6 июля 1941 года Штаб артиллерии Западного фронта издал директиву № 028, требующую активного использования в борьбе с немецкими танками всех калибров артиллерии войск фронта (
ЦАМО фонд 63 ск опись 388835 дело 2 лист 16).
Директива № 028 Штаб артиллерии фронта. 6.7.41г. Каждую огневую позицию батареи в первую очередь оборудовать как противотанковую для стрельбы прямой наводкой по прорвавшимся танкам.
Начальник артиллерии фронта генерал-лейтенант Клич,
Начальник шт. артиллерии фронта генерал-майор Кариофилли,
Начальник опер/отдела штаба артиллерии Западного фронта полковник Тарасов
Штаб 117 сд, возглавляемый полковником Старостиным М.Ф., находился на левом берегу Днепра, однако большая часть его работников была направлена в полки и батальоны, сражающиеся на правом берегу. В передовых частях находились все работники редакции дивизионной газеты, политического отдела, особого отдела. Штабу приходилось одновременно заниматься организацией снабжения войск, находящихся в Жлобине и в районе боев, эвакуацией раненых, поток которых все возрастал. Кроме того заниматься разведкой и оперативной оценкой быстро меняющейся на огромном пространстве обстановки, и решать множество срочных и сложных задач по обороне восточного берега, связанных с маскировкой и передислокацией частей, наблюдением и разведкой во всей полосе обороны, охраной тыла и многое другое. Часть этих вопросов должен был взять на себя первый эшелон штаба дивизии, который предполагалось развернуть в Кабановке.
Основной связью со штабом 63 ск, находящимся в Городце, и штабом 21 армии находящимся в Гомеле, была телеграфная связь. Штаб 63 ск требовал быстрейшего оборудования проводной связью КП и штабов полков, НП и огневых позиций батарей 318 гап БМ, подготовки к работе полковых и дивизионных радиосетей на случай выхода из строя проводной связи между пехотными и артиллерийскими подразделениями, оборудования средствами связи постов воздушного наблюдения. (
ЦАМО фонд 63 ск опись 388835 дело 2 лист 18). Все это нужно было делать под непрекращающейся бомбежкой с воздуха и непрерывным перемещением войск.
Комкор Петровский Л.Г. лично руководил обороной восточного берега и вникал во все детали и недочеты, его огромная воля и организаторский талант придавали четкость и стройность всему механизму обороны. Начальник связи 117 сд майор Рябцев М.М. постоянно находился на НП командира 63 ск в районе переправы у Жлобина, организуя связь левого и правого берега.
Начальникам штабов 61 сд, 117 сд, 167 сд. Распоряжение по связи. Городец 14.00 6.7.41г.
Телеграфная связь - основная. Подготовить к работе дивизионные и полковые радиосети. Радио применять в случае выхода провод¬ной связи между пехотой и артиллерией. Оборудовать посты ВНОС.
Начальник Штаба 63 ск полковник Фейгин
В деревне Ухватовка с началом немецкого наступления так же активизировались группы немецких разведчиков и наблюдателей.
Выдвинувшись по приказанию командира дивизии, 1-я батарея 222 оптд 117 сд расположилась уступом по обе стороны шоссе. Впереди поставили две танкетки, на одну из которых взобрался мл.лейтенант Кравченко Иван Демьянович с биноклем и пристально разглядывал шоссе. Было какое-то приподнятое и даже торжественное настроение. Командир батареи не сомневался, что танки немцев по шоссе не пройдут. Он знал своих командиров орудий и наводчиков, ставшими на его глазах настоящими богами артиллерии, мастерами своего дела. Ночью и днем, с марша и из укрытий по-снайперски, не израсходовав и половины положенного боезапаса, расстреливали они макеты танков.
- Только бы немцы не обошли батарею! - думает командир. Его беспокоило отсутствие пехотного прикрытия, но, если комдив сказал, значит, пехота где-то впереди.
И вот показались танки. Идут парами, между ними немцы на мотоциклах. Два впереди легкие, похоже на чехословацкие. Кравченко считал:
- Четырнадцать, шестнадцать. - Потом сбился, плюнул и крикнул:
- Штук 30-35 прет! Галуза, ты только по моей команде будешь стрелять!
Орудие сержанта Галузы стояло первым и было замаскировано во ржи. Наводчиком этого орудия был Кокнаев - лучший наводчик дивизиона, как однажды сказал о нем ст.политрук Харитонов С., Кокнаев - это Паганини на своей пушке!
Вторым стояло орудие сержанта Клепикова П.Я.. Недавно он сам был наводчиком-виртуозом, а сейчас всецело полагался на красноармейца Воробьева. В центре всей этой противотанковой позиции стояли орудия сержантов Малахова (наводчик Хохлов) и Буряка И.Д. (наводчик Морозов). Фланги батареи прикрывали орудия сержантов Кроля В.А. и Ксендза И.
Честь сделать первый выстрел была отдана Буряку И.Д.. Вот до головы танковой колонны осталось 800 м. Буряк смотрит на командира батареи.
- Огонь! - командует Кравченко и резко машет рукой.
Орудие бьет по головному танку без команды сержанта, весь расчет следил за комбатом. Танк оседает, повисает ствол танковой пушки, появляется дым.
- Горит! Молодцы!- кричит Кравченко.
Почти одновременно стреляет орудие Малахова. Второй танк, опередив первого на полкорпуса, разворачивается и сцепляется с горящей машиной. Снова выстрел, застывает и второй.
На шоссе остается узкий проход для одного танка. Через этот проход вылетают мотоциклисты и, стреляя на ходу, устремляются к батарее. Некоторые из них съезжают с шоссе и мчатся по полю вдоль шоссе. Оживают танкетки. Они двигаются параллельно шоссе, стреляя из пулеметов. Немцы, бросая мотоциклы, бегут назад.
Следующая группа танков открывает огонь с дальней дистанции по танкеткам, те снова уходят в рожь. На этот раз танки, не доходя до первых двух, съезжают с шоссе. Их 8 штук, а из-за поворота подходят новые. Это средние танки Т-IV с пятью пулеметами и толстой броней. Один из них идет прямо на замаскированное во ржи орудие сержанта Галузы. Кравченко не успевает дать команду, связь прорвалась. Огромный взрыв. Танк горит в 50 метрах от орудия, из-за него не видно шоссе, но и орудие скрыто неподвижной тушей танка.
Немецкий экипаж не появляется, выстрел был почти в упор под орудийный ствол, видимо в танке взорвались боеприпасы. Вот уже бой рассыпался на поединки. Горят 6 танков и еще три застыли, а один вертится, зарываясь боком. Разбито орудие Малахова, расчет раскидало, санитары ищут живых.
Идут ещё 12 танков, построились по трое, двумя волнами. Еще не вступало в бой орудие Ксендза. Ему неудобно бить, шоссе приподнято, влево от шоссе танки не идут - болотника, а по шоссе немцы идти боятся. На этот раз танки встречает орудие сержанта Галузы.
Первым же выстрелом правый крайний танк останавливается. Все три ганка ведут бешеный огонь по орудию. Рожь горит. Летят брызги металла от рядом стоящего подбитого танка, рикошетят пули и болванки. Но танки идут кучно, и снаряды ложатся в цель. Еще два танка закрыли обзор шоссе и горят. Пора менять позицию. Снаряд танка угодил под трактор, трактор разбит, тракторист убит. Расчет катит пушку вперед к шоссе.
Сразу два немецких танка устремляются к орудию. Кокнаев прильнул к прицелу, он - составная часть орудия, пушка сержанту сейчас кажется живой. Грохот, дым, нечеловеческое напряжение. Пушка бьет, снова в цель. Второй танк обходит пушку слева, маневрируя между телами подбитых танков. Не успевает расчет развернуть орудие, взрыв в метре от лафета, падают замковый и заряжающий. Нет сержанта Галузы, Кокнаев один. С шоссе в 400 м от орудия сползает еще один танк. Кокнаев командует сам себе. - Замок! Снаряд! все готово, выстрел, танк горит.
Руки в крови, гимнастерка висит клочьями, а с тыла на орудие идет еще танк, тот, что выбил расчет. Схватив гранаты, Кокнаев ползет к танку, а тот, как разъяренный зверь устремляется на ненавистную пушку, но не дошел. Орудие сержанта Галузы осталось целым среди подбитых танков, как обелиск наводчику Кокнаеву.
На шоссе появляются два бронетранспортера с солдатами. Издали бьет орудие сержанта Ксендза, взрывы встают на пути бронетранспортеров. Недолеты. Немцы спешно разворачиваются, но успевает развернуться только один, второй горит поперек шоссе. Да и первый, проехав метров 100, заваливается в правый кювет. Немцы бегут по шоссе назад.
У немцев заминка. На поле и на шоссе 18 подбитых танков. Следующие танки, не доходя 1-2 км до этого места, сворачивают в сторону, далеко обходя поле сражения. Налетают самолеты. Бомбежка. Выходят из строя два последних орудия. Нет больше первой батареи. 222 оптд отходит к Жлобину.
На подступах к Жлобину уже была создана оборона, её возглавлял командир 117 сд полковник Чернюгов. На северной и западной окраинах города находились огневые позиции 4-й, 7-й и 8-й батарей 707 гап. Сюда ещё утром через железнодорожный мост была переброшена 3-я рота 275 сп и 3-й дивизион 322 лап, а так же бронепоезд. На юго-восточной окраине Жлобина были расположены огневые позиции батарей 2-го дивизиона 322 лап.С юга и юго-запада город должны были прикрывать отходящие подразделения 240 сп.
В это время, двигаясь на Запад навстречу врагу развернутым строем, 1-й батальон 275 сп был внезапно атакован с севера танковым батальоном 6 тп 3тд немцев, наступавшим на Жлобин с Рогачевского направления двумя группами общей численностью свыше 100 танков, одной непосредственно на город, а другой в обход по дороге на Малевичи.
Поручив руководство обороной на северном и северо-западном подступах к городу командиру 275 сп майору Монову, Чернюгов поехал организовывать оборону на юго-западных подступах к Жобину. Здесь уже активно действовал бронепоезд.
Пока они стояли и разговаривали с врачом, на машину набралось столько людей, словно образовалась гирлянда на елке. Все хотели как можно скорее покинуть это место. Синельников, несмотря на то, что видел, как перегружена машина, дал приказ ехать. Еле сдвинувшись с места, машина стала набирать обороты, на сколько это было возможно. Шофер старался ехать не так быстро, чтобы люди не сорвались и не погибли под колесами.
Другие санитарные машины, которые не были так перегружены, обгоняли их и быстро неслись к Жлобину. На них тоже было много людей.
Почти мгновенно немцы отреагировали на появление бронепоезда, показав, насколько высоко у них отработано взаимодействие частей, родов войск и связь. Буквально через считанные минуты над бронепоездом появились самолеты и стали его бомбить. В бронепоезд не попали, но разрушили железнодорожное полотно сзади бронепоезда. Бригада бронепоезда быстро восстановила путь, а бронепоезд все это время, не переставая, вел огонь по противнику.
Несколько стрелковых взводов отходило под руководством средних командиров, у них сохранялся воинский порядок и оружие. Таких все же было мало, и, хотя Чернюгов понимал, что и эти люди крайне нуждаются в питании, отдыхе и пополнении боезапасом, они сразу направлялись на заранее намеченные участки обороны.
Последующие волны отступавших имели еще более дезорганизованный вид и были заражены страхом. Их пытались остановить, заставить занять позиции, но большинство из них не имели даже винтовок. Немцы пытались отрезать отступающих от города, а там, где это не удавалось, на плечах отступающих прорваться к городу. Тяжелый бой пришлось вести здесь артиллеристам и пехотинцам в наспех отрытых окопах и плохо замаскированных ОП.
Становилось ясно, что это жидкое пехотное прикрытие из переутомленных физически и испытавших сильное психическое потрясение людей не сможет долго сдерживать наступления немецкой моторизованной пехоты и танков.
Чернюгов решил направить сюда свой последний крупный стрелковый резерв - это 3-й батальон 275 сп и выехал в район переправы. Чем ближе он подъезжал к автодорожному мосту, тем больше приходилось преодолевать потоков людей и транспорта, двигавшихся в том же направлении. Пробившись к мосту, Чернюгов увидел комкора Петровского Л.Г., который успокаивал толпу красноармейцев, стремившихся перейти на другую сторону Днепра.
- Спокойно, товарищи! Без паники! Первыми пропускать только машины и повозки с раненными и подразделения во главе с командирами.
Через мост на другую сторону в два ряда двигались повозки с раненными бойцами, между которыми шли и небольшие колонны бойцов под руководством своих командиров. Возле моста стояли два танка "КВ" и батарея счетверенных зенитных пулеметов. Чернюгов доложил Петровскому о том, что видел на юго-западной окраине Жлобина и о своем решении направить туда стрелковый батальон. Петровский кивнул и приказал срочно навести порядок и организовать оборону здесь в непосредственной близости к мосту и, уже обращаясь не только к Чернюгову, но и ко всем стоявшим рядом и к толпе, следящей за ними, сказал:
- Если надо, ляжем здесь костьми, но мостов немцам, т.Чернюгов, ни в коем случае не сдавать!
Зычным голосом, стараясь перекричать собравшихся, воспользовавшись паузой, Чернюгов потребовал очистить территорию перед мостом и всем бойцам вернуться на оставленные позиции. Его приказ повторили в разных концах широкой улицы, но только в самых задних рядах это вызвало небольшое движение. Толпа продолжала прибывать.
Протиснувшись через поток повозок и людей с левого берега, к Петровскому подбежал майор и, показав куда-то выше моста по течению Днепра, стал быстро и взволнованно докладывать. Петровский не дослушал, прервал его, сел в Эмку и медленно, издавая короткие гудки, машина поползла через мост, пробиваясь к левому берегу. За ней на коне проследовал адъютант командира 117 сд, а майор, козырнув, побежал к танкистам, сидевшим в тени танка "КВ".
Уже явственнее слышалась перекличка тяжелых орудий с северной и западной окраин города. Поток повозок с ранеными ослабел. Чернюгов разрешил переправлять тылы, хозяйственные подразделения, технику, артиллерию. С разных направлений на мост двинулись потоки людей и повозок. Несколько капитанов из штаба дивизии пытались упорядочить их движение, выкрикивая номера рот и улиц, где следует собираться бойцам, отставшим от подразделений и потерявшим своих командиров.
В этот момент начался налет вражеской авиации. Немцы бомбили и расстреливали безоружных людей на мосту и площади перед мостом. Крики, вопли, ржание, яростный треск зенитных пулеметов - все слилось. Сделав четыре захода, самолеты улетели. Смерть пожала обильную жатву. Зрелище у моста и на берегу было ужасным.
Приданные 117 сд батареи 318 гап БМ продолжали с левого берега обстреливать фашистов в различных районах города. Так, 4-я батарея вела огонь по батарее противника на северной окраине, а так же подавила пулеметную батарею немцев в районе кладбища на восточной окраине, 6-я батарея вела огонь по переправе через Днепр, а 12-я батарея огнем преградила путь движению танков противника в район аэродрома (
ЦАМО фонд 63 ск опись 388836 дело 1 лист 8).
Полковник Чернюгов С.С умело руководил обороной города. Пехотные части врага так и не смогли сбить защитников с занимаемых позиций и вынуждены были с наступлением темноты прекратить атаки и отвести свои войска из предместья в окрестные населенные пункты. Танки, прорвавшиеся в город, на перекрестках и улицах неоднократно попадали под артиллерийские удары замаскированных орудий. Немцы были вынуждены вывести из города так же и уцелевшие танковые подразделения. Таким образом, несмотря на огромное превосходство в живой силе и технике захватить 6 июля Жлобин немцам не удалось.
240 обс 117 сд находился на левом берегу Днепра в лесу, т.к. открытое пространство, прилегающее к берегу, постоянно простреливалось артиллерийским и минометным огнем и огнем с воздуха.
С правым берегом действовала постоянная проводная связь.
Поздно вечером, уже после взрыва моста вместе с отходившими в тыл подразделениями 117 сд покинул правый берег раненный в ногу начальник гарнизона г.Жлобина полковник Чернюгов С.С.
Вспоминает бывший командир 3 взвода пулеметной роты 3-го батальона 275 сп 117 сд младший лейтенант Леженин Федор Иванович:
…Итоги первого боя были неудачны. Монов опоздал вывести остальные батальоны, фланги остались у нас открытыми, и мы попали в клещи. Командный пункт дивизии находился недалеко в деревне. Когда мы отходили, комдив тоже отходил на машине, и что-то с машиной случилось, говорили, что застряла. Бойцы нашего батальона помогали, но не вытащили. Комдив взорвал её гранатой, сам был ранен, а когда прибежал в Жлобин, нашел командира танковой части и застрелил его за то, что тот не применил танки. Все это из разговоров, а как было точно, я не знаю….
В большинстве своем бойцы переправлялись через Днепр вплавь или на подручных средствах. Немецкие передовые отряды просочились к берегу Днепра, заняли крыши и чердаки высоких зданий и с них обстреливали плывущих бойцов.
Командир 117-й дивизии в своем отчете позднее писал об этом эпизоде: «
По мосту успело отойти много подразделений, однако много материальной части по мосту не прошло, мост взорван рано, один-два часа его еще можно было упорно оборонять оставленными сильными гарнизонами, что дало бы возможность переправить технику и личный состав на восточный берег р. Днепр». (
ЦАМО фонд 208 опись 2524 дело 2 лист 29).
Из разведсводки № 9 штаба артиллерии 21 армии (ф.63ск, оп.388836,д.20, л.4):
…6 июля в районе Поболово артиллерией 117 сд уничтожено в бою до 35 танков противника типа Т-III и Т-IV. По показаниям пленных танкистов этот тип танка вооружен 75 мм орудием и 5-ю пулеметами, экипаж 5 человек. Основная броня лобовой части 30 мм, на это надевается, так называемая дополнительная рубашка - броня 20 мм. По показаниям наших наводчиков наша 76 мм дивизионная пушка бронебойным снарядом не пробивает лобовую часть….
Из немецких архивных документов.
10 мотопехотная дивизия 6.07.41
Допрос пленных Допрос пленных, взятых 41 мотопехотным полком, сражавшимся 6 июля 1941 года с русскими войсками, выявил следующее:
Противник принадлежит исключительно 117-й стрелковой дивизии, состоящей из полков 240,275,269. Дивизии также принадлежит подразделение неизвестного номера и противотанковый дивизион, вероятно 222-й. Изначальное место дислокации 117-й стрелковой дивизии – это город Самара (сегодняшнее имя Куйбышев). Эта дивизия 16 июня 1941 года была переброшена до Черикова железнодорожным транспортом, затем шла пешком до Жлобина. Дивизия соединилась 4 дня назад,в ночь с 5 на 6 июля последние части переправились через Днепр. По единогласным высказываниям нескольких пленников 275-й сп двигался к западу от Днепра вверх по течению, 269 сп в южном направлении, 240 сп – на запад. Последние готовились к обороне.
В бой с частями 41 мпп вступали в основном 240-й сп, а так же части 275-го сп. Сведения о 269-м сп отсутствуют.
О наличии артиллерии никто из пойманных пленных показаний не смог дать.
Эти русские полки состоят в основном из запасников с 2-3 месячным обучением. На военную службу они призваны совсем недавно. Лишь немногие из них – активные умелые солдаты.
В 240-м сп должны иметься 4 танка.
В составе дивизии люди самых разных национальностей - это могут быть как русские, так и украинцы и узбеки.
Дивизия должна направляться к 63-му стрелковому корпусу, которому подчинена с недавнего времени.
С 6 июля 1941 года в командование 21 армией вступил сам маршал Будённый. Он вспоминает:
…Когда я доложил Тимошенко, что у нас на фронте на железной дороге образовалась пробка и туда надо срочно кого-нибудь отправить, он, видимо, чтобы избавиться от меня, сразу же предложил туда выехать мне и разобраться на месте. Я немедленно выехал и расшил эти узлы, но нарвался на новую неприятность: в Гомеле должна была расположиться 21-я армия и держать оборону по Днепру на участке Речица, Жлобин, Рогачев и Быхов, а также занять отдельный участок Мозырь – Калинковичи. Этой армией командовал т. Герасименко, а начштаба - т. Гордов, обслуживала 21-ю армию авиагруппа т. Ворожейкина. Будучи в Гомеле, я нашел начальника штаба 21-й армии в лесу у Ново-Белицы, на восточном берегу реки Сож. Тот не знал, где командующий армией и где и что делается в армии. А когда я прибыл в Гомель и нашел там Герасименко, так тот не знал, где его штаб и где его армия (хотя штаб находился от него в 6 км).
Видя такое безобразие, я решил помочь т. Герасименко навести порядок в 21-й армии. Посадил ее на позицию, выбрал место для штаба армии, нашел авиагруппу т. Ворожейкина и поставил ей задачу. Все стало на свое место, и закипела работа по оборудованию обороны на всем боевом участке армии,
Я решил выехать на фронт армии и дальше на боевой участок Могилев – Орша, чтобы уяснить обстановку, а перед отъездом позвонил т. Тимошенко и доложил о проделанной работе и о том, что предполагаю делать дальше. Он все это одобрил. Я спросил, что нового. Он ответил, что ничего особенного, продолжайте свою работу, как вы ее наметили.
Я вызвал к себе тт. Герасименко, Гордова и Ворожейкина, чтобы дать им последние указания и уехать. Когда я сообщил о своем отъезде, Герасименко сказал, что у него есть телеграмма от Тимошенко о том, что я назначен командующим 21-й армией, а Герасименко – моим заместителем. Я возмутился таким отношением со стороны Тимошенко, так как оставался его заместителем и заместителем наркома обороны т. Сталина, а он провел это назначение на армию, даже не поставив меня об этом в известность. Но я, конечно, никому и ничего не сказал, приступил немедленно к работе, выехал на фронт армии, которая уже с успехом отбила две атаки противника на участке Жлобин – Мозырь. Опасаясь, что захват русскими сосредоточенных в Поболово запасов горючего и боеприпасов может, в конечном счете, привести к уничтожению танковых подразделений 3-й и 4-й танковых дивизий корпуса, далеко оторвавшихся от главных сил 2 танковой группы, и сорвать осуществление плана "Барбаросса" на этом участке фронта, генерал фон Швеппенбург, боясь даже представить, какую ярость негодования это может вызвать у фюрера, срочно радировал в штаб 2 танковой группы:
-
Крупные силы русских (по предварительным данным три стрелковые дивизии) переправились у Жлобина через Днепр и атаковали правый фланг 24 танкового корпуса. Атака русских может иметь серьезные последствия для осуществления задач корпуса по форсированию Днепра. Считаю необходимым 10 моторизованную дивизию и часть сил 3-й танковой дивизии направить для отражения атаки, ускорить продвижение 1-й кавалерийской дивизии корпуса из Бобруйска в направлении Жлобина.
06.07.1941 - 07.07.1941 г.г. Карта обстановки на фронте, общая
http://i077.radikal.ru/1411/53/6bbfbc7af8f7.jpg06.07.1941 - 07.07.1941 г.г. Карта обстановки на фронте, крупно
http://s019.radikal.ru/i628/1411/8e/d3068a294557.jpg
