Вспоминает бывший помощник начштаба 66 сп 61 сд старший лейтенант Пуганов Владимир Тихонович:
…Из окружения выходили, кто как может. Из этого окружения я вышел с группой численностью в 200-250 человек. Несколько дней бродили по лесам и болотам, голодные и холодные, но с оружием и надеждой. И в скором времени вся моя группа влилась в более организованную группу (тоже окружённую) генерала Фоканова. Мы отступали, но отступали организованно. На меня была возложена обязанность командовать группой, с задачей прикрывать отход дивизии.
22 августа группа Фоканова встретилась с немецкими частями. Был продолжительный бой в районе деревни Борщевка (Речица). Я расположился недалёко от моста через Днепр с группой 100 человек с 4-мя станковыми пулемётами. В течение целого дня вёл бой с насту¬пающим противником. Остатки нашей дивизии успешно отходили на левый берег Днепра, в то же время немцы усиленно напирали, стремясь завладеть мостом. Мои силы таяли: много было убито и ранено (в том числе и меня легко ранило, а главное, контузило). Мне была дана команда отходить, так как остатки дивизии почти перешли по мосту.
Мост взорвали и мы, оставшаяся группа прикрытия, оказались в безвыход¬ном положении на правом берегу Днепра. Наступала темнота, немцы с собаками вылавливали нас и стреляли. От взорванного моста по воде плыли связки свай, брёве, и я с помощью своего адъютанта (парня из Саратова Шабанова) переплыл Днепр и ночью уже жителями села буквально волоком за портупейные ремни был вытащен в сад (потому что село это горело от артобстрела). А утром на другой день с груп¬пой красноармейцев 21 человек я прибыл в Лоевский райвоенкомат.
Во¬енкомат мне выдал направление в город Полотняный завод Медынь под Москвой. Правая рука у меня была перевязана, мышцы лица дёргались от контузии, но боли я никакой не чувствовал.
Погрузились мы в вагоны (станции не помню), хорошо покушали за время скитаний. Нас осталось в товарном вагоне три человека, разулись и блаженствовали на солнышке, но вдруг тревога «воздух», я успел надеть сапоги, налетела авиация и стала бомбить станцию, наш вагон сначала приподняло, а после свалило с крутой насыпи и я счастливо оказался в кювете, наполненном вонючей водой, удачное падение. Вагон уже горел, и мне пришлось ползти к выходу, дышать было трудно, вагоны горели, но почему-то много оказалось народа из ближайшего посёлка, люди собирали продукты — консервы и прочее. Я стал кричать и, кажется не только я, нас услышали и меня за пор¬тупею выволокли на свет Божий. И занесли в кирпичный сарай ж.д. И я как убитый уснул, болела спина и правая голень, на которой была ссадина... так легко я отделался, правда, голень гноилась от грязи…