ДЕБАЛЬЦЕВО ПОЛК ОТБИВАЛ У ВРАГА ДВАЖДЫ!
Среди фронтовых частей войск правопорядка и безопасности 95-й пограничный полк особого назначения войск НКВД СССР – из наиболее прославленных.
Дата его рождения – последние числа октября 1941 года. Военным Советом Южного фронта (1-го формирования) ему был присвоен «освобождающейся» номер объявленного приказом НКВД СССР от 25 сентября 1941 года к расформированию 95-го Надворнянского пограничного отряда войск НКВД СССР. В качестве справки: последний де-факто был расформирован 6 декабря 1941 года в составе войск Управления по охране войскового тыла Южного фронта (1-го формирования).
Базой для создания этой новой в/ч послужили военнослужащие следующих подлежавших, как и 95-й погранотряд, расформированию частей войск НКВД СССР: 43-го резервного стрелкового полка пограничных войск, 21-го кавалерийского полка оперативных войск, 157-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности, а также 2-й, 3-й, 4-й и 5-й отдельных пограничных комендатур бывшего Управления пограничных войск НКВД Молдавской ССР. Сюда же в качестве маршевого пополнения целиком влили и остатки 3-й пограничной комендатуры бывшего 2-го Каларашского пограничного отряда. Кстати, в составе её воинов в тот самый момент находился замполитрука Василий Ильич Утин (17.12.1918-10.12.1941) - будущий прославленный в отечественных войсках правопорядка и безопасности Герой Советского Союза (посмертно).
По своей боевой мощи полк вполне равнялся мотострелковой бригаде Красной Армии и, видимо, отсюда приставка «особого назначения»: помимо управления и подразделений боевого обеспечения и тыла, три мотострелковых батальона плюс отдельная рота автоматчиков, имеющая на вооружении пистолет-пулемёты ППД-40; три, но не сведённых в кавалерийский дивизион эскадрона - два сабельных (1-й и 2-й) и кавалерийский (на вооружении - пулемётные тачанки); танковая рота (вооружённость неизвестна) и некая техническая бронерота; две артиллерийские батареи – полковых орудий на конной тяге (шесть 76-мм пушек образца 1927 года) и противотанковая на автомобильной тяге (четыре 45-мм пушки образца 1937 года) и, наконец, миномётная рота с шестью 82-мм миномётами образца 1937 года.
Во главе полка были поставлены: командиром - майор-орденоносец Сергей Максимович Фадеев (впоследствии – крупный военачальник внутренних войск, генерал-майор), военным комиссаром – депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва батальонный комиссар Арчил Семёнович Майсурадзе (впоследствии – высокопоставленный советский офицер-политработник, полковник), заместителем командира полка по строевой части – майор Степан Елисеевич Капустин (впоследствии – прославленный военачальник внутренних войск, полковник), начальником штаба – майор Николай Павлович Строителев (впоследствии – на ответственных постах в Главном управлении войск НКВД СССР по охране тыл действующей армии, полковник).
Почтовый адрес полка по состоянию на конец 1941 года: Полевая почтовая станция № 500 (ППС-500), Почтовый ящик № 122/14.
17 ноября 1941 года, согласно приказу командующего Южным фронтом (1-го формирования), полк приступил к выполнению боевой задачи, связанной с охраной в окрестностях Луганска войскового тыла 12-й армии (2-го формирования). Однако уже 25 ноября, выполняя новый приказ командующего фронтом, совершил марш в район донецкого города Дебальцево, чтобы сражаться здесь на правах пехоты: 5 декабря 1941-13 февраля 1942 гг. – в оперативном подчинении 74-й стрелковой Таманской дивизии (1-го формирования) 12-й армии (2-го формирования), а в период с 13 февраля по 23 марта 1942 года – как самостоятельная в/ч армейского подчинения.
5 декабря 1941 года полк закрепился на рубеже Кондратьевский рудник – Софьино-Раевка – Ольховатка (искл.), который, говоря языком архивного документа, внешне напоминал «как бы отрезок окружности, в центре которой находился населённый пункт». А уже на рассвете следующего дня пограничникам выпало принять боевое крещение: в решительное наступление на данном направлении перешла свежая пехотная дивизия врага – 52-я итальянская «Торино».
Основной удар тогда пришёлся на правый фланг нашей обороны: в 16.00 со стороны донецкого города Орджоникидзе (ныне – Енакиево) до двух батальонов вражеской пехоты обрушились на 3-ю мотострелковую роту лейтенанта Николая Яковлевича Стриженкова, выполнявшую на высоте 274,6 роль боевого охранения. Подразделение несло потери, при этом один из его взводов очень скоро оказался отрезанным от своих. Однако паники в рядах попавших в окружение не было никакой. Заняв круговую оборону, они упорно продолжали сражаться и в итоге победили: сковав у своих позиций основные силы атакующих, они, тем самым, позволили своему батальону перегруппироваться для нанесения неожиданного контрудара, который возглавил лично комбат-1 капитан Михаил Васильевич Курбатов. В итоге уцелевшие итальянцы к 18.00 были отброшены далеко назад.
Всего 3-й мотострелковой ротой в этот день было истреблено до 90 итальянцев.
Свой яростный натиск противник неустанно продолжал наращивать и во все последующие дни. При этом он неизменно имел тройной, а порой и пятикратный перевес в силах и огневой мощи. Так, итальянцы не раз бросали в бой танки и штурмовую авиацию, но всё безуспешно, ибо подчинённые майора С.М. Фадеева и батальонного комиссара А.С. Майсурадзе стояли насмерть. Всякая очередная отчаянная попытка прорвать линию обороны советского пограничного полка тут же оборачивалась для врага новыми непомерно высокими потерями в собственных живой силе и технике. Достаточно сказать, что только в течение первых пяти дней сражения и только уже упоминавшимся выше 1-м мотострелковым батальоном капитана Михаила Васильевича Курбатова было истреблено около пятисот вражеских солдат и офицеров.
Вот как в те дни описала боевые действия этого батальона фронтовая газета «Во славу Родины»: «Был получен приказ оборонять посёлок. Семь дней с утра и до вечера шёл непрерывный бой. За день подразделение Курбатова выдерживало и отражало от 5 до 16 атак противника. Вражескими трупами была усеяна земля, но противник упорствовал. И в эти дни особенно ярко выявились воля, мужество, неустрашимость командира. Маленькая фигура капитана мелькала то тут, то там, то в одном подразделении, то в другом. Он появлялся там, где это больше всего было нужно. Однажды, во время жаркого боя, когда уже, казалось, подразделение не выдержит натиска врага, бойцы вдруг услышали голос любимого командира батальона: «Друзья, за мной!». Капитан Курбатов первым бросился в контратаку, за ним поднялись и бойцы. Воины обрушились на врага с такой силой, что не только отбили атаку, но и отбросили противника далеко назад».
Впоследствии капитан Михаил Васильевич Курбатов за эти бои будет заслуженно удостоен высшей государственной награды СССР – ордена Ленина.
Ни разу не дрогнула в бою и 1-я мотострелковая рота старшего лейтенанта Семёна Спиридоновича Яганова. Так, только в течение первых трёх суток это подразделение отразило пятнадцать атак, предпринятых против неё силами сразу двух пехотных батальонов, поддержанных в свою очередь огнём артиллерийской и миномётной батарей.
«Будучи дважды раненным, - говорилось в представлении офицера С.С. Яганова к ордену Красного Знамени, - оставался в строю, участвуя в отражении наступающего противника.
За 5 дней боёв ротой убито до 250 фашистов, ранено до 200, захвачены 2 пушки ПТО [противотанковой обороны], 5 пулемётов и другие трофеи». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 507, л. 195.
А эти строки уже из письменного донесения комиссара полка батальонного комиссара А.С. Майсурадзе: «Одной из наших рот командовал ст. лейтенант Яганов, ныне награждённый орденом Красного Знамени. До войны его знали как скромного, неприметного человека. Но в боях этот большевик проявил большие воинские способности. В течение двух суток его рота, находившаяся в боевом охранении, выдерживала всю тяжесть вражеского удара. Три ранения не смогли сломить воли. Его выдержка вдохновляла роту».
Трудно переоценить роль, которую сыграли в тех жестоких боях и офицеры-политработники. Назовём лишь немногих, чьи фамилии до нас донесли немногословные наградные документы: военком полка батальонный комиссар А.С. Майсурадзе, военком 1-го мотострелкового батальона политрук С.Е. Ларченко, военком 2-го мотострелкового батальона старший политрук Г.И. Исаев, политрук 3-й мотострелковой роты политрук И.П. Скирда, секретарь бюро ВЛКСМ полка замполитрука А.М. Захаров.
Находясь в передних цепях, не кланялся пулям и начальник клуба полка младший политрук Василий Терентьевич Гузнов. Он погиб 9 декабря: «Убит в бою… в р-не д. Калиновка, под Дебальцево при отходе полка; труп остался на поле боя». Источники – РГВА: ф. 32880, оп. 1, д. 159, л. 17; ф. 38650, оп. 1, д. 856, л. 311.
Однако яростно рвущихся вперёд итальянцев полк сдерживал не только огнём с места, но и решительными контратаками. Так, в частности, было и 10 декабря, в ходе легендарного штурма несколькими часами раньше захваченной итальянцами высоты 130,0.
Приказ комдива-74 гласил: эту самую высоту 130.0, как стратегическую важную для нас, отбить, причём во что бы то ни стало, сегодня до исхода суток.
Понимая, что лобовой удар неминуемо обернётся неоправданно высокими потерями в рядах атакующих, командование полка отдало предпочтение фланговым ударам. Их одновременно - слева и справа - предстояло нанести двум спешенным сабельным эскадронам. При этом один из эскадронов возглавил лично майор С.М. Фадеев, комполка, а другой, усиленный взводом автоматчиков, - батальонный комиссар А.С. Майсурадзе, военком части.
Скрытность же выдвижения обходных отрядов на рубеж атаки удалось обеспечить за счёт активных действий с фронта и полуфлангов мелких групп автоматчиков и пулемётных расчётов.
Этот смелый тактический замысел полностью оправдался – уже в сумерках высота вновь оказалась в наших руках.
Разгром итальянцев у высоты 130,3 завершила заранее высланная в оперативный тыл противника диверсионная группа в составе четырёх автоматчиков и двух снайперов. Она вступила в схватку сразу после того, как уцелевшие итальянцы, не выдержав фланговых ударов, начали беспорядочный отход с высоты 130,0: прицельным огнём окончательно захлопнула ловушку. Среди врагов уцелели немногие.
Остаётся добавить, что это именно в бою за высоту 130,0 совершил свой последний из целой череды бессмертный подвиг комсорг отдельной роты автоматчиков замполитрука Василий Ильич Утин: в критическую минуту, невзирая на страшную боль (снарядом оторвало правую руку, в которой был зажат автомат), занеся высоко над головой левую руку с наганом, поднял разрозненные огневые группы автоматчиков в атаку, чем помог обходным отрядам нанести по врагу максимально сильный удар с флангов. Отважный воин был сражён вражеской очередью уже на вершине, за несколько минут до полного разгрома окопавшихся здесь итальянцев…
Яркой строкой в летопись девяносто пятого пограничного вошла и дата 12 декабря 1941 года: в этот день всю свою боевую мощь впервые продемонстрировала полковая конница. Она была брошена в бой на правом фланге нашей обороны, когда враг силами двух батальонов захватили разъезд Булавино, обозначенный в архивных документах как разъезд «Б.».
Правильно оценив доклады разведчиков, командир полка по команде «По коням!» поднял оба сабельных эскадрона. Они конной лавой обрушились сразу на три опорных пункта врага – одноимённые железнодорожный разъезд и село Булавино, посёлок Совхоз Савельевка (территория Сталинской/Донецкой области) и высоту 233,2 (территория Ворошиловградской/Луганской области).
Как сказано в одном из докладных документов, составленных лично военкомом полка батальонным комиссаром А.С. Майсурадзе, «это была классическая кавалерийская атака - быстрая, короткая и истребительная. Двести двадцать врагов полегли в этой схватке.
«Рубят - дай бог им здоровья!», - говорил про своих сабельников командир одного из эскадронов лейтенант Хитрин, сам лихой кавалерист.
Противник был выбит из разъезда и отогнан на 3-4 км. Конная атака настолько деморализовала фашистов, что, заняв оборону, они просидели около недели не шелохнувшись. Так была ликвидирована попытка обходного движения врага».
К сожалению, в этом жарком, но победном для «зелёных фуражек» бою не обошлось без потерь и с их стороны: погибло или пропало без вести не менее сорока девяти кавалеристов и в их числе – один командир эскадрона (29-летний уроженец Новосибирской области, кавалер ордена Красного Знамени лейтенант Семён Захарович Хитрин) и два командира сабельных взводов - лейтенант Василий Васильевич Карягин и старшина Александр Иванович Сгибнев.
Отличиться выпало и полковым танкистам, но, правда, в качестве пехотинцев. Так, одно из «спешенных» танковых отделений в течение 11 и 12 декабря стойко обороняло безымянную высоту, расположенную севернее посёлка Еленовка, являющегося в свою очередь предместьем города Орджоникидзе/Енакиево. Герой тех боёв - башенный стрелок красноармеец Михаил Григорьевич Андреев: «В один из моментов АНДРЕЕВ был окружён четырьмя солдатами с одним офицером. В ответ на крик офицера: «Рус, сдавайсь!», - бросил одну за другой две гранаты, уничтожил окруживших его врагов». Впоследствии за этот подвиг бесстрашный боец-танкист был награждён медалью «За отвагу». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 507, лл. 158, 161 и 273.
Активной нашу оборону у Дебальцева делала и широко применяемая командованием полка тактика ночных вылазок. А первая из них была осуществлена ещё в ночь с 9 на 10 декабря: усиленный взводом разведчиков и сабельным эскадроном 1-й мотострелковый батальон под общим командованием военкома полка батальонного комиссара А.С. Майсурадзе совершил внезапный налёт на итальянцев и в ходе трёхчасового боя отбил у них захваченное накануне днём село Софьино-Раевка Енакиевского горсовета Сталинской/Донецкой области и северо-западную окраину посёлка Еленовка самого города Орджоникидзе/Енакиево. С нашей стороны потери оказались минимальными, а вот противник зато потерял свыше трёхсот человек убитыми, при этом особенно много вражеских трупов было потом обнаружено в полосе наступления взвода автоматчиков старшины Михаила Степановича Зубкова.
Специально оговоримся, что в ходе именно этой ночной вылазки впервые ярко отличился будущий Герой Советского Союза (посмертно) замполитрука В.И. Утин: в сумерках, ещё за несколько часов до начала атаки 1-го мотострелкового батальона, он в составе разведгруппы проник на окраину села Софьино-Раевка, где затем в одиночку незаметно подкрался к большому двухэтажному дому, занятому взводом противника под казарму, и метнул в окно гранату. Когда уцелевшие после взрыва фашисты в нижнем белье начали в панике выбегать во двор, из положения «лёжа» меткими короткими очередями из табельного ППД уничтожил не менее десяти из них.
Однако вскоре в диске закончились патроны, что позволило итальянскому офицеру, находившемуся в одной из ближайших к месту боя хат, выскочить наружу и с шашкой наголо броситься к советскому автоматчику: «Рус, сдавайся!». Однако едва тот приблизился, замполитрука В.И. Утин изловчился и неожиданным ударом приклада размозжил нападавшему голову. Затем, быстро перезарядив автомат, открыл кинжальный огонь по другим пытавшимся окружить его плотным кольцом фашистам.
Когда, отстреливаясь от погони, отходил к своим, заметил в попавшемся на пути овине пулемётное гнездо. Оно должно было контролировать огнём одну из центральных улиц, по которой вскоре предстояло наступать воинам 95-го погранполка. Незаметно подобравшись со стороны огородов, ударил в упор из автомата. В результате один из пулемётчиков был убит на месте, а второй, в чине старшего унтер-офицера, поспешил сдаться на милость победителя.
В этой же разгоревшейся за село Софьино-Раевка схватке совершил подвиг и сослуживец замполитрука В.И. Утина по 2-му Каларашскому пограничному отряду и отдельной роте автоматчиков 95-го пограполка помощник командира взвода старший сержант Владимир Андреевич Абрамичёв: «В ночном бою… по личной инициативе пробрался на чердак 2-х этажного дома и броском двух гранат уничтожил 2 пулемётных расчёта пр-ка [противника]. Умело расставив силы, увлекая за собою бойцов, будучи раненым, вёл бой в течение всей ночи…». Он погиб на следующий день, в том же бою, что и его побратим Василий Утин. Посмертно командование полка представило этого отважного младшего командира к ордену Ленина, но приказом по войскам Южного фронта (1-го формирования) № 0134/н он был удостоен почему-то только лишь ордена Красной Звезды. Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 507, лл. 158, 159 и 197.
В первых числах декабря 1941 года в ходе боёв у Дебальцево в состав полка на правах воспитанника был принят 10-летний мальчонка-беспризорник Григорий Александрович Козюберда. Местом его службы стал полковой красноармейский клуб, поскольку Гриша оказался талантливым баянистом.
Предположительно, в ночь с 13 на 14 декабря 1941 года девяносто пятый пограничный был выведен на отдых во второй эшелон. Приказом по 74-й стрелковой Таманской дивизии (1-го формирования) всему личному составу полка за успешные бои против перешедшей в наступление итальянской 52-й пехотной дивизии «Торино» была объявлена благодарность. Формулировка: «95-й пограничный полк на протяжении восьми дней, несмотря на бешеный нажим превосходящих сил врага, держал рубежи обороны».
Однако передышка оказалась недолгой. Уже 16 декабря 1941 года на основании приказа комдива-74 полковника Фёдора Екимовича Шевердина 95-й пограничный полк особого назначения войск НКВД СССР совместно со 109-м и 360-м стрелковыми полками всё той же 74-й стрелковой Таманской дивизии (1-го формирования), а также действующими правее частями 71-й стрелковой бригады войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности участвует в операции по штурму города Дебальцево, при этом главный удар – по центру вражеской обороны – наносили именно пограничники.
На сей раз идти в бой предстояло против отборных частей вермахта, а не против неоднажды уже битых полком итальянцев.
Наступление началось в 17.00. Ему предшествовала тщательная рекогносцировка местности и детальная проработка всего комплекса вопросов, связанных с организацией взаимодействия между подразделениями, в том числе и путём широкого применения на поле боя не только телефонной, но и радиосвязи (однако в силу дефицита раций - не ниже уровня штабов батальонов).
Всерьёз позаботилось командование полка и о мобильности пунктов боепитания - чтобы те ни на шаг не отставали от атакующих цепей пехоты.
Всё это окупилось сторицей. В частности, благодаря скрытному выдвижению полка, боевое охранение противника обнаружила наши наступающие батальоны на предельно короткой дистанции – всего лишь в каких-то двухстах пятидесяти метрах от переднего края, поэтому мало-мальски оказать серьёзного сопротивления уже не могло: было смято и уничтожено «зелёными фуражками» в считанные минуты.
Изрядно досталось тогда фашистам и на их основных узлах обороны: 2-й и 3-й мотострелковые батальоны с ходу ворвались на южную окраину Дебальцево и, несмотря на спустившиеся на землю ночные сумерки, завязали уличные бои. В частности, благодаря тому, что заранее и правильно были выбраны объекты для ночных атак и так же заранее сформированы одиннадцать штурмовых групп, удалось достаточно быстро и с минимумом потерь со своей стороны подавить здесь все наиболее крупные очаги сопротивления.
Успех наступавших с фланга батальонов скоро подкрепил своими усилиями и 1-й мотострелковый батальон. Он, наступая уступом, планомерно выдавил противника с хорошо укреплённых позиций, возведённых в самом центре вражеской обороны. К ночи он достиг западной окраины, где соединился с одним из двух других мотострелковых батальонов полка. Таким образом, значительная часть города оказалась в руках пограничников.
В ходе уличных боёв в Дебальцево полком впервые была применена и тактика зачистки уже занятых кварталов. Только в ночь с 16 на 17 декабря таким образом было выявлено и уничтожено около сотни прятавшихся по подвалам и чердакам фашистов.
Ярко отличились в ходе уличных боёв и радисты, приданные штабам мотострелковых батальонов: благодаря их бесперебойной работе, командование полка имело возможность незамедлительно и адекватно реагировать на все внезапные изменения в боевой обстановке и особенно, когда противник предпринимал попытки нанесения фланговых и обходных ударов. В частности, майором С.М. Фадеевым и его заместителями на такие участки немедленно направлялись подразделения, составлявшие резерв, что в свою очередь позволяла комбатам целиком концентрироваться только на наступательных действиях своих подчинённых вглубь города.
Большой вклад в успех операции внёс и партполитаппарат полка. Так, «т. Майсурадзе и другие политработники во время боя непрерывно находились на передовой линии, организовывали партийно-политическую работу и личным примером увлекали бойцов на боевые подвиги». А военкомы батальонов старший политрук Георгий Илларионович Исаев и политрук Семён Ефимович Ларченко «во время Дебальцевской операции… всё время находились в передовых рядах, непосредственно руководили боем, личным примером воодушевляли бойцов на героические подвиги. В этом бою [22 декабря 1941 года] пал смертью храбрых ст. политрук т. Исаев».
В этом же архивном документе отмечены и заслуги политрука Ивана Павловича Скирды: «Рота неоднократно ходила в атаку и всегда впереди всех шёл политрук т. Скирда. Когда был убит командир роты, политрук т. Скирда взял на себя командование ротой и обеспечил выполнение боевого приказа».
К сожалению, враг превосходил и числом, и огневой мощью. Поэтому к утру дальнейшее наступление застопорилось и в течение последующих двух с небольших суток полк оказался втянутым в тяжёлые уличные бои. Теперь чаще приходилось уже обороняться.
Архивные документы донесли до нас несколько эпизодов того яростного сражения. Так, оперуполномоченный (по обслуживанию 2-го мотострелкового батальона) Особого отдела НКВД СССР 95-го погранполка младший лейтенант госбезопасности (условно равно армейскому старшему лейтенанту) Виктор Евдокимович Дорофеев «был в первых рядах наступающих; ворвавшись в ДЕБАЛЬЦЕВО, лично руководил группой бойцов, ведя уличный бой по очистке города от фашистских оккупантов, где и был ранен.
Тов. ДОРОФЕЕВ проявил личную храбрость, мужество и отвагу, причём лично истребил до 10 фашистов, показал себя умелым руководителем красноармейцев в самой сложной остановке». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 82524, д. 507, л. 218.
Одиннадцать советских автоматчиков во главе с красноармейцем Леонидом Николаевичем Стажёровым (впоследствии - командир отделения автоматчиков, сержант) блокировали просочившуюся дворами в тыл полка отборную группу вражеских автоматчиков численностью где-то до полуроты. Жестокий огневой поединок затянулся на несколько часов и завершился полным разгромом противника, при этом сам Л.Н. Стажёров лично сразил наповал пятнадцать гитлеровцев. Ну, а в качестве доказательства своей победы в неравной схватке советские бойцы сняли с трупов уничтоженных ими фашистов и доставили в штаб полка тридцать четыре (!) единицы такой крайне почётной награды у головорезов из вермахта, как железный крест!
В очередной раз всю мощь своего таланта военачальника продемонстрировал герой первых приграничных боёв июня 1941 года в Молдавии (за это носил на груди орден Красного Знамени) комбат-3 капитан Антон Антонович Валькевич: в ходе ночного боя с 16 на 17 декабря лично руководил действиями всех уже выше озвученных одиннадцати штурмовых групп. А в последний день сражения, прикрывая отход полка, во главе одной из рот совершил обходной манёвр и нанёс неожиданный удар в тыл фашистов, чем принудил их к позорному бегству. По окончании Дебальцевской наступательной операции капитану А.А. Валькевичу будет вручён второй орден – на сей раз Красной Звезды. Из наградного листа: «В бою за ДЕБАЛЬЦЕВО 22-25XII-1941 года капитан ВАЛЬКЕВИЧ показал исключительное умение управлять подразделениями; в уличных боях своим б-ном уничтожил 400 немецких солдат и офицеров». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 507, л. 208.
Во главе штурмовой группы из восемнадцати автоматчиков умело и бесстрашно истреблял ненавистных оккупантов на улицах Дебальцево секретарь президиума ВЛКСМ одной из рот сержант Николай Иванович Алехнович. Как сказано в тексте архивного документа, «сам Алехнович проявил неистощимую изобретательность в овладении отдельными домами, распределяя силы искусно, так чтобы меньшая часть отвлекала на себя основной огонь немцев, а в это время остальные бойцы проникли в расположение врага и уничтожили его».
Трижды с боев прорывался в глубину обороны фашистов, а затем всякий раз невредимым возвращался к своим младший командир Лаптев, при этом в последний раз он вернулся, ведя под узды коня, запряжённого в сани. Груз - «целый воз важных фашистских документов».
Со снайперской меткостью разили врага на улицах и в переулках Дебальцево два бойца роты автоматчиков красноармейцы Анатолий Ефимович Парфентьев Михаил Степанович Усатов. Первый огнём своего пулемёта «дал возможность удержать половину села Ю., в другой половине которого находилось свыше батальона немцев», а второй – «своим грозным автоматом уничтожил 17 гитлеровцев и спас жизнь многим своим соратникам, облегчив выход батальона из боя».
Красноармеец Гусев, связист по воинской специальности, «бесстрашно исправлял под огнём частые повреждения телефонной линии и обеспечивал на своём участке бесперебойную связь».
Ещё один связист, командир отделения роты связи младший сержант Михаил Яковлевич Андросов, «22.XII-1941 года он с 3 бойцами своего отделения обеспечивал связь ко 2-му батальону, находившемуся в крайне сложных условиях боя. Несмотря на частые порывы и непрерывный огонь со стороны противника, тов. АНДРОСОВ быстро устранял повреждения и всё время держал связь со штабом полка.
23.XII-1941 г., выйдя на повреждение с одним бойцом, попал на группу немцев; своим огнем из винтовки и гранатами [они оба] рассеяли пр-ка [противника], оставив на поле боя 5 убитых фашистов, восстановили связь и вернулись на КП б-на [батальона].
25.XII-1941 г. в р-не завода (г. ДЕБАЛЬЦЕВО) он с двумя бойцами пробрался с боем до места повреждения и восстановил связь. На обратном пути миной тов. АНДРОСОВ был контужен, но, несмотря на это, продолжил работать на линии…». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 507, л. 275.
Не жалея себя, причём даже вопреки просьбе военкома полка, под свинцовым ливнем автоматов и крупнокалиберных пулемётов врага спасала на поле боя раненных бойцов восемнадцатилетняя медицинская сестра одной из рот 1-го мотострелкового батальона Екатерина Севастьяновна Доброван. За этот подвиг бесстрашная девушка-воин чуть позже удостоится медали «За отвагу».
В публикациях журнала войск НКВД СССР «Пограничник» № 9 за май 1942 года удалось отыскать и свидетельства боевой отваги командира полка майора С.М. Фадеева и его заместителя по строевой части майора С.Е. Капустина. Так, «майор Фадеев - смелый, решительный военачальник, сохранявший спокойствие и прозорливость в самых тяжёлых условиях боя. Умелый и инициативный командир, он по заслугам носит два боевых ордена». И – «майор Капустин, награждённый орденом Красной Звезды, отличается теми же прекрасными качествами. Когда обстановка становилась исключительно сложной, он с неизменным искусством и хладнокровием находил выход из создавшегося положения».
Выйдя 19 декабря 1941 года из боя и закрепившись на рубеже село Вергеловка - посёлок Октябрьский, девяносто пятый пограничный немного отдохнул и привёл себя в порядок. После чего в 9.00 22 декабря 1941 года повторно осуществил штурм Дебальцево. На сей раз удар, нанесённый им по врагу, был более сокрушительным – к 15.00 того же дня город был освобождён. Враг потерял тогда трёхсот человек убитыми, двадцать два орудия, несколько миномётов, свыше десяти тысяч мин. Кроме того, пограничниками здесь оказался разгромленным штаб 117-го пехотного полка вермахта, при этом знамя и почти вся секретная документация последнего досталась им на правах особо важного трофея.
Как было сказано в тексте приказа командования 74-й стрелковой Таманской дивизии (1-го формирования) от 13 февраля 1942 года, «в операции 22 декабря 1941 г. по взятию Дебальцево 95-й пограничный полк сыграл решающую роль, личный состав полка во главе с командиром майором Фадеевым и военкомом батальонным комиссаром Майсурадзе самоотверженно и блестяще выполнил свою задачу, в течение двух-трёх часов город был очищен от немцев в полосе наступления полка, в течение трёх дней и четырёх ночей полк удерживал город, ведя непрерывные бои, и только после неоднократных атак превосходящими силами противника по приказу штадива 95-й полк вышел из окружения на прежний рубеж».
Один из героев второго штурма Дебальцево – командир взвода автоматчиков старшина Михаил Степанович Зубков: 24 декабря возглавляемая им группа автоматчиков ликвидировала в городе пять очагов вражеского сопротивления, при этом руководить действиями подчинённых старшина продолжал даже после того, как получил серьёзное ранение. В расположение медсанбата он был эвакуирован только после второго ранения.
К сожалению, командование 74-й стрелковой Таманской дивизии (1-го формирования) не имело никакой возможности поддержать успех пограничников и последним, начиная с 23 декабря, выпало в одиночку, малыми силами обороняться на широком фронте против яростно атакующей пехоты врага. Уже к исходу тех же суток 23 декабря значительная часть городских предместий уже находилась в руках противника.
Спасая полк от полного окружения, комдив-74 полковник Ф.Е. Шевердин к исходу 25 декабря был вынужден отдать ему приказ об оставлении Дебальцево и отходе на прежний рубеж обороны – расположенную южнее посёлка Толстовка высоту 326,6 (участок: село Вергеловка - посёлок Октябрьский).
Остаётся лишь сожалеть, что факт освобождения 22 декабря 1941 года донецкого города Дебальцево 95-м пограничным полков особого назначения войск НКВД СССР, после чего этот достаточно крупный населённый пункт в течение трёх суток оставался за советской стороной, оказался незамеченным авторским коллективом вышедшего в свет в 1985 году под эгидой Воениздата столь авторитетного справочника, как «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941-1945».
В ходе операции по взятию Дебальцево полк понёс немалые потери. Так, только в период с 20 по 25 декабря 1941 года, согласно архивным документам ЦАМО (ф. 58, оп. 818883, д. 200), из боя не вернулись двести двадцать два его военнослужащих. Однако вряд ли эту цифру можно считать полной, поскольку скорбный список безвозвратных потерь 95-го погранполка за вторую половину декабря 1941 года, который содержится в документах РГВА, значительно её увеличивает.
Вот лишь некоторые фамилии погибших и пропавших тогда без вести из числа представителей комначсостава: капитан Ковальчук (убит 24 декабря; имя-отчество и должность неизвестна); старший фельдшер полка красноармеец П.Н. Белов (пропал без вести 25 декабря), адъютант старший батальона (то есть начальник штаба) лейтенант А.П. Колесов (пропал без вести 24 декабря); командир технической бронероты старший лейтенант Д.И. Жигалов (пропал без вести 22 декабря); военком 2-го мотострелкового батальона старший политрук Г.И. Исаев (убит 22 декабря); политические руководители подразделений политруки И.Г. Аношин (убит по одним данным 23, а по другим – 24 декабря) и В.Е. Дорофеев (скончался от ран 23 декабря в г. Луганске, в стенах 217-го военного госпиталя), младший политрук В.А. Нестеров (убит 25 декабря); заместитель командира роты младший лейтенант С.Д. Кулагин (убит 24 декабря); командиры взводов старший лейтенант Н.Ф. Бадяев и лейтенант Ф.З. Зарубенко (оба пропали без вести 24 декабря), лейтенант И.М. Чабан (убит 22 декабря), младшие лейтенанты С.А. Дзюбанюк (пропал без вести 25 декабря), А.П. Жадан (пропал без вести 24 декабря) и Г.П. Пащенко (убит 22 декабря), старший сержант Ф.И. Пустовайтов (пропал без вести 24 декабря); старшина 1-й мотострелковой роты старшина Ф.В. Денисенко (убит 25 декабря)…
За героизм и мужество, проявленные в боях за Донбасс, 110 военнослужащих 95-го погранполка были удостоены государственных наград, а один (речь о замполитруке В.И. Утине) – Золотой Звезды Героя (посмертно).
Боевые действия в районе Дебальцево полк вёл вплоть до 23 марта 1942 года, нанеся при этом противнику огромный урон в живой силе. Так, по неполным данным, подчинённые майора С.М. Фадеева тогда вывели из строя 4366 фашистов, в том числе 2945 в качестве безвозвратных потерь, а плюс ещё семерых пленили. Безвозвратные потери в рядах самих пограничников после Дебальцевской наступательной операции были уже сравнительно небольшими. Так, согласно материалам ЦАМО (ф. 58, оп. 818883, д. 200 и оп. А-0071693, д. 1562), безвозвратные потери только в период с 1 по 20 января 1941 года составили девять человек, из которых только один офицер. Это - начальник клуба полка воентехник 1 ранга Иван Петрович Рубинский: 2 января 1942 года покончил жизнь самоубийством.
А 31 января 1942 года из боя не вернулся командир пулемётного взвода старший лейтенант Василий Иванович Шувалов: «Убит в разведке, в центре на горе Софиевка Ворошиловградской обл.». Вместе с ним (но на северо-восточной окраине луганского села Вергеловка) погибли тогда двое бойцов – красноармейцы Александр Александрович Закоришев и Василий Кузьмич Лепейченко: «Трупы остался на поле боя». Источники – РГВА: ф. 32880, оп. 1, д. 153, л. 167; ф. 32880, оп. 1, д. 159, л. 158.
В январе 1942 года 95-й погранполк лишился статуса «полка особого назначения». Дело в том, что прежняя организационная структура в силу своей громоздкости не прошла испытаний боевой обстановкой, а потому потребовала оперативного реформирования в сторону уменьшения количества боевых подразделений.
Новое штатное расписание оказалось более удачным, поскольку практически не изменялось потом вплоть до вывода полка из состава войск НКВД по охране тыла действующей армии: помимо управления, штаба и подразделений боевого обеспечения и тыла, три стрелковых батальона по пять линейных застав и одной резервной в каждом плюс собственный при штабе батальона аппарат агентурной разведки (всего в батальоне - 370 штыков), манёвренная группа (148 штыков), противотанковый взвод (два 45-мм орудия). Всего по штату - 1396 штыков.
1 марта 1942 года 95-й погранполк сдал занимаемый участок обороны пехотным частям и сосредоточился в оперативном тылу Южного фронта (1-го формирования). «Полк был выведен из боя на переформирование и все подразделения стянули в район посёлка Чернухино, а затем передислоцировали в Ворошиловград, – указал в своих послевоенных воспоминаниях бывший начштаба 95-го погранполка полковник в отставке Николай Петрович Строителев. – Пробыли мы там несколько дней. По сути, не успели, как следует оглядеться, а тут директива ГКО перебросить нас в город Керчь для охраны тыла Крымского фронта».
За боевую доблесть, проявленную в ходе Дебальцевской наступательной операции, 95-й пограничный полк войск НКВД СССР в начале 1942 года Управлением войск НКВД по охране тыла Южного фронта (1-го формирования) был представлен к награждению орденом Красного Знамени.
Уже в центральном аппарате союзного НКВД в наградной лист в качестве первых абзацев кто-то и при этом явно что ошибочно добавил заслуги за лето-осень 1941 года 95-го Надворнянского пограничного отряда войск НКВД СССР – в/ч одноимённой по номеру, но при всём этом де-юре не имеющей никакого родства с 95-м погранполком.
В апреле 1942 года Комиссия по рассмотрению представлений к наградам по войскам НКВД СССР в составе двух заместителей наркома внутренних дел - комиссара госбезопасности 2 ранга И.А. Серова и генерал-майора А.Н. Аполлонова, - начальника секретариата НКВД СССР старшего майора госбезопасности С.С. Мамулова и начальника Политуправления войск НКВД СССР дивизионного комиссара П.Н. Мироненко вынесло следующее решение в отношении 95-го погранполка: «К ордену Ленина»! Источник - ЦПА ФСБ России: ф. 14, оп. 10, оп. 195, л. 9.
По каким-то причинам, однако, реализация данного представления задержалось ровно на год - Указ о награждении полка орденом Ленина был издан Президиумом Верховного Совета СССР только 14 апреля 1943 года. Формулировка: «За отличия в боях за Донбасс, в предгорьях Кавказа и на Керченском полуострове, образцовое выполнение заданий командования». С этого времени эта дата – ежегодно праздновавшейся вплоть до 2007 года День части…
Юрий РЖЕВЦЕВ.