Вахтa Памяти-2001,2002 Здесь раньше вставала земля на дыбы http://dolina.home.nov.ru/semlya%20vstavala%20na.htm/ Многое в этих местах напоминает о минувшей войне, ее следы видны повсюду. Израненная многочисленными воронками, блиндажами и траншеями земля, на которой чуть ли не в каждой деревне - воинские захоронения, памятные знаки. Боевые действия на территории Старорусского и Парфинского районов велись с августа 1941 по февраль 1944 года. По свидетельству очевидцев, в том кромешном аду люди гибли тысячами. Не все обрели вечный покой в братских захоронениях. По костям погибших защитников Отечества ходили люди, спотыкаясь и... не замечая. Жуткая, горькая правда о войне. Только спустя полвека поисковые отряды взяли на свои плечи этот тяжелейший труд — поиск и поднятие останков погибших героев и захоронение их по-человечески, на братских кладбищах. Глядя на карту — схему воинских захоронений этих двух районов, выполненную старорусскими поисковиками, понимаешь, что работы поисковым отрядам хватит на много лет вперед. А пока каждый год, начиная с весны, отправляются ребята в экспедиции, не на словах, а на деле отдавая дань памяти павшим, чтобы вернуть из небытия забытых и заброшенных героев Великой Отечественной войны:
Помните тех, кто ложился
Грудью на лающий дот,
Кто из трясин новгородских
К нам никогда не придет.
Михаил Матусовский,
Северо-Западный фронт
17 апреля 1986 года на базе Старорусского музея истории Северо-Западного фронта, по инициативе его работников и при поддержке городского комитета комсомола начал работу городской военно-патриотический поисковый клуб « Память », объединивший в своих рядах учащихся и военруков школ, ПТУ, курсантов школы ДОСААФ. Первоначальной задачей клуба ставилось пополнение фондов музея, который является хранилищем реликвий военных лет. На встречах с ветеранами Северо-Западного фронта, бывшими воинами 1-й Ударной армии, боевые действия и подвиги которых были совершены на старорусской земле, члены клуба подготовили маршруты предстоящих поисковых экспедиций. И уже в конце мая был организован первый выезд в направлении «рамушевского коридора», ставшего в годы войны настоящим «коридором смерти».
Лесными просеками, незаметными болотными тропами, хорошо известными лишь местным жителям да заядлым грибникам и охотникам, отряд вышел тогда в район урочища Надеевка, где приметы минувшей войны были видны повсюду: блиндажи и окопы, петляющие земляные щели, мотки колючей проволоки, груды проржавевшего металла, солдатские кружки, котелки, железные ящики из-под патронов и деревянные — из-под снарядов, и отстрелянные гильзы всех калибров. Своеобразный музей под открытым небом, где каждый экспонат красноречиво свидетельствовал о том, что здесь стояли насмерть, удерживая длительную оборону.
Первые находки, сделанные на местах былых боев: чернильный карандаш в гильзе от патрона, светильник, солдатские ложка, кружка, миска, мыльница, компас, саперные лопатки, каски, штыки, винтовка.
Потом были другие походы, другие более страшные открытия — непогребенные человеческие останки... Становилось жутко от увиденного. Не хотелось больше участвовать ни в одной экспедиции... Но была радость от первого найденного солдатского медальона с хорошо сохранившейся запиской. По указанному в ней адресу сразу же было отправлено письмо в сибирскую деревеньку Новоархангелку на имя жены погибшего в боях за «рамушевский коридор», наводчика противотанкового дивизиона 151-й отдельной стрелковой бригады Михаила Алексеевича Журавлева. И очень быстро пришел ответ, из которого поисковики узнали, что Михаил Журавлев, отец четверых детей, ушел на фронт в 1941-м, а через год семья получила «похоронку», правда без указания места гибели. Многие годы его близкие, запрашивая архивы, искали место захоронения, но безрезультатно. И вот спустя 45 лет - неожиданное известие и приглашение от поисковиков из Старой Руссы. В октябре 1987 года жена погибшего солдата Пелагея Яковлевна вместе с дочерью Валентиной и внучкой Надей приехали поклониться земле, в которой навеки остался их родной человек. А на рамушевском кладбище стало еще одной могилой больше.
22 июня 2001 года на Старорусском воинском кладбище состоялось захоронение останков погибших. Вместе с другими приглашенными там была дочь Владимира Андреевича Ширинкина, которая вместе с внучкой приехала из Перми. Отслужена панихида, отзвучали залпы прощального салюта — и близкие погибшего бойца пришли в музей истории Северо-Западного фронта, где отмечался День памяти и скорби. Из рассказа дочери фронтовика Луизы Владимировны все собравшиеся узнали, как ждали отца все годы, как мать, Валентина Ефимовна, оплакивала мужа, получив «похоронку». В ней говорилось, что сержант Ширинкин В. А., 1907 года рождения, уроженец г. Модотова, был убит 9 февраля 1943 года и похоронен у деревни Медведеве Залучского района. До самой смерти солдатская вдова хранила этот горестный документ. Она была уверена, что муж ее похоронен, как и другие погибшие солдаты, хотела приехать на его могилу, да так и не смогла. И вот уже взрослая внучка и пенсионного возраста дочь приехали в Старую Руссу с Урала, чтобы проститься с дедом и отцом, взять с его могилы горсть старорусской земли. Они долго не могли поверить, что такое возможно: был похоронен, как сообщалось в извещении, а оказалось, что нет.
Да, действительно, на войне всякое случалось. И в этом ребята убеждаются каждый раз, бывая в экспедициях. «Порой только предположительно можно определить, как на самом деле встретил свою смерть солдат», - говорит поисковик « Памяти » Алексей Алексеев, который на протяжении шести лет был начальником штаба отряда. Сейчас он работает в г. Пестово, но связь с отрядом поддерживает постоянно.В 2001 году, — продолжает Алексей, — мы поднимали останки солдат, погибших в одной из многочисленных атак на обороняющихся под деревней Пенно немцев. Было поднято тогда 35 человек. Все бойцы лежали на площади сто квадратных метров между оборонами наших и немецких войск. Расстояние между ними было столь мало, что собрать погибших ни той, ни другой стороной не было возможности, а минометные обстрелы попросту разметали трупы на части.
Убитых на поле боя собирали похоронные команды, которые далеко не всегда имели возможность их похоронить. Те же, кто не был обнаружен, были погребены временем. Сама природа скрыла от людских глаз останки павших воинов.
Если же говорить о сваленных в воронки погибших, то зачастую подобные погребения производились под командованием оккупантов, которые сгоняли пленных или мирных жителей, чтобы убрать трупы. Нередко это делалось спустя 2-3 месяца после боя. С останками погибших, нетронутыми похоронными командами или оккупантами, расправлялись хищные звери, которых в послевоенное время расплодилось в лесах множество.
Если солдат скончался в госпитале (медсанбате), его могила — госпитальное захоронение, в большинстве случаев они были в глуши лесов. Там в ровно «вырубленных» вдоль какой-нибудь уже заброшенной дороги ямах лежат сложенные штабелями советские солдаты, а их родные до сих пор не ведают, где захоронены их близкие.
За годы работы поисковиками старорусского отряда « Память » обнаружено и поднято более десяти тысяч останков погибших защитников, найдено 240 медальонов, из них прочитано 88. За этими цифрами огромный труд тех, кто сегодня выполняет эту нелегкую работу, и кто стоял у истоков зарождения поискового движения в районе. Первым председателем клуба « Память » был Вячеслав Петрович Лукьянов, работавший в ту пору военруком средней школы № 4 г. Старая Русса. С 1987 по 1992 годы возглавляла клуб старший научный сотрудник музея истории Северо-Западного фронта Ася Федоровна Иванова, командиром поискового отряда был Владимир Александрович Егоров, водитель машины пожарного отряда.
А когда в 1993 году отряд вошел в состав Новгородской поисковой экспедиции «Долина», В. А. Егоров стал и руководителем экспедиций по Старорусскому району. Уроженец здешних мест, ровесник Победы, первые свои походы он начал совершать еще в детстве. Тогда, в начале 50-х, шести-семилетние пацаны вместе с ребятами постарше все свободное время проводили в лесах, отыскивая на местах боев военные трофеи. Натыкались на проволочные заграждения, а порой належавшие останки павших бойцов. В послевоенные годы жить в деревнях было тяжело, а ходить в лес — тем более опасно. Какое направление ни возьми — кругом убитые... Как-то ребятишки рядом с останками погибшего офицера нашли документы. Запомнилась лишь фамилия — Новожилов. Родом он был из г. Новороссийска Краснодарского края. Помнит Владимир Александрович, что приезжали тогда родственники погибшего, благодарили юных следопытов. Были и другие находки, про которые сообщали в военкомат, но там только отмахивались — не до вас, своей работы хватает.
Рядом с их домом в д. Ожедово, всего в пяти метрах от него была братская могила. За ней ухаживали всей деревней. Видимо, поэтому у Владимира Александровича до сих пор сохранилось такое бережное, серьезное отношение ко всему, что связано с памятью павших. И от других он требует того же. Характер у командира непростой, бывает дотошным, придирчивым, но в отряде считают, что без него они как поисковики не состоялись бы. И родители отпускают молодежь в экспедиции без опаски, с доверием. Знают, что те будут под присмотром. Недаром Указом Президента В. А. Егоров награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством 2-й степени».
В настоящее время в отряде больше сорока человек. Возраст поисковиков — от школьников и до пенсионеров. Самые активные - Николай Широков, Владимир Алексеев, Михаил Банников, Александр Мизгирев, Алексей Борисов, Алексей Алексеев, Татьяна Михайлова, из новичков — Андрей Скрипов, Валерий Гаврилин и другие. Из деревни Большие Боры серьезно занимаются поисковой работой поисковики со стажем Юрий Черноусов, Вячеслав Иванов, Виктор Петров. Они сами постоянно живут мыслью о походах, и ребят из местной школы организовывают. В школе имеется комната боевой славы.
Если говорить о потерях, то в прошлом году ушел из жизни старейший поисковик Михаил Александрович Стариков. С грустью вспоминают в отряде, как по-отцовски опекал он молодежь, заботился, чтобы все были сыты. Во время обеда вечно с кастрюлями сзади ходил, предлагая добавки. Был душой коллектива. Теперь его так не хватает в экспедициях
Ежегодно на старорусскую землю съезжаются поисковики со всей России, дальнего и ближнего зарубежья. К примеру, в весенней Вахте Памяти 2002 года приняли участие 238 человек из 18 отрядов. Красноярский край, Ярославль, Самара, Нефтеюганск, Кировск, Московская, Саратовская области, Башкортостан, Казахстан. Поисковиков из отряда «Кама» Пермской области можно назвать самыми верными — они участвуют в экспедициях с 1988 года. А первым организатором и руководителем пермских поисковиков был бывший фронтовик Евгений Степанович Полушкин. Когда-то, приехав в Старую Руссу по музейным делам, он узнал о работе поисковых клубов и загорелся идеей создания своего поискового отряда. Спустя годы эстафету отца подхватил его сын Алексей, учитель истории. Пермяки вели активный поиск в районе «рамушевского коридора», на берегах Ловати. Теперешний командир отряда Сергей Сазонтов не теряет надежды отыскать в этих краях следы родного брата деда, который пропал без вести под Старой Руссой. Другой прадед тоже защищал новгородскую землю, погиб в Демянском районе.
Из г. Черемхово Иркутской области приезжает отряд «Память» во главе с командиром Виктором Алексеевичем Щелиным, уже не первый год бывают в районе поисковики из г. Раменское Московской области. Ребята всегда действуют самостоятельно, им проводники не нужны. Сами фронт работ определяют, не просят помощи ни в чём. Девушки из Кировского отряда также предпочитают работать самостоятельно. Обычно забираются в такие места, куда только на лодках можно добраться. Красноярские поисковики всегда приезжают несколькими отрядами, занимают целый железнодорожный вагон.
— Особенностью нынешнего сезона является то, что экспедиция «Долина» из Мясного Бора перемещается на места боевых действий Северо-Западного фронта под Старую Руссу и, значит, ожидается приезд еще большего количества новых поисковиков, — делится своими планами командир отряда Владимир Александрович Егоров.
Традиционно в годовщину освобождения Старой Руссы мы выезжаем на места, где проводились захоронения после поисковых работ. Как всегда, делаем несколько выездов для разведки и три экспедиции: весной, летом и осенью. Последнее время экспедиции проходили в труднодоступных местах, расположенных на берегах рек Ловать, Порусья, Полисть, Редья, Робья. Сюда даже на тягаче не всегда можно было добраться. В таких случаях устанавливали несколько лагерей, работали вахтовым методом. Надеемся улучшить материальную базу, потому что таких труднопроходимых районов у нас много.
Работы, как говорится, выше крыши. Постоянно появляется новая информация о неизвестных братских и одиночных захоронениях, ведь точных данных, карт, схем военных и послевоенных захоронений нет. Кроме того в наш адрес постоянно приходит много писем и запросов, и по всем мы активно работаем, встречаем родственников, выезжаем с ними на места боев и захоронений. Хотим в тех местах, где были найдены останки солдат, установить памятные знаки.
Когда чувствуешь за спиной такую сердечную поддержку, это прибавляет сил и дает твердую уверенность в том, что поисковая работа будет продолжаться. Вот и писем в адрес клуба с просьбой, даже, может, с мольбой приходит больше и больше: «Помогите отыскать хоть какой-то след дорогого нам человека. Пусть хоть внуки смогут побывать на могиле. Пришлите горсть земли и фотографию, сами уже не сможем побывать и поклониться дорогой могиле, так хоть посмотреть на святое место». И разве можно отказать в их просьбах!
— В деревнях мы часто встречаемся с местными жителями — очевидцами той страшной войны, — продолжает рассказ об отряде постоянный участник всех поисковых экспедиций Алексей Борисов. — Их воспоминания порой существенно облегчают поиск, а иногда и проливают свет на некоторые события, происходившие в военные годы.
Так жительница д. Нагово рассказала нам, что у них за деревней на поле стояли большие немецкие палатки, круглые такие, она их юртами назвала. Однажды, когда она искала убежавшую лошадь, то проходя мимо, заглянула в одну из них — там лежали вповалку убитые немцы, не поймешь, где ноги, руки, головы. Их хоронили потом на краю деревни, где было большое немецкое кладбище. Сейчас на этом месте озеро, а раньше был песчаный карьер.
В деревне Рашуча местный житель поведал о том, что когда их деревню освободили в 1942 году, то в большом сарае и в одной бане еще были немцы. Наши солдаты не дали им выйти и сдаться в плен, а подожгли строения и все немцы сгорели.
Недавно в д. Кудрово рассказывали про одного нашего бойца — сибиряка, который в бою много положил немцев, а сам погиб. Фамилии, конечно же, не знают. Житель д. Калиткино был очевидцем того, как немцы захватили их деревню, а наши бойцы ее отбивали. Когда пять наших танков в атаку пошли и были подбиты, один танк немец поджег бутылкой с зажигательной смесью. Я почему-то раньше думал, что только у наших солдат были такие бутылки, а оказывается их изобрели немцы. Это я прочитал в литературе. И один танкист из экипажа отстреливался, бежал и кричал: «Всё равно живым не дамся!»
Старушка из д. Ивановское рассказывала нам, что самолетов множество, около 50-ти, летали каруселью над деревней и сбрасывали бомбы. Земля просто стонала, вставала на дыбы. Негде было укрыться.
Житель деревни Большое Стречно вспоминал, как немцы в деревню пришли, он пацаном был и ворота при въезде закрыл. И танк сходу эти ворота сломал. Два с половиной года немцы там оборону держали, как раз по краю деревни линия фронта проходила. Особенно зверствовали финны из карательного батальона. Они сразу выявили семьи командиров Красной Армии и всех расстреляли, не пожалели ни детей, ни стариков.
Он же рассказывал, как освобождали эту деревню. О том, что будет бой, немцы знали заранее. Жителям приказали копать убежища для себя. Спрятались. Началась канонада — всю деревню разбомбили. Когда он выбрался из укрытия — видит, немцы уезжают — дорога для отступления построена. Сели в машину, сзади лодочка, своего убитого положили. И поехали. Потом наши солдаты пришли, стали уводить жителей подальше от линии фронта, в тыл. И когда они деревню обошли, то увидели поле, на котором лежали убитые. Их было очень много. Лежат. Руки в стороны раскинуты. Тишина. И часы тикают. Бой только-только прекратился...
Конечно, воспоминания очевидцев тех событий, участников войны — существенная помощь для поисковиков. Но и в их постоянной работе случаются неожиданные эпизоды.
В Рамушево был случай, — продолжает Алексей. — Сколько раз мы там бывали, раз 10-15 на той стороне, на правом берегу Ловати, где самое сердце «рамушевского коридора» — и вот как-то остановились у бугорка. Мы всё время останавливаемся там перекурить после работы. Тогда был с нами мой одноклассник Алексей Голубев. Он говорит: «Какой-то бугорок подозрительный» — и лопатой его. А там: с одной стороны — ботинки, с другой стороны — череп в каске. Когда солдата нашли с винтовкой, у него нога была перебита осколком огромным. Документов при нем, правда, не было никаких.
Или весной 2002 года: уставшие возвращались группой из Давыдовского леса, ни у кого не было ни капли воды во фляжках. Нашли ручей лесной, напились, девчата песни поют. Вода хлюпает в сапогах, возвращались поздно, дома давно нужно было всем быть. Вдруг кто-то заметил из наших: — «Железяка торчит из кустов». Ну торчит и торчит. Всё же самый любопытный залез посмотреть. А там — пушка немецкая. Туда все как рванули! Она, оказывается, под большой березой лежала и ее сильно засосало. Вся в воде, только ствол торчит. Потом отряд туда раза два еще ходил, чтобы ее откопать. И вот что удивительно, сколько раз мы по этой дороге ходили — никто ее не видел. Как будто время подошло, чтобы мы ее достали. Сейчас она находится в краеведческом музее — хотим в дальнейшем поставить ее на смотровую площадку перед клубом.
Еще случай, можно сказать счастливый, произошел с Александром Мизгиревым. Он заместитель командира отряда, мы с ним вместе в отряд пришли в 1989 году. Ему приходится чаще всего быть водителем в экспедициях, покопаться в земле не всегда удается. И вот однажды, когда мы вели работы в районе деревни Кузнецове, Саша приехал за людьми. Видит, мы при деле. Тогда он растолкал всех (парень здоровый) — дайте хоть минут пятнадцать поработать. И нашел орден Красной Звезды! Все его чуть не поколотили. Мы два дня эту яму поднимали. А он с ходу взял и нашел. Уже родственники из Ульяновской области отозвались. Приехать не смогли, землю с места гибели им отослали, а орден они нам оставили. Теперь он — экспонат нашего музея.
Музей, гордость отряда, пополняется после каждой экспедиции. Здесь, как говорится, налицо результаты нелегких поисков, счастливых находок. Вот пожелтевшая газета Северо-Западного фронта «За Родину». Воскресенье, 15 февраля 1942 года. Ее нашли в бумажнике убитого бойца. Здесь же лежало удостоверение. Надпись не совсем четкая, но всё же можно прочитать фамилию — Арефьев, начальник почтового вагона Омской железной дороги. Солдатские котелки с фамилиями. На некоторых их несколько. Значит, переходил котелок от одного бойца к другому. Стеклянные фляги. Оружие. Вот интересная находка — немецкая противопехотная стеклянная мина. Очень редкий экспонат. Нашли ее ребята из Кировского отряда. Они раньше работали на Синявинских высотах в Ленинградской области, уже встречались с такими. Рюмка, сделанная из гильзы...
Еще один экспонат — фотоальбом, подаренный музею семьей капитана Разгуляева, самолет которого с останками летчика и его боевого товарища обнаружили в ходе поиска в 1996 году. По номеру двигателя установили тогда имена членов экипажа — командира эскадрильи 717-го легкобомбардировочного авиаполка 242-й авиадивизии 6-й Воздушной армии Северо-Западного фронта капитана Разгуляева и капитана Соболева. Тогда же, в двух километрах удалось обнаружить еще один У-2, в котором в июле 1942 года вылетели на боевое задание лейтенант Богданов и старшина Булавин, героически погибшие при обстреле позиций войск противника в районе «рамушевского коридора».
Частые посетители отрядного музея — старорусские школьники, будущие поисковики. Именно здесь они соприкасаются с частичкой истории родного края, узнают много нового о страшном военном времени, о том, что довелось пережить их близким. А побывав в экспедициях, отмечают в себе разительные перемены, уже совершенно по другому, теплее, сердечнее относятся к ветеранам войны, оценивая их подвиги в невероятных военных условиях. Многие из ребят уходят потом в армию, сами становятся защитниками Отечества. Конечно, не все возвращаются в отряд. Но годы, проведенные здесь, вспоминают с благодарностью. А некоторые остаются верными поисковой работе. Так, Михаил Банников, вернувшись из армии, в тот же день уехал в экспедицию в лес.
И самое главное для этих бескорыстных ребят — побыстрее поднять всех погибших. До последнего солдата. Чтобы можно было сказать — мы сделали все что смогли, искали, не сидели, сложа руки, наша совесть чиста.