Тема: Павшие из Раменского и Бронницкого районов Московской области (Прочитано 170526 раз)

рамспас · « **Reply #240 :** 22 Марта 2014, 13:47:06 »

РамСпас поиск. Возвращение

ЧЕХОВ ИЗ МЕТКОМЕЛИНО. ШТАЛАГ 318

Из Книги памяти Московской обл. (т.22-II):

Иван Чехов действительно похоронен в Ламбиновице, но погиб он в другом лагере военнопленных. Записи в Книге памяти дают самую краткую, но не всегда точную информацию о погибших. Что же можно узнать о судьбе Ивана Чехова из записей в найденных архивных документах?

Основной документ военнопленного – его персональная карта. В ней были указаны персональные сведения о нем, его перемещения по лагерям и рабочим командам, болезни, причина смерти и место захоронения. Вот только иногда имеющиеся записи просто сложно прочитать, если они сделаны с сокращениями или неразборчивы, особенно медицинские термины.

Персональная карта пленного Чехова сохранилась. Чехов Иван Васильевич, 15.02.1904 г.р. из Московской области. Рост 167 см, темноволосый. До войны работал бухгалтером. Его мать звали Анна, фамилия, по-видимому, Зайцева. При заполнении карты она записана так: Saetzawa. Жена, Анна Сергеевна, жила в д. Меткомелино Раменского района.

Служил в 53-м стрелковом полку 81-й стрелковой дивизии. В плен попал под Ворошиловградом 16 июля 1942 г. Был ли при этом болен или ранен отметок нет.

В Книге памяти сведения о месте службы не совсем точны, т.к. 53-й стрелковый полк действительно входил в состав и 105-й стрелковой дивизии (как в Книге памяти), но всю войну эта дивизия входила в состав Дальневосточного фронта и в боях на Украине не участвовала. Да и в карте пленного есть точные записи и о номере полка, и о номере дивизии – это 53-й стрелковый полк 81-й стрелковой дивизии.

Летом 42-го, когда Чехов попал в плен, наиболее напряженные бои развернулись на сталинградском направлении, вернее на дальних подступах к Сталинграду.

В период боев 1941 г. наша армия понесла значительные потери, но столь же значительными они были и для немцев. Резервы были и у них и у нас, но срыв в достижении стратегических задач и затяжной характер войны для немцев был более опасным. К концу 41-го года у них под ружьем было 9,5 млн. чел., в начале 42-го их число было увеличено до 10 млн. 204 тысяч, но возможности в пополнении сокращались. Начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Гальдер писал в своем дневнике: «На 1-е мая 1942 года на Востоке недостает 318 тысяч человек. Предложено в мае направить в армию на Восток 240 тысяч человек. На период с мая по сентябрь имеется резерв из молодых призывников 960 тысяч человек. Затем в сентябре больше ничего не останется».

В справке же предназначенной для Гитлера, говорилось: «Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 года, что обусловлено невозможностью в полной мере обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами».

Исходя из этого, немцы и строили свои планы на 1942 год. Главная задача - окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении СССР силы и лишить их важнейших военно-экономических центров.

В ходе летней компании Гитлер надеялся выйти на Кавказ и вовлечь в войну Турцию, а это дополнительные 20-30 дивизий. Выходом на Волгу он рассчитывал активизировать действия японцев, и тогда СССР пришлось бы воевать на два фронта. Пожалуй, это был последний для Гитлера шанс завершить войну. Расчет был и на то, что вдали от центра сопротивление наших войск не будет таким ожесточенным. Гитлер ошибся, несмотря даже на то, что операция по дезинформированию нашего руководства о планах немцев была проведена успешно – Сталин считал, что главной их целью по-прежнему будет Москва.

Были и другие наши ошибки. Ни одна из проведенных в 1942 г. наступательных операций не достигла своих целей, а вот потери были существенными. Начальник Генерального штаба А. М. Василевский не смог убедить Сталина в ошибочности таких действий. Впоследствии он писал: «События, развернувшиеся летом 1942 года, воочию показали, что только переход к временной стратегической обороне по всему советско-германскому фронту, отказ от проведения наступательных операций, таких, например, как Харьковская, избавили бы страну и ее вооруженные силы от серьезных поражений, позволили бы нам значительно раньше перейти к активным наступательным действиям и вновь захватить инициативу в свои руки».

К сожалению, немцы нас снова переигрывали и в дезинформации, и в стратегии, и в тактике. Даже там, где наши войска имели достаточно сил для создания ударного кулака, танковые части вводились в бой по частям, т.е. били не кулаком, а последовательно каждым пальцем в отдельности. Немцы же, как и в 41-м, пробивали нашу оборону мощным танковым кулаком и выходили в наши глубокие тылы, а в образовавшуюся брешь вводили пехоту и мотопехоту, развивая успех.

Как и в 41-м в небе господствовала немецкая авиация.

Участники тех боев вспоминали: «Вражеская авиация господствовала в воздухе. Потери нашего вооружения от ее действий составляли 50% общих потерь, а потери боеприпасов от бомбежки в несколько раз превосходили потери от действий артиллерии противника... Некоторые в таком аду становились невменяемыми, утрачивали способность понимать команды» (К.С. Москаленко).

«Нас непрерывно бомбили с воздуха. Эскадрильи «юнкерсов» приходили и уходили, сменяя друг друга. Отразить эти налеты, к сожалению, было нечем» (Е.Ф. Ивановский).

«От массированной бомбежки у людей появилось какое-то безразличие ко всему. Бойцы лежали на бруствере своей ячейки, своего окопа и смотрели на самолеты... Из-за такого настроения увеличилось число убитых и раненых, в том числе и среди командиров» (К.И. Провалов).

81-я дивизия, в которой воевал Чехов, в составе 9-й армии держала оборону в 120 км северо-западнее Ворошиловграда (сейчас – Луганск). В ходе деления фронтов и связанной с этим неразберихой между Юго-Западным и вновь образованным Южным фронтами образовалась брешь около 30 км. Повторилась история 41-го года, когда была потеряна связь между двумя такими же фронтами, что закончилось трагедией 6-й и 12-й армий. В 42-м это стало трагедией 9-й и 38-й армий.

В образовавшуюся брешь хлынули подвижные части немцев. Ударами с севера и юга в направлении Миллерово немцы стремились отрезать и уничтожить всю донбасскую группировку наших войск. В результате в окружении у Миллерово оказались две армии – 9-я и 38-я. Пока полоса между окруженными и линией фронта была узкой, кому-то вырваться удалось, но основная часть окруженных была либо уничтожена, либо пленена. Вот так в плен попал и Иван Чехов. Миллерово в 80 км северо-восточнее Ворошиловграда, поэтому в карте пленного его местом пленения указан этот город.

Номер военнопленного 13409, который теперь заменял Чехову и имя, и фамилию, он получил в лагере военнопленных stalag XXIC Wollstein, Вольштейн (совр. Вольштын, Польша). Он был в числе около 8000 военнопленных, прибывших в лагерь несколькими эшелонами 15 августа 42-го.

В период с 27 августа по 12 сентября 42-го Иван Чехов был привит от оспы, тифа, дизентерии и холеры, а 24 сентября направлен в рабочую команду 196В Dubenskogrube (по-польски Dębieńsko). Это одна из старейших и значительных шахт по добыче каменного угля в Верхней Силезии, которая была частью имперских заводов Геринга. Одновременно он был переведен в stalag VIIIB, за которым и была закреплена эта команда.

Бывший военнопленный С.Н. Воропаев, работавший в шахте, вспоминал: «…Опять работали 9 часов. …Один немец аузир (надзиратель) встал с палкой в руках и погонял. Одна минута простоя стоит палки. Так что кидай и кидай. У меня зачесалась спина, я послал руку назад и давай, было, чесать, но палка-змея поднялась над моей головой. Удар был устранен возобновлением работы. Вчера на моих глазах этот надзиратель избивал двух товарищей. Сопротивления, конечно, не последовало, ибо это невозможно. Это стоит жизни».

5 февраля 43-го в связи с болезнью Чехов был переведен в Stalag VIIIF (318) Lamsdorf, сейчас Łambinowice - деревня в округе Ныса, Опольское воеводство, в юго-западной Польше. Ошибка в Книге памяти о лагере, где Чехов погиб, связана с тем, что при обработке карты пленного был учтен только его первичный лагерь без последующих перемещений.

В лагерный лазарет с диагнозами «отеки», «отечная болезнь», «желудочно-кишечный катар» Чехов поступал трижды: с 5.02 по 11.03.43, с 27.04 по 10.05.43 и с 27.05 по 9.06.43. С 9.06 по 12.09.43 с диагнозом «асцит (брюшная водянка)» Иван медленно умирал в лазарете.

Асцит – это, как правило, один из симптомов или осложнений тяжелых внутренних заболеваний и характеризующееся попаданием жидкости в брюшную полость и задержкой там. Мучительная смерть. Да и условия содержания больных никак не способствовали их выздоровлению. По воспоминаниям С.Н. Воропаева, прошедшего этот лазарет, самым ужасным было чувство голода. Бытовые условия таковы: матрац, набитый соломой, подушка — мелкой стружкой, одна простынь, одеяло и пододеяльник. Масса клопов. «Находимся в одном белье, поэтому в холодные дни приходится целыми сутками находиться в своей скудной постели и только во время прогулки в 4-5 часов можно погулять на воле внакидку под своим одеялом».

12 сентября 1943 г. в возрасте 39 лет Иван Чехов умер. В карте пленного есть отметка, что жетона военнопленного при нем не оказалось, и он был опознан по фото и отпечатку пальца.

Около 200 тыс. военнопленных прошли через лагерь в Ламбиновице за время войны. Более 40 тыс. остались в той земле. Хоронили умерших слоями в безымянных могилах - рвах. В 1964 г. в память о павших на месте захоронения был воздвигнут памятник, а впоследствии в Ламбиновице открыт музей.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:

http://www.obd-memorial.ru/html/default.htm

http://www.vevivi.ru/best/Stalingradskaya-bitva-ref187821.html

http://www.cmjw.pl/www/index.php?id=skarb009

http://www.rkka.ru/handbook/reg/81sd23.htm

http://forum.vgd.ru/110/35349/

http://lib.rus.ec/b/103980/read

http://militera.lib.ru/db/halder/1942_07.html

http://www.cmjw.pl/www/index.php?id=stalag_318

http://www.cmjw.pl/www/index.php?id=cmen_radz

http://www.youtube.com/watch?v=7J0ncnWIy6w видео мемориала

http://www.cmjw.pl/www/index_ru.php?id=mapa

http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=23135.20 расшифровка диагнозов

рамспас · « **Reply #241 :** 29 Марта 2014, 18:02:35 »

РамСпас поиск. Возвращение
АКИМОВ ИЗ ПРУДКОВ. ЦИТТАУ-ХАРТАУ

Из Книги памяти Москвы (т.2):

В 1946г. заявление на розыск и установление судьбы не вернувшегося с войны солдата с такими данными подавала его жена Акимова Мария И. из д.Прудки (полное отчество записано карандашом и плохо читаемо). 1 октября 1941 она получила последнее письмо от мужа и больше ничего о его судьбе не знала. В списке подворового опроса она указала, что призывался он из Москвы Калининским РВК 30 июня 1941, вот и все сведения.
Раменский военкомат сделал необходимые запросы, но судьбу Акимова так и не прояснил. По существовавшей тогда практике к дате последнего письма прибавили 3 месяца и его официально признали пропавшим без вести в декабре 1941.
Жена, конечно же, не могла знать, что когда она читала письмо мужа, это был первый день его пребывания в плену. Дальнейшая судьба Ивана Акимова – в его персональной карте пленного.

Военнопленный Акимов Иван Михайлович (персональный номер 134048), родился 25.05.1909 в д.Прудки Раменского р-на Московской обл., рост 178 см, темноволосый. Гражданская специальность – слесарь. Жена - Акимова Мария Ильинична (записано – Ильична), ее адрес в карте указан так: Москва, Ленинская Железная Дорога, ст. Быково, фабрика «Володарского», дер. Прудки. Есть и девичья фамилия матери Акимова – Огурчикова (Ogurtschikowa). Фотографии в карте нет, но есть отпечаток большого пальца правой руки.
Служил Иван в 886-м стрелковом полку, в плен попал 30.09.41 под Ямполем, при пленении раненым или больным не был. Теперь по номеру полка можно установить, при каких обстоятельствах он был пленен.

886-й стрелковый полк входил в состав 298-й стрелковой дивизии, сформированной летом 1941 в Московском военном округе. Акимов был призван 30 июня 41-го. Можно предположить, что до направления в свой полк он был в одной из запасных частей, где с поступившими из запаса и по призыву бойцами проводилась начальная военная подготовка. Вновь формируемые части в основном комплектовались за счет маршевых рот запасных дивизий и полков, бойцов расформированных частей и выписавшихся из госпиталей раненых, а зачастую прямо из военкоматов.

Конечно же, имеющих боевой опыт солдат и командиров в таких частях и дивизиях было мало.
Официально 298-я дивизия числится в действующей армии с 6 августа 1941, с передачей ее в состав 35-й армии Резервного фронта, которая с 12 августа была переименована в 49-ю армию. Находясь в резерве фронта в районе Сычевки (70 км севернее Вязьмы), дивизия имела возможность заниматься боевой подготовкой и слаживанием подразделений.
В конце августа дивизия передается в состав сформированного 14 августа Брянского фронта, задачей которого было прикрытие брянского направления на стыке Центрального и Резервного фронтов. Следует понимать, что бои на этом направлении были частью стратегической операции по обороне Москвы. Немцы не планировали только захват города ударами вдоль его окраин, их задачей было окружение и уничтожение всей группировки войск московского направления, и прорыв в глубину московской зоны обороны со стороны Брянска был частью этого плана.
Как следует из оперсводки фронта от 29.08.41 «…298 сд выгрузилась на ст. Людиново и сосредоточивается в районе Дятьково. Все части будут сосредоточены к 30.8». Там, севернее Брянска, первоначально дивизия и располагалась. Только к исх. 10 сентября на ст.Хутор-Михайловский (130 км южнее Брянска) прибыли первые 4 эшелона ее частей. Дивизия входила в состав 13-й армии и готовилась к вступлению в бой.

В ночь на 14 сентября дивизия заняла оборону у Ямполя. Согласно приказа фронта ее части должны были поддержать удар наших войск на Шостку. В свою очередь, с этого направления немцы готовили свой удар. В ходе тяжелых встречных боев небольшой успех имели только 132-я и 298-я дивизии, остальные остались на своих позициях. Удар не получился, да и в воздухе все еще господствовала немецкая авиация.
Обстановка на участке обороны 13-й армии стабилизировалась, но отличалась постоянными попытками немцев прорваться на север и нашими контратаками, которые и гасили эти попытки.
К концу сентября обстановка на фронтах изменилась. Немцы завершили окружение войск Юго-Западного фронта и высвободившиеся войска перенацелили на Москву. Вот как впоследствии оценивал эту ситуацию начальник оперативного отдела штаба Брянского фронта генерал Сандалов: «Лучшего района для наступления танковой группы на Москву, чем район Глухов — Новгород- Северский — Шостка, не найти. Путь оттуда на Орел и Тулу был кратчайшим. Десну форсировать не нужно. Брянские леса остаются на севере. Однако командование и штаб Брянского фронта не смогли расшифровать этот легкий шифр».
В результате, уже к 29 сентября под Шосткой и Глуховом сосредоточился готовый к прорыву танковый кулак Гудериана.
План операции «Тайфун» предусматривал решающий удар по московской группировке наших войск, ее окружение, разгром и захват столицы. Успех у операции был, но конечных результатов немцы так и не достигли. На оси Смоленск – Москва наши войска попали в «вяземский котел», но не капитулировали, а продолжили сражаться. Они как гиря повисли на ногах немцев и скачок на Москву не получился.

На разных направлениях вражеские ударные группировки наносили мощные удары с 30 сентября по 2 октября 41-го. Наступление на брянском направлении началось 30 сентября ударом танковой группы Гудериана (до 170-180 танков) на фронте Путивль, Ямполь, Шатрищи. Севернее Ямполя 298-я дивизия была рассечена на две части и в тот же день, 30 сентября, Иван Акимов попал в плен, а 13-я и 3-я армии были окружены.
Карта пленного Акимова была заведена в лагере военнопленных stalag IVB Muhlberg (в 50 км севернее Дрездена). Когда он туда прибыл, неизвестно, но можно предположить, что во второй половине октября 41-го, т.к. прививки от оспы и тифа ему были сделаны 21 октября.
Этот лагерь был создан в сентябре 1939г., являлся интернациональным и был самым большим в Германии. Военнопленные не содержались на территории лагеря постоянно. Они были рабочей силой, и комендатура лагеря распределяла их по рабочим командам и рабочим батальонам, сформированным для работ в интересах и экономики, и непосредственно вермахта. Какие-то из этих команд и батальонов размещались в лагере, но большинство содержались по месту работ.

В один из таких батальонов, Kgf.Bau-u.Arb.Btl.104 Zittau, 12 ноября 1941 был направлен и Акимов. Zittau (Циттау) – это место дислокации батальона. Следует заметить, что рабочие батальоны не были подразделениями, состоящими из пленных, перешедших на сторону врага. Они были такими же пленными, как и все остальные, просто рабочие, строительные, аэродромные батальоны подчинялись вермахту и выполняли задачи непосредственно в его интересах. На аэродромах, например, они закапывали воронки после бомбежек нашей авиации или союзников, рыли щели для аэродромной обслуги, выравнивали взлетную полосу, возводили какие-то постройки. Такие батальоны строили или восстанавливали железные дороги и т.д., т.е. непосредственно военное командование использовало их в своих интересах.
Условия содержания тех, кто направлялся в эти батальоны, также не отличались от условий других пленных. Это были либо отдельные мини-лагеря, либо отдельные бараки на территории общих лагерей. Такой же голод, холод и болезни, такая же высокая смертность.

В Циттау военнопленные 104-го рабочего батальона размещались на территории лагеря, где содержались советские военнопленные, поляки, евреи, бельгийцы, французы, югославы и др., а впоследствии и итальянцы. Хуже всех немцы относились к советским военнопленным, евреям, а потом к итальянцам, когда они вышли из войны.
Сейчас трудно сказать, на каких работах был задействован батальон, скорее всего на оборудовании лагеря, который размещался на территории недостроенного военного городка для немецкой пехоты и кавалерии, ведь планировка лагеря имеет свои особенности. Впоследствии, с 1943-44гг, в подземных помещениях на территории лагеря было организовано сборочное производство турбореактивных двигателей для новейшего реактивного истребителя Ме-262V3.

Не исключаю, что подземное строительство для каких-то нужд началось еще в 1941-м, и 104-й батальон принимал в этом участие.
Зима 1941-42гг была самым тяжким испытанием для советских военнопленных. Многие лагеря не были готовы к их приему в таком огромном количестве, а многие вообще были организованы на пустом месте. В эту зиму часть лагерей вымерла почти полностью, в других смертность также была огромной. Антисанитария, холод, болезни и фактическое отсутствие медицинской помощи были тому причиной.
12 января 41-го умер и Иван Акимов. В его карте пленного факт смерти зафиксирован стандартным штампом в виде креста. Никаких отметок о его пребывании в лазарете нет, значит, умер в лагере, скорее всего, в период одной их эпидемий.

Анализ других карт военнопленных 104-го батальона позволяет предположить, что Акимов похоронен на кладбище п.Хартау – это южная окраина Циттау. Именно это кладбище указано местом захоронения у других умерших в батальоне в декабре 1941 – начале 1942гг. Там похоронено 268 советских военнопленных и угнанных в Германию наших соотечественников, известны имена менее 40 из них.
Еще два раменца умерли в 104-м рабочем батальоне и предположительно похоронены там же, в Хартау. Это Семен Континов из Раменского и Михаил Демидов из Жирово.

Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:
http://www.obd-memorial.ru/html/default.htm
http://podvignaroda.mil.ru/
http://www.libma.ru/voennaja_istorija/1941_vjazemskaja_katastrofa/p3.php
http://hwar1941.narod.ru/ro-nov.htm
http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%A1%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%BA_%D0%B1%D0%BE%D0%B5%D0%B2%D1%8B%D1%85_%D0%B4%D0%BE%D0%BA%D1%83%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2/43/160#3._.D0.A0.D0.90.D0.97.D0.92.D0.98.D0.A2.D0.98.D0.95_.D0.9F.D0.A0.D0.9E.D0.A0.D0.AB.D0.92.D0.90_.D0.98_.D0.9E.D0.9F.D0.95.D0.A0.D0.90.D0.A2.D0.98.D0.92.D0.9D.D0.9E.D0.95_.D0.9E.D0.9A.D0.A0.D0.A3.D0.96.D0.95.D0.9D.D0.98.D0.95_.D0.90.D0.A0.D0.9C.D0.98.D0.99.D0.91.D0.A0.D0.AF.D0.9D.D0.A1.D0.9A.D0.9E.D0.93.D0.9E_.D0.A4.D0.A0.D0.9E.D0.9D.D0.A2.D0.90
http://www.sgvavia.ru/forum/122-2978-1
http://www.sgvavia.ru/forum/122-2594-1
http://lgp.org.pl/

рамспас · « **Reply #242 :** 30 Марта 2014, 18:03:30 »

РамСпас поиск. Возвращение
РАЗВЕДЧИК БУЗЕНКОВ. ПОГИБ ПОД ЖИЗДРОЙ

Из Книги памяти Московской обл. (т.22-I):

Нельзя с уверенностью утверждать, что близкие не знали о судьбе сержанта. Донесение о безвозвратных потерях, в котором указаны дата гибели и место его захоронения, есть. В послевоенных списках подворового опроса сведений о том, что его искали после войны, не найдены. Хотя, опыт поиска по просьбе родственников показывает, что они не получали никаких сведений о погибшем, даже сейчас такие документы находятся. Война! У нас и сейчас теряются и документы, и посылки, и письма, что уж говорить о тех годах.
Видимо у составителей Книги памяти были основания считать Василия Бузенкова пропавшим без вести. Такие случаи не редкость, когда на погибшего есть и документ о том, что он пропал без вести, и уточняющие документы, что он погиб. Это несправедливо, что погибший 20-летний сержант-разведчик как бы нигде, как бы растворился на дорогах войны. Он погиб, и достоин того, чтобы о нем знали и помнили.
9 ноября 1943г. в Центральное бюро по учету потерь личного состава действующей Красной Армии, штаб Белорусского фронта и управление тыла 50-й армии было направлено донесение о безвозвратных потерях 413-й стрелковой дивизии, где указано, что 29.08.43г. был убит и похоронен в д.Иночка Орловской обл. разведчик 207-й отдельной разведывательной роты мл. сержант Бузенков Василий Федорович 1923 г.рождения. Родился в г.Раменское, мать, Бузенкова Домна Никитична, жила там же, в Раменском, по ул. Московском, д.33. В донесении есть запись, что извещения на всех погибших были выписаны. Если родные Василия не получили его, сложно сказать, почему это произошло.

Разведрота дивизии – это войсковая или тактическая разведка. Их боевая работа была штучной. Именно они часто становились героями книг и фильмов. Смелые до отчаяния, вместе с тем осторожные, умные, хитрые, физически подготовленные – это они, бойцы полковой и дивизионной разведки. Это они выявляли скрытые позиции немецкой артиллерии, танков, противотанковой и зенитной артиллерии, пулеметные огневые точки, расположение штабов. Они наблюдали, слушали, осуществляли поиск в тылу у немцев, организовывали засады, захватывали языков, участвовали в разведке боем. От качества их работы зависела жизнь многих и многих бойцов и командиров. От этой работы зависела правильность принимаемых решений на бой. Разведка, оценка обстановки, принятие решения, бой – таков алгоритм действий командира и первое здесь - разведка.
Не знаю, каким был Василий Бузенков, какого роста, сложения, каким было его образование, кем он был до войны, но на бойне он был бойцом высокой пробы. На войну ушел в 41-м. Не знаю, попал ли он в 413-ю дивизию сразу, или послужил в других, был ли ранен, когда попал в разведку… К сожалению, о его судьбе есть только один документ, о его гибели.
Как и чем жилаи воевала войсковая разведка, можно судить по фильмам, приказам об организации ее деятельности, но лучше всего о ней расскажут те, кто в ней служил. Вот как вспоминал об этом разведчик 368-й отдельной разведроты 283-й стрелковой дивизии Г.З. Кац, и его дивизия, и дивизия Бузенкова воевали в составе Брянского фронта на одном направлении.
Как отбирали в разведку: «…Из-за моего высокого роста и крепкого сложения я всегда был в строю правофланговым. Подошли «покупатели». Представители разведки обладали правом первыми обходить маршевое пополнение и отбирать к себе людей. Поэтому ко мне сразу подошел какой-то офицер, задал пару «дежурных» вопросов: «Где воевал? Откуда родом? Куда ранен?» — и сразу спросил: «В разведку служить пойдешь?» Я согласился. Вот и вся процедура…».
Какой была дивизионная разведрота: «В роте было примерно 50 человек, распределенных по двум взводам. …Взводами командовали лейтенанты или опытные разведчики в старшинском звании. Каждый взвод — это, по сути дела, отдельная разведгруппа, которая на время разведпоиска делилась на группу захвата и прикрытия. Подчинялись мы непосредственно командиру дивизии … и начальнику разведки дивизии ... Только два человека … имели право ставить разведроте задачи на поиск и так далее.
По структуре роты. Кто числился в составе подразделения, кроме разведчиков? Например, у нас не было своих радистов или оружейника. Имелся санинструктор, который в «поиск» не ходил, но во время «поиска» был обязан нас ожидать в передовой траншее и в случае, если кого-то ранило, должен был помогать вынести разведчика с нейтральной полосы и на месте оказать помощь. Своих саперов у нас не было. Саперы придавались для разминирования прохода к немцам из саперного батальона дивизии, и всегда нам выделяли самых лучших саперов, профессионалов своего дела. В роте было четыре человека, не участвовавших в разведоперациях: старшина роты…, повар, писарь и ездовой. Замполита в отдельной роте не было».
Как становились разведчиками: «…Обычно набирали добровольцев из пополнения. Особенно искали бывших разведчиков из числа солдат, возвращающихся на фронт из госпиталей. …Командиры разведгрупп в роте могли, по своему усмотрению, забрать к себе приглянувшегося по боевым качествам солдата из полковой разведки...
Но был еще один источник пополнения, который официальная история войны не любит признавать. В разведроты набирали солдат из штрафных рот, еще не успевших «искупить вину кровью». …В конце 1943 года в роте было десятка полтора-два разведчиков из бывших уголовников-штрафников, и, кстати, все они были смелые, достойные и порядочные люди.
…В стрелковой дивизии на фронте служит примерно 5–7 тысяч человек. Из них отобраны самые лучшие, смелые и умелые бойцы, человек 30–40, и служат эти бойцы в разведроте. Все эти люди личности, с сильным характером. Другие в разведке не воюют. Эта группа солдат — элита дивизии и, одновременно, «смертники». Они не месят грязь в окопах месяцами. Но первая пуля на войне и первый орден — для них".

Как готовили разведчиков: «Никаких занятий по рукопашному бою не проводилось. От силы могли показать новичку, как нож правильно держать и куда вернее бить ножом, когда часового придется зарезать…
Не было у нас инструкторов и тренеров. Может, в чекистском ОМСБОНе или у диверсантов и были подобные учения, но на уровне дивизионной разведроты — никогда.
Никаких учений «на макетах», стрельбищ, метаний ножей и прочих «игр с компасом». …Наблюдательности пришлось учиться, особенностям маскировки. А так все было по принципу: «Делай как я». За два первых месяца в роте новичок или погибал, или становился профессионалом-разведчиком. Дивизионная разведка, как правило, работала на расстоянии до пяти-восьми километров в ближайшем немецком тылу, поэтому премудрости ориентирования в ночном лесу для нас не были наиважнейшим предметом для изучения. Любой «контрольный» поиск тщательно готовился. …Немецкая траншея называлась у нас «дом родной», и со временем, с приходом боевого опыта, мы чувствовали себя в немецких окопах действительно почти как дома. …Разведпоиск мы называли «Выход на работу». В «поиск» шло обычно до двадцати человек. Пять человек в группе захвата, остальные в группе прикрытия — в случае чего, поддержать огнем и вынести раненых… Знаменитые в разведке «три О»: «обнаружен, обстрелян, отошел» — для нас означали, что плохо отработали».

Разведка и суеверия: «На цифру «13» мы внимания не обращали. Главным для нас суеверием было следующее: если по дороге к передовой из дивизионного тыла мы встретили женщину, то группа отказывалась идти на разведку. …В батальоне, занимавшем передовую траншею, если и была санитарка — ее тоже убирали с глаз долой. Сейчас это звучит смешно, но тогда несколько раз группа отказалась выйти на нейтралку только по одной причине — встретили бабу по дороге. И как нас ни стращали трибуналом и прочим расстрелом, никто с места не сдвинулся. Несколько групп в свое время погибли полностью после подобных встреч. И это суеверие стало основным. Для нас соблюдение этого «правила» было непреложным условием «работы».
Еще много занимались толкованием снов. Увидел кто во сне «мясо» или «мельницу» — значит, скоро убьют. …Но, по большому счету, у нас никто выжить не надеялся. Разговоры на тему, что я буду делать после войны, у нас не звучали. Потери у разведчиков всегда были страшные».
Почему разведчики молчат: «Этих людей вам уже не изменить. Для тех, кто служил в диверсантах, в их личном восприятии срока давности не существует. Слишком война там была особая. Да и простой армейский разведчик тоже не будет светиться от счастья, рассказывая, как он врагу глотку финкой пластал. Война — штука грязная и вонючая, ничего светлого и романтичного на войне нет.
Вот так служил и Василий Бузенков. В донесении написано просто: «убит». Как это произошло? Не знаю, но могу утверждать, разведчики умирали достойно.

В августе 413-я дивизия вела бои за г.Жиздра Орловской области.

В исключительных случаях разведка воевала и как пехота, вернее как ее самая умелая и храбрая часть. Отличились они и при освобождении города. Ветеран дивизии И.Ивашкин вспоминал: «Вечером того же дня (прим. -15 августа) командир разведроты дивизии капитан М.И.Герасимов со своими разведчиками и взводом стрелков, при поддержке минометной батареи старшего лейтенанта В.Г.Бурова, преодолев пойму реки, подобрались к окраине города и по установленному сигналу, под прикрытием массированного артиллерийского огня 982-го артиллерийского полка, одновременно с передовыми батальонами устремились вперед по заваленным обломками кирпичей и горящих бревен улицам, уничтожая огнем из автоматов и гранатами застигнутых врасплох гитлеровцев». Город был взят. Думаю, участвовал в этом бою и Бузенков.
По собранным сведениям после войны захоронение из д.Иночка было перенесено в братскую могилу воинов 413-й дивизии п.Улемль Жиздринского р-на, сейчас Калужской обл. К сожалению фамилии Бузенкова на могильных плитах нет.

Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:
http://www.obd-memorial.ru/html/default.htm
http://podvignaroda.mil.ru/
http://statehistory.ru/books/Artyem-Drabkin_YA-khodil-za-liniyu-fronta--Otkroveniya-voyskovykh-razvedchikov/10
http://www.zhizdra.ru/zh70/osv43.htm
http://militera.lib.ru/h/ivashkin/02.html
http://www.ngebooks.com/book_63076_chapter_1_Na_zhizdrinskom_napravlenii.html
http://www.ngebooks.com/book_63076_chapter_1_Na_zhizdrinskom_napravlenii.html
http://www.zhizdra.ru/foto/bratsk.htm

рамспас · « **Reply #243 :** 06 Мая 2014, 18:27:57 »

РамСпас поиск. Возвращение
ГВАРДИИ КАПИТАН ПОПОВ ИЗ КРАТОВО
Из Книги памяти Московской обл. (т.22-II):
«Попов Николай Петрович, гв. капитан 244 гв. сп 82 гв. сд. 1914 г.рождения, г.Острог Ровенской обл. Украинской ССР. Призван Раменским РВК. Погиб в бою 8 августа 1944г. Похоронен: Польша, Седлецкое воеводство, г.Гарволин».
Все сведения верны, но много ли мы узнаем о судьбе офицера? О его личной судьбе? К сожалению, очень часто кроме «родился…, призван…, убит…» действительно больше уже ничего не узнать. О судьбе Николая Попова есть что рассказать.
Сведения в Книгу памяти взяты из донесения о безвозвратных потерях 82-й гв. стрелковой дивизии. Значит, именно в этой дивизии служил Попов на момент своей гибели. Но когда он был призван? Сразу ли попал в эту дивизию? С высокой долей вероятности можно сказать, что ответы на эти вопросы есть.
Из наградного листа: «Попов Николай Петрович, гв. ст. лейтенант, командир взвода 2-й роты 29-го Отдельного Гвардейского Саперного батальона 27-й ГСД. Год рождения 1914-й, русский, беспартийный. В боевых действиях участвует с 23.08.42 на Сталинградском и Донском фронтах. Имеет одно легкое ранение. В Красной Армии с июля 1941. Ранее не награждался. Представляется к награждению орденом «Красная Звезда».
Вот описание его подвига: «Гв. ст. лейтенант Попов Н.П. являясь командиром саперного взвода за время боевых действий дивизии проявил себя хладнокровным, бесстрашным, знающим свое дело командиром, в самых трудных боевых условиях отлично выполнявшим любые задания командования. 11.01.43г. наши части наступали на Совхоз №1. Противник оказывал бешеное сопротивление, ведя огонь по нашей пехоте из огневых точек, оборудованных им в сараях совхоза. В этот напряженный момент боя гв. ст. лей-т Попов проявил находчивость и мужество. Будучи сапером по специальности, когда того потребовала боевая обстановка, он стал артиллеристом. Захватив только что оставленную врагом 77 м/м пушку он развернул ее в сторону противника и открыл огонь по сараям совхоза. На голову врага было выпущено свыше 50 шт. снарядов. В результате нескольких прямых попаданий в сараи, огневые точки противника были полностью подавлены и наступление наших частей было поддержано и успешно завершилось взятием Совхоза. Враг обнаружил разящую его своим огнем пушку Попова и открыл ответный минометный огонь большой плотности, но это не остановило тов. Попова и он продолжал вести огонь до последнего снаряда. За проявленную находчивость и мужество в бою гв. ст. лей-т Попов достоин правительственной награды орденом «Красная Звезда» (текс без правок).
Подписал представление командир батальона гв. капитан Евтеев. 24-го февраля 43-го Попов этим орденом был награжден.
Одна из важных для поиска граф наградного листа не заполнена – это военкомат призыва. Домашний адрес скрыт в соответствии с действующим законодательством о сохранении персональных данных, а ведь именно он мог стать решающим аргументом для утверждения, что погибший в августе 44-го и награжденный в феврале 43-го офицер Попов один человек.
Что же есть еще? Воспоминания о войне офицера-сапера В.В. Дагаева, воевавшего в составе 29-го гвардейского Стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта. Они интересны тем, что в них есть слова и о Николае Попове. Наш ли это земляк? Очень многое говорит, что да!
Дагаев: «5 мая 1942 года воинский эшелон, прогремев буферами, остановился на станции Селижарово. В числе тех, для кого эта станция была пунктом назначения, на перрон сошла и группа лейтенантов, лишь несколько дней назад закончивших ускоренный курс Московского военно-инженерного училища. Здесь им предстояло влиться в состав 27-й гвардейской стрелковой дивизии, формируемой на базе 3-й отдельной гвардейской стрелковой бригады.
Большинство прибывших получили назначение в 29-й отдельный гвардейский саперный батальон двухротного состава численностью 244 человека. Остальные ушли в инженерные подразделения стрелковых полков. Лейтенанты Н.П. Попов, А.П. Коронелли и автор этих воспоминаний стали командирами взводов 2-й саперной роты, которую возглавил прибывший с нами лейтенант С.И. Сильвестрович». В наградном листе указаны именно эти рота и батальон.
По воспоминаниям выпускника того же училища В.В. Чуброва, срок обучения в нем колебался от полутора месяцев, до полутора лет. Все зависело от положения на фронтах. Проучившихся менее полугода направляли в войска сержантами, более полугода – мл. лейтенантами и лейтенантами. По сведениям наградного листа, Попов был призван в июле 41-го, а значит, вполне мог быть сразу же направлен в училище, откуда и выпустился лейтенантом через 10 месяцев.
Следующее упоминание Попова – о боях под Сталинградом: «…Когда взвод инженерной разведки прибыл на НП полка, там уже ожидали нас взводы лейтенантов Попова и Коронелли. Саперы сидели, лежали на земле, курили, тихо переговаривались. На этом их отдых и кончился. Спустя считанные минуты рота Сильвестровича в полном составе направилась к переднему краю. Вел ее полковой инженер лейтенант Петр Семикоз - как говорили, спокойный, решительный, хорошо знающий свое дело специалист. Все эти качества незаменимы при работе на нейтралке, где саперы остаются с глазу на глаз с врагом и только темная ночь служит им прикрытием.
Минировали на этот раз с помощью минных шнуров. От базового шнура перпендикулярно к нему отходили ответвления, конец каждого обозначал место установки мины. Такой способ минирования усложнял работу, зато создавал значительные трудности в раскрытии противником системы минирования и облегчал разминирование своих минных полей».
В наградном листе Попова есть сведения о легком ранении, Дагаев вспоминает и об этом: «…Гитлеровцы, поддержанные 27 танками, ответили сильной контратакой, немного потеснили наши цепи, но вскоре вынуждены были залечь. Танки же продолжали движение. И тогда саперы, взяв по две мины, перебежками устремились вперед, выставили минное поле внаброс. Такое было не впервые, и каждый раз приходилось преодолевать страх, «включать» предельное напряжение физических сил и воли.
..Еще через пару часов контратака повторилась, но и на этот раз саперы не дрогнули. В результате тяжелого боя в 76-м полку выбыли из строя многие командиры. Пришлось весь оставшийся личный состав полка свести в одну группу. На поле боя помимо шести подбитых танков врага осталось много трупов солдат и офицеров. Наш взвод потерял четырех человек. Несколько большие потери понес взвод лейтенанта Попова. Ранен был и он сам.
- Как это тебя угораздило, дружище? - спросил я Николая.
- Слегка задело, черт побери! Но мне еще повезло, а вот Зенин рядом стоял - и убит. Меня спасли письма от матери. Пуля пробила полушубок, нагрудный карман с пачкой материнских писем и застряла под кожей против сердца. Вот и не верь после этого в амулеты! - воскликнул Николай».
Знала ли мать, что один раз жизнь сыну спасли ее письма?! За те бои Николай и был награжден.
Дагаев: «…Утром 3 февраля Сильвестрович, Попов, Тарлинский, Владимиров и я отправились осматривать окрестности Сталинграда. Кругом сплошные развалины, покрытые каменной пылью. Земля и камень смешаны с металлом... По развалинам Сталинграда цепями, как ходят в атаку, двигались саперы, оснащенные миноискателями, щупами, стетоскопами, вешками, указателями с надписью «Проверено. Мин нет». Первые шаги к тому, чтобы город-герой мог восстать из пепла, делали саперы...».
30 марта эшелоны дивизии тронулись на Украину. Следующий эпизод воспоминаний Дагаева о переправе через Днестр в 1944г.: «…В один из тех напряженных дней борьбы за плацдарм вызвал меня командир дивизии и сказал:
- Гитлеровцы заметно усиливают давление на оборону второго батальона 83-го стрелкового полка. Подтянули туда несколько танков - видимо, замышляют прощупать, а при удаче и протаранить нашу оборону. Направьте туда саперную роту для установки противотанковых мин.
В тот же вечер саперы из взводов Бирюкова, Попова и Муромцева прибыли на позицию полка, а затем под покровом темноты не только усилили на нейтральной полосе минные поля, но и уложили управляемые фугасы.
Предвидение комдива оказалось точным: на рассвете гитлеровцы, поддержанные несколькими танками, атаковали позиции батальона. Танки через минное поле не прошли, а пехота была рассеяна сосредоточенным огнем воинов подразделения».
Вот так воевал взводный Николай Попов. Но в донесении 82-й гв. стрелковой дивизии сведения о гибели в бою гв. капитана Н.П. Попова, инженера 244-го гв. стрелкового полка с данными, указанными в Книге памяти. Его мать, Прасковья Андреевна, жила в г.Раменское, ст.Кратово, ул. Сосновая, д.25 (так в донесении).
За то, что это один человек, наш земляк Николай Попов, говорит фраза в воспоминаниях Дагаева о павших уже в Польше при форсировании Вислы: «…Многие из них пали смертью героев, в том числе и полковой инженер капитан Н.П. Попов». Значит, к моменту гибели он уже был переведен в полк на должность инженера. Кроме этого и 27-я, и 82-я гв. дивизии входили в состав одного, 29-го гв. стрелкового корпуса, и его командир мог своим решением назначить офицера одной дивизии в полк другой дивизии своего корпуса.
Чтобы установить это точно, родственникам нужно сделать запрос в Центральный архив Министерства обороны в Подольске с просьбой сообщить адрес, указанный в наградном листе. Его совпадение с адресом из донесения о гибели офицера и поставит точку в наших предположениях.
Николай Попов был похоронен в с.Комися (Польша). В послевоенное время это захоронение было перенесено на военное кладбище г. Гарволин (Garwolin). Там установлен 4-х метровый памятник- скульптура советского солдата, рядом с которым располагаются 156 братских могил, обрамленных камнем. На них установлены бетонные надгробия со звездами и фамилиями погибших. Всего - 10296 захороненных. Известных - около 3000.
Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:
http://www.obd-memorial.ru/html/default.htm
http://podvignaroda.mil.ru/
http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=6916999
http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=74558309
http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=74350139
http://militera.lib.ru/memo/russian/dagaev_vv/index.html
http://www.world-war.ru/o-sluzhbe-kursanta-voenno-inzhenernogo-uchilishha/
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D5%F0%EE%ED%E8%EA%E0_%C2%E5%EB%E8%EA%EE%E9_%CE%F2%E5%F7%E5%F1%F2%E2%E5%ED%ED%EE%E9_%E2%EE%E9%ED%FB/%C0%E2%E3%F3%F1%F2_1944_%E3%EE%E4%E0#8_.D0.B0.D0.B2.D0.B3.D1.83.D1.81.D1.82.D0.B0_1944_.D0.B3.D0.BE.D0.B4.D0.B0._1144-.D0.B9_.D0.B4.D0.B5.D0.BD.D1.8C_.D0.B2.D0.BE.D0.B9.D0.BD.D1.8B

рамспас · « **Reply #244 :** 27 Мая 2014, 19:48:47 »

РамСпас поиск. Возвращение

БАЛАБАЕВ ИЗ ФЕДИНО. ВАЛЬДХОЙШЕН

Из донесения о безвозвратных потерях 843-го стрелкового Краснознаменного ордена Александра Невского полка 238-й стрелковой Карачевской Краснознаменной ордена Суворова дивизии:
«Балабаев Виктор Васильевич, мл. сержант, командир стрелкового отделения, член ВЛКСМ, 1926 г.р., Московская обл. Раменский р-н, д.Федино. В армии с 1944г., призван Раменским РВК Московской обл. Убит в бою 26.03.1945, похоронен: у отд. дома 150м. сев. дер. Вольхайшен (правильно – Вальдхойшен), 350 м. сев-зап. г.Олива Данцигского р-на. Мать, Балабаева Прасковья Ивановна, ее адрес: Московская обл., Раменский р-н, д.Федино».
Скорее всего, похоронку мать получила, но в Книге памяти Московской обл. сведений о нем нет, поэтому считаю необходимым рассказать о судьбе павшего воина-раменца.
Обширный материал о боевом пути 238-й стрелковой дивизии II формирования собрал сын майора Ардашева, командира батальона 837-полка дивизии, он и использован в нашем рассказе.
С момента формирования в август 42-го дивизия успела побывать в пяти различных армиях, исколесив сотни километров. В некоторые марши она отправлялась так быстро, что не успевала сняться с довольствия, и по прибытии в новую армию паек бойцов был крайне скудным. Не без основания, начальник Главного политического управления РККА Щербаков назвал 238-ю «голодной дивизией».
Рожденные в 1926г. призывались в армию в 1943-м согласно Постановлению Государственного Комитета Обороны СССР от 13 октября 1943 года:
«…Обязать НКО (т. Смородинова) призвать до 15 ноября 1943 г. на военную службу всех граждан мужского пола, родившихся в 1926 г. (включая и находящихся на территории, освобожденной от противника)…
… призывников 1926 года рождения сосредоточить в запасных, учебных частях и спецшколах, установив для них шестимесячный срок обучения, запретив кому бы то ни было досрочное использование их на укомплектование частей действующей армии...».
В донесении указано, что Виктор Балабаев был призван в 1944. Думаю, что там указан год, с которого он находился в действующей армии, т.е. на фронте, а призван был в 43-м. Поэтому рассмотрим боевой путь дивизии с 1944 года.
В этот период для нее были характерны частые переброски с одного участка на другой, ее переподчиняли то одному, то другому корпусу. В марте 1944 дивизия находилась в составе 19-го стрелкового корпуса 50-й армии Белорусского фронта. 22 марта корпус получил приказ о наступлении с форсированием Днепра в районе Барколабово, Быхов, но в результате ожесточенных боев своей задачи не выполнил, и 30 марта дивизия была выведена во второй эшелон. Летом планировалась крупная операция силами нескольких фронтов по освобождению Белоруссии и выходу к границе Польши. 2-й Белорусский фронт, в который входила 50-я армия и 238-я дивизия, должен был разгромить могилевскую группировку противника, освободить Могилев и выйти на реку Березина. Теперь дивизия входила в состав 121-го стрелкового корпуса.
Общая глубина обороны, которую пришлось штурмовать, составляла 30-40 км. Она состояла из трех оборонительных рубежей по 3-5 линий траншей каждая с большим количеством дерево-земляных огневых точек (ДЗОТов). До 60% площадей перед рубежами были заминированы.
238-й дивизии надлежало к утру 25 июня форсировать р.Бася и выбить противника на ее западном берегу. Переправа прошла быстро и организованно. Немцев стремительно выбили из траншей и уже в ночь на 26 июня передовые отряды полков дивизии с ходу форсировали реку Реста. Завязавшиеся здесь бои были очень жестокими. 12-я пехотная дивизия немцев за два дня боев потеряла более половины своего состава. Думаю, в этом сражении участвовал и Виктор Балабаев. В донесении 45-го года он записан как мл. сержант, командир стрелкового отделения. Возможно, на фронт он прибыл после школы младших командиров и уже в 1944-м командовал людьми. Если же командиром отделения он был назначен позже – это говорит о том, что воевал он достойно.
Началась битва за Могилев. Передовые подразделения 843-го полка, в котором воевал Виктор, 27 июня овладели пригородом Могилева - Луполово. Днепр форсировали сходу на подручных средствах - бочках, сорванных воротах, плотах из бревен, на рыбацких лодках с пулеметами и минометами и просто вплавь с легким вооружением.
Организованный в помощь пехоте артиллерийский удар с использованием танков, выдвинутых на прямую наводку, помог полку продвинутся к Могилеву и поздно вечером, он вошел на юго-восточную окраину города. Бои шли всю ночь, немцы оказались окружены и делали активные попытки вырваться, но 28 июня Могилев был взят. За успешные боевые действия по освобождению Могилева дивизия и ее полки награждены орденом Красного Знамени.
Начиная с 4 июля, 121-й стрелковый корпус был выведен во второй эшелон и участвовал в ликвидации окруженных немецких частей. 7-8 июля после ожесточенных боев, окруженная 4-я немецкая армия прекратила сопротивление.
В дальнейшем дивизия принимала участие в освобождении Гродно, в составе корпуса была передана 49-й армии и вышла к городу-крепости Осовец. Сама крепость состояла из пяти фортов и 15-метрового земляного вала. Вокруг нее был вырыт заполненный водой канал, глубиной 1,5 – 2м. Местность вокруг была заболоченной, а проходы заминированы.
Многих пришлось бы положить при штурме крепости «в лоб», да и не имели успеха такие попытки, но взяли ее все-таки с минимальными потерями. Были организованы три разведгруппы, которые проникли в город, захватили языков и, увидев какая в городе паника, завязали бой. Тут же на штурм пошли окружившие город полки, и 14 августа крепость была взята. Приказом Верховного Главнокомандующего 238-я дивизия была награждена орденом Суворова 2-й степени, а 843-й полк - орденом Александра Невского. Это была награда всех бойцов полка, а значит, и Виктора Балабаева
После овладения Осовцом 238-я дивизия вела наступательные бои в составе 121-го стрелкового корпуса в общем направлении Ломжа, Новогруд. Это были ворота в Польшу и Восточную Пруссию. В начале сентября дивизия вышла на подступы к Ломже и 8-го сентября вступила в бой. В ее составе наступала штрафная рота, которая на этот раз атаковала немцев без криков «Ура», что стало для них неожиданностью. Штрафники перерезали дорогу Ломжа – Новогруд, выдержав яростные попытки выбить их оттуда. 13 сентября Ломжа была взята.
В первых числах ноября дивизия получила приказ занять оборону по восточному берегу реки Нарев на участке Остроленко-Новогруд. Здесь она, как и все части фронта, демонстративно занималась укреплением своей обороны, готовясь в то же время к наступлению, которое началось 14 января 1945. Из-за сильного снегопада, густого тумана и раскисших дорог развивалось оно медленно. В первые дни наступления дивизия находилась во втором эшелоне и была введена в бой 19 января, а 21 января вступила на территорию Восточной Пруссии. Они шли по немецкой земле!
31 января 49-я армия, получила приказ перебазироваться в направлении Восточной Померании на усиление войск 1-го Белорусского фронта, который вел бои за плацдарм на Одере. Предстояло совершить пятидневный марш. Переход был очень тяжелым. Стояла оттепель, шел снег, дороги раскисли и люди, добираясь до больших привалов, изнемогая, засыпали прямо на голодный желудок, хотя походные кухни выдвигались к месту привалов заранее.
На марше происходили стычки с противником. При постройке моста через Вислу в районе города Торунь, из окружения прорвалась крупная группировка фашистов и устремилась на север к еще действующим немецким переправам. Под угрозой оказались тылы дивизии, медсанбат и штаб 49-й армии. Удар принял отдельный саперный батальон дивизии. Немцы рвались к своим любой ценой, и бой был жестоким. В помощь саперам был направлен батальон 843-го полка, возможно, и наш земляк был там. Немцы не прошли, и мост был достроен. Армия наступала, расширяя плацдарм на левом берегу Вислы. В начале марта за взятие городов Косьцежин и Бытув 843-й полк был награждены орденами Кутузова 3-й степени. Со взятием этих городов четко определилось Данцигское направление наступления.
Писатель Всеволод Вишневский, находящийся в это время в дивизии, писал об этих боях: «...Красноштанов (командир 238-й дивизии) десять дней подряд лупит 252-ю пехотную дивизию. 18 марта - 252 немецкая дивизия добита. Дуэль двух дивизий закончилась». Дивизию вывели на пополнение.
Готовились к наступлению на Данциг. По данным разведки мощные форты города держали под обстрелом местность в радиусе 15 км. Крепостной вал опоясывал город, перед ним - внешний пояс оборонительных сооружений. На всех командных высотах железобетонные ДОТы. Данцигско-Гданьская группировка - это 50 тыс. пехоты, 200 танков, 180 минометных и артиллерийских батарей плюс корабельная (в бухте стояло 6 крейсеров и 13 эсминцев) и береговая артиллерия, более 200 самолетов.
25 марта дивизия вступила в уже шедший несколько дней штурм Данцига. Она заняла исходное положение к бою. 843-й полк должен был штурмовать овощной завод. Той же ночью, в 23.00, после мощной артподготовки, при поддержке танков полки дивизии перешли в наступление на своем участке вдоль шоссе Олива-Данциг. Прорвав линию, проходящую по ж-д насыпи, пересекающей шоссе, 843-й полк начал осаду овощного завода с его старинными мощными, похожими на крепостные, стенами. К утру 26 марта он был взят и полк продолжил наступление.
26 марта 1945, за полтора месяца до Победы, погиб 19-летний мл. сержант Виктор Балабаев. Он был похоронен у маленькой деревушки Вальдхойшен на западной окраине г.Олива, сейчас это район Гданьска (нем. Данциг), Польша. С ним похоронены еще 18 павших, из которых 10 чел. 18 – 22 лет. Есть схема захоронения 1945г., но уже нет деревни. В послевоенное время захоронения укрупнялись, но куда перенесли останки погибших из Вальдхойшена, выяснить не удалось. В списках военных захоронений Гданьска Балабаева нет. Видимо, он среди тех нескольких тысяч неизвестных, которые там похоронены.

Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:
http://www.obd-memorial.ru/html/advanced-search.htm
http://podvignaroda.mil.ru/podvig-flash/
http://forum.vgd.ru/108/43264/0.htm?a=stdforum_view&o=
http://forum.vgd.ru/108/43264/0.htm?a=stdforum_view&o=

рамспас · « **Reply #245 :** 27 Мая 2014, 19:55:12 »

К сожалению, в связи с изменением формата яндекс-фото я не могу выкладывать материалы, иллюстрирующие материалы поиска. Жаль, что хорошее заменили плохим.

Warwara · « **Reply #246 :** 09 Июня 2014, 23:22:10 »

Цитата: рамспас от 08 Июня 2014, 22:53:06

10 мая 42-го Петра направляют в рабочую команду 844/2,

Thale
https://maps.google.de/maps?bav=on.2,or.r_qf.&bvm=bv.68445247,d.bGQ,pv.xjs.s.en_US.hKiVy-E3KVo.O&biw=1152&bih=590&q=thale&um=1&ie=UTF-8&hq=&hnear=0x47a5a40ba55ab93b:0x6aa3e839a3932910,Thale&gl=de&sa=X&ei=CQmWU9reM-nh4QTD64CoCw&ved=0CKoBEPIBMBA

Цитата: рамспас от 08 Июня 2014, 22:53:06

Полгода Шашков медленно умирал в лазарете и 28 марта 1943 г. его мучения закончились.

Умер от туберкулёза лёгких.

рамспас · « **Reply #247 :** 19 Июня 2014, 09:47:26 »

РамСпас поиск. Возвращение

РАМЕНЦЫ 107 СТРЕЛКОВОЙ БРИГАДЫ

Бычков Иван Григорьевич, 1917 г.р. из Бояркино.

Губанов Сергей Егорович, 1904 г.р. из Раменского.

Денисов Иван Яковлевич, 1908 г.р. из Кузнецово.

Зубков Иван Михайлович, 1906 г.р. из Бисерово.

Кузнецов Василий Иванович, 1908 г.р. из Раменского.

Из Книге памяти Московской области т.22-I:

О Бычкове и Губанове сведений нет.

Все они служили в 107-й отдельной стрелковой бригаде, и их военная судьба закончилась в октябре 42-го.

Бригада была сформирована в г.Волжске в декабре 41-го. В ее состав входили четыре отдельных стрелковых батальона, два артдивизиона, минометный дивизион, минометный батальон и отдельные подразделения разведки, автоматчиков, связи, инженерной, медико-санитарной и автомобильной служб.

Командиром назначили полковника Петра Ефимовича Кузьмина. На тот момент он имел хорошую военную подготовку и большой опыт. Комиссаром стал Василий Владимирович Кабанов.

Не думаю, что наши земляки служили в бригаде с момента формирования, т.к. укомплектовывалась она в основном за счет частей Дальнего Востока и Сибири, призывниками из некоторых тыловых областей. Возможно, они прибыли в нее в сентябре 42-го, если служили в московской милиции, когда 1700 чел. из ее состава пополнили бригаду.

Но, все-таки наиболее вероятно их прибытие с пополнением, когда бригада с 8 мая воевала на Брянском фронте, тем более, что летом она потеряла целый батальон – четвертый. Он формировался и готовился отдельно от основных сил бригады и отправился на фронт 24 июня. 1 июля на одной из станций под Воронежем эшелон, в котором находились около 500 бойцов батальона, попал под жестокую бомбежку. Горело все, на соседних путях взрывались вагоны с боеприпасами. От эшелона остались только искореженные остовы вагонов и 35-40 чудом выживших бойцов батальона. Из 500! Все они были направлены в другие части, а в бригаде 4-й батальон пришлось формировать заново.

Трое из раменцев потом воевали в этом батальоне – командир отделения сержант Денисов, автоматчики-красноармейцы Губанов и Зубков. Красноармеец, стрелок Бычков воевал во 2-м батальоне, а красноармеец, автоматчик Кузнецов – в отдельном батальоне автоматчиков.

Осенью 42-го 107-я бригада (кроме 1-го батальона) была передана в состав 18-й армии Черноморской группы войск Закавказского фронта и приняла участие в Туапсинской оборонительной операции.

Дальнейший путь бригады описал в своих воспоминаниях ее бывший комиссар В.В.Кабанов.

107-я отдельная стрелковая бригада получила приказ: к утру 11 октября занять оборону на участке высота 388,3, Гойтхский перевал, высота 396,8, чтобы не допустить противника в долину реки Пшиш, к железной дороге и шоссе. Это всего в 30 км северо-восточнее Туапсе.

4-му батальону предстояло оборонять район высоты 396,8.

3-му батальону с минометным батальоном и двумя батареями артдивизиона — район Островской щели, высот 388,3, 352 и прочно удерживать узел дорог в трех километрах южнее Шаумяна.

2-му батальону защищать Гойтхский перевал на рубеже высот 363,7, 384, батальону автоматчиков оборонять гору Индюк.

Времени на подготовку оборонительного рубежа было мало. Противник продолжал наступление, теснил подразделения передовых частей, которые мелкими группами отходили через боевые порядки бригады. В тот же день, 11 октября, 3-й и 4-й батальоны, занявшие оборону в первом эшелоне бригады, приняли бой с наступающими гитлеровскими частями. Противник подверг нашу оборону яростным атакам (на отдельных участках он атаковал до восьми — девяти раз), но успеха не добился.

Немцы рвались к Туапсе, к Черному морю. Они подтягивали свежие части, артиллерию, непрерывно атаковали, бомбили и боевые порядки бригады, и ее тылы. Все районы обороны были изрыты воронками, но бригада стояла. Ожесточенные бои шли на обоих берегах реки Пшиш.

4-й батальон не только оборонялся, но и успешно атаковал. Двумя ротами он переправился через Пшиш к высоте 618,7, имевшей крутые лесистые склоны. Немцы сразу же попытались сбросить наших бойцов за реку, но все их попытки были неудачными. Доходило до рукопашных схваток, но в них традиционно наши были сильнее.

Для улучшения позиций комбриг приказал 4-му батальону овладеть господствующей высотой 618,7. 16 октября усиленная рота автоматчиков при поддержке артиллерии и минометов трижды атаковала высоту, но безуспешно. Только к исходу дня штурмовая группа ворвалась в окопы немцев, где продержалась до рассвета следующего дня. Понеся значительные потери от минометов и артиллерии противника, 17 октября штурмовая группа получила приказ оставить высоту.

В этой штурмовой группе был и сержант Денисов. Он погиб 17 октября на той высоте - 618,7, так записано в донесении о безвозвратных потерях бригады.

Согласно донесению, 19 октября пропал без вести автоматчик Кузнецов. Возможно, это произошло в районе горы Индюк, которую защищал отдельный батальон автоматчиков, а может и в другом месте, т.к. его роты использовались для усиления других батальонов на наиболее важных участках. В донесении бригады это место не указано. Кузнецов мог погибнуть, мог попасть в плен, но никаких документов о его судьбе не найдено.

21 октября противник нанес сильный удар на участке правого соседа бригады и, потеснив его, начал обходить район обороны 4-го батальона. На следующий день обстановка еще более ухудшилась. Противник вышел к тылам бригады, создалась угроза окружения. Телефонная связь штаба с 4-м стрелковым батальоном прервалась. Комбат капитан А. В. Каминский и его заместитель по политчасти капитан А. Д. Кабанов собрали всех, кто находился поблизости: посыльных, связистов, поваров, ездовых, легкораненых солдат, и создали из них группу для прикрытия фланга. Во главе с фельдшером Головко, вооружившись автоматами, они вступили в бой. С утра до четырех часов дня небольшая группа сдерживала противника. Ни один из бойцов не дрогнул.

Подразделения, прикрывавшие правый фланг бригады, задержали продвижение противника в направлении Гойтхского перевала, но опасность его выхода к горе Индюк не миновала, т.к. немцы продолжали распространяться в направлении перевала Семашхо. 107-я бригада была усилена одним батальоном 8-й гвардейской стрелковой бригады, и к 29 октября противник, наступавший на перевал, был разгромлен. В этих боях в районе высоты 396,8 погибли еще два наших земляка: 27 октября – Иван Зубков, а 28 октября – Сергей Губанов.

29 октября 107-я бригада получила приказ прекратить активные действия в направлении Гойтх, прочно удерживать занимаемые рубежи и совместно со 119-й стрелковой бригадой и 8-й гвардейской бригадой ликвидировать противника в балке Прочева.

Выполнение задачи было возложено на 2-й батальон бригады. Предварительно комбриг выслал разведгруппу в составе взвода разведки трех саперов, двух расчетов ручных пулеметов и группы связистов.

Под прикрытием темноты разведчики вышли на южную окраину села Шаумян, где обнаружили скопление гитлеровцев. Разведчики рассредоточились, создав видимость крупных сил, и с трех направлений открыли огонь. В замешательстве, понеся потери, немцы бежали. Получив сообщение об успехах разведгруппы, командир батальона майор Ф. В. Буренко направил в обход высоты 388 с выходом на балку Прочева стрелковые роты. Несмотря на темноту, личный состав действовал решительно. Балка Прочева была очищена от врага.

В этом бою, 29 октября, погиб Иван Бычков. Согласно донесению о безвозвратных потерях, как и у Зубкова с Губановым – в районе высоты 396,8.

За время боевых действий под Туапсе — с 10 октября 1942 года по 15 января 1943 года— 107-я бригада выполнила приказ командующего Черноморской группой войск, ее батальоны не отступили ни на шаг и остановили продвижение немцев вдоль шоссе на Туапсе. Выходом к морю, немцы планировали отрезать нашу Новороссийскую группировку. Не получилось.

Так где же покоятся останки наших павших? В Книге памяти сведений об этом нет.

В ходе таких интенсивных боев в течение достаточно длительного времени, характерных атаками и контратаками с обеих сторон говорить о точном месте захоронения павших не приходится, если только могила не была именной. Скорее всего, после войны фамилии на захоронения наносили по спискам безвозвратных потерь, поэтому и числятся они одновременно в двух могилах, а останки павших в разных местах поисковики поднимают каждый год.

На могильные плиты захоронений нанесены имена: Бычков Иван Григорьевич – ст.Гойтх, Губанов Сергей Егорович – х.Островская Щель и ст. Гойтх, Зубков Иван Михайлович – ст.Гойтх и х.Островская Щель (записан как Зубов, ИО, год рождения и дата гибели совпадают), Денисов Иван Яковлевич – с.Фанагорийское.

Если и места гибели (высоты 396,8 и 618,7), и х.Островская Щель, и ст. Гойтх расположены в непосредственной близости, то с.Фанагорийское –более чем в 30 км от этих мест по прямой, без учета гористой местности. Как там мог оказаться Денисов? Южнее Фанагорийского в ур.Понадвисла есть крупное захоронение умерших от ран, и можно было бы предположить, что Денисов был ранен и отправлен туда в госпиталь, но это невозможно и необъяснимо. Отправлять тяжело раненного по горам, бездорожью, вдоль линии фронта? При том, что в районе действий 107-й бригады полевые госпиталя были в х.Островская Щель, селах Шаумян и Индюк. На могильной плите в Фанагорийском нет ни года рождения, Денисова, ни места гибели, только звание – сержант, и дата гибели - 17.10.42. Возможно, это другой Денисов, но нигде я такого другого сержанта не нашел. Видимо, это еще одна послевоенная ошибка, а останки нашего земляка покоятся на выс.618,7.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Все материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:

http://www.obd-memorial.ru/html/index.html

http://fotki.yandex.ru/users/lady-semak/album/204690/

http://budetinteresno.info/kraeved/tuapse_war_3nasmert.htm

http://www.kuban.aif.ru/society/details/100793

http://www.vpgazeta.ru/article/?article_id=1884

http://okopka.ru/g/grazhdanskie_s/text_0050.shtml

http://www.oborona-tuapse.ru/articles/article_hospitalTwoToThree.html

http://www.privetsochi.ru/blog/TRAVEL/17483.html

http://militera.lib.ru/memo/russian/nesterenko_ai/16.html

рамспас · « **Reply #248 :** 19 Июня 2014, 09:47:26 »