Морзянка Победы
Фронтовая радистка написала гимн Благовещенска и сотни блистательных стихов
Она на фронт ушла девятнадцатилетней девчонкой. Все военные годы радистка Релина держала связь Ставки со всеми фронтами. А в перерывах между радиограммами писала стихи, полные лиризма и надежд.
Нина Релина родилась в кумачовом 1922 году на Урале, в рабочей слободе под названием Реж. Сказать, что они жили бедно – это ничего не сказать. Семья просто голодала, и десятилетняя Нина ходила по миру, просила милостыню. Но у девчушки была одна отрада – чтение. Читать она выучилась ещё задолго до школьного возраста, книги уносили её в неведомые миры и страны. В школе Релина училась просто блестяще, в 1939 году получила «золотой» аттестат как круглая отличница. По тем законам отличники имели право поступать в любой вуз страны. Нина не видела себе иной судьбы, как стать капитаном дальнего плавания. Образ легендарной в то время покорительницы морской глади Анны Щетиной был для неё просто незыблем. Она подала документы в Ленинградский морской институт на судоводительский факультет.
– Мне пришёл ответ, что меня зачислят, но без места в общежитии. А у меня самым большим богатством были парусиновые тапочки. На что жить? И где жить? Поэтому от мечты юности пришлось отказаться, – грустно улыбается Нина Валерьяновна.
Она поступила в Уральский горный институт на геолога: без романтики жить не могла. Геология была не совсем её делом и призванием, душа металась. Спасали стихи. Нина их стала писать ещё в ранней юности. Первое стихотворение написала, упившись прозой Лермонтова. Девочка из уральского посёлка написала стихотворение «Аул» о горянках. Вот она сила слова!..
В июне 1941 года их третий курс в полном составе уехал на геологическую практику. На их дворе стояла молодость: шутили, рыли шурфы, мечтали сделать серьёзные геологические открытия. В воскресенье 22 июня репродукторы разнесли по стране страшную весть – война.
Они всем курсом пришли в райком комсомола с одной просьбой – на фронт. Их группу девчонок отправили на курсы радистов, после которых комсомолку Релину оставили инструктором, у неё обнаружили идеальный для радиста слух.
– Я просто атаковала райком и военкомат. Просила, умоляла отправить меня на фронт, – вспоминает Нина Релина. В ноябре 1941 года её просьбу услышали.
«Я слышала дыханье Сталинграда…»
В декабре она прибыла в окруженную фашистами Москву, в распоряжение 87-го отдельного штаба ПВО страны.
– Мы, девчонки-радистки, держали связь Ставки с фронтами, сидели глубоко под землёй, под станцией метро «Динамо», – говорит Нина Валерьяновна. Морзянка войны стала главной музыкой её молодости. Порой часами приходилось вслушиваться в треск наушников, чтобы поймать нужный и такой важный сигнал. Как-то на несколько суток пропала связь с непокорённым Сталинградом. Все эти сутки радистки не спали. Пока не наладили связь. Тогда Нина Релина и написала эти строчки: «Я не защищала Сталинград, я только слышала его дыханье…»
Ей до сих пор помнится, какая была радость, когда удалось восстановить связь с освобожденным Киевом.
– Когда запеленговали сигнал нашего радиста из Киева, то радости не было придела. Киев наш! Просто повскакивали с мест, обнимались и плакали от счастья, – признаётся фронтовичка.
На той войне, кроме боев, тревожных радиограмм и команд «Воздух», были ростки ещё и не замятой войной молодости и не выжженного боями тепла людских душ. Нина Релина долгое время держала связь Ставки с Грозным. Там, в Чеченской Республике, была радистка Таня Церих. Они узнавали друг друга по первым аккордам морзянки. В перерывах между важными шифровками девчонки умудрялись передать друг дружке простые, тёплые слова, спросить о жизни, о маме и папе. Они так никогда и не увиделись наяву, но Нина Валерьяновна до сих пор помнит её бодрящие «точки-тире».
Спустя годы, радистка Релина написала такие поэтические строки:
«Ловим звуки войны мы, девчонки-радисты,
Под стенами Москвы, неприступной и близкой.
То в окопе, в землянке трель морзянки слышна.
По сигналам морзянки, тем, что мы принимали,
Шли в сражение танки, самолёты взлетали.
Навсегда осталась память тех огненных лет,
Как морзянка вплеталась в песни наших побед…»
Любовной лирики радистка Релина написала за войну немало.
«Снаряды ухали, дрожали окна в хате.
Мы, девчонки, с нежною душой
Тайком мечтали о гражданском платье
И о любви, красивой и большой.
Мы знали, нашу верность не забудут,
Наивно презирали смерть и страх
И верили: друзья беречь нас будут,
И вынесут из ЗАГСа на руках…»
Всё нерастраченное и чистое из души выплескивалось на бумагу. А в реалиях войны для любви места совсем не оставалось.
– Пока обедаешь, напротив тебя сидит молодой лейтенантик и смотрит влюбленными глазами. Проводит триста метров по аллее – вот и вся романтика той войны, – признаётся она. За всю войну она всего единожды поцеловалась со своим неизменным провожающим от столовой.
День Победы Нина Релина встретила под Вильнюсом, в ночь с 8 на 9 мая заступила на боевое дежурство. Всё шло, как обычно. Победу ждали: она уже витала в воздухе. Кто-то крутанул ручку приёмника и в наушниках загремел голос Левитана о полной капитуляции Германии.
От радости все стали кричать и обнимать друг дружку.
– Мы выскочили и стали качать на руках командира роты. Я моргнула, и мы его один раз не поймали… Он вредный был, обижал нас, – честно признаётся фронтовая связистка. Но в тот час радости даже вредный командир не стал на них обижаться. Победа!..
Солдат своей страны
После войны ей все в один голос говорили: иди поступать в Литературный институт имени Горького. Она послушала, пошла. Пришла во двор знаменитого вуза в кирзовых сапогах и потёртой шинели, гражданской одежды у неё тогда ещё не было. Походила по институтским аллеям, посмотрела на лепнину колонн. Оробела от своей нищеты и уехала домой, на Урал. После войны судьба привела её в журналистику: заводская многотиражка, журналистские курсы в партшколе, после которых её направили на работу в Кызыл, в областную газету. Тува недавно вошла в состав СССР и там особенно нужны были кадры.
– Я рыдала и не хотела туда ехать. “Ты солдат партии”, – сказали мне, слёзы высушили одной фразой, – вспоминает Нина Валерьяновна. Журналистике она отдала десятилетия жизни, работала в Туве, Приморском крае, в Амурской области.
Вскоре после войны Нина Релина вышла замуж. Они прожили восемь лет, но души их так и не сроднились. Она ушла. От того брака осталась дочка и горечь на душе. Её женское счастье полыхнуло короткой зорькой, когда судьба послала ей Николая Толстикова. Это была её единственная и главная любовь в жизни. Он был профессиональным актёром, тянул на себе весь репертуар Уссурийского театра. Из жизни ушёл в сорок шесть лет…
– Я его любила, как любят в жизни раз, – признаётся она.
Релина всегда оставалась человеком с необыкновенно активной жизненной позицией. Не потеряла связь со своей школой. Почти каждый май летала на свою родину малую, в школу свою. Один из классов ей особенно полюбился, и каждый последний звонок она прилетала в этот класс. Проводила уроки мужества. Читала свои стихи, ораторское искусство ей дано Богом. Ребята очень полюбили её, а она их. В прошлом году она прилетела к ним, уже к выпускникам на последний звонок. Одна девочка стала читать «Медного всадника», и школа ахнула, когда встала выпускница 1939 года и они вдвоём, дыхание в дыхание, прочли бессмертные строки. Талант!..
В 2006 году уже ставший ей родным Благовещенск пышно отмечал своё сто пятидесятилетие со дня основания. Отцы города решили, что у города должен быть гимн. Из более чем семидесяти вариантов строгое жюри выбрало стихи фронтовой радистки Нины Релиной. Гимн утвердила городская дума.
– Помню, как на том празднике на центральной площади города, когда зазвучал мой гимн, предательский комок в горле долго стоял, – признаётся Нина Валерьяновна.
Это была ещё одна её победа. Победа Слова и Духа. Босоногой девочки с крошечного посёлка Реж.
…На моё патетическое о том, что она себя уже обессмертила, она шутливо махнула рукой. И стала с жаром рассказывать о весенней рассаде, которая во всю бушует у нее на балконе…
Александр Ярошенко
