Не могла не улыбнуться от Вашего предположения, что Скрипку забрали, чтобы помучить Левантовского :-).
Улыбка, конечно, лучше, чем негативная эмоция. И понятно, что это фантазии, но не совсем беспочвенные.
"Командиры помогли шоферу переставить баллоны, сели в машину, а я в это время услышал стон в кабинете финчасти и забежал туда. Старый полковник (возможно, в царской армии, в РККА интендант 2 ранга=майор), начальник финчасти (Мукомель) страдал болезнью сердца и у него случился приступ, я помог ему принять какие-то таблетки, которые он беспомощно держал в руках, стал его поднимать, торопить со словами: "Пойдемте, машина ждет". Пока он поднялся, разошелся, пока мы медленно вышли на улицу, стрельба в городе усилилась, стемнело. Мы вышли на улицу - машины уже не было. Я не мог в таких обстоятельствах оставить одного больного беспомощного человека. Решили идти с ним на вокзал, хотя он беспрерывно просит, чтобы я уходил один, а его оставил. На вокзал идти неблизко для больного человека, транспорта нет никакого, нас обгоняют спешащие бойцы, командиры, а мы бежать не можем, идем тихо и в этом случае полковник задыхается. Так случилось, что впереди нас из окна полуподвального помещения раздалась автоматная очередь и кто-то вскрикнул на противоположной стороне улицы. Было темно. Я подскочил к окну и выпустил в подвал пол обоймы из маузера, а в это время полковник благополучно прошел опасное место. На вокзал мы пришли когда в темноте уходящий поезд сверкал красным сигнальным фонарем. На вокзале пусто, только комендант хлопотал, составляя последний, как он выразился, эшелон. Он пообещал полковнику отправить нас с этим эшелоном. Но я не собирался ждать эшелона. У меня в Лиде 14 ящиков архива секретных документов, я их должен уничтожить, стало очевидным, что они не только не нужны больше, но станут находкой для врага. Уже было темно когда я распрощался со старым больным полковником, мы обнялись, он заплакал и много раз говорил: "Спасибо за помощь". Его благодарность была мне лучшей наградой за исполненную чисто человеческую обязанность гражданина, советского человека. Какая его судьба в дальнейшем так и не знаю".
Воспоминания политрука политотдела 56 СД Дейнега М.А.
Мукомель Иван Никитович 19.03.1886 г.р., г. Ленинград. Плен 01.07.1941г. в Минске. офлаг XIII D (62) №1725. Погиб в плену 27.03.1943г.
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=272019863И кусочек из книги Давида Кагана "Расскажи живым"
"Рядом с
Ивановским лежат
Клейнер, комиссар полка, и врач Пушкарев...
Полк, где служил Клейнер, не сумел отойти на восток, но людей и оружие не растерял. Немцы уже заняли Барановичи и Минск, а под Гродно все еще была слышна артиллерийская стрельба. Полк стремился пробить толщу окружения и выйти к своим. Жена и дети Клейнера остались в Гродно.
Его привезли в госпиталь в бессознательном состоянии. Гестаповцы заметили звезду комиссара на гимнастерке. Этого достаточно, чтоб занести в список подлежащих уничтожению. Но не в их правилах покончить с человеком быстро, не потянув из него жилы. Пусть полежит, помучается бессонными ночами в ожидании допроса и расстрела. Постепенно чувство ожидания смерти притупляется обреченный начинает строить план побега. Мечта о возвращении к своим, в армию, о встрече с семьей кажется осуществимой. К этому времени уже появляются признаки заживления раны, нога становится послушной. Вот тут-то и явятся гестаповцы и с порога махнут пальцем: выходи, пришла и твоя очередь!..
Первым гестапо забрало Клейнера. Утром широко распахнулась дверь, у входа вытянулся ефрейтор. Быстрой походкой вошел офицер, высокий, худой. Над его маленьким, сухим лицом фуражка с высокой тульей кажется огромной. Нервно пошлепывая лайковой перчаткой по ладони левой руки, оглядел всех и вслед за ефрейтором приблизился к Клейнеру. Затем отступил на середину палаты, не торопясь натянул перчатку, и, что-то приказав ефрейтору, вышел.
После ухода гестаповца воцарилась гнетущая тишина. Говорить не о чем, все ясно. Молчит и Клейнер, затягиваясь окурком, может быть, уже последним в его жизни.
Снова явился ефрейтор в сопровождении двух солдат, вооруженных автоматами.
— Komm! — приказал он Клейнеру.
Комиссар погасил окурок, встал, надел шинель, фуражку. Прихрамывая, отошел от койки, остановился, приложил руку к козырьку.
— До свиданья, товарищи! — произносит он, идя навстречу своей смерти. В голосе — напряженность, боль, а все же улыбнулся.
— До свиданья! Прощай, Клейнер!.."
Ивановский Семен Иванович 1896 г.р., начальник ППМ 213 СП 56 СД. Находился в плену всю войну и умер в 71 полевом эвакуационном пункте после освобождения, от воспаления мозга.
Клейнер Зиновий Борисович 1908 г.р. инструктор пропаганды 213 СП.
http://www.obd-memorial.ru/memorial/fullimage?id=65339330&id1=a5d9d6461aea130a75b9dffc7fd7e3f4&path=Z/007/033-0011458-0867/00000281.jpg 
