Наиболее ярко события тех лет воссоздаются из воспоминаний, писем и дневниковых записей. Вот как фиксирует происходящие события в своём военном дневникеАлександр Яшин (студент вечернего отделения с 1936 по 1941 г., аттестат об
окончании вуза был получен в мае 1942г.)
1941год.22июня. Москва. День нападения Германии на Советский Союз. Занятия не получились.
Я позвонил в ССП. Там митинг с трёх часов. Хорошо выступали Уткин и Вишневский, В.Брендель (на немецком языке) …. Вишневский начал: русские уже дважды
были в Берлине, немцы никогда не были в Москве и не будут.
Потом я с группой поэтов был у Храпченко — нужны песни.
Далее в Союзе композиторов прослушивали музыку песен, к которым нужно дать новые, свежие тексты.
В Москве спокойно, только очереди в магазинах сразу. Очереди в сберкассы.
Обидно смотреть.
Надо приготовиться ко всему. Я всё ещё нахожусь под обаянием «Войны и мира»
Толстого… Решил быть на войне, всё видеть, во всём участвовать. Сейчас будет делаться новая история мира, и тут бояться за свою жизнь стыдно ….
28 июня.
Утром хотел дописать стихотворение. Но срочно вызвали в институт. Ходили в РК ВКП (б): решением ЦК ВКП (б) проводится мобилизация коммунистов на фронт.
Берут пока только бывавших в армии, обученных. У нас взяли Артёмова, Ярополка Семёнова, Евдокимова, Хайкина. Я ещё не нужен. . ..
Этот дневник является ценным документальным свидетельством военной поры, из него мы узнаём все основные изменения, происходящие в Москве, на фронте, в стенах
учебного заведения. Так, 2 июля в институте прошло собрание, на котором обсуждалось создание народного ополчения из людей, не годных для фронта и формирование истребительных батальонов по уничтожению диверсантов. Дневниковая запись от 12
июля фиксирует: В институте размещён истребительный батальон. Много наших ребят… Всюду полосатые мешочки с песком. Вход в институт для студентов через
дверь Литфонда …
14 июля … В Москве всё более становится заметно, что страна ведёт войну. На днях вводятся продовольственные карточки… В институте — истребители, и у обоих ворот часовые — штыки кинжальные.
Анатолий Медников, написавший об истребительном батальоне повесть «Дом Герцена», в своих воспоминаниях отмечает, что уже в предвоенные годы в институте установилась отличная нравственная, гражданственно-психологическая атмосфера, которая во многом формировала души юношей сороковых годов в самый канун Великой
Отечественной войны. «И не случайно,- пишет он, — что в первые же дни военных испытаний добровольцами в роту истребительного батальона, которая и размещалась на третьем этаже теперешнего здания института, записались многие наши студенты.
Я помню состав своего отделения. Вначале я шагал в строю за командиром Сергеем Наровчатовым, пока его не назначили комсоргом батальона, и отделение принял
я. На меня, правофлангового, равнялись бойцы: Всеволод Розанов и Георгий Ломидзе, Федор Траубе и Николай Котляревский, Борис Лебский и Павел Шадур. Это в глубину шеренги, а рядом шагал командир отделения Михаил Луконин, помкомвзвода Платон Воронько, бойцы Сергей Сергеевич Смирнов, Анатолий Ференчук
и другие …. » После истребительного батальона бойцы студенческого взвода воевали на разных фронтах, в разных должностях, командных и журналистских.
«Алексей Недогонов и Михаил Луконин воюют уже вторую войну и начали свой военный путь бойцами-добровольцами ещё в финскую кампанию,- пишет в «Письмах о стихах» Константин Симонов. — Оба они прошли путь от рядового бойца до офицера,
политработника, армейского газетчика. Всё это время они оба писали стихи. Иногда собирали их по нескольку и присылали мне в письмах.
На стихах стояли разные даты и места: Россошь, Богучар, Воронеж, Сталинград. Сначала названия городов и деревень под стихами двигались с запада на восток. Потом, с наступлением армии, движение их переменилось. Одно из последних писем я получил изРумынии. Это значило, что молодые писатели прожили войну вместе с армией, с ней переживали тяготы отступления, с ней научились великому умению «выстоять», с ней заодно узнали ни с чем не сравнимое счастье наступать. …
… Война вошла в их жизнь, они не только пошли на неё добровольно, не только участвовали в ней, но и много думали над тем, что делает с душой человека война. И они правильно поняли, что для молодого человека, который хочет стать писателем, участие в защите своей родины есть прямая душевная необходимость …
Михаил Луконин хорошо сказал об этом в простых словах, заканчивающих одно из его стихотворений:
… лучше прийти
с пустым рукавом,
чем с пустой душой …
«В военных отделах райкомов постоянно толпы народа, — отмечает А.Яшин в дневнике. Запись от 15 июля: Сегодня вызвали в военкомат, сегодня же и выезжаю в город Кронштадт. 23 августа. Я — солдат. О том, что «поэта беречь надо», и в голову,
видно, никому не приходит … Под Кингисеппом погиб почти весь наш комсостав …. Образ Дениса Давыдова передо мною. Вот кому надо подражать. Буду думать о нём, оЛермонтове и надеяться на свою изворотливость и хладнокровие в бою. Ненавижу наших поэтических мальчиков, которые, сидя в тылу, пишут: «Я сам колол штыком … »
На военных дорогах,— замечает Сергей Наровчатов, — мы нашли новых друзей, но они не оттеснили прежних, а встали рядом с ними». И порой вместе с ними прямо из фронтовых окопов приходили в учебные классы Литинститута, занятия в котором в
военное время не прерывались. Отсюда уходили на фронт, сюда же возвращались после тяжёлых ранений. В те годы семинары в институте вели известные писатели: Константин Федин, Леонид Леонов, Константин Паустовский, Николай Асеев, Илья Сельвинский, Павел Антокольский, Леонид Тимофеев.
Учебный год в сорок первом во всех высших учебных заведениях страны начался 1 октября. «Мы собрались в самой большой — пятой аудитории Литинститута,- вспоминает Виктор Федотов, — Знали, что учёба ненадолго. Каждый из парней ждал часа, когда он
уйдёт в армию. У девушек свои заботы. Нина Ходарковская после института спешила на курсы медсестёр. Женя Золотникова, как и Борис Куняев, часто вместо лекций пропадалигде-то на оборонных работах. Литинститут жил событиями на фронте …
«Пусть профессор Шамбинаго читает лекцию в пятой аудитории, пусть институт продолжает жить своей обычной трудовой жизнью, — оправдывала пропуски занятийЖеня Злотникова,- всё равно как-то невозможно сидеть спокойно там, где сейчас надо строить, помогать всеми силами на подступах к городу.»
Редкий день проходил без волнующих встреч с бывшими студентами. Одни заходили перед отправкой на фронт, другие — прямо из госпиталя. Да и нас, первокурсников, становилось всё меньше и меньше. Заглянул в ладно сшитом флотском обмундировании Александр Яшин.
Впечатление такое, будто он всю жизнь носил офицерскую морскую форму. У него на руках было назначение в базовую газету в Прибалтику. Читал стихи. Среди них — хорошо
сейчас известное «Шинель» ….
От встречи к встрече узнавали мы тех, кто учился до нас и теперь защищал Родину. Памятным был общеинститутский митинг 15 октября. На нём выступил наш старший товарищ студент Виктор Семёнов. Высокого роста. Русый. Прибыл он к нам после
тяжелейших испытаний. Ехал на фронт, а попал в окружение. Затем плен. Бегство из плена. Рассказывал обо всём этом так, как будто, по словам одного из наших студентов, проехал на 41-м номере трамвая с Каляевской на Таганку. После выхода из окружения, в октябре же побывал в институте Борис Ямпольский.
— Я видел женщин, прячущих оружие, — рассказывал он, — чтобы, когда настанет час, обратить его на головы врага.
Прямо из госпиталя приехал в институт Владимир Александрович Радзиванович.Выпускник Литинститута, он был в первые месяцы войны нашим военруком. В октябре ушёл на фронт. Прошло совсем немного времени, а он уже майор, командир гвардейского кавалерийского полка. В его фронтовых впечатлениях сказывалась наблюдательность писателя. Говоря об одном ночном сражении, он заметил: «Фрицы скулят: «Русские воюют не по правилам. Ночью надо спать, а они ведут бой … »
« … Мне повезло,- вспоминает Абдурахман Абсалямов,- со мной была целая группа товарищей из Литинститута. К этому времени меня перевели в редакцию фронтовой газеты «В бой за Родину». В начале марта 1944 года, после завершения боевых действий на своём участке, к нам в Карелию прибыл штаб волховского фронта и вместе с ним редакция фронтовой газеты. В её коллективе были бывшие воспитанники Литературного института М.Эдель, Б.Рунин, Н.Мельников и В.Розанов. Видел А.Чаковского и В.Курочкина.
-Ну, кажется, полный филиал Литинститута! — сказал тогда в шутку кто-то из нас.Шутка шуткой, а на войне мы проходили другой институт, ступенькой выше — институт жизни, и это окончательно определило творчество многих: тема войны, тема
героизма советских людей стала для нас главной …. »
«Мы все здесь стараемся, как можем, честно выполнять долг свой перед родной землёй, настоящая любовь к которой приходит, как я убедился, только на войне,- делает запись в своём дневнике А. Яшин 10 ноября 1941 года. — Многого мы раньше не понимали и не умели ценить, часто мелочи заслоняли от нас главное, и это главное сейчас стало для всех до слёз родным, близким, за что радостно идти в бой и не жалко отдать жизни своей.
Великая любовь к родной земле … и великая ненависть к врагу рождается на войне …. »