Продолжу.
Книга воспоминаний "Моя война. По ту сторону" Добрынин Борис Васильевич.
Воспоминания о боях 435 КАП.
"Памятен бой вскоре после этого, в районе сел Журавичи, Обидомичи, Драгунск (Могилевская обл.). По приказу занять оборону мы стали рыть окопы, как обычно начиная с ячейки (лежа, с колена и потом, если будет время, углубляться в рост с последующим соединением ходом сообщения). С рассветом мы увидели перед собой метрах в 100 поле ржи, откуда нас обстреливали пулеметным и минометным огнем. Особенно мешал где – то недалеко во ржи пулемет. Командир дивизиона, бывший в расположении нашей батарее, приказал найти добровольцев, которые смогли бы убрать мешающий пулемет. Вызвались трое: кроме меня два бойца. Выйдя во фланг, мы скрытно поползли по неглубокой колее в песчаной почве с целью зайти слева, где хоть немного позволяли складки местности, и забросать гранатами расчет пулемета. Но нас обнаружили прежде. Один был ранен, и мы вдвоем продолжали движение, пережидая время, когда пулеметчик успокоится после особо удачных очередей (в эти момент пули поднимали песок перед самым носом).
По силе звука можно было судить, что да пулемета недалеко, и мы поползли снова. Через короткое время опять зачастил пулемет: чем – то опять мы выдали себя. Пули взрывали песок очень близко. Случайный взгляд в сторону нашей обороны заставил изумиться: наши поспешно покидали линию обороны и мы, таким образом, оставались в далеко тылу у немцев. Видно отход был заранее запланирован, но для этого нужно было отвлечь мешавший пулемет специально высланными для этого добровольцами.
Переждав некоторое время, мы отползли назад и двинулись в сторону отхода своих. По пути попалась застрявшая в болоте противотанковая пушка на конной тяге. До этого не приходилось сидеть в седле, а тут, обрезав постромки, как-то взгромоздился на лошадь без седла и скакал рысью километров 20. Перед этим бежали по горящему деревянному мосту под минометным огнем. За мостом в болоте и нашли своих спасительниц – лошадей. Благополучно доскакали до расположения своих. В общем, первые месяцы войны для нашего полка (435 КАП) характеризовались бесчисленными маневрированиями, кратковременными остановками и непременным закапыванием техники от бомбежек и рытьем окопов, чаще глубже метра и без соединений их ходами сообщений, что однажды едва не кончилось плохо.Был приказ командира дивизиона срочно занять оборону, окопаться в зависимости от времени наступления противника (ячейка лежа, а если есть время – углубляться). Но времени не хватило – успел каждый углубиться только для стрельбы с колена, отдельные окопчики оказались изолированными друг от друга, что создавало много неудобств, возможность скрытно менять огневую позицию, если по тебе ведется прицельный огонь; плохая информация в шуме боя; незнание обстановки у соседа (если он ранен, то может оказаться без помощи).
На этот раз получилось так, что атакующие группы немцев ближе подошли к позициям левого фланга, и я вдруг увидел трассы очередей слева вдоль окопов над самой головой. Оказалось, что пулеметчик-немец оказался вблизи от моего окопа и повел фланкирующий огонь (самый губительный) вдоль наших окопов. Мне повезло: моя граната попала в его окоп, после взрыва он уже молчал, ручной пулемет смотрел в небо.
Но в том бою пришлось пережить неприятные минуты, когда уже боеприпасы почти кончились, а немцы в который раз поднялись в атаку. Была мысль осуществить поступок, необходимость которого в таких случаях для командира была просто очевидной – последний патрон пистолета для себя. В пылу боя сразу мы не поняли, что к нам на выручку пришли наши минометчики (у них закончились мины, и они в качестве пехотинцев побежали с криком «Ура!» к нам с тыла). Но видя, что дело плохо, что нас атакуют и с фронта и с тыла, когда уже нет гранат, кончаются патроны, оставалось одно: чтобы не попасть в плен – оставить последний патрон для себя. Неприятное было самочувствие… Но пронесло: с минометчиками мы отбились от фрицев.
В первой декаде августа 1941 г. было затишье и, некоторое время мы стояли на одном месте (кажется м.Драгунск). 12 августа 1941 г. делегатом связи от полка был лейтенант Кашин Валерий (мой «однокашник»), командир взвода батареи. К концу дня он прибыл с КП с пакетом, раненный в обе ноги (под колени). Его должен был заменить лейтенант Василевский, но я попросил уступить мне очередь, что он охотно и сделал. В моем распоряжении был только сколок с карты нужного района, который, кстати, мне был уже знаком. Мне была выделена автомашина ГАЗ –АА топобатареи, из которой было выгружено имущество, но оставлена бочка с бензином. Связным был выделен красноармеец нашей батареи Швец. Фамилии водителя не помню (не нашей батареи). Получив из штаба корпуса пакет в ночь с 12 на 13 августа 1941 г. я выехал на ПНП в штаб полка. Ночь была светлая, было полнолуние. Без особого труда я отыскал ночью место назначения, хотя пришлось для этого минировать две заставы, где проверяли документы и убеждали, что впереди наших нет, только немцы. У опушки перелеска был задержан постовыми красноармейцами и препровожден в расположение КП.
Передав пакет подполковнику, и, получив указание относительно места стоянкиавтомашины, стал ждать утра. Утром мне стало известно, что все штабные машины и все делегаты связи от других дивизионов находятся отсюда 2-2,5 км. южнее и мое место там.
С утра начался бой, немцы теснили нас и мы уже были в полукольце, когда я получил распоряжение начальника разведки капитана Овсянникова ехать в расположение штабных машин.К этому времени мины стали падать недалеко от моей неукрытой автомашины (машин не хватало и выделенный мне ГАЗ –АА следовало беречь). В 12-30 ч. 13 августа 1941 г. я выехал с КП. Позади меня ехала поврежденная комплексная зенитная установк.
Вблизи поселка Клетище мы увидели трупы немцев и наших – следы недавней стычки. Подобрав несколько винтовок, решил двигаться осторожнее. В начале поселка от местных жителей узнал, что утром немцы были небольшим числом, но ушли. В середине поселка сказали, что немцев не было и нет. Предположив, что это была разведка, я продолжал движение, как говорится, на ощупь. Слева по ходу увидел двигающиеся немецкие машины, танк (в бинокльможно было разобрать, что не наши) в сторону г.Гомеля, на юг. А увидев справа горящую деревню – место стоянки наших штабных машин, понял, что попал в «переплет».
Приготовившись ко всем неожиданностям (кроме ТТ-1 были еще две «лимонки» Ф-1), решил двигаться параллельно шоссе, а затем, смотря по обстановке, пересечь шоссе и двигаться на восток к своим.
Проселочная дорога шла по низине, в закрытом пространстве, и я мог почти спокойно ехать до ближайших кустов, где укрыв машину собирался проверить путь вперед. Слева – спереди от дороги метров за 120-130 начиналось несжатое поле ржи, справа же она была составлена в копны.
Мы уже отъехали от деревни метров 100, как вдруг одна из ближайших к дороге копен развалилась и на преградила дорогу белая нитка трассирующих пуль. Первая мысль – разменяться и я выпустил всю обойму по пулеметчикам, поворачивая по ответвлению дороги влево. Отдавая себе отчет в том, что едва ли удастся уйти, все же дал понять, что мы не сдаемся. Немцам, видимо, мы были нужны живые, чтоб узнать об окруженной ими группе. Мы же предпочли быть расстрелянными, но врагу не сдаваться.
В считанные секунды ветровое стекло было разбито – очередь прошла чуть выше головы. Следующая очередь была наша: мой водитель лег на руль, а я почувствовал сильный удар в таз. Машина встала, и я вывалился из кабины и сразу попал под струи бензина. Мелькнула мысль: сейчас может вспыхнуть машина, и я сгорю заживо, надо скорее отползать. Отполз в рожь, еще не сжатую. Не могу объяснить, но немцы не подошли почему – то. Я их мог еще встретить гранатой, пистолет уже был разряжен, а вторая обойма при падении выскочила из наганной кобуры (там нет карманчика для обоймы и она лежала обычно рядом с пистолетом). Ползком добрался до ржи, сделал два – три поворота и там лежал до ночи, полагая, что в неподвижно состоянии скорее затромбуются раны, и я попробую встать на ноги, чтобы двигаться к своим (еще не знал, что дел серьезнее, чем кажется на первый взгляд)."
Далее идет описание обстоятельств попадания в плен и пребывания в нем вплоть до освобождения из плена в 1945 году и репатриации в г.Тулу.