Из Книги памяти Московской обл. (т.22-I):
Шталаг IV-B не был концлагерем. Концлагеря (Konzentrationslager) подчинялись СС и в них содержались внутренние политические противники рейха, участники сопротивления других стран, военнопленные, склонные к сопротивлению, евреи, гомосексуалисты, участники различных сект. Именно в концлагерях и лагерях смерти были газовые камеры, крематории, т.е. орудия массового уничтожения людей.
Шталаги (Stammlager)– это лагеря, где содержались военнопленные солдаты и сержанты. В первую очередь они рассматривались как бесправная дармовая рабочая сила. Шталаги были большими биржами труда, которые учитывали, содержали и комплектовали рабочие команды из числа военнопленных для работы в промышленности, сельском хозяйстве. Они работали в шахтах, каменоломнях, болотах, на разборе завалов. Наши военнопленные не были защищены международными договорами и эксплуатировались «на износ» в прямом смысле. Подчинялись шталаги Верховному командованию вермахта, которое и было поставщиком рабочей силы в своих военных округах. Римская цифра в названии лагеря указывала на принадлежность лагеря к конкретному округу рейха.
Если лагерь располагался непосредственно на месте работ, военнопленные жили в самих лагерях, если же таких мест было много, комплектовались рабочие команды разной численности, которые жили обособленно в «мини-лагерях». Их можно было рассматривать как филиалы или отделения основного лагеря. Это были изолированные, огороженные колючей проволокой помещения или территории, которые охраняли и сопровождали на работы либо подразделения охранных батальонов, либо команды охранников основного лагеря. Если же повезет, то пленные попадали в немецкие сельские хозяйства, где можно было подкормиться, да и не всегда немцы относились к ним так же жестоко, как в лагерях.
Зачастую при определении места захоронения военнопленного не учитывается информация об их направлении в рабочие команды. Но именно там, по месту расположения команды и хоронили умерших, как правило, на отдельных участках городских и сельских кладбищ.
Такая ошибка произошла и с Демидовым. С вероятностью 99% можно утверждать, что он умер и похоронен не в Мюльберге, где располагался основной лагерь IV-B. Такое убеждение приходит после детального анализа его карты пленного.
Персональная карта заводилась на военнопленного при его доставке на территорию рейха. По существующим тогда требованиям они должны были заводиться и в других лагерях, но, как правило, делали это только на территории Германии. Именно поэтому о судьбе очень многих погибших мы уже не узнаем никогда. В лагерях на оккупированной территории такие карты заводились редко, и след умерших военнопленных мог остаться только в лазаретных книгах, если они умирали там.
На Демидова карта пленного была заведена в шталаге IVB Мюльберг, который был одним из крупнейших лагерей военнопленных в Германии во время Второй мировой войны. Основной лагерь располагался северо-восточнее г. Мюльберг, это в 50 км к северу от Дрездена. Можно встретить этот номер, IVB, и в сочетании с названием Цайтхайн, но следует учитывать, что в 1943г. лагерь Цайтхайн просто был филиалом лагеря в Мюльберге.
Время поступления Демидова в лагерь точно неизвестно, но косвенно об этом можно судить по времени прививок, которые, как правило, делали сразу же по прибытии. Он был привит 2 ноября 41-го, а значит близко к этой дате в лагерь и прибыл. При поступлении ему был присвоен персональный номер пленного «147249». Следовало запомнить его немецкое звучание, и теперь он заменял Демидову и имя, и фамилию.
В его персональной карте пленного есть дата рождения – 16.11.1902, обычно такие даты родственники уже не помнят. Родился в д.Жирово. Рост 165 см, светловолосый. Гражданская специальность – сельхозрабочий. Служил во 2-м стрелковом полку, в плен попал под Ельней 4.10.41, при пленении ранен не был.
К сожалению, даже зная номер полка, дивизию, в которой служил Демидов, установить не удалось. У других павших в плену бойцов 2-го полка в послевоенных списках на розыск, как правило, указывалась полевая почта, с которой поступили письма, по ним сейчас и определяется дивизия. Демидов тоже есть в этих списках, но с записью «писем не писал».
Их было пять - дивизий народного ополчения (ДНО) Москвы, в составе которых был 2-й стрелковый полк. В сентябре 41-го они были переведены на штаты дивизий РККА и получили общевойсковые номера. Это 1-я Ленинского района (60-я сд), 4-я Куйбышевского района (110-я сд), 5-я Фрунзенского района (113-я сд), 9-я Кировского района (139-я сд) и 17-я Москворецкого района (17-я сд). Изменились и номера полков, но очень многие оказавшиеся в плену ополченцы называли номера именно тех, ополченческих полков.
Непосредственно под Ельней воевала 139-я (9-я ДНО). 60-я (1-я ДНО), 113-я (5-я ДНО) и 17-я (17-я ДНО) дивизии воевали у Спас-Деминска, но у пленных из этих дивизий местом пленения часто указывалась Ельня. Раменцы были во всех этих дивизиях, и Демидов мог воевать в любой из них. Доподлинно известно одно – все они погибли в Вяземском котле. Это был тот момент в обороне Москвы, когда в течение 3-4 дней немцы вгрызлись в нашу оборону, вырвали ее огромный кусок, и впереди у них до Москвы фактически никакой обороны уже не было. Казалось, город на ладони – всего один бросок!
Как это ни парадоксально звучит, но, на мой взгляд, именно окруженные погибающие дивизии и не позволили его сделать. Они не капитулировали. Этот котел бурлил, активно сопротивлялся, и немцам пришлось задействовать немало сил, чтобы его уничтожить. Обескровленные дивизии объединялись, старались вырваться из кольца и, если бы им это удалось, они нанесли бы немалый урон тылам наступавших немецких войск. Да, они погибли, огромные массы наших бойцов и командиров попали в плен, но именно те дни и часы, которые они сражались, спасли Москву. Они позволили создать новые рубежи обороны, где немцы и завязли. Из окружения выходили небольшими группами, а то и вообще поодиночке.
Вряд ли хоть кто-то сейчас может достоверно говорить о количестве погибших, попавших в плен и вырвавшихся из окружения. По некоторым данным в 60-й дивизии из 11457 вышли 3962 чел., в 110-й дивизии из 11755 вышли 3365 чел., в 113-й дивизии из 11501 вышли 1330 чел., в 139-й дивизии из 11543 количество вышедших точно не установлено, в 17-й дивизии из 11454 вышли всего 558 человек. Остальные погибли, попали в плен, а небольшая часть ушла в партизаны. Одним из плененных был Демидов, но он попал в плен в бою. Именно 3-4 октября были днями прорыва нашей обороны.
Вернемся к карте пленного. При ее обработке и установлении места гибели Демидова составители Книги памяти не обратили внимания на отметки о направлении его 12 ноября 41-го в рабочий строительный батальон 104, который размещался в г.Циттау, а это в 130 км юго-восточнее Мюльберга.
С 1933г. в казарме 19 века г.Циттау размещался батальон немецкого 52-го полка. В 1938г. для размещения пехоты и кавалерии на восточной окраине города между поселком Poritsch (Porajów) и деревней Kleinschönau (Sieniawka), там, где дислоцировался 102-й кавалерийский полк, началось строительство новых казарм. Поначалу оно велось интенсивно, но после оккупации Третьим Рейхом Судетской области полностью прекратилось. Вот в этих недостроенных казармах в 1941г. и разместился лагерь принудительного труда, который должен был обеспечить рабской рабочей силой предприятия военной и текстильной промышленности. Там же разместился и 104-й рабочий строительный батальон.
Не могу сказать, где в 1941-м году использовался труд военнопленных из этого батальона, возможно, на оборудовании самого недостроенного лагеря. В 1943г. на базе лагеря был развернут выпуск авиационных двигателей для новейшего немецкого реактивного самолета Мессершмитт 262. Это потребовало переоборудования существующих зданий и строительства новых. Были построены даже подземные цеха, видимо там батальон и был задействован, но это было потом. В конце 41-го немцы еще не помышляли, что в 43-м фронт покатится назад к границам рейха и производство в основном придется разворачивать на своей территории.
В лагере содержались советские военнопленные, поляки, евреи, бельгийцы, французы, итальянцы, югославы. Условия были ужасные. Хуже всех относились к русским, евреям, а впоследствии и итальянцам, что приводило к их высокой смертности. Количество замученных точно неизвестно, нет сведений и о захоронении умерших на отдельном лагерном кладбище.
Никаких отметок о дате, причине смерти и месте захоронения Демидова в карте пленного нет. Есть только штамп в виде креста, что означает «смерть». Дата смерти, 5.01.42, поставлена переводчиком при обработке карты, возможно, у него были дополнительные источники для этого.
Анализ других карт военнопленных 104-го батальона позволяет предположить, что Демидов похоронен на кладбище п.Хартау – это южная окраина Циттау. Именно это кладбище указано местом захоронения у других умерших в батальоне в декабре 1941 – начале 1942гг., в т.ч. и 5 января. Там похоронено 268 советских военнопленных и угнанных в Германию наших соотечественников, известны имена менее 40.
Скорее всего, там похоронен и еще один наш земляк, Семен Континов из Раменского. Он тоже попал в плен в Вяземском котле и тоже умер в 104-м рабочем строительном батальоне 21.02.42г.
Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/ Использованы материалы:
http://www.obd-memorial.ru/html/default.htmhttp://www.sgvavia.ru/forum/122-2978-1http://www.sgvavia.ru/forum/122-2594-1http://lgp.org.pl/http://dokst.ru/main/node/1116?details=779[/font][/size]
