Здравствуйте!Почитайте:
___________________________________________________________________________________________________________________________________
В. ВАШКЕВИЧ,
бывш. командир 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района
Формирование и боевая подготовка дивизии
[/b]
В первые же дни Великой Отечественной войны в советском народе с необыкновенной силой проявились самые лучшие свойства — страстный патриотизм, несгибаемая воля, стремление, не щадя своей жизни отстоять завоевания Великого Октября. Наиболее яркое выражение они нашли в массовых заявлениях трудящихся, желавших добровольно встать в ряды защитников Родины. К 1 июля 1941 г. только в Сталинском районе было подано свыше 18 тысяч таких заявлений И поток их не прекращался. Заявления поступали от рабочих электролампового и трансформаторного заводов, завода автотракторного оборудования, меховой фабрики и других предприятий, студентов и преподавателей автодорожного института.
2 июля 1941 г. около 8 часов вечера в Московском городском комитете партии, в небольшом зале первого этажа, собрались секретари Московского областного, городского и районных комитетов партии, члены Военного совета Московского военного округа, представители Народного комиссариата обороны, городской и районные военные комиссары, а также ряд генералов и офицеров.
На совещании было объявлено, что Центральный Комитет партии и правительство Советского Союза сочли необходимым сформировать из добровольцев — рабочих, инженерно-технических работников и служащих заводов, фабрик, советских, профсоюзных и партийных учреждений— дивизии народного ополчения. Такие дивизии создавались в первую очередь в Москве, Ленинграде и в некоторых других крупных городах.
Подчеркивалось, что дивизии народного ополчения формируются только из лиц непризывного возраста. Одновременно указывалось, что они в самые короткие сроки должны быть подготовлены к тому, чтобы противостоять наступавшему врагу. На формирование дивизии отводилось семь-восемь суток. Тут же были названы командиры и начальники штабов дивизий, которые познакомились с секретарями райкомов партии и районными военными комиссарами. Меня, тогда генерал-майора, назначили командиром, а полковника И. П. Алферова начальником штаба 2- й дивизии народного ополчения.
На том же совещании нас проинформировали, что командиры полков , начальники штабов полков , командиры батальонов и артиллерийских дивизионов, командиры рот и небольшое количество командиров взводов прибудут в дивизию в ближайшие трое суток. Недостающий же командный состав и весь политический состав от политических руководителей рот, батарей до начальника политического отдела дивизии должны выделить районные комитеты партии за счет кадров районов. Нам сообщили также, что Наркомат обороны может в ближайшее время снабдить дивизии бельем, брюками, гимнастерками, поясами, пилотками, ватными куртками (вместо шинелей), частично ботинками и обмотками, а также оружием (примерно на половину состава). Все остальные недостающие виды снабжения (кроме оружия) должны выделить районы.
Таким образом, на партийные комитеты районов ложилась вся полнота забот и ответственности за формирование и в значительной степени за материально-техническое оснащение своих дивизий.
После совещания в МГК ВКП(Б) мы все сразу отравились в райком партии и приступили к формированию ополченской дивизии.
Командиру и начальнику штаба дивизии предстояло прежде всего ознакомиться с будущим рядовым, сержантским, офицерским и медицинским составом дивизии. Если в моральном отношении ни один из добровольцев не вызывал сомнений, то физическая, военная подготовка и воинская специальность подлежали тщательному учету. Чтобы отобрать около 11 тысяч рядовых и сержантов, пришлось изучить более 18 тысяч писем-заявлений трудящихся района, желавших добровольно вступить в ряды Вооруженных Сил.
Секретари районного комитета партии А. Н. Исаченко и 3. А. Гурина приступили к подбору политического состава дивизии. Заводам и фабрикам района поручили произвести недостающие виды материально-технического снабжения.
С утра 3 июля началась подготовка к приему, размещению и питанию личного состава дивизии. Для этого мы использовали все школы района, здание автодорожного института, все столовые и даже летний театр, торговые палатки и ресторан в Измайловском парке.
4 июля прибыли комиссар дивизии В. Т. Крылов, начальник политического отдела М. П. Иновенков, инструктор по комсомолу С. И. Волков, командир 4-го полка майор Баталов и комиссар полка С. Т. Марченко, командир 5-го полка майор Герасимов и комиссар полка В. И. Дедловский, командир 6-го полка полковник Бовда и комиссар полка Д. В. Терентиев. Артиллерийский полк формировали начальник артиллерии дивизии полковник запаса Суворов и комиссар полка Н. К. Клевцов. Эти товарищи приступили к распределению добровольцев по подразделениям и к составлению списков полков , батальонов, артдивизионов, рот, батарей и взводов.
5 июля прибыло около 400 молодых лейтенантов, досрочно произведенных в командиры из курсантов вторых курсов военных училищ. Они образовали основной состав командиров рот и батарей, а также их заместителей. Кроме того, были призваны из запаса недостающие контингенты командиров и весь политический состав.
5 июля ушло на расстановку командных кадров и ознакомление их с порядком приема ополченцев и размещения полков . В тот же день вечером прибыл, уже сформированный, численностью около 800 человек, батальон народного ополчения из Балашихинского района Московской области. Он образовал 3- й батальон 5-го стрелкового полка . Этот батальон состоял из рабочих, инженерно-технических и хозяйственных работников Балашихинской и Реутовской хлопчатобумажных фабрик, Балашихинской суконной фабрики, Саввинской прядильной фабрики, Кучинского кирпичного завода, студентов и преподавателей пушно-мехового института, колхозников, партийных, комсомольских и советских работников района. В составе батальона были подполковник Казанов, капитан Удмунт, старший лейтенант В. Вяжлинский, старший политрук Н. Сапелкин, несколько младших командиров запаса, врач А. Б, Волынкина.
6 июля народные ополченцы, зачисленные в дивизию, собрались по местам своей работы. Туда за ними прибыли их командиры. Потом добровольцы, сопровождаемые родителями, женами, детьми и друзьями, собрались в пункты своего расквартирования.
6 и 7 июля командование дивизии организовывало части и подразделения, бойцы получали учебное оружие, предметы вещевого снабжения, саперный инструмент. Райком партии выделил для дивизии 30 полуторатонных и две легковые автомашины. 170 грузовых автомашин нам обещали прислать в ближайшие дни , из Рязани.
7 июля 1941 г. формирование дивизии вчерне было (за)кончено. Она насчитывала свыше 12 тысяч человек, вся эта масса людей являлась добровольцами — главным образом рабочими, частично инженерами, техниками, служащими заводов, фабрик, учебных заведений. Все они были людьми непризывного возраста. Небольшая часть рядового состава участвовала в первой мировой и гражданской войнах. У подавляющего же большинства ополченцев военная подготовка отсутствовала.
Офицерский состав по своей подготовке также оказался неоднородным. Командиры полков , начальники штабов полков , командиры батальонов н артиллерийских дивизионов были кадровыми офицерами. Некоторые из них имели боевой опыт. Командиры рог н батарей состояли из молодых лейтенантов, вчерашних курсантов военных училищ. Командиры взводов были в основном добровольцами-ополченцами, имевшими небольшую военную подготовку. Сержанты, как правило, были участниками гражданской войны, боев на Халхин-Голе и войны с белофиннами. Офицеры-политработники обладали высокой общей и политической подготовкой. Военная же подготовка у подавляющего большинства из них отсутствовала.
В ночь с 7 на 8 июля дивизия выступила из Москвы в район Химки — Сходня — Крюково. Здесь она должна была получить военное обмундирование, вооружение и транспорт. Этот первый переход в 20—25 километров стал для ополченцев первым серьезным испытанием. Хотя на половине пути в районе Ховрина был организован трехчасовой привал, а малые 10—15-минутные привалы назначались через каждые 40 минут пути, весь марш закончился далеко за полдень 8 июля. У ополченцев пожилого возраста выявились застарелые болезни, а большинство шестнадцатилетних-семнадцатилетних юношей были недостаточно физически натренированы. Пришлось создать военно-медицинские пункты и подвергнуть весь рядовой и частично сержантский состав тщательному медицинскому освидетельствованию. Отсев составил около 3500 человек, что сильно уменьшило численность рог и батарей. В дивизии осталось около 8500 человек.
В районе Химок дивизия получила полностью обмундирование и частично вооружение. Там же были окончательно оформлены партийные и комсомольские организации полков , избрана дивизионная партийная комиссия и ее секретарь М. А. Кобяков. В полках насчитывалось по 500—600 коммунистов и комсомольцев.
В ночь с 10 на 11 июля, используя железнодорожный и автомобильный транспорт, дивизия перешла и район городов Клин и Высоковский. Здесь в состав дивизии влились два новых батальона народного ополчения, сформированные в Калининской и Рязанской областях. Каждый из батальонов насчитывал около 800 человек. Дивизия довела свои роты и батальоны почти до штата.
12 июля 2-я дивизия народного ополчения выступила па запад для выполнения боевых задач. Ей поручалось строительство оборонительных полос на ряде рубежей, прикрывавших непосредственные подступы к Москве с запада.
Дивизии отвозилась полоса местности от 12 до 20 километров по фронту и 4—6 километров глубиной. В этой полосе, главным образом на дорогах, по которым могли наступать танки противника, надлежало построить противотанковые препятствия — рвы, эскарпы и лесные завалы. Кроме того, требовалось построить основные и запасные стрелковые , пулеметные и орудийные окопы, командные пункты и склады на стрелковую дивизию полного штатного состава. По существовавшим уставным нормам такая полоса кадровой стрелковой дивизией возводилась за семь суток. Дивизиям народного ополчения сроки сокращались до пяти суток. Подстегивала общая военная обстановка, продолжавшая складываться для нас неблагоприятно. Каждый солдат дивизии понимал всю тяжесть положения и работал с предельным напряжением сил.
Жаркое лето 1941 г. высушило подмосковные суглинки. Земля была как камень. Ее с большим трудом брали только лом и кирка. Чтобы уложиться в отведенные сроки, трудились днем и ночью На сон отводилось четыре-пять часов. На боевую подготовку мы затрачивали ежедневно лишь один-два утренних часа. Боевую подготовку отделений, взводов и сколачивание рот приходилось проводить поочередно, выводя их в ближайший тыл и на стрельбище.
13, 14 и 15 июля дивизия возводила полосу обороны на участке Кузьминское — Теряева Слобода — Любятино общим протяжением 15 километров. 17 июля она перешла па реку Ламу. Здесь к 25 июля была закончена оборонительная полоса на участке Ошейкино, Ярополец, Ивановское (северо-западнее Волоколамска) Эта полоса составляла северный участок Можайского оборонительного рубежа, сыгравшего свою роль в отражении первого наступления немецко-фашистских войск на Москву в октябре 1941 г.
В середине июля пять дивизий московского народного ополчения (2-я, 7-я, 8-я, 13-я и 18-я) вошли в состав 32- й армии. Командующим армией был генерал-лейтенант Н. К Клыков, а начальником штаба — полковник И. А. Кузовков.
25 июля 2-я дивизия народного ополчения получила приказ штаба 32- й армии выйти к 31 июля на реку Вязьму, подготовить и занять оборону с передним краем на этой реке от Ордулева до Серижани — общим протяжением по фронту 18 километров. Армия вошла в состав Резервного фронта, который, образуя второй стратегический эшелон, развертывался для обороны на Ржевско-Вяземской оборонительной линии.
Переход с Ламы на реку Вязьму {190 километров) дивизия совершила в пять суток с одной дневкой. Помогла физическая закалка, приобретенная на тяжелых окопных работах.
На Вязьме к; нам прибыло около 2 тысяч солдат и сержантов призывного возраста. Это позволило доукомплектовать роты и батареи, создать дивизионную школу по подготовке сержантов численностью 800 человек из солдат молодых возрастов, к тому же имевших уже боевую подготовку.
На реке Вязьме дивизия и ее полки были переформированы по штатам регулярных войск Красной Армии и получили общеармейскую нумерацию. Дивизия стала называться 2- й стрелковой дивизией. 4-и полк переименовали в 1282-н, 5- й — в 1284 - й , 6- й — в 1286- й стрелковый полк и артполк — в 970- й артиллерийский полк . Здесь же мы получили и оружие. Стрелковым отделениям выдали по две винтовки СВТ и ручные пулеметы. В каждую пулеметную роту поступило по 12 станковых пулеметов, в минометную роту — по шести минометов. Полковые батареи получили по четыре 76-миллиметровые пушки образца 1927 г. Артиллерийский полк расстался со своими старыми пушками, получив взамен 24 отечественных 76-миллиметровых орудия, восемь гаубиц и четыре мортиры. Пополнился и автотранспорт дивизии. Транспортная проблема была в основном разрешена, но тягачи для орудий по-прежнему отсутствовали. Только в конце сентября, уже на Днепре, в дивизию поступили артиллерийские лошади. Артиллерийской же амуниции получить так и не удалось.
На реке Вязьме дивизия построила главную полосу обороны с передним краем по этой реке и полосой заграждения, а также вторую (тыловую) полосу обороны. Эта полоса имела персдний край по линии Лама — Марьино—Пекарево—Богородицкое и далее на юго-восток по восточному бсрсгу болотистого ручья Бебря общим протяжением около 18 километров.
Солдаты и здесь день и ночь рыли в сухом глинистом грунте окопы и создавали противотанковые препятствия. Если на Ламе работы протекали в относительно спокойной обстановке, то на Вязьме почти не было дня, когда одиночные самолеты противника, а иногда и целые группы не обстреливали бы из пулеметов работавших солдат.
На боевую подготовку, как и раньше, отводилось по два утренних часа. Роты и батареи поочередно выводились в тыл на стрельбища и полигон.
К середине августа дивизия уже представляла оформленное воинское соединение. В ответ на приказ № 270 от 16 августа 1941 г., требовавший резкого повышения выучки, боеспособности и стойкости войск в бою, умелого управления ими, а также беспощадной борьбы с трусами, паникерами и дезертирами, командир дивизии в 19 часов 30 минут того же числа доложил Верховному командованию, что 2-я дивизия народного ополчения напряженно работает и учится, что она в предыдущих походах и в работе показала высокие моральные качества, свою преданность Родине и партии.
Со второй половины августа начались боевые стрельбы и тактическая подготовка рот. К концу августа дивизия уже имела подготовленные роты и вчерне сколоченные батальоны и полки . Но отсутствие средств борьбы с самолетами противника, артиллерийской тяги {лошадиных упряжек или сильных машин повышенной проходимости) и радиосредств связывало маневренные возможности дивизии и в значительной степени затрудняло управление ею. Последнее обстоятельство особенно тяжко сказалось в октябрьских боях.
1 сентября 2-я дивизия народного ополчения сменила на Днепре 1ЗЗ-ю стрелковую Сибирскую дивизию па участке Серково — Спичино — Яковлево, седлая автомагистраль и железную дорогу Москва — Минск. Свой левый фланг она протянула на 2 километра южнее железной дороги 133-я стрелковая дивизия ушла в район Ельни для участия в контрударе 24 й армии.
Полосе, занятой для обороны 2- й стрелковой дивизией, придавалось особо важное значение. Она прикрывала главнейшее направление на Москву. Поэтому шоссейный железобетонный и железнодорожный мосты через Днепр были подготовлены к взрыву огневым и электрическим способом. Подрывные команды, состоявшие из саперов резерва главною командования, влились в состав дивизии.
По обеим сторонам автомагистрали располагались два дивизиона морских орудий. Они предназначались для противотанковой обороны этого направления. Орудия обслуживал отряд черноморских моряков в составе 800 человек. В качестве противотанковых средств были использованы и два полка 85-миллиметровых зенитных орудий.
В каждом батальонном районе обороны имелось по два — четыре дота, вооруженных противотанковыми орудиями. Строительство дотов продолжалось. По всей долине левого берега Днепра мы возвели две полосы проволочных заграждении и плотно заминировали противопехотными и противотанковыми минами. Между первой и второй позициями главной полосы обороны на участках Шатилово — Яковлево и Горяиново — Костенки были установлены электризованные проволочные сети. Построенные 133- й стрелковой дивизией ячейковые окопы ополченцы превратили в сплошные траншеи с ходами сообщения, которые связывали все позиции главной полосы обороны. Пулеметные и орудийные окопы пополнились двумя-тремя запасными позициями.
Каждый взвод располагал надежным блиндажом. Командный пункт дивизии и двух стрелковых полков состоял из долговременных железобетонных сооружений. Дивизии придали 57- й тяжелый артдивизион и 596- й гаубичный артиллерийский полк . Количество боеприпасов доходило до восьми комплектов для стрелкового и до шести комплектов для артиллерийского оружия Таким образом, полоса обороны дивизии представляла собой развитую и сильно укрепленную полевую позицию с элементами долговременных оборонительных сооружений, с большой плотностью артиллерийского и ружейно-пулеметного огня. Ее занимали стойкие и мужественные люди, готовые беззаветно драться с врагом.
В. ВАШКЕВИЧ,
Бывш командир 2-й стрелковой дивизии (ранее 2-я дивизия народного ополчения Сталинского района)
Бои западнее Вязьмы
2-й дивизии народного ополчения Сталинского района не пришлось пронести свои знамена по многочисленным полям сражений Великой Отечественной войны. На ее долю не выпала и слава громких побед. Но, преграждая врагу путь к родной Москве, дивизия в полную меру сил и возможностей до конца выполнила свой долг перед Родиной в тяжелые дни октября 1941 г.
Чувство долга к памяти бойцов и командиров 2- й дивизии народного ополчения, павших за отечество, к ратным трудам ополченцев, сражавшихся до конца войны в рядах Советской Армии, а также тех, на долю которых выпала горечь и тяжкие муки плена, руководит мною в том, чтобы правдиво обрисовать короткий боевой путь дивизии.
Напомним в общих чертах военную обстановку, предшествующую боевым событиям в районе Вязьмы, в гуще которых находилась и действовала 2-я дивизия народного ополчения.
В ходе Смоленского сражения, длившегося с 10 июля по 10 сентября 1941 г., планы немецко-фашистского командования' по разгрому советских войск и молниеносному захвату Москвы были сорваны героическими действиями Красной Армии.
К концу июля вражеские войска, особенно танковые и моторизованные, понесли крупные потерн в людях и боевой технике и нуждались в пополнении. Группе армий “Центр”, действовавшей на московском направлении, 30 июля было приказано временно перейти к обороне, чтобы более тщательно подготовиться к последующему удару на Москву. 23 августа из состава этой группы армий для участия в захвате Украины была направлена на юг 2-я полевая армия и 2-я танковая группа.
В течение августа наши войска продолжали наносить удары по врагу, изматывая его силы. 6 сентября они овладели городом Ельня, отбросив противника к западу.
К концу сентября наши войска Западного фронта занимали оборону на рубеже: озеро Селигер—западнее Андреаполя — Ярцево— западнее Ельни. На участке от Ельни до железной дороги Рославль—Киров располагались 4-я и 43-я армии Резервного фронта. Далее па юг действовали войска Брянского фронта.
За войсками Западного фронта на Вяземской линии обороны —- Ельцы, Оленино, верхнее течение реки Днепр, Дорогобуж, Спас-Деменск — находились 31-я, 32-я, 33-я и 49-я армии Резервного фронта. Они составляли второй стратегический эшелон многополосной обороны. В центре оперативного построения Резервного фронта располагалась 32-я армия, в которую входила 2-я дивизия народного ополчения. Она, в свою очередь, составляла центр оперативного построения армии, седлая автомагистраль Москва ~ Минск.
Напряженная обстановка в сентябре обострилась. Ленинград был полностью блокирован с суши. На юге мы потеряли Киев. К концу сентября враг подошел к харьковскому промышленному району, Донбассу и Крыму.
Достигнув ценой больших потерь успеха па Украине, фашистское командование вновь перенесло свои усилия па центральное направление. Его план состоял в том, чтобы уничтожить наши главные силы, которые прикрывали столицу, овладеть Москвой и до наступлении зимы добиться решающей победы.
Для удара на Москву противник значительно усилил группу армий “Центр”. Она состояла из 9- й , 4- й , 2-м полевых армий, 3- й , 4- й и 2- й танковых групп. Эти армии и танковые группы включали 75 дивизий, из них 53 пехотные, 14 танковых и 8 моторизованных, что составляло почти половину сил и боевой техники, имевшихся у противника на советском фронте. Все дивизии были пополнены людьми и боевой техникой. Наступление группы армий “Центр” поддерживал 2- й воздушный флот, имевший около 1000 боевых самолетов, из них половина — бомбардировщики.
Противник превосходил наши войска всех трех фронтов в людях в 1,4 раза, в танках — в 2,2, в орудиях и минометах —в 1,9 и в самолетах—в 2,6 раза. Эти силы были сосредоточены в трех группировках: северная — 9-я армия и 3-я танковая группа, центральная — 4-я армия и 4-я танковая группа, южная—-2-я армия и 2-я танковая группа
Фашистское командование небезосновательно считало, что советские войска, прикрывавшие Москву с запада, будут упорно удерживать свои позиции. Поэтому его замысел заключался в том, чтобы частью сил 4- й и 9- й полевых армий приковать наши войска к месту, а ударами 3- й танковой группы из района Духовщина (северо-восточнее Смоленска) и 4- й танковой группы из района Рославля глубоко вклиниться в наше расположение и, сомкнув громадные клещи восточнее Вязьмы, окружить главные силы Западного и Резервного фронтов.
Одновременно остальными силами развивать удар на Москву, охватывая ее с юго-востока и северо-востока. Южная группировка после прорыва обороны Брянского фронта должна была наносить удар 2- й армией на Сухиничи, а 2- й танковой группой из района Шостка — на Орел.
Наступление немецко-фашистских войск на Москв началось в обстановке, крайне для нас неблагоприятной.
Советские войска не только уступали врагу в численности и боевой технике, особенно в танках и авиации, но были также сильно утомлены предшествующими оборонительными и наступательными боями, нуждались в отдыхе и пополнении. Прибывавшие пополнения и резервные части, обладая высокими морально-полнтнческими качествами, как правило, не имели боевого опыта.
Помимо этого, для нашего Верховного командования только в последних числах сентября стала ясна угроза удара немцев на Москву. Естественно, что в остававшиеся двое — четверо суток советские войска не смогли принять всех нужных мер для создания устойчивой обороны.
30 сентября войска южной группы немецких армий “Центр” прорвали оборону войск Брянского фронта и начали развивать наступление на Брянск и Орел.
2 октября, на рассвете, северная и центральная группы армий “Центр” нанесли удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Оборона наших войск была прорвана. Танковые клинья врага стали глубоко охватывать советские войска в районе Вязьмы.
Постараемся изложить боевые события в районе Вязьмы не сточки зрения сегодняшнего дня, когда многое прояснилось, а так, как они происходили и воспринимались участниками тогда, двадцать пять лет назад.
Командиры дивизий 32- й армии узнали о переходе противника в наступление только 3 октября. До этого приходилось пользоваться отрывочными и разноречивыми сведениями. Вечером 3 октября командующий 32- й армией генерал-майор С. В. Вишневский информировал меня в самых общих чертах об обстановке и о том, что в районе Холм-Жирковский против 13- й дивизии народного ополчения Ростокинского района (правого соседа нашей 2- й стрелковой дивизии), появилось до 100 вражеских танков.
На участке соседа слева — 7- й дивизии народного ополчения Бауманского района, занимавшей левый берег Днепра до Дорогобужа, фашистские войска еще не показывались. Что происходило в районе Ельни и южнее—для нас оставалось неизвестным Все связи оказались нарушенными, а разведка донесений еще не прислала.
С утра 4 октября крупная группировка танков и пехоты противника при мощной авиационной поддержке перешла в наступление из района Холм-Жирковский. Она отбросила 13-ю дивизию народного ополчения и се правого соседа к востоку и овладела большим плацдармом на левом берегу Днепра. Это были 56- й танковый (две танковые и одна моторизованная дивизия) и 5-армейский (три пехотные дивизии) корпуса 3- й танковой армии. Утром 5 октября они, не встречая серьезного сопротивления, начали наступление в юго-восточном направлении на Вязьму
В то же время поступили сведения, что крупные танковые силы противника заняли Спас-Деменск и Мосальск.
С вечера 4 октября до утра 6 октября 2-я дивизия., народного ополчения пропускала через свои боевые порядки наши войска, отходившие, на восток. Рано утром 6 октября в штаб дивизии сообщили, что Вязьма занята парашютным десантом противника. Для участия в его уничтожении была направлена самая подвижная часть дивизии — танкетный батальон. Когда он подошел к Вязьме, она была уже занята 46-м танковым корпусом врага
б октября 2-я дивизия народного ополчения получила приказ командующего 32-н армией: прочно обороняя позиции по Днепру, не допускать охвата противником своею правого фланга, а левый фланг, в связи с отходом 7- й дивизии народного ополчения, протянуть на юг до Дорогобужа В итоге дивизии пришлось растянуть свой фронт до 45 километров, сохраняя основную группировку к северу от автомагистрали.
6 и 7 октября прошли в стычках разведывательных подразделений и в отражении небольших разведывательных отрядов мотоциклистов противника, пытавшихся подойти к Днепру на участке дивизии. Со второй половины дня 7 октября наступила необычайная тишина. Шум боя затих на всех направлениях. Только около 17 часов к шоссейному мосту через Днепр подошла рота вражеских мотоциклистов. Она пыталась захватить мост и предотвратить его уничтожение. Саперы дивизии взорвали мост вместе с фашистской ротой.
7 октября дивизия прикрывала наши войска, отходившие на восток. В полосе дивизии оказались соединения и части 19- й армии. К вечеру того же дня за Днепр отошли еще три стрелковые дивизии и три артиллерийских полка усиления из состава 30- й армии. Эти войска составляли группу заместителя командующего Западным фронтом генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Ни о составе, ни о численности войск, оказавшихся в полосе дивизии, а тем более об их боевых задачах мы не имели никакой информации. Знали лишь, что вся полоса дивизии до реки Вязьмы и восточнее ее заполнена советской пехотой, артиллерией и автотранспортом.
День 8 октября для 2- й дивизии народного ополчения был полон разноречивых приказов и распоряжений. Только части дивизии начинали выполнять один приказ, как следовал другой, с иной, противоположной задачей.
В 5 часов утра 8 октября штаб дивизии получил приказ командующего войсками 32- й армии, отданный и 2 часа 20 минут 8 октября 1941 .г.
Приказ гласил:
Исходя из сложившейся общей обстановки и указаний командующего фронтом, я подчиняю себе все части, действующие на восточном берегу р. Днепр на участке устье р. Вязьма — Дорогобуж.
В соответствии с указаниями фронта решаю отводить войска с рубежа р. Днепр на Можайскую линию обороны.
2 сд с приданными частями сосредоточивается в районе Третьяково, Зимница, Мал.Алферово к 15.00 8.10.41 и в 18.00 этого же числа начинает выход в направлении на Вязьму, имея осью движения Смоленскую автостраду…
Командующий 32 армией Член Военного совета
генерал-майор бригадный комиссар
Вишневский. Иванов.
Начальник штаба армии полковник Бушмянов.
До района сбора подразделениям дивизии предстояло пройти 25 — 30 километров, а потом идти на Вязьму, до которой оставалось еще 25 — 30 километров. Если учесть, что этот марш должен был совершаться в предвидении встречного боя и требовал самой тщательной организации, задача оказывалась трудновыполнимой. Но приказ есть приказ. И части дивизии приступили к его выполнению. Какие изменения происходили в командовании войсками — нас не информировали. Вскоре мы получили записку командующего 19- й армией генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина: “К-ру 2 див. Приказ командарма 32 об отходе не выполнять как ошибочный. Выполняйте мой приказ на оборону. Лукин, В. Ванеев. 8.10.41”.
Исполняя этот приказ, части дивизии, после небольших стычек с разведывательными и передовыми частями противника, вновь заняли свои позиции по реке Днепр.
В 15 часов 9 октября был получен общий боевой приказ командующего 19- й армией, отданный 8 октября в I час 35 минут. В этом приказе общая обстановка рисовалась так: “Противник занял Вязьму и с севера и с запада, в направлении на Касню прорвались его моточасти. Мелкие группы мотопехоты, мотоциклистов и парашютистов занимают отдельные пункты между Вязьмой и Касней, стремясь полностью окружить части 19- й армии и группу Болдииа”.
Исходя из того, что пространство между Касней Вязьмой занято незначительными силами неприятеля и что справа выходят на восток части 20- й армии, а слева прорывается группа Болдниа, задача 19- й армии формулировалась так: “19-я армия, прикрываясь с запада и северо-востока, выходит из окружения с целью разбить противника и выйти на рубеж можайского укрепленного района”. Этот выход организовывался двумя колоннами. Каждой колонне указывалась ось движения по маршруту от берегов реки Вязьмы до района Можайска. Начало наступления главных сил назначалось на 10 часов 9 октября. В приказе говорилось: “Выход армии из окружения прикрывать силами 2- й с. д. с 57 ГАП, для чего дивизии с утра 9.10 оборонять участок по реке Вязьме от Баркова до Труханова. В резерве иметь не менее одного полка за левым флангом дивизии (ближе к автомагистрали). Отход с реки Вязьмы по особому приказу”.
Обращалось особое внимание комдива 2 па стойкость обороны на каждом рубеже.
Приказ заканчивался напоминанием начальникам колонн и всему начальствующему составу, что выйдет из окружения с наименьшими потерями та часть, где будут проявлены смелость, дерзость и решительность действий. Разведка и охрана флангов должны быть постоянны и непрерывны. Здесь, как никогда, должны сказаться взаимная выручка и помощь друг другу.
Не вдаваясь в оценку тактической стороны приказа, на 'ю подчеркнуть следующие обстоятельства.
Командующий и штаб 19- й армии еще не знали и не представляли себе всю опасность сложившейся обстановки. Ведь еще 6 октября Вязьма была занята, как теперь установлено, 46-м танковым корпусом 4- й танковой армии противника. 56- й танковый и 5- й армейский корпуса 3- й танковой армии врага охватили Вязьму с севера и северо-востока, плотно закрыв все пути из района Вязьмы на северо-восток, на восток и юго-восток.
Таким образом, пространство между Касней и Вязьмой шириной в 20 километров было занято “не мелкими группами мотопехоты, мотоциклистов и парашютистов”, а крупными силами противника. Одновременно на Вязьму вели наступление 8- й и 27- й армейские корпуса 9- й полевой армии из района Холм-Жирковский и 9- й , 20- й и 7- й армейские корпуса 4- й полевой армии из района Ельни. 9 октября противник занял Гжатск, 10 октября— Сычевку и форсировал реку Угру. Юхнов был занят еще 6 октября. Естественно, что 19-я армия прорвать плотное кольцо окружавших ее неприятельских войск не могла. Авангарды колонны армии да и ее главные силы наткнулись на сильное сопротивление неприятеля, понесли потери, и колонны распались.
2-я стрелковая дивизия, получив названный выше приказ, спустя 38 часов 25 минут после его отдачи, естественно, не могла своевременно приступить к его выполнению и оставалась на своих позициях по реке Днепр, ведя бои с передовыми частями противника
В 17 часов 50 минут 8 октября мне был вручен офицером штаба 19- й армии следующий документ:
“Комдиву 2- й с. д. Боевое приказание № 073 КП командарма, лес, 1,5 км зап. Никулино, 8.10—41 г. 15.15, карта 100.000.
Пр-ник занял Вязьму. Его передовые части, двигаясь с запада, заняли Холм, Богородицкое.
19А, прикрываясь с севера и северо-запада, отходит на Можайский укрепленный район.
Приказываю, оставив части прикрытия на р. Днепр, в 19.00 8.10 начать отход па новый оборонительный рубеж по реке Вязьме на участке Борково, Артемово, который занять к утру 9.10. В своем резерве иметь не менее 1 полка за левым флангом.
Справа 91 с. д. к исходу дня 8.10 должна занять Зюньково, Бараново. Слева части 20А занимают рубеж обороны Пролетарская, Семлево”.
2-я дивизия народного ополчения сразу же после получения боевого распоряжения приступила к его выполнению. К тому времени крупные пехотные части противника заняли обширную долину реки Вержи, железнодорожную станцию Дорогобуж и город Сафроново. Требовалось задержать противника на этом рубеже хотя бы до утра 9 октября, чтобы успеть отойти на реку Вязьму и занять там оборону. Поэтому еще засветло 8 октября, вся артиллерия дивизии открыла массированный 'огонь по скоплениям неприятельской пехоты, который продолжался до рассвета 9 октября, когда были подорваны морские орудия. Враг понес серьезные потери и до утра 10 октября оставался: западнее Днепра.
Ночь с 8 на 9 октября и всю первую половину дня 9 октября шел назойливый осенний дождь. Дороги раскисли, автомашины с трудом вылезали из грязи. К 9—10 часам утра 9 октября дивизия вышла на реку Вязьму и заняла оборону на построенных ею еще в августе позициях. Никаких частей 20- й армии левее не оказалась. Дивизии пришлось удлинить свои левый фланг на 5 километров к югу от автомагистрали. Здесь части дивизии вошли в боевое соприкосновение с противником. На Днепре были оставлены четыре усиленные роты (по две от 1282-го и 1284 -го-стрелковых полков ). В их задачу входило не допускать разминирования противником наших минных полей, а также переправу его разведывательных частей на левый берег Днепра.
9 и 10 октября соединения и части 19- й армии и группы И. В. Болдина вели безуспешные бои с целью прорвать кольцо окружения и вырваться в сторону Гжатска. Их действия с запада прикрывала 2-я дивизия народного ополчения. На флангах дивизии (у деревни Лаврово и южнее автомагистрали) продолжались стычки разведывательных подразделений.
Поздно вечером 10 октября в деревню Шутово в штаб 19- й армии были вызваны на совешание командиры дивизий 19- й армии и группы генерала Болдина.
Командующий 19- й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин информировал командиров соединений об обстановке. Из этой информации стало ясно, что в районе Вязьмы и севернее ее находятся крупные танковые и моторизованные соединения противника. Их состав и численность точно известны не были.
К этому времени части армии и группы И. В. Болдина понесли значительные потери. Кольцо же окружения в связи с отводом 2- й стрелковой дивизии с Днепра на реку Вязьму сузилось. Оно составляло с запада на восток примерно 15—20 километров и с севера на юг — 20—25 километров.
Ни 9, ни 10 октября противник никаких решительных действий против окруженных частей не предпринимал. 19-я армия сохраняла свободу выбора действия и способность к маневру. К вечеру 10 октября в сложившейся обстановке имелось два варианта возможных решений. Оба варианта обсуждались на совещании командиров дивизий в штабе 19- й армии вечером 10 октября. Первый — остаться в занимаемом районе, организовать круговую оборону и надолго приковать к себе крупные силы врага. Тогда можно было бы выиграть время, что позволило бы Верховному главнокомандованию организовать на Можайской линии или где-то вблизи ее активную оборону. Для такого способа действий 19-я армия нуждалась в боеприпасах, горючем, медикаментах, продовольствии и вывозе раненых. Это требовало транспортной авиации. А она в то время у нас отсутствовала. Без помощи извне армия продержаться в окружении долго не могла.
Второй вариант — прорвать кольцо окружения неприятельских войск н отходить на восток. Но такое решение являлось уже запоздалым и имело мало шансов па успех. 8, 9 и 10 октября войска 19- й армии и группа И. В. Болдина понесли значительные потери. В трех танковых бригадах оставалось два танка — один КВ и один Т-26. Горючее было на исходе. На гвардейские минометные части (“катюши”) оставался один залп. Армии не располагала защитой от ударов с воздуха. Два отдельных зенитных артиллерийских дивизиона не могли справиться с задачей. Наши истребители храбро сражались в воздухе, но уступали численному превосходству врага. Даже в случае успешного прорыва армия, подвергаясь ударам танков и авиации противника, вряд ли смогла бы пройти 100—120 километров и отойти к Можайску.
К утру 11 октября был получен боевой приказ командующего 19- й армией, отданный в 6 часов утра того же числа. О противнике было сказано, что он моторизованными частями занял фронт — Ломы, Вязьма, ж.-д. ст. Волоста-Пятница (25 километров южнее Вязьмы). Отдельными группами занимая ст. Ново-Дугинское, ст. Касня, частью сил занял Гжатск и далее к югу до Юхнова - мелкими частями. Принятое решение было сформулировано так: “19А и опергруппа Болдина, прикрываясь с северо-запада, запада и юго-запада частью сил, главными силами в 16.00,. 11.10-41 г._ прорывает линию окружения и во что бы то ни стало выходит в район Сажино, Шуйское, Холм. Этот район находился в 45 — 55 километрах от места прорыва и в 25 километрах строго на восток от Гжатска. Для прорыва армия строилась в два эшелона: в первом эшелоне — пять стрелковых дивизий и во втором — одна стрелковая дивизия. Кавалерийская дивизия предназначалась для развития прорыва. Две стрелковые дивизии командующий армией оставил в своем резерве. 2-я стрелковая дивизия, прикрывавшая до сих пор 19-ю армию от ударов с запада, на этот раз ставилась в центре оперативного построения' армии для нанесения удара и прорыва совместно с другими частями кольца окружения в направлении Бргородицкое, Доманово, Иванники. Один полк предстояло оставить на занимаемом к утру 11 октября рубеже, чтобы прикрыть армию с тыла. Этот полк командующий армией подчинил себе.
2-я дивизия народного ополчения получила приказ командующего армией в 7 часов 30 минут утра 11 октября и приступила к его выполнению. На реке Вязьме в распоряжении командующего 19- й армией был оставлен 1284 - й (бывший 5- й ) стрелковый полк , сменивший подразделения 1286-го стрелкового полка . Главные силы дивизии в составе 1282-го, 1286-го стрелковых полков , отряда черноморских моряков (около _800 человек), 970-го артиллерийского полка , а также приданные дивизии 596- й гаубичный артиллерийский полк и 57- й тяжелый артиллерийский дивизион должны были занять исходное положение западнее, села Богородицкого, чтобы атаковать противника в 16 часов. До начала атаки оставалось 8 часов 30 минут. За это время предстояло сменить 1286- й полк подразделениями 1284 -го полка на реке Вязьме, всем частям дивизии пройти 15—18 километров до исходного положения, артиллерии занять огневые позиции и определить цели, по которым вести огонь, поддерживая пехоту, командирам полков принять решение и поставить задачи командирам! своих подразделений. Командирам рот оставалось время лишь на то, чтобы показав командирам взводов на местности, куда им наступать. Чтобы поднять артиллерию, минометы, станковые пулеметы, боеприпасы, инженерное имущество и имущество связи, пришлось из транспортных автомашин слить все горючее в боевые машины. Это мероприятие отняло два-три часа так жестко ограниченного времени. К 10 часам все распоряжения были отданы и получены донесения, что части приступили к их выполнению. Командир дивизии, часть офицеров штаба дивизии, командующий артиллерией, дивизионный инженер и начальник связи дивизии со средствами связи, командиры стрелковых и артиллерийских полков в 11 часов 30 минут прибыли на опушку леса в полутора километрах западнее Богородицкого, где был организован командный пункт. К часу дня командиры стрелковых н артиллерийских полков получили боевые задачи на местности и тут же приступили к их решению.
К этому времени прибыл 1282- й полк , 970- й артиллерийский полк , 3- й дивизион 389-го гаубичного артиллерийского полка и часть 596-го гаубичного полка . Запаздывали 1286- й полк , часть 596-го гаубичного полка и 57- й тяжелый артиллерийский дивизион. Не подошел еще и отряд моряков. Все делалось в страшной спешке.
От 16 часов, когда устанавливалось начало атаки, и до наступления темноты оставалось всего около двух часов светлого времени. Около 15 часов показались батальоны 1286-го полка . Они бегом направлялись в свои исходные районы. Около 15 часов 30 минут стали развертываться и два запоздавших дивизиона 596-го гаубичного полка , а также 57- й тяжелый артиллерийский дивизион. В это время авиация противника активизировалась. Группами но четыре — шесть самолетов повела на наши войска, занимавшие или уже занявшие исходное положение для прорыва, атаки с воздуха. Тыловые учреждения дивизий и армии, понтонно-переправочные части нахлынули на артиллерийские позиции н на вторые эшелоны полков и дивизии. Связь все время нарушалась.
Обо всем этом, а также о том, что еще не вся артиллерия подготовилась к действию, а часть взводов 1286-го полка пока не уяснила своих задач, я доложил командующему 19- й армией генералу Лукину. Я настойчиво просил его отложить атаку до утра,, чтобы за ночь отвести тылы назад, привести в.порядок перемешавшиеся части и наладить нарушенное управление войсками.
На свой доклад и предложение о переносе наступления на утро 12 октября я получил ответ; “Вашкевич, ты не представляешь всей обстановки. Или мы сегодня, сейчас прорвемся, или нас к утру сомнут”. На мое замечание, что ночью противник не начнет наступление, генерал Лукин подтвердил: “Иди и прорывайся”, — и пожелал успехов. На этом, пожав друг другу руки, мы расстались.
Для непосредственного руководства войсками я с небольшой группой офицеров штаба и офицерами связи полков отправился в боевые порядки первых эшелонов1286-го и 1282-го стрелковых полков . Со мной пошли начальник артиллерии дивизии полковник Суворов и комиссар штаба дивизии старший политрук Б.З. Евсеев. Комиссар дивизии В.Т.Крылов и начальник штаба дивизии полковник Софин остались на командном пункте. Они должны были привести в порядок вторые эшелоны полков , перемешавшиеся с другими частями армии, а потом присоединиться к нам.
Около 16 часов “ катюши” дали первый и последний залп, вся артиллерия дивизии открыла огонь. Первые эшелоны 1286-го и 1282-го стрелковых полков перешли в наступление.
Противник встретил наши войска плотным заградительным огнем. .Около 18 часов, уже в темноте, части дивизии заняли деревню Пекарево. Поздно вечером они захватили деревню Спас и тем самым прорвали кольцо окружения противника. Фронт прорыва достигал 3 километров. Он простреливался пулеметным и артиллерийско-минометным огнем.
К рассовету 12 октября прорвавшиеся части сосредоточились в 18 киломётрах к .северо-западу от места прорыва. Здесь находились подразделения 1282-го и 1286-го стрелковых полков , 970-го артиллерийского полка и часть отряда моряков, а также подразделения из соседних дивизий армии. Быстро сказалась физическая усталость и большое напряжение ночного боя. Все повалились спать.
В этом районе мы пробыли весь день 12 октября, ожидая подхода других наших частей. Однако к нам присоединились лишь отдельные небольшие подразделения из разных дивизий 19- й армии.
1284 - й стрелковый полк , оставленный на реке Вязьме для прикрытия прорыва 19-й армии на восток, свою трудную задачу выполнил. Весь день 11 октября он огнем и контратаками отражал попытки крупных сил немецко-фашистских войск переправиться па восточный берег реки Вязьмы. Бойцы мужественно сражались, проявляли стойкость и героизм.
В этом бою, лично ведя в контратаку роту, пал смертью храбрых начальник штаба полка В. Вяжлинский. Стрелковое отделение сержанта И. Дубихина, в котором находился комиссар батальона Н. Сапелкин, героически погибло, уничтожив более двух десятков гитлеровцев, и не уступило врагу своих позиций. Стойко защищали свои позиции пулеметчики пулеметной роты 3-го стрелкового батальона. Командир пулеметом роты лейтенант А. А. Баранов, будучи дважды ранен — в ногу и в руку, продолжал вести пулеметный огонь, пока не потерял сознания. Героически погибли на своих позициях пулеметные расчеты сержанта Иконникова и старшины Тащалова.
Только небольшой части полка удалось выйти из окружения и присоединиться к своим войскам.
Далеко на юго-западе, где ночью и утром шел жестокий бой, наступила тишина. Закончилась героическая борьба 19-й армии и группы Болдина с целью прорвать кольцо окружения и во что бы то ни стало отойти на Можайскую линию обороны.
19-й армии и группе И. В. Болдина удалось выйти из .окружения и отойти на восток в неполном составе. Такой отход был бы более успешным до 5 октября, когда Вязьму окружали разведывательные и передовые отряды противника. После 6 октября, когда танковые корпуса 3-й и 4-й танковых армий соединились восточнее Вязьмы, выход из окружения требовал тщательной подготовки и помощи извне.
Попытки выйти из окружения, предпринятые 19-й армией 8, 9 и 10 октября, только насторожили врага, заставив его еще больше уплотнить боевые порядки своих войск. Прорыв из окружения, назначенный на 16 часов 11 октября, предполагалось провести под покровом ночи. Но к ночным действиям, тем более такого большого масштаба, как прорыв армией крупных сил противника и последующий ночной марш на 45—55-километров, войска и штабы оказались мало подготовленными. К тому же фашистские войска во много раз превосходили советские войска в силах и средствах. Поэтому лишь отдельным частям удалось прорвать расположение врага и отойти на восток.
О наших силах, оказавшихся в окружении западнее Вязьмы, немецко-фашистское командование не знало. Оно принимало желаемое за действительное. Ему мерещилось, что гитлеровским частям удалось окружить главные силы Красной Армии, которые защищали Москву, и что теперь открывается путь к столице Советского Союза. На каждую нашу попытку выйти из окружения командование группы армий “Центр” отвечало немедленным сосредоточением свежих сил на угрожаемом направлении.
После Великой Отечественной войны гитлеровские генералы хвастались, что “русские в районе Вязьмы потеряли 67 стрелковых, 6 кавалерийских и 7 танковых дивизий, 663 тысячи пленными, 1242 танка и 5412 орудий”. Но эти цифры или приснились им, или явились сознательным обманом своего фюрера, чтобы вместо гнева получить чины и награды.
В самой крупной группировке, оказавшейся в окружении, т е. в 19-й армии и группе генерала Болдина, было 9 стрелковых н одна кавалерийская дивизия, сильно ослабленные в предыдущих боях и едва насчитывавшие '/4—'/5 часть своего штатного состава. Некоторое исключение составляла 2-я стрелковая дивизия. Что же касается танковых бригад (127-й, 126-й и 147-й), имевшихся в 19-й армии и приданных на усиление 2-й стрелковой дивизии, то в них было два танка — один КВ и один Т-26, к тому же без горючего.
В 20-й, 24-й и 32-й армиях, также оказавшихся в окружении, было значительно меньше и дивизий, и боевой техники.
Своим героическим сопротивлением, стойкостью, активностью действий и самопожертвованием окруженные соединения 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий и группы генерала И. В Болдина, сильно ослабленные в предыдущих боях, приковали к себе более чем на неделю - с 6 по 13 октября - главные силы 4-й армии и 4-й танковой группы немцев. Этот выигрыш позволил нашему Верховному главному командованию организовать отпор врагу на Можайском оборонительном рубеже. Вместо стремительного массированного удара на Москву крупных танковых, моторизованных и пехотных сил противник вынужден был до середины октября вести наступление на Можайский оборонительный рубеж лишь двумя армейскими и двумя моторизованными корпусами. В результате он добился не крупного стратегического успеха, а лишь нерешающего тактического успеха, оказавшегося для него пирровой победой, В октябрьских боях советские войска уничтожили значительную и лучшую часть кадрового состава и боевой техники врага, предрешив успех наших войск в Московском сражении.
_____________________________________________________________________________________________________________________________________
С уважением,
Николай Пихтиенко
