ, по дороге постоянно пересекаемой горами и оврагами, по которымъ, то спускались, то поднимались,—отрядъ вынужденъ былъ артиллерию отослать обратно въ Златицу, такъ какъ далее она следовать не могла. Прибывъ затемъ въ покинутую жителями деревию Колонары, отрядъ убедился, что турки находились впереди не более одного часа пути, о чемъ свидетельствовали утварь и остатки пищы, найденые въ домахъ. При осмотре деревни отрядъ услышалъ перестрелку по направлению къ дер. Комарцы, куда немедленно и отправился. 23 декабря вечеромъ рекогносцировка отряда была закончена и онъ присоединился къ полку.
24 декабря полкъ былъ причисленъ къ отряду г.-л. барона Криденера и расположенъ въ д.д. Мирков и Буков , где и простоялъ до 27 числа.
28 декабря полкъ получилъ назначение занять дефиле у д. Карлакиой и прикрывать правый флангъ колонны ген. Карцева, a 31 декабря, вследствие общаго наступления на Татаръ-Базарджикъ, двинулся по означенному дефиле и къ 1 часу ночи занялъ тамъ оставленную турками деревню Панагорище, где и расположился па ночлегъ. Продолжая затемъ изъ Панагорища дальнейшее наступление къ Татаръ-Базарджику, полкъ на пути, около д. Денызбалы, получилъ новое назначение: свернуть влево на дорогу черезъ д.д. Дуганкиой, Канаре, Цалотица и обходнымъ движениемъ направиться прямо къ Филипополю.
Вступая въ д. Цалотица на ночлегъ, полкъ встретилъ г.-ад. Гурко, мимо котораго съ музыкою прошелъ церемониальнымъ маршемъ. Молодецкий видъ солдатъ, не смотря на тяжелый походъ и лишения, видимо произвелъ на генерала приятное впечатление.
Утромъ 3 января 1878 г. полкъ, составивъ резервъ 3-й гвардейской дивизии, продолжалъ движение къ Филиппополю и около 2 часовъ дня, на шоссе, у дер. Айранли, въ 6 верстахъ отъ Филиппополя, присоединился къ гвардейскимъ частямъ. Здесь на кургане, вправо отъ шоссе, мы снова увидали г.-ад. Гурко со штабомъ и узнали, что такъ какъ северное предместье Филипополя турками уже очищено, а мостъ черезъ реку Марицу сожженъ, то полку приказано двинуться вместе съ полками 3-й гвардейской дивизии прямо къ Филиппополю и занять северное его предместье. Построившись въ колонну изъ середины рядами и имея въ голове 3-й баталионъ, за нимъ 2-и и 1-й баталионы, полкъ двинулся по назначению. По мере приближения къ предместью, съ высотъ города и съ правой его стороны былъ открытъ довольно сильный, сперва артиллерийский, а затемъ ружейный огонь, подъ которымъ полку пришлось проходить около двухъ верстъ, причемъ отъ артиллерийскаго огня изъ строя выбыло нижнихъ чиновъ убитыми 7 и ранеными 4.
Около 6 часовъ 3-й баталионъ вошелъ въ предместье города и расположился въ немъ боевымъ порядкомъ. После этого по баталиону неприятель производилъ еще долгое время сильный ружейный огонъ, но совершенно безвредный. Къ вечеру весь полкъ вошелъ въ предместье города, а съ наступлениемъ сумерокъ 3-й баталионъ изъ предместья былъ выведенъ въ поле, въ прикрытие 1-й батареи 1-й гвардейской арт. бригады, которая должна была действовать по турецкой батарее, находившейся на Филиппопольскихъ высотахъ; остальнымъ же баталионамъ было приказано расположиться бивакомъ въ самомъ городе, причемъ всемъ войскамъ было запрещено разводить костры и огни.
 Въ 2 часа пополуночи 3-й баталионъ былъ смененъ 1-мъ баталиономъ, который и остался въ прикрытии батареи до утра.
 На разсвете 4 января сделалось известнымъ, что турки, пользуясь темнотою ночи, очистили городъ. Вследствие этого 3-й баталионъ былъ направленъ къ р. Мариц , где и приступилъ вместе съ л.-гв. сапернымъ баталиономъ къ постройке для пехоты переправы черезъ реку Марицу. Переправа эта состояла: изъ моста на повозочныхъ осяхъ черезъ малый рукавъ реки и кладокъ возле каменныхъ быковъ сожженнаго турками постояннаго моста черезъ большой рукавъ.
 Съ занятиемъ г. Филиппополя дальнейшее движение Воронежскаго полка по следамъ противника было приостановлено. Простоявъ въ Филипополе по 29 января, полкъ былъ передвинутъ въ г. Софию, куда прибыл, 1 февраля. Здесь, занимая караулы, исполняя этапную службу и очищая городъ и окрестныя села отъ валявшихся труповъ людей и лошадей, дождались объявления мира, и здесь же полученъ былъ приказъ о назначении новаго Главнокомандующаго. Его Императорское Высочество простился со своею армиею приказомъ, объявленнымъ по войскамъ.
 За переходъ черезъ Балканы было пожаловано по 5 знаковъ отличия Военнаго Ордена на каждую роту, а за дело подъ Филипополемъ—3, 4 и 5 января—по 3 знака отличия Военнаго Ордена на роту. Кроме того, 2-му и 3-му баталионамъ полка были пожалованы Георгиевския знамена, съ надписью: «За переходъ черезъ Балканы въ 1877 г.», a 1-му баталиону, уже имевшему Георгиевское знамя, съ надписью: «За Севастополь в 1854 и 1855 г.г.»—другую надпись: «За переходъ черезъ Балканы въ 1877 г.»; кроме этого, тому же баталиону была пожалована Георгиевская серебряная труба, съ надписью: «За переходъ черезъ Балканы въ 1877 г,» и съ сохранениемъ прежней надписи: «За усмирение Венгрии въ 1849 г.» Офицерские чины въ течение кампании получили следующия награды: За дело 30 августа, подъ г. Плевною: командиру полка полк. фонъ-Клугену—золотое оружие; подполк. Каземирскому—орденъ св. Владимира 4-й ст съ мечами и бантомъ; майору Орловскому, кап. Ковалеву, шт.-кап. Губанову и Азбукину—ордена св. Анны 3-й ст., съ мечами и бантомъ; майорамъ Волжину и Неопалимовскому—св. Станислава 2-й ст., съ мечами и бантомъ; кап. Саблукову и Горбунову и шт.-кап. Владимирову, Бородаевскому и Чижу—Св. Станислава 3-й ст., съ мечами и бантомъ; пop. Тарасевичу, Прозоровскому, Грисиеву, Севастьянову, Щепанскому, Липпоману, Дедюлину, Груздеву, Шергину и Вржицу, подпор. Кусакову, Лебедеву, Сомовичу, Русанову, Раппу, Долженкову и Тихотскому, прап. Иваницкому, Колечицкому, Авраамову, Ковалеву и Березницкому—св. Аниы 4-й ст., съ надписью «За храбрость»; майору Вериго, шт.-кап. Энелъгардту и пop. Одинцову—следующие чины, а портупей-юнкеру Слабодинскому—знакъ отличия Военнаго Ордена.
 За обложение и взятие г. Плевны: подполк. Вериго, кап. Саблукову и шт.-кап. Чижу—св. Анны 3 ст., съ мечами и бантомъ; шт.-кап. Одинцову, пop. Молчановскому, Севастьянову, Прозоровскому, Липпоману и Вржицу, подпор. Раппу, Колечицкому, Лесенко и Авраамову—св. Станислава 3 ст., съ мечами и бантомъ; пop. Лебедеву—св. Анны 4-й ст., съ надписыо «За храбрость», а кап. Волжину, шт.-кап. Ковалеву м. Горбунову—следующие чины.
За переходъ черезъ Балканы: командиру полка полк. фонъ-Клугену— следующий чинъ; подполк. Вериго, кап. Ковалеву и Саблукову—св. Станислава 2-й ст., съ мечами и бантомъ; кап. Горбунову, Познанскому, Энгельгардту, шт.-кап. Иванову и Владимирову, пop. Севастьянову и Прозоровскому, подпор. Авраамову, Раппу и Колечицкому— св. Анны 3 ст., съ мечами и бантомъ; шт.-кап. Одинцову, пop. Шумакову и Молчановскому, подпор. Березницкому, Миллиусу, Шумакову и Цветкову, прап. Данилову, Шляпкину, Слабодинскому и Герасимову—св. Анны 4-й ст., съ надписью «За храбрость»; пop. Каменскому, Щепанскому, Шергину, Дедюлину и Грисиеву, подпор. Русанову, Третьякову, Королеву, Долженкову и Кусакову—св. Станислава 3-й ст., съ мечами и бантомъ, и шт.-кап. Чижу и пop. Липпоману-—следующіе чины.
За дело подъ Филиппополемъ—3. 4 и 5 января 1878 г.: г.-м. фонъКлугену—мечи къ ордену св. Владимира 4-й ст.. съ бантомъ; шт.-кап. Липпоману, пop. Щепанскому и Шергину, подпор. Кусакову, Русанову и Королеву—св. Анны 3-й ст., съ мечами и бантомъ; кап. Энгельгардту и Ковалеву, шт.-кап. Иванову, пop. Каменскому и подпор. Третьякову—св. Апны 4-й ст., съ надписью «За храбрость»; пop. Шумакову и Цветкову, прап. Шляпкину-, Данилову и Слабодинскому—св. Анны 3-й ст., съ мечами и бантомъ, и шт.-кап. Владимирову—следующий чинъ.
По заключении мира башибузуки шайками нападали на мирныя деревни и села, грабили и убивали жителей, а деревни жгли. Чтобы положить пределъ этому безчинству, доходившему иногда до значительныхъ размеровъ, и избавить христианское население отъ произвола турокъ,—по всей демаркационной линии были расположены небольшие отряды, въ некоторыхъ пунктахъ изъ всехъ трехъ родовъ оружия, где дело доходило иногда до очень жаркой перестрелки. Въ одномъ изъ такихъ делъ участіе принималъ и 3-й баталионъ 124-го п х. Воронежскаго полка.
Командующий войсками Софийскаго округа г.-м. Арнольди предписалъ командировать въ г. Джумаи одинъ баталионъ Воронежскаго полка, съ целью или окончательно разсеять означенную шайку, или, по крайней мере, заставить ее отступить за демаркационную линию. 7 февраля 3 баталионъ, въ полномъ составе, при 4 орудияхъ 6-й батареи 31-й артиллерийской бригады и съ однимъ эскадрономъ 4-го гусарскаго Мариупольскаго полка, подъ начальствомъ флигель-адъютанта, полк. графа Стакельберга, вытянувшись по Радомирскому шоссе, двинулся на Радомиръ и Дубницу, и 11 февраля, после дневки въ Дубнице, направился на г. Джумаи въ следующемъ порядке: 3-я стрелковая рота и Мариупольские гусары—въ авангарде, затемъ 9-я линейная съ 4 орудиями, а за ними 10-я и 11-я роты—составили главныя силы и 12-я рота—арръергардъ. Около 3 часовъ пополудни, не доходя до дер. Кочоры, отстоящей отъ г. Джумаи верстахъ въ шести, была услышана сильная ружейная перестрелка по направлению къ г. Джумаи. Тогда начальникъ отряда графъ Стакелъбергъ приказалъ 3-й стрелковой роте беглымъ шагомъ двинуться впередъ по направлению выстреловъ и поддержать гусаръ, которые, будучи впереди, завязали съ неприятелемъ означенную перестрелку, а остальныыъ частямъ отряда, впредь до разъяснения дела, расположиться у выхода изъ деревни. Спустя два часа, командующий 3-ю стрелковою ротою подпор. Щетнский донесъ, что до двухъ тысячъ конныхъ п пешихъ вооруженныхъ турокъ произвели на роту уже три довольно настойчивыя атаки, которыя хотя и были съ успехомъ отбиты, но темъ не менее, въ виду сильнаго утомления людей, необходимо было подкрепление. Тотчасъ же была послана на подкрепление 11-я рота при двухъ орудияхъ, заметивъ которыя неприятель поспешно началъ охступать -къ г. Джумаи. Артиллерия однако же сделала по неприятелю восемь выстреловъ. На другой день турки очистили городъ и 10-я и 11-я роты вошли въ него безпрепятственио, встреченныя духовенствомъ и гражданами. Во время атакъ въ 3-й стрелковой роте убыло изъ строя нижнихъ чиновъ убитыми 2 и ранеными 2. После этого 3-я стрелковая и 12-я линейная роты были оставлены для охранения города, а остальныя части отряда 13 февраля выступили обратно на присоединение къ своимъ частямъ.
Въ июле 1878 года командиръ полка фонъ-Клугенъ получилъ другое назначение и передалъ командование полкомъ вновь назначенному командиру полка полк. Гуляеву.
Въ сентябре 1878 года русския войска, согласно Берлинскаго трактата, постепенно начали очищать возвращаемыя обратно Турции провинции, занятыя по праву войны. 31-я п х. дивизия, какъ вошедшая въ составъ оккупационнаго корпуса, была стянута въ Софийский округъ. Штабъ Воронежскаго полка и 2-й баталионъ, вследствие техъ же причинъ, 30 сентября перешли в г. Кюстендиль, а остальныя части были направлены къ пунктамъ по демаркационной линии, и къ 20 ноября расположение полка было следующее: 1-й и 2-й баталионы со штабомъ полка—въ г. Кюстендиле, роты 3-го баталиона—9-я и 10-я—на позиции у д. Скановицы, 11-я и 3-я стр. роты— въ д. Лозной и 12-я рота—въ д. Конушино. Впоследствии изъ Кюстендиля были командированы 1-я стр. рота—въ д. Горняя-Козница и 4-я рота—въ с. Товаличъ. Это новое расположение полка было удобно только для ротъ, находившихся въ г. Кюстендиле, для ротъ же, расположенныхъ въ д.д. Сконовицы, Лозной, Конушино и другихъ, какъ постоянно находившихся на позицияхъ, служба была тяжела, а потому он по-очередно были сменяемы ротами, квартировавшими при штабе полка.
Жизнь полка после заключения мира вполне пошла по колее мирнаго времени: начались ежедневныя строевыя занятия, караульная и этапная службы. смена на позицияхъ очередныхъ частей полка, выставляемыхъ по демаркационной линии для охранения спокойствия,—вотъ и вся деятельнсть полка после тяжелыхъ испытаний боевой жизни. Въ копце 1878 года полкъ былъ обрадованъ новыми милостями Царя. Лицъ, особенно отличившихся благотворною деятельностыо за время оккупации, было предписано представить къ наградамъ, каковыхъ и удостоились: полк. Гуляевъ, майоръ Ивановъ и кап. Познанский—-св. Станислава 2-й ст., съ мечами; кап. Богданович, шт.-кап. Затворницкий и Ахилло, подпор. Миллиус и прап. Поповъ и Каплинский—св. Станислава 3-й ст., шт.-кап. Шумаковъ, Каменский и Грисиевъ, пop. Вржицъ и Долженковъ и подпор. Даниловъ и Слабодинский—св. Анны 3-й ст. и подпор. Королевъ и Третьяковъ— следующий чинъ.
 He были забыты и раненые нижние чины, которымъ было выслано 7 знаковъ отличия Военнаго Ордена.
Наконецъ, 14 июня 1879 г.. отслушавъ благодарствениый молебенъ и распрощавшись на устроенномъ отъ города завтраке съ Кюстендильцами, полкъ, построившись въ двухвзводную колонну справа, въ 6 час. утра двинулся по Софийскому шоссе обыкновеннымъ походнымъ порядкомъ для обратнаго следования на постоянныя квартиры въ Россию. На пути следования, 19 мая, въ г. Софии. после дневки, полку былъ произведенъ смотръ командующимъ оккупационными войсками. По окончании смотра Софийский митрополитъ, въ присутствии многочисленнаго собрания жителей города, отслужилъ благодарственное молебствие, а затемъ город предложилъ прощальное угощение, после котораго полкъ продолжалъ дальнейшее следование на Орхание, Плевну и Рущукъ. Изъ Рущука полкъ былъ перевезенъ по Дунаю къ Рени, а оттуда железными дорогами, черезъ Бендеры, Киевъ и Курскъ, 15 июля прибылъ на станцию Никольскую, отъ которой, уже грунтовыми дорогами, 20 июля возвратился въ г. Старый-Осколъ.
Сборник материалов по Русско-Турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. 1901 г.

[HISTORY_LINES]

ОЧЕРКЪ ДЕЙСТВІЙ 124-го пх. Воронежскаго полка въ составе Западнаго отряда,
съ 3 ДЕКАБРЯ 1877 г. по 6 ЯНВАРЯ 1878 г.
(Воен.-Учен. Арх отд. II, д. № 6720).
 
3 декабря 1877 г., для дальнейшихъ военныхъ операций, Воронежский полкъ назначенъ въ составъ отряда г.-ад. Гурко.
4 декабря, согласно приказа по 31-й п х. дивизии за № 189, основаннаго на предписании командира IX арм. корпуса за № 3370, полкъ выступилъ изъ с. Гривицы по Софийскому шоссе черезъ Дольний-Дубнякъ на Телишъ, где по распоряжению начальника дивизии люди оставили свои ранцы, такъ какъ предполагалось продолжать движение безостановочно. Тутъ нашимъ солдатамъ пришлось дело гораздо труднее: артиллерия по размытой дождемъ дороге съ истощенными лошадьми не могла двигаться, вывозить ее должны были солдаты на своихъ рукахъ, и въ особеннсти имъ доставалось на подъеме. Люди, по колено въ грязи, мокрые приходили на ночлегъ не ранее 11 часовъ вечера и тутъ солдаты, вследствие скопления войскъ, не только не имели возможности обсушиться и укрыться отъ холода, а даже достать дровъ для разведения костра. По приходе въ Осиковицу было получено приказание отъ начальника 31-й п х. дивизии о назначении полка и 4-й батареи 31-й арт. бригады въ отрядъ г.-м. Дандевиля, въ г. Этрополь; переходъ этотъ былъ совершенъ очень легко, не смотря на убийственную дорогу, которая идетъ по ущелью, промытому горными ручьями. Батарея двигалась самостоятельно, и нужно удивляться, какъ были крепки лошади и какъ снаровлены люди, за что следуетъ благодаритъ командира батареи подполк. Терешкевича, но больше всего ему останутся благодарны плечи солдатския. Его распорядительность, его присутствие везде воодушевляли солдатъ, и наша пехота съ особеннымъ удовольствиемъ помогала батарее въ трудныхъ местахъ.
По приходе въ Этрополь полку былъ данъ отдыхъ—10, 11,12 и 13 декабря, 14 же декабря была получена общая диспозиция г.-ад. Гурко о переходе черезъ Балканы; полку было предписано подняться на Бабу-Гору, втащивъ туда 2 орудия Донской каз. № 19 батареи, и тамъ демонстрировать; другия два орудия были поручены Псковскому полку и 1-му баталиону Великолужскаго полка, но потомъ съ перваго же подъема все орудия были сданы Воронежскому полку—безъ всякихъ средствъ и приспособлений для поднятия ихъ по тропинке, где лошади были выпряжены и орудия разобраны. Вотъ тутъ-то нужно было удивляться смекалке солдатской: ведь голыми руками не возьмешь или на плечи не взвалишь орудие, а лямокъ нетъ, да и спросить-то не у кого. Объ этомъ неоднократно было доносимо г.-м. Дандевилю, но распоряжений никакихъ не было сделано, кроме строгихъ предписаний безостановочно двигаться. Болгары, которыхъ собрали для помощи, въ первую же ночь разбежались; да и трудно было допустить, чтобы человекъ могъ работать на холоде, когда онъ совершенно раздетъ и целые сутки не имелъ пищи, такъ что имъ въ вину этого ставить нельзя. Подъемъ съ орудиями продолжался 14 и 15 декабря, и только къ вечеру 16 числа мы достигли перевала. Орудия поставили по-взводно: одинъ взводъ впереди, съ прикрытиемъ отъ Псковскаго полка, а другой по дороге на с. Буково, подъ прикрытиемъ 2-го баталиона Воронежскаго полка. Сделали по три выстрела изъ каждаго орудия. Стало вечереть и поднималась вюга, которая черезъ часъ дошла до такой силы, что лошадямъ держаться на перевале не было никакой возможности. Командиръ 2-го баталиона подполк. Кошельниковъ, видя неминуемую гибель баталиона и не имея вблизи дровъ для разведения огня, решилъ оставить перевалъ и отвести баталионъ внизъ къ лесу, где провелъ ночь съ 16 на 17 декабря. Утромъ 17 декабря 2-й баталионъ поднялся къ орудиямъ, но много стоило усилий отыскать ихъ, и тутъ, къ ужасу всехъ, артиллерийская прислуга и солдаты, оставленные въ прикрытии, лежали замерзшими,—только изъ-подъ снега виднелись окоченевшия руки или торчалъ сапогъ. Между темъ буря не уменьшалась. Критическое было положение: приказаний никакихъ нетъ, солдаты отъ стужи и изнурения падали. Подполк. Кошельниковъ, созвавъ офицеровъ, решилъ отступить къ лесу. Вместе съ этимъ отправилъ баталіоннаго адъютанта, подпор. Долженкова, съ донесениемъ о случившемся къ г.-м. Дандевилю. При входе въ лесъ, где были расположены остальныя части полка, баталион былъ встреченъ г.-м. Дандевилемъ, который отдалъ тутъ приказание идти въ г. Этрополь, оставивъ орудия на перевале; для протаптывания дороги была послана подбитая и некованная кавалерия, но цель—улучшить для насъ дорогу—не была достигнута, такъ какъ лошади ежеминутно падали и задерживали движение, вследствие чего мы въ Этрополь пришли только къ утру 18 декабря. Въ этотъ же день, заметивъ громадное число обмороженныхъ нижнихъ чиновъ и отсутствие двухъ офицеровъ, были собраны отъ 3-го баталиона две роты людей более крепкихъ, и подъ командою подполк. Каземирского вторично отправлены на перевалъ для уборки замерзшихъ и подачи помощи ознобленнымъ. Подпор. Долженкова и прап. Калмыкова нашли недалеко отъ турецкихъ позиции около стоговъ сена, съ отмороженными руками и ногами; по окончательной поверке оказалось: ознобленныхъ офицеровъ 2, замерзшихъ нижшихъ чиновъ 10 и обморозившихся 209 человекъ.
На другое утро получено приказание о выступлении на Златицкий перевалъ, совместно съ 4 орудиями 4-й батареи 31-й арт. бригады и 2 орудиями 16-й арт. бригады. Сначала трудъ по перевозке орудий былъ распределенъ равномерно между Воронежскимъ полкомъ и Великолуцкимъ, но потомъ все орудия остались въ нашемъ полку; къ тому же одно изъ орудий было упущено въ обрывъ Великолуцкимъ полкомъ, и на требование нашего командира полка вытащить его и тогда намъ сдать для дальнейшаго следования—не было никемъ обращено внимания, а еще прибавлена переноска 400 снарядовъ изъ г. Этрополя въ Златицу. На другой день съ утра было дано приказание г.-м. Дандевилемъ выступить двумъ перешедшимъ черезъ Балканы баталионамъ, подъ командою полк. графа Комаровскаго, для преследования турокъ по направлению с.с. Петричево и Дольние-Комарцы; но преследование это не было удачно, такъ какъ не напали на следъ неприятеля. Проходивъ безцельно безъ отдыху целыя сутки, баталионы расположились следующимъ образомъ: 3-й баталионъ—въ с. Мирков , а 1-й—въ с. Букове, 2-й же баталионъ, перетащивъ орудия, сдалъ ихъ полкамъ 3-й п х. дивизии, а самъ получилъ приказание присоединиться къ полку въ с. Мирков . Какъ бы то ни было, после столькихъ трудовъ и лишений, главное дело было сделано—переходъ черезъ Балканы совершенъ, у всехъ было на душе отрадно, путь къ южнымъ, более теплымъ долинамъ былъ открытъ.
23 декабря, приказомъ по Западному отряду, Воронежский полкъ поступилъ въ составъ отряда г.-л. барона Криденера, отъ котораго было получено приказание очистить І-му баталиону с. Буково и всему полку собраться въ Мирков .
 27 декабря, вследствие требования помощи графомъ Комаровскимъ, полкъ изъ Миркова выступилъ на усиление праваго фланга въ с. Карлиево, где показывались турецкие разъезды. Придя въ с. Карлиево, полкъ нашелъ тамъ сотню казаковъ, которая была назначена въ составъ отряда и вошла подъ начальство командира полка. Цель нашего полка—оберегать правый флангъ отряда графа Комаровскаго. Командиръ полка совместно съ сотеннымъ командиромъ осмотрелъ позицию и поставилъ сильные наблюдательные посты отъ пехоты и казаковъ, потомъ послалъ разъезды впередъ на большое разстояние; но нигде ничего опаснаго не было найдено и, по разспросамъ у болгаръ о туркахъ, въ этой местности со времени перехода русскихъ черезъ Балканы турки не показывались. Пробывъ здесь три дня, по общей диспозиции г.-ад. Гурко полкъ долженъ былъ участвовать въ общемъ наступлении на Татаръ-Базарджикъ, а потому было получено приказание выступить съ сотнею казаковъ изъ Карлиева на Панагюриште по прямому направлению, безъ дорогъ, по горнымъ тропамъ, и полкъ, выступивъ въ 7 часовъ утра, пришелъ на ночлегъ только къ 12 часамъ ночи, где присоединился къ 3-й гвардейской дивизии. На другой день было предположено, вместе съ гвардией полку торжественно вступить въ Татаръ-Базарджикъ; выступили въ шестомъ часу утра, оставивъ всехъ плохо одетыхъ солдатъ в Панагюриште подъ командою подпор. Третьякова. He пройдя половины дороги, полкъ получилъ другой маршрутъ, по которому мы должны были обойти Татаръ-Базарджикъ, такъ какъ въ немъ оказался неприятель, и расположиться въ д. Денизъ-Бегли вместе съ 3-ю гвардейскою дивизиею, а такъ какъ отъ перевала, на которомъ полкъ получилъ это приказание, до Денизъ-Бегли было большое разстояние, то вследствие сего полкъ на ночлегъ во время придти не могъ; солдаты были сильно уставши, такъ какъ уже второй день проводили безъ горячей пищи.
Въ Денизъ-Бегли полкъ пришелъ около второго часа ночи, квартиръ нигде нельзя было найти, такъ какъ деревия вся была сожжена неприятелемъ, и еще при насъ громадные стоги сена догорали. Ночь эту полку пришлось провести подъ открытымъ небомъ и даже офицеры полка не могли для себя отыскать помещения более удобнаго, чемъ сарай.
Состоя въ отряде барона Криденера, полкъ непосредственно находился въ ведении начальника 3-й гвардейской дивизии г.-м. Дандевиля, къ которому и было приказано обращаться за всеми распоряжениями.
Согласно распоряжения командира IX арм. корпуса полкъ, совместно съ 3-ю гвардейскою дивизиею, изъ Денизъ-Бегли выступилъ въ д. Челопецъ, куда пришелъ позднее всех, следуя въ арриергарде колонны. Солдаты этимъ переходомъ были доведены до изнеможения, отсталыхъ было масса. По новой диспозиции, на другой деиь, т. е. 3 января, полкъ выступалъ въ 6 часовъ утра по направлению къ Филиппополю. He доходя пяти верстъ, вся колонна остановилась около р. Марицы, где насъ встретилъ г.-ад. Гурко.
 Мостъ въ Филиппополе черезъ р. Марицу горелъ и была слышна сильная перестрелка на правомъ фланге. На другой стороне реки, въ нашихъ глазахъ, турки массами отступали къ Филиппополю, а и которые изъ одиночныхъ неприятельскихъ всадниковъ смело подъезжали къ самому берегу и кто-то изъ нихъ совершенно правильно кричалъ по русски о томъ, чтобы мы спешили переходить чрезъ реку, a то турки уйдутъ и мы ихъ не увидимъ. Первое время принимали ихъ за своихъ кавалеристовъ, но потомъ, увидя въ бинокль, съ кемъ имеемъ дело, г.-ад. Гурко отдалъ приказание стрелять по нимъ; съ этою целью выбралъ несколько стрелковъ изъ своего конвоя и вблизи стоящаго Австрийскаго полка; после несколькихъ выстреловъ эти смельчаки совершенно покойно, самымъ короткимъ галопомъ оставили свое место, предварительно ответя намъ несколькими залпами. Простоявъ здесь почти до полудня, полкъ, не получая ни оть кого никакихъ приказаний, пошелъ самъ впередъ и занялъ предместье Филиппополя, которое уже было очищеио отъ турокъ. У предместья, на совершенно открытой местности, по насъ турки открыли сильный артиллерийский огонь, но полкъ прошелъ такъ удачно, что потерялъ только двухъ убитыми и пять ранеными; въ предместье турки съ той стороны, т. е. изъ города, до самой темноты посылали намъ пули, но раненыхъ не было. Къ вечеру полкъ получилъ приказание выступить изъ города, двумъ баталионамъ вместе съ 1-ю батареею 1-й гвардейской арт. бригады, и расположиться въ поле около города. Къ полуночи командиромъ 3-го баталиона подполк. Каземирскимъ было доложено, что солдаты въ его баталионе сильно перезябли безъ прикрытия и утомились,—костры разводить было запрещено, дабы не показать туркамъ нашего расположения, а потому просилъ немедленно смены; другой баталионъ былъ расположенъ при более благоприятныхъ условияхъ. Командиръ полка, по получении такого донесения, приказалъ 1-му баталиону, остававшемуся въ городе, тотчасъ же сменить 3-й.
Ночью было получено приказание отъ начальника штаба IX арм. корпуса послать охотниковъ осмотреть переправу и если будетъ возможно, то перебраться черезъ реку на ту сторону и разузнать, что тамъ делается. Изъ караульной роты подъ начальствомъ унтеръ-офицера Лихачева вызвалось несколько человекъ исполнить это приказание, и къ свету они уже принесли известие, что турки выходятъ изъ города и что переправу можно устроить около сгоревшаго моста у самыхъ быковъ, что и было приказано исполнить утромъ ротамъ 3-го баталиона. Материалъ для устройства взятъ былъ изъ турецкихъ домовъ, самый разнообразный. Къ 12 часамъ дня пехота свободно переходила въ оставленный турками городъ. Въ этотъ же день 2-й баталионъ былъ переведенъ въ городъ, для занятия карауловъ, и поступилъ въ распоряжение коменданта города г.-м. Брока; затемъ и весь полкъ перешелъ на ту сторону и занялъ караулы въ оставшихся турецкихъ складахъ.
Черезъ несколько дней отрядъ г.-ад. Гурко выступилъ къ Адрианополю, а нашъ полкъ остался въ Филиппополе, подъ начальствомъ начальника 31-й п х. дивизии г.-м. Вельяминова, отделивъ часть ротъ полка въ Родопския горы для наблюдения. Простоявъ здесь около месяца, полкъ былъ смененъ ротами Пензенскаго полка, а въ горахъ—ротами Козловскаго полка, нашей дивизии, и потомъ отправленъ назадъ въ Софию для занятия караула, вместо Измайловскаго и Егерскаго полковъ; здесь Воронежский полкъ оставался до заключешя мира 1).
 
1) Настоящий дневникъ составленъ г.г. офицерами полка, бывшими въ продолжение всей кампании при части. Подписалъ: командиръ полка полк. Гуляевъ. (Bыноскa подлинника).