7 сентября подготовка бойцов роты особого назначения была внезапно прервана. Сложившаяся военная обстановка вокруг Ленинграда требовала немедленного ввода в действие специально подготовленных бойцов.
Вечером 22 сентября В Смольном, Генерал армии Жуков Г.К. отдавал приказы:
-в эту ночь в районе Шлиссельбурга высадить группу бойцов разведроты для захвата плацдарма.
– за сутки подготовить десант и высадить на захваченный плацдарм.
Форсировать Ладожское озеро и высадиться севернее Шлиссельбурга, захватить и удерживать плацдарм до подхода основного десанта, было поручено бойцам роты особого
назначения под командованием командира роты лейтенанта Прохватилова Ивана Васильевича, которого все в роте называли Батей.
Оборону плацдарма занимал егерский полк, отлично укреплённый на этом рубеже. Поэтому несколько попыток, предпринятых нашими частями по захвату плацдарма, успеха не имели. В разведотделе не скрывали, что задача поставлена чрезвычайно трудная. Тем более, что для высадки десанта моряков – разведчиков было выделено всего два катера «КМ» вместимостью не более 35 человек. Наверное только лейтенант Прохватилов и его заместитель Маценко знали обстановку и представляли, на какое смертельное дело они идут. Они понимали, что этот десант - отвлекающий манёвр, принимающий на себя удар, а основное наступление должна начать 54-ая армия. Они осознавали, что с таким трудом обученные и подготовленные бойцы могут не вернуться, поэтому десятки раз обсуждали состав десанта. Учитывали и то, что часть бойцов в это время находились на другом задании.
23 сентября в 1 час 45 минут 35 разведчиков, лейтенант Прохватилов и политрук Маценко вышли из Осиновецкой гавани в направлении берега, занятого противником. В кромешной тьме, в шквальный ветер на двух маленьких катерах, заполненных до отказа бойцами, продвигались они к Шлиссельбургу. Волна была такой силы, при которой плавать этим катерам категорически запрещалось. Но выбора не было. В 4 часа утра в песчаную отмель уперлись кили катеров. До берега было достаточно далеко. Впереди по курсу, километрах в трёх видны неясные очертания берега, а слева - силуэт маяка. Вода ледяная. Бойцы в ватниках, сапогах и касках, поднимая оружие и боеприпасы над головой, прыгали в воду. Идти до берега по грудь и по шею в ледяной воде пришлось около 1,5 миль. Спотыкаясь о валуны, проваливаясь в подводные ямы с головой, бойцы продвигались к берегу, не зная, что их там ждёт. На берег нужно было выбраться незаметно. Это им удалось. Катера, доставившие бойцов, ожидали результата высадки десанта. Убедившись, что на берегу тихо, а значит, операция высадки прошла успешно, в 6 часов 15 минут катера снялись с якорей и ушли. Десантники выбрались на берег и залегли среди валунов и небольших зарослей ивняка. В разведку пошли старшина первой статьи Никитин, Петров М.А. и краснофлотец Николай Лукин. До результатов разведки ни один боец не должен был выходить из укрытия. Промокшие до нитки, обдуваемые ледяным шквальным ладожским ветром, сотрясаясь от холода десантники « врастали» в свои укрытия и каждая минута ожидания казалась часами. Вернувшаяся разведка доложила – в 150 метрах от места высадки расположены траншеи с огневыми точками. Территория вдоль траншей охраняется немцами. Командир передал по цепочке: « Всем незаметно раздеться, отжать одежду и перекусить. В случае обнаружения все в атаку». Натягивали на свои обледеневшие тела отжатую, но мокрую и холодную одежду с трудом. Кто-то прихватил с собой фляжку со спиртным, которую пустили по кругу. Но глоток спирта в этой ситуации не дал никакого результата. Озноб сотрясал тела разведчиков. Ждать основного десанта, чтобы ударить в тыл немцам и отвлечь их силы на себя, нужно было ещё 19 часов. Девятнадцать часов леденящего холода и практически неподвижного состояния тела! Ситуация осложнялась ещё и тем, что вышла из строя рация, намокшая в воде при высадке. В это время никто из бойцов не знал, что это было только начало.
Ветер не стихал. Основного десанта не было уже вторые сутки. Люди заболевали. Кашель душил почти каждого, начались озноб и температурная лихорадка. Иссяк запас еды. Вода только из штормовой Ладоги – ледяная и грязная.
После вторых суток ожидания под самым «носом» противника провели партийное собрание. Это сейчас такие слова, как «коммунисты», « партийные», « собрание» звучат, как что-то далёкое и не серьёзное, даже насмешливое. А тогда они означали патриотизм и самоотдачу.
Коммунисты собрались за большим валуном, обросшим мхом, пробираясь к нему ползком. Было понятно, что основной десант не может высадиться в сильный неутихающий шторм. Лейтенант Прохватилов был предельно краток: «…думаю, что десант наших войск отменен, предлагаю прорываться к своим через синявинские болота. Все». Последний раз на задание была отправлена разведка, чтобы наиболее точно определить место локации основных огневых точек противника.
Шли третьи сутки. В напряжении ожидали рассвета. Перед предстоящей атакой бойцы растирали и разминали свои до костей промёрзшие тела. Наконец рассвет! Бойцы встали, рассредоточились и молча, словно призраки, пошли вдоль канала прямо на немцев. Заметили их сразу. Взлетели ракеты, и раздался звон пулемётных пуль, отскакивающих от береговых камней. « Вперёд, не останавливаться!» - гремел голос Бати. Лейтенант Прохватилов вёл бойцов к огневым точкам сбоку, стараясь не дать противнику возможности развернуться. Но путь отряду преградила группа бежавших к ним немцев. Похватилов бросил противотанковую гранату в гущу набегающих. Мощный взрыв оглушил и ослепил. Клочья немецких тел разлетелись во все стороны. Моряки пустили в ход гранаты. А затем рукопашный бой. Старшина Грицунов схватился с рослым фашистом, мичман Никитин в кого-то стрелял в упор, матрос Баранов незаряженной гранатой бил немца по каске. Остервенело, собрав в свои ослабленные тела откуда-то взявшуюся силу, бойцы громили все вокруг: немцев, пулемётные гнезда, миномёты. Они рвались вперёд…вперёд…, но вот бой стих. Отдельные выстрелы слышались только позади … Похоже прорвались. Да,прорвались!
Окровавленные, в разодранной одежде, унося с собой раненых отряд двинулся по болоту к своим.
Позднее в отчётах немецкого командования значилось, что «… русским десантом, взявшимся неизвестно откуда, было уничтожено 10 пулемётных гнёзд, два миномёта и 80 человек живой силы…». Героизм моряков был по достоинству оценён командованием. Все участники операции были награждены. Справедливости ради нужно сказать, что это награждение было исключением. Как правило, за подобные операции награждения не проводились, объявлялась благодарность.
Высадка же основного десанта произошла только через четыре дня, после прекращения шторма, восточнее Шлиссельбурга и прямо в « лоб» противнику. Немцы к нему были уже
готовы. Состав десанта состоял из 150 курсантов пограничного училища и 50 моряков, в число которых вошли и оставшиеся разведчики роты особого назначения. Судьба этого десанта оказалась трагичной. Попав под бомбовый удар немецкой авиации и шквальный
лобовой удар противника большинство десантников погибло. Прорвался к нашим только небольшой отряд курсантов.
Несколько человек из роты разведчиков вернулись отдельно.
Старшина первой статьи Кадурин Николай и санинструктор Галя Галич вернулись гораздо позже, они вывезли с собой на плоту восьмерых раненых. Под носом у немцев, пользуясь хаосом, царившим после боя,
Николай Кадурин отыскивал среди убитых – живых бойцов. Из двух рубашек, снятых с убитых немцев, Николай сделал верёвку и привязал ее к фуфайке. Уложив раненого на фуфайку, тащил его за собой. Ползком, между камней и коряг добирался
Кадурин до ближайших кустов, там он взваливал раненого на себя и нёс его к случайно уцелевшему плоту. Санинструктор Галина Галич отрывала от рубашек раненых полосы и перевязывала раны. Бинты и лекарства уже давно кончились.
Кадурин полз за ранеными снова и снова. Вот уже 5 человек. На плот больше не поместить никого. « Там ещё… ну ещё хоть одного..»,- хрипел задыхаясь Николай и исчезал в кустах в очередной раз. Опять ползёт и опять тащит. Вот уже 8 раненых лежат на плоту один на одном. Ещё Галину нужно пристроить, но некуда. « Пойдёшь берегом, не выпускай нас из виду», - приказал
Кадурин.
Началась стрельба, видно немцы заметили их. За металлическую проволоку, привязанную к плоту,
Кадурин оттаскивал раненых все дальше и дальше за камыши. Переждали. Стрельба утихла. Николай продолжил движение. Толкая плот то перед собой по грудь в ледяной воде, то вплавь, то за проволоку таща его за собой,
Николай Кадурин продвигался к своим, оставляя позади смертельную опасность.
« Только останьтесь живыми, мальчики»,- сказала Галина, прощаясь с ранеными.
« Пусть только попробуют умереть…»,- добавил Николай сурово, думая о тех, кого не смогли спасти. Потери десанта были большими. Некоторые попали в плен. Судьба их осталась неизвестной.
В этой первой для них операции рота особого назначения потеряла часть разведчиков-диверсантов, с таким трудом подготовленных совсем для других целей. (Николай Степанович Кадурин умер 08.08.2005 от гангрены ног) Елена Псарева.Елена Псарева.(дочь Николая Степановича Кадурина) Шлиссельбургский плацдарм http://www.proza.ru/2012/01/04/185