Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[Sobkor]

…А КАТЮША В РАЗВЕДКЕ ПРЕДПОЧИТАЛА… МАУЗЕР

Сама Екатерина Никитична Лявданская с полным правом считает себя воспитанницей современного РОСТО-ДОСААФ. Только в годы ее молодости эта авторитетная оборонно-спортивная структура именовалось несколько иначе – Осоавиахимом: Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Еще в школьные годы, которые прошли в Москве, в ходе занятий в кружках по военному делу научилась без промаха по-снайперски стрелять, правильно и метко бросать гранаты, умело пользоваться противогазом. А с началом Великой Отечественной при Осоавиахиме родного для себя Таганского района столицы сначала закончила двухнедельные курсы медсестер, а затем и краткосрочные курсы радистов.
- Все это мне потом здорово пригодилось при выполнении боевых заданий в тылу врага! – не без гордости в голосе делится сегодня пережитым Екатерина Никитична. – Кстати, так получилось, что воинскую специальность и род оружия я выбрала себе сама. На службу в военную разведку обычно ведь вербуют, причем после тщательной и долгой спецпроверки. А я же сама напросилась. Правда, что это собственно за воинская часть такая в тот момент просто не знала. Дело же было так: в октябре сорок первого случайно повстречала на улице совсем юных девушек-ровесниц в военных шинелях, украшенных краповыми петлицами войск НКВД СССР. А я уже неоднократно перед тем обивала порог Таганского военкомата, но всегда - 18-й «призывной» год мне еще тогда не исполнился! - получала категорический отказ в настоятельной просьбе о направлении на фронт. В общем, не просто подошла, а подлетела: девчата, мол, откуда вы и как – к вам? Да вот, говорят, рядышком наша в/ч, подойди к командиру - сейчас как раз идет запись добровольцев…
А воинской частью той, сделаем уточнение, оказался Истребительный мотострелковый полк УНКВД г. Москвы и Московской области, предназначавшийся для диверсионно-разведывательной работы в тылу противника в интересах штаба обороны Москвы и командования Западного фронта и, в первую очередь, для выявления и уничтожения фашистских танков. Сегодня бы это назвали милицейским спецназом!
Сколько раз юная Катя Усанова (это девичья фамилия Екатерины Никитичны) в качестве бойца специальной военной разведки НКВД СССР была по ту – вражескую – сторону линии фронта, она и сама затрудняется сегодня сказать. Со счету сбилась еще в те военные годы. Но где-то не менее полутора десятка раз – точно. И все эти рейды – по несколько недель, а то и месяцев кряду. Зимой – на лыжах, в белых маскхалатах поверх полушубков. Летом - в армейских гимнастерках без знаков различия и в пилотках с поперечной красной партизанской лентой вместо красноармейской звездочки.
Оружие, как вспоминает, каждый боец, как правило, выбирал для себя сам, исходя из собственных предпочтений. Невысокая и стройная Катюша, убывая на всякое очередное смертельно опасное боевое задание, неизменно вооружалась огромным маузером в наплечной деревянной кобуре и немецким пистолет-пулеметом MP-38/40 (Maschinenpistole 38/40), который больше известен у нас как автомат «шмайссер»: маузер - для прицельной (при этом кобура – как приклад) стрельбы, когда противника надо было поразить из-за засады наверняка и первым же выстрелом, а «шмайссер», поскольку он позволяет вести кинжальный огонь от бедра, незаменим был в случае прорыва через вражеские заслоны. Плюс к трофейному оружию несложно добывать патроны, когда находишься во вражеском тылу…
Впрочем, однажды свой грозный маузер она едва не применила против своих же. Дело было весной сорок второго в смоленских лесах. Диверсанты-разведчики НКВД СССР получили приказ отыскивать и выводить обратно через линию фронта разрозненные и потерявшие связь с командованием подразделения совершавшего свой легендарный Вяземский рейд 1-го гвардейского кавалерийского (впоследствии – Житомирский Краснознаменный) корпуса имени Совнаркома УССР. Разведгруппа, в состав которой входила красноармеец Е. Усанова, наткнулась на сравнительно большой отряд спешенных кавалеристов. Здесь были и бойцы, и офицеры в разных чинах, а на их общим попечении - тяжелораненый полковник. Однако в полном смысле слова этот отряд уже не был воинским подразделением: дисциплины никакой, донельзя деморализованы даже офицеры, никто не командует, а посему слышен лишь голос паникеров и трусов. В общем, просто сбившиеся из-за безысходности в кучу люди. Давно бы разбежались, да некуда: лес – по периметру плотно обложен гитлеровской пехотой и танками. Вот тогда-то и пришлось обнажить маузер, чтобы привести чужаков в чувство и подчинить себе. А потом – и повторно и на сей раз против нескольких лейтенантов: те после бурных пререканий за девушкой пойти все же согласились, но без прикованного к носилкам полковника: дескать, все равно долго не протянет…
Разведчица Катя потайными лесными тропами вывела тот отряд к своим, чем спасла жизнь и тяжелораненому полковнику: последнего те самые лейтенанты под угрозой расстрела всю долгую дорогу лично и несли на носилках.
26 июня 1942 года родной для Екатерины Никитичны Истребительный мотострелковый полк УНКВД г. Москвы и Московской области был преобразован в 308-й стрелковый полк внутренних войск 23-й отдельной стрелковой бригады внутренних войск НКВД СССР, после чего экстренно убыл из столицы на усиление боевых порядков защитников Кавказа. Однако кадровый костяк диверсантов-разведчиков высшее командование столичной милиции все же сумело тогда сохранить. Они, включая и красноармейца Е. Усанову, были сведены в специальную роту при Спецшколе подрывников УНКВД г. Москвы и Московской области. Вся эта воинская часть в целях маскировки носила наименование 88-го истребительного батальона НКВД СССР. Однако спецрота дислоцировалась отдельно и автономно – на подмосковной станции Быково, в дворцовом комплексе, некогда принадлежавшем графскому роду Воронцовых-Дашковых.
- Поскольку нас маскировали под «ястребков», - вспоминает Екатерина Никитична, - знаков различия мы не носили. В связи с этим, форма одежды – полувоенного образца. При себе – личное оружие. Вот снимок того времени: я в центре, с неразлучным маузером. Справа (если смотреть на фото) наш ротный – капитан Алексей Петрович Голощеков. У меня уже на груди медаль «Партизану Отечественной войны» 2-й степени. Ее я была удостоена в июле 1943 года приказом по Центральному штабу партизанского движения. Кстати, как высочайшую награду я воспринимала и факт принятия меня в 1942 году в ряды членов ВКП(б): шутка ли - коммунистом стала в юные восемнадцать лет! Но вернемся к снимку: это мы сфотографировались на память незадолго до передачи нашей роты в состав войск НКВД СССР по охране тыла действующей армии…
В период со 2 ноября 1943 года по 6 марта 1944 года красноармеец Е. Усанова - боец спецроты Управления войск НКВД по охране тыла Западного фронта. Боевая работа та же – зафронтовая деятельность, но теперь, правда, все чаще с уклоном в сторону именно форм и методов агентурной разведки.
Потом новый приказ – в большой группе однополчан поступить в распоряжение начальника Разведывательного отдела штаба Западного (с 24 апреля 1944 года – 3-й Белорусский) фронта с исключением из списков войск НКВД СССР: в преддверии стратегических наступательных операций лета-осени 1944 года командование спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии как никогда остро нуждалось в хорошо подготовленных кадрах бойцов-профи.
Всю весну сорок четвертого Катя Усанова неустанно овладевала специальностью радиста-«нелегала». По выпуску была произведена в сержанты с назначением на должность радистки в специальную диверсионно-разведывательную группу «Колос» (2-го формирования) лейтенанта Анатолия Алексеевича Моржина. Да-да, того самого легендарного «Гладиатора», которому выпало погибнуть в декабре 1944 года в качестве последнего по счету командира прославленной ДРГ «Джек»!
Разведгруппу «Колос» (2-го формирования) забросили во вражеский тыл с борта самолета в ночь с 8 на 9 июля 1944 года. Район приземления – лесной квадрат, находившийся в 42 км западнее города Каунаса - в окрестностях литовского населенного пункта Гришкабуды (ныне – поселок Гришкабудис Шакяйского района Мариямпольского уезда Литовской Республики). Боевая задача – негласный контроль за воинскими перевозками, осуществляемыми гитлеровцами по железнодорожной ветке «восточнопрусский Шталлупенен (ныне - калининградский Нестеров) – литовский Ковно (ныне – Каунас)».
Как гласят ранее закрытые материалы военных архивов, «группа выполнила задание по разведке железнодорожных перевозок противника, захватила семь «языков» и 2 августа 1944 года соединилась с наступающими частями Красной Армии. Имела безвозвратные потери в лице погибшего в тылу врага иностранца-антифашиста Греутэ».
Несколько считанных недель отдыха и – новая зафронтовая командировка. И на сей раз уже в составе ДРГ «Кросс» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. И не куда-нибудь, а в глубинную часть Восточной Пруссии, причем в район, где карателями были выявлены и уничтожены все ранее заброшенные туда советские разведгруппы, - под Эльбинг, являющийся ныне польским Эльблонгом.
Из устных воспоминаний Екатерины Никитичны Лявданской: «Перед вылетом начальник разведотдела фронта генерал Евгений Васильевич Алешин просил нас продержаться в тылу врага месяц-два, а там, дескать, и наши подоспеют: готовилась Гумбинненско-Гольдапская наступательная операция, которую, как я понимаю, предполагали завершить выходом к устью Вислы. Однако у 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов на поверку сил хватило лишь зацепиться за приграничные к Литве районы Восточной Пруссии. И мы в результате «зависли» в фашистском логове почти на четыре долгих месяца!».
Вот краткая хроника героического подвига ДРГ «Кросс».
Десантирована с борта самолета в ночь с 27 на 28 сентября 1944 года в лесной, массив, находившийся в 40 км восточнее Эльбинга.
Сразу после приземления вся группа собралась вместе в условном квадрате, но за исключением разведчика старшины Афанасия Буланова, прыгавшего последним и угодившего, что выяснилось только несколько лет назад, в руки карателей.
Уже утром 28 сентября диверсанты-разведчики подверглись первой облаве. Уходя от погони в сторону озера Тафтер, оставили при себе только оружие и боеприпасы. Остальной груз, включая продукты питания, выбросили как затрудняющий передвижение бегом.
И вновь слово Е. Ляданской: «Я знаю, многие группы погибали, потому что при боестолкновении с карателями распылялись. Мы же всегда и неизменно держались вместе. Ни на шаг не отставали друг от друга и в те драматические сутки с 28 на 29 сентября. Помню, вброд перебрались через ручей. На другой стороне высокий каменистый берег. Карабкаемся из последних сил. Открываешь рот, а воздуха не хватает. В сумерках наверху увидали огромную воронку. Не нырнули, а именно попадали в нее. Заняли круговую оборону. Решили принять здесь бой. Будем стрелять до последнего патрона. А потом гранатами подорвем себя. Ребята рассказывали, что я запихнула в рот секретные радиокоды. Но сама этого не помню».
К счастью, цепи карателей прошли стороной. Однако вскоре новая беда – голод, который даже привел одного из бойцов к заболеванию «куриной слепотой». В связи с этим, командир группы старший лейтенант Михаил Медников запросил Центр о разрешении сменить район оперирования, однако ответ пришел не просто запрещающий, а категорически требующий вернуться назад – непосредственно в район своего десантирования.
«Сколько дней продержимся, не знал никто. Но мы вернулись в «свой» район и стали вести разведку. Как ни странно, приспособились к немецкому распорядку. В Восточной Пруссии был объявлен комендантский час. С наступлением темноты на хуторах все двери и окна наглухо закрывались. И тогда мы могли работать. А днем прятались в глухом ельнике. Нанесли на карту новую дорогу - ее строили военнопленные. Наблюдали - где устроены на реках плотины. Дело в том, что плотины тоже были немаловажным элементом вражеской обороны. Стоило немцам открыть створы, и на боевые порядки наших наступающих войск бурными потоками хлынули бы тонны воды. Как-то заметили, что поблизости идут на посадку самолеты. Немало прошли по лесным тропам, прежде чем выявили, а где же он находится, тот самый военный аэродром».
В дальнейшем группа еще несколько раз подвергалась преследованию со стороны карателей: «Нас обнаружили. Дело было днем. В назначенный час я вышла в эфир. Сижу под елкой в наушниках. Рука - на ключе, и вдруг я вижу - ветка ели поднимается и на меня в упор смотрит немецкий солдат. Я даже встретилась с ним глазами. Всего мгновение. Находившийся рядом со мной Саша Вяткин стреляет из винтовки с глушителем. Выстрел из нее, как звук хрустнувшей ветки. Пуля прямехонько угодила немцу в открытый от удивления рот. Рухнул, как подкошенный. Однако второй немецкий солдат, сиганув испуганным зайцем, - деру. Открывать пальбу вслед мы не стали – это демаскировало бы нас окончательно. Срочно надо уходить. Успеваю только передать по рации: «Здесь опасно, обнаружены, прощайте. Мы вас любим...».
4 октября 1944 года в районе восточнопрусского города Мюльхаузен (ныне – польский Млынары) в ходе очередной вражеской облавы пропал без вести заместитель командира группы лейтенант Василий Маточкин. Как выяснилось впоследствии, он просто отбился от боевых побратимов. Оставшись в одиночестве, сумел выжить в нечеловеческих условиях и в марте 1945 года, дождавшись прихода в этот район советских войск, вернулся в свою разведчасть.
Особые испытания принесла с собой зима. «Мы напоминали, наверное, «снежных людей», - вспоминает по этому поводу Екатерина Никитична. - Идем по лесу. Снегопад. Шапки у меня не было. Я руками на ходу сдираю с головы комья снега, чтобы волосы не превратились в сосульки. Мокрые портянки высушить негде за исключением, как обмотать их вокруг тела. А процедура эта, скажу вам честно, отнюдь не из приятных. Спали прямо в снегу, накрывшись плащ-палаткой. От холода выступили фурункулы, от которых мучительно зудело тело. За все время мы ни разу не были под крышей дома...
Всегда опасались - рацию запеленгуют. Пробирались по снегу след в след, будто прошла не группа, а один человек.
Вот такой случай. Переходили через замерзшее озеро. Над коркой льда – подтаявшая вода. У меня прохудились сапоги. Чтобы они не намокли, я их сняла, перебросила через плечо. И пошла по льду босиком…
Я не хотела, чтоб меня жалели. Впрочем, ребята привыкли, что я держусь, как все. Но однажды мы зимой переходили вброд реку. Причем идти надо было по рельсу, проложенному по дну, держась за трос. Мы разделись, чтоб не замочить одежду. Держали ее вместе с оружием на голове. Я осталась в рубашке. Вода иголками колет тело. Очень скользко. Изо всех сил стараюсь не сорваться. Вода доходит уже до рта. Я захлебываюсь. Меня вытащили. Я положила оружие на землю. Трясусь от холода. Рубашка на мне замерзла и прилипла к телу. Руки окоченели. Не помню, кто помог мне снять рубашку. Ребята разожгли костер. Сидят притихшие. Говорят: «Катя, мы понесем твой груз». Они увидели, что я хрупкая. Что-то переломилось в их сознании в эти минуты. Поняли, что я все-таки не двужильный мужик».
21 декабря 1944 года на пополнение и усиление рядов ДРГ «Кросс» Центром в окрестностях Мюльхаузена была выброшена десантная группа из трех человек, условно именуемая сегодня как «Кристалл». Однако все ее бойцы пропали без вести сразу же после совершения «слепого» прыжка.
В первой половине января 1945 года у ДРГ «Кросс» на исходе оказались батареи к рации. Одновременно открывшиеся старые, полученные еще в партизанском отряде раны угрожали свалить с ног командира. В этих условиях старший лейтенант М. Медников отправил в Центр шифрорадиограмму с просьбой об их эвакуации из тыла противника самолетом, при этом в качестве вероятной посадочной площадки предложил закованную в лед водную гладь восточнопрусского озера Хартинг.
«Командир рассчитал - придется пройти по немецким тылам 250 километров, - вспоминает Е. Лявданская. - В радиограмме точно обозначен день - если не попадут в облаву, то доберемся.
У каждого из нас в кармане была граната-«лимонка». Если попадемся - взорвем себя. Снова нет еды. По дороге забрались в курятник. Набили карманы куриным кормом. Он оказался с пометом. Так и жевали. Кто-то из ребят пошел добыть гуся. Что вы думаете - гусь свалил его, так мы ослабли. Но гуся все-таки притащили. Разорвали его и стали слизывать жир. Потом даже через годы меня мутило от запаха гусиного мяса». И далее: «Мы знали, что нас ищут, и пошли напропалую, прямо по дороге: терять-то уже было нечего. На пути железнодорожный переезд. Путевой обходчик выскочил из будки и стал извиняться перед нашим облаченным в немецкую форму переводчиком Паулем Льохом (он бывший немецкий военнопленный), что не успел вовремя поднять шлагбаум. Пауль, войдя в образ, небрежно ему: ничего страшного, мол, невелика-де твоя, дружище, провинность, - и мы пошли дальше. Заметая следы, укрылись в лесной чаще. Легли спать, а проснувшись, обнаружили, что исчез Пауль. Это всех встревожило. Тогда мы еще не знали, что у Пауля было другое важное и опасное задание. Больше мы его не видели, но, по слухам, он в ГДР стал генералом».
За бойцами ДРГ «Кросс» был снаряжен самолет 10-го отдельного разведывательного авиационного Московского Краснознаменного (впоследствии – Московско-Кенигсбергский Краснознаменный ордена Суворова) полка 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта. Его пилотировал будущий Герой Советского Союза, заместитель командира эскадрильи ближней разведки капитан Федор Петрович Селиверстов.
Самолет прибыл в точно назначенное время. Однако «кроссовцам» прежде чем выбраться на лед пришлось преодолеть проволочные заграждения, которыми по всему своему периметру было опоясано то озеро.
Из воспоминаний Е. Лявданской: «Когда мы вышли на берег, тут же услышали рокот мотора. Я взглянула на ребят: это было ужасное зрелище. Черные, худые, как скелеты, в одежде, больше напоминающей лохмотья. Ужас!
Самолет делает круг, а у нас душа замирает - вдруг улетит? Когда самолет сел на озеро, лед с треском осел, но все же не проломился. Пилот вылез из кабины и кричит: «Катюша!» Это вроде пароля. Помню, как ребята подбежали к самолету и держатся за него руками. Боятся оторваться... Отчаянный был летчик. К сожалению, тогда не знали его фамилию…
Летчик – ко мне. Подхватил меня на руки: «Да ты легкая, как перышко. Я тебя, Катюша, сверх груза довезу».
Но решение было принято нашим командиром иное: четырех разведчиков посадили в самолет – больше мест не было, а старший лейтенант и я оставались. А при нас – все имущество группы: рация, автоматы с боекомплектом, гранаты... Это чтобы облегчить взлетный вес машины. «Я за тобой обязательно вернусь, Катюша! – крикнул мне летчик на прощание. – Жди!».
Проводив самолет, старший лейтенант М. Медников и радистка, идя след в след, вернулись на берег, где укрылись под деревьями.
Офицер из-за разболевшихся старых ран почти сразу слег: к болям в спине прибавилась вдобавок глухота.
Последующие три дня из-за обильного снегопада погода была нелетной, и только на четвертый день командир и радистка услышали нарастающий рокот возвращающегося за ними самолета.
- По возвращении на «Большую» землю, - рассказывает Екатерина Никитична, - меня долго потом отхаживала в бане березовым веником русская женщина Евдокия Наумовна – до тех пор, пока я не пришла в себя. Меня завернули в одеяло, принесли в избу и положили под иконами, не допуская ко мне никого – ни начальство, ни друзей-разведчиков. «Вот когда сама, как дитя, сядет на лавку, тогда и пущу», - угрожая ухватом, кричала всяким раз неурочным посетителям Евдокия Наумовна. Сама я ничего не помню: была в беспомощном забытьи. А потом, когда поправилась, целый месяц гостила дома в Москве…
Из датированной 1945 годом боевой характеристики на старшего сержанта Е. Усанову как бойца спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии: «...Два раза находилась в глубоком тылу противника. В исключительно трудных условиях проявила мужество, стойкость и отвагу. Бесперебойно обеспечивала радиосвязь группы с Центром. За боевые заслуги при выполнении специальных заданий награждена орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды».
- Когда после демобилизации я возвращалась воинским эшелоном из поверженного Кенигсберга в родную Москву, другие фронтовики с восхищением разглядывали меня как кавалера солидного «иконостаса»: шутка ли - два солидных ордена и три боевые медали! Дескать, такая молодая, а уже вдоволь хлебнула лиха: на войне ведь не за что не награждают. И всякий раз добавляли: «Отчаянная ты, наверное, девка! Ой, отчаянная, коль таких высоких наград удостоена!» - улыбаясь, рассказывает Екатерина Никитична. – Да, просто так на войне не награждают. Мне мои ордена дались кровью и потом. А выжила лишь потому, что как воспитанница Осоавиахима во всех отношениях была заранее готова к трудностям и фронтовым лишениям. А смелого и, добавлю, умелого вражеская пуля, как известно, боится! Я много и часто встречаюсь с молодежью и всегда неустанно призываю представителей подрастающего поколения усердно готовить себя к делу защиты Родины и Закона (а милиция и внутренние войска для меня родные еще с далекого теперь уже сорок первого!), и прежде всего – готовить себя именно через занятия в героико-патриотических объединениях и оборонно-спортивных организациях! Еще Александр Суворов говорил: «Возьми себе в пример героя!». И я в целом довольна, видя со стороны нашей российской молодежи по-настоящему уважительное к нам, фронтовикам, отношение. Достойное своей великой Родины растет у нас поколение, скажу вам. А значит, моя жизнь прожита не напрасно…

Юрий РЖЕВЦЕВ.

НА СНИМКАХ: юная диверсантка-разведчица столичной милиции Катя Усанова на боевые задания в тыл врага неизменно уходила с немецким автоматом в руках и огромным маузером в наплечной деревянной кобуре. Октябрь 1943 года;


красноармеец Екатерина Усанова среди боевых побратимов по спецроте «88-го истребительного батальона НКВД СССР». Осень 1943 года, станция Быково, дворцовый комплекс; Плюс портрет фрагмент



боец спецчастей оперативной разведки Генштаба РККА старший сержант Е. Усанова перед демобилизацией. Лето 1945 года, Восточная Пруссия;


все последние десятилетия ветеран спецчастей оперативной разведки НКВД СССР и Генштаба Красной Армии Екатерина Никитична Лявданская ежегодно посещает Калининград, чтобы встретиться здесь с однополчанами. Фото Станислава ЛОМАКИНА.

[Sobkor]

А это из моей рукописи Правоохранительной энциклопедии Калининградской области:

ЛЯВДАНСКАЯ (в девичестве – Усанова) Екатерина Никитична, ветеран спецчастей оперативной разведки НКВД СССР и Генерального штаба Красной Армии, участница боёв за Восточную Пруссию, старший сержант в отставке.
Родилась 24 декабря 1923 года в селе Раково Зубцовского района Тверской области. Русская. Партийность: с 1937 года – член ВЛКСМ, а в 1942-1991 гг. – член ВКП(б)-КПСС,
Образование: в 1941 - восемь классов общеобразовательной школы на родине; летом-осенью 1941 – сначала двухнедельные курсы медсестёр, а затем - радистов Осоавиахима Таганского района города Москвы; весной 1944 - курсы радистов при Разведывательном отделе штаба 3-го Белорусского фронта в городе Смоленске; в 1954 - Московский геологоразведочный институт.
С октября 1941 года – боец-доброволец в рядах Истребительного мотострелкового полка УНКВД г. Москвы и Московской области (с 26 июня 1942 года - 308-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР 23-й отдельной стрелковой бригады внутренних войск НКВД СССР), предназначавшийся для диверсионно-разведывательной работы в тылу противника в интересах штаба обороны Москвы и командования Западного фронта и, в первую очередь, для выявления и уничтожения фашистских танков. В частности, в составе чекистских специальных диверсионно-разведывательных групп неоднократно (но не менее семи раз) в пешем порядке забрасывалась на оккупированную территорию, в том числе в Юхновский и Медынский районы современной Калужской области и Наро-Фоминский - Московской.
В данном качестве ярко отличилась весной 1942 года в ходе операции по выводу через линию фронта из вражеского тыла разрозненных деморализованных подразделений 1-го гвардейского кавалерийского корпуса имени Совнаркома УССР: под угрозой решительного применения против малодушных оружия подчинила себе группу младших офицеров и бойцов, вознамеривавшихся было бросить на произвол судьбы находившегося под их опекой раненого полковника и разбежаться.
Приказом № 63/е от 7 июля 1943 года по N-й части НКВД СССР была награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени.
В конце июля 1942 года, в связи с предстоящей передислокацией 308-го стрелкового полка внутренних войск НКВД СССР с Западного фронта на Северный Кавказ в состав Грозненской дивизии войск НКВД СССР, красноармеец Е.Н. Усанова как профессиональный диверсант-разведчик переведена в роту капитана А.П. Голощёкова (место дислокации – подмосковная станция Быково), входившую, в свою очередь, в состав 88-го истребительного батальона НКВД СССР (но в действительности данная в/ч - Спецшкола подрывников УНКВД г. Москвы и Московской области).
2 ноября 1943-6 марта 1944 гг. - боец спецроты Управления войск НКВД по охране тыла Западного фронта.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечена 6 марта 1944 года, при этом в течение весны 1944 года – курсант курсов радистов при Разведывательном отделе штаба 3-го Белорусского фронта в городе Смоленске. По выпуску – радистка из числа секретных сотрудников в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, сержант по воинскому званию.
В данном новом качестве для себя дважды забрасывалась за линию фронта и оба раза - в тыл Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск. Так, 9 июля-2 августа 1944 года старший сержант Е.Н. Усанова – на боевом задании на территории Литвы: радистка специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» (2-го формирования) лейтенанта А.А. Моржина.
Предположительно, с сентября 1944 года - радистка специальной диверсионно-разведывательной группы «Кросс» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. Уже старший сержант по воинскому званию.
В ночь с 27 на 28 сентября 1944 года в составе ДРГ «Кросс» десантирована с борта самолёта в лесной массив, находившийся в 40 км восточнее восточнопрусского города Эльбинга (ныне – польский Эльблонг).
Приземление было неудачным: купол парашюта зацепился за высокие кроны деревьев, поэтому, чтобы спуститься, пришлось обрезать стропы, в результате при падении на землю с большой высоты получила сотрясение мозга. Однако, превозмогая сильные головные боли и тошноту, осталась в строю и в течение последующих четырёх месяцев мужественно, не раз рискуя жизнью, выполняла свои нелёгкие служебные обязанности.
25 (по другим данным - 20) января 1945 года последней из ДРГ «Кросс» (но в группе с командиром) самолётом была эвакуирована из вражеского тыла на «Большую» землю.
Из датированной 1945 годом боевой характеристики на старшего сержанта Е.Н. Усанову как бойца спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии: «...Два раза находилась в глубоком тылу противника. В исключительно трудных условиях проявила мужество, стойкость и отвагу. Бесперебойно обеспечивала радиосвязь группы с Центром. За боевые заслуги при выполнении специальных заданий награждена орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды».
Наград, о которых идёт речь, была удостоена: ордена Отечественной войны 1-й степени – на основании приказа командующего 3-м Белорусским фронтом № 0489 от 27 апреля 1945 года; ордена Красной Звезды - на основании приказа командующего 3-м Белорусским фронтом № 0855 от 31 октября 1944 года.
19 июня 1945 года откомандирована из Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта для дальнейшего прохождения службы в 208-й армейский запасной стрелковый полк 3-го Белорусского фронта.
После демобилизации вернулась в Москву, где поступила на учёбу в геологоразведочный институт.
Во второй половине 1940-х вышла замуж за офицера ВМФ Кима Соломоновича Лявданского (ныне – капитан 1 ранга в отставке), в связи с чем сменила фамилию. Мать троих детей – двух дочерей и сына.
По окончании вуза работала по специальности в Калининградской области и на Камчатке – по месту службы мужа-военного моряка.
Начиная с конца 1990-х годов, ежегодно навещает Калининградскую область с целью дальнейшей пропаганды здесь боевых подвигов своих боевых побратимов – представителей оперативной разведки из числа непосредственных участников боёв за Восточную Пруссию.
Кавалер большого количества государственных наград и, в том числе, трёх орденов – двух Отечественной войны 1-й (1945) и 2-й (1985) степени и Красной Звезды (1944), - а также многочисленных медалей и, включая «Партизану Отечественной войны» 2-й степени (1943), «За оборону Москвы» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». По представлению КРОО «Союз работников правоохранительных органов» в июле 2008 года постановлением правительства Калининградской области удостоена памятной медали «60 лет Калининградской области»; данная награда была вручена в торжественной обстановке 26 июля 2008 года в ходе торжественного митинга в посёлке Заозёрное Озёрского района у стен Малого мемориального храма Георгия Победоносца.
Проживает в городе Москве.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

НА СНИМКАХ: осень 1941 года. Справа - красноармеец Е. Усанова;
Екатерина Никитична Лявданская. 2006 год.

[andurar]

В одном из материалов о Е.Н.Лявданской  (Овчинникова Л. "Никто не знал, что мы вернемся" //Комсомольская правда 06.05.1997) есть следующий текст:

"В нашем разговоре была счастливая возможность проверить память Усановой документальными записями. Их принес полковник Иван Карпович Кругляк. Сам человек легендарной судьбы, он собирал и готовил эту группу, а потом спасал ее от гибели."

Мне кажется, "документальные записи" полковника Кругляка могли бы быть чрезвычайно интересны. Что-нибудь известно о нем и о его записях? Сейчас на форуме поиск не работает; может быть где-то имеется о И.К.Кругляке биографический материал?

Поиск по интернету почти ничего не дал, кроме:
http://bvi.rusf.ru/audio/bp001.htm

[Sobkor]

Алексей, здравствуйте!
Рад Вашему прибытию на Форум!
К сожалению, об отставном полковнике И.К. Кругляке, как и Вы, узнал лишь со страниц «Комсомольской правды». В моей базе персоналий его фамилия, увы, отсутствует.
Очевидно, на завершающем этапе Великой Отечественной это один из сотрудников 3-го отделения Разведотдела штаба 3-го Белорусского фронта, которые непосредственно и готовили ДРГ к заброске в тыл противника.
Полагаю, что Вам следует поподробнее расспросить свою героическую матушку. Она уж точно должна знать, где тот ветеран проживал на момент подготовки указанной статьи.
Даже если его уже нет среди живых, в военкомате по месту его былого жительства наверняка хранится личное дело...
Надеюсь, что данную тему, посвящённую Вашей героической матушке, Вы «нарастите» сканами со снимков и других документов из Вашего семейного архива...
Горячий привет от нас, калининградцев, Вашим родителям!
Жму руку, Ю. РЖЕВЦЕВ.

[andurar]

Очень жаль, что в Вашей базе отсутствует И.К.Кругляк. Судя по всему, он сыграл очень важную роль в судьбе ДРГ "Кросс" и других разведгрупп. Я заинтересовался им, поскольку он (пока предположительно) является автором уникальной документальной повести о ДРГ Кросс, которая недавно попала в мои руки. Мне удалось разыскать его дочь Галину Ивановну Кругляк, которая живет на Украине, у нее довольно много материалов о нем.
Краткие сведения о И.К.Кругляке приводятся в вероятно известной Вам книге (Н.И.Бобров. Смертник. Записки агентурного разведчика. Москва, 1999, сс. 154-155): 

"Курировал группу «Кросс» полковник Кругляк И. К., профессиональный разведчик. В 1939 году он был внедрен в Вермахт обер-лейтенантом. До войны Иван Карпович работал пастухом в немецкой семье под Винницей. Превосходно владея немецким и польским языками, с внешностью «чистокровного арийца», он был отличным кандидатом в высшую разведшколу, которую успешно закончил.
И. К. Кругляк был одним из тех, кто, как и Рихард Зорге, предупреждал советское командование перед войной о готовящемся нападении. По возвращении в Москву Иван Карпович неоднократно бывал в гостях у нас, оставив на хранение рукопись о периоде оккупации Польши, куда был внедрен разведотделом в Вермахт.
После войны Иван Карпович закончил Академию тыла и транспорта, был начальником тыла полигона Байконур. Скончался в Москве в 1997 г., похоронен на Троекуровском кладбище."

Добавлю - из того, что стало известно после переписки с Г.И.Кругляк:
После окончания первого курса (даты пока неизвестны) Днепропетровского университета И.К.Кругляка приглашают в Москву, где он становится слушателем "специального факультета дипломатической Академии". Успешно окончив Академию, он отправляется на Украину, и оттуда переправляется видимо уже в оккупированную Польшу с целью внедриться в Вермахт. В июле 1941 И.К. становится офицером Абвера. Известно также, что в Польше И.К. звался "пан Зелинский", а в Германии - "Барон фон Краузе". В первые годы войны И.К. продолжает работать в Абвере, участвуя в подготовке немецких разведгрупп, по крайней мере до 1943 г. Здесь есть некоторые для меня непостижимые вещи: по-видимому, в какой-то момент он исчезает из Абвера и работает в разведотделе 3-го Белорусского фронта, готовя разведгруппы. В воспоминаниях И.К. есть упоминание о его встрече с Жуковым. Вероятно летом или осенью 1944 г. он был вновь внедрен и опять становится офицером немецкой разведки, работая в районе Аленштайна (Ольштын), где в частности и "встречает" группу Кросс, помогая им спастись в самом начале выполнения задания и организовывает их вывоз в феврале 1945 г.   

Довольно интересный факт из послевоенной его биографии:в начале 1980-х гг. он был консультантом одного из фильмов знаменитого польского режиссера Ежи Гофмана о варшавском гетто - «Согласно твоему приговору...» / «Wedle wyroków twoich...».
 
У меня большие надежды на встречу с Валентином Калининым, который хорошо его знал. Из книги (уже покойного) Н.И.Боброва видно, что у Бобровых дома была по-видимому еще одна рукопись Кругляка! Но у меня к сожалению, равно как и у моих родителей, не осталось координат его сыновей (жена его тоже умерла).

У меня также надежды на Вас, что Вы сделаете о нем страничку на форуме или где-то еще. Впрочем, наверное я и сам могу это сделать, когда накопятся материалы и можно будет написать толковую биографию.
А что касается дела Кругляка, то скорее всего за ним надо отправляться не в военкомат, а в архивы НКВД... Я пока к этому не готов, хотя, как видите, довольно сильно увлекся этой темой.
Думал и о поездке на Украину. Причина всей этой увлеченности, конечно, потрясающий текст повести о "кроссах", как их называет  Кругляк, полный точных топографических и других фактических деталей, которых так всегда не хватало, когда я раньше читал или слушал рассказы об этой разведгруппе.

Вам в личку посылаю страницу из книги Боброва и некоторые авторские материалы Кргуляка, опубликованные в польских газетах, посвященные Генриху Мерецкому (Марецкому) - это отдельная большая тема, об этом потом.

Всего доброго,
Алексей

[Sobkor]

Алексей, здравствуйте!
Материалы от Вас получил. В отношении А.К. Кругляка много «непоняток»: вряд ли он мог быть куратором ДРГ «Кросс» по линии 3-го (диверсионных действий) отделения Разведотдела штаба 3-го Белорусского фронта. И вот почему: он - профессиональный разведчик-нелегал, а разведчики-нелегалы – это из стратегической разведки. Она же по линии чекистского ведомства – внешняя. С 1943 года руководство стратегической разведкой осуществлялось со стороны Разведуправления НКО СССР, а оперативной и войсковой – Разведуправления Генштаба Красной Армии.
ДРГ «Кросс» и иже с ней – из разведки оперативной. Она же – специальная и глубинная.
Скорей всего, что А.К. Кругляк, будучи внедрённым в структуры вермахта, участвовал в карательных операциях против ДРГ «Кросс», а, значит, что он тот самый «немецкий» офицер, который и увёл погоню в сторону…
По возможности, детальнее выясните у дочери А.К. Кругляка биографию её отца. Это надо, чтобы достойно увековечить имя этого доблестного офицера-разведчика на земле российской Прибалтики.
Книга Н.И. Боброва «Смертник. Записки агентурного разведчика» мне, к сожалению, не известна. Судя по фрагменту, который Вы прислали «Вложением», она написана от первого лица. Но вот, что странно, никакого Н.И. Боброва в известных мне архивных списках диверсантов-разведчиков из состава спецчастей, действовавших на Восточно-Прусском театре военных действий, не значится. Есть один единственный Боров, но Даниил Артемьевич да и тот в тыл врага заброшен так и не был. Энциклопедическуюс правку прилагаю ниже. Таким образом, полагаю, автор скрыт под псевдонимом.
Полистайте, пожалуйста, ту книгу: возможно, там отыщется упоминание в какой же ДРГ действовал в тылу врага псевдо-Н.И. Бобров. Впрочем, наверняка это точно знает Ваша героическая матушка…

БОБРОВ Даниил Артемьевич, ветеран спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии, участник боёв за Восточную Пруссию, по состоянию на весну 1945 года – красноармеец.
Родился в июле 1920 года в Казахстане – в деревне Станично бывшего Верхнехубинского района Восточно-Казахстанской области. Русский.
Участник боёв с немецко-фашистскими оккупантами и, в частности, по состоянию на осень 1944 года являлся кавалером двух медалей «За отвагу».
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 29 ноября 1944 года из рядов личного состава 202-го армейского запасного стрелкового полка 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта. И уже с 10 декабря 1944 года – разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Вол», находившейся в резерве в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта.
В тыл врага не выбрасывался.
3 апреля 1945 года был откомандирован из Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта для дальнейшего прохождения службы в 208-й армейский запасной стрелковый полк 3-го Белорусского фронта.
Дальнейшая судьба неизвестна.

[Sobkor]

Посмотрел в своих материалах: куратором большинства разведгрупп, заброшенных в Восточную Пруссию по линии 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, был некто майор В. Шаповалов. К сожалению, более полных данных у меня на него нет...

[Sobkor]

Из Книги Н.И. Боброва «Смертник. Записки агентурного разведчика»: «Осенью 1944 г. нашу разведгруппу забросили в Восточную Пруссию, под Кенигсберг. Почти одновременно с нами были заброшены еще полтора десятка групп, большинство из которых погибли. При высадке мы тоже потеряли лучшего разведчика Михаила Солодовникова, попавшего при приземлении на парашюте в залив».
Поясню: правильно – не «Солодовников», а «Солодников». И речь идёт о ДРГ «Свет» (2-го формирования). Из этой группы в тылу врага уцелели трое - командир группы майор П.П. Чеснов и двое разведчиков – сержант М.А. Кузнецов и младший сержант А.С. Андрианов. Таким образом, автор книги «Смертник. Записки агентурного разведчика» кто-то из этой троицы.
Правда, вызывает недоумение утверждение автора о якобы гибели старшины М. Солодникова в водах залива: современный Краснознаменск - это вообще-то далековато от берегов Балтики...
Досье на ДРГ «Свет» (2 ф) в моём авторском исполнении прилагаю:

«СВЕТ» (2-го формирования), специальная диверсионно-разведывательная группа в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, заброшенная в июле 1944 года в тыл Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск.
Состав группы - не менее девяти человек: командир – майор Чеснов («Свет») Пётр Прокофьевич; заместитель командира - старшина Солодников («Макар») Михаил Александрович; радист-переводчик - красноармеец Ладислав («Седой») Карл Карлович; разведчики – старший сержант Пухаускас («Карл») Александр Карлович, сержант Кузнецов («Мотор») Михаил Андреевич и Маросанов (Марасанов) Владимир Михайлович (по другим данным – младший сержант), младший сержант Андрианов («Лист») Анатолий Семёнович (Степанович), красноармейцы Болотов («Мох») Михаил Алексеевич и Прусаков («Сук») Николай Иванович.
Десантирована была в тыл противника с борта самолёта в ночь с 25 на 26 июля 1944 года в район восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Безвозвратные потери понесла:
- 26 июля 1944 года: в 6-10 км севернее восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск) пропали без вести заместитель командира ДРГ старшина М.А. Солодников и разведчики сержант В.М. Маросанов и красноармеец Н.И. Прусаков;
- июль 1944 года: пропал без вести (но точная дата выбытия неизвестна) разведчики старшина А.К. Пухаускас;
- 12 августа 1944 года: в 10 км северо-восточнее литовского местечка Шаки, подорвавшись на мине, погибли радист-переводчик красноармеец К.К. Ладислав и разведчик красноармеец М.А. Болотов.
Из вражеского тыла приблизительно в октябре-ноябре к своим вышли тогда только трое чудом выживших бойцов ДРГ «Свет» (2-го формирования): командир группы майор П.П. Чеснов и двое разведчиков – сержант М.А. Кузнецов и младший сержант А.С. Андрианов. В ноябре 1944 года все они были отчислены из структур оперативной разведки. Так, офицер был направлен из Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта в распоряжение Отдела кадров штаба 3-го Белорусского фронта, а оба сержанта для дальнейшего прохождения службы – в 202-й армейский запасной стрелковый полк 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта.
Дальнейшая судьба всех троих неизвестна, но за исключением того факта, что младший сержант А.С. Андрианов, являясь уже стрелком одной из стрелковых частей 3-го Белорусского фронта, в самом начале Восточно-Прусской стратегической наступательной операции попал в плен, но вскоре был освобождён и по состоянию на вторую половину февраля 1945 года уже находился на спецпроверке в 50-м сортировочно-пересыльном пункте (СПП-50 НКО СССР) 28-й армии (3-го формирования) 3-го Белорусского фронта. Источник – ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 1388.

АНДРИАНОВ Анатолий Семёнович, ветеран спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии, участник боёв за Восточную Пруссию, по состоянию на 1945 год – младший сержант.
Родился в декабре 1944 года в селе Бараново (по другим данным – Семёновка) некоего Мокроусовского района Саратовской области. Русский. По состоянию на 1944-1945 гг. – беспартийный. Родственники по состоянию на 1945 год: отец – Андрианов Семён Иванович; проживал в селе Большой Карай Романовского района Саратовской области.
В армию призван в 1943 году Кванкенским РВК бывшей Чкаловской, а ныне современной Оренбургской области.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 4 июня 1944 года из рядов личного состава 208-го армейского запасного полка 3-го Белорусского фронта. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Лист».
Однако в материалах в/ч 61379 почему-то учтён как Андриянов, а не Андрианов.
Впервые за линию фронта был заброшен 24 июня 1944 года в составе диверсионно-разведывательной группы «Свет» (1-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. Данная ДРГ до скорого прихода сюда Красной Армии действовала в окрестностях белорусского населённого пункта Смоленичи.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта был десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
В тылу врага выжил и, перейдя в обратном направлении линию фронта, вернулся в свою разведчасть.
Согласно материалам в/ч 61379, 3 ноября 1944 года вместе с однополчанином по ДРГ «Свет» всех двух формирований сержантом М.А. Кузнецовым был откомандирован из Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта для дальнейшего прохождения службы в 202-й армейский запасной стрелковый полк 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта.
К началу января 1945 года – стрелок одной стрелковых частей 3-го Белорусского фронта. В ходе начавшейся в том же январе 1945 года Восточно-Прусской стратегической наступательной операции попал в немецко-фашистский плен, но вскоре был вызволен из него. По состоянию на 21-25 февраля 1945 года уже находился на спецпроверке в 50-м сортировочно-пересыльном пункте (СПП-50 НКО СССР) 28-й армии (3-го формирования) 3-го Белорусского фронта. Источник – ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 1388.
Дальнейшая судьба неизвестна.
Ошибочно значится в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» (т. 10, стр. 257) как пропавший без вести в тылу врага в августе 1944 года.

БОЛОТОВ («Мох») Михаил Алексеевич (1923-1944), разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, красноармеец.
Родился 23 октября 1923 года в селе Колмаково Минусинского района Красноярского края. Русский. Беспартийный. Родственники по состоянию на осень 1943-лето 1944 гг.: мать – Болотова Ефросинья Корнеевна; проживала по улице Кирова, 75 (по другим данным – 76) столицы Хакассии города Абакана.
В армию призван 4 октября 1941 года из Хакассии: по одним данным - Черногорским ГВК, а по другим - Абаканским ГВК.
По состоянию на вторую половину ноября 1943 года – стрелок 66-й отдельной механизированной бригады 8-го механизированного (впоследствии – Александрийский Краснознамённый ордена Кутузова) корпуса (2-го формирования) 2-го Украинского фронта, красноармеец по воинскому званию. И в данном качестве, как гласит донесение о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. 18002, д. 284), пропал без вести 24 ноября 1943 года в боях по освобождению Кировоградской области Украинской ССР (ныне – Республика Украина). Но в действительности, как надо полагать, оказавшись в окружении, влился в ряды советских партизан.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 4 июня 1944 года из рядов личного состава 208-го армейского запасного полка 3-го Белорусского фронта. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Мох».
Впервые за линию фронта заброшен 24 июня 1944 года: разведчик в составе диверсионно-разведывательной группы «Свет» (1-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. Данная ДРГ до скорого прихода сюда Красной Армии действовала в окрестностях белорусского населённого пункта Смоленичи.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Погиб летом 1944 года, подорвавшись на мине:
- согласно материалам в/ч 61379, - в июле 1944 года, но при этом точная дата не указана;
- согласно донесению о безвозвратных потерях по Разведывательному управлению Генерального штаба Красной Армии (ЦАМО: ф. 58, оп. А-93012, д. 1), - 26 июля 1944 года в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск);
- согласно донесению о безвозвратных потерях среди переменного состава Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта (ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 15, л. 15), - 12 августа 1944 года.
Похоронен был вблизи линии литовско-прусской границы: «10 км сев.-вост. м. Шаки [ныне –районный город Шакяйского Мариямпольского уезда Литовской Республики]».
Увековечен в:
- Книге Памяти Красноярского края – т. 8 стр. 261: как погибший 12 августа 1944 года;
- Книге Памяти Республики Хакассия – т. 1, стр. 129: как пропавший без вести 24 ноября 1943 года;
- Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 258, но без указания воинского звания и соцданных: как пропавший без вести в июле 1944 года.

КУЗНЕЦОВ Михаил Андреевич, ветеран спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии, участник боёв за Восточную Пруссию, по состоянию на осень 1944 года – сержант.
Родился 8 марта 1919 года районном городе Канске Красноярского края. Русский.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 7 апреля 1944 года из рядов личного состава 208-го армейского запасного полка 3-го Белорусского фронта. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Мотор».
Впервые за линию фронта был заброшен 24 июня 1944 года в составе диверсионно-разведывательной группы «Свет» (1-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. Данная ДРГ до скорого прихода сюда Красной Армии действовала в окрестностях белорусского населённого пункта Смоленичи.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта был десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
В тылу врага выжил и, перейдя в обратном направлении линию фронта, вернулся в свою разведчасть.
Согласно материалам в/ч 61379, 3 ноября 1944 года вместе с однополчанином по ДРГ «Свет» всех двух формирований младшим сержантом А.С. Андриановым был откомандирован из Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта для дальнейшего прохождения службы в 202-й армейский запасной стрелковый полк 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта.
Дальнейшая судьба неизвестна.
Ошибочно значится в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» (т. 10, стр. 261) как пропавший без вести в тылу врага в июле 1944 года.

ЛАДИСЛАВ («Седой») Карл Карлович (1925-1944), радист-переводчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, красноармеец.
Родился 11 сентября 1925 года в столице Австрии городе Вене. Беспартийный. Родственников в СССР не имел.
На военную службу в Красную Армию поступил в 1943 году в качестве добровольца.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 27 июля 1943 года. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Седой».
В июне-начале июля 1944 года – боец диверсионно-разведывательной группы «Свет» (1-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. В составе данной ДРГ 24 июня 1944 года был заброшен за линию фронта в окрестности белорусского населённого пункта Смоленичи.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) был десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Согласно донесению о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 15, л. 18), погиб 12 августа 1944 года: «Подорвался на мине».
Похоронен был в Литве, вблизи линии литовско-прусской границы: «10 км сев.-вост. м. Шаки [ныне –районный город Шакяйского Мариямпольского уезда Литовской Республики]».
Увековечен в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 261, но без указания воинского звания и соцданных и почему-то как погибший в тылу врага в июле, а не августе 1944 года.

МАРОСАНОВ (Марасанов) Владимир Михайлович (1924-1944), разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, сержант (по другим данным - младший сержант).
Родился в 1924 году в селе Молоди Подольского района Московской области. Член ВЛКСМ. Родственники по состоянию на лето 1944 года: мать – Маросанова Александра Васильевна; проживала по месту рождения сына.
В армию призван в 1942 году из Московской области: по одним данным – Подольским ГОВК, а по другим - неким Климовским РВК.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Пропал без вести во второй половине лета 1944 года в тылу врага: согласно одному донесению о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 921), - 26 июля 1944 года «при выполнении спецзадания в районе леса 6 км севернее Лазденен [ныне – Краснознаменск]», - а, согласно другому (ЦАМО: ф. 58, оп. А-93012, д. 1), - в августе 1944 года.
Увековечен в:
- Книге Памяти Московской области – том 2, часть 2, страница 98;
- Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 262, но без указания воинского звания и соцданных и почему-то как Мирасанов.

ПРУСАКОВ («Сук») Николай Иванович (1922-1944), разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, красноармеец.
Родился 22 мая 1922 года в деревне Зюськи Руднянском районе Смоленской области. Русский. Член ВЛКСМ. Родственники по состоянию на лето 1944 года: мать – Прусакова Анна Платоновна; проживала по месту рождения сына, где трудилась в колхозе «8 Марта».
На военную службу в Красную Армию поступил в качестве добровольца.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 25 июля 1944 года из рядов Партизанского отряда имени П.К. Пономаренко Белорусского штаба партизанского движения. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Сук».
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Согласно донесению о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 1262), пропал без вести 26 июля 1944 года в 10 км севернее восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Увековечен в:
- Книге Памяти Смоленской области – том «Руднянский район», страница 407, но почему-то как якобы призванный Руднянским РВК Смоленской области;
- Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 263, но без указания воинского звания и соцданных.

ПУХАУСКАС («Карл») Александр Карлович (1894-1944), разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, старший сержант.
Родился в мае 1894 года в Литве – в уездном городе Каунасе. Литовец.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 4 июня 1944 года из рядов 2-й Литовской особой партизанской бригады. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Карл».
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Пропал без вести летом 1944 года в тылу врага: согласно материалам в/ч 61379, - в июле, а, согласно донесению о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. А-93012, д. 1), - в августе.
Увековечен в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 263, но без указания воинского звания и соцданных и как пропавший без вести в 1944 году.

СОЛОДНИКОВ Михаил Александрович (оперативный псевдоним – «Макар») (1915-1944), заместитель командира специальной диверсионно-разведывательной группы «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, старшина.
Родился в 1915 году в деревне Болгоры Оханского района Пермского края. Русский. Кандидат в члены ВКП(б). Родственники по состоянию на лето 1944 года: отец – Александр Солодников (отчество в документе не указано); проживал по месту рождения сына.
В армию призван в 1937 году из Свердловской области: по одним данным - Свердловским ГВК, а по другим - Первоуральским ГВК.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 15 июня 1942 года. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Макар».
Являлся кавалером ордена Красного Знамени: приказ командующего Западным фронтом № 0909 от 2 октября 1943 года.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года в составе ДРГ «Свет» (2-го формирования) десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
Пропал без вести летом 1944 года: согласно одному донесению о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 921), 26 июля в районе восточнопрусского города Лазденена (ныне – Краснознаменск), а, согласно другому (ЦАМО: ф. 58, оп. А-93012, д. 1), - в августе.
Увековечен в:
- Книге Памяти Периской области – т. 10, стр. 411, но с двумя ошибками: как якобы призванный Свердловским РВК города Молотвоа (ныне – Пермь), а не из Свердловской области; и 2) почему-то как погибший, а не пропавший без вести 26 июля 1944 года.
- Книге Памяти Свердловской области, но почему-то как погибший в мае 1944 года;
- Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 264, но почему-то как Солодовников, а не Солодников и без указания воинского звания и соцданных.

ЧЕСНОВ Пётр Прокофьевич, ветеран спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии, участник боёв за Восточную Пруссию, по состоянию на осень 1944 года – майор.
Родился 23 августа 1917 года в деревне Кувшиновка Ельнинского района Смоленской области. Русский.
На службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии привлечён 30 мая 1944 года из рядов личного состава 63-го отдельного полка резерва офицерского состава 3-го Белорусского фронта. Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Свет».
Впервые за линию фронта был заброшен 24 июня 1944 года во главе диверсионно-разведывательной группы «Свет» (1-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта. Данная ДРГ до скорого прихода сюда Красной Армии действовала в окрестностях белорусского населённого пункта Смоленичи.
В ночь с 25 на 26 июля 1944 года во главе ДРГ «Свет» (2-го формирования) Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта был десантирован с борта самолёта в районе восточнопрусского города Лазденен (ныне – Краснознаменск).
В тылу врага выжил и, перейдя в обратном направлении линию фронта, вернулся в свою разведчасть.
Согласно материалам в/ч 61379, 11 ноября 1944 был откомандирован из Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта в распоряжение Отдела кадров штаба 3-го Белорусского фронта.
Дальнейшая судьба неизвестна.
За мужество и героизм, проявленные в тылу противника, на основании приказа командующего 3-м Белорусским фронтом № 083 от 30 января 1945 года был удостоен двух государственных наград - ордена Красного Знамени и медали «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

[andrej1981]