Уважаемые коллеги!
Продолжаю публикацию своего материала «Июнь 1941-го: моряки в обороне Бреста» последовательными логически законченными фрагментами:
«…Уже цитировавшиеся нами в начале этой статьи воспоминания Г.Ф.Кузьмина заканчивались упоминанием об «отряде кораблей флотилии, которые спешно пришли для огневой поддержки войск». Ниже на основе документов, выявленных нами в фондах бывшего Архивного отделения Центрального военно-морского архива в Москве, мы подробно расскажем об этом выходе основных корабельных сил ПВФ в направлении Бреста.
…Вечером 22 июня на рабочие столы Народного Комиссара ВМФ СССР адмирала Н.Г.Кузнецова, начальников Генерального Штаба РККА и Главного Морского Штаба легла оперативная сводка Советского ВМФ за № 173 по состоянию на 19 часов первого дня войны. Информация по Пинской военной флотилии в ней начиналась словами: «В 07.40 передовой отряд флотилии вышел в район Бреста. В 09.00 в район Бреста вышло боевое ядро флотилии и подвижные базы питания». В полученной в Москве в 22.09 шифротелеграмме за № 479, подписанной начальником 1-го (оперативного) отдела Штаба ПВФ капитан-лейтенантом Иваном Наумовичем Миняйло, уточнялось, что эти «подвижные базы питания» включали в себя «транспорты с боевым припасом, горючим». В составе передового отряда ПВФ к Бресту по реке Пине и Днепро-Бугскому каналу вышли речной монитор «Смоленск» с 9 бронекатерами под общим командованием начальника Штаба ПВФ капитана 2-го ранга Григория Ивановича Брахтмана. Следовавшие за ними главные силы флотилии включали в себя дивизион мониторов в составе кораблей «Винница» (флаг командующего ПВФ контр-адмирала Дмитрия Дмитриевича Рогачёва), «Бобруйск», «Витебск» и «Житомир» с ещё 5 бронекатерами, а так же минный заградитель «Пина» и самоходную плавучую базу «Припять», использовавшуюся на ПВФ в качестве штабного корабля.
Необходимо отметить, что движение кораблей ПВФ к Бресту в первые часы войны было продиктовано точным выполнением моряками-пинцами предвоенных планов этого оперативного объединения Советского ВМФ, согласно которым Брест должен был стать передовым пунктом сосредоточения сил флотилии для ведения дальнейших действий против Германии на реке Западный Буг. Здесь мы не будем подробно останавливаться на этих планах, как далеко выходящих за рамки заявленной нами темы, а лишь сообщим о том, что ПВФ была включена в предвоенную схему развёртывания сил 4-й армии Западного особого военного округа. Непосредственно она должна была взаимодействовать с частями 6-й и 42-й стрелковых дивизий, «дислоцированными по глубине Брест – Кобрин», для чего корабли ПВФ первоначально сосредотачивались на участке 8-го – 9-го шлюзов Днепровско-Бугского канала, на реке Мухавец в районе города Кобрин, где как раз дислоцировался штаб 4-й армии.
К сожалению, кораблям ПВФ так и не удалось дойти до Бреста. Объяснение этому мы находим в тех же архивных документах и в воспоминаниях ветеранов. Во-первых, моряки-пинцы сразу же встретили некоторое противодействие со стороны противника, в частности – его авиации. Так, согласно той же шифротелеграмме капитан-лейтенанта Миняйло, при движении от Пинска к Бресту был отмечен «в 09.15 - 09.30 - налёт германских самолётов «Мессершмитт-110» на … плавучую базу «Припять» и минный заградитель «Пина»…». При этом на борту штабного корабля лёгкое ранение от пулемётного огня немецкого самолёта получил флагманский инспектор по физической подготовке Штаба ПВФ лейтенант Михаил Яковлевич Петрачков. Очевидно, что «Припять» и «Пина» подверглись воздушной атаке противника как самые крупные и наименее вооружённые цели среди кораблей боевого ядра флотилии. Но после того как по немецким самолётам был открыт сосредоточенный огонь из всех восемнадцати 12,7-мм пулемётов ДШК девяти бронекатеров передового отряда, те вынуждены были отвернуть. Между 11 и 12 часами последовал новый налёт вражеской авиации на корабли ПВФ: на этот раз воздушной атаке в ответственный момент шлюзования в канале подверглись корабли дивизиона мониторов. Не имея собственно зенитной артиллерии, мониторы открыли огонь по немецким самолётам из орудий главного калибра. Под огнём более десятка 76-мм орудий противник вновь вынужден был отвернуть. «Стало ясно неправильное распределение по группам средств ПВО, и четыре бронекатера от передового отряда были посланы к дивизиону мониторов», - читаем мы выводы из этого боя в отчёте.
В оперативной сводке Советского ВМФ за № 174 по состоянию на 8 часов утра второго дня войны кратко говорилось: «… Дивизион мониторов, дивизион бронекатеров, плавбаза «Припять» находятся на переходе Пинск - Кобрин». В 11.50 того же дня в Москве получили с флотилии шифротелеграмму за № 0049, в которой сообщалось, что её «корабли следуют в район Кобрина с задачей поддержки фланга армейского 28-го стрелкового корпуса».
В 05.08 24 июня командующий ПВФ контр-адмирал Д.Д.Рогачёв отправил в Главный морской Штаб телеграмму за № 0508, полученную и расшифрованную в Москве к 06.54. Она гласила: «Все попытки связаться с взаимодействующими частями безрезультатны. Разведка флотилии из Кобрина донесла: части Красной Армии отходят. Охрана Кобринских шлюзов не обеспечена. Шлюзы все бомбардируются, из-за разрушения шлюзов вода из канала уйдёт, флотилия останется на месте бесполезно. Принято решение: отойти флотилии в Пинск до начала отхода армии». Эта информация в сокращённом виде была внесена в оперативную сводку ВМФ за № 176 по состоянию на 8 часов утра третьего дня войны.
Вот как описывал впоследствии в своём отчёте этот поход кораблей ПВФ к Бресту командир передового отряда начальник Штаба ПВФ капитан 2-го ранга Г.И.Брахтман: 22 июня в «11.00 командующий отправился на машине в Кобрин в штаб 4-й армии для получения задачи. 2 командира штаба были посланы на поиски 42-й и 6-й стрелковых дивизий для установления связи. … После возвращения командующего и командиров штаба обстановка выглядела следующим образом: Брест занят противником и горит; в Кобрин заходит немецкая разведка; 42-я и 6-я стрелковые дивизии отходят на Картуз-Берёзу; сухопутных войск вдоль канала нет, кроме мелких групп; корабли прошли водораздел. Принято решение: передовому отряду идти в Кобрин для прикрытия отхода частей Красной Армии из города. Остальным кораблям оставаться у водораздела (между шлюзами № 5 и № 6). К утру 23 июня передовой отряд подошёл к Кобрину, приняв по пути стрелковую роту. С мостика монитора «Смоленск» был виден Кобрин под ударами авиагруппы противника… Стрелковая рота была высажена для разведки в Кобрин, корабли пошли дальше к шлюзу № 7. В 12.00 23 июня получили приказание командующего: «7-й и 8-й шлюзы открыты, вода падает. Отхожу в Пинск, отвожу баржи с топливом за Пинск. Вам отходить последним. Рогачёв». Сразу повернуть было нельзя, прошли 2 км до разъезда и затем повернули на обратный курс. Вода резко падала. …Кузьмину была поставлена задача: затоплением барж поперёк канала преградить падение воды... Между 5-м и 6-м шлюзами пустыми баржами падение воды было остановлено. Проходя водораздел, монитор «Смоленск» имел под килем 15 см воды» (учитывая стандартную осадку этого корабля, можно установить, что уровень воды в канале к этому моменту упал до всего 60 сантиметров).
Уже цитировавшийся выше Г.Ф.Кузьмин так подробно описал эту операцию: «Начальник штаба вызвал меня и спросил, что можно сделать, чтобы приостановить спад воды. Я вспомнил, что несколько часов назад мы прошли мимо двух стоящих у берега барж. Если эти баржи поставить поперёк канала, то спад воды уменьшится. Мне дали два глиссера, взрывчатку, выделили старшину минёра в качестве подрывника. Имевшиеся на флотилии глиссеры [типа «Автодор»] были самым быстроходным средством связи. Их маленькая открытая кабина вмещала всего двух человек: старшину и его помощника. Вместо помощников на одном из глиссеров пошёл я, на другом минёр. В сумерки подошли к баржам. Установка барж поперёк канала оказалась не простым делом. Нужно было не поломать пропеллер [в качестве движителя на глиссерах этого типа использовался не гребной, а воздушный винт авиационного типа], не попасть под него самому и не прозевать появления фашистов. Всё это надо было делать не спеша, но опасение быть застигнутым противником заставляло поторапливаться, поэтому дело сначала не ладилось. Лишь после нескольких попыток удалось одну из барж развернуть поперёк канала таким образом, что носом она упёрлась в прибрежный откос, а корма находилась посредине канала. В этом положении баржа удерживалась кормовым якорем и после подрыва затонула, при этом часть борта осталась над водой. Со второй баржей, корма которой была закреплена у прибрежного откоса противоположного берега, поступили аналогичным образом. После затопления её нос оказался всего метрах в двух от кормы первой баржи. Таким образом, русло канала было почти полностью перекрыто примитивной плотиной. Работа заняла не менее часа, и возвращались мы уже в полной темноте, боясь, что своим примут нас за немцев и подобьют. Но всё обошлось благополучно, если не считать, что в одном месте глиссеры на полном ходу вылетели на плот и проскочили по нему, изрядно ободрав днище. Спад воды заметно уменьшился, и отряд кораблей благополучно вышел из Днепровско-Бугского канала». «Принятое капитаном 2 ранга Брахтманом решение затопить баржи поперёк канала предотвратило катастрофу», - такой краткий вывод сделает впоследствии по итогам этой операции сотрудник Исторического отдела Главного Морского штаба полковник И.Шнер в своём «Хронологическом обзоре боевой деятельность Пинской военной флотилии. 1941 г. (22 июня – 21 сентября)».
Насколько же близко к Бресту удалось подойти морякам-пинцам в их походе к границе 22 – 23 июня 1941 года? По данным исследователя истории ПВФ Валерия Александровича Спичакова, приведённым им в его книге «Пинская военная флотилия в документах и воспоминаниях», корабли передового отряда повернули назад, находясь в десятке километров плавания по Мухавцу от города Кобрин, или примерно в 60 км от Бреста. Однако высланные командиром отряда в разведку к этому городу бронекатера № 41 и № 42 уже к 11 часам утра первого дня войны дошли до шлюза № 8, что был всего в 4-х километрах от Кобрина. Об этом уже в 1970-х годах вспоминал командир «сорок первого» катера мичман Георгий Иванович Бабков в беседе с писателем-маринистом Ю.В.Стрехниным, который литературно обработал эти воспоминания и включил их в свою книгу «Корабли идут в Берлин». Как вспоминал ветеран, шлюз был уже полностью оставлен своим персоналом, а его ворота открыты, и бронекатера вступили на его охрану, ожидая подхода мониторов, которые должны были пройти Мухавцем дальше к границе и взять под обстрел шоссе, ведущее из Бреста к Кобрину. Утром следующего дня, 23 июня бронекатера пулемётным огнём дважды отражали налёт немецкой авиации на район шлюза, а после полудня – атаку одиночного немецкого танка, который, по рассказу командира катера, был подбит, а попытавшийся покинуть машину её экипаж – уничтожен. При этом по остальным танкам колонны, по воспоминаниям Г.И.Бабкова, вела огонь артиллерия мониторов с канала, что, однако, не было отмечено ни в одном документе. Вскоре после этого передовой дозор бронекатеров получил приказ на отход к Пинску, куда все корабли благополучно прибыли в тот же день, отразив в районе 1-го шлюза новую воздушную атаку противника и сбив при этом, по различным данным, 3 или 4 немецких самолёта. Так завершился двухдневный поход кораблей Пинской военной флотилии по направлению к Бресту.
Как было показано выше, корабли ПВФ шли вперёд к границе согласно предвоенным оперативным планам, а отнюдь не специально на помощь защитникам Брестской крепости, о начавшейся обороне которой моряки-пинцы просто ничего не знали. Более того, в послевоенных воспоминаниях командира одного из кораблей ПВФ – монитора «Бобруйск» - старшего лейтенанта Фёдора Корниловича Семёнова – мы находим следующее описание похода: «…вся флотилия вышла из Пинска в направлении Бреста. … Не дойдя до города Кобрин, флотилия стала возвращаться обратно, так как Кобрин был уже занят немцами. Об этом сообщили пехотные офицеры, шедшие из Брестской крепости». Их сообщения и доклад прибывшего из Бреста лейтенанта-гидрографа Кузьмина и стали одной из главных причин того, что корабли не продолжили движения вперёд к границе.
Мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что даже успешное прибытие кораблей ПВФ к Брестской крепости 23 – 24 июня 1941 года, конечно, не смогло бы переломить общий ход ситуации в этом районе в пользу советской стороны. Однако в этом случае моряки-пинцы могли бы оказать гарнизону крепости существенную артиллерийскую поддержку почти двумя десятками стволов корабельной артиллерией калибром от 45 до 122 мм и более чем тридцатью 7,62-мм и 12,7-мм пулемётами. Так же в случае необходимости была возможна высадка корабельного десанта с полутора десятками ручных пулемётов, входившими в состав штатного вооружения этих кораблей и предназначенных специально для этой цели. Подробные справочные данные по огневой мощи каждого из 16 кораблей Пинской военной флотилии, вышедших 22 июня 1941 года по направлению к Бресту, приведены нами в приложении 2.
Тем не менее, мы считаем здесь необходимым отметить этот, первый боевой выход ПВФ утром 22 июня 1941 года как уникальный в своём роде: в то время как части Красной Армии повсеместно отступали или, в лучшем случае, переходили к обороне, моряки-пинцы, строго следуя предвоенным планам, двинулись в наступление к границе!
Противнику было хорошо известно не только о наличии в Пинске крупных советских военно-речных сил, но и о реальных возможностях их действий в районе Бреста. Дело в том, что совсем незадолго до начала войны, в период с 6 по 17 июня 1941 года ПВФ вместе с частями 42-й стрелковой дивизии принимала участие в совместном учении на тему «Огневое сопровождение наступающей дивизии» на участке Днепровско-Бугского водного пути от Кобрина до Бреста (Бывший АО ЦВМА, фонд 14, дело 44, лист 1). При этом, по воспоминаниям того же мичмана Г.И.Бабкова, бронекатера его отряда «прошли Днепро-Бугским каналом, а потом речкой Мухавец к городу Бресту» и «дошли до места, где при впадении Мухавца в Буг поперёк фарватера стоит заграждение» (Ю.Ф.Стрехнин. Корабли идут в Берлин. М., 1977, С. 7). Несколько ранее, на рубеже мая и июня, корабли ПВФ участвовали в переброске из Мозыря в район Бреста сил 75-й стрелковой дивизии. Немцы, разумеется, наблюдали со своего берега за этим и, отмечая неоднократное появление перед войной в районе Бреста советских речных военных кораблей, придумали импровизированное, но эффективное средства противодействия им. В знаменитой книге С.С.Смирнова «Брестская крепость» мы находим такие слова: ««Река оказалась перегороженной поперек течения прочной железной решеткой. … Потом пленные немецкие солдаты рассказали защитникам крепости, откуда появилась эта решетка. Командование противника опасалось, чтобы осажденному гарнизону крепости не доставили подкреплений с помощью катеров по Мухавцу, и вечером первого дня немецкие саперы поставили это заграждение, которое с берегов охраняли два пулемета». (Смирнов С.С. Брестская крепость. М., 1965. С.71). Речь, очевидно, идёт о так называемой «решётке Ощевского» - кованной оборонительной конструкции, массово устанавливавшейся русским командованием в самой Брестской крепости и в её районе в начале ХХ века. К началу войны эти металлические заборчики сохранялись ещё в значительных количествах и, оперативно были использованы наступающим противником, так как, благодаря своим острым завершениям, могли стать эффективными «противокатерными заграждениями» на Мухавце в районе крепости…»
Окончание следует.
С уважением – К.Б.Стрельбюицкий
