Перейти в ОБД "Мемориал" »

Форум Поисковых Движений

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Расширенный поиск  

Новости:

Автор Тема: ДРГ на Северном Кавказе  (Прочитано 4361 раз)

Александр Александров

  • Гость
ДРГ на Северном Кавказе
« : 06 Декабря 2008, 23:42:55 »
Здравствуйте, коллеги
В документальной книге "На астраханском направлении" (написана большей частью по архивным документам, а не воспоминаниям ветеранов, автора упустил, к сожалению) встретил упоминание о разведчиках.
Привожу отрывок:

НА АСТРАХАНСКОМ НАПРАВЛЕНИИ
Странно, но отсутствие сплошной линии фронта не сразу привело советское командование к мысли о перспективности диверсионной деятельности в немецком тылу. Лишь 18 сентября представители Центрального штаба партизанского движения И.Рыжиков и В.Шестаков открыли в Астрахани спецшколу № 005 по подготовке отрядов для направления в тыл к противнику.  Ее возглавил майор А. Доброседов, ранее работавший в Элистинском горкоме партии.
12 октября расположение спецшколы покинули сразу четыре группы.
а) №51, командир И.Н. Чернышов, кодовое название “Старики”, 21 боец. Была направлена в Западный улус Калмыкии с задачей дезорганизации перевозок и связи противника по дорогам Сандата-Башанта-Яшанта;
б) № 55, командир В.Н. Кравченко (большой), так как был еще один командир группы Кравченко (малый), кодовое название “Мститель”, 18 бойцов. Она была направлена в Приютинский улус и район северо-восточнее села Дивное с задачей дезорганизации коммуникаций противника, соединяющие пункты Дивное-Приютное-Элиста;
в) № 57, командир П.Н. Яковлев, кодовое название “Павел”, 19 бойцов. Район ее действия был определен в Троцком улусе республики. Задача, поставленная перед этой группой, - контроль за передвижениями и дезорганизация перевозок по дорогам Троцкое— Овата, Чилкиз-Сарха;
г) № 59, командир И.Г. Гермашов, 22 бойца. Она направлялась в район действия Элиста— Яшкуль с заданием парализовать движение противника по дороге Элиста— Яшкуль. Это была единственная магистраль, по которой немцы связывались с одним из важнейших участков фронта Хулхута— Архангельское.
21 октября В.Голышев доложил А.Чуянову, что силами округа организовано 12 партизанских отрядов численностью 336 человек. Всего к 1943 году был подготовлен и направлен в тыл противника 21 партизанский отряд численностью не менее 500 человек. 8 из них действовали на территории Сталинградской, Ростовской областей и Орджоникидзевского (ныне Ставропольского) края. Кроме того, на территории, занятой немцами, было создано 6 подпольных улускомов, действовало более 5 патриотических групп (напр., в Яшалтинском улусе группа И. Г. Говенко).
На юге операционная база советских партизан находилась в пос. Черный Рынок, где располагались склады с вооружением и аэродром. Часть групп отправлялась в степь пешком, часть на лошадях или верблюдах. Каждая из них насчитывала около 20 человек, как русских, так и калмыков. Были и девушки.
Группа Пимена Ломакина была доставлена катером из Астрахани в Енотаевку, а дальше на грузовиках 899 сп переброшена западнее Юсты. Сам Ломакин был партизаном со стажем и участвовал еще в боях гражданской войны. Вместе с ним в степь ушло еще 28 человек, включая семь девушек. Практически весь отряд, исключая двух девушек-калмычек, был русско-украинским. Их благословил в путь лично В.Голиков. Никто из них назад не вернулся.
Более успешно действовали отряды Гермашева (Элиста-Яшкуль), Яковлева (Троицкое-Овата, Чилгир-Сараха), Коломейцева (Яшкуль-Утта). Яковлев, например, провел атаку против румынского гарнизона в Кегульте. Гермашев несколько раз обстреливал немецкую столовую в Элисте. На минах, выставленных Коломейцевым, подорвалось несколько грузовиков 16-й мд. Эта же группа совершила налет на аэродром в Яшкуле, уничтожив, по ее отчету, пять немецких истребителей.
Вот, например, сводка о результатах рейда группы Гермашова :
“Выйдя 15 октября 1942 года из Нарын-Худука, группа к концу октября прибыла в район своих действий. По пути следования были захвачены и расстреляны староста одного из поселков и несколько полицейских, уничтожены немецкий обоз и несколько автомашин с зерном, при этом были уничтожены полтора десятка немцев. Были совершены несколько налетов в городе Элиста, в том числе на кухню и столовую штаба немецкой дивизии.
В первых числах ноября группа обнаружила немецкую разведку в составе 28 человек, приняла бой, в котором уничтожила 17 немцев. Сама группа потерь не имела. В тот же день командование немецкой дивизии направило на ее уничтожение более 300 солдат и офицеров, которые прибыли на 15 автомашинах и окружили группу. Завязался ожесточенный бой, в котором было уничтожено много солдат противника, о чем со злобой рассказывали сами немцы. Превосходство противника было десятикратным. Когда кончились боеприпасы, бойцов группы, оставшихся в живых, захватил противник. Их доставили в гестапо и после допроса расстреляли. Большинство из них, как в бою, так и на допросах, вели себя мужественно, стойко и героически”.
Аналогично погибли группы Коломейцева и Яковлева .
“Диверсионно-разведывательная группа С.А. Коломейцева в составе 16 бойцов, из них русских— 4 человека, калмыков 12 человек. Вооружение: автоматов— 5, винтовок— 11, револьверов— 2, патронов ко всем видам оружия— 4000, противопехотных мин— 209, взрывчатки (тол)— 38 кг. Продовольствие (сухой паек)— на 15 суток. Район действия Таван-Гашун, дополнительный район— Хундук Хагота.
По прибытии в заданный район дислокации, группа развернула боевые действия. На дороге Яшкуль-Утта она подорвала несколько автомашин с имуществом и солдатами противника. На аэродроме в Яшкуле были подорваны и сожжены пять истребителей “Мессершмит-109”. После чего, преследуемая эскадроном калмыцких легионеров и подвижными отрядами немцев, в течение нескольких дней вела ожесточенные бои с преследователями. Дальнейшая судьба группы неизвестна”.
“Диверсионно-разведывательная группа П.Н. Яковлева № 57 “Павел” в составе 19 бойцов, русских— 11, калмыков— 8. Вооружение: автоматов— 6, винтовок— 12, револьверов— 2, патронов всех видов— 4954, противопехотных мин— 198, взрывчатки (тол)— 36 кг. Продовольствие (сухой паек)— на 14 дней.
Заданный район действия— Троицкий улус, расположенный севернее Элисты. Задача— дезорганизация перевозок по дорогам Троицкое— Овата, Чили— Сарха. Это на пути Элиста-Сталинград. Группа “Павел” пришла в заданный район в конце октября. По пути она вела активную разведку расположения воинских частей противника, организовывала диверсии на дорогах, уничтожала небольшие отряды немцев и их пособников из местного населения. 23 октября в районе хотуна  Колькута разгромила румынский гарнизон. При этом были уничтожены 18 румынских солдат и офицеров. После этого связь с группой прервалась, наступила полная неизвестность”.
К сожалению, разведданных от групп армейское командование получить не могло, поскольку диверсионные отряды не были оснащены рациями.
1 ноября казачий эскадрон, которым командовали немецкие офицеры, натолкнулся на отряд советских партизан, продвигавшихся от Черного Рынка вдоль реки Маныч к Азгиру. Отряд шел двумя группами по 20 человек в каждой.
В середине ноября 1942 года на задание в тыл противника были отправлены сразу пять диверсионно-разведывательных групп.
4 ноября ушла группа № 71 “Манжи”. Командир Батаев, 13 бойцов. Место действий - район дороги, соединяющей хотуны Шатуновский, Уманцево, Садовое и Киселевку. В тот же день вышла группа № 73 “Кечкенеры”. Командир Харцахаев, 15 человек. Ей определили район действия на дороге, соединяющей хотуны Буру, Кечкенеры, Шебенеры и Сораха.
14 ноября в степь направилась группа № 74 “Юста”. Командир Огиров, 17 бойцов. Район действия на дороге Яшкуль — Ютта. А 18 ноября отряд под командованием А.М. Федоренко (31 боец) в район дороги Яшалта— Киста и железной дороги на участке Ипатово— Дивное, с задачей парализовать перевозки противника по грунтовой и железной дорогам.
На рассвете 17 ноября 1942 года спецшколу покинула и диверсионно-разведывательная группа № 66 “Максим” под командованием старшины Л.М. Черняховского.
В ноябре-декабре крупный отряд – от 400 до 800 человек, по немецким оценкам – выйдя из Астрахани к Улан-Холу, разместился в болотах у Манычского канала, близ Улан-Туга. Отсюда отдельные группы совершали вылазки к Буденовскому и Величаевскому.
Американский историк Джон Армстронг в своей книге о советских партизанах приводит выдержки из дневника советского офицера, участвовавшего в одном из рейдов:
“27 ноября. Мы находимся в поселке Улан Туг. Здесь мы уже сталкивались с немцами. Я реквизировал теленка, двадцать кур и кое-что еще. Мы расстреляли семерых предателей Родины, среди них младший лейтенант Филиппов, лейтенант Монахов и сержант Рыбалко. Так им и надо! Мы поступим так с каждым, кто поднимет руку на свою Родину. В конце концов, я же старший офицер, заместитель командира отряда и начальник разведки. Я буду сражаться до последнего вздоха.
29 ноября. День был неудачным. Мы пошли из Улан Туга в поселок Плавинский за водой… На обратном пути мы попали на наши мины, которые сами установили (десять мин). Два человека погибли, еще двое были тяжело ранены… У нас нет хлеба, зато много мяса и каши.
7 декабря. В нашем отряде нет порядка. Командир отряда Васильев ведет себя не так, как ему следует. Он отстранил меня от должности заместителя командира отряда и начальника разведки и назначил командиром одного из подразделений. Это понижение.
14 декабря. Я отправился в Коровинский, чтобы раздобыть для себя лошадь. Там я присоединился к другому отряду для участия в операции против калмыков.
18 декабря. Мы добрались до настоящих немцев. Мы задержали двух предателей. Я лично расстрелял одного из них.
20 декабря. Немцы обнаружили нас. Наши припасы на исходе. Нас окружили, но нам с боями удалось прорваться.
21 декабря. Нас преследуют. Стычки происходят снова и снова. Я убил немецкого офицера и полицая. Мы уничтожили около пятидесяти немцев и казаков.
28 декабря. Мы движемся в направлении поселка Черный Рынок.
30 декабря. Мы прибыли в Черный Рынок и ожидаем наше начальство из Кизляра”.
Потери среди партизан, сталкивавшихся не столько с 16-й мд, сколько с патрулями Огдонова, были огромны. Из 47 разведывательных и диверсионных групп полностью погибло 20. Другие тоже не избежали потерь. Всего эти группы насчитывали 236 бойцов и имели среднюю численность 4-5 человек. Калмыки сражались против калмыков. Из 229 партизан, ушедших в составе упомянутых 12-ти партизанских отрядов, было 124 этнических калмыка, в том числе погибшая с винтовкой в руках Тамара Хахлынова. Ее тело потом несколько дней лежало у полицейского управления Элисты для устрашения жителей. Группы Долла также выследили три партизанских отряда и комиссара-земляка - известного журналиста Бадму Адучиева.
Наиболее известна группа "Максим 66" Леонида Черняховского. В составе группы из 15 бойцов действовали бывшая ученица школы №2 г. Ахтубинска В.Заикина и слесарь завода им. Ленина Н.Хаврошин. Пройдя 300 км по заснеженной степи, 2 декабря группа подорвала паровоз, который вез эшелон с полком дивизии СС “Нордланд”. Рота охраны вступила с партизанами в бой, применив огнеметы. Весь отряд погиб.
Рейды диверсионных групп в степь, учитывая высокий характер потерь, являют собой яркий пример самопожертвования, и лучше всего отвечают на вопрос о том, воевали ли многонациональные партизанские отряды добровольно или по принуждению. Людям было гораздо проще сложить оружие перед немцами, однако они предпочитали сражаться за свою Родину.


не знаю, получилось ли со ссылками, на всякий случай вставлю.

  см. Пятницкий В. И., Старинов И. Г. Разведшкола № 005/В. И. Пятницкий; История партизанского движения/И. Г. Старинов.— М.: АСТ; Мн.: Харвест, 2005
  http://militera.lib.ru/memo/russian/pyatnitsky_va/09.html
  http://militera.lib.ru/memo/russian/pyatnitsky_va/09.html
  Хотун – небольшое селение

С уважением.
Записан

Платунов Евгений

  • Пользователь
  • Участник
  • **
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 5 429
  • Платунов Евгений Владимирович
Re: ДРГ на Северном Кавказе
« Reply #1 : 18 Декабря 2008, 20:24:51 »

wiki.rk08.ru
Тамара Даниловна Хахлынова

"Из 229 партизан, ушедших в составе упомянутых 12-ти партизанских отрядов, было 124 этнических калмыка, в том числе погибшая с винтовкой в руках Тамара Хахлынова. Ее тело потом несколько дней лежало у полицейского управления Элисты для устрашения жителей".

Хахлынова Тамара Даниловна (1917-1942) считается похороненной в г. Элиста, парк «Дружба»:



Номер записи    260047243
"26-й" -   Хахлынова
Имя   Тамара
Отчество   Даниловна
Дата рождения/Возраст   __.__.1917
Дата смерти   __.__.1942
Страна захоронения   Россия
Регион захоронения   Республика Калмыкия
Место захоронения   г. Элиста, парк "Дружба"

http://www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Захоронения2/Передача_001/0003/08%20Калмыкия/00000089.JPG&id=260047233&id=260047233&id1=40e6243ebd9e3dbd8fe730a4ba1c5683
РАНЕЕ -
http://www.obd-memorial.ru/221/Memorial/Захоронения2/Передача_001/0003/08 Калмыкия/00000089.JPG
 
Статья брата Тамары Даниловны Хахлыновой - http://kalmyk.info/index.php/ru/menu-hystory/8-kalmyki-v-vov/24-tamara-hahlynova
« Последнее редактирование: 13 Июня 2011, 12:52:17 от Платунов Евгений »
Записан

Александр Слободянюк

  • Эксперт
  • Участник
  • *****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 10 346
Re: ДРГ на Северном Кавказе
« Reply #2 : 13 Июня 2011, 10:37:54 »
Оперативный Пункт №1 РО 47-й армии
.....
Все сводки РО армий на первом месте содержали информацию от негласных зафронтовых источников. Уже упоминавшаяся радиофицированная разведгруппа «Тоня», действовавшая в Керчи, давала разнообразную информацию, охватывая обширную территорию от Еникале до Багерово. Это иллюстрируют радиограммы, почти полностью приведенные в статьях В. Абрамова и А. Рябикина [39].
Из архивных сводок РО 47-й Армии следует, что в середине июля 1942 года глубинная разведка стала получать информацию от новых источников, дополняющих «Тоню». Впервые эти сведения отражены в итоговых сводках за 13–17 июля 1942 года. Так, 17 июля к 8.00 разведотдел Штарм-47 докладывал: «По агентурным данным: основные силы противника из Крыма не выводились. Из Симферополя на Керчь отмечается большое движение пехоты и артиллерии. Немцы якобы готовят наступление через Керченский пролив. В направлении Керчи по ж/д дороге отправлено 1000 лодок марки 12М. От Карасубазар в направлении Керчь последовала немецкая дивизия в ночь на 15.07 Из Симферополя на Карасубазар проследовали мотомехчасти, кавалерия, обозы… 14–15.07 от Салынь на Феодосию проследовало 280 автомашин и 900 подвод… Вывод: противник перебрасывает части и плавсредства на Керченский полуостров и подготавливает десантную операцию». Именно этих сведений в радиограммах «Тони» нет. У фронтового разведотдела появились новые источники на узлах железных и шоссейных дорог в районе Джанкоя, Судака, Салыня; во второй половине июля 1942 года они сообщали о следовании на Керчь железнодорожных эшелонов с орудиями, разобранными самолетами, сотен подвод, десятков грузовых машин [40, с. 29, 55–57, 62]. Но подчеркнем еще раз: в конце мая — начале августа 1942 года здесь, на восточном побережье Керчен-ского полуострова, контролируемого силами и средствами разведорганов 47-й Армии СКФ, единственным и надежным источником долгое время оставалась резидентура «Тоня», возглавляемая разведчицей Евгенией Антоновной Дудник. О ней много написано в 70–80-е годы. Но почти нет публикаций о ее наставниках в военной разведке. Автор попытался заполнить этот пробел.
Наиболее квалифицированные специалисты по агентурной (глубокой) разведке в этот период находились в оперативном пункте № 1, прикомандированном еще в конце 1941 года к РО штаба 51-й Армии, а затем переподчиненным начальнику РО 47-й Армии, оборонявшей Таманский полуостров. Личный состав ОП № 1 прибыл в Крым вместе со штабом Приморской армии из-под Одессы после оставления города нашими войсками. Вместо передислокации в Ростов-на-Дону в распоряжение штаба Южного фронта ОП № 1 командованием ГРУ был оставлен в подчинении РО 51-й Армии для решения задач в Крыму, угроза потери которого к этому времени воспринималась руководством вполне реально.
О личном составе ОП № 1 автор располагает информацией по воспоминаниям одного из офицеров этого подразделения — Степана Федоровича Багнюка [41]. Использовались также учетные карточки на некоторых его сослуживцев по ОП № 1, хранящиеся в 11-м отделе ЦАМО РФ (г. Подольск).
Это были кадровые разведчики. С. Ф. Багнюк начал служить в августе 1938 года. Был курсантом Тамбовского пехотного училища. После выпуска в январе 1940 года включен в состав отряда дальних разведчиков под командованием полковника Мамсурова [42], действовавших в полосе 9-й Армии на финском фронте. По окончании боевых действий С. Ф. Багнюк служил командиром взвода пешей разведки 417-го сп 156-й СД в Одесском военном округе. В декабре 1940 года был направлен в распоряжение ГРУ РККА и прошел подготовку как разведчик-агентурист. Перед войной прибыл в Кагульский оперпункт РО штаба ОдВо. Проводил агентурные мероприятия против Румынии, союзницы гитлеровской Германии. С началом войны в июне 1941 года как помощник начальника ОП работал по подбору и подготовке негласных сотрудников из местных жителей для оставления их в тылу в случае отхода наших войск. В августе 1941 года Кагульский ОП слился с Измаильским ОП. С переброской Приморской армии в Крым весь личный состав оперпункта (около 30 чел.) действовал по своему прямому назначению. Начальником ОП в это время был капитан Андрей Гаврилович Кваша.
В 1933 году он окончил два курса Харьковского института физкультуры. Здесь в 1941 году экстерном сдал экзамены за курс военного училища связи. Тогда же прошел подготовку на курсах усовершенствования начсостава подразделений разведки. Военная служба его началась в 1939 году, был командиром роты связи, адъютантом командира корпуса. В феврале 1941 года назначен помощником начальника 35 оперпункта (Измаильского ОП) ОдВо.
Начальником радиостанции был лейтенант Алексей Андреевич Гаврилюк, призванный в РККА в 1933 году. Прослужив два года радиотелеграфистом в радиоразведывательном дивизионе, окончил курсы младших лейтенантов, с 1939 года стал начальником радиостанции ОП штаба ОдВо.
Помощником начальника ОП — шифровальщиком работал лейтенант Щеголев. Замполитом был политрук Семен Гильдман. Среди сотрудников было несколько человек, аттестованных на офицерское звание, которые ранее проявили себя как опытные разведчики-закордонники. Заместителем начальника ОП был старший лейтенант Иван Смирнов.
В Керчи ОП с октября 1941 года располагался в большом многоэтажном доме на Набережной улице. Всех жильцов отселили. Личный состав обмундировали в пограничную форму. В персонал входили люди из Керченской таможни — пограничники лейтенант Чайка и мл. лейтенант Осыпа.
Офицеры-оперативники главной задачей ставили создание в тылу оккупантов сети надежных источников информации из числа местных жителей. Эти операции офицеры ОП проводили заблаговременно, но в короткий срок, так как обстановка на фронте в октябре 1941 года резко изменилась не в нашу пользу. Например, С. Ф. Багнюк, используя свой особый мандат о полномочиях, подписанный ранее командующим Приморской армии генералом Чибисовым, в Керченском военкомате по учетно-послужным карточкам радистов отбирал подходящих людей, проводил беседы со многими из них. Всего к ноябрю 1941 года в районе Керчи Багнюком было подготовлено и проинструктировано не менее 10 местных жителей. Большая часть из них имела документы о непригодности к призыву на военную службу. Были и женщины. Так, радисткой оставлена керчанка Дудник Евгения Антоновна — «Тоня». Но сразу радиостанцией обеспечена не была по причине отсутствия агентурных раций в оперативном пункте.
Поэтому ей надлежало выполнять задание оперпункта — собирать данные о войсках оккупантов и их передвижении в Керчи. Связь — по паролю через связника. Других негласных сотрудников разведки она не знала и выйти на связь с ОП самостоятельно не могла.
После овладения нашими войсками Керченским полуостровом в начале января 1942 года начальник РО 51-й Армии подполковник Шилов приказал личному составу ОП переправиться в Керчь и с отходом немецких войск в глубь полуострова отправлять туда своих людей. ОП располагался в деревне Киет в районе Семь Колодезей. КП 51-й Армии располагался в селе Семисотка. Разведотдел Крымфронта в это время находился в катакомбах возле поселения Ленин-ское. Отсюда офицеры ОП проводили разведоперации в направлении Джанкоя и Перекопа, от Сольпрома, с Арабатской стрелки отправляли людей на шлюпках в глубь территории, занятой противником.
Во время отхода наших войск к Керчи и Еникале офицеры ОП участвовали в действиях заградотряда, состоящего из батальона парашютистов-десантников и пограничников, обеспечивали оборону переправы.
В мае 1942 года, когда наши войска уже оставили Керчь, в Темрюке закончилась подготовка разведчицы «Тони» и ее напарника «Сергея». Руководителем по специальности радистки был Гаврилюк, по шифрработе Женю готовил офицер Щеголев.
Лейтенант Гаврилюк 15 мая 1942 года получил тяжелое ранение в живот и выбыл из строя. Ранее, 12 мая, был ранен капитан Кваша, и начальником оперпункта № 1 при разведотделе штаба 47-й Армии стал капитан Смирнов.
В связи с болезнью начальника РО Штарм-47 подполковника И. М. Вахрамеева в мае-июне 1942 года указания офицерам ОП № 1 давал комиссар разведотдела — И. Ф. Стеценко. Последний в систему органов разведки пришел с должности комиссара полка только в январе 1942 года. Член партии с 1932 года, служил в РККА с 1930-го, окончил полковую школу, трехмесячные КУКС. Иван Фомич Стеценко проявил «склонность и желание к агентурной работе, лично провел неоднократные операции по заброске агентуры на лодках через Сиваш и Керченский пролив» [43, с. 34].
В 1942 году перед руководимым им РО и ОП № 1 стояли особо сложные задачи — проведение глубинной разведки через пролив. И здесь, видимо, сказалось отсутствие опыта оперативной работы. В первую очередь это отразилось на условиях использования резидентуры «Тоня».
В своих воспоминаниях [44, с. 16, 65] Стеценко отмечает, что оставление этой разведгруппы проходило скоротечно, без серьезной подготовки. Существенны два момента: первое — планы заброски в июне-июле 1942 года агентурных групп на Керчен-ском направлении, за которое отвечал РО 47-й Армии, не выполнялись. Иван Фомич указывает: «Необходимо отметить, что оставленные нами два человека с рацией были единственными разведчиками, которые тогда в очень тяжелой обстановке передавали нам очень ценную развединформацию». И отсюда следует второе.
К концу месяца регулярного радиообмена из Керчи на Тамань «Тоня» выходила на связь 38 раз, утром, днем и вечером, по расписанию. За эти сеансы «Тоня» передала 27 радиограмм. Это очень интенсивная работа радиопередатчика, подверженная угрозе пеленгации радиоконтрразведкой противника [45]. Тем не менее руководство РО штаба 47-й Армии 22 июня 1942 года дает письменное предписание начальнику ОП № 1 капитану Смирнову: «Во исполнение общих задач разведки 47-й Армии перед Керченской радиоосведомительной точкой поставить следующие задачи…» и перечисляет вопросы: о группировке противника в Керчи, инженерных сооружениях, оборонительных возможностях на побережье. Далее предписание гласило: «Указать, чтобы для выполнения задач использовали все возможности, — родственников, знакомых, другие связи. Срок выполнения — 30.06.1942 г.». Радиограмма пошла 25 июня 1942 года. У «Тони» оставалось только пять дней на их выполнение.
В течение следующего месяца «Тоня» выходила на связь 30 раз и передала 29 радиограмм.
Нами установлено, что группа «Тоня» перед отходом советских войск в Керчи оставалась не одна [46]. Так, три радиограммы поступило от разведчика «Маильяна» — Сергея Аркадьевича Аванесова, после чего связь прервалась и дальнейшая его судьба неизвестна. С отходом наших войск в мае 1942 года в Керчи разведотделом фронта оставлен Ефим Кириллович Танасиенко (он же Михаил Иванович Николаенко) (КИКЗ, архив. — Оп. 3. — Д. 424).
15 июля 1942 года под псевдонимом «Игнат» в Керчь направлен Витольд (Виктор) Иосифович Малькевич, 1922 г. р. Военная разведчица «Тамара», Нина Ильинична Чаплыгина, 1922 г. р., в середине июня 1942 года морским путем заброшена с Тамани в Мариуполь. После трех сеансов радиосвязи она была арестована немцами.
Характерно, что радистам удавалось провести всего по три сеанса связи.
Каким же образом в течение почти 70-ти сеансов «Тоня» могла оставаться вне контроля оккупантов?
Женя Дудник была надежным источником для военной разведки. Она мастерски владела способами передачи радиоинформации: несмотря на помехи, выход в эфир происходил быстротечно, в считанные минуты. При минимальном расходе сухих батарей она ухитрилась передать несколько тысяч цифровых групп. Поэтому радиоконтрразведка столь продолжительное время не могла зафиксировать передатчик радиоточки.
Связь с «Тоней» прервалась 7 августа 1942 года неожиданно, в ходе радиосеанса, при котором она уведомляла о готовности принять самолет для установления связи командования с «партизанами» Керчи.
Очевидно (версия автора статьи), с июля 1942 года Женя Дудник и ее напарник были втянуты немцами в радиоигру с нашими разведорганами для выявления замыслов советского командования и дезинформации его относительно планов по подготовке десанта на Тамань. Может быть, «Тоня» давала понять нашему радиоцентру о своей работе под контролем. Но, вероятно, радисты не приняли или не поняли этого сигнала. Разведотдел 47-й Армии или ЧГВ ЗКФ продолжал использовать открывшуюся вдруг возможность посылки людей и техники партизанам, а к 7 августа 1942 года намеревался направить самолет на занятую противником территорию, где его могли ждать каратели. Дудник не выдержала такого испытания и разбила рацию, чтобы пресечь радиоигру.
ОП был выведен из-под контроля РО штаба 47-й Армии в августе 1942 года и в дальнейшем действовал в составе разведки Закавказского фронта. К декабрю 1942 года от этих органов в Керчи действовали две осведомительно-радиофицированные точки, в Джанкое — пять [47].
Радиоигры с нашей разведкой немцы практиковали широко. Захватив в начале весны 1944 года военных разведчиц на территории Ленинского района Крыма, спецслужбы оккупантов провели радиоигру «Тамара», отправив три исходящих радиограммы и получив столько же входящих из нашего разведцентра. Радиоигра «Анна» позволила противнику дать три радиограммы, но мероприятие сорвалось: партизаны освободили из тюрьмы наших патриотов, посвященных в планы спецслужбы немцев по проведению радиоигры [48, с. 71].
В связи со спешной, массовой подготовкой и заброской разведгрупп учет их оказался поставленным настолько плохо, что в военкоматах долгие годы таких патриотов-военнообязанных считали дезертирами или пропавшими без вести [49, с. 3]. С мая 1943 года массированная заброска разведгрупп, оснащенных связью, в тыл противника значительно расширила фронт партизанской борьбы, ибо такие группы «обрастали» местными патриотами, преобразовываясь в партизанские отряды.
Со временем военное командование стало иметь возможность перепроверять разведданные своих источников через партизанскую разведку. И лишь после того, как параллельные инстанции подтверждали точность сведения, на военные объекты гитлеровцев обрушивались бомбовые удары. Так, группа Н. Эльяша дала целеуказание нашей авиации относительно аэродрома в поселке Сарабуз. Эти данные продублировали материал радиограммы из группы военных разведчиков «Верный» (Ф. Т. Илюхина). Известно, что они так же, как и группа М. Я. Снесова, следили за передвижением войск и за гарнизонами противника в Крыму, за отступлением из-под Никополя, за переправами через Днепр в районе Херсона.
На базе упомянутого Бахчисарайского партизанского отряда в июне 1943 года действовала радиофицированная группа Ф. Ф. Волончука, заброшенная для разведки района Симферополя, Севастополя и Ялты [50, с. 289]
…..
Военные советы фронтов были заинтересованы прежде всего в помощи отрядов, находившихся в зоне их интересов и деятельности. Органы же НКВД ориентировали подчиненные им отряды на проведение разведки сил и намерений противника. Партизанские отряды, которыми руководили партийные органы, как правило, не имели двусторонней связи с советским тылом. Поэтому сосредоточивали внимание на политических задачах.
До середины 1942 года наблюдались параллелизм и дублирование в руководстве партизанскими отрядами, который решал свою задачу: парторганы, органы НКВД, политуправления фронтов и политотделы армий. Так, партизанские отряды 1-го и 2-го районов в Крыму получали оперативные задания от командования Крымского фронта (затем — СКФ); отряды 3-го и 4-го районов оперативно подчинялись Приморской армии. Так не могло продолжаться.
К июню 1942 года при армиях были организованы оперативные группы (ОГ) ШПД. Они подчинялись ЦШПД, а в оперативном отношении — Военному совету соответствующих фронтов. ОГ подготавливали и перебрасывали в тыл противника партизанские формирования и диверсионные группы с целью содействия войскам на данном участке фронта; совместно с партийными и советскими органами, армейскими политотделами организовывали новые партизанские отряды в прифронтовой полосе; обеспечивали их оружием, снаряжением и обмундированием; готовили и направляли в тыл своих разведчиков и связников; передавали в военные советы полученную развединформацию с последующим уведомлением соответствующего штаба партизанского движения; собирали документы германского командования.
Украинский штаб партизанского движения на 25 августа 1942 года имел радиосвязь только с 36 отрядами (из 778). В остальных случаях действовали связники-курьеры. Сведения зачастую теряли оперативную ценность [60, с. 81–88]. Как видно, это было характерным для всей страны.
К весне 1943 года в Саратовской школе радистов было подготовлено около 800 операторов для работы в партизанских отрядах.
То есть реальные условия для эффективного использования партизанского движения в разведывательных целях сложились лишь к концу 1942 года.
В Крыму же этот процесс затянулся в силу определенной линии на обретение необоснованной (на взгляд автора) полной самостоятельности Штаба партизанского движения во главе с В. С. Булатовым. Даже в августе 1943 года при постановке задач партизанским формированиям нелегальный обком (В. С. Булатов) и подпольный Крымский обком (Ямпольский) на первое место выдвигали усиление политической работы среди населения, затем — диверсионной деятельности, и на последнем месте —разведывательных мероприятий.
Когда же речь заходит о действиях отрядов и групп, руководимых кадровыми военными, можно уловить разницу в расстановке акцентов относительно задач разведывательной работы.
Так, о направленности действий упомянутой выше группы майора Ш. Б. Чернянского на основании архивных материалов, хранимых в Крыму и Москве, можно понять, что заброска негласных помощников на территорию Северного Крыма осуществлялась им в первую очередь с целью сбора разведданных, а уж затем — агитационно-пропагандистской и, наконец, диверсионной работы [61, с. 103].
Активизация глубокой разведки начиная с осени 1943 года на территории Северо-Западного Крыма и в его восточной части (Керченский полуостров) была связана напрямую с подготовкой массированного наступления наших войск с целью уничтожения немецко-румынской группировки войск в Крыму и освобождения полуострова.
Именно в этот период разведотдел Северо-Кавказского фронта проводил активные мероприятия по за-броске разведгрупп и созданию резидентур, оснащенных средствами радиосвязи, на основных узлах железных и шоссейных дорог, в местах группировки войск противника, оборонявшего Керченский полуостров. К этому времени система агентурной разведки армии и флота была восстановлена (напомним, что до весны 1943 г. проведение агентурных операций за линией фронта в звене армия—фронт осуществлялись по линии органов НКГБ и военной контрразведки).
Усилиями разведки СКФ в сентябре 1943 года были получены данные о появлении в Крыму семи дивизий противника (4 — немецких и 3 — румынских), переброшенных с Тамани; о прибытии на аэродромы Крыма значительного количества бомбардировочной авиации; о переброске войск в Восточный Крым морем, по дорогам и железнодорожным транспортом; о насыщенности побережья окопами, ДЗОТами и другими инженерными средствами. Здесь было сосредоточено до 85 тыс. сухопутных войск при 60–70 танках и 50 минометных батареях [62].
С целью борьбы с партизанами и советскими разведчиками немецкое командование к августу 1943 года эвакуировало большинство местных жителей из Керчи, Феодосии, сел Керченского полуострова и побережья в северные районы Крыма.
В этих условиях появление среди оставшегося населения любого нового человека сразу же привлекало внимание немецко-румынских контрразведывательных органов. Поэтому тактика руководителей разведорганов СКФ сводилась к подбору, подготовке и заброске в нужный район разведчиков из числа местных граждан. Предпочтение отдавалось женской агентуре. 2 октября 1943 года РО СКФ в районе села Кашик Ленинского района была высажена группа Алиме Абденановой (1924 г. р.), крымской татарки, ранее проживавшей в этом районе, имевшей близких родственников в деревне Кашик. В подчинении резидента Абденановой (псевдоним — «София», «Аня») была радистка — «Стася», «Гордая». Обучение обе проходили в течение месяца. Резидентура включала 14 человек из местных жителей татарской национальности. От нее поступило в РО СКФ более 80 радиограмм о численности и дислокации вражеских войск на Керченском полуострове, их передвижении по железным и шоссейным дорогам [63, с. 8–20]. Судя по донесениям немецких спецслужб об арестах советских разведчиков в предшествующий период (1942–1943 гг.), наши армейские и фронтовые РО практиковали массовую заброску именно девушек-разведчиц в районы Восточного Крыма. Способ преодоления линии фронта — самолетом с парашютным прыжком. Это однообразие в тактике советских военных разведорганов помогало немецко-румынским спецслужбам [64].
В этом отношении, вероятно, более гибкой была тактика специальных разведподразделений, действовавших в интересах 4-го Украинского фронта.
Например, уже упоминавшаяся оперативная группа УШПД при ВС 51-й Армии в ноябре 1943 года перебросила в Крым ядро разведгруппы в составе: командир С. А. Гусев, комиссар В. П. Зоркин, начальник штаба И. В. Шибаев. Способ заброски — парусной лодкой через Каркинитский залив на территорию Ак-Шеихского района (прежнее название Раздольненского района. — Л. В.). Группа пополнилась за счет местных патриотов. Один из ее опорных пунктов был создан на Садырском (Славянском) молокозаводе. Руководил этой небольшой группой Александр Ким. Кроме того, в нее входили брат Александра — Антон, из соседнего села Бакал — Григорий Руденко, работники завода А. П. Маслова и В. И. Озерова. Подобные группы были созданы и в других населенных пунктах. Антон Ким был командиром диверсионной группы. Он дважды переправлялся на лодке через залив, отвозил разведданные начальнику спецгруппы майору Ш. М. Чернявскому, получал инструктаж, оружие, боеприпасы и обратным рейсом доставлял их в Ак-Шеихский район.
О результатах боевой деятельности разведчиков и их помощников, объединенных под руководством майора Чернявского (по другим данным — Чернянского), каких-либо обобщенных данных в нашем распоряжении не имеется. Известно, что этими отрядами было уничтожено от 640 до 1426 оккупантов [65, с. 104]. Другие сведения достаточно противоречивы и куцы.
В отличие от тактики широкого охвата граждан путем вовлечения их в движение сопротивления (что было характерным для первых двух лет борьбы), спецгруппы НКВД в 1943–1944 годах разведывательную работу и внедрение в фашистские спецорганы осуществляли малыми силами, с привлечением вновь создаваемых формирований из проверенных представителей местного населения. Объясняется это следующим: наличием в прежнем подполье немецкой агентуры и случайно вовлеченных в борьбу людей; многие из подпольщиков оставались под контролем спецслужб оккупантов как «приманка».
Л. А. Венедиктов, старший научный сотрудник Керченского историко-культурного заповедника
«ПО ДАННЫМ НАДЕЖНОГО ИСТОЧНИКА...»: НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В КРЫМУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Журнал «Историческое наследие Крыма» №19-2007 г.
a-pesni.golosa.info/ww2/oficial
13.06.2011 года Александр Слободянюк
Записан
Страниц: [1]   Вверх
« предыдущая тема следующая тема »