Рассказывает бывший курсант ХВФУ Алаудин Бапинович Шадиев, 1920 г.р., уроженец с. Базоркино, рассказ которого был опубликован в общенациональной газете республики Ингушетия "Сердало" (3 страница, № 76 (9843), четверг, 31 мая 2007 года):
Статья полностью -
http://www.ingush.ru/serdalo413_3.asp
10 октября 1940 года я был призван в Красную Армию. Во вторые сутки мы доехали до места назначения в г. Харьков, в военно–фельдшерское пограничное училище.
В первую очередь нас накормили, помыли, переодели в форму и зачислили рядовым в 1-й взвод. Здесь нас начали обучать солдатскому ремеслу, главным образом в полевых условиях.
В сутки лишь 10 часов было в нашем распоряжении – на сон, на обед и т.д.
Меня определили старшим писарем при штабе училища. К этому времени международная обстановка стала очень напряженной. Хотя с Германией был заключен договор о ненападении, обстановка на границе была очень натянутая.
Наши курсанты, возвращаясь со стажировки в погранотряд, в один голос заявляли, что к границе с обеих сторон стянуты регулярные войска, идет беспрерывная перестрелка.
Но в училище учеба и служба шли своим чередом.
Наш бригадный комиссар в клубе прочитал нам как-то лекцию на международную тему.
Он сказал, что сегодня (а это было в конце 1940 года) самая сильная армия в мире – это Красная Армия. Боевая мощь, плотность огня наших боевых частей, подразделений во многом превосходят подобные части в капиталистических странах.
В то время, в 1940 году, маршал Тимошенко был назначен наркомом обороны СССР. Комиссар Некрасов на этой же лекции после характеристики мощи армии сказал, что лозунг «Все для обороны» устарел, мы обязаны подать братскую руку пролетариям капиталистических стран.
После таких выступлений в военной подготовке курсантов и солдат училища произошли заметные изменения. На тактических занятиях командиры доказывали курсантам и солдатам превосходство наших огневых средств по плотности, по дальности и точности огня и т.д.
Нарком Тимошенко ужесточил обучение армии, начал практиковать в учении солдат суворовскую систему: «Больше пота в учении меньше крови в бою», «Что в бою-то и в учении» и т.д. В связи с этим мы перетрясли свои матрацы и подушки, набили их грубой, жесткой соломой. Учения солдат проводились в теплое время года и зимой в полевых условиях, устраивались в любую погоду длительные и утомительные марш-броски. Оружие, о котором говорил комиссар Некрасов, начало появляться в армии спустя 7-10 месяцев, уже после начала войны.
Это автоматы ППШ, ППД, ПТР, «Катюши», пушки 75 мм, самолеты разных назначений и многое другое. 22 июня 1941 года, в 4 часа утра войска гитлеровской Германии внезапно, без объявления войны перешли границу СССР на широком фронте от Балтики до Черного моря. Воспользовавшись внезапностью, гитлеровцы разбомбили много стратегических важных объектов на территории СССР.
Начало войны нас, военнослужащих училища, застало в летних лагерях, в палаточном городке у реки. В 6 часов утра объявили военную тревогу. Подняли личный состав, построив на площади. Командование объявило о начале войны. Я находился недалеко в отдельной палатке с начальником, когда была объявлена тревога. Взяв папку с особо важными документами и винтовку, я встал возле своей палатки. Группа офицеров во главе с полковником Шаховым подошла ко мне. Он взял папку, и при всех распечатав ее, стал знакомиться с документами, а потом вернул их мне на хранение. К обеду нам были поданы машины и мы покинули лагерь, а через два часа были в Харькове.
По прибытию к нам в кабинет зашел интендант 1-го ранга Анисимов. Он недолго говорил с моим начальником. Было видно, что речь идет обо мне. После их разговора мне моим начальником было предложено поступить в училище военных фельдшеров. Я согласился и перешел в казарму курсантов.
Наша учеба проходила по сокращенному курсу «4-летка за 1 год». Как-то вечером нам, группе из 12 человек, во главе с капитаном передали приказ готовиться к вылету в тыл врага с заданием уничтожить аэродром на Днепре. Не долетая до места назначения, наш самолет получил повреждение при обстреле зенитными орудиями и сделал вынужденную посадку на площадке, где стояли два вражеских батальона.
С ходу огнем зажигательных патронов подожгли вражеские самолеты, а под свой заложили заряд замедленного действия и удалились в безопасное место. Только на пятые сутки нам удалось вернуться в часть. В пути очень много повстречали блуждающих одиночных и мелкими группами наших солдат.
Вскоре нас, т.е. весь состав училища, на машинах перебросили на запад, на фронт.
В пути следования нас трижды бомбили. Наша машина полуторка была полна оружием и курсантами. У одного населенного пункта шла бомбардировка, было так темно, что никого и ничего не было видно. Машина наша вдруг перевернулась и покатилась вниз вверх колесами. Меня не ранило, я выполз из-под машины. На помощь пришли парни с другой машины и мы начали спасать товарищей.
В первую очередь мы вытащили из кабины командира роты, старшего лейтенанта Богданова и водителя, а потом и остальных. Двоих тяжело ранило, а еще двоих придавило насмерть. В первую ночь по прибытию на фронт мы пошли в разведку, старшим в группе был лейтенант Миронов.
Наша задача заключалась в охране тыла действующих частей. Мы окопались на окраине деревни, выставили посты и патрули в ее окрестностях. Попадались отдельные военнослужащие, части которых были разбиты или разгромлены. Их мы направляли в сборный пункт, куда сопровождали и подозрительных.
Помню случай, когда мы с курсантом Ивановым были на посту, на нас под утро наткнулся человек в гражданской форме и в фуражке. Солдатская книжка была при нем, но говор оказался не славянский. Решили доставить его на сборный пункт. Выяснилось, что он немецкий шпион, сброшенный прошлой ночью в группе из 12 человек с самолета.
Вскоре недалеко от нас прошла немецкая бронеколонна к нам в тыл. А вечером того же дня мы получили команду отступить.
Когда вышли на открытое место, нас заметили немцы, немецкий истребитель стал обстреливать, а вражеская пехота начала наносить удары с минометов и пулеметов.
Командир взвода дал команду развернуть пулеметы и открыть ответный огонь. Нам, стрелкам, было велено окопаться и вести огонь из винтовок, не подпуская немцев. Когда немцы отошли от населенного пункта, к нам подъехала санитарная машина и забрала раненых. А мы, оставшиеся в живых, добежали до ближайшего населенного пункта, где нас ждали наши ребята.
Здесь были готовы окопы и даже противотанковые траншеи.
Через неделю для обороны главного вокзала города нас отправили копать окопы и противотанковые траншеи через улицы и возводить баррикады. Вскоре прибыл бронепоезд с командующим Западным направлением маршалом Тимошенко. По прибытию он приказал вывести все военные училища из города.
Назавтра мы снова были в походе на восток. Это было самое тяжелое время года – осеннее-зимний период. У каждого из нас было 34 кг груза. Проделав 1450 км пути за 44 суток, под Новый год мы прибыли в г. Саратов. В Саратове продолжили учебу по специальности, занимаясь по 10-12 часов в сутки. Таким образом, 1 июля 1942 года, завершив сокращенный курс, мы стали военными фельдшерами и по распределению были направлены в пограничный округ в г. Ташкент.
Автор
Тема: Харьковское военно-фельдшерское училище пограничных и внутренних войск НКВД (Прочитано 6339 раз)