Дополнительные материалы, еще одна версия подвига.
ЗА МНОЙ, БРАТУШКИ!
На рассвете разом ударили сотни орудий. Застонала тайга, вздрогнула земля. Редеющая мгла заметалась в отблесках залпов. Могучее эхо прокатилось по сопкам и, сорвавшись со скалистых сахалинских берегов, потонуло где-то в морской дали. Более двух часов грохотала канонада и бушевал огненный смерч. Затем, словно от усталости, орудия смолкли, и в проходы, проделанные в минных полях и проволочных заграждениях, лавиной устремились танки, самоходные орудия, пошла пехота.
Натиск наших войск был настолько могуч и стремителен, что казалось, нет силы, способной противостоять им. Каждый боец знал, что впереди последний бой, а за ним - мир, к которому мы шли четыре года тяжелыми дорогами войны.
На главном направлении, Хандаса, Котон, наступал 2-й батальон 165-го стрелкового полка. Бойцам предстояло преодолеть глубоко эшелонированный укрепленный район Южного Сахалина Харамитогэ.
- Вот и граница! - воскликнул командир батальона капитан Светецкий, указывая на полосатый столб.- Старший сержант Буюклы, вырвите его с корнем,- приказал он. Затем достал блокнот и неторопливо записал: "11 августа 1945 года в 9.45 батальон пересек границу".
Парторг 5-й роты старший сержант Буюклы шел в первых рядах атакующих. "За мной, братушки!" - кричал он, устремляясь вперед по мшистому болоту. Братушками Буюклы всегда называл бойцов, вкладывая в это слово все, что олицетворяло болгаро-советск��ю дружбу, закаленную в боях на Шипке и под Плевной, когда русские войска освобождали болгарский народ от османского ига.
Буюклы любил родину своих предков - Болгарию, гордился ее народом и часто рассказывал товарищам о своем мужественном прадеде, который в те далекие времена создал партизанский отряд и смело громил турок. Могучего телосложения, исполинской силы был болгарский воин и носил длинные пышные усы. Турки охотились за партизанским вожаком. Но знали о нем лишь то, что местные жители зовут его Усачом, по-турецки "Буюклы". За голову Буюклы сулили большой выкуп, но поймать его так и не удалось. А потом болгары с помощью русских братушек избавились от иноземных поработителей. Прозвище Буюклы закрепилось за прадедом и позднее превратилось в его фамилию. К этому времени он обзавелся семьей, поселился в Бессарабии, а потом перебрался в Запорожскую область. Там у него появилось многочисленное потомство. В 1915 году родился правнук Антон Буюклы, который теперь штурмовал японские укрепления, увлекая за собой весь батальон.
Местность в района Харамитогэ пересеченная, лесистая. Справа простирается неприступный Камышовый хребет, слева - непроходимые болота. Грунтовые воды, сочившиеся из земли, струились ручейками, обильно пропитывая почву. Техника застревала, да и пехоте приходилось несладко. Однако бойцы 5-й роты, прошедшие суровую армейскую выучку, продвигались успешно. Они скрытно переползли в высокотравье, умело маскировались в багульнике и курильском бамбуке, надежно укрывались в сахалинской гречихе, достигавшей здесь двух; а то и трехметровой высоты. Каждый из них теперь в душа добром поминал старшего сержанта Буюклы, который научил их действовать в местных условиях.
До войны Антон Буюклы служил здесь же, на Сахалине, в пограничных войсках, прекрасно ориентировался в тайге, знал все тропинки, горные речушки, прибрежные лагуны. Не раз приходилось ему вступать и в схватки с врагом. За время службы задержал девять диверсантов. Старший сержант полюбил этот край и после увольнения в запас поселился неподалеку от родной заставы.
Когда грянула война, Буюклы призвали в армию, и тут особенно пригодилась его пограничная выучка. Однажды на соревнованиях по стрельбе 5-я рота показала неплохие результаты. Командир полка похвалил бойцов и рассказал, как в гражданскую войну в их части воевал пулеметчик, который мог несколькими очередями из "максима" свалить дерево.
- С тех пор я не встречал таких стрелков,- сказал он с сожалением.
- Разрешите мне попробовать, товарищ полковник,- обратился Антон к командиру, указывая на полузасохшую ель на краю стрельбища.
- Ну что ж, попытка - не пытка. Только едва ли это у вас получится,- подзадорил полковник.
Старший сержант установил пулемет, вставил ленту и, тщательно прицелившись, дал несколько очередей. Ель дрогнула, накренилась и с треском рухнула.
- Вот это молодец! - похвалил командир.- А научите всех бойцов роты стрелять так же?
- Постараюсь.
И Антон Буюклы учил. Не только метко стрелять, но и умело преодолевать препятствия, колоть врага штыком, разить гранатой. Вскоре коммунисты роты единогласно избрали его парторгом.
Антон с большой ответственностью воспринял их доверие, старался служить примером воинам, быть первым во всем. Это вошло у него в привычку, превратилось в обязанность.
И когда началось наступление, он тоже первым бросился вперед. От Буюклы не отставал его друг - сержант Павел Решетов.
Успешно продвигаясь, они поддерживали друг друга огнем.
Японцы пытались было сопротивляться, но не могли устоять и оставляли одну позицию за другой. В нескольких дотах, разбитых артиллерией, бойцы обнаружили смертников, прикованных цепями к пулеметам.
Во второй половине дня одно из отделений роты натолкнулось на огонь японского снайпера и вынуждено было залечь. Буюклы и Решетов предположили, что снайпер замаскировался где-то на опушке леса, но пришлось ждать, когда он себя обнаружит. Вскоре из густых ветвей старого кедра дважды сверкнул огонек. Выстрелы потонули в общем гуле боя, однако Буюклы стало ясно, где притаился японец. Старший сержант осторожно выкатил "максим" и несколькими очередями снял "кукушку".
К вечеру рота вклинилась в оборону противника на три километра и заняла небольшой поселок, в котором жили японские полицейские. День боя обошелся роте в трех человек убитыми и пять ранеными. Для подразделения, впервые участвовавшего в настоящем бою, это были сравнительно небольшие, но все же чувствительные потери.
С наступлением сумерек бой затих. В 5-й роте состоялось партийно-комсом��льское собрание. На нем заместитель командира батальона по политической части капитан Котенко отметил умелые действия личного состава, назвал особо отличившихся. Бойцы приободрились, повеселели.
Командир роты капитан Аксенов сказал, что завтра предстоит решать более сложную и тяжелую задачу - штурмовать главные вражеские укрепления. Но он не сомневается, что достойно проявят себя и в этом бою.
Антон Буюклы выступил очень кратко. Он заверил командование, что коммунисты и комсомольцы будут в первых рядах и не подведут.
После собрания бойцы поужинали и расположились на отдых под деревьями. Накрапывал мелкий дождь. Ночью в сторону противника выслали разведгруппу во главе со старшим сержантом Буюклы. Нелегко пришлось разведчикам в таежных зарослях. Упругие ветви маньчжурской аралии и лимонника то и дело цеплялись за плащ-палатки, словно пытались стащить их. Под ногами чавкала раскисшая земля. Темень стояла хоть глаз коли. Но несмотря на все трудности, удалось углубиться на территорию противника до двух километров и незамеченными вернуться обратно.
Буюклы доложил, что за сопкой находится небольшая роща, за ней километра на два тянется заболоченная падь. В конце ее они слышали японскую речь и видели редкие огоньки. Справа и слева сопки, покрытые множеством пней... Антон объяснил, что когда-то здесь шумела кедровая тайга, но японцы беспощадно вырубали леса, и теперь на Южном Сахалине ценных пород деревьев почти не осталось. Командир батальона принял решение наступать вдоль пади по склонам сопки, где бойцы смогут укрыться за пнями и в высокой траве.
К рассвету с моря надвинулся теплый туман. Он полз по прибрежным террасам, перекатывался через сопки. Вскоре в белесой мгле потонуло все: деревья, сопки и люди. Буквально в трех шагах ничего не было видно, а солнце просматривалось словно тусклое пятно, тонули звуки. Артиллерийская стрельба доносилась глухо, будто из-под земли.
Но наступление продолжалось в точно назначенное время. Бойцы рассредоточились по фронту и медленно двинулись вперед. Рядом с Буюклы снова зашагал Павел Решетов.
- Чертов туман! - проворчал он.- Того и гляди отклонимся в сторону.
- Теплые туманы в этих местах обычное дело. Думаю, через часок погода разгуляется. А пока он нам на руку. Самураи-то нас не видят.
Противник и впрямь безмолвствовал, хотя рота за час продвижения преодолела уже приличное расстояние. Потом с моря потянуло ветерком, туман стал таять на глазах, а через каких-то десять минут он и вовсе бесследно исчез. Они уже находились в конце пади. Метрах в двухстах у подножия сопки вилась речка, за ней высился крутой берег с кустарником. Меж кустов отчетливо просматривалось серое пятно дота с черной щелью амбразуры. В воздухе повисла было напряженная тишина, но ее тут же прорезала длинная очередь. Рядом с Буюклы упали несколько бойцов, сраженные пулями.
- Ложись! - крикнул старший сержант и распластался на земле.
Бойцы поспешно укрылись за пнями и валунами, потом отползли за бугор.
- Что там? - спросил командир взвода лейтенант Михайлов.
- Напоролись на дот,- ответил Буюклы.- Самураи всполошились. Ишь как строчат!
Теперь уже и справа и слева раздавалось тарахтенье японских пулеметов, слышался треск наших автоматов, рвались гранаты. Потом японские пулеметчики поутихли, но огонь из дота не прекращался.
Подошел командир роты, лейтенант Михайлов доложил ему обстановку и предложил атаковать огневую точку одновременно с двух флангов. Другого выхода не было, так как рота и так уже отставала от соседей. Однако ни первая, ни вторая атаки успеха не принесли, а из строя выбыло около четверти бойцов.
Начало смеркаться. Атаковать третий раз было бессмысленно: пушку по болоту не подтянешь, минометы против дота бессильны. Надо связаться с командиром батальона, выяснить обстановку и получить задачу на следующий день.
Вместе с командиром роты в штаб пошел и Буюклы. Вернулся расстроенным. Павлу Решетову он рассказал, что в рукопашной схватке погиб его друг, парторг батальона сержант Пашин.
- Вот это я взял у него из кармана.- Буюклы показал бланки боевого листка, пробитые пулями.- К утру выпущу боевой листок на этом бланке,- добавил он.
Утром из рук в руки бойцов переходил свежий боевой листок. Передовица его начиналась так: "Прежде чем вражеская пуля оборвала жизнь парторга Пашина, она пробила этот боевой листок. Сержант погиб геройски, он дрался до последнего вздоха. Будем же достойны его светлой памяти и отомстим за него в сегодняшнем бою..."
Рассвет запаздывал - снова пришлось ждать, когда рассеется туман. Павел Решетов клял погоду, вспомнил, что сегодня тринадцатое число, и вообще был не в духе. Буюклы же, хотя почти не спал, чувствовал себя бодрым.
- Я хоть и не верю в приметы,- пошутил он,- но"чертова дюжина", наоборот, мне всегда приносила удачу. Думаю, и теперь не подведет.
Шурша плащ-палатками, подошел взвод 2-й роты. Капитан Светецкий прислал его на подкрепление 5-й роте. С ним прибыл замполит капитан Котенко. Он приказал собрать офицеров роты на совещание, пригласил и парторга Буюклы.
Замполит объяснил ситуацию. Соседи справа и слева вышли вперед, но отставание 5-й роты сдерживает их продвижение. Дот, который теперь окрестили "чертовой пастью", ведет огонь по их флангам. Это дорого обходится батальону. На пути остальных рот тоже встречались доты, но там бойцы сумели скрытно подползти к ним и забросать гранатами.
- Надо и вам выделить на это дело лучшего гранатометчика. Желательно, конечно, добровольца.
Буюклы решительно шагнул вперед.
- Я пойду. Только без укрытия дело безнадежное - в два счета положат.
- И что вы думаете делать?
- Использовать "максим" точнее, его щиток.
...И вот парторг, толкая впереди себя пулемет, ползком миновал бугор. Все напряженно смотрели ему вслед. В амбразуре дота заплясал огонек.
- Огонь по доту! - скомандовал пулеметчикам капитан Аксенов.
Три "максима" разом ударили по амбразуре, но японцы продолжали стрелять. Буюклы быстро полз, укрываясь за щитком пулемета. Он делал лишь короткие остановки около кочек и пней. Когда до дота оставалось не более ста метров, японцы стреляли уже только по нему. Временами, когда ему приходилось замирать, выжидая ослабления огня, бойцы тоже замирали, тревожно гадая: "Жив ли?" Решетов в конце концов не выдержал:
- Товарищ капитан, разрешите я зайду с другого фланга?
Но в это время Буюклы вдруг вскочил и стремительно бросился вперед. Мгновение - и он исчез в речушке. Рота затаила дыхание...
- Смотрите, смотрите! - воскликнул кто-то, указывая на каменную осыпь на том берегу.
Антон лежал на камнях и медленно перетаскивал веревкой пулемет через речку. Теперь он находился в "мертвом пространстве". Бойцы с волнением наблюдали, как он подтянул свой "максим" и снова, прикрываясь его щитком, пополз. Оставалось каких-то тридцать метров. Из дота бросили гранату. К счастью, она скатилась под гору и разорвалась, не задев Буюклы. Старший сержант приподнялся на локте и тоже швырнул гранату в амбразуру. Раздался взрыв, у дота взметнулась земля, пулемет замолчал. Буюклы подполз поближе и одну за другой метнул еще две гранаты.
По пади прокатилось "ура-а-а!", и бойцы, выскочив из укрытий, устремились в атаку. Но "чертова пасть" внезапно огрызнулась огнем. Снова падали убитые и раненые...
Гранат у Буюклы уже не было. Тогда он, толкая вперед себя пулемет, уже не полз, а бежал к доту.
- Вперед, братушки!..- выдохнул парторг и, закрыв амбразуру пулеметом, рухнул на него грудью.
Антон не видел пламени, которое вырвалось ему навстречу, не слышал, как за его спиной понеслось по сопкам "ура-а-а!", как навсегда замолчал дот.
После боя сержант Павел Решетов и командир роты капитан Аксенов осторожно сняли Антона Буюклы с амбразуры и положили на траву. Достали из кармана гимнастерки партбилет. В нем лежали два пожелтевших листочка. На одном было написано: "Только вперед, только на линию огня, и никуда иначе. Н. Островский"; на другом - "Быть светлым лучом для других, самому излучать свет - вот высшее счастье для человека. Ф. Дзержинский". К ночи Харамитогский укрепленный район пал. А через несколько дней японцы капитулировали...
Прошли годы. Каждый вечер в 5-й роте мотострелкового полка на вечерней поверке первым торжественно произносится имя Антона Буюклы, где он навечно зачислен в списки личного состава.
Старшему сержанту Буюклы посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Установлено три его бюста: на родине - в селе Александровке Запорожской области, в столице Болгарии - Софии и на Сахалине, где проходил бой. Именем героя в Софии названо профтехучилище, на Сахалине - поселок. Имя Буюклы носят океанский пароход, улицы городов, школы и пионерские дружины.
О подвиге парторга слагают песни и пишут стихи, но, пожалуй, самые проникновенные строчки написал о нем однополчанин в 1945 году:
Общими были беды,
Ненависть и любовь.
В отблеске нашей победы
Есть и болгарская кровь.
http://gistory.ru/content/anton-buyukly-zakryl-ambrazuru-v-boyu-s-yaponcami-na-sahaline
Автор
Тема: ПЕРВОНАЧАЛЬНО ПОХОРОНЕН ЯПОНИЯ, ЮЖНЫЙ САХАЛИН, п. КЕТОН? (Прочитано 5102 раз)