Дополняя пост от 11.08.2011 г. [« Reply #13 : 11 Август 2011, 09:43:00 »], необходимо привести воспоминания сослуживцев Вадима Николаевича Янусова, процитированные на сайте Сызранского ВВАУЛ:
«...Заметной фигурой в истории нашего училища был Вадим Николаевич Янусов. Ветеран СВВАУЛ Александр Эрнестович Аугуль вспоминал:
"...Вадим Янусов – неутомимый труженик и изобретатель, человек честный, общительный и безгранично доброжелательный". Одаренный большим талантом и фантазией Вадим Николаевич обладал не только широкой технической эрудицией, но и обострённым чувством нового, был поистине человеком выдающимся, большой личной отваги. Вот что рассказывает на страницах своей книги "Страницы памяти" один из его сослуживцев военной поры, бывший лётчик-инструктор В. А. Мельников:
"Как-то незаметно появился у нас в казарме незнакомый молодой командир с двумя кубиками в голубых петлицах с серебряной окантовкой, что соответствовало званию воентехника 2-го ранга. В одном из рядов на наших нарах сделали уплотнение, и рядом с моим матрацем втиснулся матрац незнакомца. Он только что прибыл в Саратов, и пока уточнится место его дальнейшей службы, намеревался пожить у нас. Целыми днями воентехник занимался своими делами, а вечером мы имели возможность пообщаться.
Узнали, что он был на фронте, имеет ранения, это подтверждалось и свежими рубцами на лице и изуродованной ладонью правой руки. Но уж очень был он скуп на слова. Говорил, главным образом, о планёрах, на которых приходилось ему летать, рассказывал о выдающихся планеристах, о новых самолётах, о войне, а о себе – почти ни слова. Хотя на его груди сиял орден Красной Звезды, а это для начала войны было верным признаком подвига. И ещё нам стало известно, что фамилия его Янусов, зовут Вадим Николаевич, что он волжанин и служил до этого техником на новейших машинах Ил-2.
Но вот Янусов засобирался, определили его в первую эскадрилью, которая находилась в посёлке Рудино в двадцати километрах от Саратова. Завтра будет туда самолёт, а сегодня уложены пожитки, и в этот предотлётный вечер Вадим Николаевич, наконец, разговорился. Вначале он показал нам фронтовую газету с указом о его награждении и краткий репортаж о событии, за что была награда. Ну, а в беседе, мы уже постарались выведать все подробности его ратного подвига.
Октябрь 1941 года. На одном из участков Западного фронта в образовавшейся "ничейной зоне" на пустующем аэродроме остался неисправный наш самолёт-штурмовик Ил-2. Самолёт тот был тогда ещё секретным, и его необходимо было эвакуировать или уничтожить. Отсутствие специально- го транспорта эвакуацию исключало, оставалось уничтожение. Вот с этим заданием и отправился воентехник Янусов в зону без чётко определённых границ... Какова её действительная ширина, никто не знал. Может 5, а может 10 или более километров... Наконец аэродром найден. Тишина. На опустевших и захламленных стоянках гуляет порывистый ветер. На одной из них – осиротевший штурмовик со спущенной стойкой шасси и с поднятым крылом. Под фюзеляжем подвешены четыре крупные фугасные авиабомбы. Огляделся вокруг: недалеко от самолёта растут деревья, под ними окоп – убежище, кругом разбросана решётчатая тара от авиабомб... Внезапно на противоположной стороне аэродрома появились автомашины, из них вышли люди в сером... Немцы! Медлить нельзя, Янусов ставит на взрывателе одной из бомб, подвешенных на самолёте, максимальное время замедления взрыва, сворачивает предохранительную крыльчатку и сильно бьёт по оголившейся блестящей мембране плоскогубцами. При исправном взрывателе у него было несколько секунд для того, чтобы добежать до окопа. В случае неисправности, такая возможность исключалась...
И вот когда он был уже в прыжке над окопом, дрогнула земля, и его сильно ударило о стенку убежища.
Наступила темнота и давящая тишина... В пробуждающееся создание первым вторгся звук работающего авиадвигателя. Кружилась голова, тошнило. Нестерпимо болела правая рука. Окоп, засыпанный землёй, сверху накрыт вывороченным деревом. На ладони правой руки зияла сквозная рваная рана, из неё непрерывно сочилась кровь. Пошевелил ногами, руками – всё действует. Оказавшимся под рукой куском проволоки крепко обмотал руку у запястья. Кровь стала идти меньше. Выглянул из окопа. Там, где стоял штурмовик, была громадная воронка, по окраине аэродрома рассредоточено несколько немецких истребителей. Все они были без экипажей, а на противоположной стороне аэродрома наблюдалось интенсивное движение: там сновали люди, подходили машины, уже стояли палатки, дымила кухня... Но откуда же этот звук работающего мотора? Сквозь листву, лежавшего над окопом дерева, Янусов увидел чуть в стороне, совсем рядом истребитель Ме-109, двигатель его работал на малых оборотах, на левом крыле, у самого фюзеляжа, на коленках стоял гитлеровец и через открытый лючок двигателя что-то делал. Скорее всего, регулировал малый газ.
Вот он рядом, самолёт с работающим двигателем и пустой кабиной! Это ли не случай?.. А что, если попробовать? Ведь он неплохо пилотировал на планёрах, на легких самолётах... На что ещё рассчитывать? С пятью патронами в нагане пробиваться неведомыми тропами через фронт к своим?
Зажав в левой руке наган и, ещё пошатываясь от контузии, он бросился к самолёту. Гитлеровец увидел Янусова только тогда, когда тот, подбежав вплотную, начал стрелять. На выстрелы, прозвучавшие на фоне работающего мотора, никто не обратил внимания, гитлеровец мешком свалился под колеса самолёта. С трудом забрался в кабину, – правая рука была плохим помощником. Теперь надо разобраться здесь. Где сектор газа, шага винта, жалюзи и все остальное? Коснулся ярко-желтой ручки слева, и двигатель прибавил обороты. Газ? А остальное? Вспомнился общий принцип: при снятии взлётной мощности с двигателя, на самолётах почти всех марок, рычаги переводятся в переднее положение. Теперь нужно было снять самолёт со стояночного тормоза. Глаза и пальцы левой руки забегали по всем возможным местам. Щёлкнул отпущенный стопор на ручке управления, самолёт качнулся и слегка продвинулся вперед! Взлёт начался прямо со стоянки. Сектор газа плавно пошёл вперёд, мотор работает хорошо, ощутимо наращивается мощность – прижимает лопатки к спинке сиденья. Хвост поднят, направление выдерживается, нарастает скорость близкая к отрыву. Началось лёгкое постукивание колесами о землю – самолёт запросился в воздух. Ещё немного придержать, теперь ручку чуть-чуть на себя и... машина летит! Набрав около ста метров высоты, Янусов, оставляя вечернее солнце за спиной, развернулся на восток. Ещё не покинула его тяжесть состояния контузии: кружилась голова, глаза плохо различали показания на приборной доске, болела рука. Под самолётом промелькнуло шоссе, какая-то деревушка, потом опять пошёл лес... Появилась апатия... Грохот и сорванный колпак кабины возвратил Янусова к реальности. Два краснозвёздных истребителя выходили из атаки. В крыле зияет громадное отверстие – тоже их работа... Пока не сбили, нужно садиться. Впереди над землёй взметнулся пыльный шлейф. Неужели аэродром? Да. И с него взлетает самолёт. Небольшой поворот, газ подобран – и на посадку! Тяжёлое состояние, особенность незнакомой конструкции самолёта, снижение без тормозных щитков не позволили произвести нормальную посадку, она была выполнена с большим перелётом.
Аэродром уже кончался, а машина неслась ещё в метре над землёй... Лётное поле позади, на самолёт быстро стал надвигаться лес. Треск ломающихся деревьев и разрушающегося самолёта – последнее в памяти Янусова. Сознание опять погрузилось во мрак, второй раз за этот день... Потом длительное лечение в госпитале и... Саратов.
За всю Великую Отечественную войну было несколько случаев, когда с вражеского аэродрома улетал немецкий самолёт, управляемый авиатором Советской Армии, это были люди, использовавшие малейшую возможность для такого побега, предпочитавшие смертельный риск, страданиям унизительного плена.
Первым в 1941 году на Ме-109 это сделал Вадим Николаевич Янусов. Последним – в феврале 1945 года с острова Узедом на Хе-111 из плена бежал с группой товарищей Михаил Петрович Девятаев"...».
http://www.svvaul.ru/nashi-resursy/knigi-onlajn/540-syzranskoe-vertoljotnoe-kniga-vypushchena-k-70-letiyu-svvaulБыть может, у Валерии есть возможность поделится пояснениями и/или дополнениями к воспоминаниям сослуживцев воентехника Янусова?
С уважением, Дунаев Юрий Викторович.