«КРОСС», специальная диверсионно-разведывательная группа в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта, успешно действовавшая 28 сентября 1944-16 января 1945 гг. в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск.
Состав на момент заброски в тыл противника – девять человек: командир – старший лейтенант Медников («Кросс») Михаил Иванович; заместители командира – лейтенант Маточкин Василий Филиппович (он же – второй радист) и старшина Хасанов Мингалий Мингазович; радистка – старший сержант Усанова (в послевоенный период, в замужестве - Лявданская) Екатерина Никитична; переводчик – немец-антифашист, младший сержант Льох Пауль; разведчики – старшины Буланов Афанасий Иванович, Вяткин Александр Игнатьевич, Кудряшов Ф.И. (по другим данным – Кудрявцев Константин) и Самусев Николай Владимирович.
Полученная боевая задача, согласно Архивной справке в/ч 61379 № 24/146 от 29 июня 2006 года: «Сбор сведений о ж.д. [железнодорожных] перевозках противника на участке Браунсберг [ныне – польский Бранево] – Эльбинг [ныне – польский Эльблонг]».
Экипировка личного состава – в немецкие камуфлированные комбинезоны, а среди оружия – винтовка для бесшумной стрельбы.
Десантирована с борта самолёта в ночь с 27 на 28 сентября 1944 года в лесной массив, расположенный в 40 км восточнее восточнопрусского города Эльбинга (ныне – польский Эльблонг).
Сразу после приземления вся группа собралась вместе в условном квадрате, но за исключением разведчика старшины А.И. Буланова, прыгавшего последним. Меры, предпринятые по его розыску, результатов не принесли. Официально он был тогда учтён как погибший в тылу врага 28 сентября 1944 года у восточнопрусского города Эльбинга. Однако в действительности в районе приземления угодил в руки карателей и, в частности, в ночь с 10 на 11 февраля 1945 года содержался под стражей в некоем населённом пункте Лузин. По неофициальным данным, в плену выжил.
Уже утром 28 сентября 1944 года диверсанты-разведчики подверглась первой облаве. Уходя от погони в сторону озера Тафтер, оставили при себе только оружие и боеприпасы. Остальной груз, включая продукты питания, выбросили как затрудняющий передвижение бегом.
Из устных воспоминаний старшего сержанта в отставке Е.Н. Лявданской (в девичестве – Усанова): «Я знаю, многие группы погибали, потому что при боестолкновении с карателями распылялись. Мы же всегда и неизменно держались вместе. Ни на шаг не отставали друг от друга и в те драматические сутки с 28 на 29 сентября. Помню, вброд перебрались через ручей. На другой стороне высокий каменистый берег. Карабкаемся из последних сил. Открываешь рот, а воздуха не хватает. В сумерках наверху увидали огромную воронку. Не нырнули, а именно попадали в нее. Заняли круговую оборону. Решили принять здесь бой. Будем стрелять до последнего патрона. А потом гранатами подорвём себя. Ребята рассказывали, что я запихнула в рот секретные радиокоды. Но сама этого не помню».
К счастью, цепи карателей прошли стороной. Однако вскоре новая беда – голод, который даже привёл одного из бойцов к заболеванию «куриной слепотой». В связи с этим командир группы старший лейтенант М.И. Медников запросил Центр о разрешении сменить район оперирования, однако ответ пришёл не просто запрещающий, а категорически требующий вернуться назад – непосредственно в район своего десантирования.
И вновь цитата из воспоминаний Е.Н. Лявданской: «Сколько дней продержимся, не знал никто. Но мы вернулись в «свой» район и стали вести разведку. Как ни странно, приспособились к немецкому распорядку. В Восточной Пруссии был объявлен комендантский час. С наступлением темноты на хуторах все двери и окна наглухо закрывались. И тогда мы могли работать. А днём прятались в глухом ельнике. Нанесли на карту новую дорогу - её строили военнопленные. Наблюдали - где устроены на реках плотины. Дело в том, что плотины тоже были немаловажным элементом вражеской обороны. Стоило немцам открыть створы, и на боевые порядки наших наступающих войск бурными потоками хлынули бы тонны воды. Как-то заметили, что поблизости идут на посадку самолёты. Немало прошли по лесным тропам, прежде чем выявили, а где же он находится, тот самый военный аэродром».
В дальнейшем ещё несколько раз подвергалась преследованию со стороны карателей. Из воспоминаний Е.Н. Лявданской: «Нас обнаружили. Дело было днём. В назначенный час я вышла в эфир. Сижу под ёлкой в наушниках. Рука - на ключе и вдруг я вижу - ветка ели поднимается и на меня в упор смотрит немецкий солдат. Я даже встретилась с ним глазами. Всего мгновение. Находившийся рядом со мной Саша Вяткин стреляет из винтовки с глушителем. Выстрел из неё, как звук хрустнувшей ветки. Пуля прямехонько попала немцу в открытый от удивления рот. Рухнул, как подкошенный. Однако второй немецкий солдат, сиганув испуганным зайцем, - дёру. Открывать пальбу в след мы не стали – это демаскировало бы нас окончательно. Срочно надо уходить. Успеваю только передать по рации: «Здесь опасно, обнаружены, прощайте. Мы вас любим...».
4 октября 1944 года в районе восточнопрусского города Мюльхаузен (ныне – польский Млынары) в ходе очередной вражеской облавы пропал без вести заместитель командира группы лейтенант В.Ф. Маточкин. Как выяснилось впоследствии, он просто отбился от боевых побратимов. Оставшись в одиночестве, сумел выжить в нечеловеческих условиях и в марте 1945 года, дождавшись прихода в этот район советских войск, вернулся в свою разведчасть.
Особые испытания принесла с собой зима. Вот как об этом вспоминает Е.Н. Лявданская: «Мы напоминали, наверное, «снежных людей». Идём по лесу. Снегопад. Шапки у меня не было. Я руками на ходу сдираю с головы комья снега, чтобы волосы не превратились в сосульки. Мокрые портянки высушить негде за исключением, как обмотать их только вокруг тела. А процедура эта, скажу вам честно, отнюдь не из приятных. Спали прямо в снегу, накрывшись плащ-палаткой. От холода выступили фурункулы, от которых мучительно зудело тело. За все время мы ни разу не были под крышей дома...
Всегда опасались - рацию запеленгуют. Пробирались по снегу след в след, будто прошла не группа, а один человек.
Вот такой случай. Переходили через замёрзшее озеро. Над коркой льда – подтаявшая вода. У меня прохудились сапоги. Чтобы они не намокли, я их сняла, перебросила через плечо. И пошла по льду босиком. Мы были постоянно в состоянии стресса. И, видимо, потому никто из нас не болел. Все болезни ждали нас впереди. Но мы об этом не ведали.
Я не хотела, чтоб меня жалели. Впрочем, ребята привыкли, что я держусь, как все. Но однажды мы зимой переходили вброд реку. Причём идти надо было по рельсу, проложенному по дну, держась за трос. Мы разделись, чтоб не замочить одежду. Держали её вместе с оружием на голове. Я осталась в рубашке. Вода иголками колет тело. Очень скользко. Изо всех сил стараюсь не сорваться. Вода доходит уже до рта. Я захлебываюсь. Меня вытащили. Я положила оружие на землю. Трясусь от холода. Рубашка на мне замерзла и прилипла к телу. Руки окоченели. Не помню, кто помог мне снять рубашку. Ребята разожгли костёр. Сидят притихшие. Говорят: «Катя, мы понесём твой груз». Они увидели, что я хрупкая. Что-то переломилось в их сознании в эти минуты. Поняли, что я всё-таки не двужильный мужик».
21 декабря 1944 года на пополнение и усиление рядов ДРГ «Кросс» Центром в районе восточнопрусского города Мюльхаузен (ныне – польский Млынары) с борта самолёта была сброшена десантная группа из трёх человек, условно именуемая сегодня как «Кристалл»: старший (он же - заместитель командира ДРГ «Кросс») лейтенант (по другим данным – младший лейтенант) Сурначёв («Кристалл») Леонид Михайлович, радист ефрейтор Климовских Александр Михайлович и разведчик сержант Суворов Иван Фёдорович.
Согласно материалам ЦАМО (ф. 58, оп. 18003, д. 942, л. 127), все трое бойцов десантной группы «Кристалл» пропали без вести в тылу врага сразу после совершения «слепого» прыжка.
В первой половине января 1945 года у ДРГ «Кросс» на исходе оказались батареи к рации. Одновременно открывшиеся старые, полученные ещё в партизанском отряде раны угрожали свалить с ног командира. В этих условиях старший лейтенант М.И. Медников отправил в Центр шифрорадиограмму с просьбой об их эвакуации из тыла противника самолетом, при этом в качестве вероятной посадочной площадки предложил закованную в лед водную гладь восточнопрусского озера Хартинг.
«Командир рассчитал - придётся пройти по немецким тылам 250 километров, - вспоминает Е.Н. Лявданская. - В радиограмме точно обозначен день - если не попадём в облаву, то доберёмся.
У каждого из нас в кармане была граната-«лимонка». Если попадёмся - взорвём себя. Снова нет еды. По дороге забрались в курятник. Набили карманы куриным кормом. Он оказался с пометом. Так и жевали. Кто-то из ребят пошёл добыть гуся. Что вы думаете - гусь свалил его, так мы ослабли. Но гуся всё-таки притащили. Разорвали его и стали слизывать жир. Потом даже через годы меня мутило от запаха гусиного мяса».
Из воспоминаний Е.Н. Лявданской: «Мы знали, что нас ищут, и пошли напропалую, прямо по дороге: терять-то уже было нечего. На пути железнодорожный переезд. Путевой обходчик выскочил из будки и стал извиняться перед нашим облаченным в немецкую форму переводчиком Паулем Льохом (он бывший немецкий военнопленный), что не успел вовремя поднять шлагбаум. Пауль, войдя в образ, небрежно ему: ничего страшного, мол, невелика-де твоя, дружище, провинность, - и мы пошли дальше. Заметая следы, укрылись в лесной чаще. Легли спать, а проснувшись, обнаружили, что исчез Пауль. Это всех встревожило. Тогда мы ещё не знали, что у Пауля было другое важное и опасное задание. Больше мы его не видели, но, по слухам, он в ГДР стал генералом».
За бойцами ДРГ «Кросс» был снаряжён самолёт (марка неизвестна) 10-го отдельного разведывательного авиационного Московского Краснознамённого (впоследствии – Московско-Кёнигсбергский Краснознамённый ордена Суворова) полка 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта. Его пилотировал будущий Герой Советского Союза, заместитель командира эскадрильи ближней разведки капитан Фёдор Петрович Селивёрстов (18.06.1917-14.10.2000).
Самолет прибыл в точно назначенное время. Однако подчинённым старшего лейтенанта М.И. Медникова, прежде чем выбраться на лёд, пришлось преодолеть проволочные заграждения, которыми по всему своему периметру было опоясано то озеро.
Из воспоминаний Е.Н. Лявданской: «Когда мы вышли на берег, тут же услышали рокот мотора. Я взглянула на ребят: это было ужасное зрелище. Чёрные, худые, как скелеты, в одежде, больше напоминающей лохмотья. Ужас!
Самолёт делает круг, а у нас душа замирает - вдруг улетит? Когда самолёт сел на озеро, лёд с треском осел, но все же не проломился. Пилот вылез из кабины и кричит: «Катюша!» Это вроде пароля. Помню, как ребята подбежали к самолету и держатся за него руками. Боятся оторваться... Отчаянный был лётчик. К сожалению, тогда не знали его фамилию…
Лётчик – ко мне. Подхватил меня на руки: «Да ты лёгкая, как пёрышко. Я тебя, Катюша, сверх груза довезу».
Но решение было принято нашим командиром иное: четырёх разведчиков посадили в самолёт – больше мест не было, а старший лейтенант и я оставались. А при нас – всё имущество группы: рация, автоматы с боекомплектом, гранаты... Это чтобы облегчить взлётный вес машины. «Я за тобой обязательно вернусь, Катюша! – крикнул мне лётчик на прощание. – Жди!».
Проводив самолет, старший лейтенант М.И. Медников и радистка, идя след в след, вернулись на берег, где укрылись под деревьями.
Офицер из-за разболевшихся старых ран почти сразу слёг: к болям в спине прибавилась глухота.
Последующие три дня из-за обильного снегопада погода была нелётной, и только на четвёртый день командир и радистка услышали нарастающий рокот возвращающегося за ними самолёта.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года капитан-лётчик Ф.П. Селивёрстов по совокупности совершённых подвигов был удостоен Звания Героя Советского Союза.
Из воспоминаний Е.Н. Лявданской: «Меня долго потом отхаживала в бане берёзовым веником русская женщина Евдокия Наумовна – до тех пор, пока я не пришла в себя. Меня завернули в одеяло, принесли в избу и положили под иконами, не допуская ко мне никого – ни начальство, ни друзей-разведчиков. «Вот когда сама, как дитя, сядет на лавку, тогда и пущу», - угрожая ухватом, кричала всякий раз неурочным посетителям Евдокия Наумовна. Сама я ничего не помню: была в беспомощном забытьи. А потом, когда поправилась, целый месяц гостила дома в Москве…».
Подвиг, совершённый в тылу врага личным составом ДРГ «Кросс», высоко отмечен Родиной. Так, на основании приказа командующего 3-м Белорусским фронтом № 0489 от 27 апреля 1945 года удостоены:
- сразу двух орденов – Отечественной войны 1-й и 2-й степени – старшина Вяткин Александр Игнатьевич;
- ордена Отечественной войны 1-й степени – капитан М.И. Медников и старший сержант Е.Н. Усанова (в замужестве – Лявданская);
- ордена Отечественной войны 2-й степени старшины Н.В. Самусев и М.М. Хасанов.
Кроме того, к апрелю 1945 года в воинском звании на одну «звёздочку» был повышен офицер М.И. Медников, ставший капитаном.
ДРГ «Кросс», судя по всему, находилась в резерве Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта где-то вплоть до середины июня 1945 года, после чего была расформирована, а её личный состав направлен к новым местам службы:
- 19 июня 1945 года в 208-й армейский запасной стрелковый полк 3-го Белорусского фронта – старшины А.И. Вяткин, Н.В. Самусев и М.М. Хасанов, старший сержант Е.Н. Усанова (в замужестве – Лявданская), а в распоряжение Отдела кадров штаба 3-го Белорусского фронта – капитан М.И. Медников;
- 3 июля 1945 года в распоряжение Отдела кадров штаба 3-го Белорусского фронта – лейтенант В.Ф. Маточкин.
Не совсем прояснённой на сегодняшний день остаётся лишь фронтовая судьба бывшего переводчика, немца-антифашиста младшего сержанта Пауля Льоха.
Как гласят материалы в/ч 61379, он «21 февраля 1945 года, находясь в тылу противника, дезертировал». Из этого косвенно следует, что по возвращении в составе ДРГ «Кросс» в в/ч «Полевая почта 83462» он вскоре обратно был выброшен за линию фронта, но в какой конкретно район и в составе какой конкретно разведгруппы – пока, увы, неизвестно…
В начале мая 2006 года по инициативе руководства КРИПОО «Поиск» и специально в память о подвиге бойцов ДРГ «Кросс» состоялась поездка группы ветеранов оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии и калининградских школьников по маршруту Калининград - озеро Хартинг (находится на территории Варминьско-Мазурского воеводства Республики Польша) - Калининград. В ней, в частности, на правах почётных гостей приняли участие бывшая радистка ДРГ «Кросс» Н.Е. Лявданская, проживающая ныне в городе Москве, и дочь Героя Советского Союза Ф.П. Селивёрстова - Изольда Фёдоровна, проживающая в городе Красноярске.
(Цитаты из воспоминаний Е.Н. Лявданской - по международному ежемесячному журналу «VIP» (номер за январь-февраль 2005 года, сс.58 и 59) и газете «Комсомольская правда» от 6 мая 1997 года).
Юрий РЖЕВЦЕВ.
